Текст книги "Зеленый жемчуг (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц)

– Рита, малышка, – уловила она исполненную нежности и сожаления мысль. – Опять, бедная переживает, в какое пекло лезет ее ненормальный муж. Но, что делать, если в некоторые ответвления отказываются идти даже дроны? Искусственный интеллект, просчитывает возможные риски и просто блокирует машину. Вот и приходится закладывать взрывчатку вручную: с инстинктом самосохранения проще договориться.

Сколько же воды льется сверху. Похоже, взрыв уничтожил переборку, закрывающую дно Альтаира. На этом участке еще можно опустить гермозатворы, но их как нарочно заклинило. А это что за шум? Неужели прорыв? И как раз с той стороны, где сейчас работает Дин. Ну уж нет. Если этой шахте нужны жертвы, пускай лучше прихватит кого-нибудь из членов совета директоров! А нам надо успеть поднять наверх людей.

Пабло и Сигурни вместе с бойцами сопротивления спешно грузят людей на транспортеры и комбайны. Слава, словно перепутавший направление Харон, гоняет туда-сюда подъемник, переживая, что вместимость гондолы слишком мала. Амин и еще двое молодых барсов ведут по тоннелю тех, кто решил, что в силах идти пешком.

Все-таки зря ругал бедных дронов: вытащили Дина, голубчики, отплатили добром за заботу. Еще немного. Еще пара зарядов, и пусть приборы не верещат, что уже не успеть.

«Саша, осторожно!» – заклинала Туся, понимая, что это не те слова, которые способны сейчас помочь. Слова сейчас просто бессильны.

Она хотела бы слиться с горными пластами, научиться управлять бездумной и безжалостной водой, отравленной ядовитыми солями и потому способной только убивать. И в тот миг, когда, сметая все на своем пути, из тоннеля поднялся гигантский вал, в котором обломки породы и грязевые потоки перемалывали в крошево механизмы шахты и детали дронов, грозя накрыть подрывников со спины, у нее это получилось. Слепым, не рассуждающим инстинктом она подхватила Арсеньева и Дина и перенесла их к подъемнику, туда, где их дожидался последний комбайн, а затем, словно ветхозаветный Самсон, обрушила стены тоннеля.

«Саша, скорее!» – торопила она, пока Арсеньев вел машину по серпантину, где-то прорубая дорогу сквозь завалы, где-то превращая комбайн фактически в плавсредство.

«У меня все нормально. Что ж ты с собой творишь? Подумай хоть о ребенке».

У Туси и правда перед глазами все плыло, из носа шла кровь. Когда комбайн, подобрав последних задержавшихся в забое пленников, наконец, выбрался из шахты, она на какое-то время потеряла сознание.

Когда же она вновь открыла глаза, внимание операторов штаба было приковано к лаборатории, где шла ожесточенная перестрелка, в которой участвовали не только все барсы, но и те рудокопы, которым посчастливилось добыть оружие. Многие хотели поквитаться за месяцы плена, другие надеялись освободить друзей и близких, приговоренных к донорству. Некоторые бедолаги попали на «Альтаир» вместе с семьями. Часть установок, в которых находились еще живые доноры, спешно поднимали наверх и подключали к генераторам, переводя в режим приема. Другие еще предстояло отвоевать, преодолев десяток переборок и энергетических полей. Наемники частной армии «Кимберли инкорпорейтед» были настроены решительно и сдавать позиций не собирались.

И конечно Саша находился в самой гуще, едва успевая менять аккумуляторы у почти что плавящегося скорчера.

– Слава, Эркюль, выводите рудокопов за оцепление! – слышала Туся его приказы, отдаваемые совершенно охрипшим, но по-прежнему спокойным голосом. – Без брони им тут нечего делать. Не для того мы их освобождали, чтобы они с голой грудью на скорчеры лезли. Клод, Сигурни, вы должны проследить за установками. Среди доноров хватает тех, кого еще можно спасти.

