Текст книги "Любовь — это временное безумие (ЛП)"

Автор книги: Beckers522

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

***

========== Глава двадцать седьмая ==========

***

– Я в это не верю… – выдохнул Томас, широко раскрыв серые глаза, но ничего не видя, и сел на край дивана, обхватив голову руками. Азирафаэль почувствовал укол боли в сердце и придвинулся ближе к Кроули, ободряюще сжав их пальцы.

Это могли быть они. Если бы они не смогли убежать. Если бы Кроули первым оказался на плахе. Если бы Данталион не пожертвовал собой ради Азирафаэля. Так много всего могло пойти не так. Это было чудо, что они с Кроули стояли здесь, взявшись за руки, с полным пониманием того, кто они такие и что значат друг для друга.

У Томаса этого не было. Он отказался от воспоминаний, чтобы спасти Азирафаэля. И он только что провел последний час, слушая историю Данталиона – свою историю. И все потому, что он случайно спустился по лестнице в неподходящее время и обнаружил комнату, полную ангелов.

Оглядываясь назад, они, вероятно, должны были попросить своих гостей выглядеть более человечными. В то время Азирафаэль не думал об этом. Все остальные в доме знали, что происходит. Они знали ставки. И хотя они не ожидали, что несколько десятков ангелов появятся из ниоткуда, это не было таким уж большим сюрпризом.

– Я имею в виду, – сказал мужчина, наконец снова подняв голову. – Разумеется, знаю. Об ангелах. Я видел их крылья. Но я? Демон?

Остальные были вынуждены уйти. Коттедж Анафемы итак был достаточно тесным, когда там были только два ангела и демон. Но с таким количеством? Другого выхода не было. Им нужно было найти более подходящее место. Место, способное вместить полтора миллиона небесных ангелов.

Это было невозможно. Ни одно место на Земле не смогло бы вместить их, даже имея в своем распоряжении небесное воинство чудес. Не похоже было, что им можно позволить свободно бродить по Земле. За исключением Азирафаэля, немногие из ангелов когда-либо бывали на Земле. Они могли проводить свое время на Небесах, наблюдая за человечеством, но это не значит, что они имели какое-либо представление о том, как жить среди них.

Это стало совершенно очевидным после того, как они оказались в полном непонимании будущих действий.

Нужно было найти новое место, но ни в одно им не подходило. Они уперлись в тупик, пока кто-то наконец не предложил нечто стоящее – ответ, который они искали, – единственное место во всем творении, которое могло бы сработать.

Ньютон был тем, кто высказал это.

– А как насчет авиабазы Тадфилд? – спросил он таким голосом, будто это казалось столь очевидным решением. – Она была заброшена после Апокалипсиса. Я проезжаю мимо него каждый день по дороге на работу. Там много места, и ни одной души на многие мили вокруг.

Это было прекрасно. В этот момент он, Кроули и Анафема вздохнули с облегчением. Они могли бы переместить всех ангелов на авиабазу, дать им место для ночлега, подальше от любопытных человеческих глаз. Их чудеса можно было использовать без последствий. Там они пока будут в безопасности. Пока остальные соображали, что делать.

Как только идея была согласована, ангелы ушли. Они буквально чудом перенеслись прямо из гостиной Анафемы на авиабазу, оставив за собой потрясенного бывшего демона. В этот момент Азирафаэль был уверен, что Томас сейчас потеряет сознание, но Ремиэль взяла его за руку и подвела к дивану. Она села рядом с ним, нежно положив руку на его руку, и повернула голову к Азирафаэлю.

Затем Азирафаэль повернулся к Кроули, и они вместе попытались объяснить ему все, что могли.

– Можно посмотреть? – спросил Томас, переводя взгляд с одного лица на другое, его серые глаза светились тревогой и ожиданием. Как будто он нуждался в их разрешении, чтобы убедиться, что это действительно происходит с ним.

Ангел нахмурился.

– Что просмотреть, дорогой? – он понятия не имел, о чем сейчас думает Томас. Неужели он думает, что они сошли с ума? У него создалось впечатление, что это какой-то сон? Верил ли он им – верил ли во все эти истории про ангелов, демонов и Конец Света, – но никак не мог понять, как он вписывается во все это?

