Текст книги "Любовь — это временное безумие (ЛП)"

Автор книги: Beckers522

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Ремиэль вспомнила, как ее сердце разорвалось надвое, когда один из них Пал. Она не была там, не видела, и ее память об этом событии была в лучшем случае нечеткой, но она помнила, что до Сандальфона был еще один. Его привели сюда, чтобы заполнить пустоту, оставленную забытым архангелом.

Что будет теперь, когда архангел исчез из их жизни? Попытается ли Габриэль заменить Уриэля? Он попробует заменить Ремиэль или Барахиэля? Она все еще понятия не имела, куда он ушел. Барахиэль вернулся на Небо или остался на Земле? Неужели он улетел к звездам, чтобы никогда не возвращаться сюда?

Это было невозможно определить. Ремиэль оставалось только надеяться, что она найдет нужную информацию, чтобы дать им время все исправить. Апокалипсис был остановлен, но она не хотела, чтобы Габриэль разрушил всю Землю в отчаянной попытке удовлетворить свою праведную ярость.

Она должна была что-то сделать, чтобы остановить его, пока не стало слишком поздно.

Пока она снова не потеряла все, что любила.

***

Он нашел свой ответ, когда проходил мимо закрытой двери кабинета. С другой стороны доносились голоса, которые, как подозревал Данталион, не знали, что их можно услышать. Вельзевул и другие герцоги не отличались особой хитростью и коварством. И даже если у них была секретная информация для обсуждения, не было не похоже, что они пытались ее скрыть. Другие демоны в Аду знали наказание за подслушивание. Этот коридор, вероятно, оставался совершенно пустынным все время, пока он был здесь, что вполне устраивало Данталиона.

– Меня не волнует, что Кроули сбежал, – гудел Вельзевул, его голос эхом отражался от внутренних каменных стен. – Я не собираюсь возвращаться за ним. Только не после того, что случилось.

Последовала пауза.

– Мы не знаем, была ли это случайность или нет, – возразил Дагон. – Кто сказал, что выстрел не был единичным?

– Я не собираюсь рисковать, – ответил принц демонов. – Но ты иди, Дагон, если так хочешь.

– Так в чем же заключается наш план? – раздраженно спросил Хастур. Он говорил гораздо тише, чем ожидал Данталион. Гораздо более подавленно. Почти побежденно. Как будто ему было уже все равно, чем они занимаются. Как будто Кроули победил его в последний раз.

– Мы ждем, – объявил Вельзевул. – Пусть Небеса и Земля сражаются в своей битве. Пусть ангел проверит теорию, что то, что случилось с Уриэлем, было случайностью. Если кому-то нужно пасть в бою, пусть это сделают они.

Над группой повисла тишина, и Данталион затаил дыхание, его подозрения подтвердились. Вельзевул собирался поступить именно так, как он первоначально думал. Они ничего не собирались делать. Только ждать, прячась в тени, и смотреть, что будет дальше.

– Мы придем, когда все закончится, чтобы собрать осколки.

***

Она нашла свой ответ, проходя мимо закрытой двери кабинета. С другой стороны доносились голоса, которые, как была уверена Ремиэль, могла слышать только она. Это был побочный эффект их связи, предположила она, способность понимать своих братьев и сестер, когда даже слова не помогают.

– Это не сработает, Габриэль, – говорил Михаил. Ремиэль представила себе, как он расхаживает взад и вперед по комнате, обдумывая все, что произошло. Она представила себе Габриэля, сидящего за столом, аккуратно сложившего руки перед собой, и Сандальфона, спокойно сидящего рядом. – Нас слишком мало, чтобы нанести удар сразу по всем местам. Мы не знаем, можно ли повторить то, что сделал тот мальчик.

Архангел замолчал, и Ремиэль затаила дыхание. Она надеялась, что эти ангелы окажутся такими же невежественными, как и те, мимо которых она проходила раньше. Быть обнаруженной сейчас, вероятно, было бы худшим возможным исходом. Не тогда, когда она была так близко.

