Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"

Автор книги: Anuwa Kosnova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 57 страниц)

Как же он меня тогда раздражал, убила бы, хотя сама же потом страдала пуще прежнего.

– Удовлетворился? – ехидно поинтересовалась я.

– Не до конца, – сказал он. – Что ты здесь забыла?

– Северус, вы не джентльмен, – отрезала я.

– Очень тонкое наблюдение, – весело заметил он. – Так же, как и вы, мисс, не леди.

– Да пошел ты к черту, – фыркнула я.

– Дорогая моя, я уже был у черта, и он оказался невероятно скучным. Больше я к нему не пойду, даже чтобы тебе угодить.

– Не понимаю, откуда у тебя столько наглости, как ты можете смотреть мне в лицо! – воскликнула я.

– Все наоборот. Откуда у тебя столько наглости, и как ты можешь смотреть мне в лицо? – ответил он с улыбкой.

Мне совсем не хотелось оставаться наедине с зельеваром, я торопливо поспешила убраться из подземелья, но Северус преградил мне дорогу.

– До конца верны себе в своем эгоизме, моя дорогая? Все мысли только о собственной драгоценной шкуре!

– Мы с тобой очень похожи. Два низких себялюбца, – прошла я мимо него и скрылась за поворотом.

Перси передал мне номера «Пророка», указав на две статьи. Одна шла под заголовком «Таинственная болезнь Бартемия Крауча», вторая – «Поиски работницы Министерства. Министр магии берет расследование под свой личный контроль».

Я пробежала глазами статью о Крауче. Каждая фраза так и кричала: «…никто не видел с самого ноября… дом, кажется, пуст… в Больнице св. Мунго нам отказались разъяснить… Министерство не подтверждает слухи об опасной болезни…»

– Почитать, так он умирает, – сказала я. – А сумел же добраться сюда… Значит, не так уж он и болен… – подумала я.

– Мистер Крауч просто переутомился на работе! – возразил Перси.

– Хотя он и вправду плохо выглядел, когда я его видела в последний раз, – продолжала я, читая статью. – А было это в тот вечер, когда имя Поттера появилось из Кубка…

Когда Перси покинул мой кабинет, я отставила бумаги и задумалась.

– Сперва я заметила эту эльфиху Винки на трибуне для особо важных гостей на Чемпионате по квиддичу. Она заняла Краучу место. Так? Но Крауч на матч не пришел. Так? Да, – ответила сама себе и, закинув ноги на стол, откинулась на спинку кресла. – Кажется, он сказал, что был слишком занят.

Несколько минут я просто молчала.

– Как волшебная палочка Поттера оказалась у Винки? М-м, – задумалась я. – Кто послал Черную Метку, украл волшебную палочку Поттера? Кто был рядом с мальчиком на трибуне для особо важных гостей? Кто, сидел позади Поттера? Думай, Адрианна! Думай! Да много кто. Болгары… Корнелиус Фадж… Малфой… Малфой! – воскликнула вдруг я, да так громко, что эхо покатилось по кабинету. – А кто еще? А Людо Бэгмен? – припомнилось мне. – Где был Людо перед тем, как появилась Черная Метка? Кто-то наколдовал Черную Метку, потом нашел этого эльфа с волшебной палочкой Поттера, и что сделал Крауч? Побежал в кусты поглядеть, и вернулся ни с чем.

– Ну да, ну да, – пробормотала я. – Кто угодно, только не собственный эльф… и потом, значит, он ее выгнал! И только за то, что она не осталась в своей палатке и попалась с чужой волшебной палочкой.

Я крепко задумалась.

– Во время матча он все время куда-то пропадал… заставил эльфа занять ему место на трибуне, а сам даже не зашел поглядеть на матч. Потом изо всех сил старался снова устроить Турнир Трех Волшебников и, в конце концов, перестал приезжать и на Турнир… Не похоже это на Крауча. Я скорее слизня съем, если Крауч раньше из-за болезни пропускал на работе хоть день.

Я покрутилась в своем кресле.

– А ведь его сын был Пожирателем смерти! Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына… А потом он его отправил прямиком в Азкабан. Он собственного сына дементорам отдал! Ему и двадцати тогда не было.

Как я узнала позже, Крауч младший там и умер.

– Возможно, поэтому Крауч и помешался на ловле черных магов, он как одержимый гоняется за черными магами. По-моему, он все еще думает, что если поймает хоть одного Пожирателя смерти, то к нему станут относиться по-прежнему… Поэтому он и забрался в кабинет Северуса! – воскликнула опять я, глядя в потолок. – Нет, если Крауч подозревает Снейпа, почему не приезжает судить Турнир? Лучшего повода, чтобы следить за ним, и придумать нельзя. Нет, что-то здесь другое… А что, если у Северуса и вправду что-то недоброе на уме? – всплыло подозрение. – Доброе или недоброе, а Дамблдор ему доверяет! Я и сама все время думаю, зачем Дамблдор взял его в школу? Северус, еще когда учился, интересовался черной магией и здорово в ней поднаторел. На первом курсе он знал больше заклинаний, чем добрая половина семикурсников, и был в шайке слизеринцев, которые почти все потом стали пожирателями смерти. Розье и Уилкис – этих двоих убили мракоборцы за год до падения Тома. – Я стала перечислять Пожирателей смерти и загибать пальцы: – Лестрейндж, муж и жена, – в Азкабане. Эйвери, я слышала, отвертелся, заявил, будто служил Темному Лорду под заклятием Империус, и все еще на свободе. А вот Северус, насколько я знаю, даже ни в чем и не обвиняли, и Пожирателем смерти не называли. Северус умный и хитрый, выкрутиться сумел… Все равно, Дамблдор Снейпу доверяет, и хотя Дамблдор доверяет таким людям, которым другие ни за что бы доверять не стали, думаю, он никогда бы не взял в Хогвартс слугу Волан-де-Морта… А что тогда Грюму с Краучем понадобилось в его кабинете? – спросила я саму себя. – Ну, Грюм-то, скорее всего, каждый угол в Хогвартсе обшарил и кабинеты всех учителей, – медленно проговорила я. – Уж кто-кто, а он-то свою работу знает и как уберечься от черной магии – тоже. Он никому не доверяет и ничего удивительного – после всего, что он видел. Думаю, так оно и есть, хотя, он, когда была возможность, не убивал, а брал в плен. Он, конечно, никому не спускал, но никогда не опускался до того, чтобы поступать, как Пожиратели смерти. А вот Крауч… это совсем другое дело… А болен ли он в самом деле? Если болен, так чего притащился в такую даль, в кабинет Северуса? А если здоров… то чего добивается? Из-за какого такого неотложного дела не пришел на трибуну для особо важных гостей? И чем он таким занят, что не может приехать на Турнир?

И кстати, как там дела с Бертой Джоркинс? Бэгмен мне говорил, что они ее еще не нашли. В Министерстве она, скорее всего, мешалась, потому-то, может, Бэгмен ее так долго и не искал…

Перси даже если и не хотелось, но все-таки приходилось передо мной отчитываться за проведенную работу; когда я отсутствовала в Министерстве, он присылал мне письма с отчетами.

В очередной раз я написала ему письмо, где спрашивала о состоянии Барти Крауча и о делах в Министерстве. Меня тревожила и не давала покоя вся эта ситуация, да и в «Пророке» многое писали про него. Мне нужны были подтверждения, а их и не было как назло.

Комментарий к Глава XXXVIII. Размышление вслух

Буду рада услышать ваше мнение!!!

========== Глава XXXIX. Нападения Барти Крауча ==========

Май 1995 года.

В воскресенье сразу после завтрака я спустилась в кухню подарить Добби купленные для него носки. Эльфы-домовики так мне обрадовались, что гурьбой ринулись снова кипятить для меня чайник, на каждом шагу раскланивались и были очень вежливы. Добби ошалел от восторга при виде подарков.

– Мисс Дамблдор слишком добра к Добби, – пропищал он, утирая слезы на огромных глазах.

– Да что ты, Добби. Если бы ты не помог Поттеру, он бы пропал, – ответила я. – А эклеров у вас, случайно, не осталось? – спросила я, оглядывая радостно кланяющихся эльфов.

Четыре эльфа уже на всех парах летели ко мне, держа над головами большой серебряный поднос с пирожными.

– Добби, а где Винки? – спросила я, оглядывая кухню.

– Винки вон там, у камина, мисс, – ответил Добби и опустил уши.

Я пригляделась, разглядела эльфиху и ахнула, всплеснув руками. Винки сидела на том же самом стуле, что и раньше, но она была так чумаза, что различить ее на фоне закопченной кирпичной стены было не так-то просто. Одежда на ней была давно не стирана и местами порвалась. Она держала в руках бутылку сливочного пива и, слегка раскачиваясь на стуле, глядела на огонь. В довершение картины Винки на всю кухню икнула.

– Винки выпивает шесть бутылок в день, мисс, – шепотом сообщил мне Добби.

– Ну, это ничего, сливочное пиво совсем не крепкое, – махнула я рукой.

Добби покачал головой.

– Для эльфа-домовика крепкое, мисс.

Винки снова икнула, и эльфы, что принесли эклеры, искоса на нее глянули, укоризненно покачали головами и снова взялись за работу.

– Винки тоскует по дому, мисс, – жалостливо шепнул Добби. – Винки все еще думает, что мистер Крауч ее хозяин. Добби ей говорит, мисс, что теперь ее хозяин профессор Дамблдор, но она не слушает Добби.

Меня вдруг словно осенило, я подошла к камину и наклонилась к эльфихе.

– Послушай, Винки, – спросила я, – ты, случайно, не знаешь, что с мистером Краучем? Он почему-то перестал приезжать на Турнир Трех Волшебников.

Винки очнулась, поглядела на меня, покачалась немного и переспросила:

– Хозя-зяин не приезжает на – ик – Турнир?

– Да. Я его с самого первого тура не видела. Он заболел.

Эльфиха снова покачалась, мутными глазами глядя на меня.

– Хозяин – ик – заболел? – у нее задрожала нижняя губа.

– Может, заболел, а, может, и нет, – быстро прибавила я.

– Хозяину нужна – ик – его Винки, – запричитала эльфиха. – Хозяин – ик – один не справится…

– Другие люди, Винки, вполне справляются и без прислуги, – наставительно заметила я.

– Винки вам – ик – не просто – ик – какая-нибудь прислуга, – Винки вздернула нос и принялась раскачиваться так сильно, что пиво из бутылки выплескивалось на ее и без того грязную рубаху. – Хозяин доверяет – ик – Винки – ик – самые важные – ик – самые большие секреты…

– Какие? – спросила я.

Винки замотала головой и чуть не вылила на себя весь остаток сливочного пива в бутылке.

– Винки ни за что не расскажет – ик – секреты хозяина, – заявила она, закачалась еще сильнее и, нахмурившись, косо поглядела на меня. – Не суйте нос, куда не следует!

– Винки не смеет так разговаривать с мисс Монфор-лʼАмори! – накинулся на нее Добби. – Мисс Монфор-лʼАмори очень храбрая и благородная, и мисс Монфор-лʼАмори совсем не сует нос, куда не следует!

– Сует! Она сует нос – ик – в дела – ик – моего хозяина. Винки – ик – честный эльф-домовик. Винки – ик – держит рот на замке – ик – а кто – ик – выведывает, да вынюхивает… – Винки вдруг закрыла глаза, сползла со стула на коврик перед камином и громко захрапела. Пустая бутылка из-под сливочного пива покатилась прочь по выложенному каменными плитами полу.

Прибежали пять или шесть эльфов с большой скатертью в клеточку, с отвращением на лицах накрыли Винки скатертью и подоткнули края так, чтобы ее совсем не было видно, один из эльфов подобрал бутылку.

– Нам очень жаль, что она напилась при вас! – понурясь, пропищал другой эльф, сокрушенно качая головой. – Только не думайте, пожалуйста, что все эльфы-домовики такие.

– Она горюет по хозяину, а вы ее прячете под простыней, – сказала я, потрясенная увиденным. – Лучше бы вы ее пожалели.

– Простите, мисс, – сказал с низким поклоном тот же эльф. – Домовик не имеет права горевать на работе. Мы должны служить хозяину, а не горевать.

– Сколько можно?! – вознегодовала я. – Вы ничем не хуже волшебников и имеете такое же право быть несчастными! Вам полагается зарплата, отпуск и хорошая одежда. Вы не должны выполнять приказы и делать то, что вам не нравится! Вот вам пример – Добби.

– Добби тут совсем ни причем, мисс, – пробормотал испуганно Добби. Эльфы перестали улыбаться и глядели на меня, словно на опасную сумасшедшую.

Домовики тесно обступили меня и стали теснить прочь из кухни, подталкивая ручонками в спину.

– Спасибо за носки, мисс Монфор-лʼАмори, – виновато крикнул Добби со своего места у камина, где на коврике похрапывала под скатертью в клеточку Винки.

Меня вытолкнули из кухни и захлопнули за мной дверь.

– Не могла помолчать? – упрекнула я сама себя. – Они меня больше не пустят. Как я теперь у Винки про мистера Крауча выведаю?

Утром перед Пасхой мне пришло письмо от Перси.

«Я уже много раз сообщал корреспондентам „Пророка“, что мистер Крауч находится в отпуске, который он давно заслужил. Он регулярно присылает мне с совами инструкции. Сам я его не видел, но уж почерк-то его я знаю, можете мне поверить. У меня и без того много забот, чтобы еще пытаться развеять эти глупые слухи. И не беспокойте меня без надобности. Поздравляю с Пасхой».

– Вот же маленькое хамло, – швырнула я письмо в камин. – Мистер Уизли, а не быстро это вы перестали не чувствовать землю под ногами? Смотрите, падать будет больно!

В девять часов вечера я и Людо были на площадке для квиддича, чтобы объяснить участникам, что их ждет в третьем туре. Площадка для квиддича всегда была ровная и гладкая, а теперь на ней выстроили длинные низенькие стены, которые шли во всех направлениях и пересекали друг друга – живая изгородь.

Вечер был пасмурный.

– Все идите сюда! – весело окликнула я их, когда участники появились на площадке.

Я стояла в самой середине площадки, ко мне подошли Виктор Крам и Флер Делакур, Гарри и Седрик перешагивали через стены живой изгороди.

– Ну, что скажете? – довольный собой, спросил Бэгмен, едва только Гарри и Седрик перебрались через последнюю стену. – Здорово растет? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает. Молодец Хагрид, это он посадил. Ничего, ничего, – прибавил он, глядя на вытянувшиеся лица Гарри и Седрика, – турнир кончится, и получите вы свою площадку для квиддича назад, не волнуйтесь. Ну что, поняли, что это такое?

Все молчали.

– Лабиринт, – догадался первым Крам.

– Точно, лабиринт! Так что третье задание простое. Кубок Трех Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл, – сообщила я им.

– Надо просто проходить лабиринт? – удивилась Флер.

– Тут будут препятствия, – потер руки Бэгмен, раскачиваясь на пятках. – Хагрид приготовит всяких волшебных существ… и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти… ну и все такое прочее… Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше очков. – Бэгмен улыбнулся Гарри и Седрику. – Потом мистер Крам. Потом мисс Делакур.

– У каждого из вас будет возможность победить, все зависит оттого, как вы справитесь с препятствиями, – добавила я.

– Ну ладно, если нет вопросов, тогда пойдемте в замок, что-то стало холодать… – сказал Людо и поспешил мимо меня к выходу со стадиона. Я пошла вслед за Людо, накинув на голову капюшон.

Я вышла из леса и пошла по темной поляне к замку. Вокруг было пусто, Бэгмен, Флер и Седрик уже ушли. Я распахнула дубовые двери, вошла в вестибюль и пошагала по мраморной лестнице на третий этаж в сторону кабинета директора, где меня настиг Северус.

Я просто проигнорировала его и прошептала пароль «Тараканьи усы», гаргулья ожила, и появилась потаенная винтовая лестница, я поднялась по ней в кабинет директора. Северус прошел вслед за мной и остановил уже на винтовой лестнице, схватив меня за запястье.

– Анри, мне нужно с тобой поговорить, – наконец сказал он.

– Мне кажется, мы с тобой все уже выяснили! – отрезала я и дернула рукой, чтобы освободить свое запястье. – Ты решился, наконец, признаться мне.

– А что изменить мое признание? – спросил он. – Выслушай меня.

– И не подумаю! – возразила я ему. – Ты как был, так и остался трусом! Никто с таким жаром не доказывает свою правдивость, как лжец, свою храбрость – как трус, свою учтивость – как дурно воспитанный человек, свою незапятнанную честь – как подонок.

Эти слова вылетали у меня очень часто, тогда я знала, что они бьют его по больному.

Я тогда подозревала, что он борется с самим собой, ему трудно сдерживать себя рядом со мной, да и мне было нелегко. Думаю, что это была банальная ревность, ведь я тогда часто появлялась с Барти, Людо да и с молодыми работниками Министерства. Естественно, Северус не мог не залезть в чью-нибудь голову и не найти там мысли о красивой рыжеволосой девушке.

– Не смей меня так называть! – воскликнул Северус.

– А ты прекрати лезть в мою жизнь! – воскликнула я в ответ. – Тебя нет и не было в ней! Да и не будет! Я вроде бы дала ясно тебе понять, чтобы ты не приближался ко мне.

– Я люблю…

Что-то шевельнулось на дне души, что-то, упрятанное глубоко, начинало пробиваться сквозь оскорбленное самолюбие и холодную расчетливость. В моем сердце что-то зародилось, чувство более сильное, чем тщеславие и своеволие эгоизма. Но разум понимал, что станет только хуже.

– Замолчи, Северус, – не дала я ему сказать. – Это твоя беда, запомни!

Северус не ответил ничего, лишь развернулся и спустился вниз к выходу из кабинета директора и скрылся за гаргульей.

– Поттер! – раздался голос Северуса.

Я остановилась, обернулась и спустилась вслед за Северусом.

С потайной лестницы за гаргульей сошел Снейп, он поманил Гарри рукой, я вышла следом, а гаргулья позади меня вернулась на свое место, видать, Северус не заметил, что я стою у него почти за спиной.

– Что вы здесь забыли, Поттер? – Поттер помчался обратно.

– Мне надо видеть профессора Дамблдора! – крикнул он, подбежал к Северусу и остановился. – Там… в лесу мистер Крауч. Он просит…

– Что за чушь вы несете, Поттер? – сверкнул глазами Северус.

– Мистер Крауч, из Министерства! – закричал Гарри. – Он болен, а может… Он в лесу, он хочет увидеть Дамблдора!

– Директор занят, Поттер, – сказал Северус и улыбнулся неприятной улыбкой.

– Мне надо сказать Дамблдору! – еще громче закричал Гарри.

– Вы что, не слышали, что я сказал?

Северус явно наслаждался тем, что не позволял Гарри получить то, что ему сейчас было нужнее всего.

– Что у вас стряслось мистер Поттер? – спросила я.

Северус не ожидал услышать меня, он повернулся в мою сторону.

– Мисс Монфор-лʼАмори! – сказал Гарри. – Крауч не в своем уме… говорит, что хочет о чем-то предупредить…

Потайной ход за моей спиной открылся, и из него показался Дамблдор в длинной зеленой мантии.

– Что тут такое? – удивленно спросил он, глядя поочередно то на Гарри, то на Северуса, то на меня.

– Профессор! – выпалил Гарри и шагнул вперед, чтобы опередить Северуса. – Мистер Крауч здесь… в Запретном Лесу. Он хочет с вами поговорить.

– Показывай дорогу, – коротко сказал Дамблдор, пропустил меня и поспешил следом за Гарри, а Северус остался стоять у гаргульи, причем выглядел страшнее раза в два.

– Поттер, что говорил мистер Крауч? – спросила я, спускаясь по мраморной лестнице.

– Что хочет предупредить… что сделал что-то ужасное… о своем сыне говорил… и о Берте Джоркинс… и… и о Волан-де-Морте… кажется, что Волан-де-Морт стал сильнее…

– Правда?

Мы вышли из замка, на улице уже стемнело, и Дамблдор прибавил шагу.

– Он ведет себя не как нормальный человек, – сказал Гарри, едва поспевая за широким шагом директора. – Он, по-моему, не понимает, где он. Говорит-говорит, как будто с мисс Монфор-лʼАмори, а потом вдруг говорит, что хочет видеть вас директор… Он там остался с Виктором Кремом.

– Вот как? – И мы с Дамблдором зашагали еще быстрее, так что Гарри пришлось бежать. – Кто еще видел Крауча?

– Никто. Мы с Крамом разговаривали, мистер Бэгмен и мисс Монфор-лʼАмори рассказали нам о третьем испытании, потом все ушли, а мы остались, а потом мистер Крауч пришел из леса…

– Где они? – спросила я, завидев в темноте карету Шармбатона.

– Вон там. – Гарри обогнал Дамблдора и меня, указал направление и повел прямо в лес. – Здесь, недалеко от кареты Шармбатона… где-то здесь…

– Виктор! – крикнул он. Никто не ответил. – Они были здесь, – сказал он. – Я точно помню, где-то здесь…

– «Люмос»! – произнесла я и подняла над головой вспыхнувшую волшебную палочку.

Из темноты показывались одно за другим деревья, круг света падал на землю. И вдруг свет выхватил из темноты чьи-то ноги.

Дамблдор и Гарри поспешили туда, на траве лежал без сознания Виктор Крам. Крауча и след простыл. Дамблдор опустился на колени рядом с Крамом и осторожно приоткрыл ему одно веко.

– Оглушили, – тихо произнес он и стал при свете волшебной палочки оглядывать ближайшие деревья, свет отражался от его очков-половинок.

– Привести кого-нибудь? – спросил я. – Может, мадам Помфри?

– Нет, Адрианна, – торопливо ответил Дамблдор. – Стойте здесь.

Он поднял волшебную палочку высоко над головой и направил ее кончик в сторону хижины Хагрида. Что-то серебристое, словно призрак птицы, вылетело из нее и помчалось между деревьев. Потом я наклонилась над Виктором Крамом, навела палочку на него и прошептала:

– Оживи!

Крам открыл глаза и в первую минуту выглядел совершенно ошеломленным. Потом он увидел Дамблдора и меня, попытался сесть, но Дамблдор положил руку ему на плечо и не позволил.

– Он на меня напал, – слабым голосом проговорил Крам, прижав руку к голове. – Старик на меня напал. Я обернулся поглядеть, куда убежал Поттер, а он напал на меня сзади.

– Полежи пока спокойно, – сказал Дамблдор.

Послышался тяжелый топот, и, тяжело дыша, прибежал Хагрид, а вместе с ним и Клык. Хагрид принес с собой арбалет.

– Профессор Дамблдор! – воскликнул он, расширив глаза. – Гарри! Мисс Монфор-лʼАмори! Что здесь…

– Хагрид, приведи скорее профессора Каркарова, – велел Дамблдор. – Скажи ему, что напали на его студента. А после этого найди профессора Грюма…

– Ну, это уже ни к чему, я и так здесь, – своим хриплым голосом сказал Грюм, быстро хромая к ним, опираясь на палку и держа в руке волшебную палочку с пламенем на кончике.

– Проклятая нога, – выругался он. – Давно бы уже пришел… Что тут стряслось? Снейп говорил, будто Крауч…

– Крауч? – ничего не понимая, переспросил Хагрид.

– Приведи Каркарова, Хагрид, пожалуйста, – напомнил Дамблдор.

– Ах, да… правда, профессор… – забормотал Хагрид, повернулся и поспешил прочь, Клык побежал следом.

–Не знаю, где Барти Крауч, – сказал Грюму Дамблдор, – но только нужно найти его поскорее.

– Ясно, – ответил Грюм, достал волшебную палочку и побрел в лес.

Гарри и Дамблдор молчали до тех пор, пока снова не послышался топот Хагрида и громкое дыхание Клыка.

Каркаров едва поспевал за ними. На нем была шуба из блестящего серебристого меха, он был взволнован и бледен.

– Что это такое? – воскликнул он, увидев Крама лежащим на земле, а рядом с Крамом Дамблдора, Гарри и меня. – Что случилось?

– На меня напали, – сказал Крам, сел и стал тереть голову руками. – Этот мистер Крауч или как там его…

– На тебя напал Крауч? Крауч?! Судья Турнира Трех Волшебников?

– Игорь, – начал было Дамблдор, но Каркаров выпятил грудь, подошел ближе и яростно вцепился в свою шубу.

– Это подлость! – вскричал он, указывая пальцем на Дамблдора. – Вы все сговорились. Вы с вашим Министерством магии подложным предлогом заманили меня сюда. Это нечестное соревнование, Дамблдор! Сначала вы устраиваете так, чтобы в Турнире участвовал Поттер, хотя он не годится по возрасту. Теперь ваш приятель из Министерства пытается вывести из строя моего ученика. Это уже пахнет двурушничеством и подкупом! А вы еще смеете говорить об укреплении международных связей волшебников, возрождении традиций, о том, что надо забыть старые разногласия! Вы лицемер – вот вы кто!

И Каркаров плюнул на землю, едва не попав на сапоги Дамблдора. Хагрид, недолго думая, схватил его за грудки, приподнял над землей и прижал к дереву.

– А ну извинись! – зарычал он и затряс огромным кулаком перед носом Каркарова, а тот только хватал ртом воздух и болтал ногами.

– Хагрид, перестань! – сверкнув глазами, прикрикнул Дамблдор.

Хагрид повиновался, отпустил Каркарова, и тот съехал по дереву вниз и осел у корней, а с дерева ему на голову упало несколько мелких сучков и листьев.

– Будь добр, Хагрид, проводи Гарри в замок, – строго велел Дамблдор.

Хагрид, тяжело дыша, грозно поглядел на Каркарова.

– Может, мне лучше остаться, господин директор?..

– Отведи Гарри в школу, – повторил Дамблдор. – Прямо в башню его факультета. А ты, Гарри, оттуда ни ногой. Если тебе захочется что-то сделать, отправить кому-нибудь сову или еще что-то, из башни не выходи, это может подождать до утра. Ты меня понял?

– Да, – глядя в глаза директору, ответил Гарри.

– Я оставлю вам Клыка, господин директор, – сказал Хагрид, все еще угрожающе глядя на Каркарова, который, запутавшись в своей шубе и корнях дерева, лежал на земле. – Останься, Клык. Пойдем, Гарри.

И они вдвоем вышли из леса, прошли мимо кареты Шармбатона и направились к замку.

Пока мы с Грюмом обыскивали лес, Дамблдор вызвал Фаджа, и мы все встретились в кабинете директора.

– Альбус, ничего подозрительного. Не единой зацепки! – сообщила я и села на край стола.

– Как в воду канул, – добавил Грюм.

– Но ведь Поттер и Крам видели его, – уточнила я. – Значит, он не мог далеко уйти!

– Значит, успел скрыться пока Гарри побежал в замок, – сказал Грюм.

– Самое главное, что он хотел сообщить, – напомнила я. – Что ему известно о Берте Джоркинс?

Корнелиус Фадж, с нежно-зеленым котелком в руках и, как обычно, в полосатой мантии, стоял у стола Дамблдора.

– Привет, Фоукс, – тихо прошептала я.

Фоукс, феникс величиной с лебедя, сидел на золотой жердочке рядом с дверью, сияя алым оперением с лимонной подпушкой. Взмахнув длинным хвостом, он приветливо посмотрел на меня.

Странно, но в кабинете Дамблдора я чувствовала себя гораздо спокойнее.

– Корнелиус, это все связано друг с другом. Сначала пропадает Берта Джоркинс, ее уже, какой месяц не могут найти! Потом Барти внезапно заболел, перестал появляться в Министерстве! Теперь он бродит по лесу и нападает на учеников!

– Боюсь, Дамблдор, я не вижу связи. Просто не вижу и все, – сказал Корнелиус Фадж, министр магии. – По словам Людо, Берте ничего не стоит заблудиться. Согласен, что слишком долго мы не можем ее найти, но ведь нет никаких доказательств, что с ней что-то случилось. И уж тем более я не вижу здесь никакой связи с исчезновением Барти Крауча.

– А что, по-вашему, приключилось с Краучем? – прохрипел Грюм.

– Ну, тут либо Аластор, либо Крауч в конце концов тронулся – учитывая его биографию, скорее всего так и есть, – сошел с ума и где-нибудь бродит…

– Что-то уж очень быстро он бродит, Корнелиус, – совершенно спокойно заметила я.

– Либо… – Фаджу явно неприятно было об этом говорить. – Нет, лучше повременить с выводами до тех пор, пока я не увижу место, где это произошло. Вы, кажется, сказали, что около кареты Шармбатона? Дамблдор, что вы скажете об этой женщине?

– Она хороший директор, и она замечательно танцует.

– Будет вам, Дамблдор, в самом деле! – рассердился Фадж. – Можно подумать, если она нравится Хагриду, так она и впрямь безобидна. Они далеко не все такие уже безобидные. И ваш Хагрид, кстати, тоже – с его пристрастием ко всяким чудовищам…

– Мадам Максим я подозреваю не больше, чем Хагрида, Корнелиус. А в вас просто-напросто говорит предубеждение, – как и прежде, спокойно сказал Дамблдор.

– Не пора ли нам закругляться? – вмешался Грюм.

– Да, верно, пойдемте, прогуляемся, – подхватил мысль Грюма Фадж.

– Я не про то, Дамблдор, Поттер за дверью, хочет поговорить.

========== Глава XL. Омут памяти ==========

Дверь кабинета открылась.

– Здравствуй, Поттер, – сказал профессор Грюм. – Проходи.

– Гарри! – радостно воскликнул Фадж, шагнув ему навстречу. – Как дела?

– Хорошо, – ответил Гарри.

– Мы обсуждаем ту ночь, когда мистер Крауч оказался на территории замка, – продолжил Фадж. – Это ведь ты его нашел?

– Да, – кивнул Гарри. Притворяться, будто он не слышал наш разговор, бессмысленно, и он добавил: – Но мадам Максим я не заметил, а ей не так-то легко спрятаться.

Дамблдор, блеснув глазами, улыбнулся ему из-за спины Фаджа.

– В общем, да, – слегка смутился Фадж. – Мы собираемся сейчас прогуляться вокруг замка, Гарри… Может, тебе вернуться пока в класс…

– Я хотел поговорить с вами, профессор, – быстро сказал Гарри, глядя на Дамблдора.

Директор бросил на него испытующий взгляд.

– Подожди меня здесь, Гарри. Осмотр территории не займет много времени.

Мы все молча, вышли из комнаты и затворили за собой дверь.

Я вернулась опять в кабинет директора после того, как попрощалась с Фаджем.

– Любