Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"
Автор книги: Dream Writer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)
Я выдернула одеяло из его руки, потянув его на себя.
– Мне непонятно одно, – начала я, посмотрев в его глаза. – Как ты можешь быть одновременно таким милым и таким засранцем?
– Нимб лучше всего держится на рогах дьявола.
– Вот и катись в ад…
– Тебя не поймешь. То просишь меня остаться, то в ад отправляешь, так что же мне делать?
Я промолчала, так как думала, что это риторический вопрос, но Фил вдруг на полном серьёзе повторил:
– Кэтрин, так что же мне делать?
Он придвинулся поближе, заглядывая мне в глаза. Так он хочет, чтобы я ответила? Я же уже сказала ему, что хочу, чтобы он побыл со мной до прихода Дженни, чего ему ещё надо?
– Неужели это так сложно сказать ещё раз? – спросил тем временем Фил. – Что же, тогда я…
– Остаёшься, – твёрдо сказала я. – Ты остаёшься. Я хочу, чтобы ты остался.
Чёрт, ну и кто меня за язык тянул? Последнее предложение можно было и не говорить.
– Как мило, – иронически произнёс Гардинер. – Может, мне тебя ещё за ручку взять, чтобы не боялась?
Вот тут я уже не вытерпела. Левая рука шатена как раз лежала на моей кровати, поэтому я схватила её и покрепче сжала в своей. Глаза парня расширились от удивления.
– Взялись мы за ручки, – гневно проговорила я. – А теперь замолчи, хорошо?
После этого я поудобнее устроилась на кровати, продолжая держать его за руку. Странное ощущение, если честно. Так как у меня никогда не было парня (не считая Эйтана, отношения с которым и отношениями назвать язык не поворачивается), я никогда с парнями за руки и не держалась. Сейчас, сжимая его ладонь в своей, я чувствовала, как бешено бьётся сердце. Моё? Его?
Я зажмурилась, отгоняя от себя эти мысли. Что за романтическая муть лезет в мою голову? Ненавижу романтику. Вот просто терпеть не могу! И почему же я думаю об этом?!
– Извини, – вдруг сказал Фил, заставив меня посмотреть на него.
– За что? – не поняла я.
– Да так… Я ведь даже не спросил, как ты себя чувствуешь. Ты была так напугана в тот момент, когда мы нашли тебя.
– О да, – протянула я. – А ты так здорово вернул меня к жизни своим сарказмом.
– За него и прости.
Я не знала, что мне нужно ответить на это. «Прощаю»? Как-то банально. Спросить, почему он вдруг начал вести себя так странно, – тоже не вариант. Потому что я знаю, что Фил всё равно мне ничего о себе не расскажет. Кстати, это идея.
– Прощу лишь при одном условии, – тоном, не приемлющим возражений, сказала я. – Расскажи мне что-нибудь о себе.
– Что? – кажется, Гардинер действительно удивился. Его так редко просят рассказать что-нибудь о себе?
– Что слышал. Это будет отличной сказкой на ночь. Уверена, что под твоё монотонное бубнение мне удастся заснуть быстрее.
– Если хочешь спать, тогда я выключу свет.
– Сидеть здесь, – сказала я, крепче сжимая его руку. – Темноты мне и в лесу хватило.
– А может, ты просто боишься, что после того, как я встану, не будет повода держать меня за руку? – ухмыльнувшись, спросил Фил.
– Вот ещё! Могу хоть сейчас отпустить её, если хочешь!
– Да мне, в общем, и так нормально, – пожал плечами тот. – Что же… Рассказать о себе?.. Хм, первый раз делаю это, если честно.
Неужели моё предположение оказалось верным?
– Прямо-таки первый? – недоверчиво спросила я, глядя на парня.
– Именно. И с чего бы начать?..
Гардинер задумался. Не знаю, почему, но мне вдруг захотелось помочь ему завязать разговор, но я не знала, что можно сказать. Если сейчас начну рассказывать о себе, то, в конечном итоге, он опять уклонится от темы, и я ничего не узнаю. Думаю, Дженни скоро придёт, поэтому лучше не испытывать судьбу. Именно поэтому я просто ждала, пока парень сам начнёт говорить.
