Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

Все охотно послушались, после чего поспешили зайти в салон. Я очень хотела оказаться на заднем сидении автобуса, но, видимо, не судьба, так как все четыре кресла были заняты Филом, Генри, ещё каким-то доселе неизвестным мне парнем, а также Фиби, которая примостилась рядом с Гардинером. Фыркнув, я решила броситься из крайности в крайность. Схватив Дженни за руку, я примостила её в кресле рядом с собой в самом начале автобуса. Подруга заинтересованно посмотрела на меня, а после, заглянув в конец, понимающе кивнула и сказала:

– Понимаю, после того, что случилось, тебе, наверное, особенно неприятно видеть Фиби рядом с Филом.

– Не в этом дело, – отвернувшись к окну, сказала я. – Просто он занял моё место, а сидеть рядом я не хочу.

– Будем считать, что я поверила, – сказала брюнетка.

Только я хотела спросить у неё, что же это значит, как в автобус вошёл Колин и, окинув всех нас удовлетворённым взглядом, сказал, что мы скоро поедем.

Я решила последовать его примеру, а именно – осмотреться по сторонам. Пробежавшись взглядом по знакомым (и не очень) лицам, я вдруг поняла, насколько наш класс отличается от того, где учится Гардинер. Из нашего класса ехало всего-навсего семь человек, в то время как участников соревнований было двадцать. Все остальные были однокашниками Фила, из-за чего я невольно ощутила, что проиграла ему. Наш класс, в сравнении с его, казался таким неспортивным, что даже страшно становится. Кстати, почему я вдруг подумала, что проиграла шатену?

К счастью, мои мысли не успели поскакать в ненужном направлении, так как их прервал Колин, начав свою речь.

– Итак, мы отправляемся, – сказал он. – Как вы уже знаете, в лагере мы пробудем две недели. Там вам предстоит соревноваться с девятью другими школами города, которые были выбраны для октябрьского заезда. Такие соревнования проходят каждый месяц в течение учебного года. Конечно, не все школы участвуют в подобном, но многие. Вы будете состязаться в таких видах спорта, как, к примеру, волейбол, футбол, а также участвовать в различных квестах по лесу – благо, территория позволяет устраивать подобное. Сегодняшний день будет ознакомительным, а завтра начинаются тренировки и, естественно, состязания. Чтобы вы не сильно отстали от школьной программы, каждый день с вами будут заниматься тамошние учителя. Но не волнуйтесь, у вас будет только по три урока в день, – на этих словах многие облегчённо выдохнули. – Так уж получилось, что, ввиду такого большого числа участников, не со всеми школами вам доведётся соревноваться. Как и во многих турнирах большего масштаба, нежели наш, здесь есть и четвертьфинал, и полуфинал, так что, думаю, структура вам ясна. Будут также дополнительные квесты и мероприятия, никак не связанные с общей турнирной таблицей, но об этом вам расскажут позже. Как вы уже поняли, выигрывает та школа, которой удастся набрать большее количество очков в тех или иных соревнованиях. Баллы даются лишь за призовые места. Также будут индивидуальные соревнования – о них вы тоже узнаете со временем. Естественно, как и в любом лагере, у нас есть свой распорядок…

Дальше я его уже не слушала, так как справедливо решила, что разобраться, во сколько у нас завтрак, обед, ужин, тихий час и отбой я ещё успею. Посмотрев в окно, я откинулась на спинку сиденья и принялась наблюдать за улочками, которые постепенно становятся всё менее и менее оживлёнными по мере того, как мы отдаляемся от центра Лондона. Вскоре я задремала.

Дженни любезно разбудила меня, когда мы приехали, так что я шла к выходу из автобуса, словно сонная муха. Уж не знаю, повезло мне или нет, но пробудилась я довольно быстро, промахнувшись мимо последней ступеньки и полетев на землю. Если бы не наш куратор, я бы в первый же день расшибла себе лоб, так и не дождавшись соревнований. Да уж, лох – это судьба.

Колин помог мне удержать равновесие, после чего я, поблагодарив его, направилась к чемоданам, чтобы найти свой, стараясь не обращать внимания на смешки со стороны тех, кто стал свидетелем моего конфуза.

