Текст книги "Провал (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 42 страниц)

19. Коммуникации и электрификация

Следующий день, условное 28 мая.

– А здесь фасады домов выступали из общей линии, и ширина проспекта между фасадами нашего сто девяносто третьего и ихнего двести тридцать четвёртого не сорок, а только тридцать пять метров, – просветил Михалыч, – Ну и линия обрыва не по их фасаду, а по тротуару и неровная. Где-то на два метра до их фасада не доходит, а где-то и на пять. В общем, метров тридцать каждой трубы мы из-под проспекта выковырнем в магистрали, и таких межквартальных районных магистралей нам досталось две. Ещё от десятого дома к сто восемьдесят седьмому и девятнадцатому да от четырнадцатого к стадиону – это ещё где-то метров двадцать суммарно. Вот, два по тридцать, да двадцать – восемьдесят метров каждой трубы мы можем отчекрыжить от оборванных тупиков.

– И из этих труб вы хотите сделать водяные колёса? – спросил Семеренко.

– Мы не знаем, в каком они состоянии, и какая их часть ещё на что-то годна, – уточнил Науменко, – Но больше водяные колёса делать не из чего.

– Добрая половина, скорее всего, в состоянии нестояния, – съязвил сантехник, – Последние десять лет точно не менялись. И прежний Толян Куртиев хапуга был ещё тот, все ремонтные деньги пораспиливал, а эта Регина Харченко, которая с апреля, хоть и за ремонты на словах – чья ставленница? Нашего областного головы Фёдорова. А у него – какие ремонты коммуникаций, когда на фортификацию денег не хватает? Всё для фронта, млять, всё для победы. Вот такие все наши последние городские головы. И не удивлюсь, если две трети этих труб окажутся полугнилыми. Так учтите, самые лучшие в запас надо оставить. Наши прогниют – на что менять будем?

– Да, это точно, – мрачно подтвердил геолог, – Наши внутренние коммуникации вряд ли в лучшем состоянии, и новых труб нам взять негде, так что лучшие – в ремонтный запас, а все наши поделки придётся выкраивать из оставшегося полугнилого говна. Сейчас мы говорим о самых больших трубах, канализационных.

– А наши – двести пятьдесят миллиметров, – конкретизировал Михалыч, – Это и по документации, и по факту. Когда дорыли "динозавром" траншеи до обрывов – именно этот размер и есть. А что на выходе, то и везде между домами и кварталами. Как обрежем лишние со входа и боков, да заглушим срезы – вот, считайте, метров восемьдесят получим этой трубы. Треть, метров двадцать пять самой лучшей, надо оставить в запас. Остаётся на вашу электрификацию примерно пятьдесят пять метров, а уж сколько из них ещё сгодится на ваш ДнепроГЭС – хрен их знает. А водопроводные трубы между кварталами у нас ещё меньше – двести миллиметров. А чего вы хотели, граждане начальнички? Застройка у нас старая, малоэтажная, а по застройке и коммуникации. Радуйтесь тому, что есть.

– Понял, – кивнул майор, – Ладно, чтобы зря не расстраиваться, сосредоточимся на хорошей стороне – с отрытием этих траншей выходные стоки нашей канализации у нас восстановлены. Полдела, получается, с канализацией сделано?

– Во-первых, меньше четверти, – возразил сантехник, – Траншеи эти провести в мягком грунте "динозавром" – это разве труд? Труд будет, когда и на проспекте дорожное покрытие начнём раскурочивать. Ага, вот все эти тридцать метров в двух местах. Вот там мы точно загребёмся. А во-вторых – млять, поубивал бы грёбаных уродов!

– Это кого конкретно?

– Знал бы, кого конкретно – собственноручно и поубивал бы на хрен! Всем же объявили в первый же день, что ссать и срать теперь – только на улице! Так нет же, когда вскрыли стоки, так и свежее говно потекло! Какие-то падлы так и продолжали в унитазы ссать и срать! Лень жопу оторвать, да на улицу выйти! Ну что за народ, млять!

