Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: elsiss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 54 страниц)

– Я не позволю тебе отправиться на верную смерть! Фините! – опустила палочку Гермиона, стоявшая на лестничной площадке.

– Я и не собирался вообще-то, – поднимаясь с пола и потирая ушибленную об подставку для зонтов голову, недовольно проворчал Гарри.

– Так я и поверила, – хмыкнула Гермиона, спускаясь вниз. – Ты бы хоть в окно посмотрел, прежде чем дверь открывать! У дома обосновалась целая толпа наблюдателей. Некоторые в плащах и масках, некоторые изображают магглов. Сам особняк они, конечно, не видят, но, похоже, на посты заступили надолго.

– Что? Вот гадство! – выглянул Гарри в узкое окошко возле двери. На площади он заметил несколько человек в черных плащах, которые сосредоточенно вглядывались в сторону их дома, и нескольких праздношатающихся магглов. Те на удивление презентабельно выглядели для переодетых магов, но поведение и явно непривычная одежда выдавали в них волшебников. Гарри был уверен, что дома Блэков они не видят, но подобный караул наводил на печальные мысли. Теперь они оказались действительно заключены здесь, без возможности выйти на улицу.

– Среагировав на произнесенное прозвище Риддла, они аппарировали сюда. И тут перед ними из ниоткуда появился Снейп, вот Пожиратели и остались здесь, в надежде поймать еще кого-нибудь, – пояснила Гермиона, подойдя ближе и выглянув на улицу с другой стороны двери.

– А может, Снейп просто аппарировал на площадь? Почему они решили, что нужно караулить именно здесь? – скрипя зубами, недовольно проворчал Гарри, обернувшись к подруге.

– Ну подумай хорошенько! – покачала головой Гермиона. – Они же засекли, что заклинание сработало где-то здесь. Иначе, зачем бы они аппарировали именно сюда? Думаешь, Риддл – дурак и плохо знает осторожность Снейпа? – Гарри нехотя покачал головой, а она продолжала: – Ясно же, что Северус не мог допустить подобного промаха, зная о Табу. Вот Пожиратели и ждут.

– Ту бестолочь, которая не знает или не помнит о Табу, – покачал головой Гарри.

– Зачем так грубо? Но смысл правильный. Это хорошо еще, что дом защищен всяческими старинными чарами, иначе они аппарировали бы прямо сюда.

Гарри протяжно застонал и в отчаянии стукнулся лбом в стекло.

– Дурак! Какой же я дурак! И как нам теперь спасать Северуса? Кстати, а почему я тогда выйти не смог?

– Не знаю, – Гермиона осторожно провела рукой по двери, затем прошептала какое-то заклинание, но ничего не произошло. – Странно это. Никаких преград я не видела, но тебя явно что-то задержало. Может, это Снейп, уходя, использовал какие-то чары?

– Сомневаюсь… – Гарри нервно сглотнул и тоже провел ладонью по двери. – Ему не до того было. Ну да ладно, сейчас вопрос в другом: как нам выйти на улицу и попасть в Малфой-мэнор? Помимо этого странного барьера у нас еще и куча Пожирателей перед домом… Хотя… Кричер! – Домовик тут же появился посреди прихожей. – Ты сможешь перенести меня прямо из дома к Малфой-мэнору?

Эльф неуверенно потоптался на месте и почему-то с надеждой взглянул на Гермиону, пряча за спиной худенькие ручки. Однако проделал он это недостаточно быстро, и Гарри заметил, что его ладони обмотаны лоскутками ткани.

– Что у тебя с руками?

– Кричер должен был наказать себя, он поступил против воли хозяина, но спас ему жизнь, – недовольно пробурчал домовик.

– Как это? – Гарри в недоумении посмотрел на Кричера. – Я же ничего тебе сегодня не приказывал.

– Хм… это ты наколдовал барьер на двери? – прищурившись, глянула на домовика Гермиона.

Эльф молча смерил ее надменным взглядом.

– Кричер, – нахмурился Гарри, – ответь на вопрос!

– Да, – против воли выдавил из себя домовик и вновь начал недовольно бурчать: – Кричер не мог позволить хозяину выйти. Хозяин – сильный маг, но юный и неопытный. Он не должен погибнуть по глупости. В его крови бурлит невероятная смесь, которую нужно передать потомкам и наследникам.

