Текст книги "Зеленый жемчуг (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 51 страниц)

 – Здесь так красиво, а Вы похожи на ангела. Мне бабушка рассказывала, они летают среди звезд, – с восхищением разглядывал белые стены стерильного бокса походного госпиталя пациент постарше, который сюда попал из первобытной хижины, построенной из бамбука и пальмовых листьев.

 – Такими темпами ты и вправду скоро станешь ангелом, – отстранил Тусю от работы Арсеньев после того, как она едва не потеряла сознание прямо в боксе интенсивной терапии. – Нельзя себя так изнурять. Я добился особого мандата, скоро сюда прибудут врачи из Новоякутска и Ньив-Амстердама. Нам продержаться еще пару дней.

Он отвел ее в ординаторскую, потом в отделение диагностики.

– Не нравится мне твой вид. Ты точно не подхватила никакой инфекции?

Результаты обследования его сначала озадачили, потом развеселили.

 – Вот это инфекция так инфекция, – с улыбкой облегчения покачал он головой, передавая Тусе результаты теста, который ей следовало пройти еще неделю назад. – Но тут мы хотя бы знаем, как лечить, – добавил он, заключая любимую в объятья.

 – Еще скажи, что через девять месяцев пройдет само, – в тон мужу отозвалась Туся, заливаясь румянцем.

Комментарий к II Карта Сербелианы от Сумеречного Эльфа https://vk.com/album-148568519_245487544?z=photo-148568519_456239432%2Falbum-148568519_245487544

Коллажи к главе https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239434%2Falbum-148568519_245950771

https://vk.com/photo-148568519_456240621

====== III ======

«Саша, у нас будет ребенок!» Эти слова Туся мечтала произнести даже не с момента их первой близости, а еще с тех дней, когда провожала Арсеньева на Альпарею, а потом долгие месяцы ждала, терзаясь неизвестностью. Она смаковала их на губах, почти ощущая их сладковатый молочный вкус и запах детской макушки.

Да что там говорить. Саша и так ее еле убедил не нагружать себя дополнительными заботами и спокойно закончить университет. При этом ему еще пришлось выдержать настоящую борьбу с Ольгой Викторовной, которая, устав все время переживать за сына, а теперь еще и за невестку, хотела поскорее увидеть внуков.

И вот теперь, когда общие мечты сбылись, Туся не ощущала почти ничего кроме растерянности и страха. Ну почему в этой жизни все самые светлые и радостные события либо скомкиваются, либо происходят просто не вовремя.

 – Саша, прости, я не виновата, – она боялась даже поднять глаза, пока Арсеньев, с профессиональным интересом изучив результаты тестов, колдовал над анализатором. – Мы же вместе решили, что необязательно ждать окончания экзаменов. Потом началась эта суета, подготовка, сборы, досрочная защита… Там же столько всего в эти две недели спрессовалось!

 – Да кто ж тебя винит, – поцеловал ее Арсеньев, ненадолго отрываясь от монитора. – Я тоже хорош. Начисто забыл о существовании такой вероятности, когда комплектовал состав экспедиции. И теперь тебя даже на Землю не отошлешь. Все космопорты Сербелианы закрыты.

– Если что, синдромом Усольцева я уже переболела и обладаю иммунитетом, – напомнила Туся.

– А как насчет остальных инфекций, которых в Мурасе не счесть? – скептически глянул на нее Арсеньев. – Одни геморрагические лихорадки чего стоят. Здесь такая нищета и антисанитария, что я не удивлюсь, если в какой-нибудь из трущоб обнаружится вирус исчезнувшей оспы, которая по клиническим проявлениям близка к синдрому Усольцева. И это считается благополучный мир в составе Содружества, алмазная Голконда, центр виноделия и почти что курорт.

 – Саша, ну ты же понимаешь, что сейчас даже временная нетрудоспособность одного специалиста обернется десятками, а то и сотнями потерянных жизней.

– Ты в первую очередь должна думать о себе и ребенке, – строго глянул на нее Арсеньев, увеличивая изображение плода. – Ты не хуже меня знаешь, что плацента человека практически проницаема для всех изученных в настоящее время вирусов.