– Ну так сами же первыми свой вонизм и нюхают, – хмыкнул Семеренко, – Ещё же и дристуны у нас есть вроде семейки Бланков, которых если приспичит, хрен до толчка на улице добегут, – все трое рассмеялись, – И кстати, Остап Андреич, что у нас получается с нормальной родниковой водой? А то ведь если эту речную не кипятить, так все дристать с неё скоро начнём.

– Выше наших основных кварталов нам пока ключей не попалось. Но зато один есть прямо рядом с парком, где раньше был двор детского сада. Он ниже наших основных кварталов, но выше Дворца, так что туда от него можно провести воду и самотёком.

– И её для общаги во Дворце хватит?

– Если только для питья, то хватит. Может быть, даже и для готовки, когда там уже нормальная общага для семейных оборудуется. Но уж для мытья, стирки и унитазов – нечего и думать. Только питьевой водопровод, короче, и только для Дворца. Есть ещё два дальше его, но всё равно ниже наших основных кварталов.

– Андреич, до Дворца от них воду можно довести? – спросил Михалыч.

– В одном месте придётся прорыть траншею, и тогда – да, можно и от них.

– А во Дворце пожарный насос есть. Если до него самотёком воду довести, так он уже и через парк к основным кварталам её погонит. Ну, когда электричество будет.

– То есть, сейчас это не сработает, – констатировал Семеренко, – Млять, обидно же! В двух шагах питьевая вода, а в кварталы хрен её проведёшь!

– Так ведь и в водокачке, Николаич, насос без электричества работать не будет, – напомнил ему сантехник, – Выше её Андреич нам ключей поблизости точно не найдёт. А выше ейного насоса – дай-то бог, чтобы нашёл, но даже если и проведём её туда, а только без электричества в кране ведь воды один хрен не будет. Только с вёдрами, да канистрами ходить во двор к бачку, как и сейчас к школьной кухне за кипячёной ходят.

– И потом, Сергей Николаич, водокачка-то у нас всё равно одна. И она у нас от тех времён, когда и не было ещё горячего водоснабжения, а было только холодное. И если на все наши надобности мы родниковой воды не напасёмся, то тогда и водопровод надо на днепровскую воду рассчитывать, и тогда насосы её и будут качать, а родниковая вода для питья – это уже отдельный вопрос. Ведь можно же пить кипячёную речную воду, как её и сейчас все пьют? Вот и будут её и из-под крана для питья кипятить, кому лень ножками за родниковой сходить.

– Это понятно, Остап Андреич. Но вот представьте себе, что мы сидим в осаде, и дрова у нас в дефиците. Допустим, есть у нас уже и запасы жратвы, которую мы можем и всухомятку лопать, но речную воду из-под крана нам кипятить не на чем. И через пару недель самое большее мы почти все маемся брюхом, и тогда какая у нас боеспособность? Дикари тогда возьмут нас голыми руками. Так что питьевой водопровод, хотя бы самый примитивный, с подачей воды во дворы, нам всё равно нужен.

– Понял, Сергей Николаич. Тогда для подачи этой родниковой воды, допустим, в парк, я вам источники уже нашёл. Оттуда ко Дворцу она и самотёком доставится, но вот для подачи к основным кварталам надо другие источники искать. Найду их или нет, пока сам ещё не знаю. Надо же не просто где-то, а достаточно близко, чтобы и имеющимися у нас трубами до них дотянуться. И если в этом радиусе ни одного не окажется, то считайте, что для нас их нет вообще. Ну, я надеюсь, что такой подлянки судьба нам не подбросит, и какой-нибудь источник найдётся, но обещать пока не могу ничего.

– Трубами от горячего водопровода, который мы всё равно будем разбирать?

– Он самый. И поскольку его мы разберём весь, труб от него у нас наберётся – не скажу сходу, сколько, но уж всяко и не одна сотня метров.

– Минус треть самых лучших на ремонтный запас, – напомнил Михалыч.

– Да, минус треть, – кивнул геолог, – Вот насколько хватит двух третей, такой у нас и допустимый радиус для поисков источника. Если не найдём в этих пределах, тогда в случае осады придётся из основных кварталов ходить за питьевой водой в парк.

– На крайняк удовольствуемся и этим, – неохотно согласился майор, – Млять, не хотелось бы, но если деваться будет некуда, то удовольствуемся. Я понимаю, что вы чудес творить не можете, Остап Андреич, и что сможете, тому и буду рад.

