Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: elsiss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц)

Гермиона на мое заявление только фыркнула в ответ и вновь замолчала.

– Чем придумывать всякую ерунду, лучше бы помогла разобраться, почему изменилась татуировка, – недовольно буркнул я.

Неожиданно руки натолкнулись на скрученную жгутом старую майку Дадли. Чувствовалось, что в ней находится какой-то твердый стержень. Я мельком глянул на Гермиону, но она сосредоточенно размышляла, накручивая на палец прядь волос и сдвинув брови. Засунув сверток вглубь сундука, я печально улыбнулся. Там внутри, завернутая в старую изношенную ткань, лежала волшебная палочка Дамблдора.

Находясь той ночью в Большом зале наедине с мертвым директором, я случайно заметил ее среди щепок и осколков мебели, разбросанных вокруг. Словно завороженный, я подошел и, подняв палочку, засунул ее в карман. Почему-то в глубине души появилась твердая уверенность в правильности такого поступка. Возможно, это была очередная подсказка зелья Удачи, но в тот момент не возникло даже малейшего сомнения, что нужно поступить как-то иначе.

Сейчас мне казалось большой ошибкой забрать палочку директора, но и на попятный идти было уже поздно. Особенно после того, как преподаватели и авроры обползали на коленях весь зал в поисках этого артефакта. Я покачал головой, отгоняя мысли о том, что фактически совершил кражу. Запрятав палочку и свои сомнения поглубже, вновь сосредоточенно стал обдумывать причину, по которой изменился цвет татуировки.

– Даже не знаю, что сказать, – растерянно пробормотала Гермиона, – но получается, что ты, немного подкорректировав события, причастен к тому, что Снейпу и Малфою не пришлось убивать Дамблдора.

– Да, я тоже об этом думал, – ответил подруге, вспоминая благодарность отца.

Только я все никак не мог понять, в чем же именно заключалось здесь мое искупление. Неожиданно в мыслях всплыли слова, сказанные когда-то Дамблдором о повреждении души человека при совершении убийства. Тут же, словно в подтверждение этого, вспомнились строчки из книги о крестражах: «Всякое убийство ведет к расколу души. И появится ли в душе маленькая трещина, либо отколется целый кусок, будет зависеть от степени тяжести совершенного злодеяния». Отсюда получается, что я, косвенно, но защитил Снейпа, по крайней мере, от одного такого раскола.

Глубоко задумавшись, даже не сразу заметил, что меня настойчиво окликает Гермиона. Наконец, не выдержав, она стукнула мне по плечу.

– Гарри? Куда пропал?

Вздрогнув от неожиданности, я обернулся к ней.

– Обдумываю твою теорию, – проговорил задумчиво. – И знаешь, мне кажется, ты, как всегда, права.

– И что ты будешь делать дальше? – Гермиона подтянула к себе колени и уперлась в них подбородком, внимательно уставившись на меня. – Как планируешь выполнять свою клятву?

– Не знаю, – я отвернулся от нее, вновь занявшись сбором вещей. – Слишком все неопределенно. Да и Снейп ведь остается здесь, а я уезжаю, и когда мы встретимся в следующий раз – неизвестно. Так что буду действовать по обстоятельствам, – стараясь казаться безразличным, я пожал плечами.

Она согласно кивнула, видя мое нежелание и дальше обсуждать эту тему. В оставшееся время мы поддерживали легкий, ничего не значащий разговор, больше не затрагивая такие серьезные вопросы. Закончив со сборами, решили сходить в Больничное крыло и навестить пострадавших однокурсников.

Ребята явно шли на поправку. Симус о чем-то увлеченно рассказывал Рону, резво размахивая руками. А тот все еще полулежал в постели, опираясь на подушки. Услышав, как открылась дверь, парни оглянулись на нас. Внимательный взгляд однокурсников заставил меня смутиться, и я неловко топтался в дверях, не зная, с чего начать разговор. Однако положение спасла Гермиона и, чуть подтолкнув меня внутрь, заставила переступить через порог.

– А что, Невилл и Дин уже ушли? – спросила она, спокойно заходя в лазарет.