– Нормально, да? – Гарри недоверчиво посмотрел на Гермиону. – Он о моей жизни ради наследников заботится! И откуда только про кровь знает? Кричер, а тебе не кажется, что ты лезешь не туда... – не договорив, Гарри махнул рукой и, обойдя эльфа, подошел к лестнице. У самых ступеней он оглянулся и, прищурившись, сказал: – Надеюсь, что в тот момент, когда я соберусь Северусу на выручку, на двери не окажется никаких сюрпризов. А еще лучше – ты сам перенесешь меня в указанное место.

Кричер с недовольным видом развернулся и, бурча что-то под нос, поковылял в направлении кухни. Гарри пожал плечами и пошел наверх. Нужно было решить, что делать дальше. Он уже привык, с подачи Северуса, что все важные вопросы обсуждаются в гостиной.

– Гарри, ты не должен так обращаться с Кричером! Он заботится о тебе, – упрекнула Гермиона, поднимаясь вслед за ним. – Давай зайдем в гостиную, и я тебе расскажу, в каком состоянии ты был, пока не пришел в себя.

– Гермиона, у нас сейчас нет времени на разговоры, – возмутился Гарри, нервно передернув плечами. – Нужно что-то придумать для спасения Северуса, и чем скорее, тем лучше. Риддл в порыве гнева может просто убить его.

– Не думай о плохом, – легко прикоснулась подруга к его спине. – Я верю, что Северус дождется нас.

– После того, что я ему наговорил? – Гарри прошел в гостиную и сел на диван, закрыв лицо ладонями. – Я боюсь… боюсь, что после всего этого он сам не захочет… Что я наделал, Гермиона? – с отчаянием посмотрел он на подругу, сжав ладони в кулаки.

– Я же не знаю причин вашей ссоры, – она присела рядом с ним и взяла за руку.

– Да ерунда все… – покачал головой Гарри. – Хотя, конечно, не совсем. Просто это дела давно минувших дней, а я, вместо того, чтобы спокойно все обдумать, разбушевался как разъяренный гиппогриф. Странно, что сейчас я воспринимаю рассказ Северуса совсем по-другому…

– Это из-за зелья, – пояснила Гермиона. – Мы с Кричером тебя напоили успокоительным. Только не тем, что Северус варил, а каким-то эльфийским.

– А-а-а, понятно, – кивнул Гарри. – Кричер уже давал его мне однажды. Мозги оно прочищает хорошо, снимая все наносное, но не притупляя эмоций. Просто воспринимаешь все более спокойно и взвешенно. Только в прошлый раз я не засыпал от него так мгновенно… – он с сомнением посмотрел на подругу.

– С этим вопросом к Кричеру – он же готовил зелье. Когда мы с Малфоем принесли тебя в гостиную, ты был в полной прострации. Вроде и в сознании, но ни на что не реагировал. Лишь спустя несколько минут начал приходить в более-менее осмысленное состояние. А потом Кричер принес свой отвар, и ты уснул.

– Долго я спал? – безразлично спросил Гарри, краем уха слушая рассказ Гермионы и пытаясь придумать, что предпринять для спасения Северуса.

– Минут сорок… Гарри, я надеюсь, что ты не наделаешь глупостей, – тяжело вздохнула она.

– Я бы с удовольствием поступил разумно и обдуманно, но совершенно не представляю, что делать… – Он встал и подошел к окну, выискивая взглядом дежурящих у дома Пожирателей. – Единственный выход – пробраться в Малфой-мэнор тайно, но без помощи Хорька мы этого сделать не сможем. А идти напролом… так мы и Северуса не спасем, и сами погибнем. Вот если бы у нас была возможность выманить Риддла с его прихвостнями подальше от дома, но единственная приманка, на которую он может повестись, это я. – Гарри резко замолчал, обдумывая пришедшую в голову идею. Но для ее выполнения нужно хотя бы несколько человек. Если бы он знал, где сейчас находятся члены Ордена Феникса, можно было бы договориться с Риддлом о встрече где-нибудь подальше от дома Малфоев, а сторонники тем временем пробрались бы туда и освободили Северуса.

