Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

Вообще-то, не очень… Но, кажется, я примерно осознаю, что должен чувствовать отец в подобных ситуациях.

– Да, понимаю, – спокойно ответил я ему. – Мы друзья. Ничего криминального.

– Точно? – с подозрением глядя на меня спросил Роберт. – Только друзья?

– Думаю, да.

– А я и не представлял, что вы двое настолько глуповаты, – вдруг выдал тот, чем немало удивил меня. – Ладно моя Кэтрин, она никогда в подобных случаях умом не блистала, но от тебя я ожидал большего. Надеюсь, не нужно объяснять, что я имею в виду? – я отрицательно покачал головой. – Вот и отлично. Ты же знаешь, что ради своей доченьки я на всё готов. Даже свахой быть. И даже тебе по голове настучать, несмотря на нашу взаимную симпатию.

– Вы так строги, – улыбнувшись, сказал я.

И всё же, несмотря на моё почтительное обращение к этому человеку, сейчас я чувствовал себя так, будто говорю со своим отцом, а вовсе не с родителем Кэтрин – настолько легко мне было с ним общаться. Фактически, Роберт уже говорил, что я заменил ему сына, которого у него никогда быть и не могло.

– Я вдруг кое о чём вспомнил, – решил я воспользоваться ситуацией и задать вопрос, ответ на который меня давно интересует. – Как-то давно вы упомянули, что я вам как сын…

– И я не отказываюсь от своих слов, если ты об этом, – мягко вставил мистер Моллиган, на что я лишь покачал головой.

– Нет, не об этом, – сказал ему. – Тогда вы ещё добавили, что я вам как сын, которого у вас никогда не будет. Может, расскажете, что вы имели в виду?

В этот момент я отчего-то ощутил себя Кэтрин. Всякий раз, как она о чём-то спрашивала меня, то напоминала мне ребёнка, который чувствует неловкость от разговора со взрослым. Со стороны это смотрелось даже мило в некоторой степени, вот только она девушка, я же наверняка выгляжу, словно последний идиот. Поэтому даже не хочется задумываться об этом.

– У тебя слишком хорошая память, – сказал Роберт. – Я бы на твоём месте уже и забыл об этом, ведь сказано это было около двух лет назад.

– Но я не забыл, как видите, – я был полон решимости узнать обо всём.

Мистер Моллиган как-то странно посмотрел на меня, продолжая улыбаться, после чего сказал:

– Вы с моей дочерью похожи больше, чем ты думаешь. И иногда мне действительно хочется, чтобы ты был моим сыном, но это невозможно по ряду причин. Одной из них является то, что я, вообще-то, не могу иметь детей. Больше не могу.

– Не можете? – переспросил я, и тогда в моей голове появился следующий весьма логичный в данной ситуации вопрос, который я поспешил озвучить: – А как же Кэтрин?

Сказать, что новость, услышанная мною только что, поразила меня, – значит, ничего не сказать. Но я решил ничего не комментировать, пока он не закончит.

– Будем считать, что Кэтрин – это подарок судьбы, – печально усмехнувшись, сказал мужчина. – Мы с её матерью довольно долго пытались, но у нас никак не получалось завести ребёнка. Тогда мы пошли к врачу и узнали, что это моя вина. Шанс, конечно, был, но, как тебе должно быть прекрасно известно, его дают большинству, вот только не всем удаётся воспользоваться им. А мы пытались, очень много пытались. И, в конечном итоге, у нас получилось. Знал бы ты, как рады мы были, когда Кэтрин наконец-то родилась. Да что там «мы»… Люси была на седьмом небе от счастья. А я, хоть и был рад не меньше, чем она, всё же чувствовал себя паршиво. Моя жена всегда хотела большую семью, много детишек. И я хотел точно того же, но не мог ей этого подарить. И, если дочка стала подарком, больше мы таких даров никогда не получим, – почему-то он издал короткий смешок. – Будь моя воля, у нас бы в доме места свободного из-за детей не было, но это, видимо, не моя дорога. Зато кто знает… Быть может, это должно было случиться? Ведь, если бы у меня было много своих детей, и я был ими действительно занят, я бы не обратил на тебя внимания в тот день? Как ты думаешь?

– Думаю, обратили бы, – ответил я, подтверждая свои слова кивком головы. – Вы не из тех, кто смог бы спокойно пройти мимо. Иначе не подошли бы даже тогда.

– Я рад, что ты такого высокого мнения обо мне, – теперь его улыбка стала шире, что немного успокоило появившееся внутри тревожное чувство. – Ну, может, и обратил бы. Только никто не гарантирует, что я бы оказался именно в том месте именно в то время. Я же возвращался с работы в дом, в котором никого не было, так как Люси и Кэтрин пошли к бабушке с ночёвкой, поэтому задержался. Если бы мне было, к кому спешить, я, возможно, вообще не пошёл бы в тот день на работу. Впрочем, хватит об этом. История не знает сослагательного наклонения. Если это случилось, значит, должно было случиться. Зато теперь ты знаешь, почему я готов простить Кэтрин даже в том случае, если она неправа. Наверное, я избаловал её, но кричать и злиться на этого человечка, равно, как и на её маму, что подарила мне такую чудесную дочь, – выше моих сил.

Я что-то сказал в ответ, но даже не запомнил, что именно. Наверное, это была такая незначительная чушь, наподобие слов поддержки, которые обычно произносят в данных ситуациях, что мой мозг даже не захотел запоминать этого. Зато я в очередной раз подумал о том, что жизнь, действительно, несправедлива. Почему-то у людей, которым на детей наплевать, их часто бывает по двое, а то и по трое и даже больше. А у таких, как Роберт, слишком часто отбирают возможность стать родителями. И то, что у него появилась Кэтрин, действительно чудо. Заносчивое, надоедливое, но такое вот чудо. Меня сейчас вырвет от таких сантиментов, но, чёрт возьми, это правда.

Кстати, о «чуде». Буквально через несколько секунд оно ввалилось в палату, взгромоздив на свои плечи сумку, в которой, как оказалось, были вещи её отца. И только я хотел язвительно заметить, что моя помощь ведь была не нужна, вошла её мама, тащившая в руках внушительных размеров коробку, которую чуть ли не швырнула на кровать, едва не задев Роберта.

– Это ещё что за попытка прикончить мужа при свидетелях? – удивлённо спросил он.

– По… молчи, – еле выговорила запыхавшаяся женщина, после чего заметила меня и, слабо улыбнувшись, сказала: – О… И ты здесь. Привет…

– Здравствуйте, – не менее удивлённо, чем до этого мистер Моллиган, ответил я, после чего посмотрел на Кэтрин, с блаженным видом прислонившуюся к стене и шепчущую: «Стеночка… холодненькая…»

Не выдержав, прыснул, после чего спросил:

– Помощь не нужна, правда ведь, Кэтти?

Я нарочно назвал её «Кэтти», дабы проверить, насколько девушка устала. Будь уровень её энергии хотя бы средним, она бы уже, невзирая на присутствие родителей, начала злиться на меня, но вместо этого лишь вяло ответила:

– А я откуда знала, что мама решит весь дом к папе в палату перевезти?

– Далеко не весь дом! – послышался приглушённый голос миссис Моллиган, которая, присев на стул неподалёку от кровати своего мужа, положила руки на неё, после чего улеглась на них.

– Действительно, только половину, – отдышавшись, сказала Кэтрин, после чего, отлипнув, наконец, от стены, подошла ко мне и, взяв мою руку в свою, сказала: – Идём. Мы мешать будем.

Хоть я искренне не понял, в чём тут дело, решил всё же не спорить. Кивнув, встал со своего места, заметив, что девушка отпускать мою руку явно не собирается, и попрощался с её родителями.

– Пока, – в один голос сказали они, после чего Люси попросила свою дочь не задерживаться, если вдруг пойдёт гулять, а Роберт добавил, обратившись ко мне: – Помни, Фил. Не будь таким же, как Кэтрин.

Я улыбнулся, после чего силой вытолкнул свою подругу, которая начала возмущаться, требуя рассказать, что мы от неё утаили. Когда мне, наконец, удалось это сделать, она, забыв об усталости, крикнула:

– А теперь выкладывай! О чём вы с отцом разговаривали?