– Что же, начнём с простого, – неожиданно сказал он. – О себе ничего конкретного я рассказать не могу. К тому же, вряд ли тебе будет интересно слушать весь этот бред, но… Помнишь, как ты удивилась, когда во время матча по волейболу я процитировал тебе Хемингуэя? – я кивнула, вспомнив этот момент. – Так вот, не могу сказать, что я люблю читать. По сути, я не читал это произведение, я его слушал, причём много раз. Как и многие другие. Дело в том, что в детстве мама очень много читала мне. У нас не было возможности покупать мне детские книги, поэтому читала она мне всё, что ей под руку попадалось. И, знаешь, мне это действительно нравилось. Даже если само произведение казалось мне неинтересным, мне просто нравилось сидеть и слушать её голос. Просто в моей жизни был такой период, когда мне особо и говорить-то было не о чем, поэтому, чтобы избежать расспросов с её стороны, я просто просил её почитать, когда приходил к ней…
– Приходил? – спросила я. – Разве вы не живёте вместе?
– Это так, – ответил Гардинер. – Но, когда мне было девять, она попала в больницу. Лечение обещало быть долгим – она провела там больше месяца. Но я каждый день убегал из дома к ней. И каждый раз, когда я приходил, она читала… Медсёстры почему-то никогда не пытались выгнать меня, так что наши посиделки порой длились около трёх часов. Помню, под конец у неё всегда пересыхали губы и заплетался язык, но она всё равно читала, – тут он улыбнулся. – Испорченным я был ребёнком, даже не задумывался, что это не так уж и легко.
– Тебе было всего лишь девять, – напомнила я и ненадолго замолчала. Мне очень хотелось задать ему один вопрос, но я не знала, как парень отреагирует на это. В конце концов, собравшись с духом, я спросила: – Фил, а чем болела твоя мама?
– Она до сих пор болеет, – изменившимся голосом сказал он. – И, если честно, я до сих пор не знаю, чем именно.
– Как это? – удивилась я.
– Вот так. Такой плохой у неё сын. Как бы странно это ни звучало, меня не посвятили в это. Всё, что я знаю, – у неё болезнь сосудов. Какая именно – мне не говорили и не говорят. Мама не хочет меня в это посвящать, будто мне всё ещё девять лет, а Эллиот просто сам по себе придурок.
– А кто такой Эллиот? – спросила я, чувствуя, что наш разговор превращается в вечер вопросов и ответов.
– Мистер Эллиот Уильямс. Теперь ясно, кто он?
– Твой отец?
– Вот поэтому я ничего и не рассказываю о себе, – раздражённо сказал Фил. – Стоит зацепить самую, на первый взгляд, невинную тему, а вопросов у любопытных слушателей всегда видимо-невидимо.
– Ну, раз тебе неприятно, тогда расскажи о том, что тебе нравится.
Мне стало как-то не по себе. Первый раз вижу человека, который затрудняется говорить о собственной жизни. Обычно, стоит попросить кого-нибудь рассказать о себе, как тут же узнаёшь всю нужную и ненужную информацию, типа любимого цвета, направления в музыке, любимого вида спорта и прочего, но Фил тут же отмёл всё это, словно и не вспоминал о подобном. Как так можно?
– Честно говоря, не знаю, – сказал Гардинер. – Я никогда особо не задумываюсь над тем, что мне нравится больше всего, просто стараюсь попробовать всё. Мне больше нравится футбол, чем баскетбол, хотя в одиннадцать лет я понятия не имел, как играть во всё это. В еде никаких предпочтений не наблюдается. Хотя, разве что, ненавижу овсяную кашу. Её я в детстве столько наелся, что лучше голодным останусь, чем ещё раз возьму подобную дрянь в рот. Музыка? Определённого направления нет. Если песня понравилась – я буду её слушать. Фильмы я смотрю тогда, когда они появляются в кинотеатре, а я туда иду. Компьютерных игр нравится слишком много – всех и не перечесть. Любимый цвет – белый. И, кстати, теперь у меня появился вопрос к тебе, – парень, до сих пор смотревший на дверь, вдруг повернулся ко мне лицом. – Тебе что, действительно интересно слушать эту совершенно бесполезную информацию обо мне?