– Даже не думай! – с дрожью в голосе, но стараясь говорить строго и уверенно, произнесла Гермиона. – Даже если ты послужишь приманкой… кто пойдет спасать Северуса? Я одна вряд ли справлюсь, все же нужно здраво оценивать наши силы и возможности. Можно попытаться рискнуть ради Снейпа, но, ты меня извини, из вас двоих я все же выберу тебя. Ты же понимаешь, что стать приманкой для Риддла – верная смерть.

– Я понимаю, – кивнул Гарри. – Вот если бы нам удалось как-то привлечь к этой операции орденцев, чтобы они помогли тебе освободить Северуса.

– Вряд ли они согласятся рисковать ради Снейпа. Извини.

– Да уж… – невесело хмыкнул Гарри. – Северус со своим характером так и не обзавелся поклонниками и друзьями. Значит, нужно придумать что-то… – он не договорил, почувствовав слабый импульс боли в шраме. – Северус!

– Что?!

– Риддл, – выдохнул Гарри, подошел к дивану и сел. Прикрыв глаза, он ослабил щиты и погрузился в сознание своего врага.

*

Вернувшись в реальность, Гарри прохрипел, с трудом узнавая свой голос:

– Воды!

– Что там? – Гермиона дрожащими руками налила воды из кувшина, стоящего на столике, и подала ему стакан.

Гарри в несколько глотков опустошил его, чувствуя, как стучат зубы, выбивая мелкую дробь по стеклянным стенкам.

– Ничего хорошего, – мотнул он головой, понимая, что, несмотря на попытку взять себя в руки, голос предательски дрожит. – Риддл вымещает свою ненависть и злобу, а Северус… – Гарри прикрыл глаза, не желая озвучивать весь тот ужас, который ему пришлось наблюдать глазами Риддла. – Нам нужно поторопиться, иначе просто некого будет спасать.

Гермиона кивнула, и они принялись за обсуждение планов. Но как бы ни ломали головы, все сводилось к тому, что вдвоем, без помощи извне, спасти Северуса из переполненного Пожирателями Малфой-мэнора невозможно. Время тянулось мучительно медленно. Им приходилось отбрасывать идею за идеей, затем вновь возвращаться к ним, и так по кругу. Иногда Гарри тревожили боли в шраме, и он, опасаясь за любимого, всякий раз погружался в сознание Риддла, страшась того, что может там увидеть. Вероятность, что этому маньяку надоест издеваться над предавшем его соратником, и он произнесет два роковых слова, с каждым разом становилась все реальнее. После таких экскурсов Гарри, возвращаясь в реальность, испытывал некоторое облегчение, радуясь, что, несмотря на жестокие пытки, Северус все еще держится, а с палочки Риддла так и не сорвался зеленый луч. Да, любимого было жалко до боли в груди, но пока он был жив, у них еще оставалась надежда.

Гермиона уговаривала его прекратить истязать себя и не наблюдать за пытками. Напоминала о ложных видениях, насланных ему на пятом курсе, послуживших причиной смерти Сириуса. Гарри всякий раз кивал, соглашаясь, но не мог удержаться и не посмотреть еще раз на любимого, пусть и через сознание Риддла. Правда, после каждого подобного сеанса ему приходилось некоторое время приходить в себя, чтобы вновь сосредоточиться на планах по спасению Северуса.

К вечеру, после того, как они обсудили в деталях множество вариантов, их оптимизм иссяк. Пришлось признать, что вдвоем они не смогут предпринять ничего мало-мальски результативного. Бурные дебаты постепенно сошли на нет, и Гарри погрузился в свои мрачные думы. На улице уже давно стемнело, но он даже не заметил, что комната погрузилась во мрак, слабо разгоняемый лишь вспышками огня в камине. От безнадежных мыслей его отвлек Кричер. Он зашел в гостиную, левитируя перед собой поднос с едой и по пути зажигая свечи.

– Хозяину нужно поесть, – недовольно пробурчал домовик, выставляя тарелки на столик у дивана. – На пустой желудок трудно придумать что-то стоящее.

– Спасибо, я не хочу, – попытался отказаться Гарри, но тут вмешалась Гермиона.

– Кричер прав, Гарри. Мы с обеда ничего не ели, а уже почти ночь. Нужно хоть немного перекусить.

– Ты считаешь, что после всего я смогу проглотить хоть крошку? – он скептически посмотрел на подругу.

