Текст книги "Зеленый жемчуг (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц)

– В таком случае придется ждать Вернера и уповать на мощности корабельных орудий, а также на то, что змееносцы не успеют открыть огонь раньше, – пожал исполосованными плечами Арсеньев. – Однако, насколько я знаю, из головного офиса на фабрику вел только портал, и это подтвержденные данные.

Хотя Туся, притулившаяся между Арсеньвым и Клодом, думала в основном о том, как уберечь в поднявшейся давке Сережу Савенкова и уцелеть самой, услышав про тоннели, она встрепенулась и не только из-за старого лиса Ларсена, который действовал явно по наводке Арсеньева и нашел то, чего вроде бы не существовало. По пути сюда она не раз слышала о вышке с генератором силового поля и про некое здание, у которого имеется какой-то секрет в системе стоков. Но она предположить не могла, что речь идет об одном и том же строении, и что это строение – офис «Панна Моти» в Новом Гавре.

В памяти всплыло смуглое лицо с точеными чертами в обрамлении смоляных волос. Защитив диплом на кафедре эпидемиологии у отца, Викрам Хингорани получил выгодное предложение от Корпорации. Обитатели Рас Альхага, в культуре которых непостижимым образом преломились и застыли традиции Древней Индии времен создания Махабхараты, благоволили к выходцам с их земной прародины. Вот только в отличии от Феликса Викрам душой не торговал и по поводу змееносцев не питал никаких иллюзий.

С разрешения начальства показывая учителю и сопровождавшей его Тусе здание головного офиса, больше похожего на дворец, нежели на научный центр, Викрам задержался возле помпезного фонтана. День стоял жаркий, и отец зачерпнул воды, намереваясь освежиться.

 – Не советую, профессор! – предостерегающе поднял указательный палец Викрам. – В этом месте сточные трубы офиса соединяются с городской канализацией.

 – Как же так? – удивился тогда отец. – А генеральный директор с гордостью рассказывал мне о системе замкнутого цикла, делающей здание фактически неуязвимым для проникновения со стороны.

 – Это он так думает! – насмешливо фыркнул Викрам. – И так было заложено архитекторами и дизайнерами, которые представили руководству Корпорации этот амбициозный проект. Но то ли они где-то просчитались, когда закладывали смету, то ли кто-то из строителей проворовался, да решил выкрутиться. В общем все дорогостоящие приборы замкнутой системы так и остались лишь в чертежах. Коммуникации проложили по старинке, а приборы учета воды синхронизировали с теми, которые стоят на фабрике.

 – И что до сих пор никто не знает о том, что у этой шкатулки двойное дно? – удивился отец.

– Кроме инженеров из отдела эксплуатации и рабочих, – уточнил Викрам, а они не из болтливых. У всех на планетах Рас-Альхага семьи, и все понимают, что, если обман раскроется, они окажутся первыми в очереди на принудительную «вакцинацию».

 – А как же служба безопасности? Им что, тоже не сообщили?

– А зачем? – Викрам белозубо улыбнулся. – Брахманам и кшатриям необязательно знать все секреты шудр и неприкасаемых.

 – Неприкасаемых? – не сумела удержаться от вопроса Туся, как раз изучавшая в школе земную историю периода Мировых войн. – Разве деление на касты не отменил еще Махатма Ганди.

 – Отменил, – кивнул Викрам, и его лицо исказил с трудом сдерживаемый гнев. – Но не на планетах Рас Альхага. Да и на Земле с этим до недавнего времени все обстояло непросто.

Подозвав одного из рабочих, он взял ключи и провел учителя и Тусю по подземельям, ведущим в офис корпорации.

 – Инженеры и обслуживающий персонал, которым пришлось выкручиваться, покрывая огрехи руководства, сами происходят из низших каст, – пояснил Викрам. – И они в большинстве своем сочувствуют Сопротивлению. Поэтому наши ребята пользуются тоннелями, чтобы незаметно покидать здание и передавать добытые образцы. Жаль, что с фабрикой эти коммуникации не связаны.