 – На этой стадии развития у эмбриона и плаценты-то толком нет, – невольно улыбнулась Туся разглядывая крошечное, похожее на головастика существо с жаберными дугами и щелями, которому предстоял долгий путь превращения в человека. – Но ты же не запрешь меня на борту корабля? – проводя рукой по животу, в попытке обнаружить место, где сейчас обреталось их дитя, с мольбой глянула она на супруга.

– Запер бы, если бы не знал, что это бесполезно, – покачал головой Арсеньев. – Придется тебе пока проводить вакцинацию в благополучных кварталах Кимберли. А еще лучше и вовсе перейти на лабораторную работу. Такими темпами у нас может обнаружиться дефицит сыворотки, да и опыты для проверки эффективности применения разных типов вакцины никто не отменял. Поживешь пока у Елены, поддержишь ее. Вот только ее саму впору эвакуировать.

 – Она никуда не поедет, пока не вернется Славка, – вздохнула Туся.

 – Если он вернется! – поправил ее Арсеньев, делая вид, что изучает изображение на мониторе. – Не стоит строить иллюзий, обманывая подругу и себя.

 – Но я действительно его видела, – нахмурилась Туся.

 – Верхом на кутулухе и во главе отряда повстанцев? – Арсеньев скептически хмыкнул.

Туся и сама понимала, что ее видение могло оказаться просто дурацким сном. Кутулухи, эти пернатые млекопитающие, находящиеся в отдаленном родстве с утконосами и прирученные для перевозки людей и грузов, водились исключительно в мирах Альянса, а на планетах Содружества встречались даже не во всех зоопарках.

 – Ты пойми, – голос Арсеньева прозвучал устало. – Сейчас, когда с мирами Альянса нет никакого сообщения Слава мог попасть на Кали или Сансару только не по своей воле, особенно если учитывать обстоятельства его исчезновения. Тем более, для «Кобры» он слишком ценный «улов».

Хотя Туся все доводы уже слышала, на этот раз ее организм решил дать сбой. Она почувствовала озноб, а внизу живота начались сокращения и толчки, не предвещавшие ничего хорошего. Арсеньев глянул на монитор, мгновенно оценил ситуацию и тихо выругался, пытаясь подобрать оптимальную дозу лекарства. Хотя в Мурасе и на Сольсуране ему уже случалось принимать роды и лечить разные осложнения, в этой области он имел все-таки недостаточно навыков. Туся зажмурилась и попыталась расслабиться, глубокими равномерными вздохами стараясь снять напряжение.

 – Я тоже очень хочу, чтобы Слава вернулся, только не могу понять, где его искать, – сделав инъекцию и продолжая контролировать ее состояние с помощью анализатора, проникновенно вымолвил Арсеньев.

Туся чувствовала, что спазм потихоньку уходит, но опустившуюся на плечо руку мужа приняла с благодарностью. Как только горячая, мозолистая ладонь переместилась на живот, толчки сразу прекратились. Арсеньев убедился, что кризис миновал, свернул монитор и потер воспаленные глаза. В последние дни хорошо, если удавалось урвать несколько часов для сна.

Туся понимала, что продолжение разговора может закончиться для нее новым приступом, но не могла успокоиться, не проговорив все возможные варианты:

 – Я знаю, что Ленка вместе с другими агентами облазила все окрестности, несколько раз спускалась в шахту, но ничего так и не смогла обнаружить, – стараясь абстрагироваться от эмоций, сказала она. – При этом на горно-обогатительный комбинат ей проникнуть все равно не удалось. Там уровень охраны не хуже, чем на фабрике «Панна Моти» в Новом Гавре. У всех сотрудников существуют ограничения в уровне доступа, включая главного инженера, которого мы тогда вакцинировали.

 – И это, конечно, вызывает вопросы, – проверив ее пульс, согласился Арсеньев. – Что происходит на фабрике такого, чего не должен знать даже главный инженер? А поскольку в деле замешаны змееносцы, на выходе может оказаться любая мерзость, сколько бы здешние чиновники ни делали вид, будто ничего не происходит. Я не удивлюсь, если воротилы Альянса на самом деле и являются настоящими владельцами «Кимберли инкорпорейтед». Сколько бы господин ван Бастен ни пытался нас разубедить.