«Саша, почему Клод? Это ведь ты разрабатывал методику реабилитации. Почему ты должен всегда находиться на передовой, когда ты научишься себя беречь?».

«Очнулась, наконец. Кто бы еще тебя поберег. Мы почти у цели. Это уникальный шанс добраться до головы спрута и выяснить, чем змееносцы тут на самом деле столько времени занимались!»

В подземельях лаборатории и вправду горячо. Приходится радоваться каждому плазменному заряду, пролетевшему мимо. Увы, в замкнутом пространстве опасность представляет даже оружие верных товарищей: траекторию рикошета не всегда может рассчитать и установленная на броне новейшая система безопасности, а дополнительные ребра жесткости не в состоянии полностью защитить от ударной волны. Отвоеванные установки приходится прикрывать энергетическими щитами. Хотелось бы посмотреть на лицо господина ван Бастена в тот момент, когда его вынудили отдать приказ о переброске на горно-обогатительный комбинат дополнительных энергетических мощностей.

То-то наемники корпорации так берегут подконтрольные им установки: других источников энергии они по-видимому не имеют. Раздолбать бы эти проклятые аквариумы к шутам собачьим, да нельзя. Внутри живые люди.

Где-то на периферии сознания слышно, как ругаются операторы. Елена и Пабло, кажется, сумели отыскать призрачное зеркало, с помощью которого функционирует оборудование лаборатории, и теперь пытаются взять его под контроль.

– Что же у них за система такая двойная! – негодует Елена. – И хвост, конечно, тянется на Рас-Альхаг!

Подключившись к дубликату при помощи дронов, они открывают двери и отключают генераторы силовых полей. Вот только большинство установок управляются вручную и даже не подключены к межсети, а специалистов для управления энергетическими потоками у змееносцев сейчас хватает. В бункере за семью замками собрался весь научный отдел секретной лаборатории и те члены совета директоров, которые успели покинуть офис до начала обыска. Логики в их действиях не прослеживается, и это наводит на нехорошие мысли о новых ловушках. Знать бы только каких.

А это что за уроды? Стреляют, как с десяти рук, меткость лучше, чем у дронов и силища, как у роботов-подъемников. Неужто опять негуманоиды или, хуже того, асуры? К разработкам робототехников и биоников они явно отношения не имеют. Неужто змееносцы пустили в ход своих универсальных солдат?

Впрочем, размышлять об этом не хватает ни сил, ни времени. Подразделение несет потери. Вот вышел из боя Амин: плазменный заряд серьезно повредил парню правую руку, в другом коридоре дроны-санитары выносят из боя Ящера – бойца серьезно задело ударной волной при взрыве генератора энергетического поля. Такеши успел прикрыть товарища, но сам оказался на линии удара.

Броня дымится, и аккумуляторы скорчера приходится менять слишком часто, а рук всего две. И все же существенных ран пока нет, а монстры корпорации падают скошенные, словно бамбук, или стебли сольсуранской травы. Петрович и Дин при поддержке дронов прикрывают с флангов, Елена и Пабло отключают поля и открывают двери.

Ну вот преодолен и последний блокпост. За ним только бункер, в котором засели упыри из совета директоров и куда спрятали все наработки по программе «Универсальный солдат». Елена и ее операторы вскрывают макромолекулярную переборку… и в грудь устремляется концентрированный пучок плазмы…

«Саша! Нет!»

Полностью ощутив его боль и шок, Туся утратила способность дышать. Помочь она не могла: полностью выложилась еще в шахте и сейчас голову от подушки едва отрывала. А потом в центре бункера открылся портал, и все, кто находился в помещении, включая четверых барсов, оказались в зоне гиперпространственного перехода. Через несколько мгновений портал закрылся, и теперь о местонахождении Арсеньева и его товарищей могли сказать лишь сбежавшие сотрудники научного отдела и члены совета директоров.

Комментарий к VI Коллаж к главе https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239602%2Falbum-148568519_245950771

====== VII ======

– Какие тебе, скотина, конвенции. Если ты не скажешь, куда выходит портал, я проделаю кротовую дыру в твоей голове!