– Если это так… – продолжал Михаил, и Ремиэль почувствовала, как страх пронзил их сердца. – Если что-то пошло не так, когда Антихрист спас мир, если он сделал возможным причинить нам боль, то это не стоит риска.

– Согласен, – сказал Сандальфон, что удивило Ремиэль. Он всегда так быстро соглашался с Габриэлем. Слышать, как ангел говорит против него, было странно. – Их в семьсот раз больше, чем нас. Мы проиграем, прежде чем вся наша армия ступит на Землю. Даже с элементом неожиданности это не имело бы значения. Их слишком много.

– А что, если мы нападем все сразу? – спросил Габриэль. – Сравняем с землей их самые большие города. Будет ли этого достаточно?

Наступила тишина, но только на мгновение.

– С какой силой? – спросил Михаил. – У нас есть армия ангелов, которые обучены сражаться на мечах. Даже если бы они все загорелись, этого было бы недостаточно, чтобы слегка оцарапать поверхность Земли.

Снова тишина, но на этот раз другая. Заряженная потенциалом архангельского мозгового штурма касательно дальнейших действий. Ремиэль чувствовала, как колотится в груди ее сердце. Удивительно, что они не чувствовали ее нарастающей паники сквозь стены.

– А что, если мы ударим в другое место? – спросил Габриэль едва слышным шепотом. Ремиэль наклонилась ближе, дыхание все еще застывало в ее легких. За все то время, что она стояла за этой дверью, она не пошевелила ни единым мускулом. – В то, которое выведет их из игры навсегда. Всех их.

– Ты же не хочешь сказать…? – Михаил казался слабым, едва способным дышать.

– Хочу.

Они не произносили это вслух, но Ремиэль это было и не нужно. Она уже пришла к тому же выводу, что и Габриэль. Было только одно место на всей Земле, куда архангелы могли нанести удар, который привел бы к такому большому ущербу, о котором говорил Габриэль. Одно место, от которого отходили все остальные. Одно место, с которым так или иначе было связано все человечество, даже если они забыли о нем.

Эдем.

***

Пора было выбираться оттуда. Разговор в основном перешел на другие темы, и Данталион уже достаточно долго находился здесь. Еще немного – и он рискует быть пойманным. Он должен был благополучно вернуться на Землю. Он должен был передать сообщение, что Ад пока не представляет угрозы. Что они собираются подождать и посмотреть, что будет дальше. Он должен был вернуться к…

Кому? Ощущение, что он забыл что-то важное, поднялось на поверхность его сознания, но Данталион оттолкнул его. У него будет время подумать об этом позже. А сейчас ему нужно было вернуться на поверхность.

Данталион поспешил обратно по коридорам, направляясь к главному входу. К эскалатору, который доставит его обратно на Землю. Туда, где он должен был быть.

Он старался вести себя непринужденно, старался не привлекать к себе внимания, но это вряд ли имело значение. Демонов вокруг было очень мало, и те, мимо которых он проходил, почти не обращали на него внимания. Данталиону не следовало волноваться.

Через некоторое время демон остановился. Он был встречен с чувством настолько навязчиво знакомым, что у него не было другого выбора. Это было нежное, теплое чувство, которое начиналось в его груди и растекалось наружу до самых кончиков пальцев рук и ног. Это было чувство, которое наполнило его глаза радостными слезами и такой сильной тоской, что у него перехватило дыхание.

Оглядевшись, Данталион обнаружил, что стоит перед простой деревянной дверью вишнево-красного цвета с темной медной ручкой. Не раздумывая, он протянул руку и положил ее на ручку, открывая дверь.

***

Пора было выбираться оттуда. Разговор в основном перешел на другие темы, и Ремиэль уже достаточно долго торчала здесь. Еще немного – и она рискует попасться. Она должна была благополучно вернуться на Землю. Она должна была передать сообщение, предупредить остальных, что Габриэль идет на Эдем. Его план состоял в том, чтобы сжечь Сад дотла, а вместе с ним и все человечество.

Ремиэль поспешила обратно по коридорам, направляясь к главному входу. К эскалатору, который доставит ее обратно на Землю. Туда, где она должна была быть.