Викрама раскрыли незадолго до гибели отца, и он успел принять яд, но не потому, что страшился пыток, а из-за того не хотел становиться сырьем для Зеленого жемчуга, ибо вслед за неприкасаемыми Альянса верил, что для людей, погибших таким образом, закрыт путь к перерождению. Что стало с инженерами и рабочими Корпорации, и как обстояло дело с системой очистки, Туся не знала, но судя по тому, что Викрам никого не успел выдать, особых изменений и перепланировок не произошло.

 – С чего бы такая уверенность? – недоверчиво глянул на Тусю Корзун, выслушав ее сбивчивый и совсем не похожий на доклад по существу рассказ. – Да и вообще, откуда тебе, пигалица, столько всего известно?

 – Это Маргарита Усольцева, дочь моего профессора, – несколько запоздало представил девушку Арсеньев.

 – Та самая девчонка, из-за которой вы отклонились от маршрута и едва не провалили задание? – уточнил полковник таким тоном, что Туся от возмущения даже согрелась.

Столь открытое покровительственное пренебрежение было почище «умницы Катеньки». Вот и делись после этого конфиденциальной информацией!

 – Та самая, – незаметно подмигнув Тусе, улыбнулся Арсеньев. – Хотя насчет задания я бы еще поспорил. Возможно мы и выполнили его только потому, что действовали не в рамках плана, в детали которого по неизвестным причинам оказались посвящены змееносцы. А что до меня, я готов выслать Серому Ферзю благодарственное письмо за то, что тот так вовремя заинтересовался и младшей из дочерей.

 – И все-таки, не понимаю, почему этот Викрам и другие подпольщики хреновы не донесли правильные чертежи до нашего Командования? – с некоторой обидой заметил Корзун. – Да и профессор тоже хорош. Ничего не сказал. Да с такими данными мы бы уже давно отключили щит, и прикрыли всю эту лавочку!

 – Кто ж два года назад знал, что всю территорию больницы и прилегающих к ней районов змееносцы превратят в Карантинную зону да еще и генератор силового поля разместят прямо в здании головного офиса? – облизнув кровь с губ, устало пояснил Арсеньев.

 – Да все равно! – поддержал полковника Клод. – Устроили бы диверсию, оставили Ванкуверский филиал Корпорации без руководства…

 – Что толку обрубать драконьи головы, которые все равно потом отрастут, если нет возможности добраться до сердца! – Арсеньев неудачно повернулся и досадливо поморщился от боли в разбитом теле. – Когда выяснилось, что из офиса единственный проход на фабрику – телепорт, эта новая разработка змееносцев, которое за время Ванкуверской кампании не раз осложняла нам жизнь, наше Командование потеряло к чертежам интерес, хотя Викрам, пытаясь их добыть, рисковал жизнью. Потом он погиб, профессор, от которого я узнал о существовании тоннелей, тоже не сообщил ничего конкретного, да я и не придал тогда этим сведениям значения. Когда же зашла речь о возможностях освобождения заключенных из лагеря, и вновь всплыло это здание, найти какие-то сведения оказалось затруднительно.

 – Судя по всему наш связной и информатор преуспел, – заметил Корзун, имея в виду старого лиса Ларсена.

 – Но мы с ним бездарно разминулись, – вздохнул Арсеньев.

Стараясь не делать без надобности резких движений, он повернулся к Тусе.

 – Ты можешь объяснить, где находится вход?

 – Я могу показать! – просто ответила та.

Комментарий к

XVIII

Коллаж к восемнадцатой главе, где изображены Пабло и сеньора Эстениа. https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239317%2Falbum-148568519_245950771

[1] Легендарный рог героя старофранцузского эпоса Роланда, в который он трубил во время своей последней битвы, прикрывая отступление войск Карла Великого.

[2] Симплегады (греч. Συμπληγάδες – сталкивающиеся) – в греческой мифологии движущиеся скалы, перекрывавшие вход в Понт Эвксинский. Сталкиваясь, эти скалы уничтожали корабли. После того, как между ними невредимым прошел Арго застыли на месте.

====== XIX ======

– Стоп-стоп-стоп! Это никуда не годится! – громче, нежели дозволялось надзирателями, запротестовал Корзун, у которого от возмущения даже голос прорезался. – Что значит, показать? Ты, девочка, хоть понимаешь, в какую мясорубку пытаешься сунуться?

 – Она сунулась в мясорубку еще когда покинула госпиталь, – мрачно пояснил Арсеньев. – Хотя нам обоим удалось достаточно благополучно выбраться из расставленной Феликсом ловушки, офицеры штаба Содружества, которые, конечно, не могли подождать с эвакуацией, не нашли для нее ничего более безопасного, нежели отправить с нашей группой.

Корзун не выдержал, крепко выругался, виновато глянув на сеньору Эстению и Тусю. Как и большинство боевых офицеров, полковник полагал, что все неудачи обороны Ванкувера проистекали не только от недостатка ресурсов, но и от непрофессионализма и шкурнических интересов руководства.

 – Но ты же сейчас отправляешь девчонку на верную гибель! – глянул он на Арсеньева с укором. – Неужто ты в самом деле рассчитываешь выжить в этой авантюре?

 – Другого выхода нет, – отшутился Арсеньев. – Здесь тоже без крови не обойдется, – продолжил он уже серьезно. – Насколько я успел убедиться за два прошедших дня, для младшей дочери моего учителя самое безопасное место рядом со мной. И это не шутка. Не знаю, останусь ли в живых, но ее вытащу. Только второй контейнер, – он указал на Шусмика, – пускай на всякий случай останется здесь. Вместе с обоими ранеными.

 – Эмг, Командор, – снова подал голос Клод. – У нас имеется небольшая загвоздка.

Он указал на наручники.

 – У вас же был напильник, и отмычка, и нож, – опасливо глядя на Арсеньева, подал голос Дин.

– Забудь, – хмыкнул Клод. – Все, гады, нашли и забрали!

Туся невольно вспомнила замечание старого Ларсена про «сербелианскую туфту», которую можно вывести из строя при помощи любой иголки. Интересно, а если бы информатор Сопротивления не обнаружил под шапкой косы, скрепленной заколками, он бы приколол к ее воротнику булавку? Не слишком ли это напоминало поддавки? Впрочем, хитрый лис, возможно, все еще надеялся получить свое вознаграждение, да и терять им все равно было нечего.

Сначала Туся попыталась извернуться и достать шпильку сама. Однако затем ей пришлось согласиться на помощь Арсеньева. Причем для того, чтобы Командор дотянулся до ее пребывающей в достаточно жалком состоянии прически, ей пришлось положить голову на колени Клоду.

 – Ох, женщины, женщины, – покачал головой Корзун. – И что бы мы делали без вас?

Арсеньев от замечаний воздержался. Вытащив шпильку, он придвинулся спиной к спине Клода, на ощупь освободив того от наручников, так быстро и сноровисто разомкнув цепь, что Корзун даже присвистнул:

 – Можно подумать, всю жизнь этим занимался.

– Всяко легче, чем зашивать аорту или вслепую вытаскивать осколки и прочие поражающие элементы, – отшутился Арсеньев. – Я мог бы освободиться и сам, – продолжил он, терпеливо поджидая, пока Клод справится с замком. – Но лишний болевой шок мне сейчас не нужен.

Туся невольно вспомнила эпизод с наручниками в доке. Под воздействием депрессивного излучения она в тот момент оказалась полностью погружена в сознание Командора и не только видела, но и чувствовала все, что ощущал он. Потому слова насчет болевого шока не показались ей пустой болтовней.

Когда Туся и Дин освободились от наручников, Арсеньев стал прощаться с Корзуном.

 – Ты это куда? – строго глянул на него полковник. – В таком составе соваться на вышку без экипировки и оружия даже не мечтай! И сам сгинешь и других погубишь ни за что.

Арсеньев пытался возражать, но рядом с полковником все тем же непостижимым, незаметным для охраны образом возник невысокий, но жилистый мужчина, на вид ровесник Арсеньева, со смуглым, скуластым лицом, жесткими черными волосами и глазами, разрезом напоминающими пару кривых кинжалов.

 – Капитан Такеши Минамото, – представил Корзун подчиненного. – Он и его рота отправятся с тобой.

 – Рота? – удивленно переспросил Арсеньев.

– Ну, не совсем, – замялся Корзун.

 – Нас сильно потрепали в районе Космопорта, – невозмутимо пояснил капитан Минамото. – Поэтому боеспособных солдат у меня набралось только на одно отделение.

 – В таком случае Дин останется здесь и присмотрит за нашими ранеными и Шусмиком, – распорядился Арсеньев, убедившись, что барсы, которых отобрал капитан Минамото, вполне боеспособны и к выполнению задания готовы.

 – Доставишь Серегу и образцы на любой из кораблей, считай, что не только на губе отсидел, но и вообще задание не проваливал, – устраивая питомца в ногах Дирижера, строго глянул на Дина Командор.

 – Эх, жалко, что ноутбук погорел, – едва ли не с завистью глядя на отправляющихся на верную гибель товарищей и стараясь не смотреть на притихшую рядом с ним мать, вздохнул Пабло.

 – Нечего жалеть! – успокоил его Командор, едва заметно улыбнувшись сеньоре Эстении. – После такого шока тебе не меньше двух недель надо на восстановление.

 – И все-таки мне лучше отправиться с вами, – освобождаясь из материнских объятий, засобирался Пабло. – Для того, чтобы сдвинуть границы поля, нужен оператор межсети, а среди бойцов полковника Корзуна ребят из нашего подразделения не осталось. Это не так сложно, как наш первоначальный план, – продолжил он, предупреждая возможные напоминания о необратимых последствиях для здоровья. – И не требует подключения по нейросети.

 – А ты идти-то сможешь? – с сомнением заметил Клод, который со странным выражением на лице наблюдал за общением Пабло и сеньоры Эстении.

Похоже воспитанник Вернера очень хотел убедить себя в том, что уже достаточно самостоятелен и может обойтись безо всяких там телячьих нежностей. Но вместе с тем, ему очень хотелось, чтобы его мать ждала его не в мире ином.

 – Сюда же я как-то дошел! – пожал плечами Пабло.

 – Что скажешь, Павел Иванович? – вопросительно глянул на Корзуна Арсеньев, испытывавший по поводу молодого барса большие сомнения.

 – А что тут говорить? – растирая освобожденные от наручников запястья, пожал плечами Корзун. – Твой орел – тебе и решать. Конечно, жалко разлучать сына с матерью, – вздохнул полковник, глянув на сеньору Эстению, которая с его потрепанным полком прошла весь крестный путь от Космопорта до лагеря. – Однако изменять настройки силовых полей лучше, имея в группе профессионального оператора.

 – Иди, сынок, – благословила Пабло сеньора Эстениа. – Делай то, что считаешь нужным, и обо мне не беспокойся.

Легко сказать, не беспокойся. Особенно, если учесть, что сеньора Эстениа не собиралась оставаться сторонней наблюдательницей, пассивно ожидающей, когда ее спасут. Едва зашла речь о том, чтобы отвлечь охрану, дав Арсеньеву и бойцам капитана Минамото незаметно подобраться к ближайшему канализационному люку, она мгновенно встрепенулась.

– Отвлечь? Так это же почти что моя профессия!

Туся вспомнила эпизод в элекаре, эти «Елочки-пенечки», «Сороки-сороки» и прочие ладушки. Пожалуй, умению сеньоры Гарсиа удерживать самую сложную аудиторию могли бы позавидовать многие звезды сцены. Другое дело, что сегодня наградой актрисе служили не аплодисменты и горящие интересом глаза детей, а жизнь нескольких десятков тысяч человек. А в случае провала ее ожидал не свист, а разряд плазмы в грудь.

– Маам! – запротестовал было Пабло, но мать не дала ему продолжить.

 – Иди уже! Встретимся на корабле, – улыбнулась она, поднявшись в полный рост и нарочито шумно пробираясь в сторону периметра сектора.

 – Куда?! Зачем? – двинулся следом за ней Корзун, который воспринимал сеньору Гарсиа как часть личного состава своего полка и потому чувствовал ответственность за судьбу отчаянной женщины. – Вот баба ненормальная! Никакого с этими учительницами слада!

Тем временем сеньора Эстениа уже достигла границы периметра. Заметив приближение двоих надзирателей, она бросилась к ним в ноги с отчаянным бесстрашием домашней кошки, которая в попытке защитить котят атакует свирепого бойцовского пса.

– Мой сын! Мой бедный сын! Что вы сделали с моим сыном?!

Из глаз ее градом катились слезы, в голосе, казалось, звучала боль всех матерей планеты, а заломленные назад, скованные наручниками руки вздымались вверх, точно обрубленные искореженные крылья.

Хотя Туся следом за Арсеньевым и барсами медленно почти ползком пробиралась в сторону ближайшего канализационного люка, сеньора Эстениа, которая в отчаянной попытке привлечь внимание даже вскарабкалась на насыпь периметра, была видна всему сектору точно скульптура на высоком постаменте.

 – Уймись, женщина! Давно плетей не видела! – замахнулся на нее своим грозным орудием устрашения один из надсмотрщиков.

Сеньора Эстениа только рассмеялась. Ее поставленный голос, усиленный эмоциями, разносился, вероятно, даже за пределы генераторов силового поля, во всяком случае так казалось Тусе, которая делала над собой титанические усилия, чтобы тоже не начать голосить, выплескивая боль, усталость и страх.

 – Плети?! – вскричала сеньора Эстениа. – Он будет пугать меня плетьми! Да вы сердце из груди вынули, душу крючьями изорвали, что мне теперь ваши плети! В чем провинился мой сын? Чем виноваты другие дочери и сыновья? За что вы хотите из них выкачать жизнь? Кто дал вам такое право?

 – Заткните эту фурию! – прикрикнул на подчиненных начальник сектора. – Вы что, хотите дождаться бунта! – добавил он, указывая на заключенных, по рядам которых шел гул и гневный ропот.

Люди сбрасывали оцепенение усталого безразличия, и сеньора Эстениа, стоявшая на насыпи среди хаоса, грязи и крови, представлялась Тусе воплощением самой Свободы, словно сошедшей со старинного полотна картине Делакруа, чтобы в очередном воплощении обрести новый смысл. Начальник сектора опрокинул ее и замахнулся, чтобы рассечь лицо и заставить замолчать. Но на пути его безжалостного оружия оказался полковник Корзун. Плеть изменила свою траекторию, обрушиваясь на голову владельца.

Чем окончилось это противостояние, Туся не увидела. Вслед за Арсеньевым она бесстрашно скользнула в черный зев канализационного люка. Капитан Минамото и его бойцы уже ждали внизу, проверяя дорогу. Клод и Пабло спустились следом.

 – Ну что там? – обернулся к ним Арсеньев.

 – Все в порядке, – отрапортовал Клод. – Полковник вовремя утащил сеньору Эстению обратно в толпу, а его люди завязали потасовку с охраной. Надеюсь к прибытию кораблей все сектора у периметра будут под нашим контролем.

– Не слишком ли рано они начали? – обеспокоенно спросил капитан Минамото, прислушиваясь к разраставшемуся гулу голосов и звукам борьбы.

 – В самый раз, – возразил ему Арсеньев. – Людям нужно время, чтобы перебороть свой страх.

 – Но, если надзиратели на вышках откроют огонь из плазменного оружия раньше, чем мы обезвредим периметр, эвакуировать будет просто некого!

– Значит, нам надо успеть, – спокойно заключил Арсеньев. – Корабли должны были уже выйти на орбиту планеты. Если ничего их не задержит, они совершат посадку в ближайшее время.

Туся вспомнила, с каким ожесточением шли бои за столичный космопорт, и сколько пилотов погибло, охраняя коридоры подпространства. Вернер, Савенков и Цоца-Цола, собиравшиеся приземлиться прямо на космодроме змееносцев, выглядели средневековыми паладинами, соревновавшимися друг с другом в безрассудном величии своих подвигов. Вот только одно дело верхом прыгнуть на готовую отчалить вражескую ладью или в одиночку забраться по отвесной стене, чтобы открыть ворота, а совсем другое – рисковать не только командой и кораблем, но и возможностью завершить создание антивакцины.

Впрочем, Вернер утверждал, что в его научном центре достаточно ученых, способных завершить работу. К тому же без материалов профессора Усольцева исследования все равно зашли в тупик. Что же касалось операции по освобождению лагеря, спасатели надеялись на внезапность, и лучшей маскировкой считали веру змееносцев в невозможность осуществления такой дерзкой и почти безумной авантюры. Не случайно во избежание утечек из штаба Содружества решено было использовать только частные суда, до входа в коридор подпространства не объявляя команде пункт прибытия.

И все-таки капитан Минамото был прав, когда говорил о плазменных установках, расположенных на вышках по периметру. Они представляли серьезную угрозу даже в случае отключения силового поля. Пока, впрочем, задумываться об этом было рано. Для начала следовало как-то добраться до башни головного офиса, а с этим существовали определенные проблемы.

Коллекторы дождевой и хозяйственно-бытовой канализации на территории лагеря сейчас напоминали средневековую клоаку, куда безо всякой очистки стекались все продукты жизнедеятельности нескольких тысяч человек, вынужденных влачить свои последние дни в скотских условиях и немыслимой скученности. Просторные тоннели, по которым проходили силовые кабели, трубы водоотведения и каналы ливневки, переполняла отвратительная жижа, насыщающая воздух резким и ядовитым запахом, даже у бывалых бойцов вызывавшим непроизвольные рвотные спазмы.

Хорошо хоть полумрак, царивший под монолитными сводами, не позволял в полной мере оценить всю неприглядность картины. В свете прожекторов, кое-как проникавшем вниз сквозь немногие сохранившиеся отдушины, подземелья выглядели таинственно и почти величаво. А плывущая по течению вместе с мусором осенняя листва напоминала чешуйки позолоты, осыпавшейся с церковных куполов. Впрочем, храм, если когда и стоял, то был давно осквернен и разрушен, а расставившая ловушки темнота сильно затрудняла продвижение вперед, делая маршрут еще сложнее. Тем более, что барсы, лишенные своего снаряжения, могли рассчитывать только на развитое тренировками ночное зрение, интуицию и дремучий охотничий инстинкт, который, впрочем, срабатывал не всегда.

 – Merde! [1] – выругался на родном наречии Клод, поскользнувшись на неровностях илистого дна и нырнув едва не с макушкой.

 – Оно самое, – подтвердил Арсеньев, выуживая товарища на поверхность. – И нам эти Авгиевы конюшни предстоит расчистить.

– Настоящего воина подобные мелочи не должны смущать, – назидательно заметил капитан Минамото. – Один из моих предков по материнской линии, происходивший из клана шиноби, поджидая клиента, которого ему заказали уничтожить, просидел в выгребной яме два дня.

 – Нанюхался там! – не сумел удержаться от комментария один из бойцов, развязанного вида детина с замысловатой татуировкой на пол-лица, имитирующей змеиную чешую. – Небось, на всю оставшуюся жизнь хватило!

 – Зато не замерз! – в тон ему отозвался могучий чернокожий боец, взявший в качестве позывного известное выражение «На войне как на войне». – Даже здесь значительно теплее.

Солдатский смех, в таких случаях обычно громовой, прозвучал приглушенно. Чтобы хоть как-то защитить дыхательные пути от ядовитых испарений, бойцы отряда дышали через влажные повязки, сделанные из сохранившихся у кого-то носовых платков, обрывков одежды или белья. Туся успела порадоваться тому, что майка, которой снабдил ее Арсеньев, оказалась широкой и длинной. Нижней части, обрезанной чуть ниже Тусиного пупа, хватило, чтобы сделать для них с Командором два добротных шарфа, а подкладка куртки стала неплохим фильтром.

Трудно сказать, насколько помогали эти допотопные приспособления, но без них пришлось бы совсем туго. Тоннели под лагерем сделались действительно гиблым местом. Особенно если учесть, что большинство отверстий ливневки были чем-то заставлены или просто забиты. Даже Пабло, видевший жуткий парад мертвецов на Седьмой, не сумел сдержать возгласа ужаса и отвращения, когда по пути следования отряда стали попадаться качающиеся на поверхности или всплывающие из глубины безобразно распухшие, изуродованные водой и растворенными в ней химикатами трупы.

Утопленников было, впрочем, не очень много. Тела умерших в лагере от болезней, голода и прочих лишений легионеры отправляли на утилизацию. Помимо активистов Сопротивления, которые использовали тоннели для сообщения между секторами, в подземелья отваживались спускаться только отчаянные сорвиголовы, не оставлявшие мыслей о побеге и не желавшие признавать возможностей силового поля генераторов пронизывать толщу земли. Сюда же, случалось, затаскивали осведомителей и особо свирепствовавших конвоиров, чтобы безжалостно утопить, невзирая на последствия. Именно поэтому на некоторых утопленниках угадывалась форма Легиона.

 – Ну и лютая смерть! Врагу не пожелаешь! – поежился боец по имени Мартин, молодой парень с красным обветренным лицом и белесыми ресницами.

– Легионеры такую участь вполне заслужили! – жестко отозвался Арсеньев, бросив мимолетный взгляд на Клода, а потом на изувеченную кисть своей правой руки. – Остальные же ничего не почувствовали. Их убил газ.

– А я еще грешным делом надеялся укрыть в этих катакомбах детей и женщин, – покачал головой капитан Минамото.

 – Слишком опасно, – пояснил Арсеньев. – Концентрация метана здесь превышает все допустимые нормы.

В самом деле, идти становилось все трудней. Вязкое, склизкое содержимое каналов в некоторых местах доходило барсам до пояса, а Тусе было и вовсе по грудь. Воздуха отчаянно не хватало. Густой, липкий смрад превращал каждый вдох в сущее мучение, выжимая из пор реки пота, словно во время прогулки по влажным экваториальным лесам. Голова кружилась, а в ногах с каждым шагом усиливалась ватная слабость.

Пытаясь удержать равновесие, Туся почти рефлекторно потянулась к Арсеньеву, который шел на полшага впереди нее. Однако вместо пропитавшихся кровью и различной дрянью трикотажных волокон старого свитера Командора ее рука нащупала что-то мохнатое, мокрое и противное.

 – Крыса? – участливо поинтересовался капитан Минамото, услышав ее немного заглушенный повязкой, но все равно отчаянный крик.

 – Да откуда бы ей тут взяться? – мрачно отозвался На-войне-как-на-войне. – Тех, которые водились, небось, давно переели.

Туся была готова сквозь землю провалиться, понимая, что сделать ей это вряд ли удастся: пальцы Арсеньева сжимали ее локоть почти до синяков. В жизни она не боялась тараканов и грызунов, а одного симпатичного крысенка как-то раз даже забрала из вивария домой, продлив его жизнь аж до трех лет, то есть до глубокой старости. И все же, когда Клод выудил из канала неловко перебиравшее лапами неведомое существо, Туся едва не издала еще один вопль: уж лучше бы это оказалась крыса!

– Кто ж ты такой, приятель? – обратился к зверьку Клод, поднося его к одной из отдушин, чтобы получше рассмотреть.

– Надеешься открыть новый вид? – беззлобно поддел его Пабло.

 – Да нет, просто пытаюсь понять, откуда он тут взялся.

 – А ну-ка! Дай его сюда. – заинтересовался находкой Арсеньев, отпуская Тусину руку. – Эти умильные глазки я где-то уже видел.

 – Да это же Шусмик! – просиял Клод.

В самом деле, приглядевшись, и Туся узнала киберпитомца. Хотя шерсть его совершенно слиплась и висела неопрятными сосульками, Шусмик по-прежнему любил весь мир и готов был поделиться своим зарядом оптимизма.

 – Эк его угораздило изгваздаться, – удивился Пабло.

 – Ты сейчас выглядишь не лучше, – сообщил ему Клод.

– Вот народ! Даже за игрушкой присмотреть не могут! – раздраженно покачал головой Арсеньев, имея в виду и без того числившегося в штрафниках Дина.

– Уж больно шустрая игрушка попалась, – вступился за товарища Клод.

 – Теперь уж без выбора кому-то придется остаться в живых, – подытожил Арсеньев, вручая питомца Тусе.

Та рассеянно кивнула, пытаясь отдышаться и поправляя упавшую на лицо чумазую, липкую прядь. Давно смытая бетонная крошка и гарь представлялись ей сейчас изысканным макияжем. Что там говорили по поводу жемчуга, который не стоит метать перед свиньями в грязь? Впрочем, избранная профессия и в особенности работа в госпитале давно отучили ее от высокомерной брезгливости. Особенно если на кону стояли жизни не одного, а нескольких десятков тысяч человек.

Туся невольно вспомнила сказку-присказку про медные трубы. Кто знает, а вдруг те, кто ее сложил, имели в виду вовсе не медовые потоки славословий? Спору нет, трудно остаться самим собой, когда тебя восхваляют и норовят при жизни сделать идолом и кумиром. Но как не озлобиться, утратив веру во все и вся, когда почти добровольно взваливаешь на плечи бремя чужой вины, и даже не пытаешься сопротивляться тем, кто изливает на тебя потоки ядовитой клеветы и норовит извалять твое доброе имя в говенной грязи? Что ж, если им удастся закончить дело жизни ее отца, восстановить его доброе имя и при этом спасти узников, томящихся наверху, она согласна не только еще раз пройти огонь, воду и грязь, но и посетить те жуткие места, которые представали перед ней в видениях. Особенно бок о бок с Командором. Но сначала надо было добраться до генераторов.

По ее расчетам насосная станция, где сходились коммуникации офиса “Панна Моти” и бывшего Госпиталя, располагалась где-то неподалеку. Однако Туся была не до конца уверена, что сможет найти неприметное ответвление, которое показывал им с отцом Викрам. Тем более, выбирая дорогу, она опиралась в основном на интуицию. Увы, темнота и жуткое запустение коллектора не позволяли полагаться на зрительную память. А что если они свернули не в тот тоннель? А вдруг змееносцы все переделали? А вдруг она вообще все перепутала, и Арсеньев, поверив ей, ведет свой отряд к бесславной и бессмысленной гибели?

Хотя ее одежда давно вымокла не только от мокрой вонючей грязи, но и от пота, Туся почувствовала, как по спине ледяными кусачими муравьями гуляет озноб. Сердце колотилось в грудь с яростью обезумевшего метронома, отбивающего невидимому пианисту темп огненного аллегро «Патетической» Бетховена. Ну где же?! Сколько еще будет длиться этот бесконечный темный тоннель? А вдруг никакого фонтана не существует?! Здесь все много раз переделали, перестроили, изменяли! Нужно поворачивать обратно, выбираться на поверхность и ждать кораблей!

И когда Тусе уже хотелось разрыдаться в голос или даже закричать, перед ней возник просторный, хотя и сильно захламленный зал с насосами и уходящими в никуда ржавыми трубами. Фонтан, конечно же, не работал, а вот неприметная дверца, через которую ассенизаторы и технический персонал проникали во внутренние подсобные помещения головного офиса, осталась на месте, и комбинация цифр, которую показал Викрам, не изменилась.

 – Потрясающе! – не сумел сдержать эмоций Клод, возвращая Тусе Шусмика, которого брал на руки во время ее манипуляций с замком.

 – Так вот для чего мы эту девчонку через все подземелья с собой тащили! – простодушно удивился Мартин, осторожно заглядывая в тоннель.

 – А ты думал, чтобы постельку тебе согрела?! – бесцеремонно хохотнул татуированный боец, откликавшийся на позывной Ящер.

Впрочем, шутку, несмотря на ее скабрезность, никто не оценил, разве что Арсеньев молча и как бы невзначай двинул пошляка локтем под дых так, что Туся сочла, что достаточно отмщена.