– Я посмотрю ещё, Сергей Николаич. Подальше этого ближайшего ключа, зато и повыше его, начинается одна балочка к урочищу Сагайдачного, так по её дну и довольно приличный ручеёк течёт. Попробую исследовать получше, где там сам родник, может он и повыше окажется, и поближе к нашим основным кварталам. Чтобы самотёком воду с него к ним перенаправить – это вряд ли, конечно, но поближе к нам и с наименьшим перепадом высот, чтобы легче было качать – может, что-то и получится.

– От нас, что ли, ручеёк текёт? – спросил сантехник.

– Да, именно с нашей стороны и в сторону урочища Сагайдачного. Поэтому я и надеюсь нащупать сам родник ещё ближе к нам и выше. И если я не обманываюсь в своих надеждах, да ещё и родник окажется не совсем уж слабеньким или, допустим, не один он, а несколько, то это уменьшит наши проблемы с питьевым водоснабжением. Нужно будет решить вопрос с цистерной, в которую вода из них будет поступать на нашу территорию самотёком, а уже из неё гнать насосом во дворы наших основных кварталов.

– И на это ведь тоже нужны трубы?

– Да, от горячего водопровода и теплотрасс. Внутри зданий эти сети следовало бы в идеале сохранить в расчёте на будущие котельные в подвалах, но межквартальные и междомовые трубопроводы демонтируем и внутри городка. Нам ведь и от Днепра теперь тянуть основной водопровод речной воды. Пожарные шланги – это так, временная мера, а на будущее нужен будет водопровод посерьёзнее. На малые диаметры, где будут нужны, мы газовую сеть всю демонтируем – она-то нам уж точно в будущем не пригодится. Ну, с выделением ремонтного запаса тех диаметров, которые с водопроводными совпадают.

– Только хотел об этом сказать, – хмыкнул Михалыч, и все трое рассмеялись, – Но один же хрен качать. А чем, точнее – на чём? Сейчас-то – понятно, пока горючка ещё есть, но ведь кончится же, и чего тогда будем делать? Хоть Никифорова и обещает нам в светлом будущем и спирт, и биодизель, но хрен дотянем мы с нашими запасами до ейного светлого будущего. Это даже если я не примусь снова квасить и не выпью весь этот ейный спирт, – добавил он в шутку, и все снова рассмеялись.

– А вдобавок, ты у нас не один такой, и душа будет просить у многих, – предрёк Семеренко, – Но смех смехом, а ты прав, Михалыч, с горючкой мы и до осени не дотянем, а к ней нам и Клавдия Семёновна достаточного урожая энергоносителей ещё не выдаст. И если мы не поспеем за лето с электрификацией, то хреновыми будут наши дела. А колёса, значит, пока мы трубы не выкопали, делать не из чего?

– Слава богу, не совсем так, Сергей Николаич, – поправил Науменко, – Колёса у старинных водяных мельниц были вообще деревянными, и разве это мешало им работать? А теперь, когда у нас есть трофейные ладьи, мы можем и древесину заготавливать хоть на Хортице, хоть вообще на Правобережье. Спустить брёвна к реке по одному, увязать в плот и прибуксировать его к нашему берегу, развязать, по одному бревну спокойно перевезти в школьную столярную мастерскую, а в ней – что нужно, то из них и сделаем. Плотину ведь нам не осилить? Значит, нам нужны бесплотинные мини-ГЭС. В идеале – плавучие, чтобы отбуксировать их на быстрину, да на ней и заякорить понадёжнее. А на быстринах и поток помощнее, и зимой река не замёрзнет, так что круглый год наши колёса будут крутиться и давать нам энергию. Короткие обрезки труб понадобятся только в качестве подшипников скольжения, а всё остальное может быть и деревянным. Лучше – из дуба, чтобы не гнили в воде. А в крупном размере мы можем отверстий в деталях насверлить, да деревянные же нагели в них заколотить, и тогда нам даже гвозди не понадобятся.

– В крупном? – майор наморщил лоб, – Хотя – да, те старые водяные мельницы были не маленькими, но работали. И вы правы, Остап Андреич, что-то вроде них нам как раз и нужно. Вот только тихоходность этих мельничных колёс меня смущает. Генератор же надо быстро крутить, чтобы он положенные пятьдесят герц нам выдавал?