Я вздохнул. Это никогда не кончится. Иногда создаётся впечатление, что до конца жизни эта девушка будет действовать мне на нервы. Спасения нет, эта ноша будет давить на меня вечность.

– Идём в парк, в котором были вчера, там и расскажу, – пообещал я, прекрасно понимая, что лишь тяну время. Но этого должно было хватить, чтобы придумать правдоподобный рассказ, так как я понятия не имел, стоит ли говорить ей о том, что мне поведал Роберт.

– В парк? – надломившимся голосом спросила Кэтрин.

– Да, в парк. А что? – поначалу не понял я, но потом, посмотрев на её раскрасневшееся лицо, кажется, осознал, что вызвало такую её реакцию.

Вчерашний поцелуй. Никогда не перестану удивляться тому, как остро девушки реагируют на подобные вещи. Не сказал бы, что я никак не отреагировал на это, в конце концов, сам же стал инициатором… Но я точно не настолько эмоционален.

– Не волнуйся, – вразрез своим мыслям я улыбнулся. – Приставать не буду.

– Хм, – протянула собеседница. – А жаль.

После этого она как-то странно взглянула на опешившего меня, ибо я ожидал любого ответа, помимо этого, а потом пошла вперёд, попросив не отставать. Какое-то время глядя ей вслед, я усмехнулся, а потом тоже пошёл к лестнице. Кажется, что помимо того, чтобы доставать меня, Кэтрин никогда не прекратит удивлять меня столь же часто.

Было время, когда меня поражали любые слова и реакция людей, но со временем я понял, что они, в большинстве своём, у всех одинаковые. И сейчас я действительно редко удивляюсь. И только вся семья Моллиган не перестаёт поражать меня всё больше и больше. Наверное, именно поэтому я привязался к ним. К Роберту, который действительно заменил мне отца. Даже к Люси, которая до определённого момента была холодна со мной, а в последнее время начала относиться совершенно по-другому. И, естественно, к Кэтрин. Хотя ещё в сентябре я и подумать не мог, что это действительно случится.

Вспомнились слова Роберта. Он пытался сказать, чтобы я не тупил и поговорил с его дочерью по душам. Если верить рассказам других, это должно означать, что мне нужно рассказать ей о своих чувствах. Но что я могу сказать, если всё и так понятно? Выдавить из себя «Я люблю тебя» мне кажется невозможным. Но простое «Ты мне нравишься»…

Гардинер, у тебя маразм. Почему я так решил? Да хотя бы потому, что обращаюсь сам к себе в третьем лице, причём словами Кэтрин. Ах да, ещё потому, что думаю обо всей этой романтической хрени. Да, я явно не романтик. Далеко не романтик.

Вскоре мы с девушкой вышли из больницы и направились в тот парк, где всё вчера завертелось. Мне почему-то подумалось, что, раз уж оно там началось, то там должно и закончиться. Хоть я понятия не имею, что должен сказать сейчас Кэтрин, да и должен ли говорить, раз уж всё очевидно, но постараюсь что-нибудь сделать. Надо же с чего-то начинать, да?

– Фил, – кажется, я терпел слишком долго, потому что начал далеко не я, как можно было уже заметить. – Мне нужно с тобой поговорить.

Кэтрин взглянула на меня с серьёзным выражением на лице, отчего я почувствовал себя не в своей тарелке. Терпеть не могу, когда девушки обращаются ко мне таким образом. Сразу же начинаешь чувствовать какую-то вину и своего рода ответственность. Ладно, посмотрим, чего она хочет.

– Хорошо. Только давай всё же зайдём в парк. Там посторонних меньше.

Она немного удивилась, но всё же кивнула, после чего мы продолжили свой путь. И снова я оттягиваю неизбежное. Пока мы шли по скользким улочкам, которые тут никто не посыплет солью, поскольку этот парк считают заброшенным, хоть сюда и наведываются люди, оказавшиеся рядом с больницей, я с сожалением подумал, почему мы не можем идти так вечно. Зачем людям говорить что-либо друг другу, если от этого и так неплохо? Знаю-знаю. Потому что в таком случае они начинают надумывать себе проблемы и, в конечном итоге, всё равно приходится объясняться. Такова уж человеческая натура. Но лично я предпочёл бы не усложнять жизнь словами. Они часто настолько лживы…

«Прости меня, – пронёсся в моей голове надломленный голос. – Прости меня, я больше никогда так не поступлю, обещаю тебе…»

Враньё. И я слышал это так часто, что тошно становится. Это слова. И они были лживы. Именно поэтому я не люблю говорить о чём-то серьёзном. Надеяться на что-то глупо. Каждое слово может быть ложью.