 – Значит ты думаешь, что Славу все-таки вывезли на Рас-Альхаг? – спросила Туся.

Она хотела выбраться из анализатора самостоятельно, но Саша не позволил: бережно подхватил ее на руки и перенес на кушетку.

 – В случае, если его раскрыли, это наиболее вероятный исход, – поделился он невеселыми соображениями, укутывая Тусю в плед и подкладывая под голову подушку. – Хотя мне очень хотелось бы ошибаться. В конце концов, в поисках канала контрабанды алмазов он мог оказаться и в одном из окраинных миров.

– Каналы межсети существуют далеко не на всех планетах, – согласилась Туся.

 – Вспомни, как мы сидели на Васуки, пока родные школьников, да и мои родители вместе с Вернером сходили с ума, терзаясь неизвестностью, и какой плач стоял в эфире, когда мы все-таки вышли на связь.

 – Мишель тогда промочила слезами не менее двух сотен батистовых платочков с монограммой, – Туся решила ему подыграть.

 – Мама тоже, – кивнул Арсеньев. – Эх, телепортировать бы тебя сейчас на Землю под их присмотр, – вздохнул он, запечатлев на ее губах нежный поцелуй.

 – Но на Сербелиане закрыты все порты, – улыбнулась Туся, взяв любимого за руку и положив его ладонь под щеку вместо подушки.

Лекарство начало действовать и по телу развивался приятный покой. Другое дело, что вместе с ним пришло и жуткое желание спать, а ведь у нее в планах было посетить еще несколько десятков пациентов. Впрочем, она уже понимала, что ей сейчас действительно необходим отдых.

Туся прикрыла глаза, не в силах более сопротивляться накатывающей на нее дремоте и попыталась осмыслить или хотя бы прочувствовать свое новое состояние. Но мысли путались и запинались. А перед глазами вместо блаженных видений грядущего материнства крутились забрызганные кровью и гноем стены боксов, прорывающиеся пустулы, которые не успевали прижигать дроны-санитары, надрывное дыхание больных.

Потом боксы превратились в аквариумы установок энергообмена. Туся точно знала, что находятся они не на Кали или Сансаре, а здесь, в Мурасе. Она увидела переоборудованную под подстанцию заброшенную шахту, куда каждый день привозили десятки людей. Туся изо всех сил вглядывалась в лица обреченных, но так и не нашла среди них Славу. Зато в какой-то момент в зеленоватом мутном мраке коллоида увидела Командора…

 – Мой ребенок не будет лежать под одной крышей со всяким отребьем! Я не понимаю, почему у клиники, в которой у нас на два года вперед оплачена страховка, отозвана лицензия! Это самоуправство!

Истеричный женский вопль вывел Тусю из ее странной дремы, которая, как и следовало ожидать, вместо отдыха принесла только мучительный страх.

Сметя всю охрану, в кабинет диагностики ворвалась увешанная бриллиантами холеная женщина, в своей ярости похожая на врезающийся в плотные слои атмосферы метеорит.

 – Что случилось? – не поднимаясь с места, обернулся к незваной посетительнице Арсеньев.

 – Моя Ингрид не будет лежать в вашей богадельне вместе с детьми проституток и воров! – воинственно потрясая острым и длинным, как шпиль собора, накладным ногтем погрозила она.

Туся ее узнала. Это была жена финансового директора шахты, госпожа Свенсен, чья маленькая дочь поступила сегодняшним утром в их госпиталь в крайне тяжелом состоянии.

 – У нас оплачена страховка в прекрасной комфортабельной клинике на побережье!

 – Которую вчера закрыли постановлением Организации здравоохранения Содружества за многочисленные нарушения эпидемиологической безопасности, – бесстрастно глядя беснующуюся даму, кивнул Командор.

 – Как и десятки городских больниц! – возмущенно воскликнула жена директора.