Мы оказались на подъездной аллее прямо перед огромными воротами, в окружении множества автобусов, из которых высыпали учащиеся, так что сейчас все столпились здесь. Когда все получили свои чемоданы, кураторы начали заводить нас на территорию лагерного комплекса, у которого было весьма «оптимистичное» название – «One way ticket». О чём думали те, кто придумывал его, неизвестно, но вряд ли они были очень довольны своей постройкой.

Когда наша группка, которую предварительно выстроили по парам, зашла в ворота, я смогла разглядеть и даже оценить территорию лагеря. Она была довольно-таки большой, а дорожки, по которым мы шли, были вымощены камнем, вокруг же было полным-полно деревьев и прочей растительности. По мере того, как мы углублялись в сердце лагеря, нашему взору открывались столовая, которая была отдельным массивным одноэтажным зданием, и в котором точно могло поместиться около пяти сотен человек; волейбольное и футбольное поля, которые по размерам были, безусловно, меньше профессиональных, но, тем не менее, поражали своими размерами и количеством зрительских мест; поле для бега, полосы на котором, похоже, были недавно перекрашены и центровая квадратная площадка, вокруг которой было множество зрительских мест, а в углу – небольшая сцена. Даже то, что сейчас не самые лучшие погодные условия, не способно навредить нашим планам. Как нам объяснил куратор, когда погода будет позволять, мы будем тренироваться и соревноваться на улице, когда же будет дождь или ещё что-либо, это можно будет делать в четырёхэтажном здании, которое является, так сказать, спортивным центром и находится возле двух корпусов, в которых нам предстояло жить.

Эти два корпуса также были четырёхэтажными, на каждом было множество двухместных комнат и лишь по две трёхместных. Чтобы все участники смогли поместиться, этаж условно разделялся на два крыла, которые принадлежали отдельным школам, и на стороны – мужскую и женскую. В итоге, на каждом этаже помещалось по две школы, а первые занимали кураторы и прочий персонал. Нам же повезло, как и ещё одной школе. Учитывая то, что один этаж, в конечном итоге, оставался лишним, нашей школе разрешили полностью заселить его, не добавляя «иностранцев», как я про себя обозвала тех, с кем нам предстояло соревноваться.

Остаток дня был настолько сумбурным, что мы с Дженни даже не знали, какие люди оказались нашими соседями напротив. Оказавшись в своей комнате, которая была прямо возле лестницы, мы с ней побросали вещи, после чего направились на завтрак. Сюрприз от мамы пришлось оставить до лучших времён.

Потом куратор сказал нам, что есть такая вещь, как сантройка, которая каждый день будет проверять состояние наших комнат, так что нам рекомендовали уже сегодня разложить вещи и не особо засорять своё временное жильё. Это, кстати, была средних размеров комната с двумя кроватями, тумбочками, небольшим столиком, возле которого стояло два пуфика, а также шкафом. Никаких излишеств. Также был балкончик, с которого можно было увидеть лес, и отдельная ванная комната в каждом номере, если его можно так назвать. Только воды у нас временно не было, но её должны включить в ближайшие два дня, так что приходилось довольствоваться общественным туалетом. Беда. Чувствую себя так, словно в тюрьме оказалась. Хочу сбежать.

В первый день нас особо не загружали действиями, но вот лекции доводилось выслушивать всем. Нам раздали листочки с расписанием уроков и ещё с какой-то абсолютно бесполезной информацией, также то и дело Колин приходил и, собирая нас всех вместе, что-то рассказывал, так что моё желание сбежать лишь росло.

Толком ничего не происходило до самого вечера. Когда мы поужинали, уже начало темнеть и нам пообещали, что на сегодня лекции от кураторов закончены, после чего вся администрация удалилась. Дождавшись Дженни, которая замешкалась во время ужина, я последовала вместе с ней по дорожке, ведущей к нашему корпусу. Сегодня мне несказанно везло – за весь день я ни разу не пересеклась ни с Фиби, ни с Гардинером, а спокойно проводила время с подругой. Только мне начало казаться, что жизнь налаживается, как я увидела Фила, стоявшего метрах в десяти от столовой в окружении каких-то девиц, среди которых Хоггарт не было. Я нахмурилась. Кто-то там мне говорил, что устал от девушек, поэтому с радостью поспорил с Майком насчёт того, что не будет флиртовать с ними неделю. И, насколько я знаю, она ещё не закончилась.

