Текст книги "Зеленый жемчуг (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 51 страниц)

– Озеро Альтаир – это иллюзия, существующая для отвода глаз, – продолжал он уже чуть спокойнее, выпив немного воды и позволив уложить себя в анализатор. – Его реальная глубина не превышает и пятнадцати метров. Ниже стоит аппаратура, которая позволяет искажать данные эхолокации.

 – Но это ж колоссальные средства! – удивился Семен Савенков. – Зачем «Кимберли инкорпорейтед» идти на такой обман?

– Поверь, прибыль от добычи многократно превышает затраты на эксплуатацию оборудования, поддерживающего иллюзию, – уверил его Слава.

– Особенно если учесть, что использование установок энергообмена снижает себестоимость добычи в разы, – под одобрительный кивок Капеэсэс добавил Арсеньев.

Командор уже провел все необходимые исследования и счел состояние Славы, несмотря на общее истощение и сильную простуду, почти что удовлетворительным. Клод поставил капельницу, ввел обезболивающее и препараты для укрепления сердечной мышцы. Потом они вместе с Тусей принялись обрабатывать и заживлять многочисленные раны разведчика.

Вычищая и зашивая четыре длинных параллельных рубца на груди, Туся вытащила откуда-то из глубин болезненной, гноящейся раны обломок изогнутого когтя. Судя по всему, по пути до Кимберли Капеэсэс повстречал оцелота или даже пантеру. Увы, при создании полноценной экосистемы при всем желании нельзя было обойтись без крупных хищников.

 – Но я все же не могу понять, почему об этой разработке никто не знает? – взлохматив кудрявую копну, с сочувствием глянул на друга Пабло. – В Мурасе сплетни разлетаются быстрее вирусов.

– Потому что из шахты еще никто не возвращался, – сверкнул глазами Капеэсэс.

Туся поняла, что только за счет злости он собирает в кулак остатки воли и сил.

 – Рабочих держат на глубине, а тех, кто пытается бунтовать, еще и приковывают магнитными цепями или сразу определяют в доноры, – рассказывал Слава, безуспешно пытаясь подавить мучительный, надсадный кашель. – Единственный выход на поверхность – через горно-обогатительный комбинат. Но им пользуются только надсмотрщики, обслуживающий персонал установок и прочие подонки на службе «Кимберли инкорпорейтед».

– А мы еще думали, куда из Мураса пропадают люди, – виновато проговорил Эркюль, любовно баюкая своих обезьянок. – Тем более, тут так трудно вести учет.

– Речь идет не только о нелегалах, за которыми и вправду трудно уследить, – мгновенно взяв себя в руки, добавила Ленка. – За последние полгода мы потеряли десятерых активистов подполья и несколько толковых агентов. Узнать бы, в каком месте произошла утечка! – Ленка воинственно сжала кулаки, вновь превращаясь в прежнего отчаянного оператора.

 – Насчет утечки я тоже выяснил, – невольно залюбовавшись любимой, улыбнулся ей Слава. – Нас опознали твои старые знакомцы Майло и Рик.

 – Пираты из команды Шварценберга? – не веря своим ушам, переспросила Туся, чувствуя, как нано-скальпель начинает дрожать у нее в руках.

Слава кивнул.

– Уж не знаю, как им удалось освободиться, но на «Альтаире» они пробились в надзиратели. Звери еще те! Десять раз пожалел, что мы их тогда не аннигилировали.

 – Это мы исправим, – взяв у Туси из рук инструмент, пообещал Арсеньев.

 – Ребят из подполья все равно не вернуть, – в один голос вздохнули Ленка и Эркюль.

– Они все еще живы и ждут нашей помощи, – сделал безуспешную попытку подняться Слава. – И кроме наших товарищей, там еще сотни невинных, которых заманили в шахту, посулив более высокий заработок, или просто привезли из окраинных миров в качестве рабов!

– Если мы запросим подкрепление у Командования и попытаемся взять горно-обогатительный комбинат штурмом, руководство Корпорации скорее всего успеет замести следы, – покачал головой Арсеньев. – Нужно искать какие-то другие пути.