Однако аромат свежих булочек и чашка теплого чая, бесцеремонно всунутая ему в руки Кричером, напомнили, что он, и правда, голоден. От чая приятно пахло какими-то травами, и Гарри с наслаждением вдыхал этот запах. Вопреки собственным словам он съел все, что предложил ему домовик. Отставив пустую чашку обратно на поднос, Гарри тяжело вздохнул.

– Видимо, стоит признать, что мы с тобой совершенно никчемные и не можем ничего сделать для спасения Северуса. Я готов сам сдаться в плен, но не уверен, что Риддл согласится на такой обмен. Да и как убедиться, что этот монстр не обманет и не кинет в меня Аваду в тот же миг, как увидит, убив следом и Северуса? Нам нужны какие-то гарантии, которые помогут выиграть время.

– Но какие? Он больше всего на свете мечтает расправиться с тобой. Не думаю, что для него найдется что-то привлекательнее победы над Мальчиком-Который-Выжил, – покачала головой Гермиона.

– И ты туда же! – недовольно посмотрел на нее Гарри.

– Прости, – слабо улыбнулась подруга, – к слову пришлось. Так давай подумаем, что могло бы послужить сдерживающим фактором для Риддла. – Она ненадолго замолчала, накручивая прядь волос на палец, затем резко вскинулась и воскликнула, восторженно сверкая глазами: – Ну конечно же! Крестражи! Как мы сразу не додумались!

– Но мы уничтожили все крестражи, кроме чаши, – удивленно посмотрел на нее Гарри. – Как мы теперь сможем их использовать? Я не понимаю.

– Но Риддл-то об этом не знает, – возбужденно затараторила Гермиона. – Смотри, ты можешь связаться с ним мысленно и сказать, что в обмен на Северуса вернешь ему крестражи. Покажи ему в воспоминаниях медальон, кольцо… хотя кольцо ты неповрежденным же не видел. – Гермиона размышляла вслух, разговаривая сама с собой. – Значит, у нас единственный вариант: медальон. Покажи ему, как он выглядел, пока еще был крестражем, и предложи обмен. Или можешь вспомнить, как вы с Дамблдором в пещеру ходили. О том, что медальона на тот момент там уже не было, Риддлу знать необязательно. И если он согласится на такой залог вместо Северуса, то и тебе не нужно будет подставляться.

– Стоп! В своем энтузиазме ты забываешь, что медальон уничтожен. И как ты собираешься возвращать его Риддлу в таком виде? Он ведь тоже не дурак, еще и параноик, каких поискать. Думаешь, он перед обменом не проверит медальон на подлинность?

– Ну… – Гермиона прикусила губу в раздумьях. – Можно попробовать сотворить качественную иллюзию, или задать подлинному медальону похожие на крестраж свойства. Только на это нужно время, чтобы порыться в книгах по артефакторике.

– А его у нас нет, – покачал головой Гарри. – Если бы мы не уничтожили все крестражи, сейчас у нас была бы возможность торговаться. Но, – он развел руками, – теперь поздно сожалеть. Мы можем оставить этот вариант на крайний случай, но нужно попытаться придумать что-то еще.

Гермиона молча кивнула. Гарри вновь потянулся ко лбу.

– Такое чувство, что он пытает Северуса мне назло, – потирая ноющий шрам, поморщился Гарри. – Что же он никак не угомонится?

– А вдруг так оно и есть? – взволнованно спросила Гермиона. – Помнишь, как было на пятом курсе с видением о Сириусе. Он может использовать эту уловку и сейчас, к тому же знает, что ты иногда наблюдаешь за ним.

– Не думаю, что это ложные видения, – покачал головой Гарри. – Раньше я не чувствовал особой разницы между настоящими событиями и насланными картинками. Но насмотревшись на всплески эмоций Риддла, я теперь вижу и понимаю, в чем между ними различия. Не знаю, как четче объяснить… восприятие окружающей обстановки в искусственном видении совсем другое, немного размытое.

– Хм, тут неизвестно, что хуже: специально насылаемые образы или настоящие пытки.

– Прости, не могу… – Гарри зажмурился и, откинувшись на спинку дивана, вновь погрузился в сознание Риддла.

Придя в себя, он резко вскочил и нервно прошелся по комнате.

