Текст книги "Провал (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

Уже отдохнувший более-менее на перебрасывании пеньков к обочине просеки Костя закинул свой полицейский дробовик за спину поудобнее, забрал у приятеля лопату и принялся засыпать, заравнивать и утаптывать поплотнее ямки от свежевыкорчеванных пеньков. Заготовленный хворост ведь кто таскает? Пацанва, да бабы. Путь им не близкий на своих-то двоих, да с грузом, да в горку, так что поровнее желательно – спасибо хоть за помощь, не надо самим на это дело отвлекаться. Понятно, что прежде всего запастись для своих домашних печек все норовят, но хотя бы уж не ленятся дойти до места заготовки, а не таскать потом из общей кучи. А одна и вовсе длинномерные прутья попросила увязать ей отдельно, пояснив, что ставнямии из плетня все окна первого этажа решили защищать от стрел, да так и попёрла эту вязанку на плече. А следом за ней и девчонка ещё подъехала на подростковом трёхколёсном велосипеде, привезя в его передней корзине пластиковые бутылки с кипячёной водой для питья, а пустую заднюю предложив нагрузить вот этими пеньками, которые иначе только в мешках или сумках и таскать. Соображает народ!

– Спасибо, Настя, – благодарно кивнул ей Олег, отпив несколько глотков сам и передав бутылку Косте, – Мы как раз из фляжек всё выдули и хотели уже просить ещё нам воды привезти, а тут – ты с этим драгоценным грузом.

– Точно, – поддержал Костя, – Ты нас спасла, – он потянулся за фляжкой, чтобы перелить в неё оставшуюся в бутылке воду.

– Нет, это вы всё пейте и другим напиться передайте, вот ещё бутылки. Пустые давайте мне, и для фляжек я вам в них ещё воды привезу. И пеньков побольше мне сюда грузите, корзина-то большая.

– А ты взъедешь с ними наверх-то? Тяжело же будет.

– Где будет совсем тяжело, я в руках проведу. Это же как тележка – катить всё равно намного легче, чем нести. А дядя Семён ещё один собирает и сам на нём приедет, и у него ещё велоприцеп к нему есть.

– В смысле, тоже трёхколёсный собирает?

– Ну да, чтобы больше груза можно было на нём возить.

Сейчас-то такие и промышленность уже выпускает, но дорого это для многих, да и громоздко, если живёшь в городской квартире. Ну и по лестнице подъезда поди ещё снеси такой на улицу. Во времена оны поэтому промышленность ими не заморачивалась, а выпускала только обычные дорожные двухколёсники. Были, впрочем, трёхколёсные на базе двухколёсных для мелкой детворы, которые можно было пересобрать самостоятельно и так, и эдак, по желанию. По их образу и подобию некоторые и свой взрослый дорожник так же доукомплектовывали для возможности пересобрать в трёхколёсный, если жили не в городской квартире, а в частном доме со своим двором и сараем. Просто эти самоделки не получили широкого распространения. В деревне есть где такой велосипед хранить, да только негде на нём ездить из-за этого сельского бездорожья, по которому местами одни только трактора и могли пройти. Надо что-то перевезти – проси знакомого тракториста. А в городе – наоборот, есть где ездить, дороги-то с улицами вымощены, но негде хранить, и на улице же на ночь хрен оставишь – уведут, и ищи свищи по всему городу. Но теперь-то, когда весь город сжался до двух кварталов, в которых все знают друг друга, как в деревне, фактор воровства уже не актуален, а вот рационализация такого типа – весьма актуальна.

Учитывая, что и легковушки-то теперь будут ездить только в порядке редкого исключения, велотранспорт явно станет теперь основным, а значит, и грузовой вариант в виде трёхколёсника напрашивается сам собой. Есть же неисправные, только на запчасти теперь и пригодные, и задние колёса от них так и просятся третьими на исправные, надо оси только из чего-то сделать, а передние аналогичным манером на тележки-прицепы. И когда подъехал наконец тот самый дядя Семён на переделанной в трёхколёсную "Десне" с таким прицепом, это сразу же оценили, нагрузив ему доверху и багажный ящик, и прицеп. Понятно, что когда пойдут дожди, и земля раскиснет от них, не особо-то поездишь по ней и на таком транспорте, но пока он – очень даже к месту. Потом снова подъехала Настя и привезла в бутылках ещё воды для фляжек, а обратно пеньков увезла, сколько смогла, за ней снова Семён, да и пешие ведь носильщики с носильщицами от работы не отлынивали, так что дело пошло споро, и расчистку дороги к берегу с попутной заготовкой топлива для печек закончили часа за полтора до обеда. Возвращаясь с Олегом к себе домой, Костя как раз успел одновременно с Зозулей, нёсшим его отцу сумку с пистолетами из магазина.

– Кажется, у меня соперники? – сходу сообразил капитан.

– Вроде того, Владимир Геннадьич, – ухмыльнулся Костя, – Я так и знал, что вы на наши стволы виды имеете, но кому-то придётся обойтись штатным с макарки Олега, а ему мы вместо него наш поставим.

– Для ветерана и героя – никаких возражений, – охотно согласился Зозуля, – На замену резиноплюйному и штатный устроит, лишь бы стрелял. А может, Олег, на "форт" своего макарку сменяешь? Я как раз два на перестволивание принёс. Если хочешь – один из них себе выбери, какой приглянётся, а мне без разницы, мне просто надо перестволить пять пистолетов для пяти человек, и они будут рады любым, какие я им дам.

– Спасибо, пан капитан, я посмотрю их и подумаю.

– Александр Витальич, и для вас у меня тоже хорошая новость, – тот как раз и дверь им уже открывал, – В магазине же и мастерская ремонтная в подсобке, а в ней – что бы вы думали? Помните тот бывший станочный кружок во Дворце с его очень неплохими настольными станочками?

– Неужто они, Володя?

– Ну, полностью я не уверен. В кружок-то этот мой старший брат ходил, а я же был настолько мелким сопляком, что мне на них только кнопки пуска и остановки нажать позволяли. Поэтому помню их не досконально, но похожи, очень похожи. Особенно этот фрезерный – вообще не такой, как школьный, а совсем другого типа.

– Вертикально-фрезерный?

– Я в этом мало что понимаю, но – да, что-то такое, – Зозуля изобразил руками.

– Тогда – точно они самые! – просиял Александр, – А я всё голову ломал, кто их мог прихватизировать после ликвидации кружка! А оказывается – сам покойный Виталий Шлайфер! Ну, царство ему небесное и спасибо ему за это преогромное, сберёг станочки!

– Мой брат тоже сокрушался – думал, что загублены они или вообще проданы на металлолом как есть, а они вон куда попали, да ещё и так удачно для нас. И состояние же – сами понимаете, исправное, и инструмент весь, и размеры не такие уж и маленькие для настольных. Мне кажется, у школьных токарных даже меньше размер патрона.

– Да, станочки отличные, хотя токарным лучше бы и станину подлиннее.

– Ну где же я вам такие возьму, Александр Витальич?

– Не бери в голову, Володя. Это я уже – так, капризничаю. Длинных ружейных стволов нам всё равно не сделать, а на короткие пистолетные за глаза хватит и этих. А как там с металлом? У нас-то полуфабрикатов только на пять стволов, да металла на десяток, и всё, больше делать не из чего.

– Я особо не приглядывался, но вроде бы, какой-то есть, – обнадёжил капитан, – А если и не подойдёт, то вот эти пять, да полуфабрикатов, вы говорите, ещё на пять, и ещё металла на десять – это же двадцать получается? Конечно, хотелось бы побольше, но если не выйдет, то и на том спасибо – перебьёмся уж как-нибудь и этими.

– Эх, Володя, ну никак ты не хочешь заглянуть дальше собственного носа! Вот прямо сейчас – да, перебьётесь, абсолютно в этом не сомневаюсь. Если получится сделать ещё – будете радоваться и считать себя вообще в шоколаде. Но дальше-то что?

– Дальше – это вы имеете в виду, через годы? До этого дожить ещё надо.

– Ну так а к чему мы с вами сейчас все и готовимся? Именно к тому, чтобы до этой перспективы и дожить. Доживаем, и что дальше?

– Мне, Александр Витальич, тоже эта дальняя перспектива очень не нравится, если честно. И патроны порасстреляем на хрен, и сами не станем ни моложе, ни здоровее, ни ловчее. Тоскливо на душе делается, когда над этим задумываюсь. Поэтому, наверное, и не хочется лишний раз об этом думать.

– Голову в песок, значит, как тот страус?

– Я бы с удовольствием, да только кто же мне позволит? Ну, наверное, можно придумать, как и чем переснаряжать охотничьи патроны?

– Не можно, а нужно. Но во-первых – свинец нужен для пуль и картечи. Как его ни береги, часть один хрен будет улетать с концами, и без поставок свинца извне долго не протянуть. Во-вторых – латунь или хотя бы нормальная сталь на гильзы. Эти пластиковые до бесконечности тоже не прослужат, зато таким же толстостенным металлическим сносу не будет. В-третьих – нарезные дульные насадки типа "парадокса". У вас же в этих ваших комплектах к вашим помповым дробовикам ни хрена их нет?

– К нашим Фортам-500 – естественно, нет. Зачем они полицейскому дробовику, когда есть штатные МП-5 с нормальным нарезным стволом? Но должны быть в магазине.

– В лучшем случае десяток, а реальнее – штук пять. А вам понадобятся на все. Расстреляли патроны к МП-5, расстреляли к прочему нарезняку, и нет их больше, а есть только вот эти дробовики двенадцатого калибра, из которых только пять или десять хоть как-то изобразят хоть какую-то винтовку. А надо, чтобы могли все.

– Так Александр Витальич, если вы пистолетные стволы нам делаете, неужто с "парадоксами" этими несчастными не справитесь?

– Справлюсь, если будет из чего их делать. Дадите мне хорошую сталь – будут вам "парадоксы". Так что думайте заранее, где вы её мне возьмёте, а точнее – как и в чём вы мне говённый металлолом на неё переплавите. Но о домашних печках забудьте сразу. Они быстрее сами расплавятся, чем железяки вам расплавят. Но предложить что-то – это уже не ко мне, я вам не металлург. Будете же с электроснабжением проблему решать? А заодно и над металлургической электропечью репу почешите. Большую заводскую нам с вами не надо, нам и маленькой лабораторной хватит за глаза. Но её – выньте и положьте.

– Тут – да, ваша правда, – признал Зозуля, – Электроэнергетику нам один хрен какую-то налаживать придётся, и уже начинаем чесать над ней репу, но какую и как – не очень пока ещё понимаем и сами. Ветровая – курам на смех по выхлопу, зато прямо здесь будет, под охраной и контролем, а какая-нибудь малая ГЭС на Днепре – мощнее, но ведь на отшибе, и как её охранять и контролировать нашими-то силами? И из чего всё это нам городить, пока тоже непонятно. Но что-то из чего-то – конечно, со временем придётся, и металлургия какая-никакая, но своя, конечно, тоже нужна. Андрей Чернов, наш историк, говорит, что плавленная тигельная сталь сейчас должна стоить почти как серебро, а нам один хрен чем-то с местными дикарями торговать в будущем предстоит. Так что – точно, своя металлургия с нормальной плавкой стали нам нужна будет позарез.

– И ещё кузница, – добавил оружейник, – Хоть ручная, но должна быть. Отливка – это отливка, качество металла – средней паршивости, а проката стального у нас уж точно не будет, так что отливки – обязательно проковывать и только потом уж на станки.

– Млять, ещё один геморрой на наши головы!

– А на мою, ты думаешь, меньший? У меня ведь и развёрток с прошивками на двенадцатый калибр ни хрена нет. Гладкий-то диаметр – ладно, расточить резцом можно, а чем нарезать? Придётся, млять, придумывать чего-то.

– А резцом разве нельзя?

– Можно, если я подачу на нужный шаг нарезов на станке подберу. Но если там такой ни хрена не окажется, тогда или копировальный станок надо будет городить с таким шагом, или прошивку из чего-то делать. Хрен ещё знает, из чего и как, но без этого я тебе ваши Форты-500 нарезными "парадоксами" хрен укомплектую.

– И плюс все дробовики из магазина и на руках с резьбой под дульные насадки?

– С метрической резьбой. Дюймовую или трубную я вам хрен нарежу, и если с такой какая-то ружбайка окажется, то молитесь, чтобы к ней и "парадокс" свой нашёлся. Или хоть другая какая-то насадка, из которой можно было бы переходник на метрическую под нормальный "парадокс" сделать. В общем, как-то вот так со всем этим дело обстоит.

– А иначе – только арбалеты из автомобильных рессор?

– Ага, они самые. Мощи-то будет достаточно, но прицельность стрельбы – сам понимаешь, уже не ружейная. А скорострельность – вообще ниже плинтуса. И хрен ли это тогда у наших людей за преимущество будет перед дикарскими лучниками? Лишними-то, конечно, не будут у нас и эти арбалеты, когда патроны к нарезняку порасстреляем, но без ружбаек с "парадоксами" хреновы будут наши дела.

– Млять, и это ведь ещё только длинноствол! – осознав всю глубину будущего провала в архаику, капитан схватился за голову, – С пистолями-то что будем делать? Они же совсем тогда будут на выброс?

– Ну, не совсем – стволы-то, глядишь, и приспособим на что-нибудь, – утешил его Александр, – Да и расход патронов будет не таким, как у длинноствола, так что запаса макаровских патронов вам хватит на больший срок. Ну, должно бы, по крайней мере.

– Ага, спасибо на добром слове! Млять, даже думать не хочется, до чего потом докатимся! Кстати, Олег, ты решил уже что-то или ещё думаешь? – чтобы отвлечься хоть на время от крайне неприятных мыслей, Зозуля обернулся к отпускнику, который вертел в руках Форт-14 Р, резиноплюйный клон боевого Форта-14 ТП, стального и с удлинённым стволом, из массовых самого престижного в украинских силовых структура, – А губа-то у тебя – не дура! Многие будут завидовать, если на него своего макарку махнёшь! Ещё вот над чем подумай – нам как раз сержант для ополчения нужен, и хорошо ли будет, если у кого-то из рядовых ополченцев окажется "форт", а у его сержанта – макарка?

– Александр Витальич, а ствол-то у вас на него найдётся? – Олег обернулся в свою очередь к оружейнику.

– Мои стволы на "форты" – все на эту длину, так что на него подойдёт любой. Вот они оба, смотри и выбирай сам, – Александр достал два ствола, посмотрел их сам на просвет и протянул Олегу, – На мой взгляд, вот этот лучше, но какой выберешь сам, тот мы тебе и поставим.

– Понял и премного благодарен. Да, этот мне тоже кажется лучшим, – положив выбранный ствол рядом с "фортом", а второй вернув оружейнику, он выложил свой ПМ и запасной магазин к нему, – Так что вы там, пан капитан, говорили насчёт сержанта?

– Молодец, намёк понял! – ухмыльнулся Зозуля, – Лучшей кандидатуры у нас в сержанты ополчения нет, так что готовься принять и лычки. Теперь, Александр Витальич, портьте уж мне настроение до конца. До двустволок переломных под охотничий патрон с нынешних пистолей нам деградация предстоит?

– Ну, так уж прямо и до двустволок! – хмыкнул тот, – До револьверов. Наганы все сразу на учёт берите – резиноплюйные, пердунки, флоберовские, даже сигнальными не брезгуйте. Все, какие в магазине, все, какие у вас зарегистрированы на наших местных, да ещё выясняйте, какие у кого на руках из не подлежавших регистрации флоберовских и сигнальных. Будем думать, на что их у них выменять, поскольку нужны будут они все.

– На наганы, значит, перевооружаться будем?

– В первую очередь их под парабеллумовский калибр перестволим и каморы их барабанов под 9ПА расточим. И это будут самые лучшие из служебных револьверов, хрен ведь хватит их на всех. А во вторую очередь – резиноплюйные "Сафари". Тоже проверьте регистрацию, у кого из здешних они есть на руках, поскольку из магазина-то их уж точно хрен хватит. И молитесь все на то, чтобы всех их вместе хватило на замену пистолям для тех, кому не хватит наганов. Опять же, с рук их выменивать на что-то надо, как и наганы, поэтому параллельно придётся переделывать флоберовские револьверы под мелкашку и их предлагать людям на обмен.

– Стоп! А патроны? – спохватился капитан, – У нас же 9ПА только холостые, да резиноплюйные. И хрен ли это тогда за оружие?

– С раздельным заряжанием, – пояснил Александр, – Пули из свинца отольём и будем заряжать в каморы сперва отдельно пули, а за ними – эти патроны. Зато шесть или даже семь таких зарядов в барабане, а не два, как в двуствольной "перечнице". И будут у нас на дальнюю перспективу два револьверных калибра – служебный 9ПА с раздельным заряжанием и гражданский под мелкашку.

– Которая нужна нам для обмена на девятимиллиметровые револьверы у людей с рук, – кивнул Зозуля, – Да собственно, даже на пистолеты уже теперь. Если кто-то имеет и готов служить в ополчении, мы ему его перестволим на нормальный боевой, а если он для службы не годен по возрасту или здоровью или просто служить в ополчении не хочет, но имеет свой резиноплюйный "форт" или макарку, то выменяем у него на мелкашечник. Ну, разумная идея. Под мелкашку ведь просто лейнеры нужны небольшого диаметра? Я в мастерской прутки небольшие видел, так что на первое время металл на них найдём.

– На первое время у меня и три полуфабриката мелкашечных есть. Длинные, на короткоствольные револьверы можно их и располовинить, и тогда шесть получится. Ещё есть четыре бланка стволов миллиметров по шестьсот и одна половинка. Её тоже порезать на револьверные стволы можно, но целые бланки резать – жаба давит. Там же пневматика мощная должна быть, которая так и просится под мелкашечный калибр её перестволить, и тогда мы получаем пневматическую мелкашку не намного слабее огнестрельной, и ей же на хрен не нужны патроны. Пуль-то ведь этих в магазине полно.

– Они и на мелкашечные револьверы пойдут. В строительном магазинчике ещё ведь и этой холостой мелкашки хватало, и я додавил Семеренко, чтобы и её всю забрали и оприходовали, – не удержался от хвастовства капитан, – Я, правда, не о револьверах думал, а о замене капсюлям в суррогатных патронах, но вот с этими пулями и для мелкашечных револьверов раздельное заряжание как раз подойдёт – патроны мелкашечные побережём для нормальных мелкашечных винтарей. А пневматических мелкашек чуток послабже их, значит, ещё четыре штуки мы можем поиметь?

– Ну, не чуток на самом деле. Там и пуля сама полегче, и скорость её пониже, и на сотне метров разница будет ощутимая. Но на близком расстоянии – да, замена выходит достаточно неплохая. Не совсем мелкашка, но почти мелкашка.

– Батя, а флоберам с хреновыми барабанами разве нельзя нормальные сделать? – осенило Костю, – Стальные и сразу под мелкашку, естественно. Их же и в магазине, и на руках у людей полно, а чем больше будет у людей хотя бы мелкашечников, тем лучше.

– Думал я уже над этим. Хреново, металла на барабаны нет. Будет металл – не проблема тогда абсолютно. Очень много таких, в которых только барабан говённый, руки за него производителю оторвал бы, а остальное так и просится для переделки на хороший мелкашечник. Решайте там у себя наверху эту проблему с металлом, Володя, и много чего тогда можно будет сделать нужного и полезного.

– А вас, Александр Витальич, не зря прозвали Просперо, – прихренел Зозуля, – Уж на что у нас лейтенант Безрученко из экспертного отдела по этой части специалист, но ему и половины ваших идей в голову не пришло.

– Вот в этом, Володя, и заключается разница между теоретиком и практиком, – хмыкнул тот, – Вроде бы, и знает все основные поделки самодельщиков, но знает-то что? Кустарную грубятину, от которой мало реального толку. Поэтому и мысли не возникает, что то же самое можно сделать и не кустарно, а по уму и как следует, и тогда получается вещь, которую не стрёмно взять в руки. Я и духовушек этих штук пять уже перестволил с детского калибра на мелкашечный. А револьверов этих флоберовских – и добрый десяток. Жаль, что не отсюда эти люди, а то бы и их стволы здесь у нас имелись. Млять, да если бы не эти дебильные законы, половина наших людей уже имела бы точно такие же, а у меня было бы из чего сделать их и для всех остальных!

8. Разведчики

Тот же день, после обеда.

– Млять, наши вообще засмеяли бы нас, если бы только узнали, как мы с тобой ныкались тут от какой-то малолетней шмакодявки с этой детской воздушкой! – проворчал Селезнёв, – Перепел – точно уссался бы со смеху!

– Да ладно тебе, Утка! – ухмыльнулся Уваров, – Было бы хуже, если бы она нас с тобой спалила. Не в том плане, что звиздец всему, мы-то сгребались бы, конечно, но от такого несмываемого позора – точно сгорели бы со стыда! Прикинь только – разведчики, млять, спецназ ГРУ, а спалены были бы сопливой пацанкой! – оба негромко рассмеялись.

– А этим и кончится, Авар, если мы отсюда не сгребёмся. Повадилась мелюзга ихняя шляться, и кто-то, да спалит нас на хрен. Но вообще – молодцы, полезным занялись делом, я даже и не ожидал.

– Ну так а хрен ли им ещё остаётся делать? Рыба в Днепре зачётнее некуда, ты и сам видел, но на одной только этой рыбе сидеть – удовольствие ещё то, а вяхиря в леске подстрелить или твоего пернатого собрата на берегу – хоть какое-то разнообразие блюд на столе. И заметь, рационально же организовали – из духовушек и патронов нормальных на это не тратят, да ещё и мелюзгу этим озадачили, которой в охотку. Кстати, это значит что? Что менты – вменяемые. Другие на дыбы взвились бы – как это так, малолеткам воздушки в руки дать без взрослого присмотра! А эти – сходу въехали, что здесь теперь – не тут.

– Да и не так, чтобы совсем уж без присмотра. И на обрыве моста велопатруль с тарахтелками, и по крыше Дворца прохаживается один с такой же, и в башенке наверняка наблюдатель. Млять, как бы и они ещё нас не спалили! И ещё прикинь, как мы влипли бы, если бы не слиняли оттуда сразу. А с башенки, млять, и вся наша коса просматривается, и наверняка же там с биноклем человек.

– Там и внизу какая-то активность, судя по шуму. Высоко, млять, хрен отсюда увидишь, но скорее всего, проходы во внутренний двор баррикадируют.

– То есть, и без нас знают уже о дикарях?

– Похоже на то. Наверное, с дрона своего обнаружили. Ну, оно и к лучшему, а то прямо сегодня им сдаваться только для того, чтобы предупредить – как-то стрёмно. В чём-то они вменяемые, но в чём-то – хрен ведь их ещё знает. На третий день этой хрени могли и не у всех ещё мозги от этой грёбаной войны прочиститься.

– Ага, особенно если у кого-то из родни или друзей погибшие есть. На хрен, на хрен, пусть лучше ещё несколько дней поостынут.

Позавчерашним вечером, когда они в сумерках сплавились вниз по Днепру, не нашли они в плавнях юга Хортицы ни остальной группы капитана Перепёлкина, ни места её дислокации. Решив, что заплутали в темноте, они переночевали посменно на первом же найденном ими подходящем месте, чтобы потом продолжить поиски уже при нормальном дневном свете. Но не помог им наутро и дневной свет. Того места, на котором был разбит лагерь их группы, банально не было – вместо него плескались воды Днепра. Естественно, не поймал ни единого спутника и встроенный в планшетник Авара навигатор, как они уже и без того догадывались сами. По всем видимым признакам получалось, что местность-то – та, да только абсолютно не затронутая изменившей её современной цивилизацией. Если это далёкое прошлое их мира, что при всей невероятности этой версии прекрасно все эти отличия объясняло, то понятно тогда и отсутствие суши на месте базового лагеря группы – не намыла ещё река эту самую южную часть плавней Хортицы.

Ладно, допустим, в прошлое, раз уж других непротиворечивых версий нет, но в какое именно? Понятно, что на века, и вот по этим плавням, но на сколько веков? То, что рыба на спиннинг попадается невиданных размеров – оно, конечно, радует с точки зрения гастрономии, но подтверждает только отсутствие плотного населения. Не восемнадцатый век, это точно, но вот насколько раньше? По идее, с шестнадцатого века должна уже быть и Запорожская Сечь. Не современный новодел для туристов, конечно, а реальная и едва ли очень уж на этот новодел похожая, наверняка намного примитивнее, но хоть какая-то. Вот только место этой ранней Сечи – как раз на Хортице или на каком-нибудь близлежащем к ней другом островке, и тогда здесь наверняка были бы и казачьи хутора, и ихние лодки на Днепре. Но чего нет, того нет. Выходит, ещё раньше, и вокруг них только Дикое поле? Но насколько раньше? Понятно только, что и не ледниковый период, иначе бродили бы здесь мамонты, да рычали бы в сумерках пещерные львы, но и голоцен длится вот уже добрый десяток тысячелетий, и хотелось всё-таки большей определённости. Для начала – хотя бы уж с точностью до столетия.

В первой половине вчерашнего дня разведчикам некогда было особо терзаться раздумьями – и информации для них новой не было, и текущие бытовые проблемы нужно было решать, да и просто выспаться по очереди в относительно спокойной обстановке. И пообедали по-человечески – густой наваристой ухой из свеженаловленной рыбы, да ещё и рыбой, запечённой на углях, и ещё оставались галеты и чай с сахаром, которыми они пока ещё могли себя побаловать. Было бы и этих запасов побольше, и патронов к "винторезу", чтобы и мясом дичи свой стол поразнообразить, да понадёжнее укрытие, чтобы не ждать в нём нападения, а спокойно расслабиться, так тогда очень даже прилично можно было бы отдохнуть от всей этой военной нервотрёпки и вынужденной бессонницы. Но уже вскоре после обеда их и с этими мечтами постиг жестокий облом, вызванный появлением с юга туземной лодки. Или ладьи, судя по размерам и количеству людей?

Хоть и шла она на вёслах, с убранным парусом, глазастый Селезнёв разглядел её издали, так что выспаться Уварову оказалось не судьба. Сперва они приняли её было за запорожскую "чайку", как старлей мог припомнить её по реконструкциям, и по внешнему виду она вполне ей соответствовала, но когда расстояние несколько подсократилось, а они достали бинокли, вид людей в ладье ошеломил обоих. Ни в старых киношных, ни в новых современных реконструкциях запорожские казаки не выглядели так, как эти.

Нет, в принципе-то и копья для казаков нормальное явление, и вполне могли у них быть отдельные единичные кольчуги со сфероконическими шлемами старорусского и трофейного турецкого типа, но тут-то в одной ладье и кольчуги эти не менее, чем у троих, и шлемы у доброй половины. У одного, кажется, даже округлый с полумаской, подобный шлемам викингов, но особенно характерный вид имеют щиты – большие, круглые, да ещё и с полусферическим умбоном в центре. В геральдике тогдашней Уваров не смыслил и не мог определить, для кого характерна такая их раскраска, но по типу щит в целом – явный щит викингов. С такими и реконструкторы самой ранней Руси щеголяли на фестивалях, и от них старлей был наслышан, что это же и щит древнерусских дружинников до перехода на классический миндалевидный, перенятый то ли у Византии, то ли у Запада. Но здешние туземцы, судя по экипажу этой ладьи, до такого этапа ещё явно не доросли. Так что тогда выходит, ранняя Киевская Русь? Но тогда какого хрена они к югу от днепровских порогов, а не к северу? Киев-то ихний где, спрашивается? Географическим кретинизмом оба как-то не страдали и карту всей страны в целом вполне себе представляли.

А когда ладья поравнялась с ними, её экипаж преподнёс ещё одну загадку. Что не скандинавские викинги, видно по ним вблизи – есть среди них и чернявые, и смуглые, уж точно не североевропейский тип, и это, вроде бы, тоже в пользу древнерусской версии, но когда донёсся их говор, разведчики не только ни хрена в нём не поняли, но и ни одного слова знакомого в нём не расслышали. По-польски фразу услышишь, так и хрен поймёшь её, но хотя бы отдельные слова знакомыми покажутся, а тут и этого нет. Какой-то другой язык у этих, уж точно не славянский. Когда ладья прошла мимо них вверх по реке, а они обсуждали меж собой увиденное и услышанное, Уварову вспомнился и прочитанный ещё в школьные годы Гумилёв. Плавал-то по пути "из варяг в греки" кто? Вовсе не живущие вдоль Днепра местные славяне, а русы, которые по Гумилёву исходно даже не славянский народ, а чуть ли не германский, ассимилировавшийся со славянами лишь впоследствии.

И этих русов Гумилёв, мягко говоря, не хвалил. Такие же точно пираты, как те же викинги, только преимущественно речные, не брезговавшие и работорговлей. Да и сам Святослав Тот Самый, если верить автору «Повести временных лет», засев в устье Дуная, чего от Руси хотел? Мехов, мёда, воска, да рабов – ага, большой и пламенный привет этим превозносящим прославленного воителя современным урря-патриотам – в данном случае даже без разницы, украинским или российским. И тем, и другим – одинаковый. Когда они обсудили это дело с напарником, и старлей чисто в шутку предложил рассмотреть вариант их поступления под знамёна текущего киевского князя для укрепления державы предков, прапор выдал в ответ такой матерный загиб, что оба потом долго хохотали. На хрену они видали таких с позволения сказать предков! Тут и рафинированные-то хохлы-западенцы современные по сравнению с этими были бы на порядок ближе и роднее, поскольку одна всё-таки цивилизация, а уж этот-то запорожский анклав, почти русский – и вовсе свои.

Правда, это не снимало вопроса, какого хрена одиночная и не самая крупная из ладей русов делает к югу от порогов, через которые только сильными караванами ходили. Но поразмыслив, Уваров припомнил и упоминание у того же Гумилёва о русах-дромитах, черноморской торгово-пиратской вольнице, никаким государствам не подчинявшейся, а представлявшей из себя раннесредневековый азово-черноморский аналог флибустьерской Тортуги. Не из них ли и вот эти? Тогда понятно и их нахождение здесь.

Понятна и причина их заплыва против течения. Ту синюю вспышку, с которой и началась вся эта хрень, наверняка видно было далеко. Может, и не у самого моря, но уж в плавнях ниже Хортицы – наверняка. И кто бы не заинтересовался невиданным явлением на месте ближайшего пиратского главнюка? Послать в ту сторону, то бишь вверх по реке, малую быстроходную ладью с заданием доплыть, разведать и доложить, что там за хрень такая непонятная происходит, и что это вообще было – это ведь первое, что сделал бы на его месте и сам старлей. Естественно, доплывут увидят и охренеют – уж Дворец-то с реки виден прекрасно, и это в такую эпоху, когда на всей Руси если и есть хоть какие-то здания из камня, то буквально единицы, и все они известны наперечёт. И строятся они годами. А тут – мало того, что ещё одно такое и весьма внушительное, так ещё и "вдруг, откуда ни возьмись"! Есть от чего выпасть в осадок незадачливому раннесредневековому пирату!

Сама по себе эта мелкая ладейка никакой опасности для запорожского анклава не представляла. Ну сколько там на ней боеспособных мужиков? Даже двух десятков нет. Менты тамошние, если что, из одних только табельных пистолетов всех их там и уложат. Да и сами они нападать не рискнут. Это же Дворец! Есть ли такой сейчас хоть в одном из греческих городов на черноморском побережье? А по зданию и охрана, иначе ведь в эти времена и не бывает. Так что поглядят они втихаря, стараясь ничем себя не обнаружить, да и вернутся восвояси докладывать главнюку результаты своей разведки. Встревожились только ближе к вечеру, когда эта же ладейка пронеслась обратно на всех вёслах, невзирая на попутное течение. Звуки над водой разносятся далеко, и случись там стрельба, было бы слышно и здесь. Значит, не было никакой стрельбы, а ведь в том, что в такой обстановке и менты не спят в одном ботинке, а бздят и бдят, сомневаться не приходилось. А значит, не было и столкновения, и скорее всего, экипаж ладьи выполнил разведку, не спалившись. И какого тогда хрена они сейчас так спешат, не щадя сил? Это – хреновый признак.