Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

По всей видимости, я настолько углубилась в свои мысли, что даже не услышала, как Гардинер попытался привлечь к себе моё внимание, посему в скором времени почувствовала весьма ощутимый удар чем-то очень-очень твёрдым по голове. Машинально схватившись рукой за ушибленное место, я быстро развернулась, встретившись взглядом с Филом, который стоял прямо напротив меня с занесённой вверх загипсованной рукой. Принявшись мысленно прожигать в нём дыру с помощью своих глаз, я спросила:

– Это ещё что такое?

– Я всего лишь попытался вернуть тебя в реальность, – с ухмылкой сказал он, казалось, ничуть не смутившись от моих слов. Похоже, ему вообще было абсолютно до лампочки то, что я сейчас сказала.

– Больно, между прочим, – обиженно произнесла я, потирая макушку.

– Зато эффективно, – ухмылка превратилась в издевательскую улыбку, а в моей голове пронеслась мысль, что было бы неплохо попросить у врача гипс Фила на память, чтобы я потом могла время от времени бить им парня в отместку. Для профилактики. – Мы сейчас опоздаем, а миссис Бегемот этого не любит. Глория до сих пор не простила вам с Майком ту выходку с феей.

Хоть до этого у меня было не особо радостное настроение, вспомнив, как обычно спокойный Майк зажигал в костюме феи в кабинете математики, я хихикнула. Нет, этого я никогда не забуду, пусть Джевонс и не надеется. Надо бы ещё фотографии раздобыть, вроде как несколько людей засняли это чудо…

– Так мы идём? – нетерпеливо спросил Гардинер, а я моментально кивнула, прекратив злиться на него, после чего мы вернулись в школу.

Пришлось заниматься. Кстати, за всё время Фил ни разу не спросил у меня, с кем я тогда разговаривала. Конечно, меня радовало, что он уважает моё личное пространство, а также не вмешивается туда, куда его не просят, и меня бы совершенно не беспокоил данный факт, если бы не малюсенькая проблема. В последнее время, как я уже упоминала, парень вёл себя несколько иначе, чем раньше. Во всяком случае, мне так казалось, но остальные вроде ничего не говорили на этот счёт, поэтому я предпочитала думать, что всего-навсего накручиваю себя, и почти убедила себя в том, что никакой проблемы нет.

Но она была. Причём огромная такая проблема, которая затрагивала не только Гардинера, а всех учеников. Как говорится, земля слухами полнится. Думаю, глупо было рассчитывать, что никому из учащихся не захочется разузнать причины попадания одного из самых популярных парней школы в больницу, но я искренне надеялась, что это дело удастся как-то замять. Однако не будем забывать, что я учусь среди тех, у кого есть связи везде, где надо и не надо. Какому-то «очаровательному» человеку удалось услышать обрывок истории, повествующей о драке Фила и некоего типа, похожего на бродягу, но это был лишь жалкий отрывок, из которого невозможно было сделать сенсацию, поэтому всё тот же человек, пожелавший остаться неизвестным, додумал всё на свой лад.

Рассказанная им история была примерно такова. Общешкольный любимец в детстве жил в бедном районе и подвергался насилию со стороны собственного отца и посторонних людей. И пусть я сама не знаю до конца всю правду (что меня, по правде говоря, бесит), лёгкий домысел можно было бы простить, но дальше явно пошла уже всякая ахинея. Ежедневно подвергаясь насилию, Фил якобы сбежал из дома, спутался с тем самым типом, с которым дрался, подсел на таблетки и долгое время лечился. В больнице на него и его маму обратил внимание Эллиот, который якобы помог замять дело, а заодно и на Сэм женился. Какое-то время Гардинер держался, а недавно будто сорвался, а драка была из-за дозы. Но эта версия ещё безобидная, пусть и самая популярная среди местных школьников, были выдумки куда хуже. Чего только не выдумают эти глупые люди, желая опустить сильного конкурента и показать собственное превосходство! Меня прямо в дрожь бросало от того, что я слышала!