Хотя для Туси эта информация оказалась полной неожиданностью, она решила не подавать вида и в перепалку пока не ввязываться.

– Кто сказал Вам, что больницы закрыты?

На лице Арсеньева не дрогнул ни единый мускул.

– Все отделения стационаров и амбулаторий Кимберли работают. Кроме инфекционных, – веско добавил он. – Их деятельность пришлось приостановить из-за многочисленных нарушений.

Туся не верила своим ушам. Конечно, комфортабельные одноместные палаты элитных клиник Кимберли мало напоминали боксы интенсивной терапии, но все-таки требования изоляции там соблюдались. С другой стороны, она ничего не могла сказать о системе вентиляции и стоков. Увы, вирус синдрома, названного именем ее отца, обладал такой же летучестью, как возбудитель кори.

 – Вы это специально подстроили! – голос женщины прозвучал шипением разъяренной гадюки. Причем она даже не спросила о состоянии дочери, ее коробила сама мысль о ненадлежащем соседстве.

 – Отнюдь, – Арсеньев оставался само спокойствие. – К такому выводу пришли специалисты экстренно созванной чрезвычайной комиссии, состоящей из врачей, прибывших вчера из Новоякутска и Ньив-Амстердама. Мы не имеем права ради комфорта нескольких десятков заболевших из числа истеблишмента подвергать опасности целый город и особенно людей, проходящих лечение в других отделениях. Вакцинация еще не завершена. Как только недочеты будут устранены, инфекционные отделения во всех клиниках заработают в полном объеме. Надеюсь, к этому времени эпидемия пойдет на убыль. А пока все больные, включая Вашу дочь, получат в нашей миссии медицинскую помощь в полном объеме.

– Но вы должны были развернуть госпиталь в Кимберли, где сосредоточено основное количество честных налогоплательщиков.

Жена директора так напирала на слове «честных», что Тусе стоило немалого труда сдержать саркастическую улыбку.

 – Мы развернули миссию там, где находится основное число больных, и люди больше всего нуждаются в помощи, – пожал плечами Арсеньев. – На два учреждения до того, как подключились врачи из других городов, у нас просто не хватало специалистов. Благодарите власти планеты за то, что занизили данные по количеству заболевших.

– Но моя дочь, вы могли бы разместить ее на корабле, – сильно подведенные глаза женщины, в которых Туся не заметила слез, хитро заблестели. – Я заплачу.

 – Это исключено, – холодно глянул на нее Арсеньев. – У нас существует строгий регламент, запрещающий нахождение на борту посторонних в случаях, если нет необходимости экстренной эвакуации.

А ведь после битвы при Фиолетовой в медотсеке корабля проходили реабилитацию несколько десятков тяжелораненых сольсуранских воинов.

 – Саша, ну девочка ведь не виновата, – после ухода директорской жены обратилась к мужу с увещеваниями Туся, обеспокоенная тем, что он наживает новых влиятельных врагов.

 – При чем тут девочка, – Арсеньев сделал вид, что ничего не происходит. – Клиники Кимберли действительно не рассчитаны на противостояние вирусам, подобным синдрому Усольцева.

 – Тебе же действительно предлагали организовать госпиталь в городе, по всем правилам на базе одной из больниц.

– И лишить помощи девяносто процентов нуждающихся? – не смог сдержать раздражение Арсеньев – Может быть, пообщавшись поближе, эти коммерсанты поймут, что их рабочие – тоже люди.

 – Саша! Тебе не кажется, что ты сражаешься с ветряными мельницами? Почему надо всегда идти в лобовую? Можно подумать, других способов решать конфликты нет?

Туся едва не плакала. Она привыкла к его конфликтам в лаборатории, но здесь открытая конфронтация могла привести к непредсказуемым последствиям. Неужели Саша это не понимал? И он еще грозился запереть ее на корабле, призывал подумать о ребенке.

Арсеньев бережно поправил ее одеяло, забрал у дрона-посыльного поднос с фруктами и печеньем, которые заказал, видимо, когда она спала.

