Текст книги "Провал (СИ)"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)

Никаких подробностей о нём в этой интерактивной карте не содержалось, да и не просвещало о них начальство перед этим рейдом, поскольку им это заведомо не нужно было, и теперь о содержимом музея, как количественном, так и качественном, Уваров мог только гадать. Но ведь наверняка же должны быть и казачьи пищали с пистолями, и фузеи кремнёвые екатерининских времён, а возможно даже, и пара-тройка небольших пушчонок найдётся. Это по современным меркам смешно, но по меркам окружающего мира дикарей – крутейшие вундервафли. То, что стволы у ружбаек с пистолями наверняка просверлены – ерунда, можно заварить или запаять. И тогда – был бы только порох, да свинец. И хотя хозяйственного магазина с удобрениями и прочей бытовой химией на этой интерактивной карте не обнаружилось, перспектива сделать собственный суррогатный порох совсем уж безнадёжной не выглядела. А свинец для пуль – после того, как пираты обломятся с идеей захватить и разграбить анклав, идея торговли с ним напросится сама собой, и тогда сами и привезут с юга всё, что вообще привозится оттуда. И соль сивашскую привезут, и свинец с другими металлами из Византии, а возможно, и селитру. Было бы только что и анклаву им на обмен предложить, но что-то, интересное и ценное для дикарей, уж всяко найдётся. А с этим всем и дальняя перспектива анклава – уже совсем другая вырисовывается.

В общем, есть за что побороться и даже найдётся чем. Самое ведь ценное, чего уж точно не понять окружающим дикарям – это не хоромы эти каменные, даже не металл, которого в их представлении у их обитателей до неприличия много, а сами люди. Район – исходно рабочий, заселявшийся строителями и в дальнейшем работниками ДнепроГЭСа и "Запорожстали" со всеми прочими заводами, построенными и запущенными в работу уже позднее. И хотя было-то это в прошлом веке и с тех пор наверняка во многом изменилось, вряд ли настолько, чтобы теперь там обитали одни только юристы с менеджерами. Это же не шикарные современные новостройки, и хоть сколько-то работяг, потомственные семьи рабочих, да должно было и от прежнего населения остаться. А работяги всюду одинаковы. Есть хроническая пьянь и бестолочь, но есть и рукастые, и головастые, которым объясни суть задачи, а как это сделать в их условиях получше, побыстрее и полегче, это они сами и придумают, и подскажут. И этому же научат и ту туземную молодёжь, которой неизбежно обрастёт их анклав в будущем. Если понемногу за раз принимать и обучать, то не особо-то и просядут современные менталитет и мировоззрение. К хорошему-то привыкают быстро, и к прежней архаике от этого хорошего возвращаться хрен кто по доброй воле захочет. В этом-то и заключается главная угроза для любого соседнего государства – побегут люди к тем, у кого живётся лучше и интереснее. Поэтому и не ужиться анклаву с Киевской Русью мирно и по-дружески. Поэтому и придётся отстаивать от неё само его существование.

И понятно уже, что это надолго, и легко не будет. Но шансы отстоять – есть. И немалое подспорье – вот в этих самых пиратах, нападение которых следует ожидать в эти самые ближайшие дни. Раньше попробуют на зуб – раньше и обломятся, а обломившись – и образумятся. Кто-то из главнюков, возможно, и пойдёт на поводу у этого государства на севере, но у них нет и не может быть общего и единого для всех главнюка, и кто-то из них блокаду анклава поддержит, но кто-то и контрабандой займётся, лишая блокаду смысла. А анклав невелик, и очень уж больших объёмов контрабандных грузов ему и не нужно. Пара ладей за сезон в худшем случае и пара десятков в лучшем – уж всяко проскользнут. Какой груз и для чего анклаву нужен – об этом же дикари с позиции своих знаний судить будут. И откуда им знать, что медь идёт не только на посуду и дешёвую бижутерию, а железо не только на ножи с топорами и серпами? Кто им скажет, что свинец идёт не только на рамы для окон под слюдяные вставки? Кто объяснит, что из пищевой соли можно получить и не пищевую, зато взрывоопасную? И это – только то, что самому старлею в голову пришло, а какие ещё умные головы есть в самом анклаве, и что ещё они там смогут придумать?

