Текст книги "Провал (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)

И поэтому теперь, раз уж она удалась, будет особенно обидно бросать эту базу на Хортице. Ведь превосходное же укрытие под пологом леса, даже костерок небольшой можно развести днём, дабы побаловать себя горячей пищей и чаем, да порыбачить ради свежей рыбы и ухи. Да по сравнению с прежними рейдами условия – просто королевские. Пока хватает припасов, да таблеток для обеззараживания речной воды, да репеллента от комаров со слепнями и прочими кровососами – базовый схрон практически идеальный.

А ведь придётся, если случилось худшее, и Авар с Уткой всё-таки спалились. С этими новейшими препаратами вроде сыворотки правды любому самому стойкому герою язык можно развязать запросто. И у СБУ они, конечно, есть, и у армейской контрразведки укропов. Млять, будь сейчас хотя бы полночь, всех повёл бы следом выяснять и выручать, но дело идёт к рассвету, и уже банально не успеть, а только гарантированно спалиться уже всей группой. А значит, ныкайся тут в этих зарослях весь световой день и продолжай свои попытки выйти с Аваром на связь в надежде на лучшее. Ну и, конечно, хрен же ещё знает, что там начальство решит и какими ценными указаниями заскучать и выспаться не даст.

Давно уже и самого клонит в сон, и сейчас бы взбодриться крепким чаем, но и термос весь уже выдули, и новый хрен заваришь, пока темно. Нельзя костерок разводить, пока полностью не рассветёт – наблюдательные дроны укропов тепловизорами оснащены и спалят моментально, если какой именно в тот момент в их сторону лететь будет. Хоть и не столько их здесь, сколько в прифронтовой полосе, а один хрен бздят укропы и бдят. И не одна уже группа вот на таких примерно пустяках и спалилась. Нет уж, на хрен, на хрен! Как бы ни высмеивала их пропаганда для обывательской массовки, противник они весьма серьёзный, и недооценивать их нельзя.

– Не отвечают, командир, – доложил радист о результатах следующей попытки, – Может, нормально голосом попробовать их вызвать?

– Не вздумай! – запретил Перепёлкин, – Если и сами спалимся – тем более хрен чем им поможем, а так – всегда остаются ещё какие-то шансы.

– Да понимаю я, товарищ капитан. Но тревожно же за ребят.

– Мне, что ли, не тревожно? Хреновая, конечно, ситуёвина.

– Млять, ну никогда же до сих пор такого не было.

– Это у нас не было, и сплюнь через левое плечо, чтобы не было и впредь. А у Кречета – было. У него там Филин, зубр не хуже нашего Утки, так тоже как-то раз был в передовом дозоре и пропал со связи на двое суток. Группа его уже похоронить мысленно успела, и тут он возвращается своим ходом, а на связь так и не вышел, встречи не было, как ещё только фронтовой дозор не подстрелил! А оказалось, в болоте ему пришлось от укроповского патруля ныкаться, ну и рацию при этом замочил. Так что всякое бывает. Я вот надеюсь, что и с нашими примерно такая же хрень приключиться могла. Авар и Утка не из тех, кто пропадёт ни за хрен собачий. Но "зелёнка" там хреновая, пожиже нашей, и если шляется там кто-то лишний, то могли тоже в канал нырнуть и рации замочить.

– Так погоди, командир, как же так? Они же у нас разве не влагозпщищённые?

– Не до бесконечности. Заявлено, что выдерживают до получаса погружения на глубину до метра. Считается, что этого достаточно, и обычно так оно и есть. Но Филин-то больше трёх часов в болотной жиже просидел, и не оказалось у него возможности поднять рацию из воды без палева, и ей этих трёх часов хватило. На такое она не рассчитана.

– А не могли их укропы по-тихому взять?

– Зарекаться в нашем деле ни от чего нельзя, но – вряд ли. Для этого же спецы нужны не ниже ихнего уровня, а где там такие? Тыловой район, полицейские патрули. Ну, чисто теоретически и полицаи могли случайно засечь, но взять по-тихому – исключено. В любом случае, хоть один из двоих, да подал бы сигнал, и ты его принял бы.

