Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

В этот момент я делала шаг, как вдруг какой-то парень, явно отстающий от толпы, выбежал из кабинета с просьбой, дабы его друзья подождали. Не заметив меня, он подбил единственную ногу, на которой я тогда стояла, из-за чего потеряла равновесие, но даже это ещё не всё. Я уже падала, когда этот самый старшеклассник, так и не заметивший столь незначительного препятствия, как человек, на своём пути, ударил меня в бок своим портфелем, который надевал на плечо, из-за чего я ещё и развернулась в воздухе. Взвизгнув, полетела на спину, отчего-то закрывая лицо руками, думая, что вот именно в этот раз мне не повезёт, и я, наконец, шлёпнусь на пол.

И это обязательно случилось бы, если бы мне не помогли. И нет, это был вовсе не Фил, как можно было бы подумать, в этот раз моим спасителем стал Майк, столь вовремя оказавшийся поблизости. Спасибо ему за это, конечно, большое, но проблема была в том, как именно он помог. Подхватывая меня, парень слегка не рассчитал (да и как он мог это сделать?) мои размеры. Поэтому, схватив моё бренное тело, он случайно довольно-таки крепко ухватился за выдающуюся часть, которая, бедняжка, в который раз пострадала.

Я ещё раз взвизгнула, после чего накрыла его руки своими, выпучив глаза. Что-то эта ситуация мне с самого начала перестала нравиться. И положение было не очень – стоит Майку меня отпустить, я тут же приземлюсь пятой точкой на пол.

Уже не слыша гул толпы, гуляющей в коридоре, я быстро посмотрела на Гардинера, который стоял с каменной маской на лице. Он не смеялся, как делал это обычно, не дурковал, а отчего-то смотрел серьёзно, и мне даже показалось, что в тот момент у него промелькнула мысль «Почему это не я?», но утверждать это не могу, так как в таком положении вообще трудно что-либо утверждать. Однако парень довольно-таки быстро справился со своими эмоциями, которых не было, обворожительно улыбнувшись, и сказал:

– Майк, её можно отпустить. Прямо сейчас, к примеру.

– Я как бы не знаю, как это сделать! – недовольно буркнули ему в ответ, а я чем дальше, тем больше чувствовала себя полной идиоткой.

Подогнув колени, я буквально повисла на руках парня, намереваясь присесть на корточки и встать самостоятельно, так как желания дожидаться конца их спора не было, но тут Майк вдруг крикнул:

– Ты! Даже не думай шевелиться!

Я замерла, находясь в крайне неудобном положении. В голове промелькнула мысль, почему я вообще его слушаюсь, но всё же повиновалась. Тогда Фил, не теряя времени, спросил:

– Кэтрин, что ты предпочтёшь: чтобы Майк бросил тебя на пол и отскочил, смущённо глядя в сторону, или?..

– Мне плевать, пусть только отпустит меня, в конце концов! – не выдержав, крикнула я, понимая, что теперь шатен уже начал издеваться надо мной и другом, явно наслаждаясь ситуацией. Но почему? Ладно Майк, но чем я это заслужила?!

– Хорошо, тогда сделаем так, – Гардинер в мгновение ока оказался передо мной, после чего, схватив за талию, потянул на себя, поднимая.

Я почувствовала облегчение, когда руки Майка отпустили меня, да и тот тоже не сдержал облегчённого вздоха. Теперь, оказавшись чуть ли не в объятиях Фила, я чувствовала себя куда лучше. Секундочку. В объятиях?!

– Ты что?.. – начала было я, но парень перебил меня, сказав:

– В следующий раз, будь добра, рассчитывай траекторию.

«Рассчитывай траекторию»? Как, интересно?! Во мне взыграло чувство справедливости. Он произнёс это таким тоном, будто это я виновата во всей чертовщине, что тут произошла. Поэтому, нахмурившись, я отстранилась от шатена, обиженно (да-да, не получилось скрыть эмоции, каюсь) проговорив:

– И что ты будешь делать, если я упаду на кого-то, а тебя рядом не будет?

– Эй, голубки, я здесь, вообще-то, – послышался голос Майка. – И меня сейчас стошнит.