Я кивнула. Странно, но мне действительно было интересно. А в тот момент, когда парень говорил об овсяной каше, я даже улыбнулась, так как он поморщился, словно ребёнок, при одном упоминании об этом так ненавистном ему продукте. Никогда не думала, что захочу узнать о нём больше. Кстати, о компьютерных играх я бы с ним поговорила, но это можно оставить на потом.
– Странная ты, – вдруг сказал Фил. – И как тебе это поможет в будущем?
– Ничего не знаю о будущем, – отвечала я, зевая, – но сейчас мне это помогло расслабиться. Если ты не против, я попытаюсь заснуть.
– Мне посидеть с тобой?
– Попробуешь сделать хоть шаг в сторону выхода – натравлю Сосисочку.
– О, тогда я даже не буду пытаться куда-нибудь уходить, – с сарказмом произнёс парень.
– Вот и славно, – ответила я, крепче сжимая его руку.
Знаю, что завтра, как только вспомню об этом, буду жалеть и проклинать себя за подобное поведение. Знаю, что сейчас это, должно быть, выглядит странно, особенно в глазах Гардинера. Но сейчас так не хочется что-либо менять… После блуждания по лесу во мне словно не осталось сил. Нет, не физических. Просто вся моя ненависть к человеку, который сейчас сидит рядом с моей кроватью, испарилась. Но, мне кажется, я заслужила возможность проявить такую маленькую слабость.
Завтра, Фил, я снова буду тебя ненавидеть. Завтра, как и всегда, я буду ругаться с тобой и обзывать тебя. Но это всё будет завтра. А сейчас я буду спать.
– Нет, ты всё-таки очень странная, – шёпотом произнёс парень, большим пальцем погладив меня по запястью.
Но я уже не знаю, был ли это сон или он на самом деле это сказал, так как очень быстро уснула.
========== Глава четырнадцатая ==========
Этой ночью мне снился сон. Когда я проснулась, то даже немного удивилась, ведь уже очень долгое время я не запоминаю того, что происходит в моей голове, пока я сплю. А в этот раз запомнила.
Это было продолжение моего сна про охоту на Гардинера. В руках у меня было ружьё, а я сама снова бежала за парнем. Но, если раньше он был размером с пекинеса, то в этот раз шатен неожиданно обрёл свой прежний облик, став нормального размера. Даже во сне меня это насторожило, но я продолжала бежать за ним. Однако вскоре моё оружие куда-то исчезло, а Фил сам поймал меня. Во время погони он просто обернулся, а я, не успев затормозить, врезалась в него. Таким образом, на месте жертвы оказалась я, а потом сон оборвался.
Не без труда открыла глаза. Вставать не хотелось, потому что казалось, что я проспала максимум три часа, хотя я знаю, что это не так. Осмотревшись, обнаружила, что на данный момент я в комнате одна. Ни Дженни, ни Гардинера здесь нет. Хотя без последнего можно обойтись. Хватит того, что он меня во сне преследует, наяву я его видеть вообще не хочу. И дело тут даже не в том, что парень меня бесит, а в том, что вечером я вела себя действительно странно.
Я усмехнулась. Да уж, я ведь ещё вчера думала, что пожалею о том, как веду себя. И всё равно не остановилась. Наверное, Фил решил, что я сошла с ума. Если честно, я сама уже не уверена в том, что полностью здорова. Ведь, несмотря на то, что я считаю своё весьма неадекватное поведение вчерашним вечером странным и недопустимым, я не жалею о том, что так поступила. Ничуть. Скорее, я рада. Но мне предстоит ещё подумать, чему я так радуюсь.
Я присела на кровати, а после, прижав ноги к груди, обхватила их руками, положив голову на колени. Нужно заканчивать со всеми этими размышлениями о личных чувствах. Я должна помнить о том, что мне ещё надо влюбить Гардинера в себя, а потом бросить. Мне совсем не нужно самой влюбляться в него. И я не влюблюсь. Пока ты не признаёшь это, всегда есть шанс повернуть назад.
И вообще, я вчера в лесу затерялась, между прочим. Нужно подумать о том, как я с родителями объясняться буду, когда они узнают. А ещё я хочу рассмотреть себя получше. Так сказать, на свежую голову оценить масштаб бедствия в виде царапин, синяков и прочего.
