Текст книги "Любовь — это временное безумие (ЛП)"

Автор книги: Beckers522

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Мы вместе? Ты мой?

Вздохнув, ангел медленно покачал головой, его желудок скрутило в узел, а лицо Томаса мгновенно вытянулось.

– Прости, дорогой, – его голос был мягким и нежным. Настолько успокаивающим, насколько это вообще возможно. Азирафаэль понятия не имел, сохранились ли у Томаса еще какие-то чувства к нему. Судя по опустошенному выражению лица мужчины, он мог бы чувствовать, даже если бы не помнил имени Азирафаэля. – Мое сердце принадлежит кое-кому другому.

Было странно говорить вслух о своей самой сокровенной тайне человеку, который когда-то был демоном. Он уже говорил об этом Томасу однажды, в камере, погребенной в глубинах Ада, но на этот раз все было по-другому. На этот раз он не мог объяснить мужчине, почему Кроули так много для него значит. Он не мог погрузиться в их историю, не мог объяснить, как им пришлось скрывать свои отношения так долго, потому что Рай и Ад могди наказать их, если они когда-нибудь узнают об этом.

Томас ничего не знал ни о Рае, ни об Аде. Он ничего не знал ни об ангелах, ни о демонах, ни о шеститысячелетней истории мира. А без этого, как Азирафаэль сможет объяснить?

– Он счастливчик, – мягкая улыбка в голосе Томаса вывела Азирафаэля из задумчивости. Ангел быстро покачал головой.

– О нет, дорогой. Это мне повезло. Он удивительно добрая душа, хотя никогда в этом не признается, – это было правдой. Кроули может быть демоном. Он может точно знать, как проникнуть под кожу людей и раздражать их до бесконечности. Он может получать удовольствие от таких вещей, как снос всех вышек сотовой связи в районе большого Лондона, но в глубине души Кроули имел в себе что-то хорошее.

Кроули – демон, который усомнился в Боге, когда Она планировала утопить сотни тысяч детей. Кроули – демон, который ворвался в Бастилию, чтобы освободить плененного ангела. Кроули – демон, который использовал свои собственные силы, чтобы спасти сумку с книгами от полного уничтожения просто потому, что понимал, как много они значат для Азирафаэля.

Ангел улыбнулся.

– Он – мой самый лучший друг.

Он сказал бы больше – Азирафаэль хотел сказать больше, хотел кричать о своих чувствах с крыш, чтобы весь Лондон мог знать об этом. Он мог бы сидеть здесь и часами говорить о Кроули с Томасом, если бы тот захотел слушать. Всякий раз, когда демон появлялся в его сознании, Азирафаэль едва сдерживался, чтобы не улыбнуться, как полный идиот.

К несчастью, его прервал тихий стук в дверь.

Обе головы повернулись на звук.

– Войдите, – тихо позвал Азирафаэль, ожидая, что дверь откроет Ремиэль. Ангел заерзал на стуле, собираясь подняться на ноги, когда она войдет, чтобы уступить ей место рядом с Томасом. Он остановился, когда знакомая рыжеволосая фигура просунула голову в дверь.

Жар прилил к щекам Азирафаэля, когда он принял позу Кроули. Брови высоко подняты, глаза широко раскрыты от шока, лицо наполнено едва сдерживаемыми эмоциями. Его рука лежала на дверном косяке, белые костяшки пальцев почти ослепляли. Свободная рука у него слегка дрожала, а грудь демона поднималась и опускалась с гораздо большей скоростью, чем обычно.

Как много он слышал?

Как долго Кроули стоял у этой двери, прислушиваясь? Если бы он услышал что-нибудь в последнюю минуту или две, демон точно знал бы, что Азирафаэль чувствует к нему. Судя по тому, как он стоял за дверью, ангел подозревал, что дело обстояло именно так.

– Эй, ангел, – голос Кроули дрогнул, и этот звук почти подтвердил подозрения Азирафаэля. Кроули знал. Кроули знал, что Азирафаэль любит его.