Я посмотрела на брюнета, заметив рядом с ним Генри, который приветливо помахал мне рукой, как-то непривычно улыбаясь. В эту секунду показалось, что здесь явно кое-что не так. С чего вдруг Майк сказал такое, если раньше даже не интересовался отношениями других? И почему парень, стоявший рядом с ним, улыбается, как Чеширский кот?

Я решила, что не хочу знать ответ ни на один из этих вопросов. Прежде всего – подруга и её отношения. Потому что в моих всё равно всё окутано паутиной тайн, мрака и забвения…

– Майк, мне нужно с тобой поговорить, – игнорируя Фила, который как раз в этот момент начал что-то мне говорить, произнесла я. – Это важно.

Гардинер недовольно посмотрел на меня. Примерно так смотрят дети на человека, отобравшего их любимую игрушку. Не знаю, о чём именно в тот момент подумал парень, но он отчего-то отвернулся и, фыркнув, пробормотал что-то себе под нос. Я победно улыбнулась. Если это то, о чём я думаю, то теперь пришло моё время наслаждаться ситуацией, когда твой собеседник злится. Что, Фил, съел? Вот и пойми теперь, как я себя чувствую в те моменты, когда ты окружён другими девчонками. Ах, как я коварна.

– О чём же ты хочешь поговорить? – спросил Майк, возвращая меня с небес на грешную землю. – Неужели это никак не может подождать?

Парень выглядел явно раздражённым и, похоже, ему не терпелось как можно скорее уйти куда-нибудь подальше. Туда, где нет меня, вечно расспрашивающей обо всём. Это злило, причём очень сильно. Я, значит, расстилаюсь перед ним, помочь хочу, а он так ведёт себя?! Ну ничего, сейчас я…

И вот, когда я уже открыла было рот для того, чтобы начать выказывать своё недовольство сложившейся ситуацией, Гардинер неожиданно схватил меня за руку чуть выше локтя, после чего сказал:

– Я думаю, что это действительно может немного подождать. А сейчас великодушно прошу простить нас.

– Иди ты уже, – со смехом сказал Генри. – Смотри только Церберу не попадись.

– Я уж постараюсь, – ухмыльнувшись, сказал тот, после чего поволок меня в сторону.

Я же, беспомощно посмотрев на художника (и вот теперь мне почему-то постоянно хочется его так называть), заметила вдруг мелькнувшее на его лице облегчение. Посмотрев мне вслед, Майк легко улыбнулся, а потом пошёл со своим другом в совершенно противоположную сторону. Я же всё ещё пятилась назад, давая Филу тащить себя, но вскоре меня поджидало очередное фиаско, так как я, не видя, куда иду, вдруг споткнулась, вновь полетев навзничь. Если бы не моментальная реакция парня, в этот раз я бы точно поздоровалась с полом.

– Это начинает серьёзно беспокоить меня, – сказал шатен после того, как я, в очередной раз взвизгнув, отчего даже голосовые связки заболели, вцепилась обеими руками в пиджак его формы, зажмурившись, так как в этот раз мне действительно казалось, что упаду. – В следующий раз смотри под ноги, хорошо? А то будешь вечно попадать в неловкие ситуации.

Я распахнула глаза, после чего заметила его лицо в нескольких сантиметрах от моего. Задней мыслью я, конечно, понимала, что у него просто-напросто не получилось бы поймать меня по-другому, но именно в тот момент в моём мозгу что-то щёлкнуло. Вспомнился вчерашний вечер. Парк. Его лицо так же близко. Поцелуй…

Я зависла. Просто не знала, что теперь делать, так как воспоминания казались настолько живыми и реальными, будто это всё происходило в данный момент. Здравствуй, смущение! Я тебя ненавижу. В конечном итоге, первым не вытерпел Гардинер. Довольно резко подняв меня, он, убедившись, что я нормально стою и больше падать не планирую, посмотрел на меня сверху вниз и сказал:

– Кажется, я уже говорил тебе это, но раз уж до тебя никак не дойдёт, вынужден буду повторить. Прежде, чем помогать людям, убедись, что им твоя помощь нужна.