Поскольку счет шел на мгновения, проводивший допрос господина Свенсена Клод не стал с ним не церемонился. Пока операторы пытались отследить координаты портала, он убрал посторонних, выключил камеры и приставил к голове финансового директора заряженный скорчер.

В это время Туся, напрягая последние силы, пыталась отыскать Арсеньева и барсов, подключив возможности псионики. Конечно, лучше всего она ощущала эмоции людей, находящихся где-то рядом. Но ведь удалось же ей докричаться до Командора с корабля Феликса и из каюты Саава Шварценберга. Но на этот раз ответом ей было безмолвие, и эта гнетущая пустота, заполненная мыслями и эмоциями тысяч людей, кроме одного единственного, оглушала хуже залпов тяжелых орудий.

 – Группу быстрого реагирования в космопорт! Срочно! Эти гады проложили кротовину в грузопассажирский терминал «Кимберли-Инкорпорейтед»!

Клод вылетел из камеры допросов живым сгустком ярости. Количества адреналина в нем сейчас хватило бы, чтобы реанимировать не один десяток человек. В это время господин Свенсен, прикованный магнитными наручниками к стулу, размышлял о том, успела ли супруга перевести в окраинные миры какие-то там счета, и придется ли выбрасывать замаранный от страха за свою драгоценную шкуру дорогой костюм. Сожаления и раскаяния он не чувствовал и лишь прикидывал, как скоро удастся выбраться на свободу. Тусе очень хотелось, одним импульсом нажав на сонную артерию, навсегда прервать эти размышления, но она понимала, что ее способности могут еще понадобиться.

 – Не надо хоронить их раньше времени, – пытался утешить сеньору Эстению Семен Савенков. – Там Командор, Петрович, да и наши Паблито с Дином в бою тоже чего-то стоят.

Увы, бой закончился, не начавшись. Дело в том, что во время прохождения через искусственный гиперпространственный коридор организм подвергался настолько сильным перегрузкам, что остаться в сознании не помогала даже броня. И хотя барсы отключились лишь на пару секунд, этого времени боевым дронам и наемникам «Кимберли инкорпорейтед», ожидавшим боссов в точке выхода, хватило, чтобы оглушить нежданных гостей из парализаторов и, отобрав оружие, сковать магнитными наручниками. Камеры наблюдения зафиксировали, как роботы-носильщики закидывают пленников вместе с оборудованием на погрузочную площадку, чтобы поднять в трюм. Прибывшая на место через десять минут после вызова оперативная группа увидела лишь стартовавший на орбиту шаттл.

 – Паблито, сынок! – всхлипывала сеньора Эстениа, глядя, как кудрявая голова ее первенца безвольно мотыляется из стороны в сторону при движении платформы.

У Туси не хватало даже слез. Когда в объектив попало мертвенно-бледное лицо Арсеньева и его залитая кровью грудь, она отчетливо вспомнила, что уже видела эту картину в день их знакомства по окончании раскопок засыпанного подземного гаража. Похоже, безжалостное предвидение решило над ней посмеяться, показывая бесплодность любых усилий, и только легкий толчок внизу живота напомнил, что это не так.

Бедняга Клод, меж тем, от ощущения собственного бессилия едва ли не на стену лез. Причем в буквальном смысле слова. Неспособные дотянуться до шаттла пальцы сжимали блок питания скорчера, не замечая, что оттуда уже вытекает едкий электролит.

– На этой планете что, все подкуплены «Кимберли Инкорпорейтед»? – возмущался он. – Кто вообще разрешил этим ублюдкам вылет, когда на планете объявлен карантин?

 – Ты понимаешь, на орбите скопились десятки грузовиков и даже два круизных лайнера, – виновато пояснила Ленка. – Пришлось как-то обеспечивать их продовольствием и другими ресурсами. Поэтому орбитальные полеты никто не отменял.

 – Мы просто должны были перед началом операции закрыть на несколько дней космопорт, – нахмурился Семен Савенков, ожидая ответа диспетчерской.