– Да, – кивнув, подтвердил Симус, – минут пять назад. Вы, видимо, с ними где-то разминулись.

– Ну, – неловко начал я, пытаясь поддержать подругу, – мы хотели проведать вас…

– Как вы тут? – вновь спасла положение Гермиона, видя, что я не знаю что говорить.

– Уже намного лучше, – весело сообщил Симус. – Меня к вечеру должны отпустить. Осталось принять парочку доз кроветворного. А вот Рону придется здесь еще до завтра проваляться.

Рон все это время напряженно молчал, внимательно разглядывая спинку кровати и изредка бросая на нас с Гермионой смущенные взгляды. Мы с подругой подошли ближе и уселись на постель к Симусу. Немного поболтав с нами о последних новостях, он неожиданно поднялся.

– Ой, простите, совсем забыл, – Симус неловко переступил с ноги на ногу, – мне же нужно было зайти к мадам Помфри за зельем.

Он улыбнулся, словно извиняясь, хитро глянул на Уизли и бодро пошел к кабинету колдомедика. Рон ответил ему благодарным взглядом и, как только за Финниганом закрылась дверь, повернулся к нам.

– Гарри, – слегка прокашлявшись, начал он чуть сиплым голосом, – я хотел извиниться за свое поведение в начале года. Ведь я не понимал тогда, насколько все серьезно.

Рон залился краской смущения, но продолжал настойчиво смотреть мне в глаза.

– Возможно, ты не сможешь меня простить за глупую выходку, но…

– Я давно не злюсь, – перебил его, не дав бывшему другу договорить. – И даже больше – очень благодарен, что ты поддержал Гермиону и помог ей убедить остальных в том, что на школу напали. Спасибо!

Уши Рона покраснели, и он, опустив глаза, принялся нервно разглаживать складки на одеяле.

– И ты, Гермиона, прости меня тоже, – смущенно пробормотал Рон, не глядя на нее.

– Да что уж там, – она махнула рукой, – что было, то прошло. Ты, главное, выздоравливай.

Уизли кивнул в ответ, с надеждой глядя на нас. Но тут в палату вернулся Симус. Поболтав с ребятами еще некоторое время, мы покинули лазарет.

– Ну, что ты об этом думаешь? – спросила Гермиона, когда мы достаточно далеко отошли от Больничного крыла.

– То же, что и Рону сказал, – уклончиво ответил я.

– Вообще-то ты ему ничего толком не сказал, кроме благодарности, – настаивала на своем Гермиона.

Остановившись, я внимательно посмотрел на подругу.

– Я сказал то, что на самом деле думаю, – пояснил, решив быть с ней предельно откровенным. – Я действительно ему очень благодарен за помощь и за то, что не побоялся вступить в битву. Но у меня нет уверенности, что мы сможем вернуть былую дружбу. Возможно – останемся неплохими приятелями, но доверять ему как раньше… Нет, прости, не смогу. Ты же прекрасно знаешь – эта ссора была не первой. Кто знает, что за заскок зайдет ему в голову в следующий раз? И вдруг это произойдет в такой момент, когда я буду рассчитывать на его помощь и поддержку? Нет, Гермиона, извини, но доверять такому человеку, особенно в тяжелое военное время, просто опасно.

Гермиона, внимательно выслушав меня, только кивнула головой.

– Полностью с тобой согласна, – она взяла меня под руку, и мы пошли в сторону гриффиндорской башни, – и испытываю точно такие же чувства, как и ты.

Я пытливо заглянул ей в глаза.

– А как же твоя… – я замялся, не зная как спросить ее о личном, – твои чувства к Рону?

– Все проходит, пройдет и это, – печально улыбнулась Гермиона, – и более того, мне кажется, что все уже перегорело. Я поняла это еще вчера, когда смотрела на находящегося в беспамятстве Рона. Да и в свете последних событий, думаю, что ты был прав. Сейчас действительно совершенно не подходящее время для романтических отношений.

Согласно кивнув головой, я не стал дальше развивать эту тему. Мы медленно шли по коридору притихшего, словно напуганного или затаившегося, замка.