На ближайшую же перспективу – схематично ситуёвина понятна. Раз есть русы на Чёрном море, тем более есть они и на Киевщине. Значит, есть уже у них там и какое-то государство или хотя бы его заготовка, но уже со всеми государственными амбициями. И кто в него не вписался, те спустились по Днепру к морю, организовав на нём с местными эту пиратскую вольницу, а кто вписался, те заняты государственным строительством с его "примучиванием" окрестных славян, их ограблением в ходе ежегодных зимних полюдий и сбытом излишков награбленного в Византию по пути "из варяг в греки". И на этом пути у них препятствие – днепровские пороги. Два или три из них непроходимы, и их обходить волоком приходится, подвергаясь рэкету со стороны кочевников. По уму бы их прикрыть крепостями, да волоки удобные под их защитой оборудовать, но на это, похоже, Руси и на пике её могущества силёнок так и не хватило. И тут вдруг – каменный городок появляется немного южнее этих волоков. Если захватить его, да дополнительно укрепить, да гарнизон в нём сильный разместить – это же какая опорная база для последующего захвата волоков, их удержания и укрепления! Если и не знают о нём ещё на Киевщине, то скоро узнают. И не в этом году, в этом-то не готовы ещё, так в следующем первую попытку захвата точно предпримут. Где-то в степи кочевники бродят, и они-то ещё раньше киевских русов знать о городке будут, но у них и силы не те, и нужен он им не так. А эти черноморские пираты – уже знают и тоже нападение наверняка обдумывать будут. И успевают при этом первые. Правда, они же – и самая слабая из угроз, которую легче всего обломать и вразумить. Да и боеприпасов у анкоава на них хватит за глаза – молодцы менты, экономно их расходуют.

И вполне возможно, что их ментовские аналитики весь этот расклад и сами уже просчитали – им-то с высоты дрона вся обстановка виднее. И тогда они тоже первым ждут нападение пиратов. Естественно, либо десант со стороны реки, либо с юга по берегу через заросли – очень удобный для накопления лесок в урочище Сагайдачного. Кстати, и за ним надо, значит, наблюдать, а то с чего он взял, что накапливаться пираты будут непременно на Хортице? Оба варианта для них удобны, а значит, оба и надо предусматривать. Вот как станет ясно, какой из них выбрал пиратский главнюк, так и придёт им время объявиться в анклаве со свежайшей и ценнейшей разведанной информацией. Оценят они её, во всяком случае, даже если и будут уже знать с дрона. В этом случае, пожалуй, даже скорее оценят, поскольку уже будут знать её правдивость, а это – важный фактор для установки доверия между недавними врагами. Дальше-то – совместно уже будут и обстановку анализировать, и варианты хода событий и своих действий просчитывать.

Но хорошо бы, конечно, избежать нападения пиратов и большой крови между анклавом и ими. Дружба с ними и взаимовыгодное сотрудничество нужны будут анклаву позарез. А для начала – хотя бы уж мирные отношения, когда кочевники нарисуются, и по очерёдности своего появления вторые, и по силе. Эти, если решатся напасть, то вероятнее всего с севера попробуют, со стороны школьного двора и парка. Там и периметр обороны самый длинный, и фортификация наиболее затруднена. И в такой момент спокойствие со стороны реки и зарослей на юге уж точно лишним не будет. Но и с ними в идеале хорошо бы миром поладить, да дружбу наладить, без которой ни сельского хозяйства не развить, ни главного противника на дальних подступах не задержать. И хрен знает, как у киевских русов обстоит дело с конницей. Если Гумилёв не успел ещё ликвидировать черноморских дромитов, то это ранний этап, и своей сильной конницы у Киева ещё нет, а вот если успел, но они его не послушались, то может уже и быть. А от этого же зависит то, как атаковать будут. Если имеют конницу для прикрытия, могут у последнего порога высадиться все и атаковать по суше, если нет, будут десантироваться со стороны реки.