 – Не такие уж это мельницы, – нехотя признался он. – За те дни, пока мы тут работаем, Мурас уже дважды пытались с разных сторон поджечь. А вчера Дин, Семен и Пабло предотвратили попытку взорвать госпиталь. Кому-то очень не нравится наше присутствие.

У Туси упало сердце. И она еще смела его упрекать. Она, конечно, ничего не знала, но могла бы догадаться. Если Саша действовал жестко, этому всегда имелись веские причины.

 – Неужели дело в антивакцине? – поежилась она, вспоминая свой сон, который вполне мог оказаться явью.

– С чем это связано, я пока не знаю, – уклончиво отозвался Арсеньев. – Но пока в любом случае следует предпринять какие-то меры безопасности.

 – То есть эта Ингрид и другие больные из богатых кварталов останутся здесь в качестве заложников? – догадалась Туся, чувствуя, как кончики пальцев начинают дрожать, а сердце вновь сжимается темными тисками ужаса.

 – На войне как на войне, – жестко отрезал Арсеньев.

Хотя он настоятельно рекомендовал Тусе отдохнуть и обещал зайти попозже, желание спать как рукой сняло. В крови гулял адреналин, стресс требовал какого-то выхода, а попытка его обмануть при помощи фруктов и сладостей закончилась новым приступом тошноты. Поэтому, честно пролежав около получаса, Туся поднялась с кушетки и отправилась к выходу из ординаторской. Она как раз собиралась облачиться в костюм бактериологической защиты, чтобы дальше идти к больным, когда ей на руки прыгнула невесть откуда попавшая в госпиталь мартышка. Испуганный зверек вскочил к ней на плечи, потом запутался в волосах и начал метаться, отчаянно вереща.

Туся хотела уже позвать на помощь, когда чья-то уверенная рука освободила ее от нежданного визитера.

 – Вот ты где! Попалась! – прозвучал над ухом смутно знакомый голос.

Мартышка послушно разжала лапки, прихватила с подноса спелое манго и с невозмутимым видом уселась на плече хозяина, в котором Туся с удивлением узнала оператора проходческого комбайна, которого вакцинировала еще в первый день их работы.

 – Приношу свои извинения, – начал было оператор, но тут над его ухом прозвучал сердитый голос Ленки Лариной:

 – Эркюль! Ты опять за свое? Сколько тебе повторять, что это не только совершено ненадежный способ, но еще и опасный?!

В руках она держала маленький жилетик со множеством кармашков, явно потерянный мартышкой. В кармашках обнаружилось несколько горстей необработанный алмазов.

 – Подумаешь, – ничуть не смутившись, пожал плечами Эркюль, забрав одежку, пока мартышка, разбрызгивая сок, с аппетитом поедала манго. – Все равно алмазы ворованные. А отбирать награбленное незазорно. Так хоть на доброе дело пойдут. Должен же кто-то бедолагам из поселка помогать, если для хозяев прииска они всего лишь расходный материал и живые батарейки.

Услышав про батарейки, Туся насторожилась. Этот человек уже говорил похожие слова.

 – Но ты пойми, что своими действиями ты подвергаешь риску не только себя, но и всю нашу агентуру, – продолжала наседать Ленка. – Если попадешься, учти, я не буду тебя вытаскивать! – пригрозила она горе-дрессировщику.

 – Что тут происходит?

– И почему в служебных помещениях посторонние?

Обеспокоенные шумом, в ординаторскую заглянули Арсеньев и Савенков с Дином.

 – Это не посторонние. Эркюль наш агент, – на пару тонов ниже представила Ленка повелителя мартышек. – Надежный человек и преданный товарищ. Вот только идеи у него одна безумнее другой, и он с маниакальным упорством их осуществляет.

 – Понимаете, я придумал безотказный способ транспортировки алмазов в обход охраны «Кимберли инкорпорейтед», – воодушевился Эркюль, с удовольствием пожав все три протянутых ему руки.

Туся с удивлением обнаружила, что ростом и шириной плеч он не уступает Командору, разве что фигурой напоминает антарктического тюленя или слизня с Альпареи.