Одно удивление сменилось другим. Теперь меня поразило то, как легко и быстро Фил догадался, что именно я хотела сделать. Также меня тут же посетила внезапная догадка, которую я поспешила озвучить.

– Значит, ты знаешь, что Майк и Лили поссорились? Возможно, тебе даже известна причина?

Парень вздохнул. Посмотрев на меня полным мук и усталости взглядом, он ответил:

– Да, знаю. Потому и прошу тебя оставить их в покое. Сами разберутся, это не та ситуация, где требуется вмешательство посторонних.

– Я оставлю их в покое, если расскажешь, что произошло, – скрестив руки на груди, сказала я, упрямо посмотрев ему в глаза.

В который раз Гардинер вздохнул. Потерев указательным и средним пальцами виски, он сказал:

– Это обыкновенные неприятности в любовном раю, ничего серьёзного. Я знаю, потому что Майк сам захотел мне рассказать. Если ни он, ни твоя подруга до сих пор не удосужились сообщить об этом тебе, значит не судьба.

– Лили никогда не расскажет мне, она же у нас такая правильная! – довольно грозно воскликнула я. – А Майк… Думаю, наши отношения не настолько хороши, чтобы он рассказывал мне такое.

– Да ну? – с долей скепсиса в голосе произнёс шатен. – Раньше ему это не мешало. Ведь он чуть ли не с удовольствием рассказывал тебе различные подробности моей жизни.

– Это другое!

– О да, конечно, ведь теперь это касается непосредственно его. А ты, кстати, не меняешься. Сколько бы я ни твердил тебе, что людям зачастую не нравится, когда посторонние суют нос в их личную жизнь, ты продолжаешь делать это раз за разом. Как убедить тебя, что это плохо?

Я скрипнула зубами. Чувствовалось, что назревает скандал. Чёрт возьми, ведь ещё утром всё так хорошо было! Надо сдержаться, Кэтрин. Не начинай психовать, пожалуйста, только не начинай психовать…

– Даже не знаю, – язвительно произнесла я. План с треском провалился – я начала психовать. – Может, можно начать рассказывать что-то мне? Разговаривать со мной, а?

– А я будто молчу всё время, – фыркнул парень. – Уточни, будь добра.

– Знаешь, – повышая голос, начала я, – мне уже порядком надоело, что все вокруг обо всём знают, а я будто вечно остаюсь не у дел! Сначала ты выстраиваешь вокруг себя замки с тайнами, в которые отказываешься меня впускать, так теперь ещё и лучшая подруга делает то же самое! И, самое главное, стоит мне только попытаться показать своё неравнодушие к вам и вашим проблемам, как ты, причём всегда ты, начинаешь на меня злиться! И где же тут справедливость?

– Нет в мире справедливости, привыкни, – пожав плечами, довольно спокойно произнёс Гардинер, чем и добил меня.

Значит, я тут переживаю, а он так спокойно ко всему этому относится. Что же, это хорошо. Нет, это просто замечательно! Посмотрим только, каким спокойным ты будешь сейчас. Думаешь, я не заметила, как именно ты смотрел на меня, когда я была поймана Майком? Ошибаешься! Очень ошибаешься!

– Пожалуй, ты прав, – неожиданно спокойно ответила ему. – Но, знаешь, что меня радует в этом мире больше всего? Я могу в любой момент пожаловаться на эту несправедливость другому человеку.

– Побежишь к Майку? – непонятным мне тоном спросил Фил.

– Можно, – кивнула я. – Но лучше я сначала позвоню Алексу. Уж он с радостью меня послушает!

Гардинер скривился, но ничего не сказал. Тогда я, также не произнеся ни слова, удалилась, направившись в противоположный конец коридора – туда, где скрылись Генри и Майк. И всё бы ничего, если бы я не перестала злиться в тот же момент, когда отвернулась от парня. Это было самое паршивое, ведь он, наверняка, всё ещё был зол.