Остаток дня прошел в каких-то бестолковых хлопотах, в атмосфере тоски и всеобщего уныния, вызванного произошедшими событиями и смертью Дамблдора.

Мы с Гермионой долго обсуждали крестражи: где их искать и чем можно уничтожить. Оказывается, весь наш поход с Дамблдором был напрасен. То, что нам удалось принести из жуткой пещеры с инферналами, было вовсе не крестражем, а искусно сделанной подделкой. Кто-то уже побывал в этой пещере раньше, похитив медальон и оставив странное послание Волдеморту. Некий Р.А.Б. Я мог только надеяться на то, что настоящий крестраж все же был вынесен из пещеры, а не плавает на дне озера с одним из инферналов. В любом случае, у нас не было даже малейших предположений, где теперь можно искать этот осколок души. И оставалось только надеяться, что этому магу все же удалось его уничтожить. Но и в этом еще предстояло как-то убедиться.

После моего рассказа Гермиона тут же унеслась в библиотеку в попытке выяснить полное имя таинственного похитителя. Но ее усилия оказались напрасными. Все равно я ей был очень благодарен за помощь и настойчивость в установлении личности этого таинственного Р.А.Б.

Судя по проявленной инициативе, она собиралась отправиться со мной на поиски оставшихся крестражей. Я не стал ее отговаривать от этой безумной авантюры, потому что сам еще не был уверен в дальнейших действиях. Что толку загадывать в будущее, если неизвестно, что может преподнести завтрашний день? Одно знал точно: я сделаю все возможное, чтобы не втягивать подругу в этот поход «туда, не знаю куда».

Во время приема пищи в Большом зале я все так же продолжал ловить брошенные на меня украдкой задумчивые взгляды Снейпа. Он уже выглядел гораздо лучше, чем вчера, хотя чрезмерная бледность и еле заметная хромота все еще наблюдались.

Мне необходимо было обязательно встретиться с ним и поговорить. Набираясь смелости для подобного разговора, я постоянно искал профессора по карте. Но он все время был чем-то занят с другими преподавателями, возможно, участвуя в подготовке похорон.

На следующий день мне вновь не представилось возможности перекинуться со Снейпом хоть парой слов.

А потом были похороны, скорбные речи и панегирики. Во время церемонии Снейп примостился где-то в последних рядах. Почему-то мне казалось, что он просто не хочет мозолить глаза министерским чиновникам. Очень часто я спиной чувствовал напряженный взгляд, но когда оборачивался, Снейп не смотрел на меня.

Начав подозревать себя в паранойе, я, не выдержав, резко повернулся и встретился взглядом с темными глазами, смотрящими на меня в упор. Он смотрел так, словно хотел спросить о чем-то. А еще, казалось, будто он изучает меня, немало удивляясь тому, что видит. Не знаю почему, но я почувствовал, как от этого пронзительного взгляда щеки заливаются румянцем. Чтобы скрыть непонятно откуда взявшееся смущение, я быстро отвернулся, мельком успев заметить приподнятую в удивлении бровь.

Создавалось впечатление, что у него после нашего последнего разговора накопилась куча вопросов и, признаться, боялся на них отвечать. Но я знал, что поговорить необходимо. Почему-то Снейп мне казался единственным человеком, которому я мог доверить свои знания о крестражах и спросить совета.

Зная, где он живет на каникулах, я не сомневался, что удастся связаться с ним. Ведь, судя по его вопрошающим взглядам, этот разговор нужен был не только мне.

По окончании похорон меня отозвал в сторону министр Магии, желая узнать, куда мы ходили с Дамблдором. Подобное любопытство вызвало чувство острого неприятия. Я постарался как можно быстрее свернуть разговор, отделавшись ничего не значащими фразами. Скримджер ушел крайне мной недовольный.

После церемонии все оправились по домам. Сидя в Хогвартс-экспрессе, я с тоской смотрел на проплывающие за окном пейзажи, не участвуя в разговорах друзей. В купе к нам с Гермионой присоединились Невилл и Полумна. Рон, еще не отошедший после ранения, ехал в соседнем купе в сопровождении своих родных, прибывших на похороны директора. Нам так и не удалось больше поговорить после его выписки из лазарета. Но, честно говоря, я был этому даже рад. К тому же я только перед похоронами узнал, что Сивый погрыз Билла Уизли, которого прямо из Хогвартса отправили сразу в Мунго.