Мы с друзьями пытались рассказать всем, что это ложь, да кто поверит нескольким людям, если у них даже нет доказательств собственной правоты? Почему-то чаще верят именно необоснованной лжи… Я надеялась, что вся эта история забудется хотя бы до того, как Фил вновь покажется в школе, но ошибалась. И очень скоро собственными глазами увидела, во что вылилась парню та драка.

Закончились занятия. Учитель пожелал нам хороших праздников и выразил надежду на то, что в следующем году мы все будем учиться прилежнее, после чего отпустил всех учащихся домой. Я вышла в коридор, принявшись дожидаться Гардинера там, краем глаза заметив, как Фиби, что-то быстро сказав ему, улыбнулась, а после выбежала из кабинета, даже не заметив меня. Я лишь хмыкнула, поражаясь тому, что девушка простила Фила, хотя перед тем инцидентом так злилась на него. Наверное, тяжёлые моменты всё-таки сближают людей.

– Идём? – послышался через несколько секунд голос шатена, услышав который я невольно улыбнулась.

– Да, – бодро ответила ему, желая скрыть не очень радужные мысли, посетившие меня не так давно. – Только подождёшь меня немного, хорошо? Мне нужно будет перекинуться парой слов с Алексом.

– Без проблем, – ответил тот, даже не став расспрашивать меня о чём-либо, поэтому я почувствовала некую обиду, но решила не зацикливаться.

Мы пошли прямо по коридору, вновь принявшись разговаривать о совершенно бесполезных вещах – в последнее время наши разговоры почему-то всё меньше и меньше бывают обременены смыслом, из-за чего создавалась иллюзия некой недосказанности, – и уже вышли в школьный двор, где было непривычно пустынно, как вдруг дорогу нам преградило трое парней, которых я поначалу даже не заметила. Мы с Филом остановились, с любопытством посмотрев на них, после чего я спросила:

– Быть может, вы всё же разрешите нам пройти?

Один из парней насмешливо посмотрел на меня. Готова поклясться, что в этот момент в его голове пронеслось что-то наподобие: «Хомячок пошёл в атаку». Он сделал шаг вперёд, продолжая смотреть на меня, а я вдруг поняла, что знаю его. Не помню, когда мы успели познакомиться, но я точно разговаривала с этим человеком, а не просто видела его.

– Какая ты смелая теперь, – ухмыльнувшись, сказал он. – Где же была твоя дерзость, когда во флаге по школе щеголяла?

Я сглотнула. Да, точно, теперь я вспомнила всех этих людей. Именно они встретили меня возле раздевалки, не давая забраться внутрь и переодеться. Если бы не Гардинер, то неизвестно, что вообще могло бы произойти – с них станется. Похоже, теперь у этих парней появился отличный шанс заткнуть мне рот, хотя что-то подсказывало мне, что настоящая цель их визита была иной. Я сразу поняла, что эти люди хотели свести счёты с Филом, и причиной тому была не его помощь мне. Думаю, будь их воля, они бы сделали это без меня, но я же теперь вечно ходила за парнем хвостиком, поэтому уж когда явились, тогда явились. А сейчас эти трое, по всей видимости, не спешили, так как главный (так я мысленно окрестила этого высокого светловолосого парня с лицом, не обезображенным мыслью), видимо, решил немного подоставать меня.

– Хотя вынужден признать, – сказал он, – что в том флажке ты выглядела в какой-то степени сексуально. Интересно, что было бы, сними мы его?

Тут он протянул свою руку ко мне, словно собираясь выполнить сие действие, хоть я так и не поняла, как именно он намеревался сделать это, но путь ему преградил Гардинер, заслоняя меня. И нет, в моих мыслях не пронеслось ни единой мысли о том, что он герой, а я без ума от него. Скорее я подумала: «Твою мать! Ты идиот, Гардинер! Их трое, а у тебя рука сломана!», но решила промолчать.

– Не думаю, что у вас получится это сделать, господа, – сказал он обычным насмешливым тоном, словно абсолютно не понимал своего нынешнего положения. – А раз уж это невозможно, покорнейше прошу пропустить нас.