– Да, если он переменного тока, то и скорость вращения должна быть не какой угодно, а той, которую ему раньше давал бензиновый двигатель. Но ведь мы и крутить не сразу от колеса его будем, а через передачу, как это и было в мельницах. Там тоже колесо было большим и тихоходным, ну так за счёт этого оно же и долговечным получалось, а за счёт размера давало мощный крутящий момент. А через передачу мы получим и нужную нам скорость вращения на валу генератора с тем же самым крутящим моментом минус все эти неизбежные в любом механизме потери на трение.

– А оно не сожрёт у нас весь наш полезный эффект?

– Сергей Николаич, вот видели бы вы только, на какой самодельной грубятине в девяностых боснийцы в осаждённом сербами Горажде электричество получали! Что мог мужик сам на коленке из подручных материалов сделать, плотик с колесом и слабеньким генератором, то и спускал на проводе с моста в реку. И ничего, осаду пережили. У нас по сравнению с теми боснийскими самоделками будут намного лучшие изделия.

– Да, но там же у них ещё и река была горная, а у нас-то – равнинный Днепр.

– Но мы и плотик похитрее можем сделать, с эдакой воронкой, чтобы и поток к колесу сужался и вынужденно ускорялся. И ещё на быстрину этот плотик выведем между скалами ближайшего к нам островка Дубовый. И одним не ограничимся, а сколько можно там разместить, столько таких же и сделаем.

– Так погодите, Остап Андреич, если всё это, как вы говорите, можно сделать и из дерева, зачем тогда на это дело вообще нужны трубы?

– Из дерева мы сделаем грубятину. Лучшую, чем у тех боснийцев, но всё равно малоэффективную. Зато кондовую и не дожидаясь труб. А трубы нужны на продвинутые колёса с высокой эффективностью работы. В идеале мне хотелось бы турбину Пелтона, но её мы точно не осилим – слишком навороченные лопасти. Осилим мы её грубое подобие – обрезок полного цилиндра в центре и лопасти из полуцилиндров по всему его кругу. Это мы из труб нарежем и сварим, и вот на это они как раз и нужны.

– То есть, покуда мы ковыряем проспект и сами ещё не знаем, сколько времени у нас займёт выковыривание из-под него всех этих труб, мы сможем параллельно с этим и древесину заготавливать, и деревянные плавучие мини-ГЭС начинать из неё строить?

– Именно так, Сергей Николаич. Не дожидаясь, пока эти трубы наковыряются, а наш уважаемый Михалыч рассортирует их и решит, какие он забирает в свой ремонтный запас, а какие милостиво позволяет нам использовать на наши прожекты электрификации городка. И ещё я думаю, что первое из деревянных колёс нам бы сделать стационарным у берега реки, где мы берём воду. Не надо нам с него электричества, а пускай лучше крутит нам насос и качает воду. Хоть немного солярки, да сэкономим на этом.

– Ни с пожарки, ни с водомёта я пожарные насосы демонтировать не позволю, – предупредил Семеренко, – Это – наш мобильный водяной резерв, и он должен оставаться полностью исправным. Но в принципе-то, они же и на бензовозах те же самые. С одного бензин перельём в полупустой прицеп и бочки, а насос демонтируем для этой задумки.

– Хрень собачья получится, Сергей Николаич, – заметил сантехник, – Вы воду в бочке из-под бензина не пробовали держать? И даже пробовать не советую. Хоть три раза её промой, а один хрен бензином в ней вода воняет. Даже и мыть что-то в такой воде хрен кого заставишь, а уж пить её – ну, если только в пустыне после трёх дней без воды.

– И с насосом из-под бензина будет то же самое, – поддержал его геолог, – Бабы точно бунт подымут с массовой истерикой, и боюсь, что мужики их тоже в этом поймут.

– А если с мылом его, допустим, промыть или со стиральным порошком?

– Тоже не с одного раза и не с двух, да ещё и за расход моющего средства бабы нас с вами живьём съедят. Дефицит же, а новое мыло мы не получим без щёлочи. А на неё нужны соль и электричество.

