Текст книги "Зеленый жемчуг (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 51 страниц)

Доктор Дриведи использовал все преимущества своего двоякого положения. Словно тигр или леопард, он взмывал с места на высоту в полтора человеческих роста или преодолевал в полете половину арены, используя для нападения не только когти, но и клыки. Уже не раз он пытался сбить соперника с ног, взяв его в смертельный удушающий захват, но каждый раз натыкался на сияющую преграду обоюдоострого клинка.

 – Берегите желудок, коллега, макромолекулярные соединения плохо перевариваются, – издевательски напутствовал его Арсеньев, оставив на поджаром животе асура окрасившуюся алым полосу.

Доктор Дриведи сделал ответный выпад. Кривые когти добрались до плеча Командора, прочертив четыре кровавые борозды. Туся почувствовала вспышку боли, которую тотчас погасил бушевавший в крови Арсеньева адреналин.

 – Я выпущу тебе кишки и сожру твое сердце! – ревел Великий Асур, переходя в яростное наступление.

Осознав, что легкой победы ему не видать и простой звериной силы недостаточно, он решил задействовать ресурсы, полученные за счет энергообмена. Туся ощутила, как проходящие через ее тело потоки энергии концентрируются вокруг тела доктора Карна. Она пыталась стать резистором, но сил на противостояние столь могущественному противнику у нее не хватало. Она могла только мысленно заклинать Арсеньева: «Саша, берегись!»

Когда когти левой руки Великого Асура трансформировались в четыре молнии, а с ладони правой сорвался огненный шар, не только у дикарей, но и у пиратов вырвался вздох восхищения. Однако в руках Арсеньева тут же появился едва видимый, но вполне прочный щит наподобие того, которым накануне обороняла пленников лабиринта Туся. Шар столкнулся со щитом и отлетел к стене, пробив каменную кладку и оставив трещину.

Туся попыталась прикинуть мощность заряда и пришла в ужас. Неужели у Арсеньева на этой планете тоже пробудились новые способности? Не просто же так его называли царем Арсом. Впрочем, потом она вспомнила про установку, и при мысли, на какой опасный эксперимент пошел ради нее Командор, у нее внутри все похолодело, особенно когда она увидела на кошачьей морде доктора Дриведи нескрываемое торжество.

 – Ты, я вижу, все-таки решил применить методику, которую твой учитель считал недопустимой и глубоко порочной? – рассмеялся Великий Асур, увеличивая силу разрядов.

 – Ты вынудил нас к этому, устроив массовое истребление людей, – с трудом переводя дух, отозвался Арсеньев.

Ему приходилось вдвойне тяжело, ибо он пытался прикрыть щитом не только себя, но и ту часть арены, где была прикована Туся и находились ожидавшие исхода поединка барсы.

 – Людей? – переспросил доктор Дриведи, ударами молний пытаясь пробить щит. – Да кому нужны эти бесполезные твари, годящиеся только на батарейки. Все эти напыщенные брахманы и кшатрии, поверившие в сказку о вечной молодости. Я вижу, ты неплохо подзарядился. Но даже если ты выкачал досуха аккумуляторы нескольких кораблей, тебе все равно не выстоять!

 – Посмотрим, – словно на научном диспуте спокойно отозвался Арсеньев.

Конечно, о спокойствии тут речи не шло. Противостояние достигло кульминации, и Арсеньев держался из последних сил. Туся не видела, но чувствовала, как нечеловеческое напряжение заставляет вздуваться вены и в клочья рвет капилляры, как придавленные статической нагрузкой трещат кости и натягиваются сухожилия, с какой натугой бьется сердце и как разгоняемая до предельных скоростей кровь выбивает на барабанных перепонках дробь сотен ударных установок. Хотя Арсеньев и использовал возможности энергообмена, человеческую природу за один сеанс он изменить не мог.