Я сделала шаг в сторону, чтобы наблюдать за выражением лица шатена, и поразилась, заметив, что он абсолютно спокоен. Мне бы даже удалось поверить, что Фил ни капельки не волнуется, если бы я не заметила, как он сжал здоровой рукой ремешок от своего ранца, который временно вынужден был носить на одном плече. Как же мне хотелось в тот момент утащить его как можно дальше, но что я могла сделать? А решать надо было немедленно.

– Ох, надо же, – сказал главный, отстраняясь. – Шавка дворовая, а на породистых собак лает. Или ты думаешь, что твои клыки острее наших?

«Какие метафоры», – саркастически подумала я, закатив глаза.

– Ничего такого я не думаю, – продолжая улыбаться, ответил Фил. – Просто мне вдруг показалось, что вы могли бы найти себе более интересное занятие, вместо того, чтобы осыпать нас весьма нелестными эпитетами.

Я начала беспокоиться. Ситуация дерьмовая. Уж извините, по-другому и не скажешь. Их трое, мы вдвоём. Единственное, что я сейчас могу сделать, это позвать учителей. Точно! Вот же я дура, надо было сразу об этом подумать!

– Ребята, давайте расходиться, – так спокойно, как только могла, сказала я, а потом добавила: – Иначе я схожу за учителями. А кому нужны проблемы в канун Нового Года?

– Угрожаешь? – насмешливо спросил другой парень, выглядывая из-за спины главного. – Хорошо, побежишь ты за учителями, а что дальше? Много всего произойти может, ведь пока ты сходишь за ними, пока найдёшь, пока вернёшься… И что нам сделает Фил? Побьёт своим гипсом?

– Спасибо за идею, парни, – неожиданно оживлённо сказал Гардинер. – А я всё думал, как бы мне изменить сложившуюся ситуацию в свою пользу. Но я, в самом деле, не хочу проблем перед праздником. Поэтому, если вы не против…

Шатен несильно пихнул одного из этих троих, освобождая дорогу, после чего подтолкнул меня вперёд. Я быстро сбежала вниз по лестнице, ожидая, что мой спутник сейчас поступит точно так же. Возможно, Фил и хотел, чтобы всё было именно так, да вот только главарь неожиданно подался вперёд, подставив парню подножку, отчего тот потерял равновесие. Гардинер обязательно упал бы и непременно расшиб себе нос (это в лучшем случае), если бы всё тот же уже ненавистный мне парень вдруг не схватил его за ворот куртки. Упав на колени, Фил хрипло выдохнул и тут же принялся откашливаться, попутно пытаясь сделать глоток воздуха хотя бы раз и расстегнуть душившую его куртку одной рукой, но главарь крепко ухватился за ворот, продолжая тянуть его, не давая шатену отдышаться.

– Стойте! – провопила я, почувствовав, как всё тело словно пронзает иглами от страха, и тут же кинулась вперёд. – Да он же сейчас задохнётся!

Светловолосый и его прихвостни внезапно захихикали. Отпустив Гардинера, главарь отступил на шаг, начав мерзко смеяться, а я подбежала к Филу, тут же опускаясь на колени рядом с ним, принявшись вглядываться в его бледное лицо, ужасаясь тому, что увидела. Широко раскрытый рот, суженные зрачки, слегка посиневшие то ли от холода, то ли от удушья губы – всё было при нём.

– Вы только поглядите, – насмешливо сказал главарь, начав отходить от нас. – Великолепного Фила теперь защищает девушка. Ха-ха! Дожили, да, Гардинер? Теперь, когда поклоняющихся тебе не осталось, ты ничего и сделать не можешь? Что же, не хочется тебя расстраивать, но… – тут он вдруг повернулся вокруг своей оси, после чего с торжествующим видом изрёк: – Ты жалок. Был и будешь. С момента своего рождения и до самой смерти. Пёс его знает, может, лучше было бы тебе сдохнуть в какой-нибудь подворотне, как все тебе подобные. Идём, парни.

И они пошли, только перед этим один из этих «умников» плюнул на Гардинера, попав на здоровую руку. Фил, успевший уже отдышаться и, как ни странно, прийти в себя, апатично взглянул это, после чего, спокойно вытерев руку о собственные джинсы, хрипло сказал:

– Пусть я и жалок, но у меня хотя бы есть чувство собственного достоинства, – троица остановилась, прислушалась. – А у вас, ребята, наверное, кишка тонка со мной один-на-один тягаться, даже когда, как вы сказали, поклоняющихся мне уже и не осталось. Только настоящие слабаки и трусы могут напасть на человека в тот момент, когда он один, да ещё и со сломанной рукой. Поэтому, ребятки, рад приветствовать в клубе жалких людишек.