В последнее время я всё чаще начал вспоминать об этом. И это моё поведение беспричинно, так что я уже вторую неделю прошу себя забыть об этом. Но не получается. Никак не получается.

– Фил! – послышался громкий девичий голос, немного испугавший меня. – Я к тебе обращаюсь! Как долго нам ещё идти?

Я посмотрел на Кэтрин, которая, стоя напротив меня со скрещёнными на груди руками, ждала моего ответа. Я растерялся. Интересно, как давно связь с внешним миром была утеряна?

– Я думаю… – начал отвечать ей я, посмотрев прямо перед собой, как вдруг увидел там какого-то человека бомжеватого вида, стоявшего прямо перед нами, возле деревьев. Его взгляд тут же показался мне странным. Даже в ранней зимней темноте, когда вокруг всё освещал слабый свет догорающего фонаря, было видно, как бегают его глаза. Казалось, что ему просто не удаётся заставить себя задержать взгляд на одной точке, равно как и стоять ровно, поскольку он шатался. Решив, что лучше держаться подальше от столь подозрительных объектов, я сказал: – Думаю, нам лучше изменить маршрут, – и указал кивком головы в сторону того мужчины.

Девушка, до сих пор стоявшая к нему спиной, развернулась, и какое-то время вглядывалась в незнакомца. Однако в следующую секунду она вдруг сдавленно охнула, после чего, сделав несколько шагов назад, вцепилась в рукав моей куртки, начав бормотать:

– Так идём же. Идём же отсюда!

Я поначалу ничего не понял, после чего начал вглядываться в этого незнакомца, отчаянно пытаясь узнать его и понять, что же так напугало Кэтрин, раз она вся так трясётся. Но, так и не опознав этого человека, я уж было собирался спросить, кто это, но тут он вдруг заговорил:

– Узнала. Она. Узнала. А ты? Фил?

Мужчина говорил как-то скомкано, короткими и обрывочными предложениями стараясь донести свою мысль, что делало затруднительным возможность понимать его, так что прежде, чем я ответил, он добавил:

– Нет? Ладно. Думал… Знал. Ты не сможешь. А это я. Коди. Узнал?

– Коди? – переспросил я, а уже в следующую секунду понял, кто стоит передо мной.

Теперь уже я сделал несколько шагов назад, но вовсе не из-за того, что испугался, а скорее от неожиданности. Хоть я уже убедился, что жизнь способна преподносить различные сюрпризы в те моменты, когда ты меньше всего ждёшь, всё же никак не ожидал, что моё прошлое когда-нибудь снова постучится в дверь, требуя впустить его в настоящее.

========== Глава двадцать вторая ==========

Я бы ни за что не узнал стоявшего передо мной человека, если бы он не назвался, ведь парень очень изменился, поэтому теперь было действительно трудно поверить, что он всего-навсего на шесть лет старше меня. Отросшая спутанная борода; морщины вокруг глаз; сальные и жидкие волосы; огрубевшие со времён нашей последней встречи черты лица – ему можно было с лёгкостью дать сорок лет, но никак не двадцать два. Я знал, что у Коди и до этого была нелёгкая жизнь, но раньше он выглядел на свой возраст, теперь же походил на алкоголика с многолетним стажем.

Не знаю, какое у меня было лицо, когда я увидел его, могу лишь сказать, что был удивлён, причём так, как, кажется, не удивлялся ещё никогда в своей жизни. Я не думал, что мы с ним встретимся при таких обстоятельствах.