 – Там есть лаз, вернее заброшенный воздуховод, по которому я выбрался наружу, – с мольбой глянул на Командора Слава. – Я вообще оказался на выработке случайно, – продолжил он, затребовав спутниковый снимок и безошибочно показывая место, где спасительная отдушина выходила на волю. – Меня же хотели сначала отправить на Рас-Альхаг, но тут началась эпидемия, и порты закрыли.

Туся, которую обида и неподвластная никаким препаратам душевная боль Капеэсэс едва не сбивала с ног, на несколько мгновений нырнула в его сознание. Она увидела камеру для допросов, родную сестру той, в которой когда-то вещал про Менделеева-Клапейрона Арсеньев, и отчаянно дребезжащую кабину лифта, которая увлекала заключенного куда-то в нижние круги преисподней.

– Если он до сих пор не раскололся, дальше тратить на него время и силы бесполезно. Отправить в установку и концы в воду, вернее в коллоид. И пусть тугодумы с Рас-Альхага пеняют на себя, что вовремя не пошевелили задницами и не соизволили его забрать до объявления карантина.

Потом его долго тащили по длинным запутанным коридорам между рядами излучавших призрачный, потусторонний свет аквариумов установок энергообмена. Количество доноров, еще живых, но впавших в мучительное оцепенение, не поддавалось подсчету, и он невольно примеривался, каково это, смотреть на мир не снаружи, а изнутри. Те приятные эксперименты на Васуки, воспоминание о которых даже сейчас отозвалось в разбитом теле сладкой истомой, были не в счет, ибо тогда эндорфины расцвечивали реальность сотнями невероятных красок. Сейчас ему предстояло нечто другое.

Ленка рассказывала, что примерно на третьи сутки отчаяние и боль сменяют апатия и равнодушие, когда человек постепенно начинает забывать себя или просто сходит с ума. Хорошо, что эти наблюдения не стали достоянием змееносцев и местных упырей. Тогда бы в Галактике появились целые планеты, населенные послушными рабами. Впрочем, в том, что касалось покорности населения, змееносцы и так преуспели.

Ну, что им еще надо? Зачем тыкать в человека какими-то иглами? Лазерных плетей им что ли мало? И почему этот тщедушный лаборант так брезгливо морщит распухший от хронической простуды и холода казематов нос?

 – Ничем не могу помочь. Он уже привит другой серией вакцины, и его организм к донорству непригоден. Отправьте его в шахту, все равно там дольше полугода не живут. Ну, не считая участников программы «Универсальный солдат».

И вот уже вокруг сгустился холодный, душный мрак подземелья, где новый день обозначался лишь сменой тяжелого однообразного труда и тревожного сна на вонючем, кишащем докучливыми насекомыми тюфяке, когда голова кружилась от голода и нехватки воздуха, а все тело ныло от постоянной боли.

Майло и Рик отыгрывались вовсю, решив, видимо, припомнить каждый день своего плена. Да и остальные тюремщики, которые все еще надеялись, что он передумает и согласится на предательство, били его за малейшую провинность и держали на половинном пайке.

И все же страшнее любых побоев душу терзало чувство вины. Рядом находились люди, которых он должен был, но не сумел защитить.

Он не всегда видел их лица, но их безыскусные рассказы томительной вечерней порой, когда измученное тело никак не могло отыскать положение хоть теоретически приемлемое для сна, заставляли выть от отчаяния и пытаться отгрызть кисти и ступни в бесплотных попытках освободиться.

– Меня отправили сюда за то, что я, якобы, сломал проходческий комбайн, хотя я видел, они специально заблокировали программу, чтобы я не сумел его запустить, – делился с товарищами по несчастью горбоносый оператор явно из потомков местных старожилов.

– Заблокировали программу, скажешь тоже, – хмыкал широким носом чернокожий великан, медленно умиравший от туберкулеза. – Мне на выходе из шахты подбросили в карман куртки алмаз. Дескать, это я пытался его своровать.