Он насмешливо посмотрел на ту горе-банду, а я мысленно приготовилась к самому худшему. Я понимаю, что у Гардинера взыграла гордость, но сейчас преимущество явно не на нашей стороне, можно было бы и помолчать!

– Да что ты говоришь?! – развернувшись, выкрикнул главарь, широкими шагами приближаясь к нам. – Ты, мерзкая нищая сучка! Да вам, беднякам, на задворках этого города валяться надо! Ненавижу таких, как ты!

– Кого это ты там ненавидишь? – послышался прямо за их спинами голос, обладателя которого я сейчас готова была расцеловать.

Обернувшись, парни увидели Алекса, который с презрением смотрел на этих уродов, потирая кулаки. В кои-то веки я не пожалела о своём решении! Как же я в этот момент была рада тому, что по моей просьбе он оказался здесь!

– Как ты можешь ненавидеть то, что является неотъемлемой частью этого мира, а? – с дерзкой улыбочкой спросил недорыжик, делая шаг им навстречу. – Если все будут такими же богатенькими, как и ты, цаца, кто же будет шить шмотьё, в котором ты ходишь? Кто соберёт машину, на которой ты ездишь? Кто вырастит еду, которую ты жрёшь каждый день и не давишься? Да без нас вы, богатые ублюдки, уже давным-давно коньки бы отбросили. Хочешь возразить?

Я видела, к чему всё это шло. Перенаправляя их ненависть на себя, теперь уже нарывался Алекс. Нет, хватит с меня этого! Как надоела вся эта ситуация! Теперь я точно должна что-то сделать, не могу же я допустить, чтобы сейчас началась драка, в которую, несомненно, полезет и Фил. Нет, ни ему, ни недорыжику делать там нечего! Именно поэтому я решила взять ситуацию в свои хрупкие женские руки.

– Закрой уши, – шепнула я Гардинеру, но потом вдруг вспомнила, что, как минимум, одно закрыть ему не удастся, поэтому сама сделала это за него.

Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я, мысленно подготовившись к тому, что сейчас сорву себе голос, закричала. Причём не просто закричала, а так громко, как только могу, потихоньку это превращалось в настоящий вой. Готова поклясться, со стороны могло показаться, будто меня режут на куски, а я корчусь в предсмертной агонии. Никак не ожидавшие этого парни ошалелыми глазами посмотрели на меня, закрыв уши. Не знаю, сколько я кричала, но под конец почувствовала саднящую боль в горле, из-за чего, собственно, и остановилась. Победно посмотрев на ту троицу, я, предварительно откашлявшись, прохрипела:

– Не получится у вас подраться, мальчики. Сейчас сюда сбегутся все, кто только нас услышал, а услышало нас, должно быть, немало человек. Так что валите отсюда, иначе проблем не оберётесь.

Сколько слов, которых в литературном языке употреблять не следует, прозвучало в мой адрес! А сколько таких слов прозвучало в адрес Фила и Алекса! Но, как бы они не ругались, этим троим всё же пришлось навострить лыжи к выходу, оставив нас. Убрав свои руки от головы Гардинера, я радостно подумала, что мы ещё легко отделались, а потом глубоко вздохнула, переводя дыхание после продолжительного крика. Заметив на себе поражённые взгляды двух оставшихся парней, я сконфуженно улыбнулась, сказав:

– Ну, надо же было что-то делать.

– Сирена, – изрёк Фил. – Я думал, что у меня уши сейчас в трубочку свернутся или отпадут вовсе.

– Да уж, – выдал Алекс. – Ты просто… бомба, Кэтрин. Но что теперь делать, когда сюда сбегутся люди?

– Ой, да кто в здравом уме сюда прибежит? – отмахнулась я. – В нашей школе уже столько подобных концертов было, что никто уже и не удивляется, – и тут я повернулась к Гардинеру. – Лучше скажи, в порядке ли ты.