– Да. Теперь… узнал? – спросил старый знакомый, посмотрев на меня так, словно ждал момента нашей встречи очень давно. Что-то в его манере говорить сразу же показалось мне странным, а стоило услышать следующую фразу, как мои догадки подтвердились – похоже, он не мог строить длинные предложения, отчего смысл сказанного им немного терялся, а вся речь казалась рваной, обрывочной. – Я давно искал… тебя. Очень давно. Но нашёл… только недавно. С ней, – он кивнул в сторону Кэтрин, о присутствии которой я на время забыл, сделав шаг нам навстречу, отчего та невольно вздрогнула, отступая назад. – Она же… рядом живёт. Я видел вас… у её дома. Ходил ночью… и видел.

И вот именно с этого момента я насторожился. Догадка, посетившая меня в тот момент, вовсе не нравилась мне. К тому же, если это правда, то Кэтрин определённо не стоит больше находиться здесь. Я не знаю, как она отреагирует на те или иные слова, так как девушка в этом плане абсолютно непредсказуема, как, думаю, большинство людей.

– Ходил возле моего дома? – спросила она, тем самым подтверждая мои мысли. – И что бы это должно было значить?

Несмотря на довольно резкий тон, Кэтрин всё же стояла позади меня, крепко цепляясь руками за рукав моей куртки, словно не решалась встречаться взглядом с Коди. Краем глаза я заметил, как она опасливо выглядывает из-за моего плеча, что давало много лишних поводов для раздумий, но лично я был только рад этому. Что бы ни происходило в прошлом, давать эмоциям властвовать надо мной во время этого разговора я не собирался. А даже если это и случится, то для начала стоит убрать отсюда девушку, она здесь явно лишняя.

– Не спрашивай его ни о чём, – как можно более спокойно ответил я, дабы не вселять в неё панику, что, я думаю, она успешно сделает и без моей помощи. Накручивать себя она мастер, я уже имел честь убедиться в этом. – Я сам разберусь с ним, а ты иди домой, хорошо?

Взглянув на Кэтрин, я увидел мрачную решимость на её лице, хотя не ожидал разглядеть там ещё хоть что-то, кроме страха. Уж лучше бы она боялась. Когда людям страшно, они либо становятся полностью неадекватными, либо легко поддаются внушению – зависит от того, как их напугать. И было бы здорово, если бы хоть раз девушка сделала так, как я её прошу, но, по всей видимости, не видать мне такого счастья ещё очень долго.

– Я не уйду, пока он не объяснит всё, – твёрдо сказала она, из-за чего мне захотелось удариться головой о ближайшее дерево. Сколько раз ещё придётся объяснять ей, что лучше выполнять то, о чём тебя простят, хотя бы изредка? Чёрт. Наверное, это до неё никогда не дойдёт.

– Я просто… – начал Коди, пытаясь сформулировать свою мысль. Я вновь повернулся к нему, принявшись вглядываться в это потрёпанное временем лицо, отчаянно пытаясь углядеть там хоть какие-то черты, которые бы напомнили мне того шестнадцатилетнего парнишку, каким я видел его в последний раз. Но не получалось. Даже блеклые серые глаза больше не были такими, как раньше, так что у меня могли бы возникнуть сомнения насчёт того, точно ли передо мной стоит тот, за кого этот человек себя выдаёт. Но что-то подсказывало, что он не врёт, а дальнейшие слова лишь убедили меня в этом. – Я искал Фила. Не тебя… и не того. Я не хотел… трогать вас. Обоих. Так вышло, – тут он посмотрел на меня. – Но ты забыл. Напомнить?

Я лишь покачал головой из стороны в сторону, уже прекрасно понимая, к чему он клонит. Вот теперь мне точно нужно хотя бы на какое-то время избавиться от Кэтрин, не место ей тут. Уж не знаю, как мне сейчас придётся исхитриться, насколько грубым придётся быть, но она должна уйти.

– Мы поговорим с тобой, но только наедине, – сказал я Коди, после чего опять повернулся лицом к девушке, уже готовой возразить, и добавил: – Это не обсуждается, Кэтрин. Ты идёшь домой или в любое другое место, в общем, делаешь всё, что захочешь, но не остаёшься здесь. Ты поняла меня?

– Как я могу уйти, если это касается и меня? – со злостью спросила та, на что я ответил:

– Это ни в коей степени не касается тебя, – слукавил, но это видится мне лучшим из всевозможных вариантов. – Просто уходи.