Мне нужно было срочно решать что делать, когда приеду в Лондон. Перед самым отъездом Кингсли предупредил, что на перроне нас встретят авроры и проводят меня в Литтл Уингинг. Оставалось только молча кивнуть в ответ, сжав зубы.

Я прекрасно понимал, что все это делается ради безопасности, но такая чрезмерная опека невероятно бесила. Ведь члены Ордена все еще выполняли распоряжения Дамблдора. Тот каждый год, несмотря ни на что, отправлял меня на каникулы к Дурслям. И Кингсли решил поступить аналогично.

Прислонившись лбом к стеклу, я старался унять раздражение и недовольство. Хватит! Хватит все решать за меня! Мной постоянно кто-то пытается манипулировать, прикрываясь этим проклятым пророчеством. Но коль жить все равно оставалось совсем недолго, то нужно хотя бы в чем-то перестать быть зависимым от других. Все равно мне, обремененному поиском крестражей Волдеморта, не удастся прожить последние дни так, как этого хотелось бы. Поэтому нужно брать судьбу в свои руки и самому распоряжаться жизнью, а не быть послушной марионеткой в чужих руках.

Приняв подобное решение, я устало прикрыл глаза, откинувшись на спинку сиденья. Монотонный гул голосов друзей усыплял, нагоняя сон. А поезд все ближе и ближе подъезжал к Лондону и к новой развилке дорог моей жизни.

Конец первой части.

Продолжение следует...

====== Часть вторая: Во имя жизни. Глава 1 ======

До прибытия в Лондон оставалось где-то около часа. Гарри, вынырнув из своих размышлений, внимательно посмотрел на друзей. В купе уже давно установилась тишина. По угрюмым и сосредоточенным лицам товарищей он понял, что всех одолевают отнюдь не радостные думы. Да и чему, собственно, было радоваться, если война, которая всем казалась такой далекой и нереальной, застала их прямо в Хогвартсе. Смерть Дамблдора могла стать серьезным толчком для изменения ситуации в магическом мире в худшую сторону. Все это понимали, и, естественно, всех волновал вопрос, что же будет дальше.

Напряженное молчание в купе давило на нервы. Хотелось как-то подбодрить друзей, сказать, что все будет хорошо. Но Гарри ни в чем не был уверен, чтобы обещать подобное близким людям. Решив отвлечься от мрачных мыслей, он резко поднялся и шагнул на выход. Невилл и Полумна удивленно посмотрели на него.

– Ты куда? – взволнованно спросила Гермиона. – Мы уже скоро прибудем.

– Да, я знаю. Хочу немного пройтись по поезду, – с этими словами Гарри решительно вышел в коридор и закрыл за собой дверь, не дослушав наставления подруги о том, чтобы был осторожным.

Гарри невесело усмехнулся. Переживания Гермионы о его безопасности в Хогвартс-экспрессе казались нелепыми. Ведь вскоре ему предстоит отправиться в путешествие более рискованное и безнадежное, чем простая прогулка по школьному поезду.

Вагоны, всегда переполненные шумной ребятней, были почти пустыми. Непривычная тишина вызывала чувство дискомфорта. В этот раз на Хогвартс-экспрессе из школы ехали только те ученики, за которыми не прибыли родители, или же, как в случае с Роном, те, которым нельзя было аппарировать.

Медленно бредя по вагонам, он вспоминал, сколько эмоций ему пришлось испытать тут в прежние годы. От трепетного обожания и безграничного восхищения Мальчиком-Который-Выжил до ненависти, страха и презрения, когда все считали его опасным психом.

Витая в собственных мыслях, Гарри перешел в очередной вагон. Не успела еще закрыться за ним дверь тамбура, как он застыл как вкопанный. В нескольких футах впереди, опираясь на поручень и отрешенно смотря в окно, стоял Драко Малфой.

У Гарри за спиной тихо хлопнула дверь, и Малфой медленно обернулся. На лице его отразилась целая гамма эмоций от удивления до ненависти.