– В полном, что со мной станет-то?

– Ну, не говори, – послышался голос недорыжика. – Ты откровенно нарывался, парень. И это с твоей рукой.

– А я заметил тебя, – ухмыльнувшись, сказал шатен, поворачиваясь к нему. – Оттого и осмелел немного.

– Надо же, – протянул в ответ тот, скрещивая руки на груди. – И с чего ты взял, что я помогу тебе, а не трусливо убегу восвояси?

– По взгляду понял. К тому же, – тут он бросил быстрый взгляд на меня и, неожиданно обняв за плечи, добавил: – С неё драк хватит. Спорим, ты подумал точно так же?

Я аж дёрнулась от такого действия, поскольку не ожидала ничего подобного от Гардинера, но так, по всей видимости, считала только я, поскольку на лице Алекса я не заметила ни следа удивления. Парень лишь усмехнулся, после чего сказал:

– Сколько же пафоса в твоих словах.

– А я не прав? К тому же, видел бы ты себя со стороны, когда говорил о полезных свойствах бедных людей. Неужели тебя это так раздражает?

– Если ты о том, что всякие богатенькие ублюдки вроде тебя ставят себя выше остальных, то да. Меня это до жути раздражает.

Я озлобленно посмотрела на недорыжика. Вот неймётся же ему! Секунду назад всё было так хорошо, я готова была ему в ножки кланяться за то, что помог, но нет, ему надо было сморозить что-нибудь эдакое, из-за чего весь эффект от его доброго деяния пропал.

Я посмотрела на Фила, желая увидеть его реакцию, и заметила, что тот ухмыляется. Как-то странно он ухмылялся, словно желал сказать Алексу что-то вроде «Ты оправдал мои ожидания», но я не была в этом уверена.

– Надо же, – вдруг сказал Гардинер, вставая, а после протянул руку, помогая подняться и мне. – Одни ненавидят меня за то, что я бедняк, другие – за то, что богатый. Вы уж определитесь, люди, иначе мне места нигде не найдётся, – он заглянул в мои глаза и тут же сменил тему, спросив: – Ты же с ним поговорить хотела?

Я мельком глянула на другого парня, после чего перевела взгляд на шатена и кивнула.

– Отлично, – неожиданно бодро произнёс тот. – Тогда, с вашего позволения, я пойду снимать гипс, а вы тут можете и поболтать.

– Но мы же собирались вместе идти, – как-то обиженно произнесла я, чувствуя, что нахмурилась.

– Да, я помню, – невозмутимо сказал парень. – Но у тебя же есть дела, а я вдруг вспомнил, что у меня тоже. И не переживай ты так, нам же ещё предстоит весьма интересное мероприятие. Ещё надоесть друг другу успеем.

– Не успеем! – чересчур уверенно произнесла я, но это меня нисколько не смутило.

– Тем более.

Фил улыбнулся, после чего начал спускаться по ступенькам крыльца. На мои вопросы, точно ли он в порядке, отвечал, что с ним всё хорошо, а мне пора бы прекратить волноваться. После этого парень, проходя мимо Алекса, зачем-то хлопнул того по плечу и попрощался, оставляя нас наедине. Мы подождали ещё немного, провожая Гардинера взглядом, после чего недорыжик спросил:

– Он изменился или мне кажется?

– Не кажется, – вздохнув, сказала я, после чего решила сменить тему. – Кстати, как видишь, никто не пришёл. А ты боялся.

– Да не боялся я, – фыркнув, сказал Алекс. – Просто подумал, что не хотелось бы проблем с твоей школой. Ладно, закрыли тему. Чем займёмся?

Я внимательно посмотрела на него. Сейчас, если честно, мне не очень хотелось с ним разговаривать, особенно если учитывать всё, что недавно произошло, но делать было нечего. Хоть у меня неожиданно появилось свободное время, так как Фил решил сходить в больницу сам, я понимала, что не стоит оттягивать этот момент, раз уж решила покончить со всем этим именно сегодня.

– Я же говорила тебе, что сегодня у меня совсем нет времени, просто хотела кое о чём поговорить с тобой, – сказала ему, спускаясь вниз по лестнице, так как разговаривать, глядя на парня сверху вниз, мне не очень нравилось.

– Я помню, – немного хмуро произнёс тот. – Но надеялся, что, раз Гардинер отшил тебя, ты уделишь мне немного больше времени.

– Никто никого не отшивал, – раздражённо протянула я, понимая, что со стороны именно так это и выглядело. Только от осознания этого легче не становится.

– Ну да, я так и понял, – почесав затылок, сказал парень. – В конце концов, вас же ждёт какое-то интересное мероприятие. И о чём же он тогда говорил?

Я остановилась рядом с Алексом, заглядывая в его глаза. Кажется, сейчас я примерно понимала, что именно он чувствует, но смягчение удара значило бы, что я его жалею, а он ненавидит это. К тому же, лучше было бы сказать всё, как есть, чем завраться по уши. Поэтому я без обиняков произнесла:

– Мы с Филом будем встречать Новый Год вместе. Формально, не только мы, там будут ещё наши родители и друзья, а также их родители… Но суть, я думаю, ты уловил.

– Понятно. Ты позвала меня, чтобы сказать это?

В этот момент я чувствовала себя просто ужасно. Понимая, что каждое моё слово добивает этого обычно жизнерадостного человека, я просто не могла найти другого способа раз и навсегда провести чёткую грань в наших отношениях. Да, для этого можно было найти другое время, да, это можно было сделать мягче, но такая уж я. Иногда я бываю жестока, цинична, не слежу за своим языком, но именно это позволяет избавляться от всяких недосказанностей. С Гардинером у меня это почему-то не получается, так хоть с Алексом разберусь.

– Вообще-то я не хотела этого говорить, – уже не так уверенно, как прежде, заговорила я. – Но то, что я хотела сказать… Почему-то я не могу это сформулировать.

Я смотрела на недорыжика, надеясь, что он всё поймёт. Алекс не глупый парень, он должен был сообразить, что именно я имею в виду. И он оправдал мои ожидания. Парень неожиданно ухмыльнулся, после чего сказал:

– Ясненько. Значит, ты позвала меня для того, чтобы отшить лично. Угадал?

Я открыла было рот, чтобы сказать ему хоть что-нибудь, но в горле словно застрял какой-то комок, поэтому мне не удалось произнести ни слова. Так и замерев с открытым ртом, я продолжала смотреть на парня, мысленно благодаря его за то, что всё понял. Надеясь на то, что дальше расспросов не последует, я собиралась было завершить нашу встречу, как вдруг услышала:

– Да уж. Отшивать людей гораздо легче и быстрее, чем начинать встречаться с ними. Сколько вы не можете сойтись с этим Филом? – заметив мой удивлённый взгляд, недорыжик вдруг улыбнулся и сказал: – Ты же не думала, будто я настолько туп, что даже не понял этого? Если это так, то ты изрядно пошатнула мою уверенность в собственной крутости.

Он нервно хохотнул, а я стояла и молчала, словно идиотка. Понимала, что прямо сейчас должна хоть что-нибудь сказать, но вместо этого просто смотрела на парня, который делал это за меня.

– А вообще, Фил настоящий придурок, – и тут Алекс сделал то, чего я не ожидала. Подавшись вперёд, он вдруг обнял меня, крепко прижимая к себе, и добавил: – Это ему за тобой бегать надо, а не наоборот. И что ты в нём нашла? Идиот, каких свет не видывал. Я же лучше. Согласна со мной?

Не знаю, как мне это удалось, но я поняла, что сейчас парень говорит это всё не всерьёз, а скорее от безысходности. Не может же он показать, что расстроен или ещё что-то в этом же духе – слишком горд для этого. Поэтому я, неожиданно улыбнувшись, обняла его в ответ и сказала:

– Конечно. Ты, наверное, в миллион раз лучше его. Думаю, многие бы так посчитали.

– Но не ты? – всё ещё не отпуская меня, спросил тот.

– Я считаю, что ты очень хороший. Но…

Алекс неожиданно отстранился от меня, отходя на шаг, после чего, всё ещё продолжая улыбаться, сказал:

– Только давай без вот этих сериальных фразочек, типа «Люблю только его» или «Для меня нет никого лучше этого засранца», хорошо?