Великий Асур не собирался останавливаться, ибо его источник был практически неистощим. Он черпал энергию из придавленных силой тяжести камней арочных перекрытий храма и тектонических разломов, из клубящихся над ареной грозовых облаков и воздушных потоков, из раскаленных недр и магнитного поля планеты. А Туся, как послушный его воле агрегат, все эти потоки принимала и передавала, в ужасе понимая, что помогает доктору Дриведи убивать Командора.

У Арсеньева уже не хватало сил держать купол над ареной, а его собственный щит терял за слоем слой и шел белесоватыми трещинами. Чудовищная нагрузка ломала и корежила облитое потом тело. Удары Великого Асура вбивали ноги едва не по колено в песок. Туся думала, что такое возможно только в сказках. Побелевшие губы судорожно хватали воздух, словно доктор Дриведи выкачал с арены весь кислород. Сердце пропускало за ударом удар, готовое в любой миг остановиться.

 – Нет, Саша, тогда останавливай сразу два!

Туся не могла точно сказать, произнесла ли она эти слова или они остались частью ее мыслей. Но в этот миг у нее внутри что-то лопнуло, будто порвались путы, которыми ее вчера связала Нага и которыми ее во время энергообмена привязал к себе доктор Карна.

На застывшей в довольной насмешке морде Великого Асура появилось недоумение: он тщетно пытался нащупать источник энергии и не находил. Туся не теряла времени даром, понимая, что счет идет на мгновения. Она собрала все те мощнейшие потоки, которые пропускал через нее доктор Дриведи, и перенаправила Арсеньеву, вручив ему в руки оружие сокрушительной мощи. Щит стал не только осязаемым, но и видимым, купол сначала накрыл всю арену, а потом превратился в сияющую сеть, захлопнув внутри ловушки доктора Карна.

Великий Асур бесновался, но пробить купол не мог. Арсеньев, почувствовав помощь извне, увеличивал плотность покрова, постепенно превращая ловушку в настоящий энергетический саркофаг.

Командор вновь дышал полной грудью, сердце постепенно восстанавливало ритм, переполненные молочной кислотой надорванные мышцы возвращались к нормальной работе. Туся тоже чувствовала, как измученные руки перестают болеть, грудная клетка свободно расправляется, давая доступ воздуху, насыщенный кислородом мозг обретает ясность.

Сморгнув остатки обморочной мути, она увидела, как неистовствуют обозленные дикари и негодуют пираты, как жрецы безуспешно взывают к силам тьмы, которые сейчас безмолвствуют. Потом в ее поле зрения попала Нага. Великая жрица что-то горячо втолковывала Сааву Шварценбергу, указывая украшенным золотым когтем пальцем то на доктора Дриведи, то на свою пленницу.

В какой-то миг Туся почувствовала опасность и, непроизвольно перехватив один из силовых потоков, превратила его в защитное поле, поглотившее выпущенный пиратом плазменный заряд. Слава Капеэсэс мгновенно вскинул скорчер, но его выстрел тоже пропал втуне, отраженный силовым щитом, мгновенно сгенерированным Нагой. Прикрывая пиратов и Феликса, Великая жрица вместе с ними ускользнула куда-то в глубину подземелий храма, который сейчас вполне мог стать их общей могилой.

Чудовищная сила, запертая в ловушке на арене, пытаясь найти себе выход, сотрясала глубины земли, колебала камни древнего фундамента. В амфитеатре рушились целые сектора, по стенам храма расходились трещины. Дикари, истошно вопя и сбивая друг друга с ног, пытались выбраться с трибун. По арене метались монстры. Ныряя в недра лабиринта, они выносили оттуда детенышей и убегали прочь в дебри травяных лесов и болот. Покончив с пиратами, барсы перемещались над амфитеатром на двух или трех вместительных антигравах, эвакуируя перепуганных дикарей, которым обрушившиеся проходы и нагромождения камней отрезали пути к спасению. Петрович и Клод с Наташей пытались подобраться к Тусиным цепям, но накрывший арену купол их не пускал. Впрочем, Туся понимала, что и сама не покинет это место до тех пор, пока поединок не закончится победой Командора. А если этого не произойдет, возможно, и уходить никуда не придется. Находясь в эпицентре событий, она всем телом ощущала вибрацию и низкочастотный, переходящий в инфразвук гул. Цепи громыхали и лязгали, грозя оборваться, камни балюстрады угрожающе раскачивались и падали на арену, где купол ловушки закручивался то ли энергетическим вихрем, то ли ядерным грибом, у основания которого Туся уже не могла различить доктора Дриведи.