– Ты меня пугаешь такими вот возвращениями в реальность! – упрекнула его Гермиона. – Рассказывай уже, что случилось?

– Он ждал меня! – Гарри глубоко вдохнул и попытался расслабиться, но это ему не удалось. – Мы были правы: Риддл специально пытает Северуса в надежде привлечь мое внимание. Только на этот раз, в отличие от пятого курса, все это происходит по-настоящему. Мне кажется, он понял, что Северус небезразличен мне, поэтому периодически устраивает сеансы показательных истязаний. Зачем он это делает – не знаю. Однако стоило мне очутиться в его сознании, я почувствовал его ликование от того, что все идет по плану.

– Ой, Гарри! – Гермиона с ужасом посмотрела на него. – Не стоит тебе больше совершать этих погружений. А вдруг…

– Неужели ты не понимаешь? – Гарри остановился прямо напротив подруги. – Если он хочет достать меня, то я соглашусь без разговоров, в обмен на жизнь Северуса.

– Что ты говоришь?! – Гермиона тоже вскочила. – Ты не можешь вот так просто сдаться Риддлу. Я знаю, что тебе неприятно всякий раз это слышать, но пока ты жив – живо и сопротивление. Да, оно слабое, да, малоинициативное, но оно же есть!

– А знаешь что? – прищурился Гарри. – Если это поможет спасти жизнь Северусу, я сдамся Риддлу, и мне плевать, что так называемое сопротивление будет горевать об утрате своей надежды – Мальчика-Который-Выжил. Это моя вина, что любимый человек попал в плен! И его жизнь для меня намного дороже чаяний каких-то посторонних людей.

– Считаешь, Снейп будет рад, если ты обменяешь свою жизнь на его? – устало покачала головой Гермиона.

– Я и сам этого не хочу… умирать не хочу, – отвернувшись, прошептал Гарри. – Раньше мне было все равно. Я практически смирился с тем, что мне суждено отдать свою жизнь ради какой-то высокой идеи. Но сейчас, когда мы с Северусом разобрались в своих проблемах и выяснили причины, которые мешали нам быть вместе… Знаешь, сейчас я отдал бы все на свете, чтобы жить… вместе с любимым человеком. Но умереть вместо него, а не ради всего магического мира – я согласен.

– Не нравится мне твое настроение, – обняла его со спины Гермиона. – Нужно попытаться что-то придумать. Вы оба мне по-своему дороги, и я не хочу смерти никому из вас. Поэтому нужно искать выход. В конце концов, можно сказать Риддлу, что у тебя есть крестраж и ты не станешь уничтожать его до тех пор, пока Северус жив.

– О! А вот это идея! – обернувшись, Гарри воодушевленно посмотрел на Гермиону. Затем задумчиво прошелся по гостиной. – Так мы сможем выиграть время и придумать план спасения Северуса. Когда Риддл «пригласит» меня в очередной раз, я ему это и передам. А там, глядишь, и подвернется способ убить его.

– Ты что, Поттер, совсем дурной? Решил встретиться с Темным Лордом? – раздался от двери надменный голос Малфоя, в котором проскальзывали нотки удивления.

– Тебе что надо? – грубо ответил Гарри. – Целый день просидел в своей норе, вот и оставался бы там дальше.

– А я думал, вам помощь для спасения Северуса нужна, – протянул Малфой. – Но если нет, и вы уже сами все придумали, пойду обратно в свою «нору».

– Подожди! – окликнул Гарри собравшегося выйти из гостиной Хорька. Тот медленно обернулся. – Что ты можешь предложить?

– Сначала извинись, Поттер, – упрямо посмотрел на него Малфой, – а потом поговорим.

– Ну, извини, Малфой, – развел руками Гарри. Он не хотел идти на поводу у этой белобрысой немочи, но и от помощи отказываться не собирался. Ведь Хорек несколько месяцев жил под одной крышей с Риддлом и мог что-то знать о его привычках или слабостях.

– Скудные извинения, конечно, – хмыкнул Малфой. С недовольным видом он прошел в гостиную и сел в кресло. Осмотрев стоящих напротив Гарри и Гермиону, он милостиво указал им на диван. – Садитесь, разговор может затянуться надолго.

Гарри скептически приподнял бровь, затем все же кивнул и сел. Гермиона примостилась рядом.