Я сама не заметила, как остановилась, наблюдая за ним. Но что поделать, если моё любопытство сильнее меня? Чем дольше общаюсь с Гардинером, тем меньше его понимаю. И тем больше хочется что-нибудь узнать о нём. Как ни прискорбно признавать данный факт, этот гадёныш сумел меня заинтересовать. Масло в огонь моего любопытства также подлили родители своим странным поведением. Кстати, о них… Надо бы позвонить им, обещала ведь.

Извинившись перед Дженни, которая вынуждена была ждать меня, я уже пошла вместе с ней к нашему корпусу, как вдруг услышала то, что меня неприятно удивило.

– Как же он меня бесит, – сказал какой-то парень. Обернувшись, я увидела незнакомого мне человека из другой школы, волосы у которого были русого цвета с рыжинкой, а глаза были какими-то кошачьими, так как в их зелёном цвете я видела жёлтые вкрапления. На его лице застыла гримаса отвращения, а люди, окружавшие этого парня, только и делали, что поддакивали ему. Как мне удалось так хорошо разглядеть этого десятиклассника? Всё просто – он стоял прямо под уже зажёгшимся фонарём в нескольких шагах от меня, скрестив руки на груди. Из-за того, что я опять остановилась, подруга за моей спиной тяжко вздохнула, а парень, тем временем, продолжал: – Я увидел его только сегодня, но этот Гардинер, или как там его, ведёт себя так, словно царь горы. Меня вообще бесят все эти богатенькие выскочки, которые сюда приехали. Ни ума, ни характера, ни способностей, зато самомнение благодаря родительским деньгам у них ого-го! Как же они раздражают.

Чувствуя, что начинаю закипать от гнева, я приблизилась чуть ли не вплотную к этому недорыжику, с лёгкостью миновав нескольких его слушателей, преграждавших мне дорогу, и сказала:

– Ты бы следил за своим языком, а то так и получить можно, – после чего, как и он, скрестила руки на груди.

Парень, не ожидав такого выпада с моей стороны, поначалу удивился, а потом довольно враждебно спросил:

– А тебе какое дело? – и тут на его лице появилась самодовольная ухмылка (хотя ему далеко до Гардинера), словно он вдруг что-то понял. – А, ясно, ты из той же школы, что и тот выскочка?

– Даже если и так, что в этом такого? – посмотрев парню прямо в глаза, с вызовом спросила я. Ничего, я вправлю ему мозги. – Ты не имеешь права говорить такое о нас, даже не пообщавшись, как следует, а основываясь только на первом впечатлении.

Я почувствовала, как кто-то положил мне руку на плечо, и, бросив мимолётный взгляд на того человека, с улыбкой порадовалась, что у меня такая верная подруга. Зеленоглазый, тем временем, переглянувшись с несколькими своими друзьями, сказал:

– А ты хочешь сказать, что это не так? Посмотри на него и пойми, что ничего другого мне в голову и прийти не могло. К тому же, даже ты ведёшь себя, словно выскочка.

– С такими, как ты, по-другому нельзя, – парировала я. – Только полный глупец может судить всех, основываясь лишь на поведении одного человека. Ты считаешь себя жертвой, хотя на самом деле являешься лишь закомплексованным завистником, который, пытаясь отвлечь людей от своих несовершенств, активно ищет недостатки в других, разве я не права?

Среди слушателей этого парня послышался шёпот, который не сулил ничего хорошего ни для меня, ни для рассказчика, которого, кстати, весьма задели мои слова.

– И от кого я это слышу? – с плохо скрываемым раздражением произнёс он. – От той, кто без помощи влиятельного папочки ничего не может добиться?

– Много ты обо мне знаешь! – с сарказмом произнесла я. – Уверена, если сравнить меня и тебя, ты окажешься более беспомощным. Но голыми фактами ни тебя, ни их, – я указала кивком головы на собравшуюся вокруг нас публику, – не переубедить, не правда ли? Так вот, что я тебе скажу: соревнования расставят всё по полочкам. Когда они начнутся, ты увидишь, кто в действительности ничего не может.

Высказав всё, что накипело, я уже даже развернулась, чтобы уйти, встретившись с одобрительным взглядом Дженни, как вдруг почувствовала, что должна кое-что добавить.

– И ещё, – сказала я, поворачиваясь к парню лицом. – Не суди о книге по обложке. Гардинер, каким бы напыщенным индюком он ни был, в миллион раз лучше тебя. Хотя бы потому, что никогда не судит о людях предвзято и не завидует им такой чёрной и необоснованной завистью, как это делаешь ты.

– Если ты считаешь, что этими пламенными речами сможешь заткнуть или переубедить меня, то ошибаешься, – нагло сказал десятиклассник.

– Не пламенными речами, а действиями, – напомнила я. – Увидим, чего ты стоишь, на соревнованиях. Теперь я лично буду наблюдать за тобой.

– Что же, – ухмыльнулся тот, – буду рад новому зрителю. Я, в свою очередь, не премину посмотреть на тебя и Гардинера.

– Отлично, – отвечаю, после чего, схватив подругу за руку, быстрым шагом удаляюсь от места нашей стычки.

Бросив быстрый взгляд в ту сторону, где стоял Гардинер, я заметила, что его там уже не оказалось. Ну и ладно, не для него старалась. Хотя даже немного обидно, что он не слышал окончания этой перепалки. Сама не знаю, почему.

– Ну ты даёшь! – сказала Дженни, когда мы были уже неподалёку от нашего корпуса. – Нет, я, конечно, знала, что ты можешь постоять за себя, но это перебор. Обязательно было так препираться?

– Разве я не защищала учащихся нашей школы и тебя, кстати, от предвзятости окружающих?

– Так-то оно так, но можно было обойтись и без ссоры. Надоели скандалы…

Брюнетка отвела взгляд и немного опустила голову, а я вдруг поняла, в чём тут дело. Как я могла забыть, что сейчас творится в её семье?.. Конечно, раз уж родители находятся на грани развода, то дома, наверняка, угнетающая атмосфера. А я опять заставила её лицезреть скандал… Ну вот, хотела сделать что-то хорошее, а в итоге опять облажалась… Любящая подруга, блин.

– Эй, Кэтрин, – послышался знакомый мужской голос. Повернувшись лицом в ту сторону, откуда он прозвучал, я даже не удивилась, когда увидела Гардинера.

– Чего тебе? – довольно враждебно спросила я, так как настроение испортилось из-за осознания собственной глупости.

Однако шатена ничуть не смутил мой тон. Проходя мимо нас, он вдруг погладил меня по голове, сказав:

– Не ожидал от тебя подобных действий. Молодец.

Не останавливаясь, парень шёл к корпусу, но задержался у дверей и, обернувшись, сказал:

– И спасибо за столь лестные слова. Я поражён в самое сердце.

– Придурок, – вырвалось у меня, как только он сказал это.

– Да-да, – ответил он. – Но зато у меня нет таксы по кличке Сосисочка.

– Сгинь, глист! – чувствуя, что вот-вот сорвусь и ударю его, воскликнула я.

Фил никак не отреагировал. Махнув рукой, он скрылся в холле нашего корпуса.

– Идиот, – сказала я, прикрыв лицо руками. – Не знаешь, как можно память стирать? Если он ещё хоть раз вспомнит про Сосисочку или про то, что я сегодня сказала, я либо убью его, либо с ума сойду!

Дженни неожиданно хихикнула, а когда я удивлённо посмотрела на неё, сказала:

– А ты ведь действительно сделала ему комплимент. Не похоже на тебя, Кэтрин.

Пробормотав что-то нечленораздельное, я поспешила скрыться в холле, как Гардинер до меня. Не хочу спорить с подругой, раз уж это подняло ей настроение. А оправдаться всегда успею.

Оказавшись на нужном мне этаже, я посмотрела по сторонам. Интересно, в какой комнате поселился Фил? Не то чтобы меня это уж очень волновало, просто лучше знать, где он живёт. Хотя бы ради того, чтобы ночью прокрасться в его логово и обмазать чем-нибудь, если уж слишком достанет. Не ново, но круто будет посмотреть на реакцию окружающих, если он будет брести по коридору с, например, накрашенными губами, так как воды в номерах нет. Да, я коварна.

Я вздохнула. Эх, мечты-мечты… Вот завтра узнаю, где он живёт, а потом решу, стоит действовать или нет. Как говорится, посмотрим на его поведение.

Зайдя к себе в комнату, позвонила-таки родителям, после чего мы с Дженни связались с Лили. Проговорив с ней до отбоя, мы, когда оказались в кроватях, ещё какое-то время продолжали разговаривать друг с дружкой, пока нас окончательно не сморило. Когда я задремала, обнимая свою игрушку, мне показалось, что кто-то зашёл в нашу комнату, но я была уже настолько уставшей, что даже не обратила на это никакого внимания.

Утром я проснулась из-за крика нашего куратора, который принялся будить нас для того, чтобы мы умылись и вышли на зарядку, которая должна была быть на улице. Сонно взглянув в окно, я увидела, что там даже показалось солнышко, хотя на сегодня обещали дождь. В который раз убеждаюсь, что не стоит верить синоптикам.

Поёрзав на кровати, я вдруг заметила, что не хватает одной весьма важной детали. Заглянув под кровать и не обнаружив даже там свою таксу, я заметалась по комнате, в надежде отыскать её. Какое-то время Дженни наблюдала за мной, а потом сказала:

– Позже найдёшь. Идём к умывальникам, иначе очередь будет. Ох уж эти проблемы с подачей воды в номера…

– Но она же была здесь! – воскликнула я. – Перед сном я всегда обнимаю свою игрушку, иначе спать не так удобно. Куда же она могла деться?

– После завтрака вместе поищем, пока уроки не начнутся. Кэтрин, ты же до сих пор в пижаме! – брюнетка осуждающе посмотрела на меня, держа в руках полотенце и мыльные принадлежности.

Я же, не слушая её, выбежала из комнаты, словно надеялась обнаружить Сосисочку прямо возле порога, но вместо этого чуть ли не столкнулась с Гардинером, выходившим из комнаты напротив. Парень, казалось, совершенно не удивился такому исходу событий, хотя лично для меня стало откровением то, что именно он живёт напротив меня. Застыв в дверном проёме и так и не решаясь сказать что-либо, я молча пялилась на шатена, пока он рассматривал меня с головы до пят.

– Мило выглядишь, особенно причёска и пижамка, – ухмыльнувшись, сказал он. – А я уж было думал, что после Сосисочки меня ничем не удивишь.

– Ты! – прошипела я. – Сколько можно цепляться ко мне из-за этой дурацкой игрушки?! Это ты её забрал? Отвечай!

– А она куда-то пропала? – наигранно удивился парень. – Странно, что ты не можешь найти её. Она же совсем рядом.

Гардинер посмотрел на что-то прямо над моей головой, а я инстинктивно проследила за его взглядом. Стоило мне увидеть прямо над моей головой Сосисочку, которая была за лапки подвешена каким-то шнурочком к лампочке, которая прямо над моей дверью, поскольку наша комната находится прямо у лестницы, я испытала жгучее желание подвесить точно так же Фила. К этой самой лампочке.

– Снимай её! – повернувшись к нему, сказала я. – Живо!

– А что, должен? – ухмыляясь, спросил тот. – Я же говорил тебе, что очень рад нашей совместной поездке в лагерь, так как смогу доставать тебя и здесь. Привыкай.

Подмигнув, он направился к общей душевой для парней, где все сейчас умывались. Мимо меня то и дело проходили учащиеся и посмеивались, замечая прямо над дверью подвешенную игрушку. Не обращая на них никакого внимания, я пошла в свою комнату за пуфиком, чтобы достать Сосисочку. Пока я занималась этим, в моей голове созревал план мести Гардинеру.

Да, это будут очень долгие две недели…

========== Глава десятая ==========

Как оказалось, первые два дня учащиеся, прибывшие в лагерь на соревнования, состязаться друг с другом не будут. Наш куратор аргументировал это тем, что нам нужно сначала сыграться, чтобы были образованы полноценные команды. Для этого было сделано следующее: так как наше утро начиналось с зарядки, нас распределили в разные группы. Это зависело от того, в каком именно виде спорта нам предстояло состязаться. То есть, если тебя определили сюда, как баскетболиста, по утрам ты должен посещать специальную баскетбольную зарядку, если же ты футболист или волейболист, то футбольную или волейбольную соответственно. Лишь тем, кто участвовал в двух видах спорта одновременно, разрешалось выбирать, куда ходить. Для справки: девушки не участвовали в соревнованиях по футболу и баскетболу, а парни, следовательно, не участвовали в соревнованиях по волейболу. Это были не единственные виды состязаний, но, можно сказать, основные.

Если футбольная, баскетбольная и волейбольная зарядки по утрам проводились на одной площадке и предназначались одновременно для всех, то тренировки, которые поджидали нас после окончания уроков, были индивидуальными для каждой школы. От нашей приехало шесть девушек – ровно столько, сколько требовалось для команды. Возможности замены не было, из-за этого наш куратор капал нам на мозги, постоянно повторяя: «Вы должны выкладываться на полную, но, по возможности, не травмируйтесь. Заменить вас не выйдет, поэтому вы должны понимать, какая на вас лежит ответственность…» и т.д. и т.п.

На второй день я уже пожалела, что оказалась здесь. Тренировки были настолько изнуряющими (как для моего ленивого и неприученного к столь продолжительным физическим нагрузкам организма), что я буквально с ног валилась, к тому же, они были сразу же после обеда, то есть, через час после окончания занятий. Длились полтора часа, а потом нас заставляли выполнять домашнее задание. В итоге, отдыха, как такового, у меня почти и не было. Даже времени для того, чтобы насолить Гардинеру, не хватало. В итоге, его выходка с Сосисочкой, подвешенной за лапки прямо над дверью в мою комнату, оставалась безнаказанной. Но это пока. Фил ещё получит своё, но это случится только тогда, когда я смогу двигаться без боли во всём теле. Хотя мне ещё повезло, в отличие от шатена. Так как парней категорически не хватало, некоторым приходилось участвовать как в баскетбольных, так и в футбольных соревнованиях, следовательно – посещать обе индивидуальные тренировки подряд. Моя жертва в их числе. Не завидую я ему…

Кстати, об ослах. Никогда бы не подумала, что в один прекрасный (или не очень) день окажусь в одном классе с Гардинером. Так как от нашей школы приехало лишь двадцать человек, нас всех определили в один класс. И, так как в разных учебных заведениях была разная учебная программа, мы оказались на уроках в том же составе, в каком и приехали в этот лагерь. Кстати, из-за крайней непродуманности в плане учебного процесса, нам пришлось заниматься на улице. Но это даже весело. Не считая того, что ты сидишь и со страхом ждёшь дождя, попутно пытаясь поймать листочки книг и тетрадки, которые постоянно сдувались из-за ветра. А так всё было просто великолепно, да.

Всё, да не всё. Кому-нибудь могло прийти в голову, что у Фила есть мозги? Лично мне так и не пришло, пока на уроке он наглым образом не ответил на вопрос, на который собиралась ответить я. И не только на один. Парень не является отличником, но звание хорошиста вполне оправдывает. Бесит. Я никогда не была гением в математике, так как всегда считала себя гуманитарием. Но, тем не менее, благодаря собственным усилиям и небывалой силе воли (а также пинкам с маминой стороны) получаю свои заслуженные «пятёрки». Но, стоит признать, этот предмет даётся мне нелегко, чего нельзя сказать о Гардинере. Примеры он щёлкал, как орешки, причём даже не подсматривал в листочек с формулами! Казалось, что у него где-то там, в голове, есть архив, где все они хранятся. В конечном итоге, он меня обошёл, когда учительница устроила небольшой тест. Но я обошла его на литературе. Как бы он не выёживался (а я уверена, что он заметил, как я начала с ним соперничать), догнать меня этому слабаку не удалось. Счёт: один-один. Настроение: боевое. Цель: смешать Гардинера с грязью. Статус: в процессе.

Но, пока я вела борьбу с Филом, не стоило забывать о том идиоте, который решил, что, раз мы дети из обеспеченных семей, то нам всё легко достаётся. Кстати, его зовут Алекс. Так вот, даже если бы я хотела забыть о существовании этого ущербного, у меня не получилось бы это сделать, так как парень считал своим долгом напоминать мне о своём присутствии каждый день по нескольку раз. И, знаете, я могла бы пережить это, если бы не одно гигантское «но». Он дал мне кличку. Причём, самую глупую из всех возможных, а пользовался недорыжик ею очень часто, сегодняшний день – не исключение.

Мы с Дженни и Фиби (увы, она опять пристала к нам) как раз возвращались с тренировки, мечтая о душе, – благо, сегодня воду в номерах включили. Однако не успели мы пройти даже половину пути к корпусу, как Алекс показался на нашем пути вместе со своими дружками. Заметив меня, он слащаво улыбнулся, а после подошёл и сказал:

– Ну, здравствуй, Китти-Кэт. Готова к завтрашнему матчу? Между прочим, он с нашей школой.

– Какое миленькое совпадение, – в тон ему ответила я, из последних сил стараясь не показывать раздражение, которое овладело мной, стоило опять услышать эту глупую кличку. – Хочу сказать, что наша команда прекрасно готова к завтрашней игре. Ты только не забудь, что обещал прийти. Мне очень хочется увидеть твоё лицо, когда девчонки из вашей школы продуют.

– Смелое заявление, – заметил Алекс. – Что же, поживём-увидим. Не волнуйся, я точно приду на игру. А послезавтра ты придёшь посмотреть на меня во время игры в баскетбол.

– Обязательно. И не забудь, что завтра в футбол играет команда Гардинера, а послезавтра он, как и ты, будет участвовать в соревновании по баскетболу. Увидишь, на что мы способны.

Парень как-то странно посмотрел на меня, после чего, кивнув, направился куда-то вместе со своими друзьями. Скорее всего, на тренировку. Когда он отошёл на довольно приличное расстояние от нас, я вздохнула, а потом спросила:

– Я совсем не умею сходиться с людьми, да?

– Ну… – протянула Дженни.

– Ну, чего греха таить. Есть немножко, – с улыбкой ответила Фиби. – Иначе это была бы не ты.

Я ничего не ответила, просто молча пошла вперёд. Я слишком устала после тренировки. Поскорее бы сходить в душ, а потом отдохнуть хотя бы полчасика. К счастью, у нас нет уроков в тот день, когда идут соревнования. Всё-таки, это они хорошо придумали – выделять для состязаний по какому-то определённому виду спорта целый день, чередуя их. Так за сутки можно выяснить, кто из команд попал на следующий этап, а кому предстоит соревноваться в категории «Лучшие из худших», к тому же, приесться не успеет. Всё гениальное просто, не правда ли?

Когда мы с девочками оказались в своих комнатах, я уже ощутила себя лучше. Высшую степень эйфории я испытала тогда, когда Дженни любезно пропустила меня в душ первой, сказав, что ей самой нужно позвонить. Я возражать не стала. Искупавшись, вновь почувствовала себя человеком, так что готова была чуть ли не прыгать от радости, даже желание поделиться своим счастьем с окружающими возникло, что для меня не свойственно. Выйдя из ванной комнаты, я готова была чуть ли не пропеть своей подруге, что сейчас её очередь, как вдруг услышала:

– Сколько можно меня в это втягивать?! Почему каждый из вас звонит мне и жалуется на другого, если вы можете просто встретиться и высказать всё друг другу в лицо? Я в лагерь уехала лишь для того, чтобы больше ваших криков не слышать, а вы мне и здесь от них отдохнуть не даёте! С меня хватит. Передай папе, что я не желаю с вами разговаривать, пока вы не встретитесь и не решите свои проблемы самостоятельно. Всего хорошего!

Я невольно остановилась, как вкопанная, глядя на то, как Дженни стоит на балконе и разговаривает по мобильнику, а также вслушиваясь в то, что именно она говорит. Захлопнув телефон-раскладушку, брюнетка какое-то время стояла молча и смотрела на лес, после чего обернулась и, заметив меня, вымученно улыбнулась. Девушка зашла в комнату и сказала:

– Прости, что тебе пришлось стать свидетельницей этого неприятного разговора, – и прежде, чем я успела что-нибудь сказать, добавила: – По тебе видно, что ты всё слышала, так что даже не пытайся отрицать. Я в порядке. Сейчас пойду в душ, и всё станет просто отлично.

Я не верила ни единому её слову. Хоть Дженни и улыбалась, глаза у неё покраснели и из них вот-вот готовы были потечь слёзы. Но, стоило мне только открыть рот, чтобы сказать ей что-либо, как подруга, схватив заранее приготовленные полотенце и пижаму, вскочила в ванную, громко хлопнув дверью. Почти сразу же девушка включила воду, чтобы заглушить рыдания, но до того, как она сделала это, я услышала сдавленный стон, от которого внутри всё сжалось. Моя бедная девочка… Когда же у тебя будет всё хорошо?

Её родители вот уже год не живут вместе, но никак не могут развестись. Дело в том, что они то ссорятся, то мирятся. Когда происходит последнее, подруга всё время ходит улыбчивая, каждый раз надеясь, что предыдущая ссора была последней. Когда же назревает очередной скандал, Дженни становится мрачнее тучи, но упрямо держит всё в себе. Это был первый раз, когда она сорвалась при мне. Всё-таки, у каждого есть свой лимит терпения.

Я села на кровать и, взяв в руки свою игрушку, посмотрела в окно, которое как раз-таки было прямо над изголовьем моей кровати. Прижав Сосисочку к груди, попутно подогнув ноги под себя, я тихо спросила у неё:

– Дорогая, почему всё должно быть так? Почему моя подруга должна страдать? Она же очень хорошая. А хорошие люди всегда страдают… Знаешь, иногда мне кажется, что жизнь нарочно посылает им столько испытаний, чтобы проверить, не сломаются ли они. И, если они выдерживают, наступает так ожидаемый ими счастливый конец. Но что, если жизнь пошлёт им непосильное испытание? Что тогда? Зачем нужно так мучить хороших людей?

Я посмотрела в глаза своей игрушке, словно надеясь увидеть в них ответ, хотя заранее знала, что это бесполезно. Тяжко вздохнув, вновь посмотрела в окно. На некоторые вопросы нам не суждено получить ответа…

Вскоре Дженни вышла из душа – посвежевшая и, казалось, совершенно спокойная. Вот только, несмотря на её улыбку, глаза у подруги были покрасневшие.

– Всё хорошо? – спросила я.

– Лучше не бывает, – ответила брюнетка, и я поняла, что бесполезно её расспрашивать. Если не хочет говорить – смысла заставлять её я не вижу. Пусть откроется мне, когда сможет это сделать.

– Если что-то случится, ты ведь поделишься со мной, правда? – только и спросила я.

– Конечно. Когда буду готова, я всё расскажу, – без колебаний ответила девушка, тем самым закрывая столь неприятную ей тему.

Пришла моя очередь звонить родителям. Проговорив с мамой полчаса, я успела узнать о себе много нового. Оказывается, расставание с Эйтаном – это целиком и полностью моя вина, поэтому именно я должна наступить себе на горло, извинившись перед ним. Поняв, что спорить бесполезно, я пообещала Люси, что напишу ему. Дженни, слушая то, как я отвечаю, но при этом наблюдая за моим лицом, тихонько хихикала, сидя на кровати. И вот я собралась уже положить трубку, как вдруг в дверь кто-то постучал и, не дождавшись ответа, вошёл. Этим человеком оказался Фил. Держа в руках какую-то маленькую и разноцветную штуковину, он посмотрел на меня и спросил: