Текст книги "Зеленый жемчуг (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 51 страниц)

Туся слушала барсов, но перед глазами стояли ряды установок энергообмена, в которых медленно и мучительно расставались с жизнью мужчины и женщины, старики и младенцы.

Несколько десятков малышей, которым не исполнилось и полгода, лежали в кювезах, готовые, толком не начав жить, превратиться в сырье. Между рядами детских каталок прогуливался Феликс, который настолько светился довольством, что это ощущалось даже сквозь закрытую линзу костюма бактериологической защиты.

 – Я понял, в чем наша ошибка, – вещал он. – Мы пытались внедрить геном асура взрослому человеку, а ведь еще в дремучем двадцать первом веке знали, что это гораздо сложнее. Теперь, применяя метод вирусных частиц [1] на более ранних стадиях развития организма, мы, думаю, сумеем добиться положительных результатов. Тем более, Совет директоров в случае успеха обещал убедить правительство подождать, пока будущие универсальные солдаты вырастут. Впрочем, если нынешние испытания дадут положительный результат, мы можем в измененный кариотип внести ген ускоренного роста.

Он повернулся к Арсеньеву и Галке, двумя соляными столпами застывшим у противоположной стены.

 – Приступайте, коллеги. Надеюсь, примененная после внедрения вирусных частиц вакцина Усольцева поможет снизить процент негативных последствий.

Галка, с трудом поворачивая шею, в отчаянии глянула на Арсеньева. Она, конечно, знала все методики энергообмена, но до этого любящий муж позволял ей общаться только с желавшими помолодеть богатеями.

Командору тоже до сегодняшнего дня удавалось лавировать, выполняя исследования, преимущественно, в лаборатории, куда его под бдительной охраной, закованного по рукам и ногам, привозили прямо из тюрьмы. И что делать сейчас он просто не знал. Феликс загнал его в ловушку, которую он сам построил, предложив эту опасную аферу с разными видами вакцин.

Теперь гениальный манипулятор Серый Ферзь то ли проверял на вшивость, то ли хотел, чтобы он замарался в невинной крови. Вполне возможно, что нынешний жуткий спектакль еще и снимают на камеру, чтобы выложить потом в межсеть. Смотрите, каков на самом деле ваш герой. А, лети все в тартарары!

Туся чувствовала, что, хотя в помещении предварительной подготовки было традиционно холодно, у Арсеньева от груди к голове поднимается жар, не рассуждающее желание прыгнуть вперед и покончить со старым врагом одним махом.

 – Ну, что же вы? – Феликс нетерпеливо возвысил голос. – Будущие универсальные солдаты не могут долго ждать. Они замерзли и хотят есть. Как только вы им введете вирусные частицы, их перенесут в теплое помещение и станут заботиться о них, как о принцах и принцессах.

Галка сделала неуверенный шаг вперед, взяла уже готовый для проведения процедуры пистолет. Однако руки ее настолько тряслись, что она его, то ли намеренно, то ли случайно уронила. Феликс услужливо подал ей еще один.

Арсеньев не тронулся с места. Туся знала, что в этот момент он думает о ней, видит на месте несчастных малышей их еще не родившегося сына. Потом перед его мысленным взором предстали лица пленных барсов: Петрович, Пабло, Дин. «Простите, ребята, но продолжать жизнь, зная, какой ценой она куплена, ни я, ни вы не сможете».

 – Я не буду в этом участвовать, – его голос прозвучал очень спокойно и твердо. – Я не подписывался, чтобы проводить эксперименты на детях.

Феликс елейно улыбнулся, словно именно такого ответа и ждал.

 – В таком случае, ты сначала проведешь эксперимент на своих товарищах, а потом мы внедрим вирусные частицы тебе.

«Рита, девочка моя, что с тобой? Что за жуть ты там увидела?»

На этот раз мысли Арсеньева проникли в сознание настолько отчетливо, что Туся в непонятном забвении даже огляделась, пытаясь отыскать супруга где-нибудь рядом. Но нет, этот хренов конспиратор по-прежнему сидел в долбанной лаборатории, пытаясь на основе молекул синдрома Усольцева создать новый препарат.

«Саша, где ты? Почему от тебя так долго не было вестей?»

Если бы Туся не знала, что от громкости голоса тут ничего не зависит, она бы разорвала связки в клочья и выплюнула их, не заметив.

«Рита, малышка, ну прости, – Арсеньев чувствовал, что она близка к истерике и, как обычно, пытался успокоить. – Прости дурака. Я действительно просто не хотел тебя лишний расстраивать и боялся понапрасну обнадежить. К побегу почти все готово. Ждем только корабля».

«Уж не Саав ли Шварценберг вас прибудет спасать?» – нашла в себе силы сыронизировать Туся.

«Кто его знает? Чем бездна не шутит?»

Потом Арсеньев рассказал ей о своих исследованиях, которые могли бы заинтересовать Командование. Программа «Универсальный солдат» имела право на существование, только для ее реализации следовало отказаться даже от попыток внедрить людям гены асуров, полностью сосредоточившись на свойствах различных типов вакцин и измененных под их влиянием соматических клеток.

 «То есть ты хочешь сказать, – продолжая мысль супруга, взволнованно спросила Туся, – что различного рода позитивные изменения, которые мы наблюдаем у подопытных, это результат внедрения моих клеток?»

«Думаю, да, – спокойно отозвался Арсеньев. – Ты переживала, что стала «матерью уродов», а получилось, как раз наоборот».

 «Но в таком случае наш Олежка… – в волнении начала она, ощущая все усиливающиеся толчки, будто малышу не терпелось принять участие в беседе».

 «Всего лишь сын своих родителей, – ласково прикоснулся к ее сознанию Арсеньев. – Я не знаю, какие из твоих удивительных свойств передадутся ему по наследству, но повышенная работоспособность, быстрота реакции и ускоренная регенерация ему точно не помешают».

Потом они с Командором еще какое-то время общались, причем даже не наедине, а в тесной дружеской компании. Удобно расположившись в Тусином сознании, Арсеньев прекрасно слышал все, что говорили ему барсы и Клод. Тусе оставалось только озвучивать его ответы. В общем, она едва не охрипла, когда над ангаром, в котором укрылись все барсы, разразилась гроза, и ей приходилось постоянного напрягать связки, пытаясь перекричать барабанную дробь дождевых потоков и раскаты грома.

Когда к беседе подключились работавшие в соседнем помещении Пабло и Дин, Тусиным связкам пришлось выдержать еще и потоки слез, ибо спокойно передавать плачущей в голос сеньоре Эстении ответы ребят просто не получалось. Молодые барсы рисковали не меньше Командора. Они делали вид, что передают змееносцам секреты информационной безопасности Содружества, открывая доступ к устаревшим системам кодирования и неактуальным адресам, а в это время собирали доказательства энергетической аферы «Панна Моти». «Да все в порядке, мам! – улыбался Пабло, на шее и запястьях которого даже из-под наручников и ошейника были видны багровые следы ожога током. – Ну кто меня сумеет засечь? В Альянсе и программистов такого уровня нет, и компьютеры – сплошные устаревшие железки».

Арсеньев и Дин тоже пытались заверить любящих их женщин, что ситуация полностью под контролем.

Вот только видение с установками и подготовленными к участию в программе «Универсальный солдат» младенцами никуда из Тусиной памяти не делось. Она точно знала, что это не бред, а вполне возможное будущее. Все результаты опытов, дававшие возможность продолжать работу в новом направлении, Арсеньев либо сразу уничтожал, либо заменял теми, которые получались в результате работы по методике Феликса, но долго это продолжаться не могло.

«Только бы им удалось бежать, – лежа уже в своей спальне и вслушиваясь во все нарастающие раскаты грома молила Туся. – Только бы Феликс не заметил подвоха».

Но едва ей удавалось закрыть глаза и провалиться в сон, она снова видела установки энергообмена, пыточную камеру и барсов, израненных, измученных, обессиленных, безропотно и отрешенно наблюдающих за проводимыми над ними унизительными и болезненными процедурами подготовки к донорству.

Комментарий к

XII

[1] метод вирусных частиц – внедрение в уже сформированный организм генноинженерных вирусов или вирусных частиц, используя их в качестве вектора. Вирусные частицы способны проникать в значительный процент клеток взрослого человека, встраивая в них свою наследственную информацию; возможно контролируемое размножение вирусных частиц в организме.

Коллаж к главе. https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239842%2Falbum-148568519_245950771

====== XIII ======

– Я должна лететь с вами! – Туся не просто просила, она буквально умоляла, обливаясь слезами и срываясь на крик.

Она бы упала барсам в ноги, если бы это могло их убедить.

 – О чем ты говоришь? – в священном ужасе смотрела на нее сеньора Эстениа. – Мы не знаем, как ее до Земли довезти, а она собралась к революционерам на Равану. Да при виде такого бойца вся «Панна Моти» разбежится!

– Мы обязательно вытащим их, что бы ни случилось, – пообещал Клод, когда Туся поделилась с ним своими страхами. – А если ты действительно хочешь помочь, возьми лучше контроль над программой реабилитации «Универсальных солдат». Заодно и от дурных мыслей отвлечешься. По себе знаю, хуже всего – ждать и догонять.

Туся решила внять его совету и с головой ушла в работу, тем более на семейном совете, в котором приняли участие Мишель и сеньора Эстениа, решили не рисковать и оставить ее до родов на Сербелиане. Поместье Славы и Ленки было в полном ее распоряжении, а в госпитале хватало высококлассных специалистов по всем профилям, включая и тех врачей, которые вели ее во время беременности.

– Если на Сербелиане теперь безопасно, то лучше не рисковать, – озвучила общее мнение Ольга Викторовна, и Туся полностью с ней согласилась.

В конце концов, она уже привыкла к тому, что дом находится там, где ждут друзья и родные. И даже уютная, нарядно обставленная квартира на Земле, в которой теперь дожидались их возвращения прабабушкины статуэтки, оказалась лишь временным пристанищем, остановкой на пути извечных скитаний, тихой гаванью на пороге грядущих бурь.

– Раз уж Карантин полностью снят, и Сербелиана открыта, лучше мы к вам прилетим, – предложила Мишель. – И госпожу Комаки с собой захватим, – добавила она.

– А как же Андрей Ильич? – забеспокоилась Туся, зная, что свекр просто не способен ни дня прожить без своей любимой археологии, а на Сербелиане помимо Института Экологии и Биосферы процветал только Горный университет.

– Андрюша давно собирался разработать методики преподавания исторических дисциплин для терраформированных и накрытых биосферными куполами миров, – успокоила ее Ольга Викторовна. – А тут как раз появился и повод.

– И Сережа Савенков обещал скорректировать график гастролей, чтобы хоть на пару недель заглянуть на Сербелиану, – с обворожительной улыбкой добавила Мишель. – Все равно Вернер и ребята при возвращении с Раваны, скорее всего, воспользуются коридором через Каллиопу, от которой из миров Содружества Сербелиана самый ближний, – подытожила прекрасная графиня. – Вот здесь мы их все и встретим. Устроим, так сказать, сюрприз. Правда, Алехандро? – обратилась она к сидевшему рядом с ней с Шусмиком на руках трехлетнему сыну сеньоры Эстении и Семена Александровича.

Завидев на экране маму, кудрявый улыбчивый малыш оставил шуршалика и побежал к экрану, пытаясь забраться к улыбавшейся ему сеньоре Эстении на колени. Однако, когда маленькая ладошка прошла сквозь изображение насквозь, на лице Савенкова самого младшего проступило выражение обиды. Бровки нахмурились, красиво очерченные кукольные губы сначала сложились куриной гузкой, а потом раскрылись для требовательного рева.

 – Алекс, ну я же тебе объясняла, что скоро ты увидишься с мамой, а пока с ней можно только поговорить, – растерянно прижимая к себе подопечного, торопливо говорила Мишель, пока Шусмик ластился к маленькому хозяину, розовым язычком пытаясь слизать его слезы. Но это мало помогало.

Положение спасла Ленка. Убрав от экрана сеньору Эстению, она переключила связь на веранду, где с хозяйским видом расположились мартышки. Маленький Алехандро и Шусмик тут же принялись их ловить. Непоседливые зверьки, которые тоже все воспринимали буквально, с испуганными криками бросились врассыпную. Однако, быстро сообразив, что юный охотник и неведомый зверек им не опасны, затеяли веселую игру. Они носились по веранде, корчили уморительные рожи и кривлялись, передразнивая лаявшего на них Шусмика. В общем, развлекались, как могли, заставив Алехандро безудержно смеяться, забыв обо всем.

В какой-то миг Туся увидела другую картину: немного подросший Алехандро вместе с Шусмиком и мартышками играл на этой веранде с годовалым светловолосым и зеленоглазым малышом, в котором она узнала Олежку. Полулежа на плетеной кушетке, Туся с улыбкой наблюдала за забавными ужимками четвероногих питомцев и их юных друзей. В этот момент на веранде появился Арсеньев, и Олежка, заулыбавшись, встал на коротенькие ножки и вразвалочку, придерживаясь за стулья и другие предметы, пошел к отцу.

Видение обладало такой реальностью, что Туся, подобно маленькому Алехандро, едва не подалась вперед, пытаясь обнять мужа и еще не родившегося сына. Но только распугала мартышек, которые продолжали резвиться даже после того, как утомившегося Алехандро увели спать.

«И откуда это нашей прекрасной графине известны военные тайны?» – добродушно посмеивался Арсеньев, от которого Туся не сумела, а вернее не захотела скрыть «тайный план» Мишель.

«Ну, Вернер же не агент разведки, а просто ученый и бизнесмен с графским титулом», – уклончиво ответила Туся, не собираясь раскрывать маленьких женских секретов.

«Я вижу, ты бы тоже предпочла, чтобы твой муж остался просто ученым», – улыбнулся Арсеньев.

Туся адресовала ему мысленный кивок, не в силах кривить душой.

«Когда вернусь, обещаю, больше никаких авантюр», – заверил ее Арсеньев.

С какой легкостью он проговорил это «когда».

В это и вправду верилось, тем более, что новости обнадеживали. «Панна Моти» теснили по всем направлениям, и главная заслуга в этом принадлежала Арсеньеву и Пабло с Дином. Полученные ими доказательства энергетической аферы Корпорации предоставили всем заинтересованным сторонам, и это произвело эффект взрыва сверхновой.

Новость о том, что вакцина смерти ни в коей мере не повышает энергетическую эффективность организма и что с тем же успехом можно использовать головоногих или рапс, повергла в шок даже видавших виды политиков и бизнесменов. Но факт оставался фактом. Ради получения сверхприбыли от продажи вакцины смерти «Панна Моти» все эти годы обрекала на бессмысленную гибель сотни тысяч людей. Для поддержания мифа о великом открытии доктора Дриведи и энергетической революции «Панна Моти» реальное количество доноров занижалось в десятки раз, а затраты на программу «Вечная молодость» наоборот преувеличивались. Настоящие цифры держались в таком строжайшем секрете, что даже Арсеньев в период своей миссии на Раване ничего не заподозрил.

«Первые сомнения у меня возникли на Васуки, когда мы получили доступ к установке энергообмена и записям Феликса, – делился он с Тусей во время одного из их псионических «свиданий». – Но тогда я списал расхождения на программный сбой и общую изношенность пиратского оборудования. Более подробно разбираться тогда не хватило ни сил, ни времени. Потом, когда в Содружестве разрешили использовать установки для омолаживания и лечебных процедур, у меня закрались новые подозрения. Я хорошо помнил, что в «Панна Моти» непомерную цену, назначаемую пациентам, объясняли именно энергозатратами, которые оказались не так уж велики».

«Но тогда мы работали над антивакциной, и ее внедрение в производство казалось первостепенной задачей», – закончила Туся его мысль.

«Уже в плену, я случайно услышал разговор Феликса и одного из специалистов, – продолжал Арсеньев. – Оба думали, что я еще лежу без сознания, и потому без стеснения говорили о своих тайных делах».

«А потом Минамото, Савенков и Клод просто проверили изъятую на «Альтаире» документацию и произвели новые расчеты», – добавила Туся, вспоминая выражение лица полковника Такеши, когда он узнал, что вся его семья на Ванкувере едва не погибла даже не ради энергетического прорыва человечества, а просто для оправдания производства вакцины смерти.

«Но зачем змееносцам уничтожать собственный народ?» – у Туси чудовищность сделанного любимым открытия просто не укладывалась в голове.

«Способ запугивания и борьба с перенаселением, – ответил Арсеньев, стараясь, чтобы полыхавший внутри него холодный гнев не причинил вреда Тусе и малышу. – Одна из основных проблем Альянса – жуткая скученность бедного населения и безработица, – пояснил он. – Терраформированием никто не занимается, на непригодных для жизни планетах используются только роботы. Змееносцам проще, кажется, отнять уже готовые миры у нас, как они поступили с Ванкувером, который сейчас активно заселяют их колонисты, чем создавать что-то самим».

Теперь пришел срок платить по счетам. Галактическая организация здравоохранения, наконец, признала выпускаемую «Панна Моти» вакцину препаратом опасным для человека и отозвала все сертификаты на ее использование. Акции Корпорации упали до рекордных пределов, и никто не торопился покупать эти токсичные активы. Правительства окраинных миров, даже тех, которые традиционно считались союзниками Альянса, отказывались от всех договоренностей по контрактам и, опасаясь народных выступлений, в срочном порядке закрывали фабрики.

«Ну, что, господа змееносцы? Славно покатались? Теперь пришла пора и саночки возить!» – не скрывал злорадства Арсеньев, когда Туся рассказывала ему о последних новостях.

«Саша, неужели ты думаешь, что Феликс не догадается, кто на самом деле стоит за всеми этими разоблачениями? – замирала от страха Туся, понимая, чем чревата эта опасная игра. – Вспомни, как с декларацией по Васуки получилось!»

«Мы с ребятами и так уже приговорены к смерти, – «успокоил» ее Арсеньев. – И побег во время бунта – наш единственный шанс. А для начала восстания в мирах Альянса все равно нужен какой-то толчок».

В самом деле, хотя на планетах Рас-Альхага жемчужные короли пока сохраняли позиции, пытаясь усилить давление на армию и народ, столкновения уже начались. На Кали повстанцы взяли штурмом фильтрационную зону фабрики «Панна Моти» и отбили своих родных. Революционеры Сансары пошли еще дальше. При содействии военных они полностью взяли контроль над всеми предприятиями Корпорации, и теперь запрашивали у специалистов Содружества помощь в реабилитации доноров.

Барсы благополучно добрались до Каллиопы и присоединились к повстанцам, которых именно с этой обычно тихой и неприметной планеты перебрасывали в систему Рас-Альхаг. Оттуда же шли основные поставки оружия. Корабли уже прошли все червоточины и приближались к мирам Альянса. Заключенные на Раване и их союзники за стенами тюрьмы ждали только сигнала, чтобы начать бунт. Об этом Арсеньев поведал Тусе, поделившись новыми данными по программе «Универсальный солдат».

Вот только уже следующей ночью его отчаянный зов врезался в Тусино сознание концентрированным сгустком боли. Лазерные плети! Какое знакомое ощущение. На себе это орудие устрашения она не пробовала ни разу, но хорошо помнила муку, которую делила с Ленкой Лариной. Теперь огненный хлыст выжигал куски плоти из спины и плеч Командора, проходился по брюшным мышцам, обжигал ноги и плечи.