– Поттер! – злобно прошипел он сквозь зубы. – Какого драккла ты тут забыл?

– Вообще-то я тут еду, так же как и ты, Малфой, – Гарри крепче сжал в руке палочку, которую вынул, стоило ему только заметить Хорька.

– Поттер, ты что, тупой? – сощурился Малфой. – Это слизеринский вагон. Какого дементора тебе здесь надо?

– Да? – Гарри демонстративно огляделся. – Слизеринский, говоришь? А где это написано?

– Да ты совсем обнаглел, шрамоголовый!

Малфой, казалось, на мгновение растерялся от такой наглости, но тут же взял себя в руки. Он брезгливо оглядел Гарри с ног до головы, собираясь, видимо, сказать какую-то гадость. Не успел он раскрыть рот, как тот перебил его:

– Что-то ты сегодня слишком бойкий, Малфой. Пару ночей назад, в окружении Пожирателей и перед совершенно беззащитным, умирающим стариком, помнится, ты таким не был.

Гарри с показным безразличием прислонился к двери ближайшего купе, которое, к счастью, оказалось пустым, незанятым враждебно настроенными слизеринцами. Приняв нарочито расслабленную позу, он, тем не менее, не сводил внимательного взгляда с Хорька. А тот, услышав последние слова, побледнел так, что это не укрылось от Гарри даже в слабом полумраке вагона.

– От… откуда ты знаешь? – прохрипел Малфой, словно выдавливая из себя слова.

– Слухами мир полон, – безразлично пожал плечами Гарри, – а в Хогвартсе даже у стен есть уши. Так что, Малфой, расскажешь, каково это, прятаться за чужими спинами? Надеяться, что придет любимый декан и спасет твою тощую блондинистую задницу из очередной передряги?

– Что ты можешь знать об этом? – повысил голос Хорек.

– Гораздо больше, чем ты думаешь, – Гарри старался контролировать свои слова, чтобы случайной фразой не подставить Снейпа. Но поступок Малфоя там, в Большом зале, вызвал такое омерзение, что даже спустя столько времени Гарри не мог говорить об этом спокойно. Волна гнева поднималась изнутри, грозя затопить все здравые рассуждения. – Что я знаю о том, как ты облажался, не выполнив задание своего хозяина? Или о темной метке на твоей руке? Или и о том, что тебя ждет теплый прием дома, или где там сейчас обитает этот змеемордый урод? Действительно, практически ничего.

– Да ты… – Малфой хватал ртом воздух и, с выпученными от возмущения глазами, в данный момент больше всего напоминал полудохлую рыбу. – Что ты о себе возомнил, чудище гриффиндорское?! Да Темный Лорд тебя в порошок сотрет! – выкрикнул он, выхватывая палочку.

Но еще до того, как он успел произнести хоть какое-то заклинание, Гарри обезоружил его невербальным Экспеллиармусом. Палочка выскочила у Малфоя из пальцев и покатилась по полу.

– Мы еще посмотрим, кто кого сотрет, – Гарри быстро глянул, куда приземлилась палочка Малфоя, и вновь сосредоточил свое внимание на противнике. – Что заставляет вас служить этому уроду? Неужели всего лишь банальный страх? Куда девается ваша пресловутая чистокровная гордость, когда вы стоите на коленях и дрожите перед полукровкой?

– Ты лжешь! – выкрикнул Малфой, в бессилии сжимая кулаки. – Темный Лорд – наследник самого Слизерина!

– Да, да, – Гарри нарочито важно покивал головой, – я не спорю, мать его была чистокровной… да только отец – магглом. Даже не магглорожденным, а самым что ни на есть простым, не владеющим магией магглом.

– Ты лжешь! – вновь воскликнул Малфой, но уже немного тише, чем в первый раз.

– А зачем мне это делать? – Гарри пожал плечами. – Нет, я, конечно, понимаю, что у тебя кишка тонка спросить об этом у своего хозяина лично. Но вы же Малфои. Наверняка у вас есть какие-то хроники и перечень чистокровных фамилий Англии, а может, и не только. Поинтересуйся на досуге, был ли на свете такой волшебник – Том Риддл. Именно так, в честь отца-маггла и назвала мать своего сына, будущего Волдеморта. А вы перед ним коленки обтираете.

