Текст книги "Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)"

Автор книги: Dream Writer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)

– О, привет, – попытавшись улыбнуться, сказала я. – Представляешь, Гардинер оказался ещё большим идиотом, чем я думала! Хочешь узнать, что он загадал мне?

Я наконец-то внимательно посмотрела на шатенку и только сейчас заметила странности в её поведении.

– Что-то случилось? – спросила я, подойдя ближе. – Неважно выглядишь.

– Кэтрин, я… – начала та, но замолчала, так и не договорив. Несколько секунд в раздевалке царило молчание, а потом девушка вдруг тихо добавила: – Прости меня.

– Да что случилось? – обеспокоенно спросила я, прикоснувшись к плечу подруги, но та отчего-то сбросила мою руку.

Лили наконец-то подняла голову и я заметила, что, хоть она и не плачет, глаза у неё на мокром месте. Только я хотела повторить свой вопрос, как она выпалила:

– Мне, правда, очень жаль! Я не думала, что такое произойдёт! Майк, он… Предложил мне встречаться.

«Уже?» – это было первое, о чём я подумала тогда. Мысли, типа «Почему?», «Как жесток этот мир!» или «Как обидно!», меня не посещали. Я не удивилась, когда девушка сказала мне об этом. Просто поняла, что сейчас произошло что-то, из-за чего привычная мне жизнь может измениться. И дело не в том, что мы с подругой поссоримся, ведь я этого не хочу. Я просто, наверное, слишком привыкла к той мысли, что мне нравится Майк. И тут всё так неожиданно меняется, буквально в один день…

– Я знала, что он сделает это, – спокойно сказала ей. – Что же, рада за тебя.

– Но, Кэтрин… – попыталась что-то сказать Лили, но я перебила её.

– Не говори ничего. Я не злюсь. Мы ведь обе с самого начала знали, что ничего у меня с Майком не получится, просто я не желала этого признавать. Я могла бы сказать, что не хочу, чтобы ты с ним общалась, но зачем? Тебе же он тоже нравится, – это был не вопрос, а утверждение.

Подруга молчала. Казалось, она просто не знает, что сказать. Решив, что молчание затянулось, я подошла к ней и, положив обе руки ей на плечи, сказала:

– Всё в порядке. Никакие парни не могут встать между нами. Я ни за что не откажусь от своей лучшей подруги из-за такого пустяка, – Лили посмотрела мне в глаза и, заметив мою улыбку, улыбнулась в ответ. – Вот и хорошо. А теперь иди. Мне нужно переодеться.

Я отпрянула от девушки и повернулась к свёртку, как вдруг услышала:

– Спасибо тебе, Кэтрин. Я люблю тебя.

– Да-да, я тоже тебя люблю, – ответила я, не поворачиваясь.

Вскоре стало слышно, что дверь открылась и закрылась. Лили ушла. Я ведь поступила правильно, да? Всякие парни не идут ни в какое сравнение с дружбой.

Тогда, чёрт возьми, почему я так себя чувствую?! Сколько ни убеждала себя, что всё правильно, сколько ни твердила, что смогу нормально отнестись к этому, сколько ни сдерживалась… всё без толку. Сжав в руках флаг, в который мне предстояло облачиться, я почувствовала, как предательская слеза покатилась по щеке. Быстро вытерев лицо тыльной стороной ладони, начала переодеваться. Ну уж нет, не буду реветь. Я не какая-то там нежная девочка, которая будет страдать из-за несчастной любви. Никаких слёз! Говорят, клин клином выбивают. Что же, плохие чувства я выбью плохими чувствами. Хоть и не собиралась этого делать, я выполню желание Гардинера. Унижение – вот, что поможет мне сейчас. Да, унижение – лучшее лекарство.

Намотав в несколько слоёв британский флаг поверх нижнего белья, я покрепче закрепила его, чтобы не упал, и вышла из раздевалки. Если буду идти быстро, не обращая ни на кого внимания и не показывая своей слабости, очень скоро справлюсь с этим заданием и, возможно, даже не наткнусь ни на кого из учителей. Буду надеяться, что меня не исключат из-за такой выходки.

Стоило мне оказаться в коридоре, как все тут же посмотрели на меня. Стараясь не обращать внимания на смешки, которые теперь были слышны отовсюду, я молча двигалась вперёд, не останавливаясь ни на секунду. Однако иногда я замечала косые и насмешливые взгляды школьников, которые смотрели на меня, как на клоуна в цирке. А почему же без презрения? Непорядок! Идём наверх, я ещё презрения не видела!

Поддерживая на всякий случай флаг руками, я быстро взбежала по лестнице на следующий этаж и прошлась по коридору, но вновь поймала на себе лишь насмешливые взгляды. Нет, так не пойдёт! Идём выше! Не знаю, почему, но я хочу этого. Мне просто нужно увидеть презрение, адресованное мне. Это именно то, чего я сейчас хочу. Но, увы, и на третьем этаже меня ждала неудача.

И только когда я оказалась на самом верхнем этаже, смогла заметить то, что искала, хотя не ожидала, что так на меня посмотрит именно этот человек. Даже Фиби, с которой я встретилась ещё на третьем этаже, смотрела на меня с насмешкой, только Лили, которая, по всей видимости, не обратила на мои слова в раздевалке никакого внимания, Дженни и Майк смотрели удивлённо. Гардинера вообще не было видно. Презрение во взгляде было у Эйтана. Помню, я говорила, что плохо определяю настроение человека, глядя ему в глаза, но такие взгляды вычисляю на раз. Когда глаза Олдриджа встретились с моими, я невольно остановилась, задерживаясь на четвёртом этаже. Он хочет мне что-то сказать, я знаю. Так пусть же скажет – я сегодня весь день выслушиваю внезапные откровения, не быть же ему исключением.

Светловолосый покачал головой из стороны в сторону и, быстро схватив меня за руку, силой затолкал в подсобку уборщицы, которая была открыта. К счастью, самой уборщицы там не оказалось.

– Кэтрин, что ты творишь?! – с укором спросил он. – Как тебе в голову подобное взбрело?

– Взбрело не мне, а Гардинеру, так что все вопросы к нему, – холодно ответила я.

– Опять этот Гардинер! – с остервенением произнёс Эйтан. – С тех пор, как ты начала с ним общаться, ты творишь невесть что! Сколько можно?

– Не поучай меня, – рявкнула я. – Если тебе больше нечего мне сказать, то я ухожу.

Я развернулась, чтобы выполнить то, о чём только что сказала, как парень вдруг сказал:

– Кэтрин, я хочу, чтобы мы расстались.

Эти слова заставили меня остановиться. Я не ослышалась? Эйтан только что предложил нам расстаться? Отлично. Теперь мне не придётся общаться с ним через силу. Просто здорово! День внезапных откровений продолжается!

– Вот и хорошо, всех благ тебе, – ответила я, после чего выскочила из подсобки.

Теперь я хочу в раздевалку – туда, где никто меня не увидит. Свою порцию унижения и презрения я уже получила. Теперь я просто хочу побыть наедине сама с собой.

Пробегая вниз по лестнице, я неожиданно наткнулась на Гардинера, который поначалу ухмыльнулся при виде меня, но вскоре улыбка спала с его лица. Решив не говорить с ним, я быстро спустилась на первый этаж и буквально подлетела к раздевалке, готовясь войти туда, как вдруг меня остановили. Чья-то рука легла мне на плечо, с силой надавив на него. Обернувшись, я увидела какого-то парня, с которым пару раз пересекалась, но ни разу не разговаривала. Кажется, он тут местный хулиган.

– Что это здесь происходит? – спросил он, гадко улыбаясь. – Решила соблазнить кого-то? Для этого нужно иметь сексуальное тело и открытый купальник, а не то, что у тебя.

– Отпустите! – громко сказала я, пытаясь вырваться. – Дайте пройти!

– А то что? – оскалился тот, а я только сейчас заметила, что возле него стоит ещё два парня. Отлично, только этого мне не хватало!

Внезапно один из них изо всех сил дёрнул за флаг, который слетел бы, если бы я в тот момент его не держала. Но что значит моя сила против силы парня? Если он ещё один раз повторит это, я останусь посреди коридора в одном нижнем белье.

Я видела, что все вокруг меня что-то говорят, но ничего не слышала. Сознание как будто отказывалось воспринимать какие-либо звуки, а все события, казалось, происходят слишком быстро, словно кто-то смотрит фильм и нажал на быструю перемотку. Отчаянно схватившись за флаг, который хоть как-то прикрывал моё тело, я молилась только об одном: пусть кто-нибудь придёт, пусть кто-нибудь прекратит это…

Внезапно я ощутила, как меня, буквально схватив в охапку, занесли в раздевалку, тут же закрыв за собой дверь. Так как я до этого смотрела в пол, то не видела лица своего спасителя и только сейчас решилась посмотреть на него.

– Ты что, дура?! – это было первое, что я услышала после того, как связь с миром на время была потеряна. – Какого чёрта ты согласилась на это?!

Лицо Фила пылало гневом, он смотрел на меня так, словно готов придушить.

– Ты же сам загадал такое желание, – тихо произнесла я.

– Идиотка! – крикнул он. – Я загадал это, потому что рассчитывал на то, что ты не согласишься! Я же изначально говорил тебе, что не собираюсь играть в эту дурацкую игру, а весь этот спектакль с желанием – всего лишь повод позлить тебя! Где твоя гордость, чёрт возьми?

Я перевела взгляд на пол. Мне нечего ему сказать. Да, изначально я даже не собиралась делать ничего подобного, а хотела всего-навсего настучать Гардинеру по голове. Именно такой реакции он ожидал, а я… После разговора с Лили в моей голове как будто что-то щёлкнуло и сознание вмиг отключилось. Я не хотела этого, но всё же сделала…

– Какая же ты дурочка, – неожиданно тихо сказал Фил, а я почувствовала, что парень обнял меня, из-за чего сознание вмиг прояснилось, хотя ни оттолкнуть, ни ответить ему что-либо я не смогла. – То, что произошло у тебя с Майком и Лили, – ещё не повод так поступать.

– Ты знаешь? – тихо спросила я.

– Догадался, когда заметил твою реакцию в столовой, – не отпуская меня, сказал парень. – Тебе не стоило пытаться забыть об этом таким способом, ты лишь сделала себе больнее. Не стесняйся своих слёз. Лучше плакать, чем совершать глупости.

– Значит, ты не против, если я поплачу? – с надеждой спрашиваю я.

Шатен издал короткий смешок.

– Конечно, – сказал он. – Сколько влезет.

Я слабо улыбнулась, а потом почувствовала несильную боль в глазах, какая появляется перед тем, как я должна заплакать, после чего по щекам начали скатываться слёзы – одна за другой. Ненавижу рыдать, ненавижу показывать кому-нибудь свою слабость. Я думала, что унижение, подобное тому, что я испытала несколько минут назад, способно помочь мне, но я ошибалась. Нужно было сразу кому-нибудь пожаловаться, но в тот момент вариантов не было. Вот уж не думала, что человеком, который утешит меня, станет Фил…

Я не знаю, как долго мы так просидели, могу сказать лишь одно – звонок на урок прозвенел давным-давно. Почему нас не выгнали из раздевалки? Дело в том, что перед лагерем единственного учителя физкультуры в нашей школе освобождают от ведения уроков, пока он выясняет все формальности с документами. С нами в лагерь едет кто-нибудь другой – тот, кто будет там нашим куратором, а мистер Керк просто улаживает все вопросы, связанные со сбором учащихся. И, наверное, это первый раз, когда я радуюсь тому, что подобное место существует.

Когда я успокоилась, Фил решил отправиться на урок, а мне предоставил возможность переодеться. Будучи уже возле выхода, он сказал:

– Повезло тебе, что у учителей было совещание по поводу лагеря, иначе отмазка «Мы прославляем Британию» не прокатила бы, – я хихикнула, а парень вдруг спросил: – Кстати, ты едешь?

– Куда? В лагерь? – уточнила я и, получив в ответ утвердительный кивок, сказала: – Да, еду.

– Отлично! – бодро сказал Гардинер. – Значит, я смогу бесить тебя ещё и там. Что же, до встречи в лагере, Кэтрин. И не вешай нос, от неразделённой любви ещё никто не умирал.

Парень подмигнул мне, после чего вышел. Какое-то время я молча сидела в раздевалке, вспоминая всё, что за сегодня произошло: Майк и Лили, скорее всего, начнут встречаться, а Эйтан бросил меня, когда я подверглась унижению на глазах у всей школы. Мой бывший парень трус, я всегда это знала. Сегодня был тяжёлый день, уверена, ещё долго я буду разгребать последствия своей выходки, а также долго буду чувствовать себя не очень хорошо, но одно знаю точно – я переживу это. Как раз вовремя представилась возможность уехать в лагерь, может быть, за те две недели, что я буду там, в школе подзабудут мой проступок. Буду надеяться.

Да, сегодня был тяжёлый день. Но нет худа без добра. Потому что я, кажется, начинаю доверять Гардинеру, что меня почему-то радует.

========== Глава девятая ==========

Очень хотелось бы сказать, что, несмотря на все предыдущие события, вторник прошёл очень быстро, и именно поэтому сейчас я, переполненная воодушевлением, собираюсь отправиться в лагерь, в котором надеюсь отлично отдохнуть. Ага, не тут-то было.

Если не слишком вдаваться в подробности, то о вчерашнем дне я могу сказать лишь одно: в который раз мне довелось убедиться в правдивости того, что нам всегда приходится отвечать за свои поступки и никого не волнует, в каком состоянии мы находились, когда совершали их. Потеряв контроль над собой на довольно короткий период, я добилась того, что стала объектом насмешек для всех учащихся. Даже те, кто не видел меня в момент прогулки по школе, смогли насладиться видом моей тушки, завёрнутой в британский флаг, словно в подарочную упаковку. Глупо, наверное, было ожидать, что никто не сделает ни единой фотографии, да? Мне ещё повезло – вроде как YouTube пока не стал богаче на одно видео с моим участием.

Но, на самом деле, меня всё это не очень-то и заботит. Я и раньше не могла похвастаться огромным количеством друзей, а также массовой любовью окружающих, поэтому сейчас всё не очень-то изменилось. Да, раньше на меня просто не обращали внимания, теперь же я стала достоянием публики, но, в остальном, всё по-прежнему. Думаю, если не зацикливаться на этом, пережить косые и насмешливые взгляды, обращённые ко мне, будет куда проще. К тому же, у меня всегда будут люди, которые останутся со мной, несмотря ни на что.

К слову, о них. Дженни и Лили даже не стали выяснять, почему я так поступила. Думаю, они уверены, что я просто заигралась с Гардинером. Но так даже лучше – не хочу омрачать нашу дружбу, раскрывая истинные мотивы своего поведения.

Лили. Изменилось ли моё к ней отношение? Ничуть. Что бы ни произошло, я не могу пытаться обвинить в этом её, иначе буду в своих же глазах выглядеть жалкой девчонкой, которая не способна признать собственное поражение, отчего винит окружающих в случившемся. Нет, мои отношения с подругой не изменятся, я верю в это. К тому же, после того случая она ни разу не говорила о Майке, я даже не видела, чтобы они общались при мне. Хоть меня и бесит, что ради меня Лили идёт на такие уступки, я решила ничего не говорить ей. Один день потерпеть было не сложно.

К счастью, уже наступила среда, поэтому сейчас я в последний раз проверяю свой чемодан и сумку, которую собираюсь взять с собой. Если честно, понятия не имею, что буду делать в лагере. Особых спортивных навыков у меня не наблюдается, разве что в волейбол неплохо играю и бегаю быстро. Наверное, меня взяли из-за того, что большинство десятиклассниц в нашей школе вообще не желают заниматься на физкультуре, отсиживаясь на лавочках в спортзале или же в раздевалке. Возможно, на их фоне я выгляжу чуть ли не великой спортсменкой, хотя кандидатура Дженни и то больше подходит для соревнований.

Я вздохнула. Помимо моей подруги едет ещё и Фиби, но даже это не так страшно. Больше всего меня напрягает то, что в лагерь едет Фил. В тот момент, когда он меня утешил, я подумала, что это очень даже неплохо, но чуть позже, пораскинув мозгами, решила, что это просто ужасно. Посмотрев на ситуацию с другой стороны, неожиданно поняла – я оказалась настолько слабой, что позволила Гардинеру утешать себя, даже на его любезно подставленном плече поплакала! Это меня просто взбесило. Ненавижу, когда кто-то видит мою слабость, поэтому даже родители уже не помнят, когда я плакала в последний раз, а тут… Из-за того, что произошло тогда, я вчера весь день не могла спокойно находиться рядом с парнем. Стоило увидеть Фила, как кровь приливала к щекам, а желание стукнуть его (хоть он ни в чём и не виноват) боролось с желанием убежать, но почему-то всегда выигрывало последнее, а жаль.

Я покачала головой из стороны в сторону. Нет, так дальше не пойдёт, я не должна терять рассудок. С сегодняшнего дня буду относиться к Гардинеру, как обычно, а вчерашние странности спишем на стресс из-за того, что моя симпатия оказалась безответной. Хотя, если честно, я почему-то практически не переживаю по этому поводу. Словно все мои чувства ушли вместе со слезами. Это странно, но хорошо. Не хватало мне только страдать от безответной любви. Нужно во всём искать плюсы – теперь у меня будет время сосредоточиться на учёбе, так как в последнее время я немного скатилась, а также позаниматься спортом, отдыхая от компьютера. Кто знает, может, я даже перестану так зависеть от интернета.

С улицы послышался рёв мотора мотоцикла, а я поднялась с корточек, предварительно закрыв чемодан и сумку. Вроде ничего не забыла. Отлично, можно спускаться вниз, а то папа, вызвавшийся меня подвезти, чтобы его драгоценная дочурка не тащила чемодан в своих собственных руках, уже заждался. Однако прежде, чем выйти из комнаты, я подбежала к своей кровати и схватила лежавшую на ней плюшевую таксу, которую собиралась взять с собой в лагерь.

Да, я сплю с игрушками. Да, в шестнадцать лет это, скорее всего, ненормально. И да, мне абсолютно плевать, что по этому поводу думают другие, – свою Сосисочку я в обиду не дам. Эту игрушку я получила в подарок от папы, когда мне было около трёх лет. Я по какой-то неведомой причине не могла спать одна, поэтому постоянно просилась на ночь к ним с мамой в кровать. Вскоре родителям это, по всей видимости, надоело, вот отец и купил мне эту таксу, сказав, что она его помощница, поэтому будет оберегать мой сон вместо него. Странно, но это сработало. Несмотря на то, что на сегодняшний день я могу спокойно засыпать и без игрушки, всё-таки обнимать что-то во сне мне привычнее. По малолетству я назвала эту таксу Сосисочкой, а переименовать потом не получилось. Хоть я и старалась, в голову ничего не лезло, так что решила оставить всё, как есть. Поэтому сейчас, схватив Сосисочку, я направилась вниз, чтобы зайти в гараж.

К счастью, мне не понадобилось выходить на улицу – один из входов в гараж расположен в коридоре за лестницей, так что я открыла дверь в другое помещение и, оказавшись там, сказала:

– Пап, я уже готова, можем ехать.

Приподняв довольно-таки тяжёлый чемодан, чтобы перетащить его через порог, я вошла в гараж, но, увидев там незваного гостя, тут же выронила свою ношу. Чемодан приземлился на колёсики, а после, проехав несколько сантиметров в противоположную от меня сторону, рухнул мне на ногу. Вскрикнув, я поспешила снять груз со своей ноги, упустив Сосисочку, отчего та упала на пол и отскочила немного вперёд, попав прямо под ноги Гардинеру, который смотрел на меня, как на полную лохушку, которой я, в принципе, и являюсь.

Шатен стоял прямо перед нашей машиной, моего же отца не было видно. Несколько секунд Фил молча глядел на меня, потом вдруг наклонился и поднял мою игрушку с пола. Отряхнув её от пыли, парень внимательно посмотрел на таксу, словно мог разглядеть в ней что-то необычное.

– Ты что здесь забыл? – неприветливо спросила я, слегка затравленно глядя на него. Нужно забрать Сосисочку, но сделать это не так уж и просто – мало ли, что он вычудит, когда узнает, что я собралась брать её с собой в лагерь.

– И тебе доброе утро, Кэтрин, – ухмыльнувшись, сказал Гардинер, после чего посмотрел на мой чемодан. – Ты, как всегда, в своём репертуаре.

Он перевёл взгляд на игрушку, после чего, неопределённо хмыкнув, вернул её мне. Я почувствовала, как щёки медленно, но уверенно заливаются краской. Плотно сжав губы, отвернулась от Фила, не желая смотреть ему в лицо, поэтому постаралась найти папу. Однако в гараже его, по всей видимости, не оказалось – нас с парнем окружали лишь машина, полки с инструментами, а также мотоцикл.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – довольно-таки спокойно произнесла я спустя несколько секунд. – Что ты здесь делаешь? Даже мотоцикл свой приволок.

– Меня твой отец пригласил, – ответил шатен так, будто это было что-то само собой разумеющееся.

– Как это? – удивлённо спросила я, вновь посмотрев на парня. – Он мне ничего не сказал… Да и где он сам?

– Вышел незадолго до твоего прихода, чтобы руки помыть. Он бензин в бак доливал, вот и испачкался.

– Сколько раз я ему говорила, чтобы не забывал заехать на заправку, – пробубнила я. – Теперь опоздаем. Невозможный человек.

Фил издал короткий смешок, а я вдруг поняла, что неожиданно спокойно отнеслась к его появлению здесь, удовлетворившись ответом «Меня твой отец пригласил». Непорядок! С каких это пор мой папочка с этим засранцем дружбу водит?

– Всё равно не могу понять, что ты здесь делаешь, – так, словно это Гардинер во всём виноват, произнесла я. – Зачем мой папа позвал тебя сюда?

– Я решил подвезти его, – послышался голос Роберта с порога и, когда я обернулась, встретилась взглядом с его синими глазами.

– А сам он доехать не в состоянии? – отчего-то обиженно произнесла я. – И когда вы вообще успели так подружиться?

Мужчина улыбнулся, после чего подошёл и легонько погладил меня по голове, словно успокаивая.

– Я же говорил тебе, что мы знакомы довольно-таки давно. Просто Фила подвезти никто не может, а на его мотоцикле тоже никто ездить не умеет. Вот я и предложил ему оставить своё транспортное средство у нас, а заодно и подвезти его.

Я нахмурилась. Если мне не изменяет память, папа просто сказал, что неплохо общается с Гардинером, а о том, как долго это продолжается, и речи не было. Нечестно. Почему мой отец сошёлся с таким мерзким типом, ничего мне не сказав? И вообще, почему он взял парня под своё крылышко? Я чего-то не знаю?

– Надеюсь, ты так добр к нему не потому, что он вдруг оказался твоим внебрачным ребёнком, как Серхио в одном из маминых сериалов? – стараясь немного разрядить атмосферу, спросила я.

– О нет, меня раскрыли! – наигранно испугался Роберт. – Кэтрин, как ты об этом узнала?

Я улыбнулась, папа тоже. После этого он вдруг одной рукой приобнял меня и, подойдя к Филу, обнял его второй рукой.

– Ну, садимся в машину. Я же не хочу, чтобы мои детки опоздали.

– Ваши детки? – с какой-то непонятной интонацией спросил Гардинер.

– Да, Фил. Сколько не храбрись, ты останешься ребёнком, пока не повзрослеешь.

«Гениальное умозаключение», – саркастически подумала я, после чего посмотрела на шатена. Тот, к моему величайшему удивлению, как-то странно улыбнулся, посмотрев в пол.

Так, а вот это уже ненормально. С каких пор эти двое ведут себя, словно отец и сын? Почему папа так хорошо относится к Филу? Почему тот на это так реагирует? У меня такое ощущение, словно я пропустила что-то очень важное. Это злит и… забавляет. Мне хочется привязать обоих к стулу, устроив допрос с пристрастиями, и улыбнуться, вливаясь в эту атмосферу, одновременно. Похоже, сказывается то, что я всю жизнь мечтала о братике или сестрёнке, но родители так и не исполнили мою просьбу.

– Погодите, – послышался со стороны двери женский голос. – Прежде, чем вы уедете, возьмите это. От вашей школы до того лагеря около двух часов ехать, это не учитывая того, что вам ещё и собраться нужно. Вдруг проголодаетесь?

Моя мама – это именно она вошла в гараж, который, похоже, стал местом всеобщего сбора, – протянула мне и Филу небольшие запечатанные пакетики, в которые она обычно заворачивала какие-нибудь лакомства, чтобы побаловать нас с папой, если мы куда-нибудь уезжаем вдвоём, хоть это случалось не очень часто. Никто из нас никогда не знал, что именно Люси положила туда в этот раз, так что содержимое всегда оставалось для нас сюрпризом. Поблагодарив маму, я с улыбкой на лице взяла протянутый мне пакетик в руки, после положила его в висевшую на моём плече небольшую сумку, в которой лежал мой телефон и с трудом поместившаяся Сосисочка, а потом взглянула на Гардинера.

Растерянно глядя на пакетик, он негромко пробормотал:

– Спасибо… большое.

Это выглядело так, словно для парня никогда в жизни не готовили ничего подобного в дорогу, и он просто не ожидал подобной доброты от малознакомых ему людей. Скорее всего, так оно и было. Первый раз я увидела на лице Фила настолько растерянное выражение, в котором была примесь благодарности и неподдельного удивления. Отчего-то захотелось улыбнуться, но я вовремя сдержала этот порыв.

– Хорошо, дорогая, мы поехали, – сказал папа, обнимая свою жену и целуя её в щёку.

После этого он начал что-то нашёптывать ей на ухо и, хоть я не слышала большинства слов, которые он произнёс, я абсолютно уверена, что среди них прозвучало «Ты правильно поступила, молодец».

Я удивлённо посмотрела на своих родителей, но не успела сказать что-либо, так как отец, схватив мой чемодан, чуть ли не силой затолкал меня и Гардинера в машину, после чего мы выехали из гаража, провожаемые взглядом моей мамы, которая вышла на улицу. Долгое время она улыбалась, глядя нам вслед, а вскоре её улыбка сменилась непонятным мне выражением, но я вновь предпочла не зацикливаться, ибо, как мне кажется, посвящать меня в суть происходящего никто не собирается.

Когда мы сидели в машине, папе опять позвонили, так что я отвернулась к окну, стараясь не обращать внимания на сидевшего рядом со мной парня. Тот, казалось, не придавал происходящему никакого значения, а мне же отчего-то было очень неуютно и даже как-то неловко. Скорее всего, это связано с тем, что он заметил то, как я взяла с собой в лагерь игрушку. Обычно мне наплевать на мнение окружающих, но, как только это заметил Гардинер, я вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. Нужно что-то делать.

– Фил, – негромко обратилась я к парню, так и не решаясь посмотреть на него.

– Что? – коротко и безразлично отозвался тот.

– Не говори никому про игрушку, пожалуйста, – тихо сказала я, а потом уже громче добавила: – Иначе я проберусь ночью в твою комнату и обрею тебя налысо!

Нерешительность мигом улетучилась, после чего я с вызовом посмотрела на шатена, который наблюдал за людьми, мимо которых мы проезжали. Он улыбнулся, после чего сказал:

– Не волнуйся, никому я ничего не скажу, – после чего его улыбка сменилась на самодовольную ухмылку и он добавил: – Хотя было бы интересно посмотреть на реакцию окружающих, когда они узнали бы, что независимая и гордая Кэтрин по ночам обнимается с игрушкой, словно маленький ребёнок.

С моих губ уже готово было сорваться ругательство в его адрес, как вдруг папа, который на тот момент перестал разговаривать по телефону, спросил:

– Игрушка? Это вы о Сосисочке?

– Папа! – отчаянно воскликнула я, желая в этот самый момент провалиться сквозь землю.

– Сосисочке? – заметно оживившись, спросил Фил, посмотрев на меня. – Ты назвала игрушку Сосисочка?

– Мне было три года! – отчаянно стараясь скрыть то, что покраснела, ответила я, закрывая лицо руками. Папа, это подстава!

– Да, Кэтрин было три года, но знал бы ты, Фил, как она любила и любит эту игрушку! – невозмутимо продолжал отец. – Просто души в ней не чает.

Всё оставшееся время Роберт рассказывал парню историю покупки этой таксы, а также различные, как ему казалось, забавные ситуации, связанные с ней и со мной, полностью игнорируя мои мольбы остановиться.

Как только мы подъехали к школе, я, словно ошпаренная, выскочила из машины, чтобы забрать чемодан и скрыться от этих странных людей, но, так как ноша оказалась слишком тяжёлой, не успела сделать этого. Вскоре на улице появились Гардинер и мой отец, последний же и помог мне вытащить вещи из багажника.

– Спасибо, что подвезли, мистер Моллиган, – сказал шатен, после чего посмотрел на меня и с улыбкой добавил: – А также за отличную и информативную беседу.

Фил тихонько прыснул, после чего направился в сторону автобуса, на котором мы должны были уехать в лагерь. Я же осталась возле своего отца лишь для того, чтобы сказать:

– Я ненавижу тебя. Ты сломал мне жизнь.

Роберт посмеялся, после чего, дав мне несколько советов для того, чтобы выжить в лагере, приблизился ко мне и прошептал на ухо:

– Надеюсь, за эти две недели ты научишься не зависеть от меня. Пора бы понять, что я не смогу быть вечно рядом, а в некоторые моменты, как, к примеру, сегодня, мы просто не сможем понять друг друга. Ты ведь знаешь, что я имею в виду, да?

В голове быстро пронеслись события, после которых я стала, по его словам, зависеть от отца, поэтому я кивнула. Улыбнувшись, мужчина пожелал мне хорошей поездки, а потом поцеловал в щёку, приятно пощекотав усами.

Распрощавшись с ним, я поспешила к автобусу, минуя учащихся, которым, в отличие от меня, сегодня нужно было идти в школу. Оказывается, все, кто должен был ехать в лагерь, уже пришли, дожидались только меня. Некоторые десятиклассники, которым предстояло остаться здесь, пришли проводить своих друзей в путь-дорогу. Среди них были Лили и Майк, которые в лагерь не ехали.

– Наконец-то! – сказала шатенка, заметив меня. – Нельзя же так безбожно опаздывать! Я и так целых две недели проведу без своих подруг в гордом одиночестве, а ты ещё лишаешь меня возможности нормально попрощаться с тобой!

– Ну, не совсем уж в одиночестве, – с улыбкой заметила я, кивком головы указав на человека, стоявшего в компании Гардинера. – У тебя будет Майк Оливер, который готов скрасить твоё ожидание.

При этих словах моя подруга затравленно посмотрела под ноги, а улыбка моментально спала с её лица. Так, это неправильно, нужно срочно с этим что-то делать.

– Лили, хватит уже, – спокойно произнесла я. – Мы обе знаем, что ты не виновата, так что не бойся говорить со мной о Майке. Если будешь продолжать в том же духе, тогда я точно перестану с тобой разговаривать.

Подруга улыбнулась, после чего кивнула. Вот и славно. Отсутствие недосказанности, неловкости и прочей ерунды в общении с ней – это то, чего мне не хватало весь вчерашний день. Нам понадобится время, чтобы окончательно вернуться к прежним отношениям, но у нас оно есть, ведь лично я никуда не спешу.

После этого мы поболтали ещё около двух минут, а потом какой-то молодой парень невысокого роста, подошедший к автобусу, попросил всех, кто не едет в лагерь, отправиться в школу, так как скоро начнётся урок, а оставшихся подойти поближе к нему, чтобы прослушать небольшую лекцию.

– Меня зовут мистер Колин Дениелс, – когда ребята выполнили эту просьбу, начал он, пригладив свои густые чёрные волосы, которые словно служили контрастом для его алебастровой кожи. – Но, думаю, нам всем будет проще, если вы будете звать меня просто Колин. Я буду вашим куратором на этих соревнованиях, так как учителя, к вашему счастью и моему сожалению, поехать с вами во время учебного года не могут. Сейчас я попрошу вас всех занять места в автобусе, а потом, когда автобус тронется с места, я расскажу вам больше об этих самых соревнованиях. Надеюсь, каждый из вас запомнил, как выглядит его чемодан, потому что я попрошу оставить их здесь – мы с водителем упакуем их в багажное отделение.