– Ты сам сказал… – мужчина замолчал, глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Азирафаэля. Выражение паники в этих бурных серых лужах не ускользнуло от ангела. – Ты сказал, что я был демоном, до того… Что я потерял память, потому что они отняли у меня крылья. Можно посмотреть?

Живот Азирафаэля упал в пол. Он чувствовал, что его сейчас стошнит от воспоминаний о смятых крыльях и обожженной плоти. Видеть свое собственное тело избитым и покрытым синяками, и быть бессильным остановиться. Призрак криков Кроули все еще отдавался эхом в его сознании, и Азирафаэль придвинулся ближе к своему демону, рука Кроули сжалась в его руке, как будто они оба знали, о чем думает другой.

По мановению его руки перед камином появилось зеркало в полный рост. Азирафаэль смотрел, едва осмеливаясь дышать, как Томас встал с дивана и подошел ближе с дрожащими руками. Голубые глаза ангела скользнули к Ремиэль, и слезы наполнили ее глаза. Он все еще не совсем понимал их историю – почему этот демон был так важен для нее, но ангел мог рискнуть предположить.

Небеса мало что помнили о тех, кто Пал. Азирафаэль не понимал почему, но каким-то образом эти воспоминания были отняты у них, оставив лишь отголоски печали и утраты. Самый слабый намек на то, что когда-то там было что-то – что-то, чего не было теперь.

Азирафаэль так же не помнил своих собственных воспоминаний. Воспоминаний о ярких улыбках и теплом смехе – там была пустота, которая оставалась в его груди, когда он думал о Небесах после его Падения. Он тоже кого-то потерял, но, в отличие от Ремиэль, Азирафаэль понятия не имел, кем мог быть этот ангел. Каким-то образом Ремиэль знала это. Возможно, потому, что она была архангелом. Возможно, ее сверхъестественная сила позволила ей сохранить какой-то намек на прошлое, чего не могли сделать другие ангелы.

Как бы то ни было, Ремиэль знала, что Томас – это Данталион, а Данталион когда-то был ангелом, близким ее сердцу. Она нашла его в хаосе этой жизни, и стояла там, в вестибюле, и смотрела, как у него все отняли.

Один за другим Томас начал расстегивать пуговицы на рубашке. Азирафаэль был растерян. С одной стороны, смотреть, как бывший демон раздевается у них на глазах, было огромным вторжением в личную жизнь. Не говоря уже о предательстве доверия Кроули, после всего, через что Данталион заставил их пройти.

С другой стороны, Азирафаэль был тем, кто исцелил его. Было бы неосторожно не удостовериться, что он выполнил свою работу должным образом.

С глубоким вздохом рубашка упала, и Томас повернулся к ним, глядя через плечо на две длинные раны на его лопатках. Они все еще были ярко-красного цвета, но черная кожа была удалена. Не было никаких признаков ожогов или кровотечения – только яркий, обжигающий алый цвет новой кожи, которая в конечном итоге превратится в пару бледных шрамов.

Рука Томаса медленно поднялась, чтобы коснуться кожи, кончики пальцев пробежали по нежной поверхности. В зеркале Азирафаэль видел, как человек вздрогнул от боли – то ли от реального контакта, то ли от призрака воспоминания, ангел не знал.

– Я все время говорил себе, что это не может быть правдой, – пробормотал Томас, не отрывая взгляда от своих ран. – За исключением того, что все сказанное вами до сих пор имеет смысл. Я ничего не помню, но знаю, что вы говорите правду, – он поднял глаза, встречаясь с каждым из них взглядом по очереди, пока надевал рубашку, скрывая ужасные отметины. – Я чувствую это.

– Спасибо, – выдохнул мужчина после минутного молчания, повисшего вокруг них. Азирафаэль неуверенно улыбнулся Томасу, и его серые глаза поднялись к его лицу. – Спасибо вам всем за помощь. За то, что вылечили меня. Я более чем уверен, что не заслужил этого.