Вздохнув, я встала с кровати и, предварительно взглянув на время, отправилась в ванную. Было девять часов утра. Вероятно, Колин решил дать мне возможность отоспаться после вчерашнего. Что же, не буду врать – я очень рада этому, несмотря на то, что всё равно не выспалась. Ничего страшного, когда-нибудь мне удастся поспать столько, сколько я хочу, я верю в это. Эх, мечты-мечты…
Я толком не успела даже зубы почистить, как вдруг раздался телефонный звонок. Наспех умывшись, выскочила из ванной, чтобы успеть ответить.
– Алло, – сказала я, даже не взглянув, кто именно решил мне позвонить.
– Солнышко, я тебя не разбудила? – послышался в трубке встревоженный голос мамы.
– О, доброе утро! – я произнесла эту фразу так жизнерадостно, как только могла, потому что чувствовала – грядёт буря. – Нет, совсем не разбудила. Как у вас с папой дела?
– Не заговаривай мне зубы, пожалуйста. Лучше скажи, как ты сейчас себя чувствуешь.
Я вздохнула, после чего присела на кровать. Сейчас мне предстоит сделать нечто практически невозможное. Я должна убедить вечно волнующуюся женщину в том, что со мной всё хорошо.
– Я в полном порядке. Ни царапин, ни синяков практически не осталось, – вот тут я соврала. На руках и ногах живого места нет. – Я даже не заболела. Чувствую себя очень даже хорошо. Думаю, скоро смогу участвовать в соревнованиях дальше.
– А вот это вряд ли, – строгим голосом сказала моя родительница. – Я рада, что с тобой всё в порядке, дорогая. И у меня будет возможность лично убедиться в этом завтра же. Мы с отцом приедем, чтобы забрать тебя домой.
– Что?! – громче, чем требовалось, спросила я. – Почему? Со мной же ничего плохого не случилось!
– С каких это пор блуждание несовершеннолетних ночью по лесу в полном одиночестве у нас относится к категории «Ничего плохого»? – также повысив голос, спросила моя мама. – Если ваши кураторы не могут уследить за вами, то я не намерена оставлять своего ребёнка в таком месте.
– Но они же не виноваты! – отчаянно сопротивлялась я. – Это случилось во время квеста. И вообще, это была моя ошибка…
– Кэтрин, завтра ты едешь домой. Это не обсуждается. Я вообще хотела забрать тебя сегодня, но Роберт настоял на том, что это можно сделать и завтра. У меня вообще создаётся ощущение, что наш беспечный отец за тебя ни капельки не волнуется!
Она говорила ещё что-то, но я уже не слушала. Странно, раньше я так хотела как можно быстрее уехать отсюда, а теперь мне почему-то не хочется делать этого. Как будто я уже привыкла находиться здесь…
– Кэтрин, ты всё поняла? – громко спросила мама, отвлекая меня от собственных мыслей.
– Да, мам, – как-то печально ответила я. – Сегодня же начну собирать вещи. Во сколько, ты говоришь, вы за мной приедете?
– Примерно в одиннадцать, так что будь готова, – уже спокойно произнесла женщина. – Я тебе скоро перезвоню. И ещё… Кэтрин, не обижайся на меня, пожалуйста. Ты же знаешь, я просто очень волнуюсь. Когда мне вчера позвонили и сообщили о том, что ты пропала, хоть они сразу и сказали, что тебя нашли, я очень забеспокоилась.
– Я всё понимаю, мам, и совсем не злюсь на тебя. Ладно, начну собирать вещи. До связи.
Не дожидаясь её ответа, я положила трубку, после чего опять рухнула на кровать, зарывшись лицом в подушку. Чёрт. Я столько времени мечтала о том, чтобы как можно скорее оказаться дома, но, стоило моей заветной мечте исполниться, как я оказалась вовсе этому и не рада. Что за напасть?
Буквально через несколько минут после окончания моего разговора с мамой телефон снова зазвонил. В этот раз поговорить со мной решил папа.
– Слушаю, – не особо радостно произнесла я.
– Привет, Кэтрин. Ты как?
– Уже никак.
В трубке послышался тихий смех.
– Мама отчитала, да? – спросил Роберт.
– Ты же наверняка всё слышал. Небось, сидел где-нибудь у себя в кабинете и подслушивал.