Парадокс ведь, кто понимает! Славянскому анклаву нет ни малейшего шанса ужиться мирно со славянским же государством, против которого ему придётся дружить с неславянскими пиратами, да со степными чуркобесами! С теми, от кого полегче отстоять свою независимость, против тех, от кого её отстоять потруднее. А отстоять надо от всех, поскольку все они дикари ещё те – и дромиты, и степняки, и дражайшие предки…

9. Гоп-компания

Следующий день, условное 21 мая.

– Млять, вгрёбываешь тут, как папа Карло! – посетовал Витёк, укладывая в ряд подававшиеся ему бетонные кирпичи из бывшей тротуарной брусчатки, – И выходные оба звиздой накрылись, и понедельник – день тяжёлый, а теперь и во вторник без расслабона, а по трудовому кодексу, между прочим, за работу в выходные отгулы положены!

– Размечтался, млять! – съязвил Юрец, подавая ему очередной кирпич, – Менты только обещать всё в светлом будущем горазды, а потом найдут причины, по которым всё обещанное выполнить нельзя. Как выходные звиздой накрылись, так и отгулы накроются.

– Да ещё и выпить с тоски ни хрена нет! – добавил Гендос.

– А дай тебе эти обещанные отгулы, так ты будешь нудить, что ни хрена нет и на радостях выпить? – подгребнул его Олег, и вся компания рассмеялась, – В этом тебе не менты виноваты. Они бы тоже предпочли и ту сторону проспекта прихватить со всеми её магазинами. Только и их тоже никто не спросил, как и нас.

– Жаль, что не провалились вместе с нами и эти уроды, которые всю эту хрень нам устроили! – процедил Витёк, – Достал бы калаш, да перестрелял бы на хрен сволочей!

– А кто это, по-твоему, устроил? – поинтересовался Гендос.

– Да гребу я, что ли? Вояки или СБУ – какая на хрен разница? Перестрелял бы с удовольствием хоть тех, хоть этих!

– А с хрена ли наши, с хрена ли не русня?

– Тем, кто там остался, наверняка именно так и срут в уши. Только русня у себя в глуши такую вундервафлю испытала бы, чтобы не палиться с ней раньше времени, у них таких мест до хренища, а где ты в Хохляндии такую глухомань найдёшь? Вот и испытали на нас, грёбаные сволочи! А свалят – конечно, на русню. На кого же ещё-то?

– А я в эти дни наконец-то вздохнул свободно, – заметил Юрец, – Вам-то обоим хрен ли? Один на "Искре", другой на "Мигремонте", у обоих бронь, а я ведь загребался от ТЦК этого грёбаного ныкаться. На работу идёшь – короткими перебежками и озираешься, с работы – точно так же, да и на ней то и дело озираешься – пару раз и туда по мою душу заглядывали, и сгрёбываться приходилось. А на той неделе Костян рассказывал, двоих из троллейбуса прямо выдернули и сразу же повестки им под нос, и он сам стал бы третьим, если бы не ткнул им под нос свой пропуск "Мотор Сичи". Но слыхали же, чего с субботы как раз в силу вступить должно было?

– Млять, точно – сокращение заводской брони на пятьдесят процентов, – Гендос обернулся к Витьку, – Он прав, запросто могли снять бронь и с нас, и тогда – влипли бы. У тебя-то хоть дядя начальник цеха, да и то, хрен ещё знает, а меня – точно сократили бы. И повестку в зубы – вперёд, защищать ридну батькивщину вид росийсих загарбныкив.