– Но…

– Кэтрин! – не выдержав, повысил голос я, принявшись чуть ли не рычать на девушку. Как же в этот момент раздражало это её тупое упрямство и желание быть в курсе всего, что происходит. Наверное, это то, в чём мы никогда не придём к консенсусу. – Ты сейчас же разворачиваешься и уходишь! Мне надоело объяснять тебе всё снова и снова, поэтому, пожалуйста, хотя бы один чёртов раз сделай так, как я тебя прошу!

Моллиган отшатнулась от меня, исподлобья глядя мне в глаза. Она раздражена, я прекрасно вижу это, но другого способа заставить её уйти я уже просто не знаю. Пусть разозлится, но только не слышит того, о чём мы будем говорить.

– Если ты думаешь, что я… – начала она, но не закончила предложение. На секунду её глаза просияли, словно в голову ей пришла гениальная идея, так что девушка не смогла скрыть своей радости. Тем не менее, вскоре она попыталась собраться и довольно спокойно произнесла: – Хорошо, я уйду отсюда. У вас же, похоже, действительно намечается важный разговор. Что же, не буду отвлекать.

И хоть меня насторожила эта внезапная перемена в её настроении, хоть я прекрасно понимал, что она сейчас нагло врёт мне в лицо, всё же не стал ещё как-либо пытаться убедить Кэтрин в том, что ей лучше не возвращаться сюда окольными путями, а ведь именно это она, несомненно, и собирается сделать. Не было ни сил, ни желания делать этого, поэтому я позволил ей, в последний раз недоверчиво взглянув на Коди, развернуться и быстро побежать к выходу из парка, по пути неуклюже скользя по замёрзшей дороге.

Невольно улыбнувшись, глядя ей вслед, я наблюдал за девушкой, пока она не скрылась за углом улочки – там, где я уже не мог её видеть. После этого я вновь повернулся лицом к своему старому другу, заметив, что тот тоже наблюдал за тем, как Кэтрин уходила, а потом посмотрел на меня. Не знаю, что должен чувствовать любой человек, оказавшись на моём месте, могу сказать лишь, что я попросту не знал, как реагировать. Для меня всё смешалось, так что я уже не мог отличить гнев от удивления, радость от грусти и прочее. Просто сыпал во все стороны различными эмоциями, не особо задумываясь, что они значат. И теперь всё стало настолько непонятным, что я, казалось, уже ничего не испытывал.

– Ты сказал, что искал меня, – начал я, дабы нарушить воцарившееся молчание. – Зачем?

– Не знаешь? – казалось, Коди искренне удивился. – Всё же… забыл?

– Вовсе нет. Кажется, я догадываюсь, о чём ты хотел со мной потолковать, и даже догадываюсь, что одним разговором дело не обойдётся. Но перед этим позволь задать тебе один вопрос. Ты причинил какие-либо неприятности Кэтрин и её семье?

Я хотел, чтобы он сказал «Нет», хотя уже начал понимать, что рассчитывать на это не приходится. Тем не менее, мне бы куда больше понравилась мысль о том, что я перечитал детективных романов, а оттого в мою голову лезут различные мысли, не имеющие ничего общего с реальным положением вещей. Хотелось верить, что все мои додумки по поводу того, будто Коди виделся с Кэтрин и, возможно, имеет что-то общее с попаданием Роберта в больницу, не больше, чем просто мысли заскучавшего и чересчур эмоционального подростка.

– Я искал тебя, – в который раз повторил парень то, что я уже слышал. – И был… возле её дома. Вышел на дорогу… а там машина. И когда в парке. Тогда мы… встретились с ней. Но всё. Потом я тебя нашёл.

Я тяжело вздохнул, после чего покачал головой, всё ещё не зная, как вообще должен реагировать на это. Поэтому, прежде чем начать раздумывать над этим всерьёз, решил задать ещё один вопрос:

– Краем уха я слышал от Роберта, что на Кэтрин кто-то в парке напал. Ещё и эта авария, произошедшая неподалёку от их дома… Скажи, оба раза в этом был замешан ты? Ты напал на дочь мистера Моллигана и сделал так, что он попал в аварию?