 – А я не сумел выплатить кредита, – вздыхал тихий, грустный мужчина, все время переживавший о семье. – У меня дочка болела, а нашего с женой заработка не хватало не только на доктора, но даже на самые дешевые из лекарств.

 – Я не стал брать кредит, – грустно улыбался молодой щуплый парень. – Решил, что свадьбу в долг играть не годится, надо самому заработать. Теперь невеста, верно, другого себе нашла.

А о скольких еще безымянных он просто не узнал. Те, кто не мог дальше работать, становились донорами. Эффективность менеджмента «Кимберли инкорпорейтед» в области человеческих ресурсов превышала все допустимые максимумы в разы.

И якорем надежды в этой беспросветной череде сумрачных суток сверкнуло крохотное и тонкое стило, которое обронил кто-то из надсмотрщиков. А размагнитить по методике Командора кандалы местного производства оказалось делом техники.

 – Я вас освобожу, мы обезвредим надсмотрщиков и с помощью их оружия проложим себе путь к свободе!

 – У нас нет ни необходимых навыков, ни сил. Постарайся выбраться и рассказать своему начальству и друзьям о том, что здесь происходит.

И вот уже перед глазами снова мелькали извилистые коридоры. Холодный, смрадный воздух засыпался в воспаленное горло стальными опилками, и в горящую голову билась разгоняемая ополоумевшим сердцем кровь. Ноги заплетались. Ослабленные недоеданием и простудой мышцы отказывались повиноваться, но остановиться означало умереть.

Вслед несся топот и проклятья надсмотрщиков. Майло и Рик грозились повторить с ним все то, что не успел сделать с Ленкой Шварценберг. И в тот момент, когда сердце уже собиралось выскочить наружу или просто остановиться, залитые потом и кровью, почти ослепшие глаза уловили неприметный лаз в стене.

Воздуховод был узок даже для такого доходяги, в которого он сейчас превратился. Поэтому передвижение по нему, вероятно, напоминало прохождение через родовые пути. В противоположном направлении, но неизменно к свету. Хотя под кронами тропических великанов и подлеска царил почти что полумрак, в первые мгновения он ослеп и задохнулся. Воздух оказался непривычно теплым, влажным и терпким…

С какими еще опасностями столкнулся Слава, пока дошел до окраины Мураса, где его подобрали проводившие в этом районе вакцинацию Пабло и Клод, Туся не узнала. Непомерная усталость взяла свое, и разведчик провалился в глубокий сон, не обращая внимание на все еще продолжавшиеся с его телом медицинские манипуляции.

Туся со стыдом подумала, что опять оказалась слабым звеном, в самый неподходящий момент просто выпав из операционного процесса. С другой стороны, Арсеньев и Клод прекрасно справились и сами, а ее контакт с сознанием Славы, возможно, помог ему успокоиться и, наконец, забыться.

– Он умер? – полными ужаса глазами глянула на врачей Ленка.

Адекватно оценивать ситуацию у нее сейчас не получалось.

 – Он спит, – успокоил ее Клод. – Последнюю неделю по пути сюда ему если и удавалось вздремнуть, то либо на ходу, либо в ветвях деревьев, отбиваясь от леопардов.

– И это при том, что из вооружения помимо этой зубочистки, – Пабло с легким пренебрежением показал знакомое Тусе стило, – при нем оказалось только бамбуковое копье собственного производства.

 – Копье? – озадаченно переспросил Эркюль, который вместе со своими питомцами расположился в резервном стоматологическом кресле. – Тогда я его, скорее всего, видел на камере наблюдения одной из сбежавших мартышек. Я его принял за какого-нибудь местного забулдыгу, который решил добыть в джунглях себе капибару на обед, и еще подумал, надо же какое сходство.

 – Эркюль! – простонала Ленка.