– Есть немного. И, знаешь, я узнал о себе много нового из вашего разговора, – мужчина опять прыснул. – А вообще, как ты себя чувствуешь?
– Я скоро устану отвечать на этот вопрос, пап. Нормально всё. Меня интересует другое. Неужели нет никаких шансов на то, что я могу остаться тут до конца?
– Увы. Люси непреклонна. Я и так еле уговорил её подождать до завтра, чтобы у тебя была возможность попрощаться с друзьями. Хотя, если честно, я сам не в восторге от произошедшего. Будь моя воля – уже был бы у тебя в лагере, но, если появлюсь там, то уеду уже с тобой, иначе меня из дома выгонят.
– Ладно, я всё поняла. Спасибо, что хоть один день для меня выторговал. Я ценю твою заботу.
– Мы оба о тебе заботимся, дорогая, – неожиданно мягко сказал папа. – И я, и мама. Если с тобой, упаси Господи, что-нибудь случится…
– Но я в порядке, – в тон ему ответила я. – И я понимаю, как вы волнуетесь. Ладно, меня зовут… Передай маме, что я вас люблю.
– Обязательно.
Мы попрощались, после чего я вернулась к своему занятию – продолжила лежать на кровати. Я опять соврала. На самом деле, никто и не думал меня звать, просто не хотелось продолжения этого разговора. Сейчас даже папа не поднимет мне настроение.
Я надеялась, что мне удастся побыть наедине со своими мыслями хотя бы часик, но минут через двадцать в комнату вошла Дженни. Увидев, что я не сплю, а уже сижу на кровати и дурью маюсь, она тут же подлетела ко мне и, обняв, сказала:
– Кэтрин! Как же ты заставила меня поволноваться! Ты в порядке?
У меня скоро нервный тик из-за этого вопроса будет. Но подруга же не виновата в том, что каждый встречный-поперечный только и делает, что спрашивает меня об этом.
– Со мной всё хорошо, правда, – натянуто улыбнувшись, ответила я. – Давай я тебе позже всё расскажу. Сейчас что-то не хочется…
Брюнетка отпрянула от меня, а после, заглянув в глаза, спросила:
– У тебя что-нибудь случилось? Или чувствуешь себя плохо? Ты такая бледная…
– Я же сказала, что всё в порядке, – вставая с кровати, ответила я. – Просто не выспалась. Я бы сейчас с удовольствием легла в постельку и снова заснула.
Кажется, сегодня мне не суждено говорить правду. Но мне почему-то не хочется рассказывать подруге о том, что уже завтра я преждевременно уеду из лагеря. Какая глупость. Она же всё равно узнает об этом одной из первых. Тем не менее, я не хочу говорить ей об этом прямо сейчас. Это может и подождать.
– Ты такая соня, – улыбнувшись, сказала Дженни. – Хотя, ты, наверняка, очень устала после вчерашнего. И как же тебя угораздило? Все так беспокоились, когда узнали о том, что ты пропала…
– И кто же «все»? Ты и Колин?
– Это само собой! – немного обиженно сказала девушка, словно я задела её за живое. – Но не только! Я бежала в квесте в третьей группе, вместе с Гардинером. Мы только добрались до финиша, как тут же нас принялись спрашивать, не видели ли мы тебя по пути. Фил аж побелел, когда узнал, что ты пропала.
– Да ну? – недоверчиво спросила я. – Прямо-таки побелел?
– Хорошо, не побелел, но выглядел он очень взволнованным. И не только он. Алекс очень беспокоился о тебе. Даже Фиби переживала! А одна блондинка из другой школы, когда услышала, что ты пропала, вообще чуть сознание не потеряла. И, кстати, когда я пришла…
– Блондинка? – насторожилась я, проигнорировав последнее предложение. – А кто она? Ты знаешь, из какой она школы?
– По-моему, из той же, что и Алекс, – неуверенно сказала подруга. – А что?
– Из школы Алекса, – тихо сказала я, а потом уже громче спросила: – Дженни, ты знаешь, на каком этаже их разместили?
Брюнетка удивлённо посмотрела на меня, а после медленно произнесла:
– Кажется, на третьем этаже в соседнем корпусе. Но я не уверена…
А на это, ты уж прости, подруга, мне наплевать. Даже если окажется, что они живут не там, я всё равно смогу кое-как отыскать нужного мне человека. Чем прямо сейчас и займусь.