Она старалась вести себя непринужденно, старалась не привлекать к себе внимания, но это вряд ли имело значение. Ангелов вокруг было очень мало, и те, мимо которых она проходила, почти не обращали на нее внимания. Ремиэль не должна была волноваться.

Через некоторое время архангел остановилась. Она была встречена с чувством настолько навязчиво знакомым, что у нее не было другого выбора, кроме как замереть. Это было нежное, теплое чувство, которое зародилось в ее груди и потекло наружу до самых кончиков пальцев рук и ног. Это было чувство, которое наполнило ее глаза радостными слезами и такой сильной тоской, что у нее перехватило дыхание.

Оглядевшись, Ремиэль обнаружила, что стоит перед простой деревянной дверью жемчужно-белого цвета с ярко-золотой ручкой. Не раздумывая, она протянула руку и положила ее на ручку, открывая дверь.

***

Дверь вела в большую открытую комнату с вишнево-красными стенами, которые поднимались на несколько этажей и поддерживали куполообразный потолок. Снаружи комнаты были десятки одинаковых дверей, все из того же вишневого дерева, за исключением ручек. У каждого из них была немного другая вариация. Одни были черными, другие серебряными, золотыми или бронзовыми. Некоторые из них были совершенно круглой формы, а другие овальной или даже квадратной. Каждая дверь имела свою собственную уникальную ручку и, вероятно, вела куда-то в другое место, хотя Данталион понятия не имел, куда именно.

В центре комнаты располагался большой золотой сводчатый проход, и два демона, скрестив ноги, сидели на полу по обе стороны от него, перекатывая какой-то предмет взад и вперед. Данталион остановился в дверях, глядя на них с легким любопытством. Разве они не должны работать прямо сейчас? Это не было похоже на какую-то пытку. Где же все люди? И что же это было за чувство, которое так болезненно щемило его сердце? Откуда оно шло?

Данталион, должно быть, задержался слишком долго, потому что демоны в центре комнаты подняли головы, удивленные, увидев его там, но не испуганные этим. Вместо того чтобы уйти, как ему, вероятно, следовало бы, демон двинулся вперед, его серые глаза были устремлены на арку, излучающую то знакомое чувство, которое он просто не мог определить.

– Почему вы двое не работаете? – спросил Данталион, решив в этот момент, что сильное нападение – лучшая защита.

– Нет работы, – огрызнулся один из демонов, поймав в свои руки то, что, как понял Данталион, было маленьким кусочком угля, который скользнул по полу к его левому боку. Ни один из них не поднялся, чтобы поприветствовать его, что означало либо то, что они понятия не имели, кто он такой, либо то, что им было все равно.

– Нет? – Данталион, казалось, был удивлен этим. Вокруг не было ни одной человеческой души, которая нуждалась бы в пытках? Не то чтобы Данталиону нравилась идея мучить людей, по крайней мере сейчас. Это наполнило его чувством неловкости. По крайней мере, люди здесь заслужили то, что получили. Возможно.

«Нет, – ответил другой демон, подавая знак своему напарнику вернуть кусок угля. – Группа людей прошла через арку не так давно. Мы ждем следующую партию.

Арка? Данталион повернулся, чтобы посмотреть на него, нахмурившись. О чем говорили эти демоны?

– А что там внутри? – он подошел на шаг ближе. – Куда они делись?

Демоны переглянулись и пожали плечами.

– Не знаю, – ответил один из них. – Мы никогда не утруждали себя поисками. Это просто какая-то дверь, которая иногда появляется. Люди приходят, и мы их больше не видим.

Глаза Данталиона расширились.

– И вам никогда не приходило в голову рассказать об этом кому-нибудь? Что человеческие души просто встали и ушли?

Демон снова пожал плечами, по-видимому, не слишком расстроенный всем этим.

– С чего бы это? – беспечно спросил он. – Так было с самого Начала. Люди умирают, некоторые из них приходят сюда. Мы их немного мучаем, а потом они уходят.