Арсеньев, даже получив подпитку извне, едва сдерживал натиск рвущегося на свободу Великого Асура. Генерируя и распределяя энергию, питающую купол ловушки, в отличии от Туси, Командор не имел права остановиться и не мог отвлечься даже на толику секунды. Между тем, Туся это почему-то знала, как раз ничтожного зазора ему не хватало, чтобы нанести решающий удар. Всего миг отделял его от победы, но он же мог сделаться источником полного поражения.

Осознав, что, если она не добудет ему этот миг, на свете не останется не только их двоих, но и весь мир изменится непонятно в какую сторону, Туся нащупала питающие купол потоки и замкнула их на себе. Сделалось страшно и больно, словно в сердце вонзили огненную иглу. Впрочем, это была не ее боль. Это корчился, умирая под куполом, доктор Дриведи. Его тело пронзило черное копье, напоминающее то ли осиновый кол, то ли графитовый стержень, которым в старину замедляли и останавливали первые ядерные реакторы.

Откуда у Командора взялось это странное приспособление, сделанное едва ли не из антивещества, если бы оно в соприкосновении с материей не аннигилировалось, Туся не знала. Она только видела, как от Великого Асура остается лишь камень, а потом и вовсе один летучий прах. Она успела разорвать связь, а потом цепи лопнули от непосильной нагрузки, и она, теряя сознание от боли в вывернутых руках, упала в объятия Арсеньева.

Комментарий к ХVI Коллажи к главе https://vk.com/photo-148568519_456239307

https://vk.com/photo-148568519_456240432

====== XVII ======

Следующие несколько часов или суток терялись во мраке, слипались в единый бесформенный ком. Туся помнила платформу антиграва, спикировавшую едва ли не под развалины рушащегося храма, и струи дождя приятно освежавшие стянутую, словно покрытую глиной, сухую кожу, и мягкое тепло пледа, и губы Командора, покрывавшие поцелуями лицо. Как же хотелось ответить или хотя бы обнять. Но рот закрывала кислородная маска, а руки повисли плетьми и не хотели подниматься.

На корабле ее сразу перенесли в медотсек. К тому времени она не могла дышать даже через маску из-за разраставшейся боли в груди. Сквозь писк анализаторов и других приборов Туся услышала срывающийся на отчаянный крик голос Клода, который с кем-то спорил и кому-то что-то доказывал. К этому времени боль стала нестерпимой, и мир вновь потонул во мраке.

Когда же мрак рассеялся, боль ушла бесследно, а в теле появилась легкость и умиротворение. Туся запомнила ласковое прикосновение мыльных струй, смывавших даже воспоминание о трюме пиратского корабля и жертвеннике Наги, и восхитительный вкус апельсинового сока или какого-то мусса, которые она глотала, не размыкая глаз, уже почти засыпая. Потом она провалилась в глубокий исцеляющий сон.

Проснулась она от того, что, запутавшись в одеяле, со страху скинула его с постели и чуть не скатилась сама. Судя по активности спонтанных действий и полному отсутствию даже намека на боль, тело вполне восстановилось. Хотя свежесть и ослепительная белизна мягкой удобной постели призывали разобраться с одеялом и продолжить отдых, спать совершенно не хотелось.

Туся убрала с лица растрепавшиеся волосы и лениво оправила отделанную натуральным кружевом рубашку с ее личной монограммой, подарок графини Херберштайн. Когда-то в ее жизни существовали и такие приятные мелочи. Похоже к ним придется привыкать заново, как и к жизни без постоянного страха и напряжения.

Устроившись поудобнее, Туся обозревала спартанскую обстановку флагманской каюты, отражавшую пристрастия и характер ее хозяина, голова которого покоилась на соседней подушке.