Гарри надоел этот бесполезный разговор. Растерянность Хорька лучше всяких слов говорила о том, что эти слова зародили в нем сомнения, которые отчаянно боролись со вбитыми с детства истинами. Гарри тяжело вздохнул и, отвернувшись, собрался покинуть этот негостеприимный вагон. Но вдруг услышал за спиной шорох и резко обернулся. И вовремя. Малфой сделал шаг вперед и подхватил свою палочку. Направив ее в сторону Гарри, он произнес какое-то заклятие.

Не раздумывая ни секунды, Гарри, быстро пригнувшись, ушел в сторону с линии огня. Над его головой промелькнул яркий сиреневый луч, врезавшийся в дверь тамбура и оставивший там большое обугленное пятно.

Пока Малфой собирался с мыслями, чтобы произнести очередное заклинание, Гарри метнулся к нему, в один прыжок преодолевая разделяющее их расстояние. Он с силой вцепился в руку Хорька, не давая прицелиться. Крепко перехватив противника за запястье, Гарри слегка сместился и выкрутил ему кисть в болевом захвате. Приобретенный в неравных боях с дружками кузена Дадли опыт сыграл сейчас решающую роль. Малфой, непривычный к физической борьбе, пытался всячески сопротивляться. Но ничего не мог поделать с юрким и ловким Гарри. Хорек был немного выше, но отсутствие необходимых навыков в драках с применением кулаков сыграло с ним злую шутку, и он стал уступать своему противнику.

Поезд слегка покачивало. Мальчишки с упорством пытались одержать победу друг над другом. Один неудачный поворот – и вот Малфой уже падает на пол, увлекая за собой вцепившегося как клещ Поттера. Гарри старался не выпускать из захвата руку Хорька с зажатой в ней палочкой. Тот же брыкался и лягался, и Гарри тоже иногда перепадало хорошим тычком под ребра. Они катались по узкому коридору вагона, тихо пыхтя и пытаясь одолеть друг друга. Лишь иногда под мерный перестук колес слышались короткие вскрики, когда один из противников умудрялся достать другого. Малфой исхитрился влепить ему звонкую оплеуху, вызвавшую гул в ушах, за что Гарри тут же ответил метким ударом в глаз. В результате упорной борьбы ему, наконец, удалось выхватить палочку из ослабевших пальцев Малфоя. С трудом, но он смог одолеть противника. Напоследок он наддал Хорьку кулаком в солнечное сплетение. Пока тот хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание, Гарри быстро поднялся и наслал на него обездвиживающее заклинание.

Отряхнув джинсы, он отступил на шаг от распростертого на полу Малфоя. Тот лишь злобно смотрел на него из-под растрепанной белобрысой челки.

– Вот так, Малфой! Полежи тут пока, проветрись немного, – Гарри окинул противника пристальным взглядом. – Надеюсь, твои сокурсники расколдуют тебя, когда мы прибудем. А то что-то ни один из них даже не высунулся из своего купе и никак не среагировал на шум. К тому же, думаю, уже то, что ты вернешься домой без палочки, послужит тебе хорошим уроком.

В глазах Малфоя отразился ужас, когда до него дошли последние слова. А Гарри засунул трофей в карман и, бросив последний взгляд на Хорька, устремился обратно в свой вагон.

У себя в купе он был встречен взволнованными друзьями.

– Гарри, где ты был? Поезд скоро прибывает. Что с тобой случилось? – Гермиона внимательно разглядывала растрепанного друга.

– Ты выглядишь так, будто участвовал в сражении, – Полумна с интересом осмотрела его.

– С кем ты подрался, Гарри? – Невилл сразу определил причину странного вида приятеля.

– А что со мной не так? – Гарри, оглядев себя, заметил оторванную на рубашке пуговицу.

Полумна хихикнула, а Гермиона на его вопрос лишь страдальчески закатила глаза.