– Нет, – твёрдо ответил Коди. – Я не… не нападал. Только увидел её. Думал, что рядом ты. Но это был не ты. Другой. А её отец… Я не помню. Как вышел на дорогу, не помню. Но я не хотел. Этого не хотел.

Какая-то нелепая ухмылка появилась на моём лице, после чего я ненадолго отвёл взгляд от стоявшего напротив. Что же, с горем пополам, оперируя также полученной ранее информацией, удалось понять, что он выскочил на дорогу, когда ехал Роберт, из-за чего тот и попал в аварию, но даже не помнит, как это произошло. Напал на Кэтрин, хотя даже не осознаёт, что это было нападение, ведь искал тогда меня, но, как назло, девушка гуляла с кем-то другим. Чудно. Если честно, не думаю, что понял бы хотя бы половину, исходя лишь из того, что узнал только что от Коди. Если бы не услышанное мною ранее от мистера Моллигана, я бы вряд ли догадался обо всём этом, ведь парень говорил настолько непонятно и обрывочно, что понять его было действительно трудно.

– Что с тобой случилось? – поворачиваясь к нему, спросил я, желая сменить тему, так как в который раз не мог понять, что следует делать дальше. – Насколько помню, раньше у тебя не было таких проблем с речью. Да и провалов в памяти не было.

До сих пор спокойно смотревшего на меня Коди передёрнуло. Его глаза опять забегали, так что парню понадобилось некоторое время, дабы сфокусировать свой взгляд на мне. На это было жалко смотреть, ведь я помнил его совсем не таким. И, мать его, видеть своего старого друга сейчас в таком состоянии… это определённо выбивает из колеи. Я должен был ударить его в тот же момент, как только узнал, что он является причиной аварии, в которую попал Роберт, и добавить за то, что напугал Кэтрин, но не мог ничего этого сделать.

– Я долго был… в больнице. Потом в приюте. Меня… не лечили. Некому было. Я стал таким… после этого, – парень вытащил свою правую руку из кармана обветшалой куртки, после чего, зачем-то начав отряхивать её, выставил вперёд, показывая мне свою ладонь.

На улице уже стемнело, а Коди, хоть и стоял прямо под невысоким фонарным столбом, выставив руку вперёд, сделал так, что на неё падала тень, так что мне не сразу удалось разглядеть её, да и особой потребности я в этом сначала не испытывал, но потом всё же подошёл поближе. Внимательно посмотрев на его большую ладонь, я тут же уловил, что здесь не всё в порядке, но это было скорее на подсознательном, нежели на визуальном уровне. И буквально в следующую секунду я заметил, что было не так. На руке было всего четыре пальца. Мизинца недоставало.

Прежде, чем успел осознать это, я уже сделал несколько шагов назад, не отрываясь глядя на эту изувеченную руку. Там, где должен был быть палец, красовался уродливый и огромный шрам, переходящий с внутренней на тыльную сторону ладони. Сразу такое заметить невозможно, но при более подробном рассмотрении отсутствие мизинца бросалось в глаза, а сейчас я, поначалу не обративший на это внимания, не мог заставить себя отвернуться. Так и продолжая откровенно пялиться на руку Коди, спросил:

– Это они сделали, я угадал?

– Ага, – ответили мне. – А ты мне… не помог. Просто убежал. А я остался. Один.

Зачем-то я замотал головой из стороны в сторону. Не знаю, пытался ли я отрицать то, что видел, или же старался опровергнуть его слова, но зачем-то повторял это движение раз за разом. Да, и это у меня невольно возникало сомнение в душевном равновесии Коди? Кажется, я сейчас не намного лучше него смотрюсь.

– Мне было десять, – несмотря ни на что, ответил я до противного спокойно. – Если у тебя, шестнадцатилетнего парня, не получилось тягаться с теми двумя, как бы я смог тебе помочь? Я побежал за помощью…

– Но никто… не помог сразу! – неожиданно крикнул парень, невольно вогнав меня в ступор. – Не пришёл никто! И ты убежал! Но я…

И вот тут всё происходящее окончательно смешалось и спуталось в моей голове. Я помнил, что именно происходило, но рассказать всё это в правильной последовательности и подробно описать у меня ни за что не получилось бы, как бы я ни старался. Знаете, как такое бывает? Мозг просто забывает всё, о чём нам помнить не хочется, или же по какой-то причине воспоминания становятся настолько неясными под воздействием каких-либо внешних факторов, что нам начинает казаться, будто их и вовсе нет. Не могу сказать, что совсем ничего не помню, но вряд ли из этих обрывков можно получить полноценную картинку.