Арсеньев пока спал, и она могла вдоволь на него насмотреться. Правда больше всего ей хотелось прикоснуться поцелуем к его чуть приоткрытым губам, поправить взъерошенные волосы, положить ладони на грудь, почувствовать, как бьется сердце, и поверить, что все это происходит с ними наяву. Судя по цвету лица и ровному дыханию, Командор чувствовал себя хорошо. Неужели те пределы, которых они достигли во время поединка, отпустили их безо всяких последствий?

Арсеньев открыл глаза и блаженно улыбнулся. Это выглядело настолько естественно и при этом настолько несбыточно, что Туся не выдержала спросила:

 – Саша, скажи мне, мы правда живы?

 – Это стоит проверить, – философски заметил Арсеньев, подавшись вперед и припав поцелуем к ее губам.

Туся ответила со всей возможной горячностью и наконец-то сумела его обнять. Арсеньев не остался в долгу.

 – М-м-м! Похоже на то, но я до конца не уверен, – заключил он по прошествии какого-то времени, заполненного сначала робкими, но затем все более страстными и требовательными ласками.

На всякий случай он проверил ее пульс, не нашел ничего опасного и продолжил, благо Туся не собиралась ему мешать и только млела от восторга. Вскоре кружевная сорочка отправилась вслед за одеялом. Разгоряченному, податливому как масло телу не требовалось никаких покровов. Арсеньев вел ее по кругам наслаждения, словно доказывал великую теорему жизни. Жизнь есть любовь, и как не бывает любви без жизни, так и жизнь замирает и скукоживается без любви.

Потом они лежали, прижавшись друг к другу, утомившись от ласк, но не в силах разжать объятья и просто упивались сладким послевкусием, наслаждаясь близостью. Туся прислушивалась к своему телу, с улыбкой вспоминала новые ощущения.

 – Я думала, после всех этих приключений мы проваляемся в медотсеке не меньше месяца, – поделилась она.

Арсеньев как-то странно глянул на нее, а потом прижал к себе так крепко, словно ее грозил унести ураган.

 – После встречи с коллегой Дриведи я пережил остановку сердца, а тебя мы просто едва не потеряли.

Туся потянулась за одеялом. Ее начинало трясти. А она еще радовалась, что все обошлось так благополучно, и они отделались малой кровью.

 – Так сколько мы здесь? – жалобно спросила она.

 – В каюте со вчерашнего дня, – пояснил Арсеньев, ласково проводя рукой по ее волосам. – А до этого была неделя интенсивной терапии и знакомства с установкой энергообмена.

Перед Тусиными глазами в единый миг, словно разрозненные фрагменты головоломки, пронеслись картины, почерпнутые как из собственной памяти, так и позаимствованные из воспоминаний Арсеньева.

Она вновь увидела платформу антиграва, очертания корабля вдали и близких друзей, которые хлопотали рядом. Наташа устраивала ее голову поудобнее, поправляла маску, пыталась влажным полотенцем стереть с ее лица и груди грязь и тлетворные снадобья Наги. Петрович со всей возможной бережностью освобождал ее руки от остатков цепей. Клод перебирал медикаменты, поминутно выслушивал ее пульс, с каждым разом становясь все мрачнее.

Командор, тяжело переводя дух, лежал рядом, говорил что-то ободряющее, бережно прикасался растрескавшимися губами к ее вискам, шее, лицу. Потом глухо застонал и схватился за грудь, неловко откидывая левую руку. К счастью, Клод мгновенно понял, что происходит, и сумел восстановить работу сердца командира и наставника до того, как кислородное голодание убило мозг. Туся увидела, как остекленевший, почти остановившийся взгляд Командора приобрел осмысленность, и потеряла сознание.

Потом они лежали рядом в медотсеке, и Туся глазами Арсеньева смотрела на свое многострадальное тело, на котором не смытые потом и не стертые Наташей рисунки и остатки зелья превратились в неряшливые зеленовато-бурые пятна. Потом в поле зрения попали экраны приборов, фиксировавших ее жизненные показатели, и все остальное утратило всякое значение.