– У тебя разбита губа, ссадина на щеке, оторвана пуговица и вся спина в какой-то пыли, словно ты катался по полу, – решила просветить его Гермиона и, трансфигурировав из газеты зеркало, протянула ему.

Гарри скептически оглядел себя. Видок был еще тот. Взлохмаченные пуще обычного волосы, все лицо в ссадинах и царапинах и помятая грязная рубашка.

– Да уж, – пытаясь пригладить волосы и отряхнуть приставший мусор, пробормотал Гарри, – Дурсль, наверное, побоится идти со мной рядом, опасаясь за свою репутацию.

Гермиона покачала головой и с помощью магии привела его одежду в порядок. Когда она направила палочку на лицо, Гарри в страхе отшатнулся.

– Не бойся. Я всего лишь залечу ссадины, – она пробормотала какое-то заклинание, и Гарри почувствовал легкое тепло, охватившее щеку и разбитую губу. – Ну, вот и все. Что? – Гермиона осмотрела примолкших друзей, внимательно следящих за ее действиями.

– Ну ты даешь! – восхитился Невилл.

– Откуда ты знаешь лечебные заклинания? – удивленно спросил Гарри. Ему казалось, что в этом году они с Гермионой читали одни и те же книги, но он не помнил, чтобы там было что-то по колдомедицине.

– Скажешь тоже, – отмахнулась зардевшаяся Гермиона, – я и знаю-то всего несколько простых заклинаний. Брала книгу у мадам Помфри. В наши неспокойные времена, думаю, это может пригодиться, – она бросила пристальный взгляд на Гарри, словно намекая на их планы по поиску крестражей. – Правда, серьезные раны я, естественно, залечить не смогу, только легкие порезы, синяки и небольшие травмы.

Несмотря на объяснения, друзья все равно смотрели на Гермиону с уважением и восхищением. А Гарри старался не встречаться с подругой взглядом, прекрасно поняв намек. Он принял решение и не собирался втягивать ее в это.

Тем временем поезд прибыл в Лондон. На перроне их уже ждали Кингсли и несколько авроров. Гарри заметил бледного и взъерошенного Хорька, который что-то рьяно объяснял пришедшей его встречать Нарциссе. Казалось, что отобранная у Малфоя палочка оттягивает карман и раскаленным прутом буравит совесть. Да, он завоевал ее в честной драке, но остаться в военное время без артефакта, служащего оружием и защитой, Гарри не пожелал бы и врагу. Он оправдывал себя тем, что Малфой – Пожиратель, а значит, на одного безоружного противника у Гарри и Ордена стало больше. Но сомнения не давали успокоиться. Мелькнула мысль вернуть Малфою палочку, потому что побитый и напуганный вид Хорька внушал чувство жалости. Однако он не успел. Нарцисса, подхватив сына под руку, быстро увела его с платформы. Женщина словно боялась чего-то. Она постоянно нервно оглядывалась, а встретившись взглядом с одним из авроров, еще больше ускорила шаг.

Гарри отвлекли от созерцания удаляющихся Малфоев. Кингсли давал ему наставления: что и как он должен делать летом в целях безопасности. Гарри слушал все это краем уха, планируя, как лучше скрыться от сопровождающих. Неожиданно решить проблему ему помог дядя Вернон, который категорически воспротивился эскорту в виде «ненормальных, неспособных даже одеться по-человечески».

Гермиона, прежде чем уйти с родителями, сильно сжала друга в объятиях и прошептала, что обязательно напишет.

Молли Уизли, поддерживая Рона, сказала, что непременно ждет Гарри в конце лета в Норе на свадьбе Билла. Гарри вежливо благодарил и кивал в ответ, стремясь поскорее оказаться подальше от этого чрезмерного внимания и опеки. Хотя расставаться с друзьями, особенно с Гермионой, не хотелось. Он не был уверен, что сможет когда-нибудь увидеть их вновь.

Наконец суматоха немного улеглась, и все постепенно разошлись. Дядя Вернон, наказав Гарри идти следом, пошел к своей машине, нервно дергаясь и косясь на идущих невдалеке авроров. При этом Дурсль постоянно бурчал себе под нос о том, что подумают о нем приличные люди, если увидят в окружении такого сброда.