На лице Данталиона появилось хмурое выражение. Это было не то, во что он верил так долго. Человеческие души, попавшие в Ад, должны были быть наказаны навечно. Разве это не значит, что они должны остаться здесь навсегда? Они должны. Это было единственное логическое объяснение, за исключением…

Теперь, когда он подумал об этом, то… если люди остаются здесь вечно, почему население Ада не растет? Почему казалось, что демонов всегда достаточно, чтобы их мучить? За всю историю человечества на Земле жило более ста миллиардов человек. Если предположить, что Ад добрался до половины из них, и каждый демон работал над пытками постоянно, не останавливаясь, чтобы заполнить какие-либо документы, это позволит им сосредоточиться на пяти тысячах каждый.

Данталион когда-либо пытал только несколько десятков одновременно. Не пять тысяч, никогда и близко к этому числу. И он точно знал, что на бумажной работе было столько же демонов, сколько и на пытках. Ад не казался переполненным, так что, возможно, это имело смысл, что некоторые души покинули свою юрисдикцию. Может быть, человеческие души действительно проходили через эту арку. Но куда она вела? Куда они делись?

Был только один способ узнать это. Когда он подошел ближе, два других демона вскарабкались и отступили на несколько шагов, широко раскрыв глаза. В страхе или восхищении, он не мог сказать. Данталион подошел ближе, и тонкая туманная пелена начала сгущаться в центре арки, закрывая ему обзор на другую сторону комнаты.

Демон неуверенно протянул руку, наблюдая, как она исчезает в тумане. Теперь он чувствовал, что это чувство становится все сильнее, оно сжимало его сердце, вызывая слезы на глазах. Непреодолимое желание наполнило все его существо, и Данталион понял, что у него нет выбора. Было только одно место, где он должен был быть сейчас.

Не колеблясь, он шагнул внутрь.

***

Дверь вела в большую открытую комнату с ослепительно белыми стенами, которые поднимались на несколько этажей, поддерживая куполообразный потолок. Снаружи комнаты были десятки одинаковых дверей, все из того же побеленного дерева, за исключением ручек. У каждого из них была немного другая вариация. Одни были черными, другие серебряными, золотыми или бронзовыми. Некоторые из них были совершенно круглой формы, а другие овальной или даже квадратной. У каждой двери была своя уникальная ручка, ведущая в другой уголок рая. Десятки тропинок, и все они ведут сюда, к центру всего этого. К широкой золотой арке, стоявшей в центре комнаты, покрытой тонким слоем серебристого тумана.

Она знала это место. Ремиэль узнала его, как только открыла дверь. Это было место высадки. Именно сюда она забирала все праведные человеческие души после того, как они уходили. После того, как их тела умирали, она приводила их небесные формы сюда, в эту комнату. Затем она наблюдала, как один за другим они входили через золотую арку через зал. Наблюдала, как их формы исчезают в эфире, наблюдала, как они занимают свое место в Раю.

Ремиэль никогда не была по ту сторону арки. Ее долгом было доставить души в Рай, а не войти в него самой. Но теперь, когда она стояла здесь одна, архангел почувствовала сильное притяжение, которое вело ее к нему. Это чувство, она знала это, глубоко в ее душе. Она хотела быть рядом с ним, она хотела, чтобы он обнял ее, как теплые материнские руки.

Здесь не было никаких правил. Никаких полезных указаний, которые бы сказали ей, что было правильно и что было неправильно. Ничто не мешало ей войти в арку. Но разве сам факт, что она хотела подписать контракт, не был достаточным? Разве всепоглощающее желание не говорило ей, что она не должна этого делать?

Или, возможно, это чувство было знаком того, что она должна это сделать. В конце концов, она зашла так далеко, и никто не пытался ее остановить. Никто не предупреждал ее о последствиях. Возможно, она должна была войти. В конце концов, она была опекуншей душ. Разве она не должна по крайней мере знать, где все человеческие души обречены были оказаться?

Это все решило. У нее действительно не было выбора. Глубоко вздохнув, Ремиэль шагнула внутрь.