– Как скажешь, – я улыбнулась ещё шире.

– Спасибо и на этом, – парень вздохнул. – Я и так чувствую себя последним дураком, потому что оказался крайне неконкурентоспособным. Скажи, неужели я был таким плохим оппонентом?

– Ты был самым лучшим оппонентом, которого я только могла встретить.

– И всё равно сериальная фраза, – хихикнул Алекс. – Что же, не буду отрываться от коллектива. У меня с самого начала не было шансов, да?

Я ничего не ответила, лишь продолжала смотреть на него. Говоря этими действительно сериальными фразами, которые даже мне казались нелепыми, мы оба избегали того, что этот разговор может перерасти в нечто серьёзное. За это я готова была поблагодарить его.

– Понял, можешь не говорить, – спокойно произнёс недорыжик, хотя больше так открыто не улыбался. – Для эпичности момента мне лучше уйти, да?

– Как хочешь.

– Ладно, я пойду домой плакать в подушку, – он опять широко улыбнулся. – Но перед этим хочу узнать, останемся ли мы друзьями.

– Если ты посмеешь сбежать после этого, я найду тебя и заставлю смотреть мыльные оперы двадцать четыре часа в сутки две недели подряд.

Алекс рассмеялся, после чего, сказав, что точно не сбежит, поскольку такую кару он не переживёт, попрощался со мной. Он предлагал проводить меня до дома, но я решила, что будет лучше, если мы пойдём порознь, поэтому ответила, что у меня есть ещё кое-какие дела в школе. Проводив парня взглядом, когда тот вышел через школьные ворота, я вдруг почувствовала, как внутри зреет какое-то мерзкое чувство. Я и рада была бы не делать того, что сделала сейчас, но тогда всё было бы намного хуже. Тем не менее, я чувствую себя просто мерзопакостно.

А в следующую секунду почувствовала себя ещё хуже, как только услышала позади себя знакомый девичий голос. Непонятно как оказавшись позади меня, Фиби вдруг сказала:

– Какая милая сценка. Интересно, что сказал бы Фил, если бы видел всё это?

Я вздрогнула от неожиданности, разворачиваясь к ней лицом. Заметив, что она нагло улыбается, я неожиданно захотела двинуть ей, да посильнее. Но мы же обе девушки. Спокойнее, Кэтрин, спокойнее, ведь насилием ты ничего не решишь…

– А я ещё и фотографию этой милости сделала, – улыбнувшись ещё шире, сказала Хоггарт, показывая мне фотографию того, как мы с Алексом стоим в обнимку.

Я убью её в тёмной подворотне, только время дайте и свидетелей уберите! Как может один человек настолько раздражать?!

– Ты из тех людей, которые не успокоятся, если не достанут хотя бы одного человека за весь день? – стараясь сохранять спокойствие, спросила я. – И что же ты собираешься делать с этой фотографией?

– Полюбуюсь какое-то время, а потом удалю, – со смехом выдала та. – А ты думала, что я прямо сейчас побегу докладывать об этом Филу, а заодно и привру, чтобы рассорить вас?

– С тебя станется…

По какой-то причине Фиби захихикала, а мне только и оставалось, что смотреть на эту безумную и думать, чем же я заслужила такое проклятье. Может, начать молиться на ночь? Авось и сгинет…

– Дурочка ты, – сказала рыжеволосая, лукаво посмотрев на меня. – Я не буду ссорить вас с помощью этой фотографии, потому что это, напротив, поставит меня в крайне невыигрышную позицию, а оно мне не надо. Я тебе не мазохистка.

– Значит, ты думаешь, будто мазохистка я, раз предполагаешь, что я намерена стоять здесь и выслушивать весь бред, который ты собираешься мне сказать. Так вот, спешу тебя огорчить. У меня дела есть, поэтому я пойду. Если ты не хочешь сказать мне что-то действительно важное, то и не задерживай меня.

Я развернулась, готовясь уйти восвояси, но девушка неожиданно ухватилась рукой за моё плечо, останавливая.