Я резко развернулась и направилась к двери. Ну, погоди, маленькая дрянь, сейчас ты узнаешь, как я страшна в гневе.
– Кэтрин, – послышался голос Дженни, из-за чего я остановилась прямо возле двери.
– Что? – спросила я, поворачиваясь. – Не видишь, что я готовлю стратегическую атаку, во время которой готова пролить кровь врага, посмевшего совершить покушение на мою жизнь?
Подруга, открывшая было рот для того, чтобы что-то сказать мне, на время замерла с таким видом, удивлённо глядя на меня. Видимо, осознав, что я не шучу и настроена серьёзно, брюнетка отогнала от себя ненужные мысли, после чего сказала:
– Я готова поддержать тебя, великий полководец. Но, думаю, совершать налёт на вражеский лагерь будет удобнее в повседневной одежде, чем в пижаме.
Теперь пришла моя очередь удивляться. Через несколько секунд, когда до меня дошло, я, чертыхнувшись, заглянула в шкаф, после чего, вытащив оттуда первые попавшиеся мне под руку джинсы и кофту, забежала в ванную, чтобы переодеться. Когда с этим было покончено, я снова направилась к выходу, но меня опять остановила Дженни, изъявив желание отправиться со мной, а заодно и разузнать, почему я сейчас хочу крушить и ломать всё вокруг. Не возражая, я позволила подруге следовать за собой, а по пути объясняла ей причину моего гнева.
К сожалению, дойти так быстро, как мне того хотелось, не получилось, поскольку, стоило переобуться, как спуск по лестнице показался мне настоящим адом. Мы шли вниз в два раза дольше обычного. Но так даже лучше. За это время я успела хорошо обдумать ситуацию, поэтому пришла к выводу, что ту блондинку лучше оставить живой, иначе завтра я поеду не к себе домой, а в совершенно иное место. Но вот без волос она, наверное, будет лучше смотреться. Ладно, посмотрим по обстоятельствам…
Когда мы с подругой подходили к другому корпусу, мне в голову вдруг пришла мысль, что я ведь не знаю, в какой комнате живёт та девушка. Интересно, как я собираюсь найти её?
– Эй, Китти-Кэт! А я как раз шёл к вам, чтобы узнать, в порядке ли ты, – послышался знакомый голос, поэтому я тут же улыбнулась, как только услышала его. Боги милостивы ко мне в этот час!
Я повернулась лицом к парню, который позвал меня, не скрывая своей радости.
– Алекс! – слишком воодушевлённо даже для такой ситуации сказала я. – Как же я рада, что ты здесь!
Недорыжик, который до сих пор уверенно шёл к нам, вдруг остановился на месте, удивлённо рассматривая меня с головы до ног. Улыбка пропала с моего лица, я склонила голову набок, после чего спросила у него, что случилось.
– Она здорова? – проигнорировав мой вопрос, спросил Алекс у Дженни.
Не успела брюнетка что-либо ответить, как я обиженно произнесла:
– Я вообще-то рядом стою!
– Я вижу, – ответил парень. – Просто так странно видеть тебя такой жизнерадостной… Вот и подумал, вдруг чего случилось…
– Не время паясничать. Ты мне нужен.
Десятиклассник вдруг облегчённо вздохнул.
– А, так это лишь для того, чтобы попросить меня о чём-то, – сказал он. – Ну, теперь я верю, что с тобой всё в порядке.
Моя подруга хихикнула, а я закатила глаза. Ладно, не время сейчас переговариваться с ним. Вместо этого я, игнорируя насмешливые взгляды недорыжика, начала расспрашивать его, не знает ли он ту блондинку, которая вчера бежала со мной в квесте, она как раз должна жить на том же этаже, что и он. Вскоре удалось узнать, что вчера участвовали две девушки, которые как раз подходят под моё описание, и обеих Алекс знает лично. Это было хорошо.
Парень с радостью согласился проводить нас на третий этаж, где, согласно моим предположениям, могла обитать столь ненавистная мне особа. И всё было хорошо до того момента, как я опять столкнулась с небольшой проблемой. Лестница. Чёртова лестница.