– Так-то оно так, командир, да вспышка эта грёбаная тревожит. Такие бывают?

– Никогда не сталкивался. Хрен знает, что это было. Может, и с этим связано. Я понятия не имею и даже ни малейших подозрений. Уфологией головного мозга я как-то не страдаю и в НЛО всякие не верю, а больше ни хрена ведь на ум не приходит.

– А для чего вообще на такой риск пошли с этой нашей заброской сюда? И без корректировки с земли очень неплохо ведь по ДнепроГЭСу в марте звезданули, – заметил проснувшийся боец из пары, которой предстояло заступить в охранение днём, – Движение им на несколько дней перекрыли, да и солидную часть энергомощей им вывели из строя, и хрен они их восстановят в обозримом будущем. Так бы и дальше действовали. Мы-то тут с какого бока?

– Звезданули-то наши тогда хорошо, – согласился капитан, – Но точность-то без лазерного целеуказания с земли хреновенькая, особенно при этом радиоподавлении. Есть опасность повреждения плотины с прорывом воды из водохранилища. Во-первых, нашим и повреждения этого не нужно, самим же потом восстанавливать. Во-вторых, укропы ведь и Каховскую плотину на наших валят, а если такая же хрень случится теперь и здесь после нашего нового обстрела – это, считай, сработает на подтверждение ихней версии. Скандал представляешь? Ну и нахрена он нашим-то нужен? А во-вторых, лажанулись ведь тогда и с этим ихним грёбаным троллейбусом. То, что никто специально по нему не целился, а он просто под выстрел выехал – это только спецам понятно, а поди объясни это хохлятскому обывателю, которому журналюги ежедневно жужжат в уши о наших очередных военных преступлениях. Спасибо хоть, пустой ещё был, и погиб только водила, а если бы полный? Представляешь, на какое говно тогда изошла бы ихняя пропаганда? И ведь крыть нашим тогда было бы абсолютно нечем. Вот, хотят у нас избежать таких случаев при повторных обстрелах, а для этого желательно целеуказание с земли.

– Командир, а чего именно на этом ДнепроГЭСе вообще свет клином сошёлся? – поинтересовался напарник бойца дневной смены, тоже проснувшийся, – Я, вроде, где-то слыхал, что он укропам только около десяти процентов всей ихней электроэнергии давал. Ну так и хрен ли эти десять процентов? Тем более, что часть они, вроде, и восстановили.

– Часть – да, они восстановили, ну так за нашими же и повторить не заржавеет. А важны эти десять процентов тем, что позволяют быстро маневрировать электроэнергией при её нехватке. Чтобы запустить дополнительные генерирующие мощи на ТЭС или АЭС или заглушить лишние – я не помню точно, какая цифирь для кого, но для кого-то часы, а для кого-то дни. А для ГЭС – минуты. То есть, накрывают наши какую-нибудь ТЭС, и ей звиздец, а всё, что питалось от неё – обесточено на хрен. Так если у них остаётся ГЭС, то они эту проблему за минуты решают, а если её ни хрена нет, то за часы, если не дни. Если наши им вырубают несколько станций, и ГЭС ни хрена нет – им сразу приходится уже не просто энергосбережением заниматься, а идти на веерные отключения. Собственно, после мартовского обстрела это уже есть. А как добьём – вообще на голодный энергопаёк сядут.

– Млять, жалко простого городского мирняка, – хмыкнул радист, – Наши-то по электростанциям хреначат, чтобы военную промышленность им обесточить, но ведь они же первым делом жилой сектор отключают и всё, что не связано с оборонкой. Лето же на носу, придёт жара, но у них ни холодильники пахать не будут, ни кондиционеры, ни даже самые простые вентиляторы. Но без кондиционеров-то с вентиляторами как-то переживут, а без холодильников – вообще жопа. Жратва же вся протухнет на хрен.

– Не позавидуешь им, конечно, – кивнул Перепёлкин, – Особенно в тех новых домах, где электроплиты вместо газовых. Им ведь даже и не приготовить себе жратвы, а та, которая готовки не требует и хранится без холодильника – и дороже, и дефицитнее.