О, этот разговор должен был идти совсем не так. Это должно было быть романтично и поэтично. Он должен был взять Кроули за руку и отвести его в какое-то особое место, которое они будут помнить еще шесть тысяч лет. Кроули не должен был узнать об этом, выслушав признание Азирафаэля бывшему демону.

– Прошу прощения, Томас, – прошептал Азирафаэль, едва осмеливаясь дышать, когда его взгляд встретился с взглядом Кроули, и он понял, что не может отвести глаз. – Я пришлю сюда кого-нибудь другого, чтобы тебе объяснили, что произошло.

Быстрее, чем он когда-либо двигался в своей жизни, Азирафаэль пересек комнату, практически вытолкнув демона за дверь, прежде чем быстро закрыть ее за собой.

Только когда они вышли из комнаты, Азирафаэль заметил вопиющую ошибку в своем плане. В то время как ангел отодвинулся подальше от Томаса, чтобы они могли поговорить наедине, демон этого не сделал. Как только знакомый щелчок закрывающейся двери достиг его ушей, Азирафаэль поднял голову и увидел лицо Кроули в нескольких дюймах от своего собственного. Солнцезащитные очки исчезли, и яркие янтарные глаза смотрели на него сверху вниз, сияя бесконечным количеством невысказанных эмоций. От одного его вида, такого близкого, открытого и уязвимого, у Азирафаэля подогнулись колени.

– Ты серьезно? – вопрос прозвучал как шепот – тщательно охраняемая молитва.

О боже. Он действительно слышал, верно? Ангел надеялся, что как только он усадит Кроули, чтобы объяснить, тот найдет в себе силы простить Азирафаэля за то, что он был полным идиотом.

Глаза Кроули широко раскрылись, и Азирафаэль увидел, как слезы стекают по его нижнему веку. Его охватила паника. Неужели он сказал это вслух? О чем сейчас думал Кроули? Неужели он думал, что Азирафаэль не имел в виду то, что сказал раньше? Неужели он считал, что все это – одно большое недоразумение? От боли на лице демона ангелу захотелось плакать. Он должен был исправить это сейчас. Ждать подходящего момента было уже невозможно.

– Кроули, дорогой, – пробормотал Азирафаэль, понимая, что Томас все еще может слышать их из комнаты. Медленно, он потянулся вниз, чтобы схватить руку Кроули, боясь, что демон может попытаться отступить, если он этого не сделает. В тот момент, когда их руки соприкоснулись, Кроули переплел их пальцы и сжал, заставляя Азирафаэля задыхаться, а его сердце взлетело, как бегун во время марафона.

– Встретимся снаружи? Мне нужно обсудить с тобой кое-что очень важное.

– Снаружи? – Кроули выглядел неуверенным, и Азирафаэль не мог его винить. В последний раз, когда они парили на этом утесе, собираясь вместе спрыгнуть в неизвестность, Азирафаэль вошел внутрь, а Кроули поехал домой, и следующее, что они сделали, – они сражались против всего Ада, чтобы снова оказаться рядом друг с другом. Он понимал, почему его друг не решается выпустить Азирафаэля из поля зрения.

– Да, дорогой, – пробормотал Азирафаэль, мягко пожимая руку демона и надеясь, что это его успокоит. – Мне просто нужно быстро спуститься вниз и сообщить Ремиэль, что он проснулся. Я не задержусь больше чем на несколько секунд, клянусь.

Искренности на лице Азирафаэля, должно быть, было достаточно, чтобы убедить его, потому что с последним пожатием и неуверенной улыбкой Кроули отпустил его руку и в мгновение ока исчез.

Поправив жилет, Азирафаэль чудом спустился вниз, где Анафема и Ньютон раздавали закуски четверым детям, сидевшим на диване. Ремиэль все еще стояла в передней части комнаты, скрестив руки на груди, глядя в пепельный камин, очевидно, погруженная в свои мысли.

Она подняла глаза, когда он появился рядом с ней, сначала испуганная, но быстро перешедшая в ярость.

– Ты что, с ума сошел? – прошипела она, раздувая ноздри и широко раскрыв глаза. – Ты только что спустился сюда из его комнаты? А если он тебя увидит? Ты хоть понимаешь, как щекотливо его положение сейчас?