Ее встретила лишь тишина. Пустота из ничего. Ни светлого, ни темного. Ни белого, ни черного. Всех цветов и ни одного из них. Там, где она ожидала увидеть миллиарды человеческих душ – которые были созданы и рождены, которые жили и умерли, которые попали на Небеса, – не было ничего. Она приводила их сюда, к этой самой двери, и смотрела, как они входят. Смотрела, как они исчезают в пустоте, чтобы занять свое место в Раю. Но теперь, когда она была внутри, когда дверь за ней закрылась, Ремиэль увидела это место таким, каким оно было на самом деле.

Оно было пустым. Ни единого духа или души в поле зрения. Пустым, если не считать до боли знакомого присутствия, которого она не чувствовала с самого начала.

***

Данталион шагнул внутрь. Его встретило лишь молчание. Пустота из ничего. Ни светлого, ни темного. Ни белого, ни черного. Всех цветов и ни одного из них вообще. Там, где он ожидал увидеть миллиарды и миллиарды человеческих душ – созданных, рожденных, живущих, умерших и принесенных в Ад для пыток, – не было ничего. Демоны видели, как они входили. Смотрели, как они исчезают в небытии, вероятно, к вечным мучениям, которые их ожидали. Но теперь, когда он был внутри, когда дверь за ним закрылась, Данталион увидел это место таким, каким оно было на самом деле.

Оно было пустым. Ни единого духа или души в поле зрения. Пустым, если не считать до боли знакомого присутствия, которого он не ощущал с самого начала.

***

Ни в Раю, ни в Аду не осталось человеческих душ.

Все они до единой исчезли.

***

========== Глава двадцать восьмая ==========

***

– Что именно мы ищем здесь, ангел? – Азирафаэль услышал, как Кроули спросил это, стоя у него за спиной, когда ангел переступил порог своего любимого книжного магазина. Вздох облегчения сорвался с его губ, когда его голубые глаза осмотрели комнату в поисках каких-либо признаков беспокойства. Все было по-прежнему здесь. Здесь не было ни одной неуместной книги.

Азирафаэль был так обеспокоен, что что-то случилось с его книгами во время его отсутствия. Последнее, что он помнил до того, как хаос овладел его жизнью, было то, как он сидел здесь, в книжном магазине, с Томасом. С тех пор прошло уже несколько дней, и могло случиться все что угодно. Ангел с облегчением обнаружил, что его опасения напрасны.

– Что? – рассеянно пробормотал Азирафаэль, подходя к письменному столу и начиная рыться в ящиках. Казалось, ничего не было украдено, но не помешало бы перестраховаться.

Кроули шагнул вперед, его внезапная близость заставила сердце Азирафаэля заплясать в груди. Ангел перестал рыться и выпрямился во весь рост. Он взглянул на Кроули, сияя от уха до уха, отчего лицо демона приобрело яростный розовый оттенок, когда он протянул руку, чтобы потереть основание шеи.

На мгновение Азирафаэль просто уставился на демона, мягкая улыбка все еще оставалась на губах ангела. Здесь, в книжном магазине, где тусклый свет ламп Сохо просачивался сквозь открытое окно, превращая волосы Кроули в огонь, он был самым прекрасным созданием, которое Азирафаэль когда-либо видел. Чего бы он только не отдал за возможность наклониться и поцеловать демона прямо сейчас.

Я могу это сделать. У ангела вдруг закружилась голова от восторга. Он мог сделать шаг вперед, сократить расстояние между ними, прижаться губами к губам Кроули и просто наслаждаться моментом. Ему больше не нужно было бояться. Ему не нужно было бояться ни Рая, ни Ада. Ему не нужно было бояться того, что может сделать Кроули.

Он любил демона, и Кроули отвечал ему взаимностью. Это было все, что имело значение во всем мире.

– Азирафаэль, чт…? – вопрос Кроули был прерван, когда ангел исполнил свое желание. Азирафаэль сделал шаг вперед и без колебаний поцеловал Кроули, его голубые глаза затрепетали, когда звук внезапного порыва дыхания Кроули достиг его ушей. Демон замер лишь на мгновение, прежде чем наклонился в поцелуе, подняв руки к лицу Азирафаэля, поглаживая его так, словно он был самой важной вещью во всем творении.

Возможно, для Кроули так оно и было.

– Ангел, – выдохнул Кроули чуть позже, наконец оторвавшись от поцелуя и прижавшись лбом к лбу Азирафаэля, – как бы мне ни нравилось целовать тебя, и как бы я ни был счастлив делать это всю ночь напролет, ты пришел сюда не просто так, да?

Азирафаэль моргнул, глядя в эти великолепные янтарные глаза. Он хотел за чем-то зайти в книжный магазин. Чтобы найти какую-то информацию. Какую именно?

– Ах, да, – пробормотал ангел, чувствуя, как жар приливает к его щекам. – Видишь ли, мой дорогой, что-то беспокоит меня насчет Ремиэль, и я подумал, что здесь может быть что-то, что нам поможет.

Янтарные глаза Кроули слегка расширились, когда в них мелькнула искорка интереса.

– Продолжай, – он убрал руки с лица Азирафаэля и осторожно положил их на бедра ангела. Прикосновение было достаточно легким, чтобы Азирафаэль мог отодвинуться, если бы захотел. Как будто он когда-нибудь снова добровольно уйдет от Кроули. Ангел улыбнулся.

– Ну, я впервые заподозрил это, когда мы с Томасом разрабатывали план побега, но я не видел никаких доказательств, пока мы все не оказались в той комнате и я не смог наблюдать за ней. Она очень хорошо умеет скрывать свои эмоции, когда хочет. Но я видел это в ее глазах, ты знаешь.

Кроули нахмурился.

– Тебе придется быть немного более конкретным, ангел. Я не совсем понимаю.

Правильно. Не нужно ходить вокруг да около, как сказали бы люди. Он должен был просто сказать то, о чем думал.

– Ремиэль помнит Томаса, или Данталиона, или кого бы то ни было еще из прошлого, – Азирафаэль сделал ударение на последнем слове, зная, что Кроули поймет его значение. – Может быть, не все его, но она помнила достаточно, чтобы признать в нем кого-то важного. Кого-то, о ком она заботится.

Демон пожал плечами.

– Ну и что?

Азирафаэль нахмурился. Как он мог объяснить это лучшим образом? Он даже не был уверен, стоит ли что-то объяснять, но что-то в этой ситуации грызло его. Он чувствовал, что это было важно, так или иначе.

– Значит, происходит что-то странное, не так ли? – спросил он. – Я почти ничего не помню о том, что было раньше. Я пытался вспомнить, что мне было поручено сделать или кого я знал тогда, но каждый раз оказывался в тупике. Но Ремиэль помнит.

Такое же хмурое выражение появилось и на лице Кроули. Азирафаэль вздохнул. Он просто отвратительно объяснял. Или, возможно, идея была настолько надуманной, что объяснять было нечего.

– Это значит, что есть что вспомнить, Кроули. Если Ремиэль помнит хоть немного, это может быть признаком того, что что-то пошло не так. Что наши воспоминания были каким-то образом искажены, – Азирафаэль глубоко вздохнул и снова посмотрел в глаза Кроули. Он с облегчением увидел, что демон, по крайней мере, не смеется над ним. Во всяком случае, пока. – Что их забрали.

– Ну, да, – ответил Кроули, протягивая руку, чтобы убрать выбившийся локон со лба Азирафаэля. Ангел наклонился к нему, его сердце трепетало от удовольствия. – Разве у нас не отняли все воспоминания? – с любопытством спросил он. – Во всяком случае, у всех демонов. Никто из нас ничего не помнит до Падения. Всевышняя позаботилась об этом.

Горечь, прозвучавшая в голосе Кроули, удивила Азирафаэля, хотя, вероятно, не должна была. Конечно, Кроули все равно был расстроен тем, что с ним случилось. Какой демон не расстроился бы? Возможно, он пытается отнестись к ситуации легкомысленно, заявив, что он не столько Пал, сколько «медленно спустился вниз», но в конце концов он все равно был изгнан с Небес. И за что?

– Ты уверен, что это была она? – тихо спросил Азирафаэль в темноте магазина. Они все еще не потрудились включить свет. Не желали привлекать к себе внимание, на случай, если за магазином следят.

Медленно, почти незаметно, демон покачал головой.

– Нет, – выдохнул он в ночь, и от его силы по спине Азирафаэля пробежали мурашки. – Но кто же еще это мог быть?

Кто же еще, в самом деле?

– Именно это я и пришел сюда выяснить.

Кроули оглядел комнату.

– Ты действительно думаешь, что найдешь здесь ответ?

Честно говоря, Азирафаэль не знал. Вряд ли найдется что-то, что люди могли бы написать за тысячелетия, что дало бы ему ответ, который он искал.

Почувствовав его нерешительность, демон потянулся и взял Азирафаэля за руку, неуверенно улыбаясь.

– Каков твой план, если ты найдешь ответ, ангел?

И снова Азирафаэль не знал. На этот раз он попытался что-то придумать.

– Я просто хочу понять, – признался он. – Может быть, если мы выясним, что случилось с нами в прошлом, мы сможем предотвратить нечто столь же ужасное в будущем.

Он остановился и оглядел магазин, размышляя, с чего же начать. Чего только не дал бы ангел за продолжение пророчеств Агнессы Псих. Они были так полезны в прошлом.

Ангел повернулся к своему демону, их руки все еще лежали друг на друге.

– Я не хочу, чтобы была еще одна война, – тихо признался Азирафаэль, думая о том, что они потеряют, если Небеса или Ад решат, что война неизбежна. – Я не понимаю, как это может быть решением, когда мы с тобой знаем, что можно преодолеть эту пропасть между нами. Не тогда, когда два «наследственных врага» могут стать лучшими друзьями. Должен быть другой способ.

Лицо Кроули изменилось, когда ангел заговорил, превратившись во что-то мягкое и нежное. Во что-то робкое и испуганное, и Азирафаэль почувствовал, как его сердце подпрыгнуло в груди. Что-то было не так? Он чувствовал беспокойство демона, витающее в воздухе вокруг них. Как ни хотелось ему спросить об этом, Азирафаэль сдержался. Кроули скажет ему об этом в свое время. Он был в этом уверен.

Все еще держа Азирафаэля за руку, демон крепко сжал ее.

– Если его нет, – начал он, внезапно отворачиваясь от ангела, как будто боялся, что продолжительный зрительный контакт может повредить тому, что он собирался сказать. – Если мы не сможем найти способ избежать еще одной войны… – демон замолчал, сунув свободную руку в карман своих узких черных брюк. Азирафаэль моргнул, сердце бешено колотилось в груди. Он понятия не имел, к чему клонит Кроули. Неизвестность медленно пожирала его заживо.

– Ангел, – выдохнул Кроули, наконец взглянув на лицо Азирафаэля. – Азирафаэль, я не могу потерять тебя снова, – рука в кармане шевельнулась, но ангел не отвел взгляда от глаз своего возлюбленного, ожидая, что скажет Кроули. – Если все пойдет наперекосяк, ты уйдешь со мной?

Наконец в поле зрения появилась свободная рука. Сердце Азирафаэля замерло. Между большим и указательным пальцами Кроули было зажато простое золотое обручальное кольцо.

– На Альфу Центавра?

***

Если все пойдет наперекосяк, ты убежишь со мной? На Альфу Центавра?

Кроули ждал, широко раскрыв янтарные глаза и не смея дышать, а Азирафаэль застыл в центре книжного магазина, его голубые глаза были прикованы к золотому кольцу в руке демона. Прошло несколько секунд, и ни один из них не произнес ни слова. Кроули почувствовал, как сердце бешено колотится в груди. Как могло сердце биться так быстро и все еще поддерживать его тело живым? Он понятия не имел.

– Что это такое? – выдохнул Азирафаэль, и Кроули крепко зажмурился. Он был идиотом, глупцом, думая, что в этот раз все будет по-другому. Азирафаэль совершенно ясно дал тогда понять, что он думает о побеге, о том, чтобы покинуть планету, которую он знал как свой дом.

– Я… а-а, – демон глубоко вздохнул, желая, чтобы его желудок вел себя прилично. – Я заметил, что ты больше не носишь кольцо. Решил, что ты сдался после того, как Небеса попытались сжечь тебя заживо. Подумал, что тебе может понравиться другое?

Это была глупая идея. Но после того, как Азирафаэль рассказал Кроули о своих чувствах, демон не смог устоять. Он знал, что брак – это очень по-человечески. Он знал, что ни ему, ни Азирафаэлю не нужно было жениться, чтобы доказать свои чувства. Черт, он даже не знал, хочет ли жениться. Дело было не в этом. Все, чего хотел Кроули в этом мире, – это чтобы Азирафаэль был в безопасности рядом с ним. Что может быть лучше, чем бежать к звездам, когда их мир здесь начал разваливаться?

Глядя в широко раскрытые голубые глаза ангела, Кроули понял, что совершил ошибку. Он снова двигался чертовски быстро и теперь собирался потерять то, чего так долго ждал. Демон приготовился к неизбежному отказу, который, несомненно, последует за этим мучительным молчанием. Это был лишь вопрос времени.

Послушай себя. Друзья? Мы не друзья. Ты мне даже не нравишься. Ты ведешь себя нелепо.

Кроули был так погружен в свои воспоминания, что едва не пропустил тихий шепот, сопровождавший теплую улыбку его ангела.

– Да.

Янтарные глаза широко распахнулись, когда ангел протянул руку и взял у него кольцо, их пальцы нежно соприкоснулись, посылая электрические разряды по руке Кроули.

– Что? – должно быть, он неправильно расслышал Азирафаэля. Должно быть, это какая-то ошибка.

Усмешки, появившейся в этот момент на лице ангела, было достаточно, чтобы у демона перехватило дыхание. Слезы выступили у него на глазах, когда Азирафаэль замер, повертел кольцо в руке, разглядывая маленькие гравированные созвездия на внешней поверхности. Рука ангела на мгновение сомкнулась вокруг кольца, а когда она снова открылась, в его ладони мягко лежало не одно кольцо, а два.

– Я полагаю, что обычно их носят парами, мой дорогой, – мягкие слова Азирафаэля ударили Кроули, как кирпичная стена. Слезы наполнили его глаза, когда ангел протянул руку и надел ему на палец одно из колец.

Оно идеально подошло.

– Не мог бы ты… – тихо спросил Азирафаэль, протягивая другое кольцо. Кроули моргнул один раз, а затем все же двинулся.

– Да, – выдохнул он, забирая кольцо из руки Азирафаэля и осторожно надевая его на палец ангела.

Оно тоже подошло идеально.

На мгновение Кроули ошеломленно уставился на их руки. Не смея поверить, что это было на самом деле. Боясь, что если он заговорит сейчас, то сон будет разбит вдребезги.

– Ты… – наконец произнес он, не в силах больше сдерживать вопрос. Паника поднялась в нем, но демон продолжал говорить. Он должен был знать наверняка. – Ты уверен?

Азирафаэль улыбнулся, немного печально. При виде этого у Кроули защемило сердце. Чего бы он только не отдал, чтобы вся эта печаль исчезла из виду. Азирафаэль был самым удивительным существом во всем творении. Он был умным, заботливым и таким добрым. Его ангел заслуживал каждый кусочек его счастья.

– Мой дорогой, – эти слова были произнесены с таким благоговением, как прошептанная молитва. От этого звука у Кроули перехватило дыхание. – Мое нежелание бежать никогда не было связано с тобой.

Он помолчал, собираясь с мыслями, а демон ждал. Рука Азирафаэля в его руке была единственным, что удерживало Кроули в этот момент. Без нее демон боялся утонуть и никогда больше не выбраться на поверхность.