Алексу я звонить не стала. Равно как и вмешиваться в личные дела Лили и её парня, так как после разговора с Филом вдруг подумала, что этого действительно не стоит делать. И почему самые хорошие мысли приходят в голову лишь после того, как ты уже натворил дел? Дурацкий у нас вышел разговор. Поссорились из-за какой-то ерунды, причём это я виновата. И то, что парень делал дальше, целиком и полностью моя вина.

В столовой я специально не подсела за столик ко всем моим друзьям, а демонстративно уселась одна. Хоть Дженни и Лили, уже сидевшие там, несмотря на ссору двух возлюбленных, и смотрели на меня полными недоумения глазами, всё же подсаживаться не стали, заметив мой весьма красноречивый взгляд в сторону Гардинера, которого возле входа в столовую как раз атаковали девушки. Справедливо может показаться, что практически за всё то время, что мы с ним общались, подобного не происходило, но это не так. Просто у меня не было повода ревновать и зацикливаться на этом. А сейчас появился. И нехилый такой повод.

Заметив, что я наблюдаю за ним, Фил коварно улыбнулся, после чего подмигнул мне. Я показала ему язык, а потом отвернулась. Вот и отлично. Пусть делает, что хочет, я не собираюсь мешать ему. Надеюсь, он понял это, заметив, что я специально не села там, где сидит он. Ему следовало бы оценить мои старания. Скажу ему об этом при удобном случае.

Кто же мог подумать, что этот случай представится мне гораздо раньше, чем я думала? Я ожидала, что Фил всё же подсядет к Майку, Генри и остальным, но вместо этого он, избавившись ото всех девушек невесть какими словами, подсел ко мне. Я сделала вид, что не заметила этого, продолжая поедать то, что было на подносе. Буквально несколько секунд парень не подавал признаков жизни, но потом я увидела, как его рука наглым образом тянется к моей картошке. Я не успела среагировать вовремя, так что в следующий момент уже «наслаждалась» картиной того, как моя еда отправляется в рот этого паршивца.

– И как это понимать? – недовольно спрашиваю его. – У тебя же свой поднос полон.

– Во-первых, – аппетитно причмокнув, ответил Гардинер, – на халяву и уксус сладкий. А во-вторых, я решил, что это лучший способ обратить твоё внимание на себя.

– А я думала, что тебе внимания со стороны тех девушек более чем достаточно, – сказав это, потянула сок из упаковки через трубочку, не глядя на парня.

– Только не ревнуй, – услышала я то, что заставило меня всё же посмотреть на него.

Если бы взглядом действительно можно было убить кого-либо, то этот человек уже раз сто умер бы жестокой и мучительной смертью. Гарантирую.

– С чего ты взял, что я ревную? – флегматично спросила у него. – Было бы кого.

И тут уже Фил посмотрел на меня взглядом, в котором так и читались насмешливые слова: «Ой, не смеши меня». И в этот момент я поняла, что разговаривать с ним на эту тему и дальше бесполезно, поэтому решила в кои-то веки воспользоваться своими мозгами, в наличии которых уже откровенно начала сомневаться, и промолчать. Между прочим, правду говорят, что твоё молчание делает собеседника необычайно разговорчивым. Стоило мне всё своё внимание посвятить трапезе, как мой сосед вдруг спросил:

– И как поговорила с Алексом?

В первую секунду я растерялась, так как абсолютно точно помнила, что ни с каким Алексом я не разговаривала вот уже несколько дней, и только потом вспомнила о своей маленькой лжи. Взглянув на Гардинера, который в этот момент смотрел на меня пусть и заинтересованно, но всё с той же непроницаемой маской на лице. И вот тогда я абсолютно точно поняла, что хочу его подразнить.

– Вполне нормально, – продолжила ломать комедию я. – Знаешь, так приятно понимать, что хоть кто-то рад слышать тебя в любое время дня и ночи. Алекс так охотно со мной общался.

– И сколько ты ему за это заплатила? – флегматично поинтересовался шатен.

– Ну что ты за придурок! – воскликнула я. – По-твоему, со мной уже никто общаться не может нормально, да?!

– Почему же нет? Может.

– Тогда почему ты?.. – я так и не задала свой вопрос.

Нет, не почему он. Почему до меня всё самое важное доходит в последнюю секунду! Я, конечно, изначально стала говорить об этом лишь для того, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции у Гардинера, но успешно проворонила тот момент, когда они, в кои-то веки, появились! Скажите мне, насколько слепой нужно быть, чтобы не видеть, как неприятно человеку, сидящему на расстоянии вытянутой руки от тебя, слышать всё, что ты говоришь? Всё просто, для этого нужно быть мной. Тогда вам и слепота, и глухота, и слабоумие гарантированы.

– «Почему ты» что? – спросил Фил у меня. – Заканчивай.

– Почему ты… не рассказываешь мне в отместку о том, как поговорил с теми девчонками? – спросила я первое, что пришло мне в голову. И пожалела.

Тогда шатен отвлёкся от своей еды и весьма удивлённо посмотрел на меня. Казалось, он искренне не понимал, что я имею в виду.

– В отместку? – переспросил он. – Почему я должен?.. – и тут до него, кажется, дошло. – Так ты думала, что с ними я общался лишь для того, чтобы тебе насолить?

И вот в этот момент мне стало действительно стыдно. Да, я так думала. А Фил, похоже, не имел в виду ничего такого, это я сама всё придумала, а потом поверила в собственную ложь. Чёрт. Это же надо быть такой дурой…

Я отвернулась, чувствуя, как у меня начинают гореть щёки, а потом услышала тихий и едва сдерживаемый смех Гардинера, который с каждой секундой становился всё громче. Я закусила губу, так как чувство неловкости из-за сложившейся ситуации становилось всё сильнее. И чем больше людей, которые хотели узнать причину хохота парня, сидевшего рядом со мной, поворачивалось к нам, тем хуже всё становилось. Чёрт-чёрт-чёрт! Вот провалиться бы прямо сейчас мне сквозь землю!

– Да уж, – сказал Фил, немного успокоившись после этого приступа смеха. – Оказывается, дурак здесь не я.

– На что ты намекаешь? – не поворачиваясь, спросила его.

– Почему же намекаю? – хихикнув, осведомился тот. – По-моему, в открытую говорю.

Я повернулась к нему, вновь смотря на шатена убийственным взглядом, и начала:

– Знаешь, что!.. – но опять не закончила.

Именно в этот момент парень приложил указательный палец к моим губам, отчего я рефлекторно заткнулась. Интересно, он знал, что этот трюк со мной с детства прокатывает, так как папа постоянно только и делал, что успокаивал меня подобным образом, или это просто совпадение? В любом случае, я замолчала, позволив Филу негромко произнести: «Веди себя тише, сюда директор вошёл».

Посмотрев в ту сторону, куда указал Гардинер другой рукой, я действительно заметила директрису, внимательно наблюдавшую за всеми учащимися, стоя возле входа в столовую. Вскоре, бросив последний взгляд на поваров, которые продавали детям еду, она вышла, но даже тогда парень не убрал своего пальца. Зачем-то проведя им по губе, он вдруг замер, посмотрев на меня отстранённым и, я бы сказала, пустым взглядом, будто именно в этот момент вспомнил о чём-то, некогда настолько шокировавшем его, что оно до сих пор не даёт этому человеку покоя.

Я просто смотрела на Фила, абсолютно не понимая, что же мне следует сейчас делать, как поступить, поэтому начала глядеть по сторонам, замечая множество ревностных взглядов, адресованных мне остальными девушками. Их было не так уж и много, но даже они доставляли некое удовлетворение. А как приятно было заметить ехидные, но счастливые и подбадривающие взгляды обеих подруг. Жаль, что это не могло продолжаться вечно, и я прекрасно понимала это. Но так хотелось насладиться моментом, когда остальные замечают, будто что-то между нами изменилось, ещё немного.

Но долго делать это мне не пришлось. Через какое-то время, точно сказать, когда именно, не могу, послышался грохот, эхом отдававшийся от стен нашей столовой. Он был похож на то, будто кто-то изо всех сил ударил камнем по металлу. Мы с Гардинером оба вздрогнули, после чего посмотрели туда, откуда этот шум доносился. Парень живо убрал руку от моего лица, по всей видимости, даже не придав этому значения, да и обстоятельства были не такими, чтобы обращать на это внимание.