Загрузив сундук в багажник, Гарри сел на заднее сиденье, прижимая к себе клетку с Буклей, и оглянулся. Авроры остались на стоянке, видимо, не желая связываться с разъяренным Дурслем. Гарри хмыкнул, подумав, что при желании бравые блюстители магического правопорядка могли успокоить разошедшегося Вернона одним щелчком пальцев. Когда они отъехали от вокзала, он решил, не откладывая в долгий ящик, поговорить с дядей.

– Вы можете не нервничать и не волноваться, что придется терпеть меня еще одно лето, – смотря в зеркало заднего вида на ведущего машину Вернона, начал он. – Когда отъедем немного подальше, остановитесь возле какого-нибудь проулка. Там мы расстанемся, и больше вы меня не увидите.

Дурсль нервно зыркнул на Гарри недовольным взглядом, но ничего не сказал. В машине установилось напряженное молчание. Преодолев центральные улицы с интенсивным потоком транспорта, Вернон свернул в какие-то дворы и остановился, выжидающе посмотрев в зеркало.

– Спасибо вам за все! – Гарри взялся за ручку дверцы. – Вам тяжело было терпеть мое присутствие, я знаю. Мне тоже приходилось нелегко в вашем доме. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы обо мне больше не услышали. Передайте мою благодарность тете Петунии за все, что она для меня сделала и то, чего не сделала. И удачи в жизни Дадли. Прощайте!

Гарри не ждал от Вернона какого-то проявления эмоций, но и не предполагал такого полного безразличия. Не услышав в ответ ни одного слова, он быстро выбрался из машины. Вынув сундук из багажника и прихватив клетку с совой, Гарри поспешил в темную арку между домами, у которых они остановились. Он услышал, как за спиной взревел мотор машины, и, сделав еще несколько шагов, обернулся. Вернон уже выруливал на широкую улицу и вскоре, влившись в поток машин, скрылся из виду.

Прошлое осталось позади. И хоть Гарри не видел от Дурслей ни любви, ни заботы, ни внимания, однако от такого поспешного бегства дяди неприятно кольнуло где-то в душе. Стоило уже давно смириться с тем, что он всего лишь обуза для родственников и оружие для магов. Бесполезное до той поры, пока не придет его время. Но, осознавая свою ненужность, каждый раз становилось больно и тоскливо.

Тяжело вздохнув, Гарри дернул на себя сундук и скрылся в тени ближайшей арки.

– Кричер, – тихо позвал он.

Домовик явился мгновенно и слегка поклонился.

– Что хочет Хозяин?

– Перенеси меня на площадь Гриммо.

Эльф выхватил у него из рук клетку с совой и, прикоснувшись к сундуку, одним щелчком пальцев отправил вещи Гарри в особняк. Затем схватил Гарри за руку, и они исчезли из темной подворотни, чтобы спустя мгновение появиться в холле дома Блэков.

*

Гарри постепенно обживался на площади Гриммо. Первые несколько дней он ожидал гневных или встревоженных писем от орденцев и друзей, и с трудом представлял, что будет отвечать им. Но шли дни, а никаких волнений по поводу его исчезновения не наблюдалось. Судя по всему, пока никто: ни орденцы, ни друзья, ни авроры – так и не поняли, что Гарри Поттер в Литтл Уингинге больше не живет. С помощью Кричера он подписался на «Пророк» и ежедневно получал свежую газету. Новости с каждым днем были все тревожнее и тревожнее. Рейды Пожирателей, проводимые почти каждый день, странные исчезновения магов – все это говорило о том, что военные действия идут уже практически открыто.

После событий этого года Кричер стал относиться к Гарри с некоторой долей уважения. Результатом этого стала вкусная еда, состоящая в основном из любимых блюд Гарри, и некоторый порядок в доме, особенно в тех комнатах, в которых он обитал. Ночевал он в той же спальне, в которой всегда жил, когда приезжал раньше на площадь Гриммо. Теперь он мог, ни от кого не скрываясь, целыми днями сидеть в библиотеке, изучая новую для себя информацию, или тренироваться в специальном зале.