Текст книги "Провал (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

Сами туземные парни таких мудрёных слов, конечно, не знали, но зато хорошо знали само это состояние полного охренения, к которому успели даже и попривыкнуть за эти дни в городке запорожцев. Шутка ли, сколько нового всего, чего в прежней жизни ни разу никто из них не видел и даже представить себе не мог? Но вот это рычащее железное чудовище, грызущее твёрдый дуб быстро движущимися зубами, многих вообще напугало. Трое даже выронили с перепугу, когда им дали попробовать попилить, и запорожцы едва сдерживались от смеха. И конечно, все завидовали им, когда они легко и быстро не столь уж и тонкое бревно этой рычащей штукой перепиливали. Некоторым и обидно было, что им только по не слишком толстой ветке отпилить дали. Стемид, тоже отпиливший только один сук, не обижался. Хоть и не оружие это, но тоже вещь диковинная и требующая для правильного обращения с ней наверняка немалого опыта. Это в какой-то мере как тот же самый франкский "ульфберт", превосходнейший в умелых руках, но уязвимый к дурному обращению, который поэтому никто и не даст в руки неумехе. А запорожцы говорят, что и мало у них этих инструментов, всего несколько штук, и конечно, им очень не хочется ни одного из них лишиться. Ведь дали же всё-таки всем попробовать? Ну так и будь доволен тем, что самую трудную часть работы делают своим рычащим инструментом они, а тебе для твоего топора остаётся только ветки отпиленные на части рубить на дрова для печек. И никто ведь не запрещает смотреть, как они сами валят дубы и распиливают брёвна.

Им, собственно, и объясняли, но уж очень мало слов из их языка усвоено в эти дни. Что-то жестами пояснят, и тогда понятно, но что-то – только с пятого на десятое. Вот что это за масло такое вонючее они туда заливают? И почему его нельзя никаким другим горючим жиром заменить? И как он там горит? Что горит – по дыму вонючему понятно, а пламя-то при этом где? И то же самое в их железных телегах, которые и катятся сами, без лошади или вола, то же самое и в этих странных дребезжащих штуках, которые ему даже и сравнить не с чем, но которые тоже для чего-то очень важного запорожцам нужны. Без них, говорят, ни света этого яркого не будет, ни говорящих штуковин, через которые они издали переговариваются, ни картинок и музыки на их странных чудесных дощечках, ни движущихся картинок на большой чёрной доске в обеденной. Жалуются, что мало у них этого нужного для всего этого масла, которое они называют бензином. Но чем им плохо конопляное или льняное, объяснить не могут. Точнее, пробуют объяснить, но непонятно. Говорят, в земле какое-то масло бывает, и вот если его очистить, тогда вот этот бензин из него получится, но здесь такого земляного масла нигде нет, а есть только где-то далеко, не добраться. Ну, им виднее, а его дело сейчас топором тюкать, разрубая на бревне ветки на такие куски, которые в их железные печки помещаются.

Многое у запорожцев непонятно в мелочах, но в главном всё понятно, и в этом он с ними полностью согласен. Дубы-то и рядом с ихним городком есть, и на острове, и на том малом островке, который они так и называют, Дубовым, но там они их не пилят, и это правильно – желуди по осени в двух шагах от городка можно будет собрать, мелким детям это поручив и не боясь за них. А брёвна эти дубовые лучше уж потрудиться один раз или несколько, но здесь их заготовить, на чужом берегу, куда за желудями всё равно никто не поплывёт. Но и здесь пилят выборочно – молодые дубки не трогают, кряжистые вековые тоже, а выбирают средние, и в дело годные, и не слишком тяжёлые. А раз уж свалили дуб, то хоть и валили его ради ствола, не бросают и веток. А чего им зря гнить, когда и для их печек дрова со временем понадобятся? Зачем же тогда и ещё одно дерево потом валить на дрова, когда вот они готовые, только порубить, увязать, да унести? Даже сводя лес на свои нужды, бережно запорожцы обращаются с ним. Не губят попусту.

А как работу наладили! Ветки им для топоров только такие оставляют, которые на бревне с одного удара перерубишь. Ну, если их булатным топором рубить или секирой трофейной с лезвием из оцела. Если совсем уж плохим из кричного железа, тот затупится быстро, и тогда пара-тройка ударов понадобится, но таких топоров у запорожцев нет. Ему отличный дали, приятно таким работать. А брёвна запорожцы пилят на такие куски, что и из самого толстого такой кусок вдвоём нетрудно нести, а из бревна потоньше справишься и один, не сильно утомившись. Так их и носят, складывая у воды, чтобы поудобнее было самые лёгкие в лодию грузить вместе с вязанками дров, а из самых тяжёлых плоты вязать для буксировки той же лодией. Вот боязно, правда, каково их будет на своём берегу вверх по склону затаскивать, но запорожцы уверяют, что там вручную не придётся. Телега у них есть для этого, как-то мудрёно они её называют – то ли автоватор, то ли вакуатор, как-то примерно так. Говорят, даже другую железную телегу поднять и увезти может. Не любую, но маленькие, которые они лёгкими называют – говорят, и поднимет, и увезёт. Верится с трудом, но до сих пор ни разу ведь ещё ни в чём не обманули, да и сами работают наравне с ними, а уж себя-то им перетруждать без нужды какой резон?

Запорожцы и сами сетуют на то, что не получается на этот берег облегчающие труд самобеглые телеги перебросить. И через Днепр их перевезти не на чем, и поднять на кручи негде. Это у себя просеки прорублены, пни выкорчеваны, и тропы на них накатаны, так там это смысл имело, поскольку постоянно этими дорожками и пользуются, а здесь-то какой смысл. Валка деревьев выборочная, и не так уж и много брёвен заготавливается на ней, чтобы и дорогой для этих телег заморачиваться. Если мало окажется, то недостающие в другом месте заготавливаться будут, и что тогда, там тоже дорогу прокладывать? Не тот случай – проще и легче заготовленные брёвна и вязанки дров вручную к реке снести. Вот так и объяснили, показав непонятное жестами. Хоть и не всё Стемид понял в деталях, зато суть уловил – и в самом деле, никакого резона корячиться на прокладке дорог, которые уж точно не пригодятся в будущем. А кому нужны одноразовые? Не такие у них грузы, чтобы не обойтись без этой лишней мороки. И дрова-то заготавливают здесь только потому, что иначе только зря пропадут ветки от уже поваленных деревьев, а нужны – дубовые брёвна.

Для чего они запорожцам понадобились, Стемид не понял. Для полуземлянок традиционных они слишком короткие, да и сами сказали, что не будут их строить, а будут в имеющихся каменных хоромах всех людей размещать. А брёвна – говорят, что какие-то колёса из них будут делать. Чем им плохи их металлические колёса на этих их железных телегах, не поймёшь. И ещё говорят, в воду их зачем-то ставить будут, чтобы вода в реке своим потоком их крутила. Но для чего это нужно, сложно объясняют, тоже не поймёшь. Остаётся только на их здравый смысл полагаться. Раз напрягаются на этих работах сами, не считая их ненужными, значит, какой-то большой пользы от этой своей затеи ожидают. А мудрецы у них – наверное, где-то в чём-то и его родового старейшины мудрее, и даже самого жреца, служителя всемогущих богов. Таким людям – виднее, что нужно городку, а его дело – делать, что попросят. Скажут брёвна вниз таскать – будет таскать, скажут ветки эти на дрова собирать и рубить – будет собирать и рубить.

С дровами-то – понятнее намного. Начинают запорожцы уже своих людей, кто без собственных хором в этих больших каменных теремах, размещать в ранее нежилых, и туда печки железные ставят. Нашлись у них бесхозные, хоть и мало. А со временем они и ещё таких же наделать надеются, когда будет из чего. Та печка, которую и им показали – просто чудо. Обычно ведь что в полуземлянке бывает? Просто очаг, выложенное камнем кострище, в котором и горит обыкновенный костёр. И дров он требует – прорву. Есть ещё печи глинобитные, на них хлеб пекут, да от них же греются в теремах у вятших. Для такой печи и дров намного меньше нужно, чем для костра в очаге, но всё равно очень много. Но вот таких железных и у вятших ни у кого нет, даже у самого хёльга Эрибулла в его тереме в Вышгороде, а значит, и на всей Руси. А вот у запорожцев – у многих. Так мало того, что из дорогого железа, ей же ещё и дров много не нужно. И сама нагревается быстро, и жар в хоромы быстро отдавать начинает, и дрова – вот такие ветки для неё вполне годятся, если только на куски покороче их порубить, чтобы внутрь помещались. И труба у неё есть, по которой дым от сгоревших дров наверх уходит, а дальше, куда труба его выведет. Можно из хором наружу его вывести, и тогда хоромы не задымляются, и дышится в них легко. И невольно позавидуешь всем, у кого свои такие есть. Каждой-то семье, у кого нет – и сами запорожцы в скором времени не обещают. Когда будет железо на них, тогда только их и сделают. А когда оно появится у запорожцев в таком немыслимом для Руси количестве?

Но на всех и хоромы семейные нескоро ещё выделят. Запорожцы и своих-то не всех ещё по таким расселили. Пока обещают группами к осени расселить, это называется у них общагой, вот на такую общагу, говорят, пару-тройку железных печек найдут из чего сделать. Бочки у них тоже железные для того масла, которое бензин этот вонючий, когда весь его сожгут из какой-то одной, как раз из неё тогда и будут делать, покуда другого на них железа нет. А другое – привозить надо с юга, от ромеев. А для этого на лодию ставить железяку хитрую с их железной телеги, мотор называется, да ещё к нему туда и приделать что-то нужно, чтобы он лодию вперёд по воде толкал, а это ещё их мудрецы не придумали пока, как сделать, чтобы хорошо получилось. И придумают, и сделают, в этом запорожцы уверены, но сплавать до осени, наверное, только к корсунцам успеют. А много ли железа у корсунцев лишнего, которое они могли бы им продать? Так что на привозное железо и не рассчитывают запорожцы в этот год. Тут солью бы закупиться для солений, да прочих их нужд, из которых Стемид не понял и половины, и то задача, а железо с прочим только на будущий год корсунцам заказать, чтобы привезли из главных ромейских земель. Ну так а что он, сам не понимает, что и без соли городку тоже не обойтись? Раз ближе к ним соль, то до неё и надо дотянуться первым делом. Русы вон вообще посуху от волынян её возят, поскольку не поднимешь её по Днепру через Пороги.

Так что и тут запорожцы правы. С тем железом, которое уже есть, не один год ещё прожить можно, пускай и не так хорошо, как мечтается, а соль уже к осени им нужна. И не надо за ней к волынянам, когда её и на перешейке Тавриании полно, и ещё раньше до неё там доберёшься, чем даже до ромейского Корсуня. Но на юге, в днепровских плавнях, русы-артаны могут добром и не пропустить, и опять же, правы запорожцы, когда хотят и эти трофейные лодии сделать такими же самобеглыми и быстроходными, как и эти ихние маленькие лодки. Лишним оно там не будет. Пока не ясно ещё, какие с ними отношения у запорожцев сложатся, никакие предосторожности там лишними не будут. Да и здесь тоже правильно запорожцы делают, что дозор вооружённый выставили. И печенегам у Порогов недолго и до городка их дойти, и на этот берег переправиться, и артанам подняться вверх по Днепру, если напасть решатся, и местные лесовики какие-то могут быть. Мало ли, что не слыхал о них никто? Будь он сам беглецом от русов-киян, тоже затаился бы так, чтобы ни слуху о нём не было, ни духу. Ни киянам незачем было бы о нём знать, ни артанам, ни печенегам. Строго говоря, и запорожцам тогда не обрадовался бы, а будь их таких много, так вполне возможно, что и напали бы. Даже не ради грабежа, а просто для избавления от непрошенных чужаков, без которых спокойнее.

А могли и уличи с Буга забрести. Плохо им там теперь, когда Эрибулл на них и печенегов натравил, чего вятшие в Вышгороде и не скрывали. Не хотят покоряться хёльгу и не понимают, от кого им защита его нужна? Вот теперь – поймут. Кто-то понял так, как и хотелось русам, и эти отошли в леса на север, на подвластные Киевщине земли, а кто-то наверняка ведь понял и по-своему, и такие могли либо северным путём через долину Роси к Днепру выйти, да по его берегу вниз пройти, либо на юг, да вдоль лимана выйти к устью Днепра, и от него уж вверх по течению. Вряд ли многие, основная-то масса должна была к тиверцам на Днестр податься, но некоторые – вполне могли и сюда. Не абы какие, а самые отчаянные, которым терять уже нечего. Или к артанам, дабы вместе с ними разбойничать, или вот сюда, дабы жить самим по себе и никому не подчиняться. Стемид и сам терялся в догадках, какой выбор сделал бы на их месте. Любой вариант в чём-то хорош, но в чём-то и плох. И пожалуй, оно и к лучшему, что не на их он месте, а на месте запорожцев заодно с ними самими. И веселее оно как-то, и увереннее. И лучше бы местным, если они всё-же здесь есть, с нехорошими намерениями к ним не соваться. Хоть и неприятно ему будет их убивать, прекрасно ведь и их понимая, но если придётся – будет убивать, поскольку и он теперь – тоже запорожец, и свои для него – здесь. Хоть из их громовой железяки, хоть из лука, хоть копьём, хоть секирой, хоть мечом – что дадут ему, то и применит против кого угодно, кто не запорожец и враждебен запорожцам. Соплеменника-древлянина не убить, а взять живьём разве только постарается, но откуда здесь взяться древлянам?

Одно только тревожит. Хоть и готовятся запорожцы по всем видам обживаться здесь насовсем, но сами сказали им, что может быть, их мудрецы из их далёкой заморской страны ещё и смогут вернуть их обратно так же, как и сюда их забросили, намудрив у себя чего-то не то. Рассчитывать на это нельзя, поэтому и готовятся к худшему, но надежда-то ведь умирает последней. А вдруг повезёт? Ну а если уж не смогут весь их городок обратно вернуть, так может, и людей хотя бы заберут? Пока не удаётся с родной страной связаться по говорящему ящику, но это бывает, уж очень она далека, и в такую даль связь не всегда есть, но рано или поздно установится. А искать их будут, поскольку запорожцы своих не бросают. Хорошо запорожцам, а каково им, вновь принятым здешним? Возьмут ли туда, в ту заморскую страну и их? Аланы вон кого попало не берут, носы воротят от большинства желающих, и что, если и у запорожцев в их стране такие же порядки? С одной-то стороны, люди хорошие, и не хочется неудачи им желать в их надеждах, но с другой – лучше бы уж здесь они все остались с ними, а их соплеменники из-за моря помогли бы им обустроиться здесь не хуже, чем они жили там. Боги, ну сделайте пожалуйста, чтобы так оно и вышло!

– Клавдия Семёновна, а вы что здесь делаете? – капитан Махно выпал в осадок, увидев поднявшуюся к ним биологичку в сопровождении пяти девок, – Здесь же опасно!

– Не выдумывайте, Николай. Семеренко говорит, что кочевники далеко, пираты тоже, а местных лесовиков, скорее всего, и вовсе здесь нет. А в этот лес мы углубляться и не будем – всё, что нам сейчас нужно, найдётся и здесь, на опушке. Вот, как раз она и есть – смотрите, девочки, мы с вами будем сейчас собирать вот эту траву, – она указала девкам на довольно густую поросль начавших уже цвести каких-то явно сорных растений, – Так, девочки, очень аккуратно выкапываем все молодые растения вместе с корешками, чтобы не повредить их. А с больших и начавших цвести собираем листья, но не все, а не больше половины, чтобы не загубить растения. Они нам ещё пригодятся в будущем.

– Клавдия Семёновна, а на кой чёрт вам сдался этот бурьян? – не понял Махно, – На съедобный он уж точно не похож, да и полно же его и на нашем берегу. Охота вам за ним была аж на Правобережье плыть и в гору сюда подниматься? Точно ведь вам говорю, есть этот бурьян и прямо в двух шагах от городка.

– Я знаю, Николай. По нему и заметила, что цвести начинает. Но тот, который в двух шагах, пусть там и растёт, побережём его, а соберём для начала отсюда, раз выдалась такая оказия, и вы здесь охраняете.

– Ну так оставьте нам образец, чтобы мы ни с чем не попутали. Как разберёмся с дубами – надёргаем вам этого бурьяна хоть пол ладьи, хоть целую ладью.

– Николай, за готовность помочь спасибо, но нам не надо надёргать, нам нужно очень аккуратно собрать. Пару корзин молодых растений целиком возьмём, их мы потом на грядке в школьном дворе посадим, чтобы там и росли дальше, а остальные корзины мы наполним листьями со взрослых растений, не губя их понапрасну. И на Хортице будем их собирать, и у нас – нам их чем больше, тем лучше.

– И чем этот бурьян так хорош?

– Это сапонария, она же – мыльнянка лекарственная. Кое от чего очень неплохо помогает, но в таком количестве она нужна нам не за лечебные, а за мыльные свойства. У нас мыла, как ни экономь его, а до осени его всё равно не хватит. Чем мыться и стираться будем, когда оно у нас всё кончится?

– И что, из неё на самом деле мыло сварить можно?

– Не само мыло, а мыльный раствор, которым можно мыться или стирать вещи вместо мыла. В листьях и корнях у мыльнянки много сапонинов, которые как раз мылятся в водном отваре. Но для корней сезон наступит после её отцветания, а листья и сейчас уже можно использовать. Хоть свежие можно заваривать, хоть сушёные, так что заготавливать их можно и впрок. Чем больше наберём, тем лучше. И чем больше к себе пересадим, тем лучше. Вы же скоро водопровод нам восстановите, как я понимаю, и тогда можно будет и баню организовать, и прачечную. А мыло нужно и туда, и туда.

– Так ведь нормальное же мыло сварить можно, – хмыкнул капитан, – Не помню точно, за этим к Науменко, но кажется, там жир любой годится, известь, да зола.

– Вот из-за золы у нас как раз и конфликтная ситуация с Остапом Андреичем, – пояснила Никифорова, – Ему она на порох нужна, на что-то ещё взрывчатое и на это мыло, а мне – на удобрения для наших полей и огородов. И ему золы нужно много, и мне, и нам сколько её ни дай – всё мало.

– Да, Андреич что-то такое говорил. Вроде бы, из соли ещё можно щёлочь для мыла получить, и тогда зола на неё не нужна. Но я так и не понял, в чём там дело.

– А я – тем более. Но и соль на мыло тратить тоже жалко. Она же на заготовки солений нужна, да и просто в пищу, а Остап Андреич и из неё что-то взрывчатое получить рассчитывает, и с этим ведь тогда не поспоришь. Так тогда тем более жалко тратить соль ещё и на мыло. И соль жалко, и золу, и зачем нам это, когда растения мыльные есть? Я бы и четверть школьных грядок этой мыльнянкой засадила. По осени, как отцветёт, в корнях этих мыльных сапонинов накопится втрое больше, чем в листьях. И мыло, и лекарства, и цветёт она долго, всё лето. Жаль, что пчёлами она не опыляется, а то бы ещё и медоносом нам заодно послужила. И ухода ведь не требует – бурьян бурьяном.

Оседлав любимого конька, Никифорова долго ещё объясняла все мыслимые и немыслимые достоинства этого растительного мылозаменителя – и какой он мягкий, как хорошо им стираются тонкие ткани, как он не сушит кожу, а наоборот, подпитывает её, и насколько он хорош для всевозможных аллергиков. Но все эти тонкости мало волновали Махно. Мыло должно отмывать грязь, ткань должна быть прочной, а кожа – здоровой. А аллергики всякие – как там у Высоцкого? Правильно, если хилый – сразу в гроб. Всё это блажь. Но если отвар этого бурьяна и в самом деле способен заменить нормальное мыло, то это – реально большое и нужное дело. Куча ведь проблем тогда решается. Науменко говорит, что и известняк под ногами не найдёшь, поскольку гранитные скалы, и его ещё искать надо, да на известь обжигать, а это ещё прорвы дров потребует. И на удобрение – тут биологичка права – зола позарез нужна. Андрей Чернов говорит, что именно за счёт удобрения золой подсечно-огневые земледельцы и получают в первый год на своём поле рекордный урожай. Но выжигая лес, они выжигают и органику из почвы, а если печную золу для удобрения использовать, то и органика сохраняется. Двойной плюс, и особенно здесь это важно, на жирных степных чернозёмах. Техники-то колхозной у них здесь нет, а врукопашную много ли площадей этой целины поднимешь, да обработаешь? Тем важнее урожайность с единицы площади и сохранение плодородия. Да и соль, за которой плыть придётся аж до самого Перекопа, на мыло тратить тоже жаба давит. Хоть и всё лето ещё впереди, но пока ведь и плыть-то не на чем. Не моторизованы ещё ладьи.

Пять девчонок – две школьницы и три туземки – довольно споро набрали свои корзины, после чего биологичка увела их обратно к реке, и капитан с облегчением перевёл дух – слава богу, ничего не случилось. Хоть и исчезающе мала была вероятность опасных событий вроде нападения дикарей на бригаду лесорубов, а значит, и на девчачью команду Никифоровой, закона подлости один ведь хрен никто не отменял. А случись чего – с него ведь спрос. А за баб с детворой – в особенности. Раз уж руководишь работами на опасном Правобережье – обязан предусмотреть все опасности и предотвратить их. И хотя по делу Семёновна с девками наведывалась, а не по пустому любопытству, чем меньше они и им подобные будут здесь шляться, тем лучше. Тот самый случай, когда баба с возу – кобыле легче. В светлом будущем, даст бог, вырастет их анклав, усилится, да и займёт уверенно и этот правый берег, и тогда – сколько угодно, но покуда до этого светлого будущего ещё не дожили, расслабляться на Правобережье дружески не рекомендуется.

На него вообще бы сейчас и не совались, если бы им не требовалась добротная дубовая древесина в изрядном количестве и не в ущерб собственному ближнему лесу. Дуб и твёрдый, и в воде не гниёт, а именно это им и нужно. Те же водяные колёса на плотиках, те же трубы для водопровода, где не хватит стальных, и тот же движитель для ладей. Без привозных ресурсов запорожцам не прожить, а пираты эти, черноморские русы, выходить на контакт не спешат, и хрен их знает, какие с ними сложатся отношения. Самим надо на юг сплавать, не рассчитывая на них. И за солью, без которой на зиму жратвы не запасти, и с греками-херсонитами торговый контакт установить, чтобы им же и заказать на будущий год и металлы, и ткани, и сырьё для пороха. При этом надо учитывать, что черноморские русы могут расценить это и как вторжение на их делянку. А кому же такое понравится? А людей мало, и много их в плавание не возьмёшь, а значит, на вёслах запорожцам с русами не тягаться, и без мотора в плавание пускаться – не вариант.

И моторы-то есть от старых автомобилей, в десятки лошадей мощностью, куда там до них гребцам, но мотор-то – просто вращение на валу создаёт, а чем корпус ладьи в воде вперёд толкать? В идеале – гребной винт нужен. А из чего его делать прикажете при отсутствии у них литейки? Только из дуба вырезать. И конечно, запасные понадобятся на всякий пожарный. И выйдет он из бруса только двухлопастный. Это-то не беда, бывают и такие для маломерных судов, а все их трофейные ладьи – по современным меркам и есть маломерные. Лодки большие по сути дела. Сопротивление у такого винта меньше, а КПД выше, но вот вибрации великоваты, и из-за них-то стрёмно связываться с дейдвудом ниже ватерлинии. Или наклонный вал надо городить, или весь моторный узел с винтом делать подвесным типа лодочного. Есть умные головы, которые и оба варианта прикинут, и винт рассчитают прикидочно. Длина корпуса ладьи известна, мощность мотора и передаточное число редуктора известны, скорость желательная тоже известна. Чтобы от гребной ладьи уверенно уйти или наоборот, догнать её. У той – пять узлов на рывке, вряд ли больше, это на новоделах драккаров викингов проверено, и гребной винт, значит, примерно на десять узлов надо рассчитывать, чтобы восемь или хотя бы семь иметь гарантированно.

Но это в теории хорошо, а как оно на практике себя покажет с деревянным-то винтом? Не сталь ведь, не бронза, даже не дюраль. Хрен его знает, как он на испытаниях себя покажет. Может сразу большой износ пойти, может и ступица треснуть, не выдержав нагрузки. Млять, как бы не пришлось тогда резервный вариант применять, колёсный, как на ранних пароходах. Громоздкий движитель тогда получится и малообтекаемый, намного ниже будет КПД, но с другой стороны, есть и преимущества. Не надо возиться ни с каким подвесным вариантом мотора или дейдвудом. Мотор стационарно будет крепиться, а ось колёс заведомо над ватерлинией будет проходить. И сами колёса вполне себе сгодятся и в деревянном исполнении. Один хрен такого же примерно типа они будут делаться и для их наплавных мини-ГЭС. Работали же в старину мельничные? Ну так и эти водяные – а куда они на хрен денутся? Громоздкий вариант, архаичный, и не хочется его, но если винтовой в дубовом исполнении не прокатит, то какой у них тогда останется выбор? Жить захочешь – не так ещё раскорячишься.

А пробиваться на юг к херсонитам надо кровь из носа в этом сезоне. Пока есть патроны, пока есть горючее для моторов, пока киевские русы не разобрались в ситуёвине и не подготовились к походу на запорожцев. И естественно, пока черноморские русы ещё не определились со своим отношением к запорожцам и ещё под впечатлением от разгрома ими сильного киевского каравана. Через год всех этих преимуществ у них уже не будет. И пока они есть, нужно пользоваться ими. На моторные ладьи с вооружёнными огнестрелом экипажами пираты, глядишь, и вообще не рискнут напасть, а пропустив их к херсонитам – смирятся и с независимостью запорожского анклава от отношений с ними. И тогда какой им смысл будет быковать? Чтобы звиздюлей огрести там, где можно неплохо заработать, если в дурь не переть? Запорожцам-то не один ли хрен, у кого нужные им южные товары покупать, если цена на них приемлемая? И не один ли хрен, кому и свою добычу продать, если цену за неё дают достойную для Крыма? Кто привезёт нужное из Византии первым, с теми и пойдёт взаимовыгодная торговля.

Это черноморские русы и сами могут сделать. Раз пиратствуют на море, да так, что его даже Русским прозвать успели, то и мирные торговые рейсы по нему им тем более посильны. Широка и расплывчата у дикарей грань между пиратством и ремеслом купца, и одни и те же люди могут заниматься в зависимости от расклада и тем, и другим. А маржа за перевозку южных товаров через Чёрное море запорожцам ведь один хрен непосильна, и какая разница, кому её платить? Грекам – так грекам, русам – так русам. Главное – есть и те, и эти, здоровая конкуренция, не позволяющая монопольно задирать свою наценку. Так или иначе, узнают ведь об их городке и в Херсонесе, и Запорожье – ниже Порогов, речной путь свободный, с удовольствием и сами свои товары повезут, если будут знать, какие из них здесь нужны. Главное – контакт установить, да торговые интересы согласовать, а там оно и само уже по накатанной колее покатится. И на следующий год, когда киевские русы реванш взять попытаются, да подмять запорожцев под себя, от них и отбиться ещё будет чем, а вот дальше – нужно уже будет иметь собственную замену иссякающему боезапасу.

С горючим-то несколько проще. В основном оно на электрогенерацию идёт, а с гидроэлектрификацией этот расход прекратится. Оставшееся тогда намного проще будет растянуть на те несколько лет, за которые вырастет собственное. Никифорова на днях из камышовых корневищ даже и сладкий сироп выварить исхитрилась. Понятно, что мало, и весь он на пищевые цели нужен, ну так в этом году и сезон упущен, а на следующий они с заготовкой не опоздают, и сиропа будет достаточно и в пищу, и на спирт. Вместо бензина для старых некапризных движков вполне сойдёт. Если Никифорова найдёт ещё источники сахара, как она грозится, то хватит спирта и алкашам, и в бензобаки. А там уже вырастет и рапс, масло которого со спиртом решит проблему дизельного топлива.

А с боеприпасами надо, конечно, скорее проблему решать. К автоматическому оружию – Просперо говорит, что практически дохлый номер. Махно не понял, в чём там загвоздка, но разобравшийся в ней Зозуля подтверждает мнение оружейника. Охотничьи патроны – другое дело, но нужен порох и свинец. А свинец, селитра и сера – только с юга. Ну, селитру-то Византия может и не продать, если она и в "греческом огне" используется, но она, Науменко говорит, в самом Крыму есть возле Севастополя, который сейчас у них Херсонес. Андрей Чернов считает, что 'греческий огонь' настолько в Византии секретен, что вряд ли херсониты знают его состав, так что и свою селитру продадут без проблем.

Но гильзы и охотничьи тоже не вечные, а на новые нужны медь и цинк, а ещё лучше – готовая латунь. Или хотя бы стальной пруток, из которого точёным на токарном станке толстостенным гильзам сносу не будет. Но на неё нужно железо, хоть какое, хоть самое говённое, лишь бы побольше, да подешевле. Ведь нужна-то эта сталь не только на гильзы и даже не только на собственные потребности запорожцев. Торговать с дикарями чем прикажете? Покупать много чего нужно, но для этого нужны купилки. А откуда они возьмутся, когда кончатся ценные товары с киевского каравана? Даже если и совместят киевские русы военный поход на Запорожье с ещё одним торговым караваном, захвати ещё поди его содержимое! А если и захватишь, дальше-то что? Кончатся и эти товары, а потребность в покупных – останется. А высокоуглеродистая тигельная сталь – тот самый булат, за который дикари, Андрей Чернов говорит, такой же вес серебром отсыпают и не считают такую цену грабительской. Аж из Средней Азии этот булат проходит через кучу перекупщиков к франкам, у которых и куются из него знаменитые франкские мечи, а их везут обратно на Восток через такую же кучу перекупщиков, и находятся ведь там на них покупатели, отваливающие за элитный клинок вообще немыслимые деньги.

Печенеги – ни левобережная орда, ни правобережная – спуститься по Днепру к морю не помешают. Могли бы у Порогов, но Пороги – это вверх по реке, куда запорожцам на хрен не нужно. Есть ещё южнее крымская орда, степную часть полуострова и Перекоп контролирующая. Она может создать проблемы при отоваривании перекопской солью, но едва ли станет это делать. Соли там полно, а покупателей мало. Через те же Пороги груз соли хрен провезёшь, и киевским русам проще и дешевле с Волыни возить сухопутными караванами. А на Северском Донце своей каменной соли полно. Кому нужна перекопская соль кроме самих же причерноморцев? И кто в здравом уме станет отваживать ещё одного её покупателя? Но это – на обратном пути, а первым делом, конечно, нужен Херсонес, где только и можно купить византийские товары или хотя бы заказать их на будущее.

Приазовские-то керченско-таманские города, включая Тмутаракань эту, Махно не запомнил, как её Андрей обозвал, да и хрен с ней – они в стороне и запорожцам на хрен не нужны. В смысле, купцы-то оттуда, русы-артаны или хазары, могут и принять участие в подвозе нужных товаров с юга, если способны с греками конкурировать, и уж это будет только приветствоваться, но сами их города – что они могут предложить такого, чего нет в западном Крыму? Пряности индийские через Хазарию? За такую цену пусть сами же их и жрут! Дикий лук и дикий чеснок Никифорова нашла, и они позволяют посадить в огороде свои культурные. Грозится найти и замену перцу, пока не вырос красный стручковый, а с ним – кому тогда будут нужны эти восточные пряности? Без табака только стало хреново, покуда не выросла ещё самосадная махра, но и с табаком биологичка замену подсказала – в крапиве тоже никотин есть. Хотя заботилась-то она при этом, конечно, не о страждущих курильщиках, а о сохранности ценных трофейных мехов от моли, но один хрен спасибо ей за подсказку. Сами нарвали, сами насушили и теперь дымят самодельными деревянными трубками под шутки Зозули о возврате былого казачьего быта, да под шипение курящих баб, для которых трубка или самокрутка неэстетичнаы, а стебель крапивы вместо тонкой дамской сигареты – ага, он же жалится больно! Ну так или терпите эти ожоги, или уймите свой снобизм, или бросайте на хрен курить. Нет больше фирменных сигарет с фильтром и теперь уже никогда не будет. Махра вырастет – тоже только на трубки, да самокрутки.