– То-то и оно. Да и меня – не факт ещё, что дядя отмазал бы – и поблатнее меня народу полно, – отозвался тот, – А откупаться в ТЦК, чтобы тебя медкомиссия забраковала – ну, один раз ты откупишься, а потом сменят там военкома, и новый опять выдернет тебя на новую медкомиссию, а откупаться будет уже нечем. Так что – да, может, ты и прав. Но один же хрен обидно! Кто-то вообще слинял за бугор, кому было куда и с чем, кто-то мазу такую имеет, что его и не трогают или призывают в заведомый тыл, куда и прилётов нет, у кого-то денег куры не клюют, и ему всегда есть чем откупиться. А ты тут терпи весь этот маразм на военном заводе, шухерись от прилётов, а тут ещё и бронь эту сокращают, ради которой ты только всё это и терпишь. И – ага, того и гляди, что или заметут воевать, или ныкаться придётся, как Юрец. А тут – тоже, млять, из огня, да в полымя!

– Ага, чурки эти, урюки, грёбаные людоловы, – поддержал Юрец, – Татарва там крымская или ногайская, что ли?

– Говорят, какие-то другие, но один хрен примерно такие же, – сообщил Гендос, – Тоже степные бродяги и тоже наверняка людоловы. Не убьют тебя на хрен, так в рабство угонят, и там точно сгинешь ни за хрен собачий. И хрен ты уклонишься от мобилизации.

– Так что же я, сам не понимаю? Тут уж мы и самих себя будем защищать, а не этих грёбаных рагулей и ихнее грёбаное государство. Олег, ты не обижайся, ладно?

– Я тебе, что ли, прямо такой уж невгребенный защитник рагулей? – хмыкнул тот, – Добровольно я и сам хрен бы пошёл. Загребали "культуристы" на "Мотор Сичи", я и не вытерпел, хотел на "Кранкомплект" податься, а там станочников хватает, и блата же ни хрена нет, вот так и завис без брони. А на автосервисе от ТЦКшников хрен укроешься.

– А говорили, ты там прямо идейным стал, добровольно на передок пошёл.

– Да какое там в сраку идейным? Журналюги тебе и не то ещё напоют! Всех на передок один хрен загнали бы, кого куда – большие потери в штурмовых батальонах. Так мне подсказал штаб-сержант из наших, что если в числе первых сам вызываешься, из всей разнарядки сам и выбираешь, куда пойдёшь, а остальным – что останется. Я вызвался, ну и выбрал, где поменьше нужно народу – значит, потери наименьшие. Вот так и становятся в основном там добровольцами, кто соображает, – вся компания рассмеялась.

– Но отличился же? "Мопед" же сбил?

– Какой в сраку "мопед"? Больше журналюг этих слушай! Когда над нами эта "Герань-2" пролетает, мы по ней вообще не стреляем. На хрен, на хрен!

– А чего так?

– А то, что там пять кило взрывчатки. Да не дай бог ты в тот "мопед" попадёшь так, что он шарахнет над тобой – костей же не соберёшь! Я не застал, но был в батальоне и такой один герой – ага, посмертно. На хрен, на хрен!

– Так а что ты там тогда на самом деле сбил?

– Да самый обычный дрон, наблюдательный. Повезло мне – только я и стрелял по нему в момент попадания, так что персонально мне его и засчитали, а журналюги уже в "мопед" его для официоза переврали, вот и весь героизм. Мне тогда стыдно стало, и хотел опровержение дать, но наш штаб-сержант сказал – не будь дурнем, пользуйся их брехнёй – за сбитый "мопед" тебе отпуск на две недели положен. Маразм самый натуральный – за отражение атаки или успешную атаку, где и риск наибольший, отпуск хрен дадут, а за эту липу официозную – как с куста.

– Выходит, это и для тебя тоже хрен ещё знает, прогадал ты от этой хрени или, может, даже нехило выгадал?

– Ага, хрен ещё знает – и сам тоже репу чешу. В батальоне слух ходил, что всю бригаду хотят под Харьков перебросить, а там же мясорубка такая началась, что поди ещё в ней уцелей. От неё меня эта хрень, считай, избавила, хоть я и не дезертир ни хрена, но и на передок вернуться из отпуска не могу. Так что сей секунд – да, получается, что нехило выгадал. Но вот на дальнюю перспективу – тоскливо, млять. Это сейчас мы ещё посильнее любых дикарей, пока патронов к нормальному оружию хватает, но что с нами будет, когда они кончатся? И самих нас тут с гулькин хрен, и патронов новых взять негде. А эти чурки – какие они сейчас, такими и останутся, и слабее они не станут, чем сейчас.