Азирафаэль улыбнулся, несмотря на строгий тон ее голоса. Его сердце согрелось от мысли, что кто-то так сильно заботится о Томасе – и притом архангел. Он все еще не понимал природу их отношений, и судя по короткому разговору с Данталионом в Аду, бывший демон, похоже, не очень хорошо ее знал. И все же он верил, что Ремиэль принимает близко к сердцу интересы этого человека. Это знание принесло ангелу большое утешение.

– Я был в коридоре возле его комнаты. Дверь была закрыта. Он ничего не видел, – затем, прежде чем она успела возразить, сказал: – Он проснулся.

Ремиэль мгновенно двинулась к лестнице, ее маленькие руки вцепились в длинные рукава, доходившие до кончиков пальцев. Послав Анафеме мягкую улыбку, встретив ее всезнающий взгляд, ангел тоже исчез, материализовавшись на заднем дворе коттеджа.

Это была причудливая маленькая лужайка с белым штакетником и заросшим кустарником. У задней двери на бетонной плите стояла пара мягких шезлонгов. По обе стороны двери стояли две каменные стены высотой по пояс, создавая барьер между внутренним двориком и двором, где в вечернем свете гордо возвышались две плакучие ивы средних размеров.

Около одной из этих стен сидел демон с рыжими волосами до плеч и самыми красивыми янтарными глазами, которые Азирафаэль когда-либо видел.

Кроули посмотрел на него, когда ангел сел рядом, его нога едва касалась Кроули, когда он проверял воду. Пытался понять, что чувствует его друг. Демон не отстранился.

Некоторое время они молчали, пока Азирафаэль раздумывал, с чего начать. Как мог человек или ангел, если уж на то пошло, сказать своему лучшему другу – демону, – что он безнадежно влюблен в него? Что он был влюблен в этого друга десятилетиями, но не мог ничего сказать о своих чувствах, потому что это поставило бы под угрозу само существование демона? Как он мог выразить словами то невысказанное, что было между ними, то, что, откровенно говоря, существовало со времен Эдема?

– Ты серьезно? – снова спросил Кроули с ослепительно явной надеждой в голосе. Голубые глаза Азирафаэля скользнули по рукам демона, аккуратно сложенным на коленях, костяшки пальцев побелели от силы его хватки.

Улыбаясь, глядя прямо в глаза Кроули, Азирафаэль потянулся через невидимую границу между ними и взял демона за руку, изо всех сил стараясь не обращать внимания на непрекращающееся сердцебиение.

– Кроули, дорогой мой, – эти слова были произнесены так тихо, что их мог услышать только его друг. – Конечно, я не шутил. Каждое слово, которое ты слышал, правда, – он не знал точно, сколько демон подслушал, но что бы это ни было, все сказанное Азирафаэлем было абсолютной правдой.

Глаза демона блестели от слез, когда он смотрел на лицо Азирафаэля, одна рука была переплетена с рукой ангела, другая мягко лежала на его коленях.

– Как давно ты… как давно ты это чувствуешь?

Азирафаэль почувствовал, как легкая улыбка появилась на его губах, когда он вспомнил. Вспомнил церковь и бомбы, падающие с неба дождем. Вспомнил обломки и мусор, сумку, полную невредимых книг, и то, как его сердце взвилось в груди, когда Кроули мягко улыбнулся ему и ушел.

– Ты спас мои книги, – ответил Азирафаэль, зная, что Кроули поймет, о каком именно моменте идет речь. – И тогда я понял, что люблю тебя. Что я так долго любил тебя и что был дураком, не заметив этого раньше.

Янтарные глаза широко раскрылись.

– Ты любишь меня? – осторожной надежды, наполнявшей воздух вокруг них, было почти достаточно, чтобы разбить сердце Азирафаэля. Кроули никогда не должен был так себя чувствовать. Он никогда не должен был чувствовать, что ему приходится сдерживать себя из страха, что он отпугнет Азирафаэля. Кроули владел им, его душой и сердцем. Азирафаэль больше никуда не уйдет.

