Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

Я уже развернулась к нему спиной и готова была выйти из комнаты, как вдруг услышала то, что заставило меня остановиться.

– Не совсем. Вообще-то, мне очень скучно.

Секунда понадобилась мне для того, чтобы до конца осознать, что именно сейчас сказал Гардинер. И ещё меньше времени ушло на то, чтобы разозлиться до чёртиков. Ах, скучно ему? Да что он себе позволяет, находясь в чужом доме?! Господи, иногда я всерьёз задумываюсь, как мне мог понравиться такой человек, как он!

– Скучно, говоришь? – дрожащим от гнева голосом процедила я. – И как прикажешь тебя развлечь, дорогой гость?

Я не могла видеть лицо парня, так как всё ещё стояла к нему спиной, но готова поклясться, что сейчас он сидит и самодовольно ухмыляется. Слишком хорошо я его знаю.

И именно в этот момент что-то болезненно кольнуло у меня в груди. Нет, по сути, я ничего о нём не знаю. Почти ничего не знаю о его семье, о том, почему у Фила такие натянутые отношения с некоторыми людьми. Не знаю, что он любит, хоть парень и говорил о чём-то таком в лагере. Признаться, я уже забыла, так как тогда слишком хотела спать. И ещё… Я не знаю главного. Как он ко мне относится? Эта фраза «всего лишь Кэтрин»… Хоть я и старалась не обращать на неё внимания, но с того самого момента, как он произнёс её, она не даёт мне покоя.

Чёрт, как быстро меняется моё настроение. Праведный гнев омрачён грустью. Наверное, всему виной ненавистные подростковые гормоны. И, думаю, стоит упомянуть, что я холерик. Хотя это, наверное, ни для кого не секрет.

– Как хочешь, так и развлекай, – отвлёк меня от этих мыслей Фил, отвечая на заданный ранее вопрос. – Предоставляю тебе полную свободу выбора.

Я ухмыльнулась. Полную свободу выбора, говоришь? Хорошо, дорогой мой. Я не претендую на оригинальность, но, думаю, подобную фразу ты уже пару лет не слышал.

– Отлично! – бодро говорю я и, лучезарно улыбаясь, поворачиваюсь к шатену лицом, предвкушая его реакцию. – Тогда мы идём смотреть мультики!

Я была права, когда предположила, что парень сидел на кровати с самодовольной улыбкой на лице. Но как же было приятно видеть, как это выражение постепенно сменяется другим, а причина этому – мои слова. Лицо Гардинера вытянулось, глаза немного расширились от удивления, а рот приоткрылся. Пару секунд царило молчание, так как он явно не знал, что сказать.

– Я не ослышался? Мультики? – выдал, наконец, Фил.

– Именно, – улыбнувшись ещё шире, ответила я, подтверждая свои слова кивком головы.

Ещё некоторое время парень выглядел растерянным, но вскоре выражение на его лице сменилось хитрой гримасой. Это меня насторожило. Я ожидала, что он начнёт сопротивляться и, в конечном итоге, выставит меня из комнаты, но вместо этого Гардинер произнёс то, что на сей раз заставило удивиться меня.

– Хорошо, давай смотреть мультики. Только смотреть будем в твоей комнате. И да, было бы неплохо, если бы ты принесла что-нибудь, чтобы червячка заморить во время просмотра.

Я удивлённо посмотрела на него. Нет, я, конечно, хотела, чтобы мои слова о мультиках возымели эффект, но даже не предполагала, что он может согласиться!

– Мы же только что поели, – сокрушённо сказала я, не зная, что ещё можно добавить.

– У меня растущий организм, – с довольным видом произнёс Фил, вставая с кровати и подходя ко мне. – К тому же, должен же я чем-нибудь заниматься, если мультик окажется неинтересным.

После этого он, легонько отодвинув меня со своего пути, открыл дверь и, выходя из комнаты, спросил:

– Ты идёшь?

– Ага, – машинально ответила, выскочив за парнем.

Я показала ему, где моя комната, про себя отметив, что футболка отца, которую Фил натянул перед выходом, ему явно велика. Тем не менее, спешу заметить, что у Роберта очень хорошая фигура. Не атлет, конечно, но вовсе не полный. И тут до меня дошло. Именно это показалось мне странным, когда я обнимала Гардинера, сидя на мотоцикле. Он похудел, причём заметно. Когда я решила пошутить, спросив, не сел ли он на диету, парень ловко переменил тему, сказав, что это он просто не завтракал, поэтому и просит меня принести что-нибудь из еды. Больше это не обсуждалось.

В конечном итоге, мы-таки уселись смотреть мультики. Предварительно я сбегала на кухню и сделала пару бутербродов, удостоившись удивлённого взгляда мамы. Когда она, насторожившись, спросила, чем мы с Филом занимаемся, а я ответила, что именно предложила ему посмотреть, её пробило на смех. Давно не видела, чтобы эта женщина так хохотала…

Когда приготовления были завершены, появился вопрос, что же нам смотреть. Я без особого энтузиазма предложила старого доброго «Короля льва», ожидая, что парень откажется по причине того, что видел его. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что Гардинер ни разу не смотрел его!

– Ты просто обязан это видеть! – именно это сказала я, после чего включила первую часть.

Всё время, что мультик длился, я была вся на эмоциях. Сколько бы ни пересматривала его – он будет нравиться мне всегда. И вторая часть не менее великолепна…

– Да уж, – протянул Фил, когда я, улыбаясь, смотрела, как Рафики показывает Киару животным Африки. Ох, как же мне нравится конец этой истории. – Не думал я, что ты можешь быть такой… чувствительной. Но больше всего меня удивило то, что ты расплакалась, когда умер отец этого Симбы.

– А ты бесчувственный чурбан! – с укором воскликнула я, вставая с кровати, на которой мы примостились ранее, чтобы выключить компьютер. Подозреваю, что вторую часть Гардинер смотреть не захочет. – Ты в тот момент сидел с таким лицом, будто не трагическую сцену наблюдаешь, а задачки по физике решаешь! Я, сколько ни смотрю, никак не могу смириться с тем, что Муфаса умер.

За моей спиной послышался тихий смех. Резко обернувшись, я заметила, что Фил уселся на край кровати и теперь смотрит на меня так, словно я умственно отсталая.

– Ничего смешного, – обиженно заявляю, в упор глядя на него.

– Конечно-конечно, – с сарказмом отвечают мне. – Это же абсолютно нормально, когда шестнадцатилетняя девчонка рыдает, смотря мультик.

– Ты слишком серьёзен. А ещё ты бесчувственный.

– Но я хотя бы не инфантилен.

А вот это уже обидно. Какой-какой, а вот инфантильной меня ещё никогда не называли. Прежде, чем осознать, что я делаю, и как следует задуматься о последствиях, я резко подалась вперёд. Не знаю, чего я хотела этим добиться, но могу сказать, что произошло.

На полу лежала маленькая декоративная подушка от кровати, успешно сброшенная нами вместе с остальными ещё в начале мультика. Так вот, сделав шаг вперёд, я наступила именно на неё, из-за чего потеряла равновесие. И всё бы ничего, но это же я. Падая, я выставила руки вперёд, уцепившись за Гардинера – благо, расстояние от стола, на котором стоит компьютер, до моей кровати не такое уж и большое. Около метра. Для меня всё обошлось, но вот Фил явно не ожидал такого поворота событий.

Парень не смог удержать равновесие, поэтому просто-напросто упал на кровать, потянув меня за собой. Я попыталась выставить вперёд руки, чтобы не завалиться на него всем телом, но сделать это не получилось. В итоге, я упала прямо на шатена.

Сейчас я целиком и полностью лежала на Филе, придерживавшем меня за талию. Моя голова оказалась на его груди. Я ощущала дыхание Гардинера на макушке, поэтому приподнялась на локтях, но моё лицо вдруг оказалось совсем рядом с его лицом. Неловкая, однако, ситуация…

– Ой, – сказала, совсем немного отодвинувшись, но всё ещё находясь слишком близко. – Извини, я сейчас встану…

Искренне пытаясь не навредить Филу, так как случайно могу ему коленкой так зарядить, что синяк останется, я начала двигаться, но тут случилось то, что стало для меня полной неожиданностью. Казалось бы, на фоне того, что происходило сегодня, мне уже нечему удивляться, но нет, этот парень умеет ошеломлять.

Совершенно внезапно шатен подался вперёд. Не могу сказать, быстро он сделал это или нет, потому что для меня всё это словно происходило в замедленной съёмке. Казалось, что я вечность смотрела в его глаза. И вдруг – мимолётное касание. Гардинер подался вперёд, его губы оказались близко-близко, совсем рядом с моими. Потом я почувствовала лёгкое, почти неощутимое прикосновение, после чего парень тут же отодвинулся, опираясь на локти (руки он уже успел убрать с моей талии), попутно сбрасывая меня с себя, словно собачку, которая решила подлизаться к хозяину.

– Да ничего страшного. Ты как? Не ушиблась? – спросил он, но я ничего не ответила.

Оказавшись на кровати, я тупо уставилась в потолок, не зная, как реагировать. Моё лицо пылало, а губы покалывало, хотя я знаю, что это не больше, чем самовнушение. Нет, это не было поцелуем. Совсем нет. Небрежное касание губ, можно даже подумать, что это была случайность, но… Я ещё не обезумела. Я видела, что Фил сам подался вперёд, но очень вовремя остановился. Или у меня всё же крыша едет?..

– Кэтрин, ты как? – спросил парень, нависнув надо мной, пытаясь заглянуть в лицо.

Я посмотрела в его глаза. Теперь кажется, что они так далеко, ведь ещё недавно я видела их совсем рядом.

– В порядке, – вяло отвечаю ему. – А ты?

– В полном. Но на секунду показалось, что ты меня раздавишь. Худеть тебе надо, бегемот.

– Ага…

Я в прострации. По-другому никак не скажешь. И Гардинер, зараза, видит это, но ничего не говорит. Неужели только я придаю этому значение? Значит, это и правда было случайностью, а шатен даже не обратил внимания на что-то столь незначительное для него?

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он, отодвигаясь от меня. – Засиделись мы. Уже почти полночь, а нам завтра на занятия.

Я тупо кивнула. Моё сознание потихоньку возвращается в повседневное состояние. Это хорошо. Так и должно быть.

– Доброй ночи, – послышался голос Фила, после чего дверь скрипнула и закрылась.

Какое-то время я лежала на месте. Не двигалась. Наверное, даже не моргала. Но вскоре не выдержала.

– Что за чёрт?! – вырвалось у меня. – И почему это, интересно, я придаю этому такое значение? Так, всё, хватит! Что там говорил Гардинер? Полночь на дворе. Спать-спать-спать…

Я вскочила с кровати, убрала тарелку на ближайшую тумбочку, сорвала покрывало, положила на подушку Сосисочку, а после запрыгнула под одеяло. Спать. Мне сейчас нужно просто уснуть. Кэтрин, ты устала. Твои веки тяжелеют, сон выигрывает битву…

Чёрт, как после такого вообще можно заснуть?!

Я заёрзала на кровати. Перевернулась с левого бока на правый. Потом на живот. На спину. И так несколько раз. Не помогает. Гардинер идиот… Если я ему не нравлюсь, зачем делать такое? Раз уж так много общается с девушками, то должен был уже понять, что некоторые на такие вещи реагируют остро, поэтому ему стоит быть аккуратнее.

Да уж. Никогда бы не подумала, что среди этих «некоторых» окажусь я. Пожалуй, нормальной меня назвать уже нельзя. В голове раз за разом прокручивается один и тот же момент. Хотя, между прочим, это был даже не поцелуй!

И всё же… Кое-что до сих пор остаётся непонятным. Я не приложилась своими губами к его губам, когда упала, как героиня какой-то мыльной оперы, в которой присутствуют фантастические любовные моменты. Как обычный человек, я просто его завалила. Я привстала на локтях, а потом… Фил же сам подался вперёд, мне не почудилось. Господи, да я свой компьютер ставлю на то, что это так! И зачем же? Привычка? Но, если верить Фиби….

«Он никогда не поцелует по-настоящему девушку, которую не любит», – и снова память услужливо напомнила мне об этой фразе, сказанной ранее девушкой.

Я иронично улыбнулась. Нет, такого не может быть! Хоть от этого зависит, выиграю я спор или нет… Пусть мне так хочется этого, но… Скорее, снег завтра пойдёт, чем Гардинер влюбится в меня. И я ведь с самого начала это знала, но всё равно решилась на подобную авантюру.

Раздражает. Как же меня раздражает то, что я об этом так много думаю! Меня раздражает абсолютно всё, что с этим связано. Никогда не любила романтику и не подозревала, что даже во мне может проснуться что-то такое. То, как я меняюсь, мне не нравится. Высокопарные речи, да. Но это правда.

Я свернулась клубочком, обхватив руками ноги. Ненавижу всё это. Недосказанность, неопределённость… Поражаюсь людям, которые могут хранить в себе чувство, на которое нет ответа, годами. Мне нравится Фил не так долго, а я уже выть готова. А самое интересное в этом то, что я не могу просто подойти и сказать: «Знаешь, ты мне нравишься!» И, даже если ему понравлюсь я, он тоже такого не скажет. Мы оба слишком гордые для этого. Во всяком случае, я. Сама построила вокруг себя высокие стены, а теперь мечусь из угла в угол, не зная, как выбраться. Сама придумываю проблемы, которые не могу решить. Сама себя бешу.

Думаю, можно пропустить дальнейшие мысли, так как они связаны лишь с самобичеванием. Могу сказать одно – этой ночью мне так и не удалось заснуть. Пару раз, конечно, задремала, но этим всё и ограничилось. Так что к утру моё состояние было весьма плачевным. Когда я поднялась с постели, то показалось, что сейчас лягу на пол и поползу в сторону выхода, словно я слизняк. Но, к счастью, обошлось лишь тем, что я не вписалась в поворот, так что стукнулась лбом об угол возле лестницы, когда спускалась на первый этаж. Когда оказалась внизу, меня встретила приветливо улыбавшаяся мама.

– Доброе утро, солнышко, – сказала она. – Как спалось?

Я несколько раз моргнула, чувствуя, что сейчас в прострации.

– Кажется, я ещё не проснулась, – сказала, протирая глаза. – По-моему, мне всё это снится…

– Ты о чём? – с искренним непониманием спросила Люси. – Неужели вы с Филом вчера засиделись? Хотя он, вроде как, бодрый. Опять почти всю ночь за компьютером просидела, да?

К моему удивлению, в её голосе не было ни намёка на упрёк или что-либо в этом духе. Это начинает пугать. Вчера я привела в гости парня, не спросив её разрешения, а сегодня эта женщина разговаривает со мной так, будто я сама весь дом прибрала. Это не моя мама.

– Вовсе нет, – ответила я на предыдущий вопрос. – Просто ты такая радостная… Что-то хорошее случилось?

– Ой, точно, я же не сказала, – улыбнувшись ещё шире, ответила Люси. – Ты не поверишь, что сказал Роберт! В субботу мы проведём весь день вместе, всей семьёй! Так что подумай хорошенько, куда бы тебе хотелось сходить. Весело должно быть всем.

Глядя на неё, я не смогла сдержать улыбки. Моя мама, обычно строгая и принципиальная, сейчас словно помолодела лет на десять, а её поведение напоминало ребёнка, которому купили давно желанную игрушку. Такое происходит с женщиной только тогда, когда нам всем удаётся куда-то выбраться. Иногда она напоминает мне курицу-наседку, ведь даже Роберта считает своим ребёнком, а мама любит, чтобы все детки, её птенчики, были при ней.

– Так ты больше не злишься на меня? – я решила спросить это, пока у неё хорошее настроение, чтобы меня не сильно ругали. – За то, что привела Фила.

– Злюсь, конечно, так как ты должна была спросить моего разрешения. И, будь уверена, наказание не заставит себя долго ждать. Но не сегодня. У меня слишком хорошее настроение, чтобы злиться на тебя.

Она подмигнула, после чего направилась в гостиную, сказав, что сегодня никакого отказа от завтрака не примет. Вздохнув, я молча проследовала за ней. У меня слишком мало сил, чтобы удивляться ещё чему-нибудь. Я чувствую себя телефоном. И сейчас уровень заряда батареи у меня примерно пять процентов. Поэтому я просто бухнулась на стул и принялась ковырять вилкой в тарелке с едой, не удостоив взглядом Гардинера, который сидел рядом.

– Доброе утро, Кэтрин, – спокойно произнёс парень, а я почувствовала, что начинаю злиться. Значит, я всю ночь себе места не находила, даже Сосисочка, которая, бедняжка, летала по всей кровати, не помогла мне уснуть, а он сейчас сидит и так спокойно здоровается со мной?! А, хотя, чего это я… Филу же наплевать.

– Для кого-то, быть может, и доброе, – буркнула в ответ.

– Не выспалась? – снова произнёс он тем же спокойным тоном.

– Да, не спалось что-то.

После этого мы замолчали. За завтраком разговаривали, в основном, только мои родители, так как мама не могла нарадоваться завтрашней вылазке в город. Краем глаза я замечала, как Гардинер легко улыбался, слушая их, а Роберт вопросительно поглядывал на меня. Мне оставалось лишь качать головой, мол, ничего не произошло. Вскоре, сказав, что позавтракала, я пошла наверх, чтобы собраться к школе. Настроение портится. Да, когда я не высплюсь, то это пагубно влияет на меня. Что же, главное ни на кого не сорваться, а остальное и пережить можно. Приду домой – сразу спать завалюсь.

Прямо перед выходом заметила, что на мой телефон, помимо девяти пропущенных ещё вчера звонков от мамы, поступило одно сообщение. Оно было от Алекса. Я иронично улыбнулась, заранее зная, о чём меня попросит недорыжик, с которым, к сожалению, после отъезда из лагеря я не общалась. И оказалась права.

«Привет! – писал парень. – Напоминаю о нашем условии! В воскресенье встретимся? Позвони мне, обсудим детали».

Швырнув телефон в сумку, решила, что отвечу ему вечером. Сейчас же я старалась ни о чём не думать, хотя, если честно, это и так не особо получалось, так как мозги отключались. Но это даже хорошо. Наверное, благодаря этому, спустившись вниз, я смогла вполне спокойно спросить у поджидавшего меня в коридоре отца:

– А где Фил?

– Он быстро собрался и выскочил на улицу, – ответили мне. – За ним отец приехал.

– Отец? – почему-то удивилась я.

– Да. Сейчас они поговорят, а потом Фил тебя к школе подвезёт.

– Я и сама могу…

– Вы опаздываете, а я тебя подбросить не могу, так как сам на работу не успеваю.

– Так почему же не едешь?

– Когда уедет отец Фила, тогда и поеду.

Я с подозрением посмотрела на Роберта. Ох, не нравится мне выражение его лица. Спросить его, что здесь происходит? Всё равно ведь ничего не скажет. К сожалению, мой отец не компьютер, взломать его нереально. Расскажет только тогда, когда захочет.

Вздохнув, по привычке взглянула в зеркало перед выходом, не придавая особого значения синякам под глазами, которые сейчас просто лень замаскировывать тональным кремом. После этого открыла дверь, чтобы выйти во двор. Папа смотрел на меня с некоей надеждой, поэтому мне показалось, что он сам хотел бы выйти на улицу, чтобы проверить, как там Фил, но что-то мешало ему, а я, вроде как, не при делах. Не став зацикливаться и на этом, я вышла из дома, закрыв за собой дверь, со злорадством думая, что теперь у меня получится держать в неведении мужчину так же, как до сих пор это получалось у него.

Оказавшись на улице, с любопытством осмотрелась по сторонам, сразу же заметив двух людей, стоявших в нескольких метрах от меня. Только захотелось поздороваться с мистером Уильямсом (я же хорошая и воспитанная девочка), как вдруг он, подавшись вперёд, с силой ударил Гардинера по лицу. Я невольно вскрикнула, а парень сделал шаг назад, рефлекторно прикладывая руку к ушибленному месту. Услышав мой голос, отец Фила, который, видимо, до этого меня не заметил, опасливо поглядел в мою сторону.

– О, не обращайте внимания, мисс Моллиган, – спокойно сказал тот, хотя на лице едва можно было разглядеть беспокойство. – Это всего лишь воспитательный момент. Разговор отца с сыном, – после этого мужчина повернулся к шатену и сказал: – В следующий раз сообщай, будь добр, куда ты направляешься. Мне казалось, что у твоей матери сердечный приступ будет, когда Ник так и не смог ответить на вопрос, куда же ты пропал.

– Я сказал, чтобы он передал, что я ночую у друга, – повернувшись к нему, ответил Гардинер. – Я не виноват, что ты не смог воспитать своего сына так хорошо, чтобы он смог запомнить хотя бы такую элементарную вещь.

В тот момент я приближалась к ним, но, услышав эти слова, застыла на месте как вкопанная. Я не ослышалась? Фил только что сказал «своего сына»? Но, насколько я помню, мне он говорил, что Ник – его двоюродный брат.

Я посмотрела на мистера Уильямса. Да, теперь мне кажется, что всё верно. Вспоминая внешность мальчишки, я отмечаю, что они с ним похожи куда больше, чем Ник и Гардинер. Общие черты лица, одинаковая форма носа… Они похожи больше, чем мужчина и парень, стоявшие неподалёку от меня, между собой. И вот теперь мне начинает казаться, что я всё понимаю. Разные фамилии, абсолютное различие во внешности, взаимная неприязнь, враньё про то, кем ему приходится Ник…

– Я не стану ругаться с тобой сейчас, – процедил мужчина. – И дома, как ты понимаешь, тоже. Но Сэм совсем избаловала тебя пониманием. «Бедный мальчик», да? Что же, бедненький мой, не смей больше причинять боль тем, кто о тебе заботится, – он повернулся ко мне. – А вам, дорогая, лучше забыть о том, что здесь произошло. Хорошего дня.

– И вам того же, – промямлила я вслед уходящему.

Меня не удостоили ответом. Сев в машину, мистер Уильямс уехал, а мы с Филом ещё какое-то время смотрели ему вслед. Когда же машина скрылась за ближайшим поворотом, я решилась нарушить молчание.

– Могу я задать тебе вопрос?

– Ты уже задала, – ответил парень, заставив меня недовольно посмотреть на него. Тут я заметила, что на его щеке остался небольшой порез, из которого текла кровь. Он был как раз на том месте, куда пришёлся удар.

– У тебя… – негромко проговорила я, указывая на его щёку.

Гардинер ещё раз прикоснулся к ней, а после посмотрел на свои пальцы, на которых осталось совсем немного крови. После этого он ухмыльнулся и сказал:

– Кольцом, наверное, задел. А я и не почувствовал.

Я смотрела на него, не зная, что сказать. Фил, это же не твой отец? Иначе как объяснить твои слова и ложь по поводу того, кем тебе приходится Ник? Как объяснить то, что у вас с мистером Уильямсом такие натянутые отношения, разные фамилии? Почему ты всем говоришь, что вы родственники? Что происходило и происходит в твоей семье, жизни? Я знаю, что ты не ответишь, если я сейчас спрошу у тебя об этом. Только что ты ясно дал понять мне, что ещё не время.

– Я хочу знать о тебе больше, – вслух сказала я. На сей раз это были не случайно озвученные мною мысли. Это было то, что я действительно хотела сказать. Гардинер посмотрел на меня, в его глазах я смогла прочитать то, что поняла немного раньше, поэтому добавила: – Но не сейчас. Ты же мне не скажешь ничего сегодня, правда? Но я действительно хочу знать. Поэтому когда-нибудь… Если ты вдруг почувствуешь, что можешь поделиться со мной, я послушаю. Хорошо?

Шатен некоторое время смотрел мне в глаза, а потом вдруг улыбнулся и ответил:

– Не смотри на меня с таким выражением на лице, оно тебе не идёт. Если будешь и дальше так хмуриться, Майк больше не станет тебя рисовать.

Я удивлённо посмотрела на него. Можно было ожидать, что парень попросту сменит тему, но я не ожидала, что всё произойдёт так неожиданно.

– А мой друг действительно хорошо рисует, – продолжал Фил. – Я был даже немного поражён, когда вчера увидел тот рисунок у тебя на столе. Наверное, причина в том, что он меня никогда не рисовал. Тебе так не кажется?

Не зная, что сказать, я лишь пожала плечами. Он видел тот рисунок? Когда? В тот момент, когда я выходила, чтобы взять немного еды? Да, наверное, именно тогда. И почему же парень говорит об этом именно сейчас? Надеется, что получится меня отвлечь?

– Ты бы его хотя бы в рамочку поставила, – вновь подал голос Гардинер. – Будет жаль, если вещь, подаренная тебе на День рождения тем, кто тебе нравится, вдруг потеряется. Хотя надпись сзади не даст забыть о том, кто художник, и в честь чего тебе рисунок подарили. Кстати, хочешь знать, почему я тебя тогда не поздравил?

– И почему же? – хриплым голосом спросила я, так как сейчас чувствовала себя зверьком, которого охотник загнал в ловушку.

– Потому что тебе не нужно было моё поздравление. Наверное, поэтому я и сейчас не говорю тебе ничего. Тебе оно просто-напросто не нужно.

– Это не так! – отчаянно крикнула я. – Не говори того, о чём не знаешь! Если у тебя какие-то проблемы, то…

– У меня всё хорошо, – так, словно пытается убедить в этом себя, а не меня, произнёс парень. – Я живу и радуюсь. Всё просто прекрасно! И будет ещё лучше, если ты в кои-то веки послушаешь меня и перестанешь лезть не в своё дело.

– Да что я такого сделала?! – не выдержав, спросила я, повысив голос. – Кажется, немногим ранее я сказала, что готова ждать столько, сколько потребуется.

– Да мне это уже надоело, как же ты не поймёшь этого?! «Фил, расскажи мне о себе», «Я хочу знать, что происходит», «Почему ты ничего не рассказываешь?» Мне надоело всё это. Если я не рассказываю, значит, не хочу об этом говорить. Но нет, тебе же нужно выяснить обо мне всё, что только можно. Сколько раз ты встречалась с Майком за моей спиной? Это бесит, знаешь ли.

– Но ты же мне совсем ничего не рассказываешь! – я чувствую, что меня заносит. – Сколько ни спрашивай, я ничего не могу добиться от тебя! Это тоже бесит. Что плохого в попытках узнать что-то о человеке, на которого тебе не наплевать? Раньше это было похоже на игру, но теперь-то всё не так! Я действительно хочу знать, потому что, если у тебя проблемы, мне хочется помочь.

– Нет у меня проблем, так что помощь мне не нужна. Всё банально – у меня просто плохое настроение. Я человек, чёрт возьми, у всех бывают неудачные дни. Но тебе, наверное, живётся скучно, раз ты пытаешься разглядеть за всем этим нечто большее. Знаешь, мне бывало наплевать раньше, но теперь мне это надоело. Давай закончим эту игру.

– Ты это о чём? – непонимающе спросила я.

– Да брось ты, – я заметила во взгляде Гардинера презрение. – Я о твоём споре, где условием было то, что ты влюбишь меня в себя. Поначалу мне было весело, но сейчас… Пора закончить это, Кэтрин.

В этот момент мне показалось, что внутри появилась какая-то дыра. Все ощущения словно притупились. Я напоминаю себе пустой сосуд.

– Как давно? – только и смогла спросить я.

– В лагере услышал твой разговор с Дженни, – сказал парень, приближаясь. – Хороша подруга, ничего не скажешь. Надеюсь, девочки, вы хорошо повеселились. А теперь я хочу закончить всё это. Не заставляй меня разочаровываться в людях ещё больше, Кэтрин. Мне бы не хотелось ещё раз привязаться к человеку, который плевал с высокой колокольни на меня. Вполне естественное желание, тебе так не кажется?

– Мне не плевать на тебя.

– Да, а подружилась ты со мной потому, что хотела наладить отношения. Понял я. Заканчивай представление. Спасибо за всё, мне даже было весело. Передавай от меня привет своему отцу.

Фил похлопал меня по плечу, после чего направился к своему мотоциклу, что стоял всю ночь на улице. Вскоре послышался шум мотора, который постепенно отдалялся, а потом и вовсе затих. Всё это время я стояла на том же месте, не решаясь двинуться. Я вспоминала все взгляды, которыми смотрел на меня Гардинер. Неприкрытые злоба, раздражение, отвращение. Он сказал, что узнал о споре ещё в лагере. Значит, он испытывал всё это с тех пор? Получается, всё это время он меня ненавидел?

Налетел ветер, из-за чего мои глаза заслезились. Получается, всё это время я единственная по-настоящему старалась сблизиться и порой наивно полагала, что мне отвечают взаимностью. Я влюблялась, а Фил думал, что я ему вру. И, чёрт возьми, я же сама в этом виновата. Нельзя начинать такие игры, ведь исход может оказаться непредвиденным. Я пыталась залезть к Гардинеру в душу, чем только злила его. Я сама вырыла себе могилу. И вот он, результат. Теперь парень не хочет видеть меня. И он прав.

Я почувствовала горячую влагу на щеках. Вот чёрт, когда же я успела стать такой размазнёй? Мне сейчас в школу идти, а я… Сейчас в моей голове, как назло, проносится множество воспоминаний. И что, это всё неправда? Лес, качели, парк, то, что произошло вчера?.. Я только хотела верить в то, что это правда. Дура. Я самая, что ни есть, настоящая дура.

– Кэтрин? – послышался голос отца. – Почему ты здесь стоишь? Где Фил?

Вытерев слёзы рукавом куртки, я как можно более спокойно произнесла:

– Уже поехал в школу. Мы решили, что мне лучше пройтись. Погодка хорошая такая.

– Это хорошая? – недоверчиво спросил Роберт. – Эх, жаль, что он уже уехал. Он забыл тут пару своих конспектов. Наверное, второпях собирался. Не передашь ему?

– Сам и передавай, – довольно грубо ответила я. – В любом случае, тебе он будет рад больше, чем мне.

Мужчина забеспокоился и начал спрашивать, что между нами произошло. В общем, поступил, как любой заботливый родитель. Но я, огрызнувшись, быстрым шагом направилась в школу, по пути надевая наушники и включая музыку. Эта ситуация напоминает мне ту, что была несколько месяцев назад. Я иду в школу, где ждёт меня лишь три человека. Остальным на меня наплевать. А Фил снова меня ненавидит. Всё, как обычно, мне не привыкать. Нужно просто смириться с этим и поскорее добраться до школы. На улице пошёл снег, а мёрзнуть мне не хочется, так что я пошла ещё быстрее. Такое ощущение, что в груди зияла огромная дыра. Я была опустошена, но шла вперёд. Мне просто надо думать, что ничего не было. Ведь я просто вернулась к тому, с чего начинала. Всё не так уж и плохо. Так ведь?..

========== Глава восемнадцатая ==========

Я недавно поняла, что людям свойственно себя накручивать. Стоит случиться какой-то вещи, которая нарушит их душевное равновесие, как им начнёт казаться, что всё и вся против них. И, прежде чем я начну сетовать на свою горькую жизнь, спешу заметить, что им ещё безумно нравится жить иллюзиями. Я жила. И речь идёт не о Гардинере.

Мне всегда казалось, что большинству окружающих просто-напросто плевать на меня, что бы я ни делала. Поэтому, когда зашла речь о том, что я должна сблизиться с Филом, я даже не задумывалась о том, какой бурный интерес это вызовет у общественности. Точнее, у её женской половины. Оказывается, многим действительно начало казаться, что мы неплохо общаемся с парнем. Но, так как девушки полагали, что Гардинер определённо не мог влюбиться в такую, как я, они думали, что это я цепляюсь к нему. Самое мерзкое – то, что они оказались правы.

Зачем же я вообще упоминаю об этом? Сама не знаю. В школе не произошло ровным счётом ничего нового, кроме того, что меня старались унизить. Все знают, что Лили и Дженни (особенно Лили с её громким голосом и боевым характером), стоит кому-то оскорбить меня, уже не оставят в покое этого человека, заставив его чуть ли ни на коленях молить о пощаде. Я, конечно, и сама могу постоять за себя, но это не умаляет достоинств моих подруг. К сожалению, в ту пятницу я пребывала далеко не в лучшем расположении духа, поэтому речи о том, чтобы постоять за себя, не было. Я была настолько уставшей, что, казалось, могу уснуть в стоячем положении, словно лошадь.