– Так может, сейчас бы их и помножить на ноль, пока и машины у нас на ходу, и патронов ещё хватает?

– А хрен ли толку? Андрей говорит, что эта орда – не единственная. Вот эту-то мы, допустим, на ноль помножим, так другая же на её место придёт, и с ней опять начинай всё с начала. А с каким боезапасом? Патроны у нас кончатся раньше, чем эти чурбаны.

– Каменюки-то эти, которые мы тут громоздим, сильно ли нам помогут?

– Это защита от стрел. Чтобы развалить её, это надо вплотную подойти, чтобы копьями её разворошить, а кто же их вплотную подпустит, пока есть чем отстреливаться? Пускай попробуют, если людей до хрена – отстреливать их из-за баррикады будем почти, как в тире. Андрей считает, что и сама эта наша фортификация вместе с тренировочными стрельбами может отбить у степняков охоту нападать, и чем она будет основательнее, тем с большей вероятностью. И тогда им останется только мирные переговоры с нами вести и нормальные отношения устанавливать. Торговля там, допустим, а может, и военный союз. Тогда эта орда прикроет нас от других, и мы выиграем время, чтобы приноровиться к этой жизни и придумать, чем заменить конечный запас патронов и сохранить свою силу.

– То есть, вот эти плитки из разобранного тротуара сберегут нам патроны?

– Да, получается так. И дай бог, чтобы и в натуре получилось. Только с нашим куцым боезапасом и воевать до победного конца со всем окружающим миром! – компания снова рассмеялась, – Была бы это у нас «Запорожсталь» со всей её военной группировкой и запасами, весь мир нагнули бы на хрен с полпинка, а эти десять пачек, которые я привёз с передка – это же курам на смех! – Олег имел в виду патроны к АК-74.

– Да ты у нас богатенький Буратино! – присвистнул Витёк, – И ещё же остались те шесть пачек, которые тебе дали возле цирка, как и всем? Млять, впервые в жизни есть в чём позавидовать сцапанному ТЦКшниками и угодившему на войну!

– По правде говоря, я бы предпочёл не попадать туда и довольствоваться этими же шестью пачками. Тоже, кстати, не так уж и мало, если не строчить сдуру от пуза. У нас с вами, да у этих вояк-водил, считайте, самое сильное оружие. Может, легализоваться, да вместе с ними составить подразделение автоматчиков?

– Так стрёмно же, Олег! – заметил Гендос, – Мало ли, чего менты с перепугу-то понаобещают? Это же менты! А потом возьмут, да конфискуют, если решат, что нам не по чину автоматическое оружие. А так – лежит себе приныканное и есть не просит. Ты свой ведь тоже как-то засвечивать не торопишься?

– Ага, менты есть менты. Надо сперва поглядеть, как они своё слово держат. Но пока, вроде бы, держат его честно.

– Поживэмо – побачимо, сказав слипый глухому! – резюмировал Юрец общее мнение компании, и все четверо рассмеялись.

Тогда, в марте двадцать второго, в самом начале большой войны, вся четвёрка воспользовалась случаем и получила автоматы. Разумеется, записываться в ополчение они не собирались, не говоря уже о записи добровольцами на фронт, и продолжайся та раздача оружия по документам и под запись, они бы ещё десять раз подумали, как бы чего не того из этого не вышло. Как говорится, и хочется, и колется. Завидовали киевлянам, которым в феврале, если СМИ не врут, раздавали оружие вообще безо всяких документов – подходи, получай автомат и уноси его совершенно свободно, куда хочешь. Завидовали столичным, облизывались, и тут Витьку из центра города знакомый позвонил – напротив цирка дают автоматы всем желающим прямо с машин и без документов. Ну наконец-то! Такого шанса их компания упускать не собиралась. Это же кем надо быть, чтобы упустить? С детства же в подкорку забито, что дают – бери, бьют – беги, но сейчас-то – дают, а дожидаться, когда и бить начнут – ага, найдите ещё сперва таких дураков.

Никаким бандитизмом заниматься четвёрка не собиралась, но раз уж заваруха такая пошла, и хрен ещё знает, как дело обернётся, и не рухнет ли порядок, не начнётся ли тот хаос, которым и пугают некоторые – если оружие появляется у многих, то надо, чтобы оно было и у тебя. Просто на всякий пожарный – шоб було, как говорят хохлы. Упасёт бог от беспредела, не понадобится оружие – они на это в обиде уж точно не будут, а не упасёт, и беспредел начнётся – с оружием-то оно как-то спокойнее. Лучше – когда ствол есть, и он не нужен, чем когда он нужен, а его нет. Особенно, если он – нелегальный и нигде на тебе не числящийся. Что не числится, того как бы и нет, когда спохватятся и начнут изымать те розданные ранее автоматы взад. Сдать тогда, дабы не рисковать отсидкой в случае палева, или попридержать, если обстановка будет выглядеть тревожной – это уж они сами тогда и будут решать в кои-то веки, а не горячо любимая власть за них, как всегда до сих пор.

Поэтому долго приятели, естественно, не колебались. Удивил Костян, который поблагодарил за звонок, но ехать с ними и получать, если это не розыгрыш, отказался. Но у них и семья уж всяко позажиточнее, и с ментами связи – может, для него именно так оно и правильно. А им-то что? Их дело было – предложить, а не хочешь – хозяин-барин. Сами ломанулись в центр сходу, молясь, чтобы во-первых, информация от знакомого Витька не оказалась дурацким розыгрышем, а во-вторых, чтобы на них ещё хватило. Понятно ведь и ежу, что желающих, подобных им, в городе полно, а по дороге Юрец высказал и гипотезу, очень нехорошую, что хоть власти и реально в панике от продвижения российских войск, и едва ли соображают с перепугу сами, что делают, но такая раздача – это явно прикрытие для грандиозного хищения с целью продать оптом налево, потому как хрен и разберёшься потом, сколько реально было роздано, а сколько до раздачи не доехало, свернув налево на полпути. Предположение было логичным и нервировало компанию всю дорогу – сколько реально довезли и раздают, и останется ли ещё на их долю?

Ошибиться с местом раздачи было невозможно – на него указывала громадная толпа. С одной стороны, хорошо – и местом не ошиблись, и не всё ещё роздано, раз толпа всё ещё не расходится, но с другой – велика ли надежда получить своё в такой очередюге, и сколько в ней стоять, и где её конец? Впрочем, когда приблизились, то оказалось, что не всё так хреново. Подавляющее большинство – просто зеваки, пришедшие поглазеть на это невиданное ранее явление. То ли бздят чего-то и не берут сами, то ли теперь дают только по записи и документам, то ли сплошь пацифисты. Некоторые проталкивались через них с автоматами на ремне или характерными длинными сумками наружу, другие, ещё пустые, в середину, где виднелись грузовики, и приятели последовали их примеру. Если дают под запись, то можно же и отказаться, верно? Типа, просто поглазеть поближе подошли. А там и очереди-то как таковой нет. Никаких документов, никакой записи, просто возле машин сгружают характерные длинные зелёные ящики, открывают их и даже не сами выдают, а только следят, чтобы брали только по одному на руки, а не пару-тройку. Ну, и пацана ещё шуганули одного, явно несовершеннолетнего.