В нескольких метрах от нас лежал упавший поднос с едой. Вокруг валялись осколки от разбитой стеклянной бутылки с каким-то сладким напитком, а рядом со всем этим безобразием стояла Фиби, глядя на одного из нас как на врага народа. Её руки были сжаты в кулаки и дрожали, на лице застыла непонятная гримаса разочарования и боли, из-за чего казалось, что она сейчас расплачется, а я в который раз подумала, что если бы можно было убивать взглядом, Фил был бы уже мёртв. Почему я опять об этом вспомнила? Потому что, как бы странно это ни звучало, девушка смотрела так не на меня, а именно на парня, сидевшего рядом.

Послышался вопль одной из поварих, которая требовала того, чтобы Хоггарт немедленно убрала за собой, но та, казалось, вообще не слышала её. Молча переступив через кашу, в которую превратилась некогда вкусная еда, она подошла к Гардинеру и остановилась прямо напротив него. Расстояние между ними было даже меньше, чем между мной и шатеном, и это напрягало, но вовсе не из-за моего чувства собственничества. Выражение лица Фиби не сулило ничего хорошего. И никто не мог ничего сказать.

Большинство даже не обратило внимания на эту сцену, предпочитая и дальше заниматься своими делами, а те, кто наблюдал, просто молчали. Через несколько секунд на лице девушки отразилась невиданная раньше мною холодность, а в следующий момент она замахнулась, намереваясь изо всех сил ударить сидевшего перед ней по лицу.

Но реакция Гардинера оказалась просто потрясающей, так что он без особого труда перехватил руку девушки, отчего та замерла в нескольких сантиметрах от его лица. Я аж подскочила из-за этого, круглыми от удивления глазами глядя на этих двоих, которые продолжали уничтожать друг друга взглядом. Рука Хоггарт дрожала, а непроницаемое выражение вновь сменилось той гримасой боли, из-за чего опять показалось, что девушка готова зарыдать в голос.

– Значит, это ты имел в виду, когда говорил, что хочешь начать всё заново? – процедила та.

– Нет, – спокойно ответил Фил. – Но ты же не поверишь, даже если я прямо сейчас всё тебе объясню.

– Почему же нет? – выдёргивая свою руку, спросила Фиби. – Рассказывай. Ну же! Прямо сейчас скажи, что ты имел в виду! Я жду!

Гардинер вздохнул, отворачиваясь от неё.

– Об этом можно поговорить и потом, – устало произнёс он.

– А я не хочу говорить потом! Я хочу сейчас! Хочу услышать всё прямо в этот момент! Почему я не могу услышать это?! Говори! Живо!

Слёзы начали катиться из её глаз. У девушки началась истерика, в то время как её собеседник оставался убийственно спокойным. Глядя на эту картину я даже не знала, что делать. То ли сочувствовать ей, то ли поддержать Фила. Хотя больше хотелось, конечно же, второго.

– Почему молчишь?! – крикнула она тем временем.

– Ты за своим криком не услышишь моего голоса, – ответил Гардинер. – К тому же, ничего нового я тебе не скажу. Ты всё и так прекрасно знаешь.

– То есть так, да?! Ну, хорошо. Нет, отлично! Наконец-то я избавлюсь от тебя! Знал бы ты, как мне надоело носиться с тобой, будто ты пуп Земли! Да я только и делала, что помогала тебе! На себя плевала, а ты!..

Я внимательно смотрела на эту девушку, думая, что сегодня, похоже, магнитные бури, а вскоре краем глаза заметила, что парень уже начинает тихонько посмеиваться. Очевидно, она говорила нечто настолько абсурдное, что он даже сдержаться не мог.

– Вот и смейся дальше! Без меня! – крикнула Фиби, после чего повернулась ко мне и, одарив полным презрения взглядом, сказала: – Merci. Фотография была очень красивая.