 – Сейчас вся надежда на перехватчиков, – добавил Слава. – Здешние пилоты – надежные ребята, сражались на орбите Ванкувера, охраняли конвои. Должны справиться.

 – Только бы им удалось вернуть ребят живыми, – судорожно сглотнув, выдавила из себя сеньора Эстениа.

Туся невольно вспомнила окончание операции в Новом Гавре и безумный прорыв из системы, когда корабли Альянса вели прицельный огонь по генераторам и жилым отсекам. Ей захотелось взять скальпель и изрезать руки, чтобы унять колотившую ее крупную дрожь. Впрочем, нет, скальпель, как и свою кровь, она должна поберечь для Саши.

Хотя системы жизнеобеспечения брони, судя по последним показаниям, сработали штатно, экстренно остановив кровь и включив протокол искусственного легкого, долго ему не продержаться. Даже если на борту шаттла ему окажут первую помощь. Туся вспоминала операцию на аорте Сережи Савенкова: тряскую платформу, продирающуюся в неизвестность сквозь мрак тоннеля, и уверенные движения рук Арсеньева.

Сегодня манипуляции на аорте и легких она могла бы провести сама, а уж в условиях госпиталя тем более. Чтобы отвлечь мозг, превратившийся в сплошной датчик тревоги, она повторяла давно отработанный порядок действий. После замены сосудов и восстановления тканей требуется долгий период реабилитации, и как уговорить Сашу потерпеть, соблюдая режим. Нет, потерпеть ему надо сначала сейчас. Продержаться хотя бы до стыковки с кораблем-перехватчиком.

 – А что если члены совета директоров прикажут убить пленников?

Туся не поняла, кто задал вопрос, но от этих слов, точно от взмаха макромолекулярного клинка, внутри что-то оборвалось и стало распадаться, рассыпаясь пеплом, крошкой, кровавыми ошметками вырванных внутренностей.

 – Не пойдут они на такие меры, – обиженно обернулся Семен Савенков. – Они же коммерсанты, специально захватили живыми, чтобы иметь дополнительные гарантии безопасности!

Хотя в отличии от Клода он оборудование не крушил, это не значило, что он не испытывает жгучего желания телепортироваться в рубку одного из истребителей на орбиту Сербелианы или хотя бы слиться с сознанием командира экипажа, возглавившего погоню.

 – Ну же, ребята, прижмите его к орбитальной станции, не дайте ему уйти, – заклинал заслуженный пилот, наблюдая за маневрами звена перехватчиков.

Как и следовало ожидать, частный звездолет премиум класса, на котором находились члены совета директоров и их пленники, ни на какие предупреждения не среагировал и продолжил следовать намеченным курсом в сторону ближайшей к системе червоточины.

 – К орбитальной станции вряд ли получится, – возразил Слава. – Там слишком много грузовиков, в том числе и груженых. Это ж никаких средств не хватит платить неустойку. И так из-за эпидемии одни убытки.

Туся, подумала, что Капеэсэс рассуждает сейчас не как боец подразделения «Барс», а как разведчик, успешно игравший роль хозяина процветающего поместья. К виноградарству Слава имел явный талант. Видимо не прошли даром наставления брата матери, державшего когда-то на Ванкувере свой виноградник. Теперь сербелианское игристое, выпущенное под маркой «Лоза дяди Лени», участвовало в международных выставках и даже взяло несколько призов. Вот только пить благословенный нектар, отмечая победу, у Славиных товарищей пока никак не находилось поводов.

 – Если не удастся остановить звездолет на стадии послестартового маневрирования, придется стрелять! – с тоской проговорил Клод, наблюдая, как корабли, покинув внешний рейд, устремляются в открытый космос.