– Так им же, вроде бы, Запад давно хренову тучу бензогенераторов поставил? – припомнил один из бойцов дневной смены.

– Поставить-то поставил, но ведь населению же их никто задарма не раздаёт. А купить – для многих слишком дорого. И вдобавок, это же бензин для них нужен. А бензин привозится в цистернах по дорогам, железным и шоссейным. Запорожье – большая часть города и населения на Левобережье, заводы – тоже, а бензин туда везётся с Правобережья по плотине ДнепроГЭСа и Преображенским мостам. У мостов – двухполоска, а железная дорога слишком уязвима для наших обстрелов. Представляете, ребята, если сразу эшелон бензоцистерн наши накроют? На такую цель ведь не жалко и пары-тройки ракет. Поэтому боязно им, предпочитают автоцистерны. Они-то с интервалами идут, и больше одной хрен накроешь, а ракеты не стоит и большой европейский бензовоз.

– Но "Ланцета" или "Герани", наверное, стоит?

– Их – да, стоит, так что на такие цели их расход уже вполне оправдан. А когда наши добьют ДнепроГЭС окончательно, проблемы у укропов возрастут настолько, что им на Левобережье намного больше горючки понадобится. А днём возить очково, и они возят ночью, а у Преображенских мостов – две полосы, один ряд на направление. Ну и какая это пропускная способность? А по плотине ДнепроГЭСа – четыре полосы, направление в два ряда. Судя по марту, на несколько дней наш обстрел им движение перекроет, а потом они его один хрен восстановят. Хоть и очково, но деваться-то им некуда.

– Во всех смыслах, кстати. Если угодят под обстрел на мосту или плотине, то и с них им деваться тоже будет некуда, – вся группа приглушённо рассмеялась.

– То-то и оно, – поддержал капитан, – И как раз Авар с Уткой перед самой этой хренью очень ценную информацию успели передать. Колонна бензовозов по плотине шла. Так как вы думаете, каких именно?

– Здоровых этих европейских?

– Хренушки! – возразил радист, – Древние КрАЗы!

– Именно! – подтвердил Перепёлкин, – А теперь вот – вдумайтесь, хрен ли это за бензовоз по нынешним-то временам? У него основная цистерна – восемь тысяч литров, прицеп – пять тысяч. Больше одного прицепа машина не возит, так что тринадцать тысяч литров на машину максимум. Ну так и разве от хорошей жизни они на это пошли?

– Бздят укропы! – хмыкнул боец из дневной смены, – Гоняют такие машины, на которые наших просто жаба задавит тратить дроны! Ладно ещё на передке, когда надо сей секунд заправку им сорвать, и на это стоит израсходовать дрон, но тыловые перевозки им таким манером массово срывать – разоришься же на хрен!

– Вот, вот! После марта – крепко перебздели! Но и деваться им некуда, бензин нужен позарез, а будет нужно ещё больше, так что одними КрАЗами хрен они обойдутся, пустят снова и большие, и вот тогда наши им дадут просраться! Вовремя только надо всё это замечать, да поточнее дроны наводить. С хорошим наблюдательным пунктом, вроде этого Дворца, да с лазерным целеуказанием из него – такой фейерверк можно устроить!

– Но командир, это же только один раз и прокатит!

– Да, потом они, конечно, просекут. Поэтому – один раз. Ну так зато какой! Не только же по самой колонне на плотине, но и по мостам же на въезде и выезде. Обрушить их на хрен – долго восстанавливать будут. Особенно, если прилёты продолжатся. Млять, с других мест не так удобно наводить будет, но что-нибудь придумаем. И ментовка ихняя с того Дворца хорошо видна, так что заодно и её подсветить для пары-тройки 'Гераней', и военкомат ихний – там такого переполоху можно им натворить, что хватит и одного раза!

– Да собственно, переполох уже случился, – заметил радист, – Там же после той вспышки ещё и свет в части города погас. Потом-то его, конечно, включили, но какая-то ведь хрень случилась? Может, и в натуре наши в канале отсиживаться вынуждены.