– Только сначала договоримся: если ты действительно хочешь поделиться своими соображениями, давай без твоего извечного ехидства и ерничанья, – вопросительно посмотрел на него Гарри.

– Попытаюсь, – как-то печально усмехнулся Малфой.

– Ну, тогда к делу.

– Я долго думал, что бы мы могли предпринять для спасения Северуса, – начал Хорек, сразу же переходя на серьезный тон. – Если вам нужно, я нарисую схему Малфой-мэнора и даже укажу слабо защищенные места. Только вот не знаю, сможешь ли ты, Поттер, пройти сквозь семейную защиту и щиты от Лорда. В поместье беспрепятственно могут заходить только те, у кого на руке есть Метка.

– И ты, Малфой, – кивнул Гарри.

– Что? – удивленно посмотрел в ответ Хорек. – Я, конечно, могу, но даже не собираюсь приближаться к мэнору, пока там квартирует Темный Лорд. Я не такой дурак! Боюсь, стоит мне попасться, и участь моя в тот же миг будет решена. К тому же, мы не знаем, может, Темный Лорд уже давно переехал.

– Да ты трус, Хорек! – возмущенно посмотрел на него Гарри.

– Я не трус, я – осторожный, – пожал плечами Малфой. – Мне продолжать? И почему, запретив мне ехидничать, ты сам считаешь нормальным оскорблять меня?

– Ладно, Малфой, не заводись, – покачал головой Гарри. – Я тоже постараюсь сдерживаться. Возвращаясь к твоим словам: прежде чем что-то предпринимать, хотелось бы все же удостовериться, что Риддл сейчас в Малфой-мэноре.

– Именно поэтому я здесь, – важно кивнул Малфой. – Нужно попытаться связаться с мамой. Я уверен, получив от меня весточку, она передаст нам все, что знает.

– Но письма и патронусы отправлять нельзя, – вмешалась в их диалог Гермиона, которая до этого слушала молча.

– Вот в этом и проблема, – нахмурившись, покачал головой Драко.

– А домовики на что? – спросил Гарри.

– При чем тут домовики? – непонимающе посмотрел на него Малфой.

– При том, что они намного лучше, безопаснее и надежнее почтовых сов. Только вот Кричер в Малфой-мэнор попасть не сможет, пока не получит разрешение хозяина или приглашение от ваших эльфов.

– Что? – недоверчиво посмотрел на него Малфой.

– Ну ты даешь! Да ты же с детства живешь в магическом мире, кичишься своей чистокровностью, а про домовых эльфов ничего не знаешь? – покачал головой Гарри и позвал: – Кричер!

Домовик тут же появился посреди гостиной.

– Кричер, расскажи нам, есть ли возможность связаться с эльфами Малфой-мэнора так, чтобы об этом никто не узнал, кроме госпожи Нарциссы.

– Есть, конечно, – кивнул Кричер, и его уши резко колыхнулись. – Юному господину Драко нужно вызвать свою эльфийскую няню.

– И что? – нахмурился Гарри. – Разве домовики не обязаны подчинять главе семьи? Она же Люциусу все расскажет!

– Обязаны, – подтвердил эльф. – Но няня не расскажет. Она всегда верна лишь своему воспитаннику и обязана действовать в его интересах, даже вопреки воле главы семьи. Это особый вид договора с домовыми эльфами, когда господа выбирают будущему ребенку няню. Она ни при каких обстоятельствах не навредит наследнику и может действовать даже против его воли, если действия подопечного могут привести к угрозе жизни или здоровью. Это же относится и к прочим членам семьи.

– Ничего себе! – присвистнул Малфой. – А я о таком даже и не знал.

– Я тоже. Но о своих упущенных возможностях погорюешь потом, – хмыкнул Гарри. – А теперь вызывай свою няню.

– А тебе не кажется, что уже слишком поздно? Да и мама, должно быть, спит, – недовольно посмотрел на него Хорек.

– Мама твоя, может, и спит, а Северуса пытают, несмотря на время суток, – передернул плечами Гарри. – Зови уже.

– Думаю, Нарцисса будет счастлива получить от тебя весточку даже ночью, – печально улыбнулась Гермиона.

Малфой еще раз показательно вздохнул и громко позвал:

– Элина!

– Приглашаю по воле Хозяина! – сразу же следом за Хорьком прокаркал Кричер.