Сознание меркнет, силуэты предметов расплываются и двоятся, точно в зеркальном лабиринте. Искусственные легкие рвутся в клочья от невозможности получить хоть немного воздуха, ибо все попытки расправить грудную клетку оканчиваются только очередной вспышкой боли в смятых ребрах, которые в перерывах между ударами огненных бичей продолжают дробить в крошево двое дюжих тюремщиков.

Заломленные за спину и прикованные к потолочному крюку руки не дают грудным мышцам расправиться, каждое бесплотное усилие наполняет ткани молочной кислотой. Из разбитого носа и рассаженных губ в горло стекает кровь, и от ее вкуса и тошнотворного запаха паленой плоти внутренности скручивает узлом сильнее, чем от сыплющихся со всех сторон ударов…

«Саша! Что происходит?»

Туся прекрасно понимала, что это не тот вопрос, который следовало задать, но о чем она вообще могла спрашивать? Искаженное обморочной пеленой сознание Арсеньева переносило ее в ледяную комнату без окон, но с разнообразными приспособлениями для истязаний. И хотя перед залитыми потом и слезами, заплывающими синяками глазами Командора чаще всего мелькали слепящие лучи лазерных плетей и чьи-то волосатые кулаки и изуверские рожи, Туся успела разглядеть распятые на противоположной стене нагие тела Пабло и Дина, услышать хриплую ругань и надсадное дыхание Петровича.

«Рита, девочка моя!» – выбираясь из обморочной мглы, потянулся к ней Командор.

И уже через миг его мысль заработала привычно быстро, сухо и четко, как в те времена, когда он отдавал приказы на мостике корабля или руководил сложной хирургической операцией. Разве что новые вспышки боли на какое-то время прерывали ее стремительный полет через пространство и время.

«Срочно свяжись с Командованием! Нашего связного задержали… и он сразу раскололся… Змееносцы… готовят провокацию. Теперь под угрозой… не только сеть революционных ячеек на Раване… но и жизнь Вернера и ребят».

Даже под пыткой он ухитрялся думать о других.

«А как же вы?»

И вновь Туся понимала, что этот вопрос бесполезен. Почему всегда сбывались только самые страшные ее предвидения? Однако Арсеньев в промежутке между ударами счел возможным пояснить.

«Когда связного раскрыли… Феликс… сразу понял… что его водят за нос. Наши товарищи из тюремного подполья успели нас предупредить… и мы с Пабло уничтожили все материалы. И теперь… Серый Ферзь добивается, чтобы мы их восстановили».

Хотя ему было настолько больно, что даже через прокушенные насквозь губы прорывался крик, в последней фразе прозвучало нескрываемое превосходство человека, который ни о чем не жалел. Впрочем, и ни на что и не рассчитывал.

«Клод обещал, что вас вытащат».

Пытаясь облегчить его боль, Туся продолжала хвататься за безумную надежду.

«Не в этот раз, – спокойно и почти равнодушно возразил ей Арсеньев. – Нас… снова перевели в подземную тюрьму… а отсюда только… один выход – на фабрику «Панна Моти».

Он оборвал связь или просто потерял сознание, а Туся дрожащими пальцами потянулась к сигналу экстренной связи на коммуникаторе, который напрямую соединял ее с Командующим. Она слишком четко осознавала, что каждый миг промедления может стоить чьей-то жизни и потому на какое-то время просто отключила все эмоции, хотя ей хотелось, подобно древним плакальщицам, расцарапать ногтями лицо и, вырывая с корнями клочья волос, зайтись в безудержном крике.

Только когда были отданы все необходимые приказы, мобилизованы специалисты и по закрытым каналам межсети полетели закодированные сообщения, она решилась задать вопрос.

– Вы правда уже не сможете их спасти?

