Текст книги "Провал (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

И хочешь, не хочешь, а основная надежда – вот на эту костлявую речную рыбу. Кто-то с удовольствием её ест, кто-то брезгует из-за сплошных костей, кто-то и вообще не любит рыбу, но и для таких ситуация складывается, как в том бородатом анекдоте о говне последнего мамонта – ага, зато его много. Мужики, кто с удочками и спиннингами утром порыбачить попробовали, просто поражены уловом – такого крупняка отродясь им в этой реке не попадалось, а тут через одну такая клюёт, что сам не всякую и вытащишь, а такую, которую раньше брал и за хороший улов считал, теперь обратно выпускаешь – и крупняка за глаза хватает. Хватит и на жарку для здоровых, и на варку для больных. И это ведь ещё браконьерская бригада Григорьича только оснащается и работать пока не начала. Не зря и коптильней озаботились, ох не зря! Григорьич – он такой, он – обеспечит. И раньше, пока не завязал, на уловы не жаловался, так это ведь ему ещё шифроваться приходилось от того же рыбнадзора, особо не разгуляешься, а теперь его браконьерский труд востребован, и не надо ему теперь ни от кого шифроваться, а открыта ему зелёная улица.

Вчера он помощников себе в бригаду набирал, а сегодня с утра менты магазин "Водный мир" для них открыли. Не самый крупный из рыболовно-туристических, есть в городе и побольше – ага, были до вчерашнего дня, но и в этом выбор неплохой. Лодки те же самые – раньше только облизывались на некоторые, да ценник отпугивал, либо просто денег таких не было, либо рыбнадзору дарить в случае палева жаба давила, а теперь дело другое, теперь и раскошеливаться не надо, и не конфискует никто, поскольку теперь оно и общественное, и нужное для общественно полезного дела. И то же самое с сетями. Ловля с ними запрещена, но сами они – вот они, с хорошим выбором, покупай и пользуйся, если не боишься рыбнадзора. Судя по наличию и выбору – находились и такие, кто не боялся, и теперь Григорьич, раньше пользовавшийся только такой дешёвкой, с которой и расстаться не жаль при палеве, пребывал в восторге от открывающихся перспектив.

Но ему – ловить, и судя по распространённости увлечения рыбалкой у многих мужиков, что-то в ней для них есть. А потрошить, чистить, да готовить кому? Женщинам! Может, жена этого Григорьича и привычна, может, даже и косточки эти многочисленные извлекать при готовке наловчилась, как это делают ресторанные повара, ну так это если на маленькую семью, а кто будет это делать на такую прорву народу? Значит, всё так и будут есть медленно и осторожно, то и дело вытаскивая изо рта нащупанную губами или нёбом очередную косточку. Некоторым, говорят, именно это и нравится – косточки обсасывать, но такого менеджерша Аня не понимала. Есть ведь и морская рыба, бескостная филейная вырезка. Не то, чтобы Аня совсем уж ненавидела речную, некоторые блюда из неё были и ей вполне по вкусу, но то – ресторанные, с извлечёнными при готовке костями. Но самой их вытаскивать – увольте её от такой работы для даунов! Ей и чистки этой сейчас хватает!

И это ведь и рыбы этой пока не так много, и народ в квартирах не все ещё свои домашние запасы доел. Вот ведь куркули проклятые! Запаслись нормальной жратвой и не хотят делиться ей по справедливости с обездоленными! Сами втихаря по домам её жрут и считают именно это свинство справедливым, а ты тут давись этими рыбьими костями, это твои проблемы, и чисть эту рыбу сама, это тоже твои проблемы, нам-то пока не нужно. И мало радости от того, что скоро и им на общественное питание переходить придётся. Это же какая прорва сразу прибавится, и сколько рыбы тот Григорьич на них наловит? Дай-то бог, чтобы и чистильщиц прибавилось – у них-то наверняка и тёрки свои на кухнях есть.

Хорошо этой Никифоровой, удачно пристроилась – ни огородов не копает, ни рыбу не чистит, а лишь руководит перспективными работами на будущее по обеспечению их анклава продовольствием. А кто она такая? Училка же какая-то, даже не институтская, а школьная, нищета без единого банковского счёта! И вот, на тебе, оказалась вдруг она ни с того, ни с сего настолько нужной и полезной по своей специальности, что удостоилась и лёгкой непыльной работы, а ты, ещё позавчерашняя соль земли, никому теперь на фиг не нужна со своим чисто гуманитарным элитным образованием, специальностью менеджера, руководящей между прочим и с опытом руководящей работы, и кредитной картой крутого банка на такую сумму, которой эти нищеброды и в глаза-то ни разу в жизни не видели! Но где он теперь, тот банк? Где они теперь, те магазины и рестораны с кафешками, в которых она так лихо и с таким куражом расплачивалась этой картой. И главное, где она теперь та работа, на которой так культурно и непыльно зарабатывалось пополнение её банковского счёта на карте? А сегодня даже и не показывай никому этот ещё позавчерашний предмет зависти окружающих нищебродов. Позавчера – ещё завидовали, а сегодня – уже засмеют. Ну и вот где тут теперь, спрашивается, справедливость?

Самое же возмутительное, что у этих позавчерашних лузеров даже после того, как они долопают свои домашние запасы, чтоб им подавиться ими, сохранится ещё одна возможность разнообразить общественное меню в школьной столовке свежим мясом от добытой ими дичи. Аня всегда презирала этих нищебродов за ихнее безденежье и весьма гордилась своим травматическим ПСМ-Р. И не только его компактностью и добротностью исполнения. Во-первых, его генеральским статусом в его прежнем боевом качестве, за что и предпочла его турецким клонам Вальтера ППК, во-вторых – ценой в семнадцать тысяч гривен, средняя месячная зарплата далеко не худшего рабочего. Да разве выкинет эдакие деньги работяга, даже если скаредная жена ему это и позволит? Самого ведь жаба задавит! Тут и разрешение-то на резинострел по украинским законам не всякому ещё давали. Если ты не депутат, не судейский и не сотрудник СМИ, в разрешении отказывали. Корочка же журналиста, липовая по факту, но настоящая официально – это уже стоит две с половиной тысячи гривен, для неё пустяки, но для этих лузеров – уже деньги. Да ещё и сама пистоль семнадцать тысяч – сразу видно по ней солидного и преуспевающего человека! Лузер же покупал себе не требующие разрешения воздушку или флоберовский револьвер – ну как тут не посмеяться над такими? А теперь что выходит? Что её престижный резинострел ни на что кроме самообороны от собак и хулиганов не пригоден, а с грошовой непрестижной воздушкой эти лузеры теперь могут и поохотиться на мелкую дичь!

Пока ещё не охотятся, им и так ещё есть чем своё ненасытное брюхо набить, но пацанва ихняя сопливая уже обсуждает эту перспективу на полном серьёзе. Позавчера она смеялась бы до упаду над их хвастовством друг перед другом, у кого воздушка помощнее и поточнее бьёт. А теперь – не смешно, теперь – зло берёт. Ведь получается-то теперь, что из этих грошовых духовушек и этими грошовыми пульками, даже для них грошовыми, эта лузерская пацанва может и голубей лесных стрелять, а если повезёт, то и уток? Говорят, с грошовой оптикой, если хорошо пристрелять, вполне реально в башку той утке попасть, и пацан сопливый её добудет, а мамаша евонная её и ощипает, и выпотрошит, и разделает, и приготовит. В этих старых квартирах сталинской ещё постройки даже печки у многих всё ещё в полной сохранности. Теперь-то на них никто, конечно, не готовит, газ ведь давно уж проведён, и газовые плиты у всех поставлены, но из-за нередких перебоев с отоплением в зимние холода никто и печки эти не демонтировал. Для обогрева их используют, но у кого старая печка, а не новомодный камин, как у неё после шикарного евроремонта, так она же у них и для готовки вполне пригодна, в отличие от её престижного камина. Это сохранить свежее мясо надолго без холодильника нельзя, но что им в ней сохранять-то, в этой утке? За день её и стрескают, а на следующий день тот же пацан, глядишь, ещё голубей парочку подстрелит – деликатес, между прочим, если дикий голубь, а не этот городской сизарь. А ты давись тут этой общественной рыбой и завидуй этим позавчерашним лузерам! Только и радости, что и у них хлеб теперь будет камышовый. Чтоб у них изжога от него началась!

И не в том ведь дело, что у них есть эти духовушки, а у неё нет. Оружейный-то под боком, рядом с тем рыболовным, и наверное, нетрудно выхлопотать получение оттуда и духовушки, и пулек, и простенькой оптики. В школьные ведь годы стреляла она в тире и не так уж плохо стреляла. Но кормить слепней на берегу реки или комаров в зарослях – её ли это призвание? А там же ещё и гусеницы, и пауки, и тараканы всякие, и мыши – бррр! А ощипывать, потрошить, разделывать, готовить – да делать ей, что ли, больше нечего? В любом нормальном цивилизованном обществе солидный преуспевающий человек деньги зарабатывает, которыми и оплачивает облегчающие ему жизнь сервисные услуги. Так оно и было ещё позавчера, а теперь, получается, мир перевернулся с ног на голову? И какие-то позавчерашние лузеры теперь в лучшем положении, чем она, позавчерашняя соль земли? И это что, теперь справедливо? Не хочу, верните всё обратно!

Только фиг вернёшь ведь теперь. Ещё вчера, когда у многих в голове эта беда не укладывалась, и в неё не хотели верить даже невзирая на отснятую дроном панораму, некоторые сообразили попробовать с навигаторов своих телефонов спутники поймать, а когда не получилось с телефонов, попробовали с машин, а когда не поймали и с низ, так попросили и ментов с их служебных, но результат у всех вышел всё тот же – ни единого сигнала ни с одного из спутников. И хочешь, не хочешь, но приходится мириться с этим очевидным невероятным. Рыба эта, привезённая с реки, когда её чистить заставили, ещё шокировала с утра, но монотонная работа притупила эмоции. Раньше истерику закатила бы грандиозную, а сейчас только на короткие всплески их и хватает. Подвезли вот уже с реки первую партию этих камышовых корневищ, которые теперь резать надо на тонкие ломтики и сушить, и умом-то понимаешь, что вот из этой речной дряни и будет теперь у них весь их хлеб, и конечно, от этого тоскливо, но и тоска какая-то не острая, а ноющая.

Или может, дело тут в том, что есть этот камышовый хлеб придётся одинаково всем? Да, пожалуй – когда все в одинаковом положении, это не так обидно. Рыба костями своими неприятна, да вот этой непривычной чисткой, но возмутила-то ведь она не этим, а тем, что у кого-то ещё остаётся выбор, которого уже нет у неё. У бывших лузеров, а ныне куркулей ещё запасы какие-то остались, деликатесы по нынешней ситуации, а у неё дома шаром покати, и они могут ещё есть их, а она – уже на общественном питании. От этого ведь и к чистке этой рыбы её припахали – ей она уже нужна, а им ещё нет, и чистят её с ней только те, кто сами вызвались в расчёте на то, что так и будут в дальнейшем работать при кухне и поварах. И тоже ведь неглупо в принципе, и не только в плане доступа к той же жратве – оборудование-то кухонное всё на электричестве, и ток от бензогенератора на школьный пищеблок подаётся, а значит, есть возможность и свой домашний пауэрбанк в розетку воткнуть и подзарядить. Жаль, сама ещё с утра не сообразила! В обед, как окно в работе выдастся – обязательно надо за ним сбегать.

Ну а когда подсядут на это общественное питание абсолютно все, и недостатка в кухонных работницах уже не будет – в ментовку на службу попроситься, что ли? Тоже и доступ к электричеству по службе имеют, и рации служебные, и работа не настолько уж у них и пыльная. Служат же бабы и девки, заменяя недостающих мужиков? И к кухонным работам ни одна ведь не припахана. И пацанву эту свежепризванную как только к ментам на службу определили, так сразу же и от кухонных работ освободили, гражданских баб на них припахав. Да, придётся дежурить, охранять и патрулировать, но кому сейчас легко?

Тем более, что у них и вакансии сейчас практически на всех уровнях, включая и офицерский, а у неё, как-никак, и опыт руководящей работы, и высшее образование. Ну да, не юридическое, но кому оно сейчас-то нужно, это юридическое? И женихов ведь там у них полно, включая в их число и позавчерашних женатиков, у которых семьи остались там, в прежнем мире. А она ведь вовсе не дурнушка, иначе разве сделала бы карьеру там, где без блата шагу к цели не ступишь? Да, не первой свежести, ну так и без детей же, что перед вдовами и разведёнками, бэушными с довесками – неоспоримое преимущество. Ну да, ещё готовить, конечно, надо научиться, но это ведь теперь так или иначе придётся, так что это и выносится за скобки как неизбежное во всех случаях. Да, над всем этим надо на досуге хорошенько подумать.

А у куркульш этих в забавную сторону тема их болтовни свернула – на мужей теперь друг дружке жалуются – наорали на них типа безвинно, а одна ещё и затрещину от своего схлопотала, когда попыталась руки в боки упереть. Спасибо хоть, не в торец! А за что, спрашивается? За то, что за порядком в квартире следили и домашний уют создавали, заставляя мужиков весь лишний хлам в гаражах держать? Мало ли, что инструмент? Если нужен будет, то и в гараж за ним сходит, не сотрётся! Вот варенья с соленьями, маринады и картошка, большая часть которых тоже в этих гаражах хранилась, чтобы не захламлять ими квартиру – вот это действительно трагедия! А им всё железяки эти ихние! Гаражи-то эти где? Правильно, эта сталинская городская застройка для простого советского народа не предусматривала массовых частных автомобилей, так что кооперативные гаражи не у жилых домов, а все вдоль ближайшей железной дороги, которая как раз на границе между Днепровским и Вознесенским городскими районами. Там они и остались, вместе со всем остальным городом. И опять в лучшем положении оказался кто? Нищеброды, у которых вообще не было гаражей, и всё нужное им захламляло ихние квартиры к недовольству их жён, у кого они были. Теперь-то такие, небось, ощущают себя королевами Шантеклера!

По части всякого железного хлама Аня прекрасно их понимала. Да разве место этим грязным железякам в приличном жилище приличного человека? Если понадобится в кои-то веки, так ремонтные бригады со всяческими ЖЭКовскими сантехниками на что? С какого перепугу ей свои руки всем этим марать, когда лузеры эти есть, ни на что лучшее не годные? Вот если нет денег заплатить им – правильно, тогда марайся сам, но железяки – правильно, не сотрёшься от того, что в гараж за ними сходишь. Зато по части запасов, о которых все эти куркульши неподдельно горевали, менеджерша с трудом удерживалась от злорадной усмешки. Так вам и надо, лузершам! А то домашнего уюта вам подавай, прямо как у приличных людей! Да кем вы себя возомнили, спрашивается? Правильно их мужики обозвали – дурынды и орясины стоеросовые, стервы и ходячие стихийные бедствия.

И досаднее всего Ане было осознавать, что и сама такая же, если не худшая. Ну вот нафига она на сталинку эту польстилась, когда ей предлагали ещё лучшую квартиру в нормальной современной новостройке? Престижный исторический район? Ага, вот с этим быдлом в придачу! Но фиг даже с ним, фиг даже с намного более приличным окружением там, главное – жила бы там, так и не попала бы сейчас в эту передрягу с этими лузерами, а так и продолжала бы наслаждаться своей нормальной современной жизнью в нормальной современной цивилизации. Возможно, даже пожалела бы при случае этих несчастных. Ну и не дурында ли она после этого, в самом-то деле?

– Вы чего так мало привезли? – наехала бабка Меланья, ныне шеф-повариха, на бойцов экипажа пожарки, – Нам на готовку еле хватает, потом посуду ещё чем-то мыть, да чистоту на кухне наводить, и людям ещё для питья надо воды накипятить, а вы половину цистерны только привезли, лентяи! Вот ужо нажалуюсь я на вас Семеренко, да снимет он с вас стружку так, что не обрадуетесь!

– Жалуйтесь, Меланья Никитишна, сколько влезет, – ответил водила, – Я утром с полной цистерной еле-еле взъехал на подъём. Семеренко в курсе, и возить по этой тропе по пол цистерны – это его команда, и ничего он нам не скажет. Если мало вам этой воды – ждите второго рейса, ещё пол цистерны привезём.

– А нам сколько ещё ждать? – возмутилась баба, стоявшая первой в очереди к питьевому бачку, – Мало того, что кипяток, так ещё и не хватает!

– Что за шум, а драки нету? – поинтересовался подошедший Зозуля.

– Мужикам весь бачок во фляжки разобрали, а нам уже и не осталось! Мы вам что, люди второго сорта? – загалдела очередь, гремя бидонами, канистрами и вёдрами.

– Мужики работают, им нужнее.

– А мы, значит, прохлаждаемся?! – завизжала самая истеричная, – Солнце вон уже как печёт, и что нам теперь, от жажды подыхать?

– Млять, они бы ещё по два ведра каждая себе набирали! – капитан обернулся к своему спутнику, старшему лейтенанту слегка восточной внешности, а тот ухмыльнулся, кивнул и загорланил, подделываясь под Фарруха Закирова:

Горячее солнцеее, горячий песооок,

Горячие губыыы – воды бы глотооок.

В горячей пустынеее мы ищем следыыы,

И вот он, колодец, но нееет в нём водыыы!

Уч-Кутааак, хрен в колодцеее!

Без воды никакой нет защиты от солнцааа!

Ты в пустыне – жестокий облом,

Уч-Кутааак! – и оба рассмеялись.

– Поиздевайся мне тут ещё, поиздевайся, чурка немытый! – Меланья погрозила шутнику пальцем, когда отсмеялась сама, – Но воду берите, где хотите, а по пол цистерны её возить – это не дело.

– Так, бабы, всё с вами ясно, – определился Зозуля, – Есть среди вас согласные не ждать кипятка, а взять прямо сейчас сырую воду и кипятить себе самим? Вот вам пол цистерны, набирайте, уносите и не сотрясайте мне тут воздух. А несогласные – ждите, и тоже чтоб никто здесь больше не голосил громче меня.

– А нам на кухню?! – возмутилась шеф-повариха.

– А вам, Меланья Никитишна – что останется, и чем скорее вы освободите эту цистерну для нового рейса, тем лучше будет для всех.

– И что, так и будут возить по пол цистерны?

– Пока – да, по пол цистерны. Там очень крутой подъём.

– Говорю же, утром с полной еле взъехал, – напомнил водила, – Ну, загубим мы с вами мотор и что тогда будем делать? Мотор-то с Ярославля, а это – русня, и последние годы поставок новых моторов не было. И этот – новее с тех пор не стал. Скажите спасибо, что хоть так ещё работает.

– Володя, а чего тогда одной машиной только возите? У вас ведь ещё есть этот ваш "пёс режима", который для разгона демонстраций. Он же может тоже воду возить?

– И может возить, и будет, Меланья Никитишна, дайте только срок. Думали мы уже над этим. Но не по этой тропе. Этот-то по ней полный едва взъехал, а водомёт – он же бронированный, тяжеленный. Там он вообще не взъедет. Мужики для него прокладывают новую трассу, она длиннее будет и зигзагами, зато пологая, без таких подъёмов. По ней и пожарка полная легко будет проходить, и водомёт. А пока её нет – ну что тут поделаешь? Потерпите пока вот так, как получается.

После того, как бабья очередь высказала всё, что она думает о неспособных им нормальный быт наладить мужиках, примерно две трети согласились – ага, так и быть – на сырую воду и перешли к пожарке, заодно перескандалив и между собой, поскольку конец очереди решился быстрее, а те, которые стояли в начале, промедлили с решением и теперь возмущались тем, что в новой очереди оказались в хвосте. Угомонились они только тогда, когда убедились в быстрой раздаче, но теперь завозмущались оставшиеся, которые или не имели дома исправных печек, или не успели запастись для них топливом, отчего и стояли в ожидании кипячёной воды, завидуя быстро движущейся очереди за сырой. Менталитет, конечно, сволочной, а у баб – выраженный особенно ярко. Мужик ещё успеет сообразить, каким бабуином себя выставит, демонстрируя его, бабе же среднестатистической и мысли такой в башку не придёт. После – может быть. Но тогда и остервенеет ещё хлеще – ага, на всех, кто заметил и понял её промашку. Но этот этап наступит позже, а пока разгильдяйки негодуют на предусмотрительных, озаботившихся топливом для своих печек заранее.

И естественно, ни одной и в башку не пришло прогуляться за водой к реке. Тут и к бачку-то этому в школьном дворе ногами пройтись – уже в их понимании героический подвиг. А что будет, когда осознают, что теперь и мытьё со стиркой их тряпок – их сугубо личные проблемы? Ага, ножками вот по этой самой дорожке к заводи, по которой наверх пожарный КрАЗ с полной цистерной едва взъехал. А ведь придётся это скоро и осознать, и смириться, и привыкнуть как к неотъемлемой части повседневной жизни, потому как на это невозобновимый запас горючего тратить никто, разумеется, не станет. С ним вообще беда. Бензовозы-то ведь что привезли? Правильно, бензин. И спасибо им за это огромное, теперь бензогенераторы обеспечены топливом надолго, если не жечь его попусту, но сами эти КрАЗы – дизельные. И слава богу, что в их полицейском автопарке не только гибриды "тойота приус", но и дизельные "рено", которых больше, и на которых никто разъезжать теперь не будет, чтобы весь запас солярки оставить для этих КрАЗов, да для тракторного экскаватора, чужого, но по счастливой случайности и по знакомству оставляемого на ночь в их автопарке. Эта техника важнее, и планов на неё – громадье.

Поэтому и решено по возможности щадить её моторесурс. Та дорожка, которая по крутому склону к заводи ведёт – она, конечно, тоже нужна, в той заводи и гавань будет для всей рыболовецкой флотилии, она из Дворца хорошо просматривается, где разместят и охрану, под защитой которой и бабы смогут безбоязненно мыться и стираться в этой же заводи. Ну, когда проорутся, провизжатся и смирятся с тем, что других вариантов для них всё равно нет. С мыльно-рыльным или с тряпьём – это же не с полными вёдрами воды по этим склонам взбираться. А вот водовозки на этих подъёмах гробить – противопоказано. Это во-первых. А во-вторых, у сантехника Михалыча соображения появились, как можно водопровод с канализацией восстановить. Не прямо сейчас, конечно, не в ближайшие дни, даже не в ближайшую неделю, но в обозримом будущем, скажем так. А канализационный сток, когда это светлое будущее наступит, будет вот в эту же самую заводь, и значит, для питья и готовки воду не из неё надо будет брать, а выше по течению, где раньше плотина была. Это уже совсем другой маршрут получается, по которому и дорожка отдельная, да пологая за счёт зигзагов, и плевать на то, что длиннее она выходит. Зато полные цистерны по ней пойдут, да ещё и двумя машинами, а не одной, поскольку по ней легко взъедет и их полицейский водомёт АВС-30, вместе с пожаркой – две полных цистерны за рейс.

На перспективу, конечно, другие источники воды для водопровода надо искать в ближайших окрестностях. Судя по отснятой с дрона панораме, речки Сухая Московка и Капустянка, впадающие в Днепр южнее, напротив Хортицы, намного полноводнее, чем в прежнем мире, где они были засранными переплюйками, но они уж очень далеко. Ближе нужен источник воды, гораздо ближе, и ещё чем выше он будет над уровнем Днепра, тем лучше. Уж очень велика высота над ним. Вроде бы, есть ещё какие-то ручьи, впадающие в Капустянку с севера, то бишь как раз от них, но их истоки слишком мелкие и не попали в кадр видеозаписи. Вполне возможно, что какой-то окажется и достаточно близко, чтобы от него провести импровизированный акведук, но тут нужна детальная разведка, а после неё, если найдётся подходящий родник, а лучше, не один, то и сооружение акведука, хотя бы временного кустарного. Но в ближайшие дни – боязно. Того и гляди, дикари кочевые с порогов наведаются, и как там дальше обстоятельства сложатся, пока неизвестно.

Поэтому идея акведука от родников – это на светлое будущее, до которого ещё надо дожить, а пока на ближайшие дни – возить воду с Днепра. Ведь идея колодца вообще не серьёзна. Высота жилых кварталов над уровнем водохранилища метров двадцать была, не меньше, а теперь, когда его нет, и уровень Днепра где-то нижнему бьефу ДнепроГЭСа соответствует, это ещё тридцать шесть метров. Вместе – пятьдесят шесть минимум, ближе к шестидесяти. Даже если бы и была бурильная установка, хрен хватило бы её, а вручную докопаться – в глине-то хрен докопаешься, а там ещё и гранитный массив. Выше же реки уровень грунтовых вод не гарантирован. Да и выше, чем на десяток метров, всасывающий насос воду не поднимет – это ему гидравлика запрещает. Так что никаких теперь скважин и никаких колодцев, только от родников и ручьёв в перспективе и из Днепра в ближайшее время. И ближе, чем из заводи сейчас и с берега выше по течению в ближней перспективе, пока не получается никак.

Но эти вопросы – уже решённые, и теперь эти решения надо просто выполнять, а за обедом обсуждали перспективу. Не одна только бывшая менеджерша, но и много кто ещё выпали в осадок, когда Семеренко с Зозулей пригласили за свой столик кроме Остапа Науменко, геолога-пенсионера, и сантехника Михалыча как единственного представителя прежних городских коммунальных служб. И ладно бы просто с начальством обедал, коль скоро тому в демократию поиграть захотелось, так он же ещё и про канализацию говорить вздумал прямо за едой! Люди здесь едят, между прочим, а этот простой, как три копейки, ЖЭКовский пролетарий хоть и не прямо противоположный процесс упоминает, но к нему близкий, и плевать ему на ассоциации особо впечатлительных.

– Дворец этот, граждане начальнички, который бывший пионерский, от берега канала, считайте, в двух шагах. Ну, от заводи этой теперешней, значится. Слив из труб как раз туда и шёл, в тот канал. Где-то по границе провала эти трубы и обрываются, по вашей карте найти эти места – тара пустяков. Подгоняем к ним "динозавра", докапываемся им до этих стоков, а от них – ведём траншеи в ту заводь. Там копать-то близко, и ближе хрен где найдёшь. Прокопаем те траншеи – и считайте, что канализация у нас восстановлена, и есть куда говну из неё стекать.

– Так погоди, Михалыч, – спохватился Зозуля, – У нас там народ будет мыться и стираться, а ты туда же и канализационные стоки спускать предлагаешь? – это он добавил уже вполголоса и опасливо оглянулся, не услыхали ли бабы.

– Во-первых, больше-то один хрен некуда, – пояснил сантехник, – А во-вторых, канализация у нас работать не начнёт, пока мы не восстановим водопровод. То есть, пока народ моется там, все так и будут срать в выгребные ямы, и никакого говна в заводь течь не будет. А как начнёт работать водопровод, кто пойдёт мыться и стираться в эту заводь, когда ванны в квартирах есть?

– А бесквартирным как быть? – поинтересовался Семеренко, – У меня же такие почти все, как и я сам, кстати.

– Будет водопровод – можно будет наладить и общественную баню, а пока её нет – в реке, как и в эти ближайшие дни, только по новой трассе к основному берегу. Не так уж и далеко туда ходить. Но чем скорее загребётесь ноги бить, тем скорее и с баней вопрос решите, – все четверо рассмеялись.

– Так и водопровод – это же не просто воду с реки привезти, – заметил геолог, – Это же напор ещё надо создать для подачи воды на верхние этажи.

– Правильно, – подтвердил Михалыч, – Нужна водокачка. А это, боюсь, дело не такое скорое. Она же хрен знает сколько не работала, с тех самых пор, как запустили этот новый водопровод, и хрен её знает, в каком она сейчас состоянии. Дай бог, чтобы удалось её восстановить, а иначе что-то самим придумывать и городить придётся.

– Погоди, Михалыч, – тормознул его майор, – Ты хочешь сказать, что у нас есть ГОТОВАЯ водокачка?

– Была, по крайней мере, с лохматых ещё времён. И вроде бы, не разбирали её тогда, а просто отключили за ненадобностью. Если исправна – будет работать, но хрен её знает, исправна она или нет.

– Но где? Это же башня высоченная должна быть. А где она у нас такая есть?

– Ну, так уж прямо и высоченная, – хмыкнул сантехник, – Выше чердаков всех этих ближайших коробок, и достаточно. Куда вам больше-то? Вот догадайтесь сами!

– Да не томи ты нас, Михалыч! – поддержал начальника Зозуля, – Это же когда всё строилось? До той войны ещё, и откуда нам знать? Колись до конца, раз уж начал.

– А магарыч? – хитро прищурился тот, – Могли бы и пузырь поставить, да и не один, но по нынешним нищим временам – хрен с вами, хоть бы стаканчик налили!

– Михалыч, за такую весть я бы и трёх пузырей не пожалел, но где я их теперь возьму? – ответил ему Семеренко, затем наклонился в его сторону и добавил вполголоса, – После обеда в управу со мной зайдёшь, в кабинет. Водилось это дело за Грыщаком, и если найдём у него в сейфе что-то недопитое, то это и будет твой магарыч.

– О, вот это уже совсем другой разговор! – ухмыльнулся Михалыч, – Я бы и сам не знал, если бы дед не рассказал. Старый-то ведь Александровск где был? Там, поюжнее, даже до урочища Сагайдачного не доходил. Вот там стояли нормальные водокачки, какие вы все хорошо знаете. А тут, пока ДнепроГЭС строился, барачные посёлки стояли, в один этаж, вода – только в водоразборные колонки подавалась, да в умывальники, ещё в баню, такую же одноэтажную времянку. Так им под стать тогда и водокачки были – поднимешь цистерну на уровень второго этажа – для барачных посёлков достаточно. А потом, когда уже получше дома строить начали, четырёхэтажки эти, как вдоль Паркового бульвара, да Лобановского, так на верхние этажи вода с тех времянок уже не подавалась, а в проекте-то уже и пятиэтажки были. Ну, сперва-то времянки эти повыше подняли, но уже в проект вот этих двух первых пятиэтажек на самом проспекте – это нашей сто девяносто третьей и той двести тридцать четвёртой – встроенные в них водокачки включили.

– В этих башенках над пятым этажом? – сообразил наконец Зозуля.

– Правильно! Над пятым этажом и над чердаком, который тоже какие-никакие пол-этажа, ещё один полноценный этаж, и весь его уровень с чердачным, полтора этажа – водонапорный резервуар. Вот, одна из этих двух, считайте, и досталась нам.

– Я думал, башенки на "сталинках" строились как наблюдательные пункты для службы ПВО, – заметил Семеренко.

– Да, были они и на этих сверху, – подтвердил сантехник, – Потом их разобрали.

– Мне кажется, всю эту начинку за эти тридцать лет десять раз могли разобрать и сдать в металлолом, – предположил Зозуля.

– За эти тридцать – как раз и нет, – возразил Михалыч, – Без нашего ЖЭКа такая работа хрен обошлась бы, и я бы о ней тогда хотя бы слыхал краем уха, но чего не слыхал, того не слыхал. Что было там тридцать лет назад, то и осталось. Вот раньше, когда после той войны всё это ремонтировали и как раз новый водопровод в эти кварталы подводили, а эти старые водокачки отключали, тогда – могли разобрать за ненадобностью. Но что там разобрали бы? Резервуар и основная труба – бетонные. Насос если в подвале – в принципе могли, если не поленились. Он там нагнетающий должен был быть, высота больше десяти метров. И хрен ли это за металл для города с кучей металлургических заводов? И кому он нужен, такой металлолом? Пионерам если только для плана? Так его разбирать – это такой был бы им геморрой, что ну его на хрен! Не знаю, в каком состоянии, но думаю, что он на месте – лезть туда надо, короче, да смотреть.