 – Давление падает, область некроза разрастается, если не принять экстренных оперативных мер, то до Паралайза мы ее просто не довезем! – не скрывая отчаяния, делился с Командором Клод.

 – Характер поражения имеет сходство с лучевой болезнью, – Арсеньев старался говорить спокойно и не поддаваться эмоциям, и у него это даже почти получалось. – Похоже на бомбардировку концентрированным пучком протонов или других агрессивных частиц.

 – Но ведь так не бывает! – растерянность Клода усугублялась удивлением. – Пораженные ткани локализуются в области правого легкого и аорты, а остальные органы не затронуты. Не понимаю, что происходит!

 – На арене происходило много того, что не поддается логическому осмыслению, – отозвался Командор.

Туся невольно вспомнила странное черное копье, решившее судьбу доктора Дриведи. Похоже она все-таки не успела разорвать связь и ее тоже задело.

 – Я попробую локализовать область некроза с помощью заморозки, а потом удалю, – предложил Клод. – Хотя по-хорошему здесь нужны манипуляции на атомарном уровне.

– И их осуществить нам поможет процедура энергообмена, – напомнил молодому коллеге Командор.

 – Да ты с ума сошел, Саня! – вскинулся Петрович, среди хрупких приборов медотсека похожий на слона в посудной лавке. – Риту в эту адскую машину? Я понимаю, доноры, им деваться некуда. Но нашу девочку-то за что?

 – Для нее я тоже не вижу иного выхода, – тихо, но твердо проговорил Командор. – И для себя тоже.

Он повернул голову ко второму кардиографу, и Туся увидела, что его надорванное во время поединка сердце готово вновь остановиться. Теперь уж навсегда.

Следующее воспоминание Арсеньева начиналось резью в глазах и ощущением тяжести во всем теле. «Что же чувствуют несчастные доноры, если даже знакомство с установкой в режиме приема жуткий стресс для организма».

 – Добро пожаловать в мир живых, Командор!

Осунувшееся лицо Клода, когда на нем все-таки удалось сфокусироваться, источало сияние сверхновой.

 – Рита! – хотя голосовой аппарат не слушался, вопрос вырвался, казалось, минуя связки, из самой груди.

 – Да все в порядке, Саня! – успокаивающе пророкотал Петрович. – Она в соседнем боксе. Наташа и другие девчонки решили, что ее надо отмыть, накормить и спать уложить. И то верно. Сколько она натерпелась еще до того, как попала на арену. Смотреть жалко.

 – Угрозы для жизни нет, – прервал старшину Клод. – Ей нужно просто отдохнуть. Это невероятно, но область некроза у вас у обоих исчезла бесследно.

 – Бесследно? – переспросила Туся, возвращаясь в реальность и ощупывая грудь в бесплотных попытках отыскать хотя бы какой-то намек на рубец или шов. – Как это вообще возможно без хирургического вмешательства?

 – А как по-твоему упыри из Альянса возвращают себе молодость? – пожал плечами Арсеньев.

– Но ведь для запуска процедуры энергообмена требуется ввести вакцину смерти!

Туся почувствовала, как озноб, гуляющий по ее спине, превращается в приступ паники, вымораживая все внутри от сердца и до кончиков пальцев и выхолащивая даже воспоминания о радости.

 – Вакцина смерти – это просто «маркетинговое решение» менеджеров «Панна Моти», придуманное для того, чтобы выкачивать деньги из богатых клиентов, – напомнил Арсеньев.

Он укутал Тусю в два одеяла, прижал к себе, принялся баюкать и гладить, как испуганного котенка.

– В нашем случае в качестве катализатора использовалась антивакцина. Пабло помог мне изменить параметры системы установки, еще когда я оперировал Елену Ларину и назначал лечение остальным донорам.

– Так антивакцина уже готова? – стараясь, чтобы ее зубы выбивали не слишком частую дробь, переспросила Туся.

 – И да, и нет, – честно признался Арсеньев. – Препарат прошел лабораторные испытания и даже был привит группе добровольцев, но о запуске серии говорить пока рано. В общем, следуя примеру твоего отца, я действовал на свой страх и риск. Я и биоматериалы на борт взял в основном для того, чтобы между вахтами не сойти с ума от бездействия, и чтобы Клод сгоряча не начал рубить всех подряд змееносцев в нейтральных портах. Впрочем, сейчас мы остались живы только благодаря ему. Он действовал по моей инструкции, но лишь до того, как нас с тобой погрузили в раствор.

 – Я всегда в него верила, и у него получилось, – улыбнулась Туся.

 – Не считая того, что для нашего с тобой лечения пришлось израсходовать все ресурсы, еще остававшиеся для обратного пути до Паралайза.

Туся прикинула, какие мощности оказались вовлечены в работу установки, и ей стало совсем плохо.

 – То есть, ты хочешь сказать, что энергообмен такая затратная процедура?

 – Ну, наш случай не является показателем, – нахмурился Арсеньев. – Но вообще да.

 – А как же Ленка и другие доноры?

 – На их долю энергии хватает. Тем более, Елена Ларина и старшеклассники, пострадавшие в схватке с монстрами, идут на поправку. Клод и врачи, сопровождавшие школьников, говорят о положительной динамике. В общем, если и дальше все пойдет нормально, то можно будет говорить запуске антивакцины в серийное производство.

 – Но ведь производство и закупка установок энергообмена в мирах Содружества запрещены, – напомнила Туся, чувствуя, как озноб постепенно отступает. – Я хорошо помню, сколько отец добивался принятия этого законопроекта.

 – Теперь нам с Вернером придется также настойчиво добиваться отмены этого закона, – усмехнулся Арсеньев. – И если в лечении доноров удастся добиться положительных результатов, в чем я почти не сомневаюсь, это будет серьезным аргументом в разговоре с чиновниками Содружества.

 – Только сначала надо выбраться с Васуки, – улыбнулась Туся.

Она уже почти согрелась. Конечно, Командор не мог позволить ей замерзнуть. Впрочем, выбираться из кольца объятий не хотелось. Прикрыв глаза, Туся вела ладонями по груди возлюбленного там, где старые борозды шрамов превратились в замысловатый узор, а ее рассыпавшиеся по плечам волосы щекотали его кожу.

 – Да куда мы денемся, – успокоил ее Арсеньев, который едва не мурлыкал. – Сейчас энергии вполне хватает на поддержание орудий в боеспособном состоянии, создание энергетического поля вокруг кораблей и поддержание нормальной работы систем жизнеобеспечения. Тем более, кислорода и пресной воды на планете имеется с избытком. На восстановление необходимых для прохода сквозь червоточину мощностей уйдет приблизительно два месяца. Думаю, и пассажиры, и экипаж сумеют провести это время с пользой.

Он рассказал, что поисковая группа Савенкова и Минамото, в которую по приказу царя Афру вошли несколько купцов из южных земель, обнаружили в тропическом поясе планеты незаселенный пока людьми участок побережья с удобным дном и замечательными песчаными пляжами. Первые замеры показали отсутствие в воздухе и воде опасных бактерий и микроорганизмов.

 – Стало быть, детский отдых на морском берегу все-таки состоится? – обрадовалась Туся хорошим новостям.

 – Почему только детский? – заговорщицки улыбнулся ей Арсеньев. – Ты знаешь, сколько на этой планете лун?

 – Неужели три?

Мысль о том, что место их общих грез обнаружилось и в реальном мире привела обоих в такой восторг, что они от разговоров перешли к делу, вновь доказывая небытию, что не только живы, но и готовы создать новую жизнь.

На этот раз на пол отправились оба одеяла, и никто об этом не пожалел. Они настолько разгорячились, что какое-то время, разжав объятья лежали по разным сторонам постели. Протянув руку, на которой едва виднелись следы от когтей Великого Асура, Арсеньев бережно вел пальцами по ее коже, словно запоминая изгибы, выпуклости, потайные ложбинки. Пересчитал ребра, нахмурился:

 – Хорошо, что Петрович тебя не видит. Он и так переживал, что девочка наша совсем отощала.

Потом задержался взглядом на уже подсохшем красновато-буром пятне, слишком заметном на белой простыне, и вновь притянул Тусю к себе.

 – Не понимаю, как тебе это удалось? – проговорил он в волнении покрывая поцелуями ее лицо, руки и шею. – Ну, я еще понимаю – доктор Дриведи. Его, насколько я разобрал из пояснений Наташи, к тебе не подпускал Феликс, который, как обычно, вынашивал какие-то амбициозные планы. Но пираты! Я же молил лишь о том, чтобы застать тебя живой.

Туся рассказала о происшествии в каюте Саава Шварценберга.

 – Так это был не сон? – потрясенно вымолвил Арсеньев.

 – Но ты же сам велел вести поиски в системе Паралайз.

 – И меня сочли безумцем. Вход в червоточину скрывает туманность и участок гравитационной аномалии, – пояснил Командор, вкратце рассказав о бесплотных поисках. – Поэтому, когда Саав Шварценберг захватил корабль с детьми, все подумали, что он в черную дыру провалился. В общем, если бы не Ленка, мы бы вас ни за что не нашли.

Он поднялся с кровати, подбирая с пола разбросанные по всей каюте постельные принадлежности, затем подошел к линии доставки. Судя по количеству заказанных блюд, в Арсеньеве пробудился дух Мишель. Впрочем, Туся и сама чувствовала, что просто зверски голодна.

– Жалко, что ты не позволила мне тогда порвать этого гада на клочки! – имея в виду Шварценберга, посетовал Командор, когда они, приведя себя и каюту в порядок, наслаждались вкусным и более, чем обильным завтраком. – И Славка не успел его прикончить.

– Ты хочешь сказать, что Шварценберг и его приспешники вместе с Феликсом и Нагой не погибли под обломками храма? – от волнения Туся едва не подавилась тостом с яичницей и ветчиной.

 – Их видели воины царя Афру, – отозвался Арсеньев, заботливо подливая ей в чашку горячий шоколад. – Капеэсэс и поисковики уже несколько раз натыкались на их следы, но убежище засечь пока не получается. Видимо хорошо спрятано.

 – Но ведь они могут попытаться вернуть себе корабль! – кое-как прокашлявшись, аргументировала Туся.

При воспоминании о пиратах на нее накатывал удушливый ком липкого ужаса, и хотелось закрыть глаза и кричать.

– Пусть попробуют! – улыбка Командора заключала в себе смесь чувства превосходства и почти мальчишеское озорство.

 – А дети?

Перед Тусиными глазами проносились картины одна страшней другой.

– Пираты ведь могут атаковать лагерь, который вы собираетесь организовать.

– Именно на случай непредвиденных обстоятельств у нас есть генераторы силового поля, а детей круглосуточно охраняют группы Савенкова-Минамото. К тому же без корабля преодолеть расстояние в несколько тысяч километров пиратам будет затруднительно. А я не думаю, что у Саава и его сброда был в запасе еще один звездолет.

– Ну, хорошо, допустим, у них нет корабля, – Туся отхлебнула шоколад, чтобы успокоиться. – Но что если они выйдут на связь со змееносцами? В нашем нынешнем положении это может обернуться серьезными проблемами.

 – В системе безымянного желтого карлика, вокруг которого вращается Васуки, нет ни одного канала межсети, – напомнил Арсеньев. – Елена Ларина теоретически могла бы его проложить, но Саав Шварценберг был против, поскольку не хотел, чтобы его тайное убежище и короткий путь к нему раскрыли. Не просто же так доктор Дриведи, хотя и знал о планете, не мог до нее добраться, а Нага, несмотря на ее дарования и амбиции, была вынуждена мириться с участью повелительницы дикарей и хозяйки чудовищ.

 – Она очень опасна! Не стоит ее недооценивать! – Туся едва не расплакалась от нахлынувших переживаний, вспоминая, с какой легкостью великая жрица обезоружила Клода и как заслонила от заслуженной расправы Саава и его пиратов.

 – И на нее найдется управа, – заверил Тусю Арсеньев, успокаивая, вернее отвлекая на аппетитные булочки с корицей, которые были доставлены в каюту только сейчас и источали дивный аромат уюта и безмятежности.

 – Доктор Дриведи тоже считал себя непобедимым, – продолжал Арсеньев, решив, что дефицит эндорфина в крови возлюбленной лучше сдобы восполнят его объятья. – Пришлось доказать ему обратное.

 – Как ты его одолел? – благодарно прижалась к широкой груди Туся, надкусывая хрустящую корочку и запивая остатками шоколада.

– Великого Асура? С твоей помощью, – улыбающиеся губы Командора коснулись ее плеча, потом переместились в сторону ямочки между ключиц.

 – Я имею в виду то странное черное копье или что это вообще было?

Арсеньев посерьезнел и отставил в сторону поднос с остатками завтрака.

– С этим прибором непонятная история, – начал он. – Когда мы на Паралайзе ждали необходимых согласований для проведения спасательно-поисковой операции, к нам обратился сотрудник консульского отдела Семма-ии-Ргла.

 – Это той негуманоидной цивилизации из системы Регула, представители которой недавно вышли на связь с Содружеством и теперь присутствуют на ассамблеях Совета Галактики в качестве наблюдателей? – переспросила Туся.

 – И которые при этом не имеют определенной внешней формы и произвольно принимают то человеческий облик, то являются в образе крупных хищников из семейства кошачьих, – уточнил Командор. – Так вот один из них настоял на встрече и передал этот странный агрегат, утверждая, что тот понадобится для борьбы с Великим Асуром. Я не стал спорить, прибор взял и в нужный момент применил, а потом кусал локти, когда едва тебя не потерял.

 – Как ты мог их кусать, если ты сам лежал при смерти? – напомнила ему Туся.

 – Когда лежал, тогда и кусал, и не мог понять, что происходит. На этой планете вообще слишком многое не поддается объяснению. – Во взгляде Командора появилась пугающая отстраненность. – Мне все время кажется, что я здесь уже был. И этот доктор Дриведи, когда послал мне вызов на поединок, нес какую-то чушь о предыдущей встрече, когда я был якобы старше.

Хотя Тусю опять начинало трясти, она преодолела дрожь и рассказала все, что за время пути к Храму и ночью на жертвеннике услышала про царя Арса и его борьбе с великим Асуром.

 – Он считал, что твоя смерть может изменить ход истории, – пояснила она. – Потому так стремился тебя убить.

 – Бред какой-то! – тряхнул головой Арсеньев. – Во время войны на Ванкувере мы могли сотню раз погибнуть. И это, не говоря о моей службе в разведке.

 – Но мы же до сих пор живы, – напомнила ему Туся.

 – И я в этом как никогда убежден!

Комментарий к

XVII

Коллажи к главе. https://vk.com/photo-148568519_456239313

https://vk.com/photo-148568519_456240431

====== XVIII ======

Они могли бы проговорить еще несколько суток подряд, но под дверью каюты ненавязчиво скреблись, и на приборной панели мелькали значки вызовов сразу по нескольким каналам. Все-таки местное светило миновало зенит еще два часа назад, и день был в самом разгаре.

 – Девочка наша проснулась! – восторженно пророкотал Петрович, едва лишь Арсеньев установил связь с рубкой. – И какая хорошенькая, розовенькая. Совсем не то, что в прошлый раз.

– Это еще ничего не значит, – нахмурил с другого экрана светлые брови Клод. – Вы не забыли, что вам еще надо пройти последнюю серию процедур и анализов? – строго глянул он на Командора.

 – Да ну тебя с этими анализами! – зашикал на молодого врача Петрович. – Совсем ребят замучил! Рите сейчас не лекарства нужны, а усиленное питание и отдых. Ты ее хоть, Саня, покормил?

 – Покормил, покормил! – заверил старшину Арсеньев. – Продуктов на борту пока хватает.