– Ты могла бы и поблагодарить меня за то, что я уговорила учителей не выходить на улицу после того, как ты истерически завопила, – сказала она. – Но этого, похоже, никогда не случится, так что не буду больше распинаться – я хочу сказать тебе кое-что важное. Поэтому выдели для меня немного своего драгоценного времени и послушай, пожалуйста.

Ничего не ответив, я продолжала стоять, даже не повернувшись к ней. Что же, если так хочет говорить – пусть. Чтобы слушать, мне вовсе необязательно смотреть на её лицо. К тому же, я до сих пор помню, как она ссорилась с Гардинером в столовой, а также все её выходки до этого. Хватит с меня. Что бы она сейчас мне ни сказала, я не буду обращать внимание на её слова.

– Ты могла заметить, что в последнее время мы с Филом опять начали общаться. Из-за слухов, которые распустили какие-то олухи, ему сейчас действительно несладко живётся, что, наверное, также не ускользнуло от тебя, – эти её слова заставили меня иронически усмехнуться. Это не просто не ускользнуло от меня, буквально пять минут назад я собственными глазами видела, во что вылилась парню та драка с Коди, будь он неладен. Так что да, я заметила всё, о чём Фиби говорила. – В общем… Сама не верю, что говорю это, но промолчать просто не могу, – ну всё. Сейчас она точно выдаст что-нибудь типа «Оставь его, ты причиняешь ему боль», как в какой-нибудь мыльной опере. – Короче. Делай всё, что хочешь, но не смей уподобляться тем идиотам и менять своё отношение к Филу!

В первую секунду мне показалось, будто я ослышалась. Какое-то время я стояла на месте, пытаясь переварить то, что только что услышала, а потом не выдержала и повернулась к Хоггарт лицом. Девушка выглядела непривычно решительной и чем-то расстроенной одновременно. За всё время я видела много различных её взглядов и выражений лица, но такое лицезрела впервые.

– Ты это серьёзно? – не выдержав, спросила я.

Фиби вздохнула.

– Конечно, серьёзно! – сказала она. – Стала бы я тут распинаться ради шутки. Признаю: я проиграла. Но я не позволю тебе поступать так же, как большинство школьников. Поэтому, раз уж я оказываю тебе такую милость, уступая с дороги, будь добра, относись к Филу нормально.

А вот эти её слова меня откровенно взбесили, честно говоря.

– Мне не нужны ни твоё благословение, ни одолжения. Уж позволь мне самой разбираться, что делать, а что нет.

– Это не благословение, потому что ты мне всё ещё не нравишься, – девушка показала мне язык. – Суть сказанного мной ранее в том, что я найду тебя и жестоко накажу, если обманешь мои ожидания, ясно?

– Да что ты вообще пытаешься мне доказать?! – взбесилась я, так как эта игра слов мне порядком надоела. – Если есть, что сказать, говори прямо, а не ходи вокруг да около! Как же меня это всё достало!..

– Я стерва, Кэтрин, – неожиданное, но такое точное признание. Прямо-таки добавить нечего. – Но даже я не настолько плоха, как ты там себе думаешь. То, что было между мной и Филом в прошлом – и плохое, и хорошее, – касается только нас с ним. И, несмотря на всё это, я действительно о нём беспокоюсь. Но тебя ведь и это не интересует, да?

Хоггарт неожиданно улыбнулась, а потом, пожелав мне хороших праздников, пошла дальше по дороге, оставляя меня стоять на том же месте, так что мне уже начало казаться, что сейчас каждый будет подходить ко мне, высказывать всё, что думает, а после уходить. А я раз за разом буду оставаться здесь и ждать, пока кто-нибудь ещё не захочет со мной поговорить. Дабы избавиться от этой ужасной участи, я поспешила пойти к себе домой, пока не встретила ещё кого-нибудь. Дурдом какой-то… Странный, если честно, это был день. Произошло столько всего, но практически всё будто прошло мимо меня, исключая моментов, связанных с Филом и Алексом. Я ничего не испытала, когда поговорила с Фиби, даже когда пришла домой и начала выслушивать множество новостей от своих родителей, я осталась безучастна. Может быть, сказывалось то, что за последнее время произошло слишком уж много всего?