– Так, значит, вспышка эта странная, всплеск радиопомех, в части города погас свет, – резюмировал командир, – А радиоперехват ты записал? Ну-ка, прокрути!

Запись больше всего напоминала ментовскую, один оперативный дежурный в чине подполковника вызывал на связь другого, майора, сперва на державной мове, затем на русском нормальном и наконец на русском матерном, поскольку тот так и не ответил. Видимо, рация там у него вышла из строя. Возможно, как раз от этого электромагнитного импульса, давшего всплеск радиопомех и предположительно связанного с этой вспышкой. Если так, то скорее всего, это расположенная как раз там городская полицейская управа и Днепровское отделение, судя по капитану, которого подполковник пытался вызвать вслед за майором с аналогичным нулевым результатом. Больше ничего полезного из перехвата понять не удалось. Рации им там, конечно, починят или заменят новыми уже сегодня, так что эффекта практически никакого. Но для переполоха – причина вполне достаточная, а Дворец – слишком близко оттуда, и если полицаев набежало много, Авар с Уткой едва ли рискнули там маячить, а наверняка заныкались понадёжнее.

Тем временем уже рассвело. Озадачив радиста очередной попыткой связаться с пропавшими, и снова безуспешной, Перепёлкин распорядился насчёт завтрака. Теперь уж и костерок наконец-то развести можно – и чаю крепкого заварить, и консервы разогреть, и запечённой свеженаловленной рыбой их поразнообразить. Красота, кто понимает! Вот что значит удачное место! И если не считать тревоги за Авара и Утку, то только эти грёбаные комары и нарушают идиллию, вынуждая мазаться репеллентом. Но от этого уж хрен куда денешься в этих зарослях. Спасибо хоть, слепни пока ещё только единичные, потому как не сезон ещё, а ведь приставучие же, заразы! А через месяц их станет уже столько, что от них вообще продыху не будет. Пустяки, конечно, по сравнению с риском палева, но если этот рейд затянется, а такое хоть и редко, но бывает, то – на хрен, на хрен! И так слишком уж всё это авантюрно, слишком уж зависит от переменчивого везения, и нервы от этого на пределе, а если ещё и насекомая нечисть покоя не даст – вообще свихнуться впору.

Подкрепившись вместе со всеми, капитан назначил старшего дневной смены и поручил ему заодно рацию и связь, дабы выспался и радист. Основам работы обучены все, и с тоновыми сигналами для связи с Аваром и Уткой управится в его группе любой, а если сжатое сообщение от начальства придёт – разбудит дневная смена и радиста, и его самого. На обед и ужин тем более разбудят, и по уму, так забраться бы сейчас в спальник и задать хорошего храпака. Радиста вон долго упрашивать не надо, ведь команда "Отбой" – лучшая из всех, какие только можно получить в армии, так что он уже и в свой спальник нырнул, и принял в нём позу поудобнее. Последовал его примеру и командир, но какой уж тут сон в настолько неопределённой и тревожной обстановке? А бодрствующая смена, умеющая и службу бдительно тащить, и переговариваться при этом, обсудила уже текущие проблемы и перешла от них к более глобальным, тревожившим и самого Перепёлкина.

Сама их профессия фронтовых армейских разведчиков, которой они гордились по праву, в которой состоялись как крутые и весьма ценимые в армии профессионалы, на этой Хохлятской войне стремительно изживала себя! Все эти разведывательные дроны с камерами, да наземные камеры наблюдения, датчики движения и тепловизоры, настолько теперь распространены в войсках с обеих сторон, что старая классическая пешая разведка со скрытным переходом линии фронта в тыл противника стала практически невозможной.