 – Главное, все обошлось, – примирительно кивнул Арсеньев. – Теперь нашему герою, – он указал на Славу, – нужен только отдых. Внутренние повреждения незначительны. Сердце скоро придет в норму. Да и переломов нет, не считая пары треснувших ребер, что при таком обращении представляется просто чудом, – пояснил он, выразительно глянув на Ленку, руки и грудную клетку которой два года назад пришлось собирать буквально из осколков. – Пара недель восстановительной терапии, и можно хоть Ванкуверскую жигу танцевать, хоть совершать по джунглям еще один марш-бросок.

 – Марш-бросок по джунглям нам всем предстоит совершить в ближайшее время, – мрачно пошутил Семен Савенков – Если в шахте действительно держат людей, надо их как-то вытащить.

 – Пускать в действие танки и кавалерию пока рано, – мягко осадил его Командор. – Сначала надо проникнуть внутрь и провести детальную разведку.

– Можно воспользоваться воздуховодом и запустить в шахту дронов, – предложил Дин.

– Но как их доставить на место, не привлекая внимания? – резонно поинтересовался Пабло. – У меня есть идея! – оживился Эркюль.

– Только не мартышки! – всплеснула руками Ленка.

– Почему бы и нет, – неожиданно поддержал агента Арсеньев. – Вот уж кто точно внимания не привлечет.

–Тогда я выезжаю, – просиял Эркюль, польщенный доверием. – Ребятам из поселка скажу, что отправился охотиться. На берегах Альтаира расплодилась самая разнообразная живность, – пояснил он. – Богатеи из Кимберли туда приезжают ради редких голографических снимков, а народ попроще добывает свежатину на обед. На те копейки, которое платят тут рабочим, так и приходится подножным кормом пробавляться.

– Отправляйтесь вместе с Дином, – одобрил план Командор. – Пабло и Елена пока займутся сетью, а для Клода, – он бросил выразительный взгляд на ученика, – есть кое-какое задание в лаборатории. – Я могу к нему присоединиться? – робко поинтересовалась Туся.

Арсеньев сначала недоуменно глянул на нее, потом его лицо осветилось бесконечной нежностью. Все-таки в этот день спрессовалось слишком много новостей и событий.

– Тебе лучше навестить Ингрид Свенсен и других своих больных, диагноз, которых не вызывает сомнений, и не осложнен другими инфекциями, – неожиданно разрешил он. – С дочерью финансового директора будь особенно осторожной и каждое свое действие тщательно протоколируй. Я надеюсь, конечно, что инстинкт заботы о потомстве у менеджеров «Кимберли инкорпорейтед» еще не совсем атрофирован, но с этими нелюдями ни о чем нельзя сказать наверняка.

– В любом случае, меры безопасности в госпитале мы усилили вплоть до внесения в систему биометрии всех пациентов, – доложил Семен Савенков.

– Только бы наши противники не нанесли упреждающий удар, – покачал головой Арсеньев. – Я опасаюсь, что подводная часть этого айсберга может оказаться куда сокрушительнее смертоноснее, чем мы видим даже сейчас.

Комментарий к IV Коллаж к главе https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239534%2Falbum-148568519_245950771

====== V ======

Комментарий к V Уважаемые читатели, которые читают работу по мере выкладывания ее глав! в предыдущую главу были внесены некоторые изменения. Нет, с сюжетом там никаких новых поворотов нет, кроме упоминания простуженным лаборантом некоей программы “Универсальный солдат”. А вот разговор о времени закупки “Кимберли инкорпорейтед” установок энергоообмена перекочевал в следующую главу, так там он больше по делу. Так что не удивляйтесь.

Коллаж к главе. https://vk.com/album-148568519_245950771?z=photo-148568519_456239554%2Falbum-148568519_245950771

– Ну, нет. Это отверстие совершенно не подходит для входа опергруппы, – изучив параметры воздуховода, доложил Пабло. – Тут и мартышкам будет тесно. Не то, что людям.

 – Каким образом Капеэсэс вообще по нему поднялся? – удивился Дин.

– Жить захочешь, сквозь игольное ушко просочишься, – назидательно заметил Семен Савенков. – Хватит уже отвлекаться. Пора двигаться дальше.

