Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"
Автор книги: Dream Writer
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)
Я вздохнула. Ещё целую неделю мы не увидимся. Ну, немного меньше осталось, но всё же. И чем мне заниматься всё это время? Во время разговора мне показалось, что у Фила плохое настроение, но я почему-то не стала акцентировать на этом внимание. Может, стоило спросить?
Ладно, хватит об этом думать. Мы уже поговорили, не буду же я звонить ему ещё раз. Захочет – сам позвонит, хотя он вряд ли захочет… Не важно. Я проживу эту неделю, а потом мы встретимся в школе, где снова всё будет, как обычно. Мы будем издеваться друг над другом, а мои чувства к тому времени поутихнут.
Так я думала, когда засыпала. И всю неделю я продолжала повторять про себя эти мысли, хотя и знала, что так, как было раньше, уже не будет.
========== Глава шестнадцатая ==========
Октябрь закончился так же внезапно, как и начался. Не знаю, может, у меня просто дар зацикливаться на середине месяца, не замечая, как один сменяется другим. А, быть может, просто в который раз окончание одного месяца и начало следующего толком не обогащены событиями.
Осенние каникулы буквально пролетели мимо меня. За это время я помирилась с Эйтаном. Нет, если быть до конца откровенной, я просто решила угодить своей мамочке, которая чуть ли не до потолка прыгала, узнав, что я вновь общаюсь с её любимчиком. Интересно, почему этот парень ей так нравится? В нём же, ровным счётом, нет ничего особенного, даже наоборот. Хилый, неказистый, но я не люблю зацикливаться на внешности. Всё это можно было бы пережить, если бы не его ужасный характер. Как я поняла, шумиха в школе, связанная с моей прогулкой по коридорам в одном флаге, улеглась, поэтому он и решил, что самое время помириться. Трус. И говорить нам не о чем. Хотя я, наверное, большего и не заслужила. Кто знает?
Ещё одним событием, которое произвело на меня хоть какое-то впечатление (я предпочитаю не учитывать прогулку с подругами, так как встретились мы аж один раз), было то, как Фил забирал свой мотоцикл. Хотя, если честно, меня больше обрадовало, что мне наконец-то вернули мою Сосисочку. Так как транспортное средство Гардинера всё это время пылилось в нашем гараже, то парень просто не мог не зайти к нам. Именно в тот день мне и вернули мою игрушку.
Единственное, что меня, к сожалению, опечалило, так это то, что он со мной не поговорил. Нет, я не могу похвастаться тем, что мы с шатеном обычно подолгу сидим друг напротив друга и ведём задушевные беседы, но в этот раз мы и парой слов не обменялись. У меня вообще создалось впечатление, что в тот день Фил был каким-то потерянным, так как даже моему отцу частенько отвечал невпопад, из-за чего потом извинялся и рассеянно улыбался. И, хоть увидел меня в домашней одежде, даже не поиздевался по этому поводу. Но это ещё ничего. Мало ли, у всех ведь бывает плохое настроение, из-за чего не очень хочется общаться, поэтому ты ходишь, словно сомнамбула, погружённый в свои мысли. Но ведь это было не один раз.
Шёл четвёртый день учёбы. Я, как могла, старалась получить максимальное количество хороших оценок, ибо моя успеваемость заметно ухудшилась, а это грозило мне промывкой мозгов от мамы. Поэтому не сложно догадаться, что все предыдущие рабочие дни я не очень хорошо общалась с Гардинером. Единственное, что осталось неизменным после поездки, – это то, что мы по-прежнему вместе обедаем. К счастью, не возникало никаких вопросов, как, к примеру: «Стоит ли с ним сидеть?» или «А как он отреагирует, если я опять к нему подсяду?». Видимо, это стало чем-то само собой разумеющимся и вошло в привычку. Но оно мне на руку, ведь так я могла чаще общаться с человеком, который мне по какой-то странной и доселе неведомой причине стал небезразличен.