Севернее-то, начиная с Харьковской области, появляются уже и приличные по площади лесные массивы, которые целиком этими новомодными средствами наблюдения хрен перекроешь, и там пешая разведка ещё где-то как-то получается, и чем севернее, чем больше на местности лесов, тем лучше. Но общая тенденция уже понятна – чем больше в войсках всей этой аппаратуры, а её с каждым годом всё больше и больше, тем легче с её помощью перекрывать все возможные лазейки для пеших разведгрупп даже там, где они всё ещё остаются. Здесь же, на юге, в степной климатической зоне, где открытые поля, на которые вообще не суйся, пересечены лишь узкими лесополосами, в которых, собственно, и идут практически все боевые действия, и как ты тут по ним скрытно пересечёшь линию боевого соприкосновения? То, что северный участок фронта ещё ожидает в перспективе, на юге – уже больше года, как объективная реальность.

И она не радует. Вся ближняя разведка ведётся только с обычных позиций той же наблюдательной аппаратурой, с которой только самый передок противника и виден, а всё, что дальше – только с разведывательных дронов. Но хрен ли это за разведка? Дорогой навороченный запускать страшно, собьют – загребёшься списывать. Это дрон-камикадзе одноразовый по определению, и его списание идёт по факту запуска, а дрон наблюдения – многоразовый, он числится за подразделением, и если потерян без следа – нет в армии на такие случаи слова "потерял", а есть только слово "прогребал". Со всеми вытекающими для твоего кровного кошелька, если ты не сумеешь доказать его потерю в боевом вылете. А как ты её докажешь, если сбитый упал на территории противника? Поэтому и рискуют дешёвыми, купленными на пожертвованные спонсорами деньги, которых официально нет, и списывать их не нужно. Но какова цена аппарата, таково ведь и качество его работы. На своей территории – другое дело, тут ты хотя бы обломки сбитого предъявишь и спишешь его по ним, поэтому наблюдения в оборонительных целях – качественные у обеих сторон. И это, конечно, работает уж всяко не в пользу разведки.

У спецназа ГРУ с этим, конечно, полегче. И оснащение щедрее, и процедура по списанию потерянной аппаратуры проще и снисходительнее, но один ведь хрен не везде и не во всём дрон-разведчик может служить полноценной заменой пешей разведгруппе. Тут и качество разведки страдает, и разведчики деградируют из-за невостребованности своих профессиональных навыков. Нет им применения, поскольку на большей части фронта его линию хрен перейдёшь. А раз нет применения, то выходит, что и не нужны. Парадокс ведь выходит. С одной стороны, азам работы разведчика обычных пехотинцев учить начинают, поскольку без этого даже на рубеж атаки скрытно не подобраться, не говоря уже о фланге штурмуемого окопа. А специалисты их уровня ненужными становятся – избыточен теперь их уровень даже для тех инструкторов, которые это пехотное пополнение обучают. Работа разведчика в этом смысле становится массовой, но ценой безнадёжного проседания по её профессиональному уровню. Разве о таком финале своей профессиональной деятельности все они мечтали? И на кого им теперь придётся переучиваться? На операторов дронов или на инструкторов для свежепризванных салабонов? Пусть даже и не прямо сейчас, пусть в перспективе, но ведь и она – уже не за горами.

И главное ведь, что ничего с этим не поделать. Аппаратуры со временем будет становиться только больше, а сама она будет всё совершеннее и дешевле. Приноровишься конкурировать с имеющейся – один хрен придёт ещё лучшая, которой ты не конкурент. И мало радости от того, что в точно таком же положении оказались и укропы. Пехоте только простой радость, что не придётся ей больше иметь дела с противником-профессионалом, а им как этим профессионалам так или иначе светит теперь только потеря своей профессии и деградация с таким трудом наработанных навыков.

Даже и вот этот их рейд – только в специфических условиях этих днепровских плавней он и оказался возможным. И не в последнюю очередь благодаря тому, что забыли уже за последний год на этом южном фронте, что такое профессиональная разведгруппа. Уверились, что невозможно, привыкли к этому, да и расслабились. Артиллерии теперь в основном боятся, ракетной и ствольной, да ударных дронов, а людей бздят и бдят теперь ровно настолько, насколько этого требуют навыки этой обученной только азам пехоты. Ну и отвлекающая операция, конечно, масштабная по нынешним временам и почти наверняка не обошедшаяся без потерь. Пожертвовало командование людьми, чтобы обеспечить его группе удачное начало рейда. Дорогая цена продолжению использования разведгрупп! И насколько ещё у командования хватит желания и решимости платить такую цену? Может, оно и к лучшему, если этот его рейд окажется последним применением пешей разведки?

Именно на этих невесёлых мыслях Перепёлкин и провалился в сон. И снился ему Донбасс, где и ему довелось побывать в числе "ихтамнетов", снились те его прежние рейды, когда не было ещё такого количества наземной аппаратуры и дронов, и переходы через фронт в тыл противника были ещё осуществимы и даже вполне обычны, снились и отпуска, и семья. А под конец приснилось вдруг что-то непонятное, неожиданно в плечо ему вцепившееся, а при нём – ни автомата, ни пистолета, ни даже ножа, да еще и теснота, ни руками не отмахаешься, ни ногами…

– Подъём, командир! – боец из дневной смены теребил его за плечо, – Тут обед уже готов, а тебя хрен добудишься, да ещё и драться в спальнике пытаешься.

– Понял, – хмыкнул он, вылезая из мешка, – Что с обстановкой?

– Да спокойно всё. Дрон только над Днепром пролетел, такой же "Мавик", как и наши. Млять, нашёл только время – как раз когда я костерок разводил. Пришлось гасить на хрен, а потом разводить опять, когда улетел. Ведь как чуял, сволочь, что нельзя нам его сшибать, а у меня спусковой палец так и чесался, – разведчики рассмеялись, – Не похоже, чтобы они стояли на ушах.

– Авар с Уткой так и не ответили? – Перепёлкин обернулся ко второму бойцу, который подменял радиста.

– Глухо, товарищ капитан. Как в танке. Пять попыток, и всё без толку.

– Ясно. А что с радиоперехватом?

– У ментов ихних какая-то движуха непонятная. Меняют размещение постов и маршруты патрулей, но всё это как-то без суеты, на облаву не похоже. Перегруппировка у них там какая-то, что ли? Говорили ещё о каком-то обрушении на дороге, регулировку там с четырёх полос на две налаживали и с вояками на "Запорожстали" лаялись из-за каких-то мостоукладчиков, которые всё ещё не прибыли. Я так ни хрена и не понял, но всё записал.

– Ладно, раз уж переполоха там у них нет, это не так срочно, – решил капитан, – А сейчас хотя бы пожрём по-человечески, пока опять "Мавик" какой-нибудь не прилетел.

Свежая уха в котелке улучшила настроение, разогретая банка тушёнки эффект закрепила, а крепкий чай с батончиком "Сникерса" настроил на торжествующий лад. Всё, термосы наполнены, костерок загашен, и пусть теперь хоть десять хохлятских дронов над рекой один за другим летят – поздно, нехрен им уже обнаруживать. Радист, дообедавший быстрее, уже занял своё место у аппаратуры и колдовал над ней – видимо, пришла сжатая радиограмма сверху. Растянув и расшифровав её, радист подозвал командира, и хорошее настроение от её содержимого пропало мигом. Ему предписывалось до шестнадцати ноль ноль подготовить группу к эвакуации, и если к тому времени связь с пропавшими не будет восстановлена, в сумерках возвращаться без них. А в приложении оказался спутниковый снимок, на котором вместо куска города, где должны были находиться пропавшие, виден какой-то пустырь, смахивавший больше всего на давно заброшенное и зарастающее поле.

Уменьшив масштаб снимка, Перепёлкин убедился, что это именно Запорожье и именно та часть города, а увеличив до максимума и сравнив с более старым, данным в том же приложении, убедился и в отсутствии нужного им здания. И стадион «Арена» на месте, и дома возле него на месте, и кварталы по ту сторону Соборного проспекта на месте, а вот по эту, между стадионом и шлюзовыми каналами ДнепроГЭСа – куда-то запропастились, заменившись вот этим непонятно откуда взявшимся дурацким пустырём. Опиши ему это кто-нибудь на словах, он бы хрен поверил, ведь невозможно же подобное в принципе, но вот ведь он, полученный от командования свежий спутниковый снимок. Маскировочная имитация? Только не такого качества, не на такой площади и не за такое время! Пропали же не только два квартала, чисто жилой и с ментовкой и школой. Теперь понятнее, кстати и доклад о странной перегруппировке у ментов по данным радиоперехвата. Исчез и парк, который укропам и вовсе незачем было бы маскировать, а за ним – и здание того Дворца детского и юношеского творчества, бывшего пионерского, которое и было целью Авара и Утки, а значит, и всей его группы.