Дженни сразу же бросилась помогать мне подняться, ведь идти наверх всегда тяжелее, чем вниз, а парень поначалу даже не заметил, что мы отстали, резво взобравшись по ступенькам. Когда же он увидел, что у меня проблемы, тут же спустился вниз, после чего без спросу подхватил на руки.
– Эй, ты что делаешь?! – возмутилась я, когда мы начали подниматься.
– Помогаю тебе, – с улыбкой ответил Алекс. – Или тебе неприятно?
– Вроде нет, – тихо ответила я, после чего взглянула на Дженни, которая весьма загадочно улыбалась и подмигивала, глядя на меня.
Я вздохнула. Нет, мне не было неприятно, отнюдь. Наоборот, я весьма признательна парню за то, что он помогает мне, но… Почему мне кажется, что здесь явно что-то не так?
Очень скоро мы оказались на нужном этаже, так что я отвлеклась от своих мыслей. Буквально вырвавшись из объятий недорыжика, я оказалась на твёрдом полу. Алекс попросил меня и Дженни подождать его, а сам направился вдоль коридора, который сейчас пустовал, чтобы, как я поняла, позвать тех девушек.
– Это было мило, – сказала брюнетка, когда он отошёл.
– Ты о чём? – не поняла я.
– Он подхватил тебя на руки, чтобы помочь подняться, – таким тоном, словно романтическую повесть рассказывает, проговорила подруга. – Как благородно.
– У тебя какое-то чересчур хорошее настроение, – буркнула я.
– Почему бы ему не быть хорошим? – чуть ли не пропела девушка. – Я тебе ещё вчера хотела рассказать, но так и не получилось.
– Что рассказать?
– Я скоро стану старшей сестричкой.
Тут меня словно по голове ударили. Я посмотрела на подругу, которая сейчас буквально светилась от счастья. Но, вместо того, чтобы поддержать её, я лишь начала издавать нечленораздельные звуки.
– Я сама в шоке, что всё так получилось! – сказала она. – Это как гром среди ясного неба! Но мои родители решили попробовать начать всё заново… Я знаю, что это, скорее всего, временное счастье, ведь глупо надеяться, что после стольких ссор появление ребёнка что-то кардинально изменит, но я даже думать об этом не хочу. Кэтрин, пожалуйста, порадуйся за меня.
Дженни почти умоляюще посмотрела на меня, тогда-то я и поняла, что веду себя просто ужасно. Её родители уже месяц или два жили порознь, так как постоянно то мирились, то ссорились, но разводиться никак не желали, из-за чего моя подруга страдала, оказываясь в эпицентре скандалов. Я просто обязана порадоваться за неё, даже если мы обе понимаем, что это счастье может быть мимолётным.
– Я очень рада за тебя! – сказала я, улыбнувшись, после чего решила обнять девушку. – Ты прости, что так отреагировала. Я просто удивилась.
– Это ты прости, что так внезапно сказала об этом. Просто, когда Алекс подхватил тебя на руки, я тут же вспомнила своё любимое фото со свадьбы родителей, где папа держит маму на руках, вот и не удержалась.
Я улыбнулась, но не успела больше ничего сказать по этому поводу, так как в коридоре вновь послышался голос Алекса, сопровождавшийся голосами двух девушек. Я тут же взглянула в их сторону, отпрянув от Дженни, чтобы рассмотреть блондинок получше. Когда же я заметила знакомое лицо, то мне показалось, что у меня волосы от гнева дыбом встали. Когда одна из девушек заметила меня, она вскрикнула, после чего спряталась за недорыжиком.
– Ты! – прошипела я, подходя ближе.
Десятиклассница буквально прильнула к парню, словно надеясь, что это ей поможет. Наивная. Я не знала, что именно буду сейчас делать, но была уверена лишь в том, что по головке её точно не поглажу. Однако, когда я уже приблизилась к ним почти вплотную, Алекс вдруг положил свои руки на мои плечи, сказав:
– Брейк, девчонки! Я, знаете ли, не фанат женских боёв.
– Отойди, – всё ещё глядя на испуганно жавшуюся к нему блондинку, сказала я, игнорируя удивлённые взгляды второй девушки и самого парня.
– Мне кажется, что ты не всё мне рассказала там, внизу, – произнёс он. – Не хочешь поделиться с общественностью?