– Млять, замкнутый круг! – майор яростно зачесал затылок, – Пожарный насос из подвала Дворца? Нет, он будет гнать речную воду через водопровод в наши основные кварталы. И там он такой только один. В школе ни хрена нет, в церквушке протестантской в парке тем более – не требуются они там и по правилам. Везде, как и в подъездах, только пожарные краны к обычному водопроводу, да свёрнутые шланги. Млять, придётся наши ментовские насосные установки курочить. Поговорю с Зозулей, и наверное, демонтируем резервный насос с установки в РОВД. Нарушение правил – дичайшее, и любой пожарник вздрючил бы за него аж по самые гланды, млять!

– Сергей Николаич, ну здесь-то откуда на вас пожарный инспектор возьмётся? – хмыкнул Науменко, – А по делу – без воды в водопроводе вся ваша установка с обоими её насосами только памятник самой себе и изображает. Ни основной, ни резервный в ней без воды в трубе один хрен работать не будут.

– Да понял я, Остап Андреич, понял. Так, бурчу просто для порядка. Конечно, выделим вам резервный из РОВД, а резервный в ГУВД остаётся на запас. Значит, первое колесо у нас будет крутить насос для водозабора из реки. И это высвободит нам пожарку. Последующие колёса – уже под генераторы. Млять, а генераторов-то – с гулькин хрен, да и за них-то спасибо этой грёбаной войне и перебоям с электричеством!

– Десяток с небольшим?

– Десятка полтора, но хрен ли это за генераторы! Две штуки только на четыре с половиной киловатта, одна на четыре, две – на три с половиной, пять или шесть – на три, а четыре штуки – вообще на один. И вот как хочешь, так на таких мощах и живи. И вместе их не соединишь – я не совсем понял, в чём там дело, но электрик говорит, что только по одному их и можно использовать.

– Переменного тока? Да, в фазу их все не настроишь, а без этого не получится и правильного сложения их суммарной полезной мощи.

– Вот, точно, примерно так мне электрик и объяснял. То есть, что-то от одного генератора запитываем, на что его мощи хватит, что-то другое – уже от другого, и общей электросети у нас с ними не получается никак.

– А ваши гибридные "тойоты"? Там ведь по два мотор-генератора на каждой, и оба на десятки киловатт?

– Да, один на восемнадцать, второй на тридцать три. Но это – самый максимум в теории. Автомеханик и электрик говорят, что это только когда бензиновый мотор их на своих двух тысячах оборотах в минуту раскручивает. Но ведь на водяном колесе мы же их никогда не получим? А с падением оборотов падает и мощность. Вдобавок, нам и частота тока какая нужна? Пятьдесят герц. Для неё нужно семьсот пятьдесят оборотов в минуту, а на этих оборотах генераторы уже только единицы киловатт выдадут, да и эти-то обороты получим ли мы ещё на водяном колесе?

– Скорее уж огонь на нём трением добудем, – мрачно пошутил геолог, – То есть, на любых реально достижимых для нас оборотах мы от этих генераторов с ваших "тойот" никакого выигрыша в мощности не получим?

– По сравнению с обычными бензогенераторами – да, никакого. Очень хорошо ещё будет, если хотя бы вровень с ними окажутся, а не слабее. Но зато, электрик говорит, на них какие-то конвертеры есть, и их-то как раз можно по нескольку штук в общую сеть включать, и в ней их мощность сложится полностью.

– Постоянный ток дают на выходе? Да, тогда он и складывается без потерь. Ну, хоть какое-то преимущество. И тогда как раз на них и просятся будущие колёса из труб.

– Как самые прочные и долговечные?

– Не только. Самые эффективные, самые мощные и самые быстроходные, какие у нас будут. А к ним – коробки скоростей от старых автомобилей, чтобы на максимальной скорости генератор от "тойоты" крутили для его максимальной мощности. В идеале – вот эти две тыщи оборотов в минуту, под которые его максимальная мощность и заточена.

– Ну, идея здравая, – признал Семеренко, – Городок у нас маленький, а машины чисто городские, проходимость вне городских дорог и шоссе ниже плинтуса, и разъезжать нам на них, получается, один хрен негде. Как машины они, получается, почти бесполезны. Правда, с другой стороны, когда у нас будет электричество, но кончится горючее, "рено" у нас встанут намертво, а эти гибриды смогут ещё поработать чистыми электромобилями. Поэтому все их курочить – тоже не хочется.

– Так все и не надо, Сергей Николаич. На все у нас стальных водяных колёс не хватит. Разве позволит нам наш уважаемый Михалыч порезать на них все трубы?

– Ремонтный запас резать не дам, хоть самого меня за это режьте! – подтвердил тот, – Я понимаю, что вам на большое и нужное дело, но без ремонтного запаса труб мы с вами через несколько лет опять останемся и без водопровода, и без канализации, но тогда это будет уже с концами – хрен восстановим.

– Вот то-то и оно, – кивнул Науменко, – И с ума мы сходить, конечно, не будем. На сколько хватит, столько и будем просить у вас под раскурочивание, Сергей Николаич. Но думаю, что и пара-тройка даже на половинной мощности даст больше электроэнергии, чем и все эти наши бензогенераторы, вместе взятые. Более того, пока у нас есть бензин, и одна "тойота", которую даже курочить для этого не нужно, выдаст её сравнимо с ними со всеми. Просто отсоединяем оба её мотор-генератора от трансмиссии и подсоединяем их к электросети, её движок работает в штатном режиме, и мотор-генераторы выдают штатную мощность. По сути дела ведь – готовая бензиновая электростанция постоянного тока. Ещё и экономичнее всех этих бензогенераторов по горючему может оказаться. Я бы советовал эксперимент такой провести и сравнить.

– То есть, машину мы при этом не ломаем, а тратим на этот эксперимент только немного бензина? – заценил майор, – Тогда – да, смысл есть. Электросеть нам тестировать один хрен, когда троллейбусную линию разберём и к берегу её протянем в качестве ЛЭП для нашего мини-ДнепроГЭСа. Значит, возле Черепахи будем колёса ставить?

– А больше и негде, – хмыкнул геолог, – Ближе Дубового подходящих мест нет, а до дальних мы хрен дотянемся. До тех Трёх Столбов, например, разве только с Хортицы и дотянешься, но когда у нас ещё руки до неё дойдут? Конечно, и Черепаха-то вовсе не та, к которой мы привыкли, но из всех доступных мест – лучшее.

Черепахой запорожцы неофициально называли между собой островок Дубовый за характерную форму при виде что с берега, что с Хортицы. Какой он Дубовый, когда тех прежних дубов на нём давно уже ни хрена не осталось? Раз этот остаток, который всё ещё остался над водой после заполнения Каховского водохранилища, похож на черепаху, так и быть ему, значит, Черепахой. С войной-то, после разрушения Каховской плотины и спуска водохранилища, Днепр ниже ДнепроГЭСа вернулся в свои прежние берега, а остров свои прежние размеры себе вернул и с черепахой внешнее сходство утратил, но дубы-то на нём от этого не появились, и оба названия стали неадекватны, но других ещё не придумали.

А какой смысл был их придумывать, когда все надеялись на окончание войны с последующим восстановлением и плотины, и водохранилища? Кто одолеет и территорию за собой удержит, второй уже вопрос. Один хрен победителю восстановленная ГЭС нужна будет, а значит, и заполненное снова водохранилище, из которого останется торчать всё та же знакомая и привычная по довоенному времени Черепаха. За этот десяток дней после их провала сюда тем более никто выдумыванием новых названий не заморачивался. Как-то и не до того было их анклаву. А теперь – опять же, какой смысл? Не восстановить им здесь ни прежнего ДнепроГЭСа, ни прежней Каховской ГЭС, а значит, не будет теперь никакой привычной по прежнему водохранилищу Черепахи. Только в памяти у людей и останется, да на фотках с видеороликами. В половодье-то, насколько можно было судить по первым дням, здешний уровень Днепра и не сильно ниже уровня прежнего водохранилища. Вроде бы, размеры Дубового и окружающих его скал, мало отличались от привычных, зато дубы присутствуют, и такого сходства с черепахой нет. Сейчас, когда вода спадает, но и полная межень ещё не установилась, островок вырос, и его вид ближе к привычному в последний год. А в межень, по всей видимости, примерно таким и станет.

Вырос он, как и следовало ожидать, в основном в сторону Хортицы. Слились с ним и ближайшие скалы ниже его, и ближайшая скала выше, но те две, которые поближе к их косе, так и остаются отдельными. Могут ещё слиться между собой в одну, но останутся отдельно и от косы, и от Дубового. А сузившиеся протоки ускорят течение. Хоть не таким оно будет бурным, как между скалами самих Порогов, но и не таким, как было в прежнем водохранилище. Примерно, как между Тремя Столбами быстрины образуются, которые и были бы лучшим местом для их водяных колёс, если бы не были так далеко. Реально ведь хрен дотянешься до них в этих нынешних условиях, зато Дубовый с его скалами – вот он, намного ближе. И дотянуться проще, и течение в протоках будет не хуже Трёх Столбов.

Вот у этих ближних скал между Дубовым и косой и надо ставить их наплавной мини-ДнепроГЭС. И течение будет самым быстрым из всех реально досягаемых быстрин, и ЛЭП достаточно короткой, чтобы её можно было протянуть над водой без опасного для неё провисания. В идеале – те же столбы троллейбусных опор с дороги к эстакаде убрать, которая поближе проспекта, да и установить их и на косе, и на этих ближних скалах, и на самом Дубовом. Русы в половодье сплавляются и обходят Дубовый со стороны Хортицы, где протока в половодье и намного шире, и глубина для их ладей вполне достаточная, а в межень их ладейные караваны вниз по Днепру и не ходят, поскольку непроходим не один только Ненасытец.

Возвращаться-то по осени – это другое уже дело, там против течения, и будут они бурлачить свои ладьи, протаскивая их между прибрежными камнями медленно и не рискуя расколоть или размочалить их со всего маху. И тогда – чтобы поберечь силы для бурлацкого труда на Порогах, могут они и восточную протоку выбрать между скалами и Дубовым, более широкую и глубокую в межень. Не надо бы этого, учитывая отношения с ними, весьма мерзопакостные. С крыши и башенки Дворца это место и просматривается неплохо, и простреливается, но будет ещё нагляднее, если ещё и форт на косе выстроить как раз напротив этих ближних скал и Дубового. Толстый такой намёк, куда соваться не надо, если неприятностей не хочешь. Пусть или той узкой и мелкой протокой у Хортицы идут, или вообще Старым Днепром её с запада огибают.

Вот, как закончат с фортификацией на периметре самого городка, тогда и этим фортом на косе обязательно надо будет заняться. Параллельно с электростанцией. К осени – должен быть хотя бы в виде эдакого полевого редута наполеоновских времён. Ага, забил заряд я в пушку туго. Млять, даже пушки-то старинные есть в шлайферовском музее, да у входа в оружейный магазин, что самое-то смешное, но где пороху для них напастись? Так что без пушек придётся обходиться, а из стрелковки речных хулиганов вразумлять. А коса намного ближе к цели, и огонь с неё будет намного результативнее и убедительнее. И для особо тупых, да упрямых – доходчивее. Мой дед здесь плавал, мой отец здесь плавал, и я здесь тоже плавал и буду плавать – на таких упрямцев у анклава патронов хватит за глаза. Спасибо хоть, и русы тоже артиллерией на своих ладьях не располагают никакой, а от их стрел даже плетень из прутьев – уже защита неплохая. То есть, на самое первое время там и плетёной ограды будет достаточно, а что-то посерьёзнее – к осени чтобы было.

Благо, есть уже и опыт фортификации из бетонной тротуарной плитки. Как раз сейчас идёт спокойная и размеренная замена прежних просто сложенных из неё баррикад в проёмах Дворца и танцплощадки уже серьёзной кладкой на илистом растворе, который и схватывается при высыхании подобно цементному. На таком растворе такой толщины и не нужно, так что половина плитки высвобождается. И её, конечно, хрен хватит на всё, но недостающую логичнее всего взять с провалившейся с ними части тротуара по ту сторону проспекта. Один же хрен проходящие под ней обрывы подземных коммуникаций вскрыть придётся, так заодно уж и стройматериал для фортификации заготовить. А как под самим проспектом трубы проложены, Михалыч и сам не знает. Если в коллекторе из бетона, как это и должно было делаться по уму, тогда проще – не надо траншеи и через весь проспект долбить и рыть, а просто резать трубы в колодцах, да вытаскивать большими кусками. Но если тупо закопаны – млять, геморрой тогда предстоит ещё тот. Но как-то ведь раньше их ремонтировали, не вскрывая при этом проспекта? Значит, надо думать, сделано по уму.

А из-под проспекта коммуникации первым делом разбирать надо. И длина их там наибольшая, сразу много труб и кабелей высвободится, и глушить их у своих фасадов надо побыстрее, поскольку за проспектом – степь. Раз не выходят кочевники на контакт с запорожцами, и отношения с ними остаются в подвешенном состоянии, значит, опасность их нападения тоже сохраняется. Вот пока они там, у Ненасытца, как раз и время работать на проспекте. С юга-то трубы короче, и если извлечь их не успеть, то и хрен с ними пока, полежат в земле ещё, главное – обрезать, да заглушить у своих фасадов, изолировав таким образом и замкнув подземные коммуникации собственно городка. Без этого не запустить им снова ни водопровода, ни канализации. Правильно Михалыч говорит – от жажды тогда сдохнем, да в говне утонем, если в длительной осаде окажемся. И хотя туземным девкам и не привыкать вёдра с водой на коромысле с реки таскать, и они едва ли откажутся от этой привычной им работы, где ещё набрать столько коромысел с вёдрами, да и много ли воды так натаскаешь на все нужды городка?

И значит, в первую очередь надо тротуар за проспектом разбирать, да обрывы труб под ним вскрывать, а параллельно лесорубов на ладьях за Днепр посылать за лесом. Электричество – это не так ещё скоро, а первым делом водопровод с канализацией городку нужны. Пока разберутся, как там под тем проспектом трубы проходят, пока сообразят, как их резать, да извлекать удобнее. Пока извлекут, пока Михалыч их рассортирует и выделит часть на водяные колёса, другие люди давно уже на ладьях на тот берег Днепра сплавают, да лес разведают, да заготовят его, да на этот берег прибуксируют. И деревянные водяные колёса, пускай и не такие эффективные, как стальные, подоспеют зато намного раньше их. А водопроводный насос крутить стальное и не нужно. С этим и деревянное справится, не одно, так два на одной оси. Так и будут крутиться всё время, крутя насос и качая воду, и только зимой надо будет не забывать лёд вокруг них обкалывать, оставляя для их работы достаточных размеров полынью. Ну так полынья и для баб с их вёдрами один хрен нужна, так что этого и один хрен не миновать, так зато и бабы с девками чем-то другим займутся, не менее полезным, пока вода сама по водопроводным трубам течёт.

Тем более, что современную-то горожанку поди ещё заставь с вёдрами по воду к реке ходить. И не в том даже дело, что многим из них для этого сперва морды разбить в кровавую юшку пришлось бы за ихние руки в боки, а в том, что и надорвутся же на хрен. Ну какое в звизду здоровье у среднестатистической современной горожанки? Это ей разве кнопки на смартфоне нажимать? Так и при этом-то половина – еле-еле душа в теле, а если и нагрузки возрастут, то долго ли таким вообще скопытиться? Ну а с этим делом ведь как? Или все таскают, или никто. В первый день провала, когда не сообразили ещё пожаркой к школьной столовой воду возить, а в кране она кончилась, и народ сам начал было для себя воду с реки таскать вёдрами, да канистрами, так при стихийном обсуждении перспективы, как теперь жить, одна из здоровых девок – кажется, подружка Прохорова-младшего – вот что сказала по этому поводу. Для себя и своей семьи, типа, я воды натаскаю, мне не в лом, но в общественную цистерну, из которой брать воду будут все – только вместе со всеми и наравне со всеми. Но – не дай бог, я увижу, что хоть кто-то отмазывается – и у меня тогда тоже отмазки мигом найдутся. Я вам что, ломовая лошадь? Мало ли, кому там врачи чего запретили? А ты не рождайся болезненной! И за таких таскать – ищите дуру. И на фиг мне тогда сдалась ваша общественная цистерна, когда для себя и своих мне таскать меньше?