Оторвавшись от снимка, капитан прослушал записи радиоперехвата. С учётом снимка понятна ситуёвина с ментами. У них и управление городское пропало, и отделение районное, и теперь они просто восстанавливают нарушенную структуру своей службы. А вот лай с вояками – это интереснее. Так, что там у них за хрень происходит? Перетянув на сенсорном экране карту пальцем, он присвистнул. Пропала и авторазвязка, и кусок дороги на плотину. И кажется, даже кусочек моста исчез через шлюзовые каналы на съезде с неё. Кусты какие-то вместо этого участка, через которые укроповские сапёры рубят просеку по линии пропавшей трассы – ага, какая тут может быть в звизду маскировочная имитация? И два мостоукладчика, установившие свои мостовые пролёты с этого дурацкого пустыря на мост съезда с плотины. Да, точно, кончик его пропал, и эти сапёрные мостики как-то худо-бедно его заменяют. Две полосы из четырёх – понятно теперь, почему двухрядное направления с той стороны плотины перестраивают в однорядное – иначе просто затора не избежать. Оттого и психуют по поводу ещё двух мостоукладчиков, которые помогли бы восстановить четырёхполоску, но пока не прибыли.

Всё это, конечно, тоже будет интересно для командования, но ему интереснее, что с его людьми. А выходит по этому снимку, что ни хрена хорошего. Предпоследний их доклад был о подходе к зданию для его разведки, а последний – уже о колонне бензовозов на плотине и съезде с неё. И судя по снимкам этой части города, которые он изучал перед рейдом, увидеть эту колонну с улицы возле здания было невозможно – только из самого здания поверх окружающих его деревьев и кустарника. Значит, были уже где-то в самом здании. В башенке обсерватории – это вряд ли, но на крышу взобраться вполне могли. И раз пропало всё это здание, то вместе с ним, естественно, пропали и они. Тогда понятна и логика полученного приказа. Если люди пропали, им уже один хрен ничем не помочь, а с пропажей здания теряет смысл и весь его рейд. Куда ему новых людей направлять взамен пропавших? Где им ныкаться так, чтобы иметь при этом и хороший обзор переправ? Есть ещё в принципе какая-то вероятность, что успели оттуда выбраться и где-то заныкались, и тогда их, конечно, надо вытаскивать оттуда, но тогда какого хрена не отвечают на вызовы тоновыми сигналами? В канал-то, выходит, едва ли сиганули, и рации исправны. Сам он на месте Авара ушёл бы тогда по ночному городу южнее моста, где и вышел бы на связь.

А если нашли какое-то другое место, тоже подходящее для выполнения своей задачи, то тогда тем более должны были выйти на связь и доложить об импровизации. И даже мысли есть, что бы это такое могло быть. Есть там несколько южнее две высотки из новостроек на хренову тучу этажей, и с их чердаков обзор был бы тоже очень неплох, но млять, риск ведь зашкаливает! И жильцов слишком до хрена, и жильё эдакого элитного типа, такие подъезды обычно охраняются, и хрен ты в него просто так войдёшь. А если и влез по какой-нибудь аварийной лестнице мимо лишних глаз, где гарантия, что тусовка молодёжи тебя не спалит? Молодняк ведь любит кучковаться по вечерам, а где им теперь кучковаться, когда на улицах комендантский час? Только по подъездам, по подвалам, да по чердакам своих же домов. Это же в доме, и если ничего не нарушаешь, то какие к тебе претензии у ментов? Так что риск нарваться на такую тусовку слишком велик, и едва ли Авар с Уткой соблазнились бы таким вариантом. Перепёлкин и сам долго колебался бы, стоит ли идти на такой риск, и уж точно доложил бы начальству, дабы и оно тоже было в курсе всех изменений в первоначальном плане. И скорее всего, и сам бы он не решился, и начальство запретило бы категорически.