Азирафаэль открыл было рот, чтобы возразить, но Кроули опередил его.

– Не заслужил, – почти прорычал демон. Азирафаэль бросил на него взгляд, который Кроули проигнорировал. Ангел понимал, что Кроули все еще ненавидит Томаса за все, через что он заставил их пройти, но даже без вмешательства бывшего демона им все равно пришлось бы иметь дело с Габриэлем и мечом. Они должны были считать себя счастливчиками, что Данталион так охотно отказался от всего ради них.

– Итак, – начал Томас, протягивая руку и нервно потирая затылок. – Почему здесь было так много ангелов? Я думаю, что пропустил эту часть.

– Они покидают Небеса, – ответила Ремиэль, стоя на краю дивана и не сводя глаз с лица Томаса. – Габриэль нацелился на месть, и они не согласны с ним. Они спускаются на Землю. Наверное, навсегда.

– Ага, – проворчал Кроули рядом с ним. – Больше полутора миллионов.

Азирафаэль нахмурился. Это было проблематично. Даже если они смогут вместить все легионы ангелов Ремиэль на Земле за пределами Тадфилда, что тогда? Рано или поздно Габриэль заметит, что ангелы исчезли. Неужели это знание заставит его отомстить раньше? Или ему придется подождать?

– Возможно, и больше, – согласилась Ремиэль, и Азирафаэль почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Больше? Как такое возможно? – Мы до сих пор не знаем, что случилось с Барахиэлем. Любое число его ангелов могло искать его здесь. Мы действительно ничего не знаем, – она замолчала, и на ее лице появилось хмурое выражение. – Хотела бы я, чтобы у нас был способ это выяснить. Нам нужно знать, с чем мы имеем дело. Нам нужно знать, что планируют Рай и Ад на этот раз.

Как бы ему ни было неприятно это признавать, Азирафаэль согласился с ней. Единственная причина, по которой им удалось избежать наказания в последние два раза, заключалась в том, что они знали, что их ждет. На этот раз они действовали вслепую. Он даже представить себе не мог, насколько это опасно. Не тогда, когда сталкиваешься с таким противником, как Габриэль.

– Я могла бы вернуться, – задумчиво произнесла Ремиэль, и взгляд Азирафаэля метнулся к ней, когда он широко раскрыл голубые глаза. Архангел встала и подошла к передней части дома, глядя в окно, как будто она искала что-то или кого-то, кто подслушивал, кто-то прятался в ближайших деревьях, выслеживая их с наступлением вечера. – У Габриэля нет полномочий наказывать меня. Я буду в относительной безопасности.

Кроули усмехнулся, и Азирафаэль повернулся, чтобы бросить на него неодобрительный взгляд. Демон посмотрел на него сверху вниз, сжал руку ангела и продолжил свою мысль.

– Старый добрый Габриэль действительно не может уничтожить тебя. Но я уверен, что ни Ад, ни Рай не расскажут тебе о его планах. Он может быть ублюдком и мерзавецем, но он не дурак.

Архангел, стоявшая перед ними, нахмурилась.

– Может быть, мне помогут. Или пошарить вокруг и получить некоторые идеи. В любом случае, мы ничего не узнаем, если я останусь здесь. Там, Наверху, у меня, по крайней мере, есть шанс узнать что-то, что может спасти нас.

Азирафаэлю это не понравилось. Ему совсем не нравился этот план. Габриэль был не из тех ангелов, с которыми можно связываться. Основываясь на всем, что они видели – на каждом взаимодействии, которое он или Кроули имели с архангелом, – предположение Ремиэль о том, что ей не причинят вреда, было в лучшем случае неубедительным.

– Как вы думаете, что именно он собирается делать? – спросил Томас, переминаясь с ноги на ногу, его серые глаза смотрели во все стороны.

Азирафаэль повернулся к Ремиэль. Из всех них она знала Габриэля лучше всех. Она была с ним с самого начала.

