Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"

Автор книги: Anuwa Kosnova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 57 страниц)

Догадываешься ли ты, чего я боюсь больше всего?..

Я прижимаюсь к тебе, накручивая темную прядь любимых кудрей на палец, ощущая безотчетное смирение перед твоей совершенной женской властью…

Может ли хоть что-то на свете сравниться с таким сиянием женских глаз? В нем всё: и благодарность, и обещание, и награда, и ожидание… Прикази просьба, требовательность и покорность, грех и благодать, силаи беспомощность, надежда и самоотречение… Кто-нибудь сумел пересчитать компоненты, составляющие понятия Любовь и Счастье? И если ты не просто «М» в графе «пол», а действительно мужчина, нет цены, которая оказалась бы слишком велика за один такой взгляд. Отдать всё – пустой набор слов. Отдать то, чего нет и не могло бы быть, если бы не эти глаза…

Дыхание перехватило, с первой секунды захотелось обнять ее нежно, осторожно, одной рукой обвить талию, а другой, словно гребнем, проникнуть сзади в мягкие волосы цвета спелой вишни, от шеи к затылку, и так замереть, прижаться всем телом, и ничего другого не делать – главное, не отпускать. Такое состояние не опишешь. Первое слово тут – нежность. Обнять, чтобы прикоснуться максимально всем телом… как же слова неуклюжи! – а в груди ликованье растет, и волнами…, а счастье переполняет и готово превратиться из неуловимой субстанции – в смех, в легкий, свободный, неяркий, негромкий… тихий, как тихий плач.

Я стал одним из тех, для кого не существует ни любви, ни женщин. Я, кому выпало на долю в единое мгновение жизни любить и быть любимым, я, кто так полно изведал всю глубину чувств, не испытывал более желание искать то, что слишком рано само упало в мои неокрепшие, податливые, несмелые ещё руки. Я один из тех невозмутимых, корректных мужчин, коих молва нередко называет бесчувственными, потому что они так молчаливы, а взор их равнодушно скользит мимо женских лиц и женских улыбок. И никто не догадывается, что, быть может, я ношу в душе картины, навеки приковавшие мной внутренний взор, что память о былом горит в моей крови, как неугасимая лампада перед ликом мадонны…

Сколько бы еще не пришлось пройти миль, преодолеть расстояний – я уже никогда не смогу забыть Анри. Невозможно забыть того, кто раскрыл для тебя целый мир, будто разноцветный зонт над головою. Летней ночью, когда шел дождь, или зимой, когда тихо падал снег, или в минуты верного одиночества я понимал: эти мгновения больше не повторятся. Ни в моей жизни, ни в ее.

Воспоминания ведут и составляют нас. Жизнь – это не только та часть реальности, которую люди проживают фактически. Всегда есть что-то, самое сокровенное и дорогое, заставляющее нас испытывать то, что нельзя подтвердить никакими достоверными фактами. Пожалуй, это самая глубокая и пронзительная нота нашего внутреннего звучания. Для некоторых людей именно она и воплощает саму жизнь. Эти мечтатели живут воспоминаниями, своими и чужими, цепко держась за них, как за единственную опору.

В чем была наша сила? Кем были мы с тобой в прошлом? Были ли мы чьим-то воспоминанием? И станем ли для кого-то еще одной мечтой, изменившей их жизнь?

Нашу жизнь изменило не время. Мы сами изменили ее – так, как подсказывали чувства…

Всё в нашей жизни было бы иначе, если бы мы научились слушать не только себя…

– Я сделал ошибку!

–Да пошёл ты… Северус Снейп, – взбешена Анри оттолкнула меня.

–Я люблю тебя, – сказал я очень тихо.

– Пошёл ты, – рявкнула она.

– Ты знаешь, почему мне пришлось сказать так, – прошептал я ей, подойдя очень близко и не отпуская ее руку. – Ты знаешь, что я хочу тебя.

– Хочешь? – с сомнением прошептала она.

– Конечно, хочу! Ты невыносима, женщина. – я рассмеялся, и затем тихо добавил: – Кто же тебя не хочет? Как будто позади меня выстроилась очередь из соперников, дерущихся за место, только и ждущих, когда я совершу ошибку и предоставлю им шанс … – Ты слишком желанна.

–Это не Северус Снейп, – Анри посмотрела ему в глаза.– Куда ты дел этого мерзавца?

–Ты сейчас такая красивая, в этом проклятом лунном свете. Эта чистая прохладная кожа, эти сверкающие глаза… Я на тебя смотрю, и с каждой секундой ты становишься все красивее и красивее. Мне все в тебе знакомо. В тебе нет ни единой клеточки, которую я не знал бы, не помнил бы, и не любил. А если я тебя сейчас поцелую, ты меня не убьешь?

– Я тебя убью, если ты меня не поцелуешь, – заявила Анри.

Знает ли она, что вот прямо сейчас на нее падает отблеск лунного света. Я наклоняюсь к ней, и поцелую ее.

Она открыла глаза и посмотрела на меня. Я схватил ее за бедра и страстно поцеловал в губы.

–Только моя! Слышишь только моя, и только я имею право! – процедил я, и мой язык скользнул по ее шеи.

–Северус…-всхлипнула Анри.

Я стянул с нее платье, оставив в одном нижнем белье, и прикоснулся губами к ее груди.

–Что ты со мной творишь, любимая! – прошептал я и лизнул уже возбужденную ее грудь.

Я был уже возбужден, и в низу живота нарастала желание, и еще чуть-чуть и я не смогу себя контролировать.

Анри стала расстегивать мой сюртук, потом рубашку, руки уже не слушались, я помог ей и стянул с себя ее, бросив на ковер. Ее губы прикоснулись к моей шеи, кончиком языка она провела по плечу, и спустилась к груди. Я запрокинул голову и прерывисто задышал, ее горячие ладони обжигали мою спину. Анри прикоснулась к одному из шрамов на шеи языком и провела по рубцу. Не отрываясь, спустилась к моей груди и лизнула сосок, нежно прикусила его.

Я зарычал и сильнее сжал ее бедра. Ее пальцы аккуратно расстегнули ремень и ширинку брюк.

Я посмотрел на нее, ее глаза горели от желания. Она дрожала, поцеловав меня в губы. Ее язычок медленно стал проникать в меня, лаская зубы, язык…

– Я хочу тебя. -прошептала Анри, и взяв меня за руку, повела за собой.

– Я тоже… -уточнил я.

Мы прошли в спальню. Кровать была разобрана и застелена в чистое атласное белое белье. Посередине комнаты Анри остановилась, расстегнула до конца мои брюки и спустила их до пяток. Я перешагнул через них.

Анри развернулась ко мне лицом, поманив меня пальчиком, и улыбнулась. Подойдя к ней стянул с нее белье и осмотрел ее с ног до головы. Ее груди учащенно колыхались, соски торчали виноградинами. Мой взгляд упал вниз на ее лобок, и этот, дало лишний повод напрячься моему члену.

– Любуешься? – тихо произнесла Анри.

– Наслаждаюсь красотой твоего тела. -уточнил я.

Она взяла мою руку и подтянула к себе. Я шагнул вперед и обнял ее за плечи. Наши губы встретились и стали обмениваться язычками. Анри обняла меня за шею руками, подпрыгнула и обвила меня ногами около пояса.

Неожиданно Анри бедрами оттолкнулась от меня, но, не разжимая замка ног сзади и чуть приспустив таз, наделась на мой орган, и я услышал протяжный и сладкий стон.

–Анри, ты сумасшедшая! -зарычал я.

–Северус….-всхлипнула Анри в очередной раз сделав движение вперед.

–Господи… – прошептал я ей в шею.

К этому моменту я осторожно повалил ее на кровать спиной, увлекаясь за не, стараясь не выскочить из нее. Как только я нашел опору для своих коленей и вообще ног, я начал увеличивать темп и менять амплитуду движений.

–Ах! Северус, -вздрогнула Анри от наслаждения.

Анри ждет этого движения, и выгибаюсь всем телом по мере того, как мой член погружается в нее дюйм за дюймом, заполняя ее жаркую глубину. Упругие стеночки дрожат, обнимая мой напряженный орган, и она на миг закрывает глаза от удовольствия. Я беру ее за бёдра и начинаю входить в нее равномерно, раз, за разом погружая раскалённый член как можно глубже. Когда ритм устанавливается, мои руки начинают бродить по ее телу, поглаживая ягодицы и груди и сжимая их с каждым толчком.

Ее стоны становятся громче, и это только заводит меня сильнее.

Мне нравится смотреть, как ее груди покачиваются в такт моему движениям, не имея возможности ничего сделать в ответ.

–Северус….Оооо да…– вырвался ее стон.

Анри двигалась мне навстречу, и обратно, поэтому амплитуда увеличилась, и при таком темпе я быстро почувствовал, как у Анри подкатил очередной оргазм, и ее влага понеслась по моему члену. Я в это время выплеснул в ее первую порцию семени.

Я начал кончать с сильными спазмами по всему телу и Анри снова стала выгибаться.

Я продолжал движения, в тоже время, толкая из себя семя. Не останавливался, когда Анри пошла на новый круг оргазма, я чувствовал и понимал это. Мой член и не думал падать! Я снова и снова двигался в ней и у меня самого снова подкатил оргазм. После этого я стал сбавлять темп, пока совсем не остановился. Анри лежала с широко раскрытыми глазами, полными страсти и счастья. Я медленно опустился на нее.

– Анри…

– Ммм….-простонала она.

– Ты моя жизнь! – простонал я и поцеловал ее в шею.

Я свалился на бок рядом с ней, и подтянулся вверх, головой на подушку. Анри

тоже подвинулась повыше, положила голову мне на плечо, прижалась. Потом я обернулся, схватил легкое одеяло, лежащее с краю, укрыл нас обоих.

Ты сейчас читаешь мою очередную фантазию… Интересно было бы мне тебя нежно связать – не для того, чтобы преодолеть твое сопротивление, но для того, чтобы усилить оргазм… и поучить взамен этого самому реализацию некоторых фантазий… Ведь я же могу при этом тебя зацеловать, медленно заездить или просто задразнить до оргазма, думаю что это было бы сверх приятно для обоих с непереносимо острыми ощущениями, если производить медленную, искусную обработку ручками… язычком… губками… членом… позволить тебе делать какие-то мышечные усилия, но при этом оставаться совершенно беспомощной в отношении влияния на ход событий, на ритм и скорость стимуляции… внести так сказать фактор неизвестности… это даст возможность довести тебя, по крайней мере, до непереносимых пределов… довести тебя до неистовства, оттягивая кульминацию до бесконечности… И увидеть потом твои счастливые глаза…

Я помню, как проснулась на рассвете, и было такое чувство неограниченных возможностей. И я помню, как подумала тогда: «Вот оно – начало счастья, И, конечно, дальше его будет больше». Но тогда я не понимала, что это не было началом. Это и было само счастье. Прямо тогда, в тот момент.

– Что это было? – спросил меня Северус, и его ладонь пробежала по спине.

– Назовем это надеждой, – прижалась я к нему сильнее.

–Когда ты поймешь, что многое надо уладить, прежде чем идти дальше, – сказал он укрывая мои голые плечи.

–Например?

–Обещание, – тихо прошептал Северус. – Обещай мне, что никогда не станешь лгать, будишь говорить мне абсолютно все, что ты делаешь это ради себя и меня. И обещай мне, что ты никогда не посмотришь на другого мужчину.

–Я даю любое из этих обещаний, ты сам знаешь, – сказала я и поцеловала его в грудь. – Пойми одно, ты нужен мне любой: богатый и бедный, красивый и некрасивый, больной и здоровый. Я люблю тебя – мне все равно какой ты!

Я не виню тебя, я люблю тебя таким, каков ты есть, пылким и забывчивым, увлекающимся и неверным, я люблю тебя таким, только таким, каким ты был всегда, каким остался и поныне.

Северус приблизил свои губы к моим губам, и мы слились в долгом поцелуе.

–Как я скучала по тебе, – прошептала я.

–Скажи мне правду, -попросил Северус. – Ты любишь меня или просто хотела получить из-за упрямства?

–Северус, как тебе не стыдно, -я ударила его по груди. – Я люблю тебя, и буду любить всегда!

Сегодня целое утро я бродил вокруг озера с книгой в руках, которую я даже не замечал. Все мои мысли были заняты только Анри. Видя ее, мне очень хочется сказать ей пару слов, которые изменили бы всю нашу жизнь. Но увы, мне все время что-то мешает это сделать. От этого мне плохо, мне плохо, что я не могу сказать обо всех своих чувствах. От этого я мучаюсь и днем и ночью. Анри для меня являетесь объектом всей моей жизни – она воздух, без которого я не могу жить, свет, без которого я не хочу видеть, он та, ради которой мне хочется жить. Я не могу жить без нее, она умная, добрая, красивая, восхитительная женщина. Солнце восходит и заходит, проходит день, и она будете продолжать жить далее, а мне будет спокойно, что Анри счастливы, что жива и радуетесь жизни. Любовь не игрушка – возможно, я больше и не напиши, мне трудно об этом говорить. Всегда трудно сказать «люблю». Просто моя душа не может молчать, она кричит: «Я БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». Я люблю тебя, я безумно люблю тебя. Я не могу говорить об этом бесконечно, но никогда не смогу это выразить, насколько я это чувствую велико. Навсегда твой верный слуга!

Он был так рядом, а я сходила с ума от переполняющей меня нежности. Я изучала его лицо миллиметр за миллиметром и не могла насмотреться. Кажется, я могла бы каждый день в течение вечности смотреть на него, и мне бы это никогда не наскучило. Я так хотела прикоснуться к нему, но боялась это сделать. Глупо, правда? Но я боялась… А если бы он исчез, или я вдруг открыла бы глаза и поняла, что это сон. «Нет золотой середины, или я одержим, или мне безразлично». Как это про меня… Я была им одержима.

Именно любовь нас полностью оживляет, все чувства обостряются, все эмоции усиливаются, каждодневная реальность рушится, и мы с вами парим в облаках. Она может длиться минуту, час, полдня, но это не умаляет её значения, потому что остаётся воспоминание, которое мы будем хранить до конца жизни.

Теперь об этом можно прочитать только в дневнике дочери Альбуса Дамблдора, теперь это не более чем сон, который трудно забыть… Целая жизнь, забытая…

КОНЕЦ