Дворец ведь этот, который бывший пионерский, не просто так выбрали. С тех двух высокоэтажек обзор ещё лучший, и их вариант, конечно, рассматривали. Был бы там надёжный и мотивированный агент из местных жильцов с нужными знаниями и навыком – даже группу засылать не было бы нужды. Дрон разведывательный перегнали бы туда на крышу, а на втором запасные аккумуляторы и аппаратуру, и не с первого раза вышло бы, так со второго или третьего, но давно бы уже имели оттуда регулярную информацию обо всех ночных перевозках через мосты. Но раз нет такого агента, не подходят и эти высотки, и самым соблазнительным зданием становится именно этот Дворец. Именно потому, что он полупустой днём и почти пустой ночью. Это же шифроваться нужно, чтобы менты за нарушение комендантского часа не повязали, а молодёжи это разве интересно? Отличный был вариант, наилучший из возможных. Одна беда – был, да сплыл.

И выходит, что нет у Авара и Утки причин не выйти на связь, если они вместе с этим Дворцом не пропали. Были бы повязаны – была бы суматоха с поиском возможных сообщников, которая отразилась бы в радиопереговорах и была бы перехвачена. Остались бы в городе – просочились бы южнее моста Преображенского, откуда их и забрать ночью было бы почти безопасно, и наверняка доложились бы. Конечно, традиция есть традиция, спецназ своих не бросает, и всё такое, на это и даёт им командование срок до шестнадцати ноль ноль, чтобы был использован даже призрачный шанс связаться с ними и забрать, но похоже, что не осталось даже этого призрачного. Омерзительно! Сам же учил группу тому же, чему учили и его – рискуй всем, но своих людей – вытаскивай всегда и любой ценой, хоть «трёхсотого», хоть даже и «двухсотого», а теперь – нарушить этот принцип придётся.

А ведь помимо профессиональных навыков именно на этом принципе разведка и держится. Кто с тобой в опасный рейд пойдёт, если не будет свято уверен в том, что его на произвол судьбы не бросят, а вытащат в любом случае? А уверенность на соблюдении неукоснительном базируется. Вытащат, поскольку не могут не вытащить. Хреново! Хрен с ним, с заданием, не по их вине оно провалено, что могли – сделали, а вот то, что пропали его люди, и он вытащить их из передряги не может, вот это – хреново. Ну отзовитесь же, ну выйдите же вы на связь, ребята, если вы целы, пока ещё есть время!

Радист уже не раз в полчаса, а раз в десять минут их вызывает. Перепёлкин уже и наблюдателя с биноклем к берегу высылал. Мало ли, вдруг и в самом деле рации у ребят из строя вышли, но они уже дошли пешком вдоль берега реки напротив и теперь сигналят им через неё солнечными зайчиками? Сам он при таком раскладе именно так и сделал бы. Авар – молодой, может не знать или не вспомнить, но Утка – матёрый зубр, и ему есть что вспомнить – был у них похожий случай ещё в Донбассе. Много чего бывало. Бывали такие успехи, что коллеги лопались от зависти. Иначе как бы он наработал такую репутацию? И бывали, конечно, досадные проколы. А кто сказал, что их не бывает у спецназа? Когда и с той стороны такие же профессионалы действуют, а некоторых из них Буревестник, полкан и его непосредственный начальник, знавал лично и как профессионалов оценивал весьма высоко, даже в пример им их ставить не стесняясь – с такими тягаться, это не с обычными сапогами. Бывало, что переигрывали их, бывали "трёхсотые", были пару раз "двухсотые", но и в этих случаях – кто на своих двоих, кто на закорках у товарища, кто на плащпалатке – но возвращались всегда в полном составе. Иного – до сих пор не случалось ни разу.