Я помню, как Коди продолжал что-то говорить. Он то и дело запинался, отчего понимать его было совсем уж сложно. Из всего этого я понял лишь то, что, когда я убежал, его избили чуть ли не до полусмерти, именно тогда он и лишился пальца. Но обо всём этом я знал и до этого, за исключением того злосчастного мизинца.

Помню, что не отвечал ему вообще ничего, потому что попросту не знал, как ответить. Несмотря на то, что я подрос, в тот момент я снова почувствовал себя тем десятилетним напуганным ребёнком, который от шока и сказать-то ничего не был способен. Только в этот раз я не боялся, а просто чувствовал свою вину, как, в принципе, и все предыдущие года.

Возможно, именно моё молчание и стало причиной того, что Коди, который, как казалось до этого, едва стоял на ногах, вдруг нехило приложил меня мощным ударом здоровой руки в челюсть. От неожиданности я отступил несколько шагов назад, но, в итоге поскользнувшись на дорожке, рухнул на асфальт. Вскоре после этого, если я ничего не путаю, парень накинулся на меня, принявшись сильно бить по лицу, но я ничего не делал, даже защищаться особо не пытался.

Почему? Пёс его знает, что в тот момент творилось в моей голове, но я почему-то не мог поднять на него руку до поры, до времени. Опять-таки, не могу чётко описать, что чувствовал в тот момент, да и чувствовал ли что-либо, помимо физической боли, которая с каждой секундой становилась всё сильнее, но не мог дать сдачи. Однако и это длилось не вечно.

Вскоре послышался переходящий на крик громкий голос, который, как я сразу понял, принадлежал Кэтрин, в очередной раз сделавшей всё по-своему. Пожалуй, событие, произошедшее сразу после её появления, – единственное, что я могу описать в подробностях.

На секунду Коди отвлёкся. Он вздрогнул, видимо, не ожидав такого поворота событий, а может, его просто напугал столь громкий и неожиданный крик. В итоге, он на время прекратил использовать меня, как боксёрскую грушу, замерев на месте, задержав руку, сжатую в кулак, неподалёку от моего лица.

Именно эта его задержка помогла Кэтрин улучить момент, поэтому она, мигом подбежав к нам, изо всех сил пнула навалившегося на меня парня ногой. Но что значит сила девушки для такого, как он? К тому же, где-то я слышал о том, что люди в неадекватном состоянии становятся куда сильнее из-за выброса адреналина. Кто знает, быть может, так произошло и в этот раз?

Для Коди не составило особого труда, несмотря на удар, нанесённый Кэтрин, схватить её за ногу, притягивая к себе. Несмотря на то, что у меня было разбито веко и кровь уже начала застилать глаза, ослепляя меня, я отчётливо увидел, как девушка, пытаясь развернуться, со всей дури ударилась подбородком об асфальт, теряя равновесие из-за того, что парень держал её.

Именно в этот момент в моей голове что-то щёлкнуло. Грубым движением схватив за руку своего некогда лучшего и единственного настоящего друга, я сжал её в своей настолько сильно, что парень тут же отпустил Моллиган, которая, не теряя времени, начала отползать в сторону. Воспользовавшись предоставленным мне шансом, пока Коди в который раз на время оказался в ступоре от неожиданности, я всем своим весом попытался навалиться на него, меняя наше положение. Поначалу приподняв парня, я оттолкнулся ногами от скользкой дорожки, отчего мы довольно неловко перекатились с моей спины на спину моего противника. В следующую секунду, несмотря на то, что мои ноги соскальзывали с того места, в которое я упирался, у меня получилось-таки зажать Коди всем своим весом, хватая его за руки и наседая на его ноги, тем самым не давая шевелиться.