====== Часть третья. Глава 12 ======

POV Снейпа

Сознание возвращалось медленно. Первые мысли, возникшие в голове, были: «Что со мной? Где я?». Чувствительность тела восстанавливалась постепенно, и чем больше проходило времени, тем невыносимее становилась боль, разливающаяся по всем членам. Руки, ноги, грудь, живот, голова… Каждая клеточка буквально дрожала, напоминая о пережитых мучениях.

Понемногу возвращались и прочие чувства. В нос ударил тошнотворный запах рвоты и испражнений, смешанный с приторным, оседающим на зубах железистым запахом крови. Эта вонь, стегнувшая по обонянию, привела к спазмам желудка, вызывая неконтролируемую рвоту. Но, видимо, блевать мне было уже нечем, потому что желудок сокращался впустую, не исторгая даже желчь. Я попытался сделать глубокий вдох, чтобы унять спазмы, и чуть не задохнулся от боли, прострелившей грудную клетку. С трудом отдышавшись, попытался расслабиться. Тем временем вернулся слух, и до меня донесся гневный короткий выкрик произнесенного заклинания и следом – дикий, нечеловеческий ор, полный невыносимой боли. Где-то недалеко мучили очередную жертву.

Я медленно открыл глаза. Окружающее пространство расплывалось и имело мутные очертания. Проморгавшись, понял, что лежу на полу в камере с полукруглым сводом и крепкой железкой решеткой, заменяющей дверь. Свет давали факелы, горящие где-то в коридоре. Я не видел их, но лишь они могли быть источником неровного, колышущегося освещения. В этом слабом, мерцающем свете мне удалось рассмотреть обстановку камеры: у одной стены сиротливо застыла грубо сколоченная лавка, вдоль другой – в избытке крепились цепи и какие-то страшные приспособления. Вид этих орудий пыток вызвал новый спазм в желудке, и я забился в конвульсиях, чувствуя, что так и сдохну в попытке выблевать все свои внутренности.

Пытаясь расслабиться и унять неконтролируемые спазмы, я сквозь слезы, выступившие на глазах, заметил какой-то яркий блик на полу у самой двери. На мгновение зажмурившись, вновь посмотрел туда. Возле самого входа стоял стакан с водой. Он манил своей недосягаемостью и каплями прозрачной влаги, выступившей на стенках. Сделав над собой усилие, я максимально расслабился и, почувствовав, что тошнота постепенно утихает, сделал рывок, чтобы дотянуться до вожделенной жидкости. В мозгу билась только одна мысль, затмевая все доводы рассудка: «Пить! Пить! Пить!» Однако на первый взгляд небольшое расстояние до двери оказалось непреодолимым для измученного тела. От резкого движения боль с новой силой полоснула по нервам. Некоторые раны вновь открылись, и я ощутил как от выступившей крови потеплела и без того мокрая мантия. Но, сцепив зубы, стараясь не выдать себя рвущимися из горла стонами, я упрямо пытался добраться до манящего стакана.

Не знаю, сколько времени ушло на это, но путь до двери в несколько ярдов показался мне дорогой по раскаленной пустыне в несколько миль. Уже почти достигнув цели, я понял, что исчерпал все силы и даже не заметил, как вновь провалился в беспамятство.

Сколько я так пролежал почти у самой двери, не знаю. Но когда вновь пришел в себя, чувства возвращались так же медленно, как и в первый раз. У моего нынешнего местоположения было одно преимущество: у двери намного легче дышалось. Сюда, конечно, достигало зловоние камеры, да и моя одежда тоже благоухала не духами, но воздух из коридора хоть немного разгонял жуткий смрад.

Осмотревшись, я, наконец, вспомнил, зачем оказался у самой решетки: стакан с водой стоял в пределах досягаемости. Пить хотелось невыносимо. Мозг, отринув здравый смысл, подавал сигналы о том, что организму нужна жидкость. Но многолетняя шпионская практика научила меня в железной узде держать свои инстинкты. Я через силу приподнялся и, протянув руку, достал стакан. Стараясь не расплескать содержимое, тщательно принюхался. Зельями не пахло, но… Веритасерум не пахнет. Дрожащей рукой я взболтал жидкость. В скудном освещении слезящимися глазами я сейчас вряд ли смог бы заметить разводы зелья в чистой воде, оставалось одно: определять на вкус. Но я не доверял своим органам чувств. Безумно хотелось пить, но страх обмануться оказался сильнее потребностей организма. Останавливало осознание того, что как только вода попадет в рот, я забуду всю свою осторожность, и тогда – быть беде.