Ага, общаться. Все эти дни Фил был как в воду опущенный. За столом практически ничего не говорил, да и на переменах, когда мне удавалось взглядом выхватить его фигуру из толпы, не выглядел особо жизнерадостным. Мне хотелось спросить, чем вызвана такая перемена в его поведении, но продолжать терроризировать Майка явно было не лучшей идеей, а Гардинер, уверена, ничего бы не рассказал, спроси я у него. Даже Фиби, казалось, не понимала, в чём дело, что уж говорить обо мне. И да, на эту рыжую бестию я до сих пор злюсь из-за её поступка, но говорить ей ничего не хочется. Себе дороже.
В конце концов, я решила ничего не делать, уповая на то, что всё образумится. Но, хоть это и казалось мне единственно верной стратегией, не думать о Филе я не могла. Даже косые взгляды учащихся, которые, видать, всё ещё не забыли о моей выходке перед самым отъездом в лагерь, постепенно отошли на второй план. Но нельзя же думать исключительно о Гардинере! Именно поэтому в данный момент я изо всех сил старалась сосредоточиться на том, что говорил какой-то странный мужчина, который вёл у нас не менее странную лекцию вместо урока физики.
– Вы подростки, – вещал он, – поэтому вам свойственны различные гормональные всплески. Порой вы чересчур импульсивны, эмоциональны, частенько раздражаетесь, когда надо и не надо. Это нормально, так как всем нам рано или поздно приходится через это проходить. Самым страшным в данной ситуации является не чрезмерная эмоциональность, а то, как на вас отражается то, что происходит вокруг. Самым ярким примером является любовь, – по классу сразу прошёлся шёпот, некоторые захихикали, но профессора – а он был именно профессором какого-то там университета – это не смутило, поэтому он невозмутимо продолжил: – Да-да, именно любовь. Точнее, то, что вы воспринимаете, как любовь. Каждый день, возвращаясь домой с работы, я наблюдаю множество парочек, в которых оба не старше семнадцати-восемнадцати лет. Они так увлечены друг другом, безмятежно воркуют и т.д. и т.п. Но все, даже вы, не понимаете главного. Вы ещё слишком молоды, чтобы влюбляться. Не доросли до того, чтобы чувствовать настоящую любовь. Скажу большее, не всем удаётся влюбиться хотя бы раз за всю свою жизнь, а вы уже готовы кричать о своих чувствах, словно это раз и навсегда, хотя сами понимаете, что ваши «серьёзные отношения» могут закончиться уже завтра или даже сегодня. Конечно, все переносят расставание по-разному, некоторые…
Дальше я уже не слушала, так как мне вполне хватило того, что я услышала, чтобы примерно представить, о чём дальше пойдёт речь. Циничная лекция. Не лишённая смысла, но, как по мне, всё равно глупая. Кто знает, быть может, я бы согласилась со всеми утверждениями этого человека месяца два назад, но сейчас мне кажется, что он несёт полнейшую ахинею. Да, в мире полным-полно ненастоящих отношений, но, как правило, об этом знают оба, пусть и бывают исключения. Что же до остальных… Кто дал ему право утверждать, что, раз мы подростки, то неспособны по-настоящему привязываться и влюбляться друг в друга? Да, сейчас это становится всё более редким явлением, но всё же. И, кстати, если верить книгам о любви, которые я сдуру решила почитать на каникулах, то, в основном, одни лишь подростки, которым не больше девятнадцати (чаще девушки) и влюбляются. Да, это книги. Но, если думать, что такое возможно лишь в сказке, мир совсем окочурится из-за сурового реализма. Поэтому я не видела смысла слушать этого профессора дальше, хотя моё мнение тоже может быть ошибочным и многие, наверняка, с ним не согласятся.
К счастью, после этой лекции нас отпустили. Конечно, всё равно получилось так, что мы освободились в два часа дня, но даже такой поблажки было вполне достаточно для того, чтобы я обрадовалась. После двух недель беззаботной жизни погружение в учёбу показалось каким-то резким, несвоевременным. Хотя когда это было своевременно? Нам же всегда не хватает каникул.
– Ты сразу домой? – спросил Эйтан, который вновь таскался за мной хвостиком, когда мы вышли из здания школы.
– Думаю, да, – безразлично ответила я. – Хотелось бы за сегодня прочитать роман, который нам задали.
– У нас же урок литературы на следующей неделе, – удивлённо вставила Лили, но, заметив мой испепеляющий взгляд, который означал, что я готова говорить любые бредни, лишь бы не гулять с Олдриджем, сказала: – Хотя, думаю, это хорошая идея. Лучше всё сделать заранее, а не пытаться прочитать в последний день.
Дженни негромко хихикнула, а я закатила глаза. Когда-нибудь подруга меня подставит по-крупному, тогда недосвиданий с этой назойливой Белоснежкой мне не избежать. Правда, у Белоснежки волосы были чёрные, а у Эйтана светлые… Но мне как-то всё равно.
– Эй, смотри, кто это там с Филом? – услышала я незнакомый девичий голос неподалёку от нас, машинально посмотрев на его обладательницу.
Это была довольно симпатичная (если куклу, с которой штукатурка вовсю сыплется, можно так назвать) блондинка, которая вполне могла быть одной из бывших Гардинера.
– Не знаю, – отвечала её подружка, с которой они шли под ручку, чуть ли не обнимаясь, словно парочка влюблённых. Во мне просыпается рвотный рефлекс. Что за сюси-пуси… – Малыш какой-то.
Только после этого я решилась посмотреть в ту сторону, куда глядели эти две Барби. Возле школьных ворот, опираясь о свой мотоцикл, стоял шатен, который разговаривал с каким-то незнакомым мне мальчишкой лет двенадцати. Судя по всему, это не ученик нашей школы, так как формы на нём нет, да и не видела я его среди младшеклассников никогда. Так кто же он?
– Иди и спроси, – сказала мне Лили и, прежде чем я задала свой вопрос, добавила: – Да, ты опять спросила это вслух.
Я даже вздохнуть не успела, как Дженни вдруг сказала:
– Иди же, я думаю, что это отличная идея. Вы с ним всё равно с самого лагеря нормально не разговаривали, – после этого она подтолкнула меня вперёд.
Я возмущённо взглянула на подруг. Значит, мне одной идти надо? А как же моральная поддержка? Ну ничего, я это припомню вам, гадости мелкие.
Мой взгляд остановился на Эйтане, который не менее возмущённо, чем я на подруг, смотрел на меня. Прости, родной, сегодня не твой день. К тому же, я не собираюсь делать ничего криминального. Всего-навсего поздороваюсь с Филом… Второй раз за день… А потом спрошу, кто такой этот мальчик. И мне абсолютно наплевать на то, что меня это, вообще-то, не касается.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я уверенной походкой направилась к Гардинеру. Нас разделяло около тридцати метров. Впервые в жизни думаю, что школьный двор, оказывается, большой. Такое ощущение, что умру раньше, чем дойду.
– О, глядите, – послышался голос девушки, стоявшей в другой компании. – Опять эта Моллиган. Вы заметили, что в последнее время она всё время крутится около Фила?
Мне сразу же захотелось спросить, какое ей до этого дело, но я решила промолчать. Как я могла забыть о том, что у Фила есть свой фан-клуб красивых, но ущербных? Глупо было полагать, что моё сближение с предметом их обожания, с которым они когда-то, между прочим, порвали, останется незамеченным и безнаказанным.
– Да-да, – подхватила другая. – Фиби рассказывала, что она и в лагере от него практически не отходила. Словно на что-то надеется.
– Наивная, – сказала третья. – С её внешностью и характером рассчитывать не на что.
Они специально говорили так громко и разборчиво, чтобы я слышала каждое их слово. Наверное, надеялись, что сейчас я разрыдаюсь и, истерически крича, быстро покину школьную площадку. И кто из нас наивный? Вместо этого я повернулась и, победно улыбаясь, показала всей честной компании, каждый член которой как раз смотрел на меня, язык. Потом развернулась и вновь гордо направилась к своей цели.
– Нет, вы видели?! И что она себе позволяет?! – послышались возмущённые крики, но я, продолжая улыбаться, молча шла к Гардинеру. Я бы им ещё и средний палец показала, как ранее парень продемонстрировал мне свой, но это будет уже плагиатом и нарушением авторских прав эффектного посыла соперников в дальние дали.
Когда расстояние между нами сократилось до нескольких шагов, шатен отвлёкся от своего разговора с мальчиком и посмотрел на меня.
– Я гляжу, что у тебя просто отличное настроение, – сказал он, когда я остановилась рядом.
– Лучше не бывает, – отвечаю ему. – А с чего бы ему быть плохим?
– Кто тебя знает, – пожав плечами, сказал тот.
– Даже не знаю, к примеру, я сама. Хотя, признаю, порой я сама в шоке от собственных действий.
Гардинер усмехнулся. Кажется, сейчас у него не такое плохое настроение, как было до этого. Странно, что меня это вообще волнует, но мне почему-то не хочется видеть его угрюмым.
«О да, интересно, почему же, влюблённая дурочка?» – с сарказмом подумала я, признавая собственное поражение.
– Фил, кто это? – спросил мальчик, внимательно оглядывая меня с головы до пят. – Не похоже, чтобы это была твоя девушка.
– Она и не моя девушка, – спокойно ответил парень. – Это Кэтрин. Всего лишь Кэтрин.
– Что значит «всего лишь»? – раздражённо и даже обиженно спросила я, скрестив руки на груди.
– Проблемы? – улыбнувшись, спросил шатен. – Хорошо, не «всего лишь Кэтрин», кто же ты тогда?
– Я – это я! – ответила лучшее, что смогла придумать за долю секунды. Можно было сказать что-то получше, но я же не виновата, что наши отношения с Гардинером до сих пор не имеют названия.
– Так она ещё и умом не блещет, – сказал паренёк, словно констатируя факт. – И почему же тогда общается с тобой так, будто хорошо знает? Что она умеет?
Я заскрежетала зубами. Вот же маленький паразит! Да мы и минуты не знакомы, чтобы он посмел так обо мне судить! Да он же!..
И тут до меня дошло. Этот малец мне кое-кого напоминает. Даже слишком напоминает.
– Ребят, а вы случайно не родственники? – спросила я, поочерёдно глядя на них.
– Мы не случайно, мы просто родственники, – ответил Фил. – Это мой двоюродный брат, Ник.
– Сегодня я двоюродный брат? – спросил Ник, но, заметив весьма недобрый взгляд Гардинера, сказал: – Да я и не отрицал этого, не кипятись.
– Двоюродный брат? – зачем-то переспросила я. – Странно.
Я, конечно, знаю, что неродные братья и сёстры не должны быть абсолютной копией друг друга. Бывает, что они совсем не похожи, но что-то общее в них всё же есть. Однако я бы никогда не подумала, что Фил и Ник родственники. Гардинер высокий, его же брат не выше метра пятидесяти пяти, да и то с натяжкой, хотя он, конечно же, ещё вырастет. Один шатен, другой пепельно-русый. У одного глаза карие, почти чёрные, у другого, как и у меня, синие. Ни одной общей черты лица. У Фила они правильные, скулы довольно широкие, пусть нос и с небольшой горбинкой, лицо овальное, а у мальчишки же оно круглое, хотя это с возрастом может измениться, нос картошкой, а скулы практически не выпирают, хотя ребёнок сам по себе худой. Не красавец, но и отвратным не назовёшь. И всё же, мы с ним и то больше похожи, чем он и Фил!
– Что странного? – спросил у меня последний.
– Да так, ничего, – рассеянно ответила я. – А сколько Нику лет?
– Сегодня исполнилось тринадцать, – не без гордости ответил мальчишка. – Проблемы?
– Нет. Ровным счётом никаких проблем, – с трудом сохраняя спокойствие, ответила я. – И что же вы?..
– В честь этого его родители сплавили Ника мне. Так что мы идём праздновать в Торп-парк, – не дав мне закончить, ответил шатен на вопрос, который я только собиралась задать.
– Я тебя не просил, между прочим, – скрестив руки на груди, возмущённо заявил его брат, почему-то отворачиваясь.
– Торп-парк? – с интересом спрашиваю, игнорируя замечание младшего. – Вам нравится экстрим?
– Не то, чтобы я поклонник всего такого, – задумчиво проговорил Фил, – но, думаю, это единственный из предложенных нам вариантов, где я не усну от скуки.
– Конечно, не уснёшь! – воодушевлённо воскликнула я. – Там же от большинства аттракционов, по идее, душа в пятки уходит!
– По идее? – переспросил парень.
– Ну да, я там не была… Хотя очень хотела бы! Не упусти возможность! Только учти: мне плевать, что ты думаешь обо мне, и насколько не хочешь делиться подробностями своих прогулок, но завтра ты просто обязан рассказать, понравилось ли тебе там!
Я действительно уже давно хотела побывать в Торп-парке, но проще удавиться, чем вытащить туда своих родителей или подруг, которые все поголовно боятся подобных аттракционов или же просто недолюбливают экстрим. Эх, негде моей душеньке развернуться…
– А почему бы тебе не пойти с нами? – после небольшой паузы спросил Гардинер. – Тогда мне и рассказывать ничего не придётся – сама всё увидишь.
– Что?! – в один голос воскликнули мы с Ником.
– Это же мой день Рождения! – сказал мальчишка. – И я её не приглашал!
– Да ладно тебе, – отмахнулся Фил. – С ней не так скучно будет. К тому же, в любой момент её можно отправить домой.
Ненавижу, когда в моём присутствии обо мне говорят так, словно я нахожусь в дальних странах. Ну да ладно, промолчу на сей раз, сейчас меня интересует другое.
– Значит, моё мнение никого не волнует, я правильно тебя поняла? – с упрёком спрашиваю Гардинера.
– А разве не ты несколько минут назад готова была хоть сейчас бежать в тот парк и развлекаться? Радуйся, теперь у тебя есть такая возможность. Или ты не хочешь?
Вообще-то, иногда бывает такое, что у людей просто нет времени что-то сделать в данный момент, но разве его это волнует? Эх, ладно. К тому же, время-то у меня, на самом деле, есть…
– Хочу, – я искренне хотела ответить нормально, но всё равно получилось так, будто меня заставляют это сделать. Надеюсь, никто не обратит на это внимание…
– Отлично, тогда вы с Ником вызываете такси, а я поехал в парк, – и прежде, чем я успела что-либо сказать, добавил: – Его я точно на свой мотоцикл не посажу. Можно было бы предложить тебе, но ты в юбке, так что этот вариант отпадает. Сам же я не могу бросить своё транспортное средство здесь, а тратить время на то, чтобы завозить его домой, я не хочу. Так что, удачной поездки, господа!
Сказав это, парень быстро надел на голову шлем и, запрыгнув на свой мотоцикл, выехал из школьного двора. Я была настолько ошарашена этой новостью, что даже не смогла ничего сказать. Думаю, Ник промолчал по этой же причине.
– Обалдеть, – сказал он, когда его нерадивый братец скрылся за ближайшим поворотом. – Мало мне того, что ты будешь глаза мозолить в парке, так ещё и езжай теперь с тобой в одном такси. Он издевается надо мной!
Я посмотрела на мальчишку, ожидая разглядеть раздражение, презрение или что-то подобное в выражении его лица, но не увидела этого. Вместо этого на нём были чётко видны грусть и обида. Может, я делаю поспешные выводы, но мне кажется, что Ник очень расстроен из-за того, что Гардинер так небрежно относится ко всему, что связано с мальчиком.
– Видимо, с этим ничего сделать нельзя, – сказала я, после чего потянулась в карман пальто за своим мобильным телефоном. – Я вызову такси, хорошо?
Ник кивнул, продолжая смотреть в ту сторону, где только что скрылся Фил, а я, вздохнув, всё же набрала номер службы такси, а потом мы в полном молчании принялись дожидаться машину, дружно игнорируя полные любопытства взгляды окружающих. Вскоре за нами приехали. Всю дорогу до самого Торп-парка мы ехали молча. Я смотрела в окно, наблюдая за вечно спешащими людьми, а мой спутник развлекался с видеокамерой, которую выудил из своего рюкзака. Только спустя двадцать минут вспомнила, что следует предупредить родителей о том, что задержусь. Быстро написав маме смс-ку, я закинула телефон куда подальше, надеясь, что меня не расстреляют по возвращении. Когда же мы, наконец, подъехали к стоянке возле парка, Фил уже ждал нас там.
– Вы долго, – сказал он, когда я и Ник, расплатившись с таксистом, подошли к нему.
– И кто в этом виноват? – пробубнил мальчишка, насупившись и отвернувшись от него.
Гардинер как-то странно посмотрел на него. В этом взгляде, казалось, было всё: некое раздражение, обида, но, в то же время, сочувствие и ещё что-то, чего я разобрать не могла. Напоминаю о том, что не обладаю способностью различать взгляды, просто этот был уж слишком выразительным.
– Не дуйся, – натянуто улыбнувшись, сказал парень, после чего погладил своего братца по голове. – Сегодня же твой день Рождения.
– Да? – с упрёком произнёс тот. – К сожалению, находясь рядом с тобой, я не чувствую этого.
Я прямо-таки ощущала появившееся в воздухе напряжение. Эти двое словно были окружены чёрной аурой, а мне это не нравилось. Надо что-то делать с этим.
– Раз уж мы здесь, предлагаю сходить на аттракционы, – вставила я. – Только предупреждаю: сегодня у меня с собой не так много денег.
– Напугала, – с сарказмом произнёс Фил. – Но Кэтрин права, не стоит здесь стоять. Идём, Ник.
Не глядя на своего брата, мальчишка быстро пошёл ко входу в парк. Я с сожалением глядела ему вслед. Что такое происходит между этими двумя, раз они так недолюбливают друг друга? Конечно, они не ближайшие родственники, но это… как-то слишком.
Я не стала пока ничего спрашивать по этому поводу у Гардинера. Вскоре мы уже оказались внутри и теперь с любопытством осматривались по сторонам. Это был воистину огромный парк. Здесь было множество самых разных аттракционов, а людей так вообще тьма тьмущая. Пока я восторженно осматривала территорию вокруг себя, заметила, что Ник достал свою видеокамеру и направил её на нас.
– Ты снимаешь? – немного удивившись, спросила я.
– Да, – ответил тот. – Хоть в жизни ты не очень, на экране смотришься неплохо. К тому же, сейчас ты выглядела крайне смешно и глупо.
Я нахмурилась. Даже не знаю, как реагировать. С одной стороны, стоит огорчиться или даже разозлиться, так как мальчишка явно дерзит. Но, с другой, может, он просто не знает, как себя вести. Если я не научусь быть терпеливой и пытаться понять людей, тяжко мне потом будет… Поэтому нужно хотя бы попробовать.
– И зачем тебе это нужно? –спросил Фил.
– Если не можешь устроить мне нормальный праздник, дай я хотя бы попытаюсь заснять то, что есть, а потом смонтировать видео, на котором мы хотя бы самую малость будем похожи на родственников.
– Мы не… – начал было парень, но я его перебила.
– Фил, ну чего ты как маленький, в самом деле?! Иногда мне кажется, что ты просто не способен серьёзно относиться к чужим праздникам!
– Это ты на что намекаешь? – насторожившись, спросил тот.
– В мой день Рождения тебя даже на простое «Поздравляю» не хватило! Майк однажды проболтался, что ты знал, и всё равно промолчал, сделав вид, что тебя это не касается. Тем не менее, ладно я, но Ник же твой брат! Неужели нельзя хотя бы ненадолго засунуть свою гордость или что-то ещё, что нам сейчас мешает, в задницу и сделать вид, что тебе весело?!
Гардинер удивлённо посмотрел на меня, очевидно, не зная, что сказать. Если честно, я сама немного удивлена, что смогла так легко всё ему высказать, но эта ситуация довела меня до предела. Возможно, я слишком обидчива и зацикливаюсь на всяких мелочах, но уже давно хотела спросить Фила, почему он тогда так поступил. Но это не идёт ни в какое сравнение с тем, как он сейчас поступает с собственным братом.
– Ты не…
– Я не хочу сейчас тебя слушать, – сказала я, перебив парня, после чего схватила Ника за руку и, потянув за собой, бросила через плечо: – Делай, что хочешь, а мы идём развлекаться.
Я протащила за собой Ника примерно двадцать метров, после чего мальчишка вырвался, крикнув:
– Да остановись же ты! Я не хочу праздновать свой день Рождения так…
– А как ты хочешь? – всё ещё злясь на его братца, спросила я. – Неужели тебя устраивает то, что происходит сейчас?
– Конечно, нет! Я бы хотел нормально отметить с Филом, а тут… Такое… Я думаю, что лучше бросить всё это. Идём обратно. Скажем ему, что я хочу домой.
Я с сожалением смотрела на этого ребёнка. Глядя на него сейчас, вспомнила свой самый ужасный день Рождения. Родители тогда попали в аварию, когда возвращались домой с моими подарками. К счастью, отделались лёгким испугом, но в семь лет мобильного телефона у меня ещё не было. Тогда, помнится, была сильная гроза, а я сидела в своей комнате и ждала родителей. Всё ждала и ждала… В тот день они так и не приехали, а предупредить меня о том, что с ними всё в порядке, никто не смог. И я так и осталась одна, думая, что никому не нужна, а самые родные люди оставили меня.
Давным-давно пообещала себе, что не буду вспоминать об этом, но сейчас не удержалась. Наверное, отчасти из-за этого я не очень-то люблю свой день Рождения, но мне не хочется, чтобы кто-то ещё думал так о своём собственном. Я сама не сразу поняла это, но, когда услышала, что у мальчишки праздник, для меня это стало сигналом к действию. Хоть мы и не знакомы, захотелось сделать ему приятное. Поэтому сейчас, когда я ясно вижу, что он хочет нормально отпраздновать с Филом, начинаю раздражаться. Срываюсь, кричу, а всё без толку. Неужели нельзя просто забыть обо всех передрягах хотя бы ненадолго и повеселиться?..
– Эй, – послышался обеспокоенный голос Ника. – Ты чего? Плачешь?..
Я машинально прикоснулась к щеке, но она была абсолютно сухой. Наверное, у меня просто глаза блестеть начали. Такое бывает, когда я чем-то расстроена, но никак не могу заплакать. Нельзя было вспоминать тот день, ведь всё обошлось…
– Боже мой, я и не думал, что эта ситуация произведёт на тебя такое впечатление, – послышался голос Гардинера, а, когда я посмотрела на него, увидела, что парень подошёл совсем близко, словно заслоняя меня ото всех.
– Ты что творишь? – негромко спросила я.
– Скрываю тебя от любопытных взглядов прохожих, ты же не любишь плакать на публике, а выглядишь сейчас, мягко говоря, не очень, – после этого он посмотрел на Ника и, изобразив подобие улыбки, сказал: – Ты извини, я не со зла. Не против, если мы попытаемся начать всё заново?
– И как ты предлагаешь это сделать? – недоверчиво спросил мальчишка.
– Ну, к примеру, ты можешь дать мне свою камеру, а сам пойти на какой-нибудь аттракцион. А я сниму тебя. Идёт?
– Нет. Я соглашусь на это только в том случае, если ты пойдёшь со мной, а Кэтрин нас снимет.
– Тебе стоит узнать её мнение.
Тогда Фил вопросительно посмотрел на меня, я же перевела взгляд на Ника, смотревшего точно так же. Улыбнувшись, я кивнула, а после сказала:
– Конечно, почему бы и нет?
Тогда мальчик улыбнулся. Наверное, первый раз за всё то время, что мы знакомы. Тут же позабыв о том, что буквально минуту назад его беспокоило то, что у меня глаза на мокром месте, братец Гардинера с радостью вручил мне камеру и свой рюкзак, после чего потянул шатена за собой. Я же не стала медлить, тут же принявшись снимать их, в который раз убеждаясь в том, что чем мы младше, тем быстрее забываем о том, что нас беспокоит. Долой плохие воспоминания, да здравствует веселье! Пусть это будет моим девизом сегодня. Я же не хочу, чтобы плохой праздник был ещё у одного человека, ведь Ник и так празднует его не с родителями. Я хочу, чтобы сегодняшний день запомнился и ему, и мне, и Филу. Всем нам.
Стоило начать развлекаться, как всё тут же закрутилось и завертелось. Начали с горок, из-за чего нам сразу же пришлось углубиться в парк, а потом просто пытались выстоять очередь на те аттракционы, мимо которых проходили. Несколько раз даже мне удалось прокатиться, а Ник заснял всё на видеокамеру. В конечном итоге, мы пробыли в парке около трёх часов, так что все жутко устали. Все, кроме Ника. Так как Торп-парк считается одним из самых экстремальных, мальчишку попросту не пустили на некоторые аттракционы, но его, казалось, это не очень-то и расстроило.
– Это будет самый лучший короткометражный фильм о моём дне Рождения, что я когда-либо делал! – восклицал он, когда мы уже выходили. – Кэтрин, обязательно дай мне свой номер – я хочу, чтобы ты увидела его!
– Хорошо, – моментально ответила я, не сдержав улыбки. Кажется, этот ребёнок начинает мне нравиться. – Не жалеешь, что я пошла с вами?
– Что? – рассеянно спросил Ник, так как увлечённо просматривал отснятый материал, а потом поспешно добавил: – А, нет! Вовсе нет! Ты оказалась действительно весёлой, хотя девчонки обычно до жути скучные.
– Ну, не все, – не очень-то уверенно сказала я, так как сама знаю лишь несколько девушек, с которыми мне действительно бывает весело.
– Ага, – ответил мальчик, хотя, уверена, он даже не слышал того, что я сказала. Видимо, уже примерно представляет, как оформит фильм, хотя я не перестаю удивляться тому, что в столь юном возрасте он уже серьёзно увлекается подобным. Хотя сейчас дети растут быстро.
– Кажется, он в восторге, – сказал Гардинер, с улыбкой глядя на брата, а я с интересом посмотрела на самого шатена.
Если в самом начале казалось, что ему абсолютно до лампочки всё происходящее, а его улыбка была насквозь пропитана фальшью, то теперь, как по мне, Филу, пусть немного, но было действительно весело. Не знаю, что произошло до этого, и, по правде говоря, не уверена, что хочу это знать, но сейчас я рада. Просто потому, что все довольны.
– У меня рога выросли? – вдруг спросил парень, поворачиваясь ко мне лицом.
– А? – не поняла я. – Нет. С чего ты?..
– Тогда зачем ты так пристально смотришь на меня?
Чёрт, заметил всё-таки. Но, если он думает, что сейчас ему удастся подловить меня или ещё что-то в таком духе, то парень явно ошибается.
– Думаю, с какой стороны синяк на твоём лице будет смотреться эффектнее, – быстро нашлась я. – Ты сегодня вёл себя омерзительно.
– Ох, да ты прямо злобный карлик, – со смехом сказал шатен, а я нахмурилась. Карлик?! Злобный?! – Что же, приношу вам свои искренние извинения, мисс Моллиган. Даю слово, больше этого не повторится. Или есть что-то ещё, что вы хотите мне сказать?
Да, хочу. Мне очень хотелось бы всё-таки добиться твоего ответа на вопрос, почему же ты тогда не поздравил меня с днём Рождения. Но это, наверное, неважно. Скорее всего, даже глупо. Именно поэтому я ответила:
– Нет, ничего. Разве что хочу поблагодарить тебя за то, что пригласил сюда. Несмотря ни на что, я хорошо провела время. Правда.
– Что же, я рад, – ответили мне. – Потому что я, кажется, тоже провёл его весьма и весьма неплохо.
Хоть я и могла придраться к слову «кажется», всё же не стала этого делать. Не тот момент, не то место, не тот человек. С каждым днём я всё больше убеждаюсь в том, что Гардинер мне действительно нравится. Сколько бы я ни старалась отрицать это, на самом деле я уже давно знаю, что от этого назойливого чувства уже так просто не избавиться. Оно слишком крепко засело где-то в глубине меня.
– Если честно, я удивлена, что ты всё-таки пошёл на уступки, – скорее обращаясь к себе, чем к кому-то конкретному, пробормотала я, но шатен это всё же услышал.
– Ну, ты же выглядела такой расстроенной, – сказал он. – Да и Ник тоже.
Мозг успешно отметил последнее предложение, как ненужную информацию, так что я тут же уцепилась за первую фразу, чувствуя, как предательская радость с каждой секундой овладевает мной всё сильнее. Сразу вспомнились слова того профессора, что мы подростки, поэтому не можем чувствовать ничего, что хоть как-то похоже на любовь. А я, подросток, кажется, могу, хоть и сопротивляюсь этому. И ещё многие другие тоже могут. И плевать мне на мнение окружающих по этому поводу. Ведь, когда тебе хорошо с человеком, который по каким-то нелепым причинам давно стал для тебя больше, чем другом, других слов и искать не хочется. Но всё хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться.