Оставив позади мешанину из пристыкованных к орбитальным модулям и вращающихся вокруг планеты в автономном режиме сухогрузов и танкеров, на которых по всей галактике перевозилось не только руда и жидкое топливо, но и вино, перехватчики перестроились, пытаясь взять беглеца в клещи. С корабля «Кимберли инкорпорейтед» открыли стрельбу. Истребители решили в долгу не оставаться, и пока операторы, к которым подключилась Ленка, взламывали программное обеспечение генераторов защитного поля, ввязались в космический бой.

Пучки концентрированной плазмы, вспыхивая с яркостью сверхновых, моментально гасли в безвоздушной пустоте, как угасала человеческая жизнь в пустоте забвения. Три тысячи обреченных сегодня вывели к свету. Но неужели платой за их свободу должна была стать гибель троих барсов и Командора? Да и жив ли еще Командор?

Туся смотрела на экран и видела не фигуры пилотажа в звене, которые выполняли перехватчики, а бурное деление атипичных клеток сгорающего в лихорадке организма или хаотичное движение атомов вещества, у которого термическое воздействие разрушило кристаллическую решетку. Или это распадалась на атомы ее собственная жизнь. А ей только недавно начало казаться, что она нашла опору, что на смену непонятным метаниям по всей галактике пришла стабильность, что она обрела орбиту, точно вращающийся вокруг ядра электрон.

Разряд высокотемпературной плазмы разрушает кристаллическую решетку, выбивает электроны, превращает живые клетки в пар. Трудно сказать, куда целился перехватчик, пытаясь спасти собственный борт от шквального огня, открытого артиллеристами «Кимберли инкорпорейтед». Возможно его целью была оказавшаяся неожиданно мощной батарея или он хотел повредить один из двигателей, чтобы не дать беглецам уйти. Однако его выстрел угодил в самый защищенный и наиболее уязвимый отсек, где находились все системы жизнеобеспечения, включая генераторы плазмы, воды и воздуха.

Чудовищный взрыв кислорода потряс отсеки. Звездолет «Кимберли инкорпорейтед», точно начиненный порохом брандер, в единый момент вспыхнул и разлетелся мириадами гаснущих обломков, задев корпуса грузовиков. Обнаружить в этой мешанине фрагменты человеческих тел уже не представлялось возможным.

Вероятно, кто-то что-то говорил или даже кричал, а может быть, все на какое-то время онемели. Туся оглохла и ослепла, не в силах осознать и принять. Она надеялась, что в этот миг у нее разорвется сердце: несчастный насос столько раз подвергался запредельным перегрузкам. Однако маленькая жизнь внутри имела по этому поводу свое мнение, мобилизуя скрытые ресурсы материнского организма и не позволяя спрятать ужас происходящего даже за спасительной завесой безумия или забытья.

Впрочем, хотя сознание оставалось предельно ясным и трезвым, а шок высушил последние слезы в глазах, адекватно реагировать на происходящее не получилось. Тусю разобрал истерический смех. Это ж надо, какое чудовищное совпадение: отец тоже погиб в результате взрыва кислорода в лаборатории. Змееносцы очень хотели представить гибель профессора Усольцева как несчастный случай.

Теперь они, вероятно, встретятся, учитель и ученик. И трое барсов из группы останутся навсегда со своим Командором.

В следующие дни в Кимберли проходили траурные мероприятия, многочисленные официальные лица выражали пустые и ничего не значащие соболезнования. Командующий Звездного флота обещал представить погибших к высшим наградам Содружества. Новостные агентства пестрели напыщенными некрологами.

Туся шла через эти медные трубы, точно брела сквозь воды Коцита или ступала по языкам огня. Вернее, нет. Лучше бы ее и вправду жгли каленым железом или вонзали в тело ножи. Тогда бы она, возможно, ощутила себя живой.

Вместе с угасанием оранжевой вспышки, объявшей корабль, для нее померк и весь окружающий мир. Она не замечала буйства красок джунглей, не чувствовала запахов, не ощущала вкуса еды. Даже ребенок затих и затаился, не пытаясь напомнить о своем существовании, но и не просясь раньше времени наружу.

Туся продолжала работу в госпитале, пытаясь в праведных трудах найти если не стержень, то хоть какую-нибудь опору. Но каждый раз, войдя в привычный ритм, неизменно с него сбивалась: «Надо посоветоваться с Сашей», «Это интересный случай, нужно ему показать». И в ответ ей ухмылялась знакомая уже пустота.

Так четыре года назад с укоризной смотрели отцовские вещи. Галка, не в силах смириться, затеяла тогда очередной ремонт. Туся после бурного объяснения с сестрой перетащила то, что удалось отвоевать, в свою комнату и проплакала всю ночь.

Саша привык обходиться малым и на Сербелиану прилетел налегке. И все равно каждая попадавшаяся в руки мелочь выглядела, точно брошенная хозяевами собака, которая продолжает ждать и тоскливо выть. Тусе тоже очень хотелось забиться в темный угол и выплакаться, наконец, вволю. Но для этого сначала следовало смириться, отпустить или забыть. Но душу разъедал холодный огонь, а память продолжала упорно прокручивать события последних часов и дней.

Заплакала она единственный раз: во время сеанса связи с Андреем Ильичом и Ольгой Викторовной Арсеньевой. Кто сообщил им, она не ведала, у нее самой так и не хватило духу.

 – Ты должна себя беречь, должна жить ради вашего с Сашей малыша.

Ольга Викторовна старательно держалась, но на имени сына ее губы предательски задрожали.

– Им хотя бы удалось вывести людей? – спросил Андрей Ильич.

Он пытался найти утешение в мысли о том, что Сашина гибель была не напрасной.

Туся, кое-как взяв себя в руки, поделилась подробностями, которые остались за рамками официальных новостей.

Действительно, операция прошла в целом успешно, если оставить за рамками жуткий финал. В общей сложности барсы вызволили из шахты шесть тысяч человек вместе с донорами и другими подопытными. Ученые Содружества получили доступ к уникальным разработкам по программе «Универсальный солдат». Даже тех материалов, которые удалось сохранить, оказалось достаточно, чтобы осознать масштаб проводимого на Сербелиане чудовищного эксперимента.

Вот только для Туси первое же знакомство с материалами исследований обернулось новым шоком: для создания базового препарата по программе «Универсальный солдат» использовались ее клетки. Арсеньев это знал и потому с таким неистовым упорством стремился в шахту, а потом отвоевывал каждый сантиметр проклятой лаборатории.

 – Почему вы мне не сказали? – не удержалась она от упрека в адрес Клода.

 – Что бы это изменило. Ты все равно не сумела бы его остановить.

Туся понимала, что Сашу гнало вперед вроде бы давно изжитое, но вспыхнувшее с новой силой чувство вины. Роковая ошибка, груз которой теперь пригибал к земле Славу, Савенкова, Минамото и Клода.

 – Мы не должны были допустить, чтобы Феликс выбрался с Васуки и вывез уникальные материалы, – красной нитью проходило через разговоры и мысли каждого из них.

Туся понимала, что она тут почти не виновата: избежать похищения ей бы все равно не удалось, а гибель на корабле свояка или в плену у пиратов ничего бы не изменила. И все равно ежедневно себя изводила, выстраивая комбинации и варианты давно уже свершившихся событий. Если бы она два года назад мобилизовала способности, чтобы справиться с похитителями, или прикончила на Васуки не только Нагу, но и Феликса, Саша сейчас был бы жив.

К тяжким мыслям примешивалась гадливость. Туся едва могла смотреть на изувеченных новым препаратом людей. Пока разработки находились в экспериментальной стадии, побочные эффекты оборачивались жуткими мутациями, отнимая разум или превращая подопытных в звероподобных дикарей и берсерков. Часть бедолаг, которых ожидавшие открытия портала члены совета директоров «Кимберли инкорпорейтед» кинули в бой, удалось захватить живыми. Теперь их приходилось держать в смирительных рубахах, чтобы несчастные не покалечили сами себя. И для создания этих монстров использовались ее клетки.

– Чувствую себя матерью уродов! – не скрывая омерзения, делилась с близкими Туся.

– Нельзя так говорить! – с укоризной смотрела на нее старая, мудрая Рут, которая о маленьких пациентах в Мурасе пеклась с такой же нежностью и теплотой, с какой заботилась о собственной повзрослевшей внучке. – Ты скоро станешь матерью очаровательного малыша, а уроды – те, которые ставят эксперименты на людях.

Туся не решалась с нею спорить, ощущая, как набухают готовые налиться молоком железы, как утроба день за днем неуклонно превращается в чрево, в котором зреет и развивается желаннейший для нее в мире плод. Но что если она обманывает себя? Что если она способна производить на свет только чудовищ? На первый взгляд ребенок развивался нормально, но и те особи, которых сейчас приходилось держать взаперти под мощнейшей охраной, на первый взгляд тоже казались людьми.

Она знала, что за десять лет, прошедших с того момента, когда вакцина поступила в серийное производство, миллионы привитых женщин стали матерями, и их дети, родившись здоровыми, унаследовали лишь родительскую генетику и частичный иммунитет к синдрому Усольцева. Но ведь серийная вакцина отличалась от того, самого первого экспериментального образца, который привили ей, испытав на Саше.

 – Ты рассуждаешь антинаучно, – укоризненно смотрел на нее из-под линзы костюма бактериологической защиты Клод. – Твои клетки послужили только дополнительным катализатором. В основе препарата лежит все та же измененная вакцина смерти. Не просто же так лечение подопытных с помощью антивакцины дает положительный результат.

Хотя Туся с тоской думала о том, с какой ясностью и убедительностью построил бы рассуждения Арсеньев, с доводами недавнего сокурсника ей приходилось соглашаться. Тем более аргументы подтверждались данными лабораторных исследований. После серии опытов выяснилось, что основой препарата программы «Универсальный солдат» стала не сама вакцина, а созданная на ее основе сыворотка, которую впервые испытали еще в начале эпидемии на рабочих с «Альдебарана».

 – Понятно, почему нас в Мурас так не хотели пускать, – презрительно скривился Клод, поделившись с товарищами первыми результатами исследований. – Мы, можно сказать, у змееносцев опытную базу отняли.

 – Непонятно только, почему для проведения такого секретного эксперимента они выбрали Сербелиану? – нахмурился Семен Савенков, который, входя в помещение оперативного штаба, старался не смотреть туда, где обычно сидели Пабло и Дин.

 – Командор говорил, что это как-то связано с особенностями здешнего вируса, – спотыкаясь на позывном Арсеньева, припомнил Слава.

 – Сербелианский штамм идентичен возбудителям, выявленным на Кали и Сансаре, – покачал головой Клод.

 – Тогда дело точно в том, чтобы скрыть факт проведения исследований даже от своих, – констатировал Семен Савенков.

Туся, присутствовавшая при этом разговоре, почувствовала, как к горлу в который раз подкатывает сухой комок. Предположение о секретных разработках «Панна Моти» впервые высказал Саша.

– Программа «Универсальный солдат» в том виде, в котором она сейчас существует, вряд ли понравится кшатриям, – еще раз проверив выкладки, кивнул Клод. – Солдаты Альянса, конечно, готовы погибать в бою, но все же рассчитывают на достойную жизнь и обеспеченную старость.

– Да кшатрии скорее продолжат принимать в «Кобру» негуманоидов, чем согласятся стать участниками экспериментов брахманов, – добавил полковник Минамото, который хотя еще не оправился до конца от ран, в расследовании преступлений змееносцев принимал живейшее участие.

 – Поэтому «Панна Моти» опять ставит свои опыты на представителях низших каст и выходцами из окраинных миров, которых они считают ниже Неприкасаемых, – горько усмехнулась дольше других общавшаяся со змееносцами Ленка.

– Что не может не задевать кшатриев, – заметил Клод.

 – Жаль, что с ними нельзя договориться, – посетовал Слава, и Туся вспомнила сон, в котором видела разведчика во главе отряда повстанцев.

– Договариваться, возможно, придется, – успокоил его Савенков. – Для Содружества выгодно использовать противоречие вражеских элит для создания очага нестабильности. Но пока нам бы с проблемами и противоречиями этого мира разобраться.

Туся понимала, что он имеет в виду. Со дня операции минуло уже более двух месяцев, а процесс по делу «Кимберли инкорпорейтед» все еще не дошел до суда. Адвокаты господина Свенсена и других фигурантов дела всеми силами тянули время, пытаясь представить своих подзащитных едва ли не жертвами махинаций змееносцев, которые якобы и устроили секретную выработку по сговору с погибшими членами совета директоров. Тем более, все файлы по программе «Универсальный солдат» и финансовые отчеты о делах шахты хранились исключительно в лаборатории.

Окончательно осмелев, господин Свенсен подал встречный иск на Савенкова и Минамото за негуманное обращение во время допроса.

 – И этот обожравшийся упырь еще смеет рассуждать о гуманизме? – негодовал Клод. – Надо было все-таки пристрелить его без суда и следствия.

 – И тогда уж точно отправиться под суд за превышение служебных полномочий, – бесстрастно улыбался полковник Такеши.

 – Потерпи, малыш! – успокаивал молодого сослуживца Семен Савенков. – У твоего приемного отца тоже неплохие адвокаты, и им есть что предъявить.

Действительно, как только к процессу подключились юристы концерна Херберштайн, пафоса у господина Свенсена поубавилось, а дело о жестоком обращении рассыпалось за отсутствием доказательств. Зато самому финансовому директору и другим руководителям «Кимберли инкорпорейтед» помимо тюремного срока по итогам разбирательства предстояла выплата многомиллионной компенсации пострадавшим.

Приговоренный Свенсен был в ярости и волком смотрел на господина ван Бастена, отбывающего срок предварительного заключения в соседней камере. А участники спасательной операции и их подопечные в который раз благодарили карантин.

 – Я не позволю, чтобы те, ради кого отдали жизни мой Паблито и его товарищи, вновь сделались сырьем для установок энергообмена лишь потому, что не являются гражданами Содружества! – заявила сеньора Эстениа, узнав о планах властей Сербелианы выслать в окраинные миры не только спасенных шахтеров, но и горняков Мураса, лишившихся работы из-за банкротства «Кимберли инкорпорейтед».

Депортацию собирались объявить едва ли не в первые сутки после спасения, но этому помешал запрет Галактической организации здравоохранения. Вскоре юристы компании Вернера от имени пострадавших подали к правительству планеты иск, требуя компенсации за вред, нанесенный здоровью и моральный ущерб.

 – Как граждане других миров они имеют права защиты своих интересов в межгалактическом суде, – пояснил седовласый адвокат, лишь недавно сложивший с себя обязанности уполномоченного по правам беженцев с Ванкувера.

Правительство Сербелианы благоразумно решило не предавать дело международной огласке и переложило всю ответственность на «Кимберли инкорпорейтед» и господина ван Бастена.

 – Вы создаете опасный прецедент, – предостерегал сеньору Эстению задержанный чиновник, узнав о планах правительства присвоить потерпевшим статус беженцев, что означало автоматическое получение гражданства. – Теперь миры Содружества задохнутся от наплыва маргиналов и прочих голодранцев со всех окраинных миров. Всех принимать у нас просто не хватит ресурсов.

 – Главный ресурс – это люди! – возразила ему сеньора Эстениа.

Она, казалось, не ведала усталости. Сражалась с чиновниками, налаживала быт горняков, занималась оформлением документов, организацией переезда в другие миры и дальнейшего трудоустройства. В ее глазах пламенел огонь борьбы, а черты выражали сотни разнообразных эмоций. И только вечерами, когда ведомства давно были закрыты, а ее подопечные видели десятые сны, лицо сеньоры Эстении превращалось в потемневший от копоти людских пороков, и все равно освещенный золотом предвечного мира скорбный лик. Лик матери, потерявшей сына.