– Вы же знаете, всех работников прииска прежде, чем выпустить за ворота, тщательным образом обыскивают, – скармливая мартышке еще одно манго с подноса и извлекая откуда-то из недр комбинезона еще пару обезьян поменьше, продолжал Эркюль. – Заглядывают, простите, во все дыры, не спрятали ли чего. А всякое мелкое зверье беспрепятственно шастает повсюду и даже проходит сквозь энергетическое поле, которое рассчитано на людей.

 – Умно придумано, – усмехнулся Арсеньев, позволяя одному из зверьков перебраться к нему на плечо и с заинтересованным видом рассматривая жилетку.

 – Вот и я говорю! – воодушевился, услышав похвалу, Эркюль. – За все время, пока я работаю, ни одна мартышка задержана не была.

 – Но зачем Вам столько алмазов? – поинтересовался Савенков, и Туся подумала, что тоже хотела бы задать этот вопрос.

– Да и как Вы собираетесь их сбывать? – добавил Дин.

 – О, не волнуйтесь, каналы у нас надежные, – погладив мартышку, обезоруживающе улыбнулся Эркюль. – А алмазы идут на дело революции.

 – Эркюль у нас романтик, – пояснила Ленка, – новоявленный Робин Гуд. Грабит богатых и кормит бедных.

 – Нам бы еще немного денежек подкопить, прикупить оружия и можно начинать восстание.

 – Здесь? – не поняла Туся, внутренне готовая эту идею поддержать.

– На Кали, – как само собой разумеющееся заявил Эркюль. – «Панна Моти» перешла все границы, и этому надо когда-то положить конец.

– То есть Вы хотите сказать, что сведения о том, что в последние годы «Панна Моти» проводит полномасштабный геноцид населения планет Рас-Альхага, недалеки от истины? – осторожно отодвигая нацелившуюся на его скорчер любопытную обезьянку, поинтересовался Семен Савенков.

 – Какой там недалеки, – едва не смахнув с полки ряд пробирок, воскликнул Эркюль. – Ближе некуда. Где ж им еще, спрашивается, сырье для установок брать после того, как Содружество отказалось от услуг «Панна Моти», а ваши корабли перекрыли воздух пиратам? Здесь в Мурасе пятьдесят процентов переселенцев – как и я, беженцы с планет Рас-Альхага.

 – А кто ж тогда революцию будет делать? – с легким укором глянул на эмоционального агента Дин.

Тот лишь развел руками.

 – Эти придурки из нижних каст полагают, что такова их судьба, и даже не пытаются бороться, – пояснил он, не скрывая досады.

Поскольку Эркюль так и излучал миллион разнообразных эмоций, Туся сама не заметила, как оказалась в его воспоминаниях. Она увидела поселок, копию Мураса, только окруженный полями, обработка которых проводилась самым примитивным способом. Кое-где виднелись ржавые машины вроде допотопных тракторов, но большинство крестьян пахали на кутулухах или просто мотыжили землю вручную. Среди последних обнаружился и окруженный мартышками Эркюль. Он только недавно перебрался на Кали из какого-то окраинного мира, и теперь не мог понять, ради какой такой лучшей доли он покинул родную планету. Все разговоры с крестьянами заканчивались ничем. Селяне либо опасливо косились по сторонам, пытаясь зажать смутьяну рот, либо печально разводили руками.

– Вся надежда на кшатриев, которых эти проклятые брахманы просто достали, – продолжал Эркюль, – Но высшим чинам все равно, каким образом получают энергию для плазменных установок, а младшие офицеры и рядовой состав и сами ходят под угрозой отправки на фабрику.

Туся вспомнила, что именно страхом за свою жизнь и семьи оправдывали свои преступления на Ванкувере легионеры, хотя большинство из них вроде того же Ларсена сотрудничали с «Панна Моти» из желания заработать. С другой стороны, старый лис не только снабдил их группу оружием и фактически спас жизнь Сереже Савенкову, но, перейдя на сторону восставших, помог группе Корзуна прорвать оборону сектора, а потом еще выносил из горящих бараков больных и стариков. А ведь до него был Викрам и другие активисты подполья.

 – Вот если бы на Кали, Сансару и другие планеты переправить эту вашу антивакцину, и привить ею рабочих и солдат, – поделился соображениями Эркюль, – тогда бы брахманы у нас поплясали. Хотя сначала и здешним коммерсантам неплохо бы мозги вправить. Пока они вслед за Ванкувером не продали змееносцам Сербелиану.

 – Ты что-то узнал? – прервала этот бурный поток сетований и пожеланий Ленка.

– Про поджигателей? А что тут узнавать? – вместо ответа Эркюль передал ей одну из мартышек, в жилет которой оказалась вмонтирована камера. Такие же устройства оказались и у других обезьян. – Тут записи переговоров, голограммы исполнителей.

 – А что насчет руководства? – мгновенно напружинился, как перед прыжком, Арсеньев.

 – Все они, голубчики, тут засветились, – расцвел в улыбке Эркюль. – Компромат стопроцентный. Мои мохнатые агенты знают свое дело! – он ласково потрепал обезьянку по загривку.

 – Ну, у вас тут и агентура, романтик на романтике, – едва только за дрессировщиком мартышек закрылась дверь покачал головой Савенков.

 – Только не хватает банданы с портретом товарища Че, – добавил Дин, вспоминая знаменитую повязку Капеэсэс.

 – Там не бандана, а целая толстовка имеется, – не оценив шутку, на полном серьезе пояснила Ленка. – Просто Эркюль носит ее только в сезон дождей.

 – Главное, что работу свою выполняет на совесть, – бегло пролистав доставленные записи, удовлетворено заключил Арсеньев. – А там пускай хоть в паранджу замотается.

 – Что-то действительно ценное? – вопросительно глянул на архив Савенков.

 – Вполне, – кивнул Арсеньев. – Если эти сведения выложить в межсеть, кому-то из здешних воротил точно не поздоровится.

 – Мы с Пабло готовы в любой момент, – сверкнула глазами Ленка, с мстительным видом изучая запись.

– Вы, кстати, узнали что-то новое по поводу энергоснабжения горно-обогатительного комбината? – спросил между тем Арсеньев.

– Энергозатраты соответствуют нормам добычи и переработки, – развел руками Дин.

Арсеньев кивнул:

– Что и требовалось доказать. Стало быть, нелегальный забор и обогащение руды снабжается энергией из какого-то другого источника.

– Ты думаешь, Саша, они используют установки энергообмена, и потому пытаются помешать нашей работе по вакцинации в Мурасе? – не сумела скрыть ужаса Туся.

Мысль о том, что после Ванкувера на территории Содружества кто-то вновь позарится на дешевую и эффективную биоэнергию человеческого организма не укладывалась в голове.

– Маргиналы и прочие неучтенные – очень удобное сырье, – недобро осклабился Арсеньев.

Туся потянулась за одеялом, пытаясь побороть вновь накатывающую из темноты грядущего ледяную волну тревоги. Занятая больными, она и не предполагала, что ее друзья параллельно продолжают начатое Капеэсэс расследование, и от мысли о тех силах, которым они бросали вызов, ей и маленькой жизни внутри становилось не по себе. Арсеньев увидел, что с ней происходит, усадил ее на кушетку, с которой она недавно пыталась сбежать, бережно укутал, принялся согревать руки, словно пытался убедить, что все будет хорошо.

В это время Ленка едва ли не с отчаянием изучала расчеты Савенкова и Дина:

– Как я и говорила, не к чему даже придраться, – понурилась она. – По нашим данным, количество добытой и переработанной руды занижается в разы, а по статистике все сходится, и мы до сих пор не можем ничего обнаружить.

 – А сведениям Эркюля и других нелегалов все равно никто не поверит, – добавил Семен Савенков.

 – Да и не станут они давать никаких показаний, – веско вымолвила Ленка, выразительно проведя ребром ладони по горлу.

 – Значит надо добыть доказательства, чтобы было что предъявить! – Арсеньев возвысил голос, в запальчивости с силой стиснув Тусины ладони, которые все еще держал в своих. – Я уверен, что установки находятся даже не на комбинате. В Мурасе батальон боевых роботов можно спрятать.

– Но наши агенты все обыскали, – в отчаянии всплеснула руками Ленка. – Если только Слава что-то обнаружил, да не успел сообщить, – пряча мигом намокшие глаза, тихо добавила она.

И словно вестник солнца и надежды, потрясая золотистыми кудрями, в которых запутались ворвавшиеся вместе с ним лучи полуденного светила, в ординаторскую, запыхавшись, вбежал ошалевший от радости Пабло:

 – Ребята! Он вернулся! Славка вернулся! Он жив и почти здоров!

Комментарий к

III

Коллажи к главе.

https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239463%2Falbum-148568519_245950771

https://vk.com/photo-148568519_456240622

====== IV ======

– Поглоти меня бездна! Где этот придурок?!

 – Держите меня, иначе я набью ему лицо, чтобы впредь знал, как доводить до инфаркта жену и друзей!

На какое-то время ординаторская потонула в безумном оре невнятных возгласов и междометий. Дин и Семен вопили так, что в дверь стали заглядывать оказавшиеся поблизости врачи из соседних отделений и дроны-охранники, запрограммированные реагировать на любой подозрительный шум.

 – Революция уже началась? – добавляя сумятицы, влетел в помещение укротитель мартышек, держа в одной руке заряженный скорчер, а другой придерживая воинственно горланящих обезьянок.

Ленка ничего не сумела сказать. Она просто опустилась рядом с Тусей на кушетку и горько расплакалась, бесконечно повторяя:

– Живой! Неужели он живой?

Словно боялась поверить.

Туся обнимала подругу, говорила что-то глупое и ободряющее, а сама не могла понять, где же столько времени скрывался отчаянный разведчик.

Арсеньев эйфории друзей не разделял:

– Что значит почти здоров? Если Слава ранен, почему он до сих пор не в операционной?

Пабло замялся:

 – Мы его доставили сначала в отделении фильтрации. Клод сейчас проводит первичную санобработку. Даже у здешних голодранцев я не видел такого количества насекомых.

 – Отведите меня к нему! Я сама, – вскинулась Ленка.

 – Лучше приготовьте какие-то лекарства, одежду и еду, – остановил ее Пабло. – Хотя я даже не знаю, можно ли ему сейчас есть что-то кроме сильфидских пилюль.

В это время раскрылась дверь, и Клод ввел в ординаторскую закутанного в банное полотенце Славу. Тот еле передвигал ноги, а мягкая, толстая ткань в нескольких местах уже набухла кровью, вызывая у Туси невольные ассоциации с Ванкувером и их первыми часами в каюте корабля Вернера.

От бедного разведчика остались только глаза и нос. Удивительно, как он все еще двигался. Следы от лазерных плетей, частично подсохшие, частью совсем свежие перемежались с многочисленными ссадинами и царапинами. Кожа на запястьях и щиколотках была стерта до мяса. Такие следы Туся видела в Карантинной зоне Нового Гавра у пленных барсов, проведших несколько недель в магнитных наручниках. И все же Капеэсэс был жив и даже свободен, а информация, которой он поспешил сразу поделиться, заслуживала, чтобы ради нее хватить лиха.

– Я их нашел, – с трудом шевеля разбитыми, растрескавшимися губами, вымолвил Слава. – «Кимберли инкорпорейтед» прячет установки энергообмена в шахте заброшенной трубы «Альтаир».

Туся вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее сны чаще всего оказываются пророческими.

 – Быть такого не может! – вскинулся Эркюль, так что одна из мартышек чуть не свалилась с его плеча. – Кимберлитовая трубка «Альтаир» давно затоплена. Руководство корпорации сочло, что выгодней приостановить добычу, чем постоянно откачивать воду.

 – Я тоже так думал, – не без труда отстранив готовую омыть слезами каждую из его ран Ленку, с горечью отозвался Слава. – Пока не оказался на подземной выработке, которой ни по одним документам не существует.

Он показал свои изуродованные наручниками запястья.