Потянувшись за другой рукой, ангел медленно поднес ее к его щеке. Он видел неглубокие вдохи, когда грудь Кроули поднималась и опускалась, чувствовал быстрое биение собственного сердца, когда жар пробегал по всему его телу, поджигая каждую молекулу. Когда демон не отстранился, Азирафаэль продолжил:

– Я люблю тебя всем своим существом, Кроули, мой дорогой Кроули, – объяснил Азирафаэль, изо всех сил стараясь выразить словами каждую эмоцию, которая в данный момент бурлила в его теле. – Ты был так терпелив со мной. Мне очень жаль, что я так долго не понимал, как много значит для меня наша дружба, и как долго я не мог выразить это вслух. Надеюсь, ты сможешь простить меня.

– Мне нечего прощать, ангел, – пробормотал демон, но что-то в его голосе привлекло внимание Азирафаэля. Это прозвучало почти разочарованно, как будто до этого момента Кроули тонул в сквозняке надежды и ожидания и внезапно начал мягко плыть обратно к реальности. Что же пошло не так? Что такого сказал Азирафаэль, что шло вразрез с желаниями демона?

Оглядываясь назад, он хорошо представлял себе, что это могло быть. Было только одно, что он мог придумать, чтобы заставить Кроули наконец понять.

Итак, без труб и фанфар, без единого прожектора, стихотворения или сонета, Азирафаэль наклонился и прижался к его губам.

Поцелуй был мягким и теплым и наполнил ангела приливом эмоций, которые переполняли его. Его сердце практически пылало в груди. В его глазах стояли слезы, и если бы ангел потрудился держать их открытыми, он бы заметил, что окружающие их цвета мгновенно стали в десять раз ярче. Он удовлетворенно вздохнул, когда Кроули не сразу отстранился, и медленно поднял свободную руку, чтобы обхватить щеку демона, проведя большим пальцем по мягкой, бледной кожа.

После секундного колебания Кроули наклонился в поцелуе. Его губы приоткрылись, и Азирафаэль почувствовал, как язык демона коснулся его нижней губы, как он сам издавал очень неангельский стон. Ударная волна электричества затопила ангела, когда каждая часть его тела, которая в данный момент касалась Кроули – его рука, его губы, его нога – вспыхнула в потоке покалывающих ощущений, обжигая его кожу так, как Азирафаэль никогда не хотел прекращать ощущать.

Он придвинулся ближе, так что его нога оказалась плотно прижатой к ноге Кроули, так что больше не было места для неправильного толкования. Больше никаких догадок. Больше никаких вопросов. Вот что он чувствовал, и он больше не будет этого скрывать. Не осознавая этого, пальцы ангела вытянулись и запутались в великолепных рыжих волосах демона. Азирафаэль осторожно их потянул, прижимаясь еще ближе к Кроули, и был удивлен совершенно очевидной дрожью удовольствия, которая прошла по телу его друга.

– Ангел, – выдохнул Кроули, застонал у его рта, и Азирафаэль улыбнулся, когда они оторвались друг от друга. Прежде чем он успел сказать еще хоть слово или приблизиться для второго поцелуя, ангел заговорил.

– Я люблю тебя, Кроули, – яростно повторил Азирафаэль, прижимая их лбы друг к другу и открывая глаза, чтобы заглянуть в янтарные глаза, которые он так любил. Он мог сидеть здесь и смотреть в них часами. – Ты мой самый лучший друг, но ты для меня гораздо больше, чем просто друг. Мне нужно, чтобы ты это понял. Я люблю тебя. Больше, чем просто по-ангельски.

– Я тоже люблю тебя, ангел, – прошептал демон, и его лицо исказилось от переполнявших его эмоций. Он наклонился, чтобы еще раз поцеловать Азирафаэля, но тот был слишком счастлив. Он с радостью провел бы остаток своей жизни, отдавая и отдавая себя демону. Все, чего хотел Кроули, принадлежало ему. Все, что мог дать ангел, он отдал бы добровольно своему демону, своему другу, своей любви. – Я чертовс-ски сильно люблю тебя. Так долго.

В словах демона проскользнуло шипение, сигнализирующее о том, как далеко он зашел, открывшись Азирафаэлю, как сильно ангел воздействовал на него. Почему Азирафаэль никогда не делал этого раньше? Почему он так долго ждал, чтобы признаться в своих чувствах, когда все это время они могли быть вместе?