Взгляд, промелькнувший в этот момент на лице архангела, заставил кровь Азирафаэля заледенеть. Он почувствовал, как паника охватила его грудь, и ангел сжал руку Кроули так крепко, как только мог, боясь, что если он отпустит ее, то сам Габриэль может броситься вниз и навсегда отнять у него его возлюбленного.

– Я думаю… – начала она чуть громче шепота, – что если дать ему шанс, то Габриэль превратит всю Землю в пепел.

Ни один из них не осмеливался дышать в течение нескольких секунд, позволяя весу ее слов осесть на их плечах, между их ушами и в их сердцах. Азирафаэль чувствовал всем своим существом, что она права. Габриэль уничтожил бы все творение для того, чтобы свалить на них их наказания. Весь мир будет ярко гореть в адском огне, а затем будет утоплен в святой воде. Не останется ничего, кроме Габриэля и ангелов, которые следовали за ним, глядя вниз на огромную, черную пустоту.

– Вот почему я должна идти, – продолжала Ремиэль. – Я должна найти способ остановить его.

– А как насчет Ада? – голос Кроули прорезал комнату. Азирафаэль почувствовал, как его сердце сжалось от страха, зная в глубине души, что демон собирается сказать. – Если мы посылаем кого-то на Небеса, мы должны также послать кого-то в Ад. Нам нужно получить полную картину.

Ремиэль покачала головой.

– Некого посылать, – объяснила она. – Ты будешь уничтожен, как только войдешь в эти ворота. И у нас нет других демонов, выстраивающихся в очереди, чтобы протянуть нам руку помощи.

Азирафаэль посмотрел на Анафему и Ньютона, сидевших за столом с детьми. Глядя на них сверху вниз, он почувствовал укол сочувствия. Это было так несправедливо, что их жизни должны были быть брошены в этот хаос. Они были невиновны во всем этом. Они заслуживали того, чтобы жить своей жизнью, как и любой другой человек – в блаженном неведении о том, как все это работает. Полагаясь только на веру, чтобы направить их на правильный путь.

Он хотел бы найти какой-нибудь способ загладить свою вину перед ними. Азирафаэль полагал, что спасти Землю от праведного гнева Габриэля будет достаточно.

– Не могли бы вы послать кого-нибудь из нас? – тихо спросил Ньютон. Сердце Азирафаэля подпрыгнуло в груди, во рту внезапно пересохло. – А что-нибудь подобное вообще сработает?

– Нет, – немедленно ответила Ремиэль, и ангел почувствовал облегчение. Он даже представить себе не мог, что может пойти не так с таким планом. Для начала, чтобы отправить одного из людей в Ад, их нужно было убить. Азирафаэль просто не был уверен, что справится с этой задачей. – Даже если бы мы могли отправить вас в Ад, вы не смогли бы вернуться. И это уничтожает весь смысл отправки вас туда.

Что еще им оставалось делать? Могут ли они выманить демона из Ада и попытаться допросить его? Послать одного из ангелов вниз, чтобы попытаться собрать информацию? Поможет ли хоть что-нибудь из этого? Было ли что-нибудь, что они могли бы обнаружить, что позволило бы им вернуть все так, как должно было быть?

– Вы могли бы послать меня.

Все глаза в комнате обратились к тому месту, где стоял Томас. Он смотрел на лицо Ремиэль, и в его серых глазах появилась новая ярость.

– Нет, – это был тот же самый ответ, те же самые слова, которые она использовала раньше, но на этот раз Азирафаэль почувствовал разницу. Скрытое отчаяние, указывающее на то, что идея может оказаться не такой уж безнадежной, как он думал вначале. – Об этом не может быть и речи.

– Потому что ты знаешь, что это сработает, – возразил Томас. – Вы все это сказали. Я стал смертным, когда лишился крыльев. Но ведь все смертные рано или поздно умирают, верно? – никто не сказал ни слова, чтобы прервать его. Томас медленно повернулся к Азирафаэлю, его глаза горели решимостью. – Ты сказал мне, что это должно было стать вечным наказанием для вас обоих. Каждый раз, когда ваша смертная жизнь на Земле заканчивается, вы возвращаетесь в Рай и Ад, и наказание начинается снова.