– Она! – почти крикнула я. – Да она!.. Это из-за неё я вчера!.. Ненавижу!
Я почувствовала, как начинаю дрожать от гнева. Стоило вспомнить, через что мне вчера пришлось пройти по вине этой идиотки, как меня охватывала такая ярость, что самой страшно становится.
– Прости меня, – негромко сказала блондинка. – Я не думала, что всё так получится…
– Прости? Не думала?! – от звука её голоса я раздражалась ещё больше. – Тогда почему никому ничего не рассказала?! Да я ведь…
Я сделала быстрый рывок в её сторону, из-за чего та отпрянула от парня, отскакивая от нас на расстояние не меньше пяти метров, но, тем не менее, даже не прикоснулась к девушке. Алекс, убрав руки с моих плеч, неожиданно обнял меня, крепко прижимая к себе, так что я не могла вырваться.
– Идите отсюда, – громко сказал он блондинкам.
– Хорошо, – послышался всё тот же мерзкий голос. – И… Мне, правда, очень жаль…
– Иди уже! – начиная злиться, сказал недорыжик, который, по всей видимости, всё понял.
Я сделала глубокий вдох и выдох. Странно, вот он злиться начинает, а я, наоборот, успокаиваюсь. Увидела я ту девушку, покричала, напугала её… и вдруг поняла, что большего мне и не нужно. Не хочу я ни драк, ни чего-либо подобного. Да, из-за неё я оказалась в такой ситуации, но только сейчас я поняла, что не хочу больше ничего делать. Не в этот раз. Но, даю слово, если встречу её когда-нибудь, а рядом не будет свидетелей…
– Мы идём вниз, – неожиданно сказал Алекс, после чего, отпрянув, вновь взял меня на руки.
– Я могу и сама спуститься! – запротестовала я, но он не слушал.
Дженни, продолжая удивлённо поглядывать в сторону удалившихся девчонок, поспешила за нами. Когда мы оказались на улице, Алекс, всё ещё продолжая держать меня на руках, вздохнул и сказал:
– Не думал я, что Салли на такое способна. Я ведь правильно тебя понял? Не без её помощи ты вчера потерялась?
Значит, её зовут Салли. Что же, буду знать. Правда, вряд ли мне пригодится это знание.
– Какая теперь разница? – спросила я. – Лучше просто забыть об этом.
– Но…
– Опусти меня на землю, Алекс. Мне немного неудобно.
Я решила, что не стоит нам разговаривать об этом. Как быстро всё-таки у меня меняется настроение, это даже странно. Ладно, иногда можно. Будем считать, что на меня просто слишком много всего навалилось.
– Тебя же попросили, чтобы ты опустил её на землю, – вдруг послышался голос Гардинера. – Когда же ты планируешь сделать это?
Все мои мысли моментально куда-то улетучились, в голове буквально стало пусто. Я посмотрела на шатена так, будто вижу его первый раз. Фил стоял метрах в десяти от нас, прислонившись спиной к дереву. Он стоял к нам вполоборота, поэтому ему пришлось повернуть голову, чтобы посмотреть на Алекса. Я и сама не заметила, как просто-напросто начала пялиться на Гардинера.
– Китти, ты чему улыбаешься? – игнорируя слова парня, спросил меня недорыжик, тем самым возвращая в реальность.
– Улыбаюсь? – тупо переспросила я, после чего машинально прикоснулась рукой к губам. Да, действительно улыбаюсь, хотя даже не заметила этого.
– Это она так рада меня видеть, – ухмыльнувшись, сказал Фил. – Я ведь прав, Кэтрин?
– Да, – начала было я, но вовремя спохватилась. – Да, я рада, что твоя самоуверенность всё ещё при тебе, так как после вчерашнего начала сомневаться в том, что действительно знаю тебя. На какое-то время мне показалось, что ты стал совершенно другим человеком.
– И это говоришь мне ты? – всё ещё продолжая ухмыляться, спросил Гардинер.
Как раз в этот момент Алекс всё-таки поставил меня на землю, но я пошатнулась, так как воспоминания о том, как я просила эту чупакабру самоуверенную посидеть со мной, пока не придёт Дженни, буквально начали сшибать меня с ног.