Я вновь опустился на холодный каменный пол, пытаясь восстановить силы. Нужно было собрать всю волю в кулак и не выпить одним махом неизвестную жидкость, а лишь попытаться определить ее вкус. Проще было не трогать ее вообще, но вода сейчас крайне важна для измученного организма. Сделав глубокий вдох и чуть не задохнувшись от боли в ребрах, я все-таки поднес стакан ко рту и аккуратно прикоснулся к нему потрескавшимися губами. Почувствовав влагу на кончике языка, безумно захотелось сглотнуть, чтобы смочить горящее огнем горло. Но я не смел. Той капли, что попала на губы и язык, должно было хватить, чтобы определить присутствие Веритасерума и не поддаться его действию. Но все напрасно! Я отчетливо ощущал привкус крови из разбитых губ и десен, горечь желчи, но вкуса воды или зелья не чувствовал. Устало опустив голову, я поставил стакан обратно. Хотелось зарыдать от отчаяния, но слез не было.

Отвернувшись к стене, чтобы проклятый стакан не соблазнял меня своим содержимым, я закрыл глаза, пытаясь отрешиться от реальности. Чтобы набраться сил, нужно отдохнуть. И дураку понятно – раз я еще жив, значит, Лорд со мной не закончил. Сколько уже раз он приходил пытать меня? Три? Четыре? Я не помнил. Его ярости не было предела, но как ни странно роковое заклинание так ни разу и не сорвалось с его палочки. Чего же он ждал? Лучше бы прикончил быстро и безболезненно, чем подвергать этим невыносимым мукам.

Темный Лорд знал толк в пытках. В ход, помимо банального Круцио, так любимого Беллатрисой, шло множество пыточных заклятий, по сравнению с которыми развлечение Поттера с Блэком тогда, в школе, теперь казалось детской игрой. Лишь сейчас я в полной мере осознал, в чем разница между заклинаниями, произносимыми неопытными юнцами, и искусным в пытках магом, ненавидящим тебя лютой ненавистью. Он филигранно, словно фокусник открывал во мне новые и новые оттенки болевых ощущений. И это было невыносимо! Хотелось сдохнуть, чтобы сердце остановилось на очередном витке болевого шока, но надежды мои так и не оправдались.

Время от времени я проваливался в забытье, потом вновь приходил в себя, возвращаясь к размышлениям о своей нелегкой доле. Неожиданно легкое дуновение воздуха над головой вернуло меня в реальность.

– Сэр не выпил воду, – прошептал у меня над ухом дрожащий голос. – Сэр должен пить, иначе умрет. Это чистая вода. Пожалуйста, сэр, Минсу страшно здесь находиться, но Минс должен забрать стакан.

Открыв глаза, я увидел прямо перед собой личико домового эльфа. Он дрожал как лист на ветру и бешено вращал глазами. Всунув мне в ладонь стакан, эльф трясущими руками приподнял мою голову.

– Это чистая вода, сэр! Пейте быстрее! Минсу нужно уходить отсюда, – умолял эльф.

Глядя на это дрожащее создание, я поддался уговорам и жадно, в несколько глотков выпил воду. Эльф тут же исчез вместе со стаканом, заставив меня от неожиданности и слабости стукнуться головой об пол.

Зашипев сквозь зубы, я подтянулся и попытался привалиться спиной к стене, но сумасшедшая боль тут же огнем полоснула по грудной клетке. Сделав над собой усилие, я все же оперся спиной о стену. Часто, поверхностно дыша, я ждал, пока утихнет боль, стараясь не шевелиться. После воды стало немного легче, и теперь я мог оценить свои повреждения. Кроме ребер, видимо, была сломана нога в области голени. Урон, нанесенный внутренним органам, я затруднялся определить. Все тело по-прежнему болело, но, по крайней мере, исходя из общего состояния, серьезных травм скорее всего не было. А вот кровопотеря видимо была значительная, если судить по той луже крови, в которой я очнулся.