Томас был прав. Судя по тому, что рассказал им Габриэль, именно так все и должно было происходить. С их смертью их вечный статус будет восстановлен. Если бы Кроули был тем, кто стал смертным, он вернулся бы в Ад полноценным демоном в тот момент, когда его жизнь на Земле закончилась.

То же самое можно сказать и о Томасе. Если Габриэль сказал им правду. У них не было абсолютно никакого способа узнать это.

– Нет, – снова заявила Ремиэль, стоя у окна. Ее глаза смотрели на Томаса, не мигая, а тело отказывалось сделать шаг вперед. – Мы не можем знать наверняка.

– Мы никогда не узнаем, если хотя бы не попробуем, – вмешался Томас. Азирафаэль почувствовал непреодолимую волну нежности к этому самоотверженному существу. Почему Томас это делает? Зачем ему подвергать себя такой опасности ради людей, которых он едва знает?

– Позволь мне сделать это, – продолжил он, когда Ремиэль наконец отвела взгляд. – Позволь мне быть частью этого. Дай мне шанс вспомнить, кто я такой.

Азирафаэль не знал, как они могут с этим спорить. И как бы ей ни была ненавистна эта мысль, Ремиэль, похоже, пришла к тому же выводу. Это был единственный выход. Они должны были убить его. Они должны были отправить его обратно в Ад.

Чувствуя, что сопротивление его плану ослабевает, Томас повернулся, чтобы посмотреть на них всех по очереди, его глаза задержались на лице Азирафаэля, когда ангел одарил его мягкой благодарной улыбкой.

– Тогда, может быть, перейдем к делу? – спросил Томас, вкладывая в свой голос несколько унций оптимистического энтузиазма.

Глаза Азирафаэля расширились.

– Сейчас? – не слишком ли скоро это произошло? Разве они не должны сначала придумать план? С учетом каких-то непредвиденных обстоятельств, если что-то пойдет не так? Каким-то образом Томас сможет связаться с ними, как только получит необходимую информацию?

Томас одарил его дерзкой улыбкой. Кроули напрягся, и Азирафаэль сжал руку своего демона, заверяя его, что все в порядке.

– Нет времени лучше, чем сейчас.

Две пары ангельских глаз встретились, и Азирафаэль вгляделся в лицо Ремиэль, чувствуя покорность в каждой ее усталой черте. У них не было больше идей. Он знал это. Она знала это. Они все это знали. Теперь оставалось решить только одно.

Кто из них удостоится чести отправить Томаса обратно в Ад?

***

Комментарий к Глава двадцать седьмая

Что-то мне подсказывает, что это будет Кроули хд

(Или Ази, если Томас скажет пафосное “я хочу, чтобы это был ты”)

========== Две Стороны ==========

***

Смерть пришла к Томасу быстрее и безболезненнее, чем он мог себе представить. В какой-то момент он стоял на заднем дворе напротив Ремиэль, расправившей широкие белые крылья. Рука ангела вытянулась вперед, в ее руке блеснул металлический пистолет. Он вспомнил, как бросил на нее уверенную улыбку, но был встречен пустым взглядом, когда ангел посмотрела ему прямо в глаза и выстрелила, не сделав ни единого вдоха.

В следующее мгновение он услышал мягкий стук, когда его тело ударилось о траву. Томас все еще стоял. Он никогда не падал. Его тело просто упало, позволив гравитации притянуть его к Земле теперь, когда его разум больше не имел над ним контроля.

Только когда его человеческая форма окончательно упала, Ремиэль отреагировала. Томас наблюдал, как ее лицо на мгновение сморщилось от невыносимой боли, а на глазах выступили слезы. Наконец, она глубоко вздохнула, отгоняя печаль, и опустила пистолет на бок. В мгновение ока, он исчез.

Томас смотрел бы больше. Он мог бы смотреть на нее всю оставшуюся вечность, если бы его разум внезапно не наполнился шестью тысячами лет воспоминаний одновременно.

Он вскрикнул от боли и схватился за голову, когда воспоминания вернулись к нему, прокладывая себе путь через его разум, пока они не нашли то пустое место, где они должны были быть. Самые последние из них были первыми, раскрывая его время на Земле, как он искал Азирафаэля, начал манипулировать любовью ангела к Кроули, направляя ее на себя. Он вспомнил, как заботился об ангеле, как сильно недооценивал мощную связь между этими двумя людьми, как оказался втянутым в нее. Не в силах отпустить. Он не мог допустить, чтобы что-то случилось с Азирафаэлем, потому что Кроули никогда не допустил бы, чтобы что-то случилось с его ангелом.

Он вспомнил свое время до Азирафаэля – его бесчисленные века в Аду, когда он использовал свои способности, чтобы изменить свой образ – пытал души человечества через формы тех, кого они любили больше всего. Он гордился своей работой. Гордость за свою способность читать их, расшифровывать их мысли и находить идеальные слова, которые разрушат их, слова, которые вырвут их сердца и оставят их истекающими кровью и разбитыми на полу.

Каждый человек был подобен головоломке, и как только он разгадывал их, как только он оставлял их сломанными без возможности снова стать целыми, он переходил к следующему. Он хорошо справлялся со своей работой. Ему это нравилось. Все это было игрой, а он любил игры. Он был Данталионом, герцогом Ада. Многоликим демоном.

Воспоминания вернулись еще дальше. Они были наполнены зловонием дыма и серы. Данталион судорожно глотнул воздух, в котором не нуждался, и его глаза наполнились слезами. Он не понимал, как это происходит, когда у него нет тела, но внезапно он понял, что плачет. Он плакал, вспоминая Падение.

И тогда он вспомнил. Тогда, когда болезненные, жгучие мысли о пламени и огне и Падении, Падении, Падении закончились, Данталион вспомнил о прошлом.

Когда-то он был ангелом. Задолго до того, как время начало свой неуклонный марш. Ему было поручено создать несколько птиц, которые летали по Земле, он любил их. Данталион обожал своими руками лепить землю и небо, формировать каждое перышко, наблюдать, как оживают существа, каждое немного отличающееся от предыдущего. Он любил цвета, мельчайшие замысловатые детали, которые гарантировали, что ни одна птица никогда не будет выглядеть так же, как другая. Он любил разнообразие.

Посмотри на их крылья! О, Хадриэль, они потрясающие. У них так много перьев, и все они такие красивые и уникальные. Я люблю их!

До боли знакомый голос эхом отозвался в его голове, и Данталион поднял голову. Слезы текли по его лицу, когда он смотрел на Ремиэль. Она молча пробиралась через задний двор, все еще расправляя крылья за спиной. Ружье не издало ни звука, архангел позаботился об этом, но с телом еще предстояло разобраться. Они не могли просто оставить его.

Ремиэль. Его сердце сжалось от понимания. Вот почему она чувствовалась ему такой знакомой. Вот почему она сидела рядом с ним, когда он потерял все. Как такое могло случиться? Как он мог когда-либо забыть ее?

Я сделал их для тебя.

– Я люблю тебя, – прошептал Данталион в мягко опускающуюся ночь. Он сделал шаг вперед, зная, что она не видит и не слышит его. Он не был человеческой душой – не входил в ее юрисдикцию. Даже если бы это было так, он сомневался, что она смогла бы увидеть его стоящим перед ней, слезы текли по его лицу, его сердце было выставлено на всеобщее обозрение.

Ремиэль вела только праведные души на Небеса.

Он был кем угодно, только не праведником.

– Ремиэль, – выдохнул он, наблюдая, как она добралась до его тела, как она опустилась на траву и склонилась над ним, прижавшись лбом к его лбу. Ему хотелось упасть на землю рядом с ней. Обнять ее и никогда не отпускать. Ему хотелось прижаться лбом к ее лбу, прошептать ей на ухо: «Я здесь», «ты нашла меня», «мне так жаль, я никогда больше не покину тебя».

В мгновение ока его тело рассыпалось в прах, и Ремиэль снова поднялась на ноги. Она стояла всего в нескольких футах от него – его прекрасная, радостная, ярче солнца, – и Данталион не мог подойти к ней. Он не мог прикоснуться к ней, не мог ни в чем убедить ее, что дни траура закончились. Что он помнил.

Ремиэль остановилась на мгновение и повернулась, чтобы посмотреть мимо него с самым странным выражением на лице. Затем, прежде чем Данталион успел собраться с мыслями, чтобы окликнуть ее, она уже отступила назад в дом, шепот «оставайся в безопасности» повис в воздухе между ними.

У ТЕБЯ ЕСТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ.

Данталион повернулся и оказался лицом к лицу с фигурой, окутанной звездным светом. Ее лицо было скрыто мерцающим капюшоном, но демон мог видеть пару запавших голубых глаз, которые сияли, как маяки в ночи. Леденящий холод, от которого невозможно отвести взгляд.

Что-то шевельнулось в уголке его сознания, и Данталион отшатнулся.

– Нет! – крикнул он, и страх всколыхнулся в нем. – Нет, пожалуйста, не забирай их у меня. Только не снова!

Фигура молчала. Неподвижная, безразличная. Воспоминания Данталиона о Ремиэль снова начали исчезать. Он задыхался, просил и умолял, пытаясь удержать хоть малейший намек на знакомство, когда один за другим они вырывались из его разума и сердца, холодные голубые глаза ни на секунду не отрывались от лица Данталиона.

– Пожалуйста, – попытался он еще раз, опускаясь на колени, холод вечерней травы просачивался сквозь штанины его брюк. Данталион не понимал, что он говорит сейчас, но знал, что это важно. Это было важнее всего в его жизни. – Пожалуйста, не заставляй меня забывать.

ЗАБЫВАТЬ ЧТО?

Демон замолчал, последняя слеза скатилась по его щеке, когда он посмотрел на закутанную фигуру серыми глазами, широко раскрытыми от горя и медленно затуманивающимися от смущения.

– Я… я не знаю.

Невозможно было разглядеть его лицо, но в этот момент Данталион понял, что возвышающаяся над ним фигура улыбается. Самой довольной и злой из улыбок.

НАСЛАЖДАЙСЯ СВОЕЙ ПОЕЗДКОЙ В АД.

***

Смерть пришла к Томасу быстрее и безболезненнее, чем он мог себе представить. В какой-то момент он стоял на заднем дворе напротив Ремиэль, расправившей широкие белые крылья. Рука ангела вытянулась вперед, в ее руке блеснул металлический пистолет. Он вспомнил, как бросил на нее уверенную улыбку, но был встречен пустым взглядом, когда ангел посмотрела ему прямо в глаза и выстрелила, не сделав ни единого вдоха.

В следующее мгновение он уже стоял в темной комнате, окруженный мерцающими огнями и осыпающимися каменными стенами. Он моргнул, и его воспоминания вернулись, как будто никогда не уходили. Он был демоном. Герцогом Ада. Данталионом, многоликим демоном. Палачом, предводителем тридцати шести легионов.

Он был Данталионом, и у него была работа.

Во-первых, он должен был что-то сделать со своей внешностью, и быстро. Данталиону повезло, что он оказался здесь один. Все могло обернуться для него очень плохо, если бы кто-нибудь заметил его приход. Тем не менее, теперь, когда он вернулся в Ад со своими воспоминаниями и восстановленными способностями, Данталион чувствовал, что его фигура уже начала меняться. Любой, кто увидел бы его сейчас, сразу же узнал бы его.

Поэтому, тяжело дыша, демон начал концентрироваться. Он мысленно формировал свое тело, представляя темную кожу, полные губы, короткие вьющиеся волосы на макушке. Данталион стиснул зубы, когда фигура встала на место, подавляя желание продолжать меняться с каждым мгновением. Он был многоликим демоном. Ношение единственного в своем роде в течение длительного периода времени было утомительным, особенно когда он в Аду.

Чем скорее он закончит свою миссию, тем скорее сможет выбраться отсюда и вернуться в город.

Данталион помолчал. Назад к кому? В его голове был конкретный человек. Кто-то очень важный для него. Это был Азирафаэль? Почему-то эта мысль казалась неправильной, но так и должно было быть, не так ли? Демонам было наплевать на всех. Единственная причина, по которой он был так привязан к этому конкретному ангелу, заключалась в том, что его план ухаживать за существом провалился. Он недооценил связь между Азирафаэлем и Кроули и теперь расплачивался за это.

Возможно, если он вернется на Землю с чем-то, что поможет им спасти несчастную планету, его можно будет простить. Возможно, если бы он рисковал своей жизнью здесь, Внизу, Азирафаэль не возненавидел бы его за то, что он сделал. Данталион не нуждался в любви ангела. Он не заслуживал ее, и если его дар означал, что Азирафаэль будет несчастен, то Данталион не хотел этого. Он хотел, чтобы ангел был счастлив, и слепой бы видел, что, находясь рядом с Кроули, он сияет ярче солнца.

Нет, Данталион не нуждался в любви Азирафаэля. Эта любовь предназначалась для кого-то другого. Но, может быть, когда-нибудь он заслужит дружбу ангела. И, возможно, этого будет достаточно.

Поэтому, глубоко вздохнув и стиснув зубы, удерживая свою маскировку, демон вышел из комнаты и оказался в остальной части Ада.

Никто не обратил на него внимания. Ни один демон даже не взглянул в его сторону, когда он начал бродить по залам, ища и прислушиваясь к какому-то знаку, что планы были в процессе. Теперь, вспомнив свою жизнь демона, Данталион задумался, решат ли действовать Вельзевул и другие герцоги. Он не был одним из тех, кто Пал, так что демоны не были мотивированы местью, как архангелы.

Кроме того, они не решились бы что-либо предпринять, если бы поверили, что парень действительно убил Уриэля. Так оно и выглядело, хотя Данталион не мог понять, как ему это удалось. Архангел, убитый жалким человеческим оружием? В этом не было никакого смысла. Но если бы Вельзевул верил, что это возможно, Ад, может быть, был бы более склонен отступить от ситуации. Подождать, пока Небеса и Земля разберутся с этим, а когда пыль окончательно осядет, захватить власть.

Он так сделает. Или, скорее, он бы сделал, если бы не начал беспокоиться. И не только о конкретном светловолосом ангеле. Он тоже беспокоился о людях. По крайней мере, о тех, с которыми он встречался до сих пор. Это было довольно неприятно, но Данталион предположил, что могло быть и хуже.

Как ни больно было думать об этом, демон был рад, что к нему вернулись воспоминания. Его короткое пребывание в качестве человека было запутанным и болезненным. Он чувствовал себя слабым и беспомощным, и еще много других эмоций, о которых ему не хотелось думать. Эмоции были грязными. Теперь, когда к нему вернулись воспоминания, все снова обретало смысл. Он чувствовал себя под контролем. Он чувствовал, что действительно может что-то сделать. Быть полезным. Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо прежде.

Так почему же ему казалось, что чего-то не хватает?

Почему ему казалось, что он забыл что-то важное?

***

Никто не обращал на нее внимания. Ни один ангел даже не взглянул в ее сторону, когда она начала бродить по залам, высматривая и прислушиваясь к какому-то знаку, что планы были в процессе. В конце концов, почему они ее заметили? Никто не ожидал, что она будет здесь, поэтому они просто не видели ее.

Она переоделась в простой серый костюм, как и миллионы других ангелов, бродивших по этим залам. Ремиэль, должно быть, прошла мимо нескольких десятков, и ни один из них даже не взглянул ей в лицо. Даже некоторые из ее собственных ангелов, в которых она была уверена, не узнали ее.

Что думают о ней эти ангелы? Что сказал им Габриэль, когда вернулся на небеса без меча и без Уриэля? Неужели другие ангелы чувствовали его смерть так же глубоко, как Ремиэль? Архангелы были здесь с самого Начала. У них была особая связь – связь, которая связывала их вместе и еще больше разрушалась с каждой постигшей их трагедией.