По одному новенькому АК-74 прямо из ящика они выбрали беспрепятственно, с другой машины получили по брезентовому ремню и подсумку, с третьей – магазины, по четыре на ствол. Естественно, пустые. Дольше всего, как ни странно, получали патроны, за которыми успела скопиться очередь, поскольку все хотели по цинку на ствол, кто-то и по два, редко кто просил цинк на двоих. Но всех постигал жестокий облом – давали шесть пачек на ствол, как раз на эти четыре рожка, и ни пачкой больше. И всем недовольным на их возмущение отвечали, что больше – только в ополчении дадут тем, кто запишется. Что характерно, никто перед компанией так и не задал вопроса, где идёт та запись, а все взяли свои шесть пачек и ушли, бормоча что-то себе под нос.

Заценив ситуёвину и не тратя времени на бесполезные препирательства, взяли и они по шесть пачек, после чего сразу же уложили всё полученное в предусмотрительно прихваченные с собой баулы. Возле машин никаких съёмок на камеры не велось, но среди зевак некоторые снимали происходящее на смартфоны, и попадать в кадр лицом, да ещё и с автоматом в руках, категорически не хотелось, да и через полгорода открыто его тащить умной идеей никому из них не представлялось. Поэтому упаковались и протолкались так, чтобы лица перед смартфонами зевак не светить, а домой вернулись кружным путём.

Вроде бы, и добрались без палева, и потом не настучал никто, и домашние все с пониманием отнеслись, даже матери, но конечно, заныкали они свои автоматы подальше и не болтали о них с посторонними, не говоря уже о том, чтобы похвастаться перед кем-то наглядно. Не для того ведь брали, а просто, шоб було. Как ни пугали паникёры, не вышло и никакой массовой стрельбы на улицах, хоть и были, конечно, единичные случаи. Народ ведь разный, и всегда найдётся какой-нибудь неадекват. Но хотя обзавелись автоматами в городе достаточно многие, основная масса просто тихонько приныкала их, явно из таких же соображений, как и их компания. Ни их никто ни о чём на эту тему не спрашивал, ни о других до них подобных слухов не доносилось. И хрен даже знает, получил ли ещё кто-то их кварталов, из соседних или за проспектом. Все молчали, как рыба об лёд. Олег вон и на войну сходил, и повоевать успел выданным уже в армии автоматом, а этот свой дома так и лежит заныканный и есть не просит. И теперь все четверо радовались, что ни у кого из их семей не было ни дачи, ни гаража, где иначе эти автоматы и лежали бы в захоронках, а все дома, при них, провалились в эту хрень вместе с ними.

Правда, и вопрос по ним теперь возникал интересный. В том-то прежнем мире по принятому наконец-то Радой закону об оружии, боевым калашом гражданским владеть не полагалось. С другой стороны, вышло постановление о боевом оружии у гражданских на время действия в стране военного положения. Но ведь и сама страна, и её официально объявленное военное положение, как и вызвавшая его война – всё это осталось там, в том прежнем мире. А что здесь? Об опасности для их анклава со стороны дикарей Семеренко объявил, в ополчение всех призвал и поочерёдно тренирует, но вот об этом официальном военном положении – как-то промолчал. Ни о распространении того прежнего на этот мир не сказал, ни об его отмене, ни о введении вместо него нового, уже здешнего. Как хочешь, так и понимай, но ведь такое же право менты и за собой оставляют, а как они сами захотят эту ситуёвину понимать, хрен ведь их знает. И не должны бы, вроде, но в принципе могут ведь рассудить, что раз нет явной войны ни с кем, то нет и военного положения? Или, ещё хлеще, сейчас – ладно, угрожаемый период, потом война с чурками то ли случится, то ли нет, но после неё один хрен наступит мир, и какое тогда в сраку военное положение?

И вроде бы, было ещё постановление, по которому после окончания военного положения гражданский имеет право и заказать переделку своего боевого оружия за свой счёт в гражданское, после чего зарегистрировать его на себя уже в этом качестве, но как это сделать здесь, в их условиях? Технически-то – понятно, шептало у калаша доработать так, чтобы огня очередями не допускало. А юридически? Оставит ли Семеренко право на переделки оружия отцу Костяна в заведомо мирное время? Не выйдет ли тогда право без возможности его реализовать, когда заказать-то такую переделку ты право имеешь, только принять твой заказ никто права не имеет, а ты сам переделать – тем более? И тогда изволь сдать незаконное боевое оружие, раз не можешь переделать его в законное гражданское. И пока сохраняются такие непонятки – правы ведь хлопцы, стрёмно засвечивать автоматы.