– Даже если восстание начнется прямо сейчас, их убьют быстро, но необязательно безболезненно, – развел руками Командующий. – Мне очень жаль.

Что оставалось Тусе делать? Проклинать безжалостно глумящуюся над ней судьбу и не выполняющее свои обещания руководство?

Сколько таких проклятий посылали адмиралам жены моряков, слышавшие стук и голоса в заблокированных отсеках затонувших кораблей и подлодок. Сколько бессильных слез проливали семьи пилотов, чьи потерявшие управление корабли продолжали дрейфовать в просторах космоса, пока не садились батареи и не кончался кислород. Причем во многих случаях связь не прерывалась до последних минут, и родственники видели агонию, словно находились рядом.

«Я не должна его еще раз потерять».

Она произнесла это вслух, словно озвученная мысль могла иметь иное значение. Зачем она только послушала Командующего два месяца назад? Она ведь уже тогда знала, что только она сумеет их вызволить из любого узилища, из любой пропасти, куда достанет ее мысленный зов. И чем, собственно, стены подземной тюрьмы отличаются от пластов горной породы, которые она обрушила на шахте Альтаир, чтобы ненадолго преградить путь воде? И разве каменные блоки прочней корабельной обшивки и переборок, которые она преодолела на Васуки? И если уж боль и отчаяние незнакомых ей сольсуранцев, гибнущих у Фиолетовой, помогли ей создать энергетический щит, то неужели же нечеловеческая мука самого близкого из людей не даст ей силы такой же щит разрушить?

Вот только время теперь упущено, счет идет на дни. И желание Феликса спасти тонущую «Панна Моти», выбив из Арсеньева и остальных достоверную информацию по программе «Универсальный солдат», остается для ребят единственной охранной грамотой. Та жуткая сцена возле детских кювез, которая, насколько Туся смогла уловить из обрывочных воспоминаний пытающегося уйти от боли Командора предшествовала переводу в подземную тюрьму, была даже не проверкой, а прямым ультиматумом, последней попыткой договориться.

Под пыткой, конечно, тоже умирают и сходят с ума, но Феликс и его палачи, как в случае с Ленкой, станут прилагать усилия, чтобы это не произошло как можно дольше. А вот если Серый Ферзь выполнит свою угрозу, и Арсеньев вслед за барсами станет участником программы «Универсальный солдат», гены асуров, внедренные в организм вместе с частицами синдрома Усольцева, порвут связь мозга с окружающим миром. Тогда она точно окажется бессильна, ибо просто не сможет получить доступ к его чувствам и мыслям. Так она его уже теряла на долгих два месяца искусственной комы, в которую его погрузили, чтобы беспрепятственно вывезти на Равану и упрятать в подземную тюрьму.

Подопытный впадает в забытье через две недели, а доноры остаются в сознании и того меньше. И это означает только одно. Начинать действовать надо прямо сейчас.

Туся погладила свой живот, в который отчаянно пихался Олежка, словно хотел помочь. Два месяца назад все было бы гораздо проще. И хотя Командование и Вернер не получили бы уникальных материалов к программе «Универсальный солдат», а возможно и разоблачающих энергетическую аферу улик, Саша был бы давно рядом с ней, а Олежка спокойно ждал появления на свет вместе с матерью и отцом.

И почему она только не освоила перемещения в пространстве и времени? Как было бы просто. Перенестись единым мигом на Равану, выхватить Командора и ребят из отвратительных лап палачей, придушить попутно Феликса и вернуться на Сербелиану. Если бы для обладания подобной силой пришлось бы отказаться от человеческой оболочки, она заплатила эту цену, не задумываясь. Но пока она чувствовала лишь терзавшую любимого боль. Лихорадочный жар и жестокий озноб, смертельную усталость избитого, изломанного тела, и лютую тоску, распинающую душу между не рассуждающим инстинктом выжить любой ценой и строгим повелением воли, держаться до последнего, не выдавать тайну даже если станут живьем резать на куски.

«Олеженька, родимый, прости!» То, что она задумала, выглядело чудовищно и цинично, но другого способа пробраться на фабрику «Панна Моти» просто не существовало. И пусть ее проклянет Ольга Викторовна, которая, устав ждать и бояться за сына, уже заранее переносила заботу и любовь на долгожданного внука. Либо они вернутся все вместе, либо не вернется никто.

Дождавшись, пока рассветет, чтобы не вызывать лишних подозрений, Туся взяла флаер и покинула поместье.

Комментарий к

XIII

Коллаж к главе https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239871%2Falbum-148568519_245950771

====== XIV ======

Появление Туси в лагере подготовки бойцов Сопротивления никого особо не удивило. Участники программы «Универсальный солдат», которую она теперь курировала, проходили реабилитацию рядом с прежними товарищами и, не имея пока возможности вернуться на Равану, чтобы продолжить борьбу с Корпорацией, отдавали все силы подготовке новичков.

Там же теперь обретался Эркюль, которого тоже решили пока оставить в тылу на агентурной работе, хотя бедняга буквально рвался в бой. Завидев Тусю, он сразу же пригласил ее в свое обиталище, представляющее собой нечто промежуточное между медвежьей берлогой и биостанцией. Во всяком случае, вездесущие мартышки, количество которых Туся даже не взялась бы пересчитывать, чувствовали себя здесь едва ли не более вольготно, чем в прилегающих джунглях, и на двуногого прямоходящего почти не реагировали, по всей видимости, считая его членом стаи.

– Я все уже знаю, – непривычно серьезным тоном начал Эркюль. – Это просто ужасно и очень обидно. И главное, ничего нельзя сделать.

– Это в Командовании думают, что нельзя, – перебила его Туся. – А на самом деле способ есть, и я его предлагала еще два месяца назад. Мне просто нужно попасть на Равану, и ты мне в этом поможешь.

Вместо ответа Эркюль выдал такую тираду непечатных выражений, что их крепости и заковыристости позавидовали бы пираты Шварценберга.

– Да с чего ты это взяла, что я стану в такой безумной затее помогать? – обретя через какое-то время способность выражаться более ли менее человеческим языком, возмутился он. – Слыхал я, что бабы на сносях дуреют, но не до такой же степени! Себя не жалко, хоть ребенка пожалей. Его-то за что?

 – Ребенку нужны мать и отец, – проговорила Туся таким решительным тоном, что Эркюль осекся на полуслове. – И я вовсе не безумна. Ты сейчас отговариваешь меня, а сам думаешь, что было бы очень неплохо отправиться на Равану, хотя бы для того, чтобы передать бойцам Сопротивления алмазы, которые ты до сих пор прячешь в тайнике, несмотря на угрозу получить еще один срок за контрабанду, на этот раз по законам Содружества.

С этими словами она направила мысленный импульс на обезьянью поилку, в которой, судя по обрывкам воспоминаний, Эркюль организовал тайник. Резервуар под изумленные возгласы мартышек и их хозяина плавно поднялся в воздух и, не расплескав ни капли, медленно поплыл в Тусину сторону. Потом раскрылся потайной клапан и из угольного фильтра, точно из кимберлитовой трубы, начали извергаться алмазы.

 – Вспомни операцию на шахте «Альтаир», – напомнила Туся, вернув поилку на место. – Те пласты породы, которые ненадолго остановили затопление, обрушились не сами по себе и вовсе не из-за умелого подрыва, как потом сообщили в новостях.

– Верю-верю! – испуганно зачастил Эркюль, спешно собирая камни с пола. – Только прекрати копаться в моей голове. Я, конечно, слышал, что жена Командора – ведьма, – добавил он вполголоса, – но думал, ребята наговаривают или просто прикалываются.

Он распихал алмазы по многочисленным карманам своего жилета и принялся успокаивать мартышек, нарезая им фрукты, сельдерей и морковь. Судя по всему, суета помогала ему как-то снять напряжение и на что-то решиться. И это при том, что в глубине души он был готов на любые авантюры.