– Я знаю, любимый, – пробормотал Азирафаэль, одаривая Кроули еще одним поцелуем, наслаждаясь тем, как демон на мгновение забыл, как дышать. – Я знаю. Мне очень жаль, что я так долго ждал. Я просто…

Кроули прервал его еще одним поцелуем – яростным, с прерывистым дыханием, блуждающим языком и нежным жаром, от которого у Азирафаэля перехватило дыхание. Он снова закрыл глаза и наклонился в поцелуе, желая, чтобы был способ стать еще ближе. Ему хотелось прикоснуться к коже Кроули. Ему хотелось ощутить на себе руки демона – на лице, на шее, на руках и торсе. На своих крыльях. Он хотел чувствовать Кроули повсюду. Он хотел, чтобы душа демона заполнила все его трещины и щели, пока они не перестанут быть отдельными существами. До тех пор, пока они больше никогда не расстанутся.

– Не имеет значения, – выдохнул демон, наконец отстраняясь. Азирафаэль снова открыл глаза, и его сердце воспарило, когда он увидел Кроули, сияющего ему в ответ, без тени сомнения или страха в глазах. – Теперь ты здесь. Это стоит того, чтобы подождать, ангел. Я бы ждал тебя вечно.

Азирафаэль просиял. Он не мог припомнить ни одного случая за свои шесть тысяч лет на Земле, когда он был бы счастливее, чем сейчас, прямо здесь.

– Тебе и не нужно, – заверил его ангел, обхватив руками торс Кроули и заключив его в теплые, успокаивающие объятия. Любовь, которую он испытывал к этому демону, продолжала изливаться из него, и Азирафаэль надеялся, что каким-то образом Кроули смог ее почувствовать. Понять раз и навсегда, без сомнения, как сильно Азирафаэль дорожил им. – Я с тобой, мой дорогой. Все, что я могу дать, – твое. Сейчас и на всю оставшуюся вечность.

***

========== Они ==========

***

– Итак, – сказала Пеппер, когда они остались одни. – Как тебе это удалось? – она выжидающе посмотрела на Адама, ожидая, что он соберет их всех вокруг и тихо прошепчет, как именно он проявил тот пистолет, чтобы один из них мог использовать его против ангелов. Брайан, казалось, был сбит с толку тем, что произошло, но девочка была рядом. Она видела, как пистолет материализовался из ниоткуда в момент их нужды. Этому могло быть только одно объяснение.

Это было немного драматично, если бы ее кто-то спросил. Адам решил подождать до последнего момента – пока их сердца не начнут кричать о том, чтобы кто-нибудь спас их. Не было никакой причины, по которой он не мог бы убрать этого ангела в тот момент, когда они все появились, до начала боя. Прежде чем эти грязные руки демона схватили ее за руку, дернули назад и швырнули на мрачную дорожку. Она сморщила нос от воспоминаний, все еще ощущая их резкий запах в своих ноздрях.

И все же было довольно забавно отбиваться от них. Даже веселее, чем был Апокалипсис. Возможно, решение Адама подождать было не таким уж плохим.

Мальчик уставился на нее со своего места на диване. В этот момент все остальные ушли. Анафема и Ньютон были на кухне, пытаясь решить, какую еду они могли бы приготовить, чтобы прокормить себя и четверых детей, двух ангелов, демона и демона-который-не-демон. Кроули и Азирафаэль телепортировались на улицу, чтобы поговорить, а Ремиэль была на втором этаже – наблюдала за парнем. Пеппер все еще не понимала, что с ним произошло. Он был без сознания, когда их группа столкнулась с вечными существами, и никто не потрудился объяснить, как он стал таким. Она предположила, что это как-то связано с тем злым ангелом с фиолетовыми глазами, но не могла быть уверена.

– Я ничего не делал, Пеппер, – заявил Адам, и девочка посмотрела на него, опустив подбородок и недоверчиво подняв брови. Правда? Он действительно собирался играть в эту игру? Притворяться невинным, чтобы взрослые не знали, что он вернул свои силы?

Хорошо. Если он этого хочет, она может сыграть в его игру.

– Хорошо, – она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, и легкая ухмылка появилась на ее лице.

– Я серьезно, Пеппер, – настаивал Адам, оглядываясь на Брайана и Уэнсли. Остальные мальчики тоже с интересом смотрели на него, ожидая какого-то ответа. – Это был не я.

– Как это возможно? – спросил Уэнселидейл, протягивая руку, чтобы поправить очки. – Я стоял прямо там. Пистолет материализовался из ниоткуда. Кто еще мог это сделать?

Пеппер бросила взгляд на Адама.

Видишь, я же тебе говорила, хотела сказать она, но сдержалась. Она не могла понять, почему Адам так настаивал на том, что не имеет никакого отношения к пистолету, когда вокруг не было никого, кто мог бы услышать об этом. Не похоже, чтобы у него из-за этого были неприятности. Он был прежним – Антихристом. Пеппер не была уверена, что у него могут быть неприятности, если только кто-нибудь не расскажет обо всем этом мистеру Янгу.

Она надеялась, что никто из взрослых не расскажет об этом родителям. Пеппер не представляла себе, что ее посадят на месяц за такую ерунду, как «пособничество убийству ангела». Во всяком случае, она не думала, что ее мать поверит кучке незнакомцев. Но никогда не помешает быть слишком уверенной.

– Как ты думаешь, это мог сделать я? – тихо спросил Брайан, и Пеппер рассмеялась, закидывая ноги на стул крест-накрест. Он немного обиделся на ее открытую насмешку, но девочка ничего не могла с собой поделать.

– Ты? – спросила она, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. – Брайан, я думала, мы уже говорили об этом. Это была самозащита. Даже та другая леди-ангел сказала, что это не твоя вина.

Мальчик быстро покачал головой.

– Нет, – настаивал он, когда Пеппер открыла рот, чтобы возразить. Она нахмурилась, снова скрестив руки на груди, но после сурового взгляда Адама неохотно позволила ему продолжить. – Я имел в виду появление пистолета.

– Как ты мог это сделать? – с любопытством спросил Уэнсли. Пеппер закатила глаза. Этот всегда ищет факты. К этому времени Уэнслидейл уже должен был понять, что иногда в жизни случаются вещи, которым просто нет объяснения.

Брайан смотрел на него, не находя слов. Пеппер фыркнула и повернулась к Адаму, желая, чтобы он просто признался. Она устала от всего этого безумия. Апокалипсис был прекрасен – им даже не пришлось ничего делать, чтобы спасти мир, и она ни разу не почувствовала, что ее жизнь была в опасности.

Однако теперь? Они были физически атакованы настоящими демонами. Ангелы спустились с Небес с мечом в руках и своей праведной яростью. И если то, что сказал Адам, действительно правда о его способностях, они могут оказаться в серьезной беде. Ей не нравилось, как эта мысль заставляла ее чувствовать себя. Ни капельки.

– Я не уверен, – начал Брайан, наконец обретя дар речи. – Мы просто стояли там, и у него был этот меч, и я просто знал, что он собирается сделать что-то ужасное с Кроули, и мы ничего не могли сделать, – Пеппер подтянула колено к груди, подложила его под подбородок и слегка наклонилась вперед, не сводя глаз с друга.

– Я просто помню, как подумал: «если бы только у нас был способ дать отпор», – признался Брайан. Что-то в том, как он произнес это заявление, задело Пеппер за живое. Она помнила, что чувствовала то же самое. Они чувствовали себя настолько подавленными ужасом и отчаянием, что больше всего на свете хотели сделать что-нибудь, чтобы спасти положение еще раз.

– Я вообразил пистолет, – выдохнул Уэнслидейл едва слышным шепотом, словно только что осознал это. Все взгляды устремились на него. Пеппер застыла на стуле, ее глаза расширились, а друг продолжал говорить. – Все произошло так быстро, и мы никак не могли добраться до них вовремя, не могли ничего изменить. Если только у нас не было оружия.

Мгновение тишины. Потом заговорил Адам:

– Я представлял, как ты стреляешь в него, – признался он, поворачиваясь к Брайану. – Как только пистолет оказался в твоей руке, я помню, как он упал на землю и выронил меч, прежде чем Кроули получил травму.

Что… происходит? Это не могло быть тем, о чем думала Пеппер, верно? Конечно, Адам сказал бы что-нибудь, если бы это было действительно так. Конечно, он бы знал, но потрясенный взгляд его карих глаз говорил совсем о другом.

– Адам… – медленно произнесла девушка. – Ты же говорил, что отдал свои силы, – она замолчала, во рту внезапно пересохло. – Кому именно ты их отдал?

– Я никому не отдавал, – ответил он почти сразу, но в первый раз бывший Антихрист, казалось, не был уверен в своем ответе. – Я просто, вроде как, позволил им вытечь из меня.

Вокруг них снова воцарилась тишина, пока они смотрели друг на друга, ожидая, что кто-то что-то скажет. Он ждал, когда появится голос разума и объяснит, что это была нелепая идея и что все они были просто глупыми детьми, думая, что это может быть правдой.

– Мы могли бы… проверить это? – предложил Уэнслидейл, оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, согласны ли остальные. – Попробовать и сделать что-то глупое. Появится ли воздушный шар. Или надувной мяч. Или…

– Резиновая утка, – перебил Адам. Пеппер опустила ноги на пол, положила руки на колени в черно-белую полоску и почувствовала, как сердце бешено заколотилось в груди. – На счет «три» мы все представим простую желтую резиновую утку в центре стола, – он указал на кофейный столик, стоявший перед диваном перед ними. Пеппер облизала губы и кивнула, чувствуя прилив адреналина в крови.

Она молча закрыла глаза.

– Один.

Она представила себе резиновую утку, как будто та была прямо перед ней. Представила себе его ярко-желтый резиновый экстерьер. Представила, что на ощупь она будет прохладной. Как легко она будет ощущаться в ее ладони.

– Два.

Она представила, как свет лампы в комнате отбрасывает тени на стол вокруг утки. Представила, как ее оранжевый клюв будет направлен в сторону Адама, а черно-белые пластмассовые глаза будут смотреть на него снизу вверх. Представила, как она будет качаться и плавать в воде, когда ее поместят в ванну.

Они могли это сделать. Это сработает. И когда это произойдет, они смогут вернуть того ангела. И все снова будет хорошо. И они могли бы вернуться к придумыванию игр, гулять в лесу. Им не придется беспокоиться ни об ангелах, ни о демонах, ни о чем другом. Они могли бы вернуться к тому, что было всегда. Только они вчетвером.

– Три.

Как только это слово слетело с губ Адама, глаза Пеппер распахнулись. Перед ними стояла одна-единственная желтая резиновая утка.

– Срань господня, – выдохнул Адам и по привычке хлопнул себя ладонями по губам. Он огляделся в поисках взрослого, который выскочил бы из-за дерева и отругал бы его за такие слова. Через мгновение они поняли, что никто не идет. Здесь не было никого, кто мог бы увидеть их и то поразительно невозможное, что они только что сделали.

– Анафема… – нерешительно позвал Брайан, настороженно глядя на утку. Пеппер бросила на мальчика быстрый взгляд, но он ее почти не заметил. Почему он должен был продолжать и вовлекать взрослых? Это были их способности. Их особые способности. Это должно быть сохранено только между ними.

Не прошло и минуты, как Анафема просунула голову в дверной проем и с любопытством посмотрела на них. Она, должно быть, сразу почувствовала напряжение вокруг, потому что быстро позвала Ньютона, сказав ему, что скоро вернется, прежде чем присоединиться к ним в гостиной.

– Такую же? – спросил Уэнслидейл, на удивление спокойно относясь ко всему этому. Глаза Пеппер сузились, когда шестеренки в ее голове начали вращаться. Как далеко они могут зайти? Что еще они могли сделать, объединив свои силы?

– На этот раз пурпурную, – попросила девочка. Все три пары глаз повернулись к ней. – Того же цвета, что и платье Анафемы.

Женщина озадаченно опустила глаза, но дети не стали вдаваться в подробности. Было бы гораздо веселее, если бы Анафема сама увидела то, что они только что обнаружили, а не тратила время на объяснения.

На этот раз Пеппер держала глаза открытыми. Она представила себе утку-близнеца, такого же размера и формы, как и предыдущая, с таким же ярко-оранжевым клювом и полным темно-фиолетовым телом. Адам начал считать, и когда его губы произнесли слово «три», на кофейном столике рядом с первой вдруг оказалась вторая утка.

Карие глаза широко распахнулись, когда на всех опустилась тишина.

– Как вы…? – Анафема замолчала, переводя взгляд с одного лица на другое, удивленно подняв брови.

– Адам не лгал, когда говорил, что отдал свои силы, – объяснил Брайан. Напряжение в воздухе было ощутимым.

Пеппер наблюдала, как что-то похожее на понимание промелькнуло на лице Анафемы. Она повернулась, чтобы посмотреть на каждого из них по отдельности, принимая каждое из их серьезных выражений. Наконец взгляд ведьмы остановился на Пеппере.

– Он дал их всем нам.

Анафема не находила слов. Честно говоря, и Пеппер тоже. Значит ли это, что теперь она отчасти Антихрист? Была ли она супергероем? Может ли она летать? Что еще позволяли ей эти способности, и почему она не чувствовала себя иначе шесть месяцев назад, когда впервые получила их?

– Неужели ты не понимаешь, Анафема, – взволнованно сказал Брайан. Пеппер улыбнулась, радуясь, что он больше не беспокоится о том, что он сделал, что он сосредоточился на том, что он может сделать что-то другое. – Кроули был прав! Мы можем использовать наши силы, чтобы вернуть этого ангела!

Ведьма подняла руку, немедленно призывая их замолчать. Пеппер уже открыла рот, чтобы возразить, когда Анафема открыла глаза и посмотрела прямо на девочку суровым взглядом.

– Ни в коем случае. Вы не можете участвовать в Тур де Франс на следующий день после того, как научились ездить на велосипеде.

– Но Анафема! – запротестовала Пеппер. Почему она не была в восторге от того, что они обнаружили? У них были сверхспособности, черт возьми! Почему бы ей просто не подумать о том, что с ними можно сделать?

– Пеппер, – от звука ее имени у девушки перехватило дыхание. Анафема тяжело вздохнула и села на край стола, переложив обе утки на другую сторону. – Я не говорю, что вы не должны использовать этот дар. Я просто советую вам не прыгать вниз головой, пока вы не узнаете, насколько глубока вода. Начните с мелкого – с резиновых утиных призывов – и пройдите свой путь до ангельских реинкарнаций, да?

Как бы ей не хотелось признавать это, Анафема, вероятно, была права. Не было смысла торопиться. Последнее, чего они хотели, – это причинить больше вреда, чем уже причинили.

– Так что же нам делать? – спросила Пеппер после того, как молчание и нерешительность стали слишком сильными.

При этих словах ведьма улыбнулась, и ее карие глаза засверкали от робкого возбуждения.

– Давайте я попробую научить вас магии.

***

========== Глава двадцать пятая ==========

***

Через несколько мгновений после того, как добрый светловолосый мужчина вышел из комнаты, Томас наконец понял, что значит быть одному.

Он моргнул, оглядывая темную комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы освежить его память. Мужчина чувствовал себя таким странным и дезориентированным, когда впервые открыл глаза и не мог вспомнить ничего о себе – даже своего имени. Он не мог вспомнить, где находится, как сюда попал и вообще какие-либо подробности своей жизни. Томас чувствовал себя чистым листом бумаги. Пустой комнатой с выключенным светом, лишенной чего-либо.

А потом его взгляд сфокусировался на фигуре, сидящей рядом с ним и нежно улыбающейся ему своими ослепительными голубыми глазами. Такого голубого цвета он еще не видел. Внезапно тревога Томаса охватила его. Он знал этого человека. Он был знаком в мире, который был чем угодно, но только не этим. И судя по трепету в животе и внезапному учащению сердцебиения, этот человек был не просто мимолетным знакомым.