А с другой стороны, и продолжать-то их ныкать от всех в этих условиях как-то не по-людски выходит, когда период реально угрожаемый, и важен каждый ствол. Значит, надо будет как-нибудь очень аккуратно этот вопрос у Семеренко провентиллировать, что и как он сам на эту тему думает и готов ли распространить своё уважение к собственности и на очень неплохое оружие, которое в этом случае могло бы у людей и "найтись". Через того же Костяна, допустим, а он – тоже не сам, а допустим, через Зозулю, по оружейной части настроенного либерально. Но это дело может и до завтра потерпеть, а пока важнее и срочнее то, чем они сейчас и заняты – укрепление бывшей танцплощадки парка, круглого в плане бетонного сооружения, которое давно уже по назначению никем не используется, зато так и напрашивается в качестве мощного форта на северных подступах ко Дворцу. И пока, конечно, временная кладка без раствора, поскольку капитальной не успеть им за эти дни, ну так зато и выкладывают они эту времянку вдумчиво, с учётом удобства и обзора, и стрельбы, и рукопашной обороны, если дойдёт дело и до неё, и взаимодействия с охраной Дворца, который основная крепость со стороны реки, а это – его северный форпост.

Нижние окна, конечно, ставнями из плетня надо прикрыть, как это делается во всех зданиях, чтобы дикари, если нападут, не порасхреначивали стёкла стрелами. Если эти побьют, новые-то потом где взять? А без них хреново будет зимой, холодно, а помещение под собственно площадкой так и напрашивается в качестве караулки для гарнизона форта, в которой должно быть и тепло, и светло, и удобно. Хоть и жалко, конечно, кустов и даже деревьев в этой части парка, которые приходится спиливать для очистки от них будущих секторов наблюдения и обстрела. Люди когда-то трудились, выравнивая и благоустраивая территорию, сажая всю эту растительность и ухаживая за ней, а теперь немалая часть того ихнего труда беспощадно пускается по звизде. Но деваться некуда – обороноспособность сейчас на первом месте. В идеале – настолько внушительная и наглядная, чтобы дикарям и пробовать-то её на зуб сразу же расхотелось. И сразу же подходящие прутья и ветки от всей спиленной растительности идут на плетни для защиты ставнями оконных стёкол. А зелени чуток подальше полно такой, которую даже самые глубокие старики и не упомнят – нетронутая людьми исходная природа. Есть чем полюбоваться из тех же окон, если ещё и стёкла в них уберечь удастся.

Но главная-то проблема, конечно, не в эстетике, а в тепле зимой, да в дневном свете. Хреново без электроснабжения! И спасибо хоть, подготовлен к этому народ хотя бы частично – ага, в кои-то веки ну хоть какая-то польза от этой грёбаной войны и связанных с ней прилётов с разрушениями от них. Случались раньше аварийные отключения, бывали и веерные, но на короткое время, после которого всё электроснабжение восстанавливалось в нормальном режиме. Но теперь, приехав домой в отпуск с фронта, Олег прихренел. Он и на передке-то знал из новостей о том мартовском прилёте по ДнепроГЭСу и о вызванных им перебоях со светом. Ну так полтора месяца с тех пор прошло, в течение которых новых серьёзных прилётов не было! Были по другим местам – и по бывшему родному заводу, и по другим, в военной отрасли задействованным, и по аэропорту, но не по ДнепроГЭСу. И в городе, непосредственно этой крупнейшей ГЭС и владеющем, продолжение отключений вызывало недоумение, граничащее с шоком. С девяти вечера до пяти утра – хрен бы ещё с ним, нормальные-то люди ночью спят, да и жратва в холодильнике за ночь-то протухнуть ещё не успеет, но как раз незадолго до его отпуска начали отключать и днём.