После этого она, игнорируя проклятия, посылаемые ей уборщицей, которая теперь пришла убирать разбросанную еду и осколки, пулей вылетела из столовой. Я, непонимающе глядя ей вслед, всячески пыталась понять, что здесь только что произошло, но сделать это никак не получалось. Вскоре послышался хохот Гардинера, который, казалось, был ещё громче, чем в тот раз, когда я сказала глупость. Повернувшись к парню, заметила, что хоть он и смеётся, практически не улыбается. И это даже пугало. Вот представьте такую картину: сидит себе человек, смеётся от души, но при этом почти не улыбается, будто это вовсе и не он хохочет. Странно, так ведь?

– Фил, – как-то жалобно начала я. – И что это было?

– Что это было? – повторил парень мой вопрос. – Я лишился некогда лучшей подруги, которая была моей девушкой, потом бросила меня, а недавно заявила, что я подлец, который пытается заставить её ревновать. Смешно, не так ли? По мне, так очень.

И снова я просто не знала, что сказать, потому что не могла понять, какие эмоции овладели Филом. Так и стояла я, дожидаясь хоть какой-то его реакции, а потом парень встал и, сказав, что уже наелся, пожелал мне приятного аппетита, после чего добавил:

– Сегодня я опять хотел бы сходить с тобой к Роберту. Можно?

– Мог бы и не спрашивать, – сказала я, после чего он, поблагодарив меня, вышел из столовой.

Проводив его взглядом, не выдержала, подбежав к столику, за которым сидел Майк, но даже не успела задать свой вопрос, так как брюнет тут же сказал:

– Понятия не имею. Фиби мне никогда не нравилась именно потому, что закатывает истерики на пустом месте. Фил должен был уже привыкнуть к этому, так что могу гарантировать, что убивается он вовсе не из-за неё. А вот почему, я не знаю. Он такой с прошлой недели.

Я скрипнула зубами, после чего, бросив парню короткое «Спасибо», поспешила отправиться вслед за Гардинером, но его уже и след простыл. Топнув ногой от отчаянья, я просто пошла в класс, забыв о том, что даже не поела толком, стараясь не думать о сложившейся ситуации. Само утрясётся как-нибудь. В конце концов, мы вместе пойдём проведывать моего отца, тогда я обо всём и узнаю. Да, именно так оно и будет.

Но ничего из этого не произошло. Мне так и не удалось пересечься с Филом в школе, а потом, когда уроки уже закончились, он, встретив меня, казался настолько жизнерадостным и довольным, что я, хоть и понимала всю лживость его действий, всё же так и не смогла заставить себя спросить его хоть о чём-нибудь. Если я чему-то и научилась, так это тому, что на расспросы о личной жизни Гардинера наложено вето. И решила забыть об этом. Действительно решила, чтобы не беспокоить его больше. Желательно никогда.

Приехали мы в больницу довольно-таки быстро. И в кои-то веки не замёрзли по пути, так как ехали не на мотоцикле Фила, а на такси. Когда поднялись на необходимый этаж, я позвонила маме, чтобы узнать, где она. Оказалось, Люси тоже решила подъехать к этому времени, так как хотела подарить Роберту небольшой подарок, поэтому попросила меня спуститься обратно в холл и подождать её, ведь она была буквально в пяти минутах езды от больницы. Делать нечего – пришлось согласиться.

– Прости, Фил, – сказала я, положив трубку, – но мама хочет, чтобы я пошла и встретила её. Если хочешь, ты можешь идти к моему папе, а мы подойдём минут через десять. Хорошо?

– А вам помощь не нужна? – осведомился парень и, получив от меня отрицательный ответ, сказал: – Хорошо, тогда я буду ждать вас там.

Кивнув, я попросила его передать Роберту, что мы уже скоро будем, а сама неторопливо направилась вниз, так как в распоряжении у меня было слишком много времени, поэтому спешка тут была бы лишней. Предвкушая реакцию папы на подарок, который мне ещё предстояло оценить, я спускалась вниз в довольно-таки хорошем настроении. Конечно, немного огорчал факт того, что мне так и не удалось узнать причину ссоры Фиби и Фила, но я надеялась, что это в скором времени выяснится.

Внезапно я поняла одну вещь. Если мы хотим получить ответы на вопросы, нам нужно самим научиться хоть что-нибудь говорить. Я требовала от Гардинера того, чтобы он посвящал меня в свои тайны, но при этом не особо пыталась заслужить его доверия. Я, если честно, не знаю, как именно мне поможет данный способ, но я твёрдо решила, что для первого шага это будет в самый раз. Да. Именно сегодня, после того как мы выйдем из больницы, я расскажу ему всё. Если я открою свои чувства ему, хоть это и страшно делать, я думаю, мы всё же станем чуть ближе друг к другу. Ведь даже сегодняшнее недопонимание было связано лишь с тем, что мы оба молчали. Пришло время говорить.

POV Фил

Распрощавшись с Кэтрин, я направился к палате, в которой лежал в одиночестве Роберт. Путь к ней уже прочно отпечатался у меня в памяти. Прямо до конца коридора, потом налево, затем вновь идти до конца коридора. И дверь, в которую упираешься носом, – именно та, нужная. Оказавшись рядом, не в силах сдержать довольную улыбку, я постучался, после чего, услышав довольно-таки громкое «Да», произнесённое мужским голосом, вошёл в палату, невольно подумав, что со стороны это выглядело так, будто я в кабинет к директору захожу.

Оказавшись внутри, я тут же закрыл за собой дверь, после чего посмотрел на Роберта, но, к своему удивлению, не обнаружил того в кровати. Быстро переведя взгляд в другой угол комнаты, заметил его стоявшего напротив открытого окна. Теперь понятно, почему тут даже холоднее, чем в коридоре, а ведь я сразу это почувствовал.

– Как хорошо, что это ты, Фил, – улыбнувшись при виде меня, сказал мистер Моллиган. – А я уж было испугался, что это медсестра или Люси. Вот бы мне сейчас попало, если бы это были они.

– Почему же вы тогда не попросили меня подождать, прежде чем заходить? – улыбнувшись, спросил я, после чего подошёл к нему и закрыл окно, так как у отца Кэтрин явно были проблемы с этим.

– Да их разве что танк остановит! – вздохнув, сказал тот, после чего медленно направился к своей кровати, продолжая причитать: – Если бы попросил подождать, они бы тут же вломились сюда, думая, что с несчастным мной могло что-то плохое произойти. И тот факт, что я мог элементарно переодеваться, их не остановил бы, ведь мне вообще вставать нежелательно. Относятся хуже, чем к ребёнку, честное слово, а ведь у меня всего лишь голова болит.

И хоть я бы не назвал это «Всего лишь голова болит», пришлось согласиться, так как за столь продолжительное время нашего знакомства я усвоил, что Роберту нравится, когда хоть кто-то с ним соглашается. Наверное, это связано с тем, что в его семье, в которой царит матриархат, ни Кэтрин, ни его жена особо к нему в подобных случаях не прислушиваются. Наверное, действительно хорошо, что его дочка побежала встречать маму, а не зашла сюда вместе со мной. Кстати, о них.

– Кэтрин и миссис Моллиган придут сюда минут через десять, – сообщил я и уже даже собирался пояснить, почему так получилось, но Роберт прервал меня, сказав:

– Вот и отлично, что так сложилось, иначе они бы меня живьём съели. Лишь ты один на всём свете меня понимаешь.

Я хохотнул, после чего подошёл к кровати, на которой мужчина уже успел вальяжно разлечься, и присел на стул, стоявший рядом. И замолчал. Хотелось что-то сказать, вот только нечего было. Рассказать о своих радостях? О да, самое время рассказывать о них человеку, у которого постельный режим с круглосуточным надзором. О проблемах? А то у Роберта их нет. А что ещё ему сказать, я просто не в курсе.

– Я хочу кое-что спросить у тебя, – разрулил проблему мистер Моллиган. – Это касается Кэтрин. Ты не против?

Я ухмыльнулся. Да, мне давно следовало ждать такого вопроса. И вот, когда мы остались наедине друг с другом, случай казался весьма подходящим.

– С чего бы мне быть против? Спрашивайте, если хотите.

– Мне просто любопытно, какие у вас отношения, – без обиняков сказал мужчина. – Как её отец, я весьма обеспокоен этим вопросом. Думаю, ты понимаешь это.