Он повернулся к Тусе, которая пыталась освоиться с управлением дронами, осторожно продвигавшимися вглубь по запутанным коридорам шахты «Альтаир».

Поскольку к тому времени, когда им удалось получить первые данные, Капеэсэс еще не проснулся, а будить его в нынешнем состоянии все сочли просто свинством, сведения о расположении тоннелей шахты, которые Туся почерпнула из его сознания, пришлись очень кстати.

К этому времени она убедилась, что состояние Ингрид Свенсен после введения сыворотки и других экстренных мер стабилизировалось, порадовалась тому, что девочка, которая просила убрать проволоки, пришла в себя и начала дышать самостоятельно, проверила состояние других больных, сделала необходимые назначения.

Вернувшись в ординаторскую, она застала там не только операторов сети, но и Арсеньева, который производил какие-то расчеты. Туся увидела проекцию набившего уже, кажется, оскомину генома синдрома Усольцева, модели вакцины смерти и антивакцины и про себя несколько удивилась, что Командор в такой момент решил проверить данные исследований. Она подумала, что Саша никогда ничего не делает просто так, и даже успела встревожиться. Но тут вернулись Дин и Эркюль, на экраны начали поступать первые данные, полученные от дронов. Туся увидела знакомый воздуховод и предложила свою помощь в навигации по подземельям.

– И почему ни одна наша спецоперация в последнее время не проходит без твоего участия? – покачал головой Арсеньев.

 – Да какое там участие, – нахмурилась Туся. – Если бы я действительно могла сейчас хоть чем-то помочь.

Дроны уже добрались до того участка выработки, где трудились Славины товарищи по несчастью, и картина преступлений «Кимберли инкорпорейтед» предстала перед наблюдателями во всей своей чудовищной полноте.

Ребристые своды прорубленного в апатитовой толще узкого, приземистого тоннеля напоминали кишечник неведомого гигантского существа, в сумраке которого копошились не черви, а люди. Вынужденные проводить по много часов, стоя по колено в ледяной ядовитой грязи, рабочие не имели не только специального снаряжения, но зачастую даже обуви.

Только маркшейдеры, операторы комбайнов и надсмотрщики могли похвастаться дыхательными масками и костюмами с обогревом. Остальным приходилось выживать в той одежде, в которой они впервые спустились в забой, и хорошо, если эти лохмотья имели хоть что-то общее с принятым в Содружестве стандартным костюмом горняка. И это при том, что сколько Пабло, Дин и Савенков ни искали, они так и не смогли обнаружить систем обогрева, да и вентиляционные шахты тут проложили лишь из опасения, что скапливающийся в тоннелях газ приведет к взрыву.

Наметанным профессиональным взглядом Туся отмечала распухшие от ревматизма суставы, вздувшиеся от чудовищного напряжения, лопающиеся и расходящиеся кровоподтеками жилы, руки и ноги, покрытые чудовищными фурункулами. У многих рабочих хроническая простуда явно уже перешла в стадию пневмонии или пробудила дремлющие в организме любого человека бактерии туберкулеза. Многие бедолаги отхаркивали кровь.

Но страшнее вида болячек и ран от лазерных плетей, которые имели почти все, кто трудился в забое, были их покрытые сероватым апатитовым крошевом лица, на которых страдание сочеталось с обреченностью и покорностью судьбе. Хозяева давали им единственный выбор: работать изо дня в день до полного изнеможения или сразу стать энергетическими донорами. Второй исход ждал, впрочем, тут всех, но движимые неистребимым инстинктом самосохранения люди соглашались терпеть голод, холод, непосильный труд, унижения и побои лишь бы только его отсрочить.

 – Не понимаю, у них же в руках такое серьезное оружие. Почему они его не применят? – не мог скрыть удивления Дин, указывая на плазменные отбойники, с помощью которых рабочие откалывали породу от стен на тех участках, где хозяева считали нецелесообразным использовать комбайн.

– Увы, отбойники так устроены, что применить их можно только по назначению, а при попытке использовать в качестве оружия против любых теплокровных они реагируют на инфракрасный спектр и просто глохнут, – развел руками Эркюль.

 – Значит, закупать такое дорогостоящее оборудование у компании средства есть, а рабочие пускай мерзнут и ходят по агрессивной среде босиком, – набычился Дин.

 – Крупный заказ на партию спецодежды для персонала неизбежно вызвал бы вопросы, – пояснила Ленка.

 – Вы разве забыли, на всех шахтах «Кимберли инкорпорейтед» официально работают дроны, – добавил Эркюль. – Мы на «Альдебаране» тоже все снаряжение покупаем исключительно на свои. По официальной версии мы все тут свободные старатели.

Они с Ленкой смотрели на экран и узнавали знакомые лица агентов, бойцов сопротивления и просто работяг из поселка, которых считали пропавшими без вести. И невыплаканные слезы закипали в Ленкиных глазах, выплавляясь в алмазы холодного гнева, а руки в перчатках оператора скользили по приборной панели, направляя дронов к устройствам внутренней сети шахты «Альтаир».

 – Надеюсь этих доказательств хватит, чтобы Командование выдало нам мандат на проведение спецоперации? – повернулась она к Арсеньеву, скопировав и зашифровав голограммы.

 – Еще сейчас до установок энергообмена доберемся, и «Кимберли инкорпорейтед» точно не отвертеться, – не мог сдержаться Пабло, который попутно с архивированием видеосъемки обрабатывал передаваемые дронами сведения о качестве грунта, воды и воздуха в забое, температурные значения и данные об уровне метана.

Туся тоже смотрела на показатели и ей хотелось укрыть Славу еще парой-другой одеял, а также провести дополнительные манипуляции по выводу из его организма токсинов. Удивительно, как рабочие выдерживали в забое больше нескольких месяцев?

Она перевела взгляд на Арсеньева, и на какое-то время застыла в замешательстве. Вместо того, чтобы смотреть на экран, он по-прежнему с маниакальным упорством разглядывал цепочку ДНК/РНК возбудителя Синдрома Усольцева и проводил какие-то расчеты.

«Саша, что происходит?»

Туся настолько удивилась, что даже перешла на обмен мыслями, которым обычно не злоупотребляла.

«Сейчас все объясню», – последовал короткий ответ.

Арсеньев свернул картинку и глянул на товарищей.

 – В сложившейся ситуации мандат – не самое главное, – веско проговорил он. – Около часа назад я беседовал с Командующим, и для официального оформления необходимого разрешения осталось только передать по закрытому каналу данные, полученные от дронов.

Туся подумала, что даже не знает, радоваться или огорчаться. Получалось, что муж специально отправил ее к больным, чтобы с глазу на глаз пообщаться с начальством? Хотя нет. Переговоры по закрытому каналу не допускали присутствия посторонних, включая членов семьи, и Туся это отлично знала. Стало быть, причина в формуле и в тех исследованиях, которые проводит в лаборатории Клод? Ей следовало насторожиться, еще когда ее туда не допустили, хотя изначально речь шла как раз о переходе именно на лабораторную работу.

– Так в чем же дело? – не понял Семен Савенков, которого, также, как и остальных, конечно же, поразило, каким скучным, вымученным тоном были сообщены в общем-то хорошие новости о положительном решении вопроса с мандатом. – Я понимаю, что шахта – настоящая система замкнутого цикла, но где наша не пропадала.

Арсеньев страдальчески скривился.

 – Проникнуть в шахту можно, в конце концов, расширив воздуховод, – предложил он. – А выводить людей целесообразно с помощью подъемника, по которому доставляют на поверхность руду и которым пользуются надсмотрщики, особенно если к этому времени еще одна группа при поддержке операторов возьмет под контроль комбинат.

 – У нас разве есть такое количество людей? – удивился Дин. – Я не уверен, что ребята из местного Сопротивления, – он покосился на Эркюля, – обладают необходимыми навыками.

 – Нам выслали поддержку, – все также бесстрастно и рассеянно пояснил Арсеньев. – Еще один борт, отправленный по линии Организации Здравоохранения Содружества, не должен вызвать никаких подозрений.

 – Так это ж замечательно! – под одобрительные кивки Ленки и остальных начал Семен Савенков… и осекся, наткнувшись на каменный взгляд Командора.

Туся, видя, что с мужем творится неладное, наведалась к нему в сознание, и поспешила выбраться обратно, чтобы ненароком не помешать. Из пары картинок и неясных эмоций, которые удалось ухватить, она поняла, что Сашу мучает посетившая его буквально несколько минут назад идея, какое-то пока смутное предвидение на грани озарения, но сформулировать эту стремительную, как пучок фотонов мысль, он пока не в силах.

 – Я не уверен, что, если даже мы выведем пленников на поверхность, мы сумеем их спасти, – наконец, проговорил он.

 – Как так? – в ужасе глянула на него Ленка, непроизвольно переводя взгляд в сторону смежного помещения, в котором на кровати со специальным заживляющим покрытием отдыхал Слава.

 – Я уже сказал, жизни Капеэсэс ничего не угрожает, – поспешил успокоить ее Арсеньев. – Чего не могу сказать об остальных. Как вы думаете, сколько людей трудятся сейчас в забое?

 – Дроны насчитали около трех тысяч, – сверившись с полученными данными, отозвался Пабло. – И эта цифра еще не окончательная.

 – Вот именно. Три тысячи человек зачем-то занимаются работой, для выполнения которой еще в дремучем двадцатом веке хватало семисот.

Туся видела, что рассуждения вслух и риторические вопросы помогают ему выстроить логическую цепочку рассуждений.

 – Но такая же ситуация сложилась и на «Альдебаране», – возразила ему Ленка.

 – Минерализация воды здесь слишком высока, – пояснил Эркюль. – Резцы шарошек комбайнов быстро изнашиваются. Менеджеры «Кимберли корпорейтед» предпочитают использовать труд рабочих.

Туся только покачала головой. А она еще удивлялась, откуда в Мурасе такой высокий уровень отравлений тяжелыми металлами, кислотных и щелочных ожогов, а также различных ревматизмов.

Арсеньева, впрочем, аргументы Ленки и Эркюля не убедили.

– Стало быть, шахтеры «Альдебарана» – это контрольная группа, – пожал плечами он.

Тусе сделалось не по себе. Она поняла, куда Саша клонит, и сейчас молилась всем силам вселенной, чтобы эти предположения не оправдались. Увы. Словно исполнитель приговора ее надеждам, в помещение штаба вернулся Клод, который держал в руках запаянный контейнер для сбора образцов.

– Ну, что там? – вскинулся Арсеньев.

– Маркеры присутствия вируса синдрома Усольцева в образцах грунта с обоих шахт и следы какой-то новой модификации вакцины смерти в биоматериалах, – стараясь не обращать внимание на обеспокоенный взгляд Ленки, доложил Клод. – Если бы мы не поторопились Капеэсэс отмыть, нашли бы больше, но на одежде тоже кое-что осталось. Рабочие, по-видимому, контактировали очень тесно, да и живность из тюфяков периодически меняла хозяев.

 – Что значит новой модификации? – похолодела Туся.

Хотя она помнила слова простуженного лаборанта о программе «Универсальный солдат», такого она не ожидала.

– Я был неправ, когда предположил, что синдром Усольцева занесли с Кали или Сансары, – перепроверив экспресс-анализ новых проб грунта, выразительно глянул на нее Арсеньев. – Судя по последним пробам, этот вирус, родственный штаммам, обнаруженным на Альпарее, попал на Сербелиану задолго до того, как планетой заинтересовались люди, и один из основных очагов находится в алмазоносном регионе, предположительно на глубине в шахтах «Альтаир» и «Альдебаран». Когда добыча алмазов перешла на нижние уровни трубы, возбудитель инфекции попал в благоприятные условия и вырвался на свободу. Причем на «Альтаире», где температура близка к минусовым отметкам, вирус находится пока в латентном состоянии, тогда как на «Альдебаране» и в прилегающем к шахте Мурасе мы видим результаты его бурного размножения.

 – Но почему же тогда руководство «Кимберли инкорпорейтед» всячески препятствует вакцинации? И зачем вообще прививать рабочих вакциной смерти? – нахмурился Клод, который, хотя и первым обнаружил следы вируса, за ходом мыслей Командора, также как Туся, не успевал.

 – Вопрос в том, что это за вакцина, и какую ее создатели на этот раз поставили цель, – сверкнул глазами Арсеньев.

 – Сначала я тоже думал, что нашей работе по вакцинации препятствуют потому, что делягам из «Кимберли инкорпорейтед» нужны живые батарейки, – продолжил он, бесстрастно разглядывая жуткие ряды переполненных донорами установок энергообмена.

Туся в какой-то момент отвернулась, опасаясь за ребенка. Ленку тоже заметно потряхивало.

 – Теперь я вижу, что батарейками тут становятся лишь те, кого изначально отбраковывают и те, чей организм не выдерживает эксперимента.

 – Той самой программы «Универсальный солдат»? – глянув на Тусю, уточнил Клод.

 – В «Панна Моти» носились с этой идеей, еще когда мы бились над созданием антивакцины, – пояснил Арсеньев. – Когда я выполнял последнее задание в системе Рас-Альхага, в смежной лаборатории велись секретные разработки в данном направлении.

 – Которые довольно-таки сильно напрягали кшатриев, недовольных вмешательством «Панна Моти» в военные программы Альянса, находящиеся под юрисдикцией командования, – добавил неплохо осведомленный об этих событиях Семен Савенков.

 – Поэтому брахманы из «Панна Моти» и решили, видимо, перенести свои опыты на Сербелиану, чтобы, обогащаясь за счет нелегальной добычи алмазов, продолжать свои испытания модифицированной вакцины, – кивнул Арсеньев.

 – Вот так и начнешь благодарить эпидемию, которая помогла все эти манипуляции разоблачить! – воскликнул Дин.

 – По-настоящему благодарить надо Славу, который сумел вырваться живым из лап змееносцев и донести до нас всю эту бесценную информацию, – заметил Арсеньев.

 – Но он ничего не говорил о программе «Универсальный солдат», – напомнила Ленка, впрочем, польщенная похвалой супругу.

– Только вскользь подумал, – уточнила Туся.

 – У меня закрались подозрения, еще когда Слава описал механизм добычи алмазов на «Альтаире», – пояснил Арсеньев. – На нелегальной выработке не имело смысла отказываться от дронов. Их программное обеспечение никто бы все равно не контролировал. Упоминание проекта «Универсальный солдат» навело меня на мысль проверить образцы грунта и следы биоматериала, которые оставались на одежде Капеэсэс и, в особенности, содержались в организмах докучавших горнякам ползучих и прыгающих тварей. И вот мы получили первое подтверждение гипотезы.

 – То есть, выходит, алмазы тут не главное? – потрясенно глянул на Командора Пабло.

 – Возможно, и так, – пожал плечами Арсеньев. – В любом случае, мои построения и умозаключения не отменяют необходимости проведения спасательной операции. Я просто говорю о том, что действовать мы должны очень аккуратно, чтобы не наломать дров. В идеале неплохо было бы наведаться на горно-обогатительный комбинат и узнать, кто там всем этим заправляет.

 – Есть вариант, что за всей этой мясорубкой опять стоит Серый Ферзь? – опережая вопрос Туси, предположил Клод.

 – Я не уверен, что это он, иначе Слава бы вряд ли остался в живых, – уточнил Арсеньев. – Но почерк похож.

– Да и Майло с Риком оказались на свободе явно не просто так, – добавила Ленка.

– Как давно трубу «Альтаир» объявили закрытой? – продолжая изучать образцы грунта, поинтересовался Арсеньев.

 – Около двух лет назад, – с готовностью отозвался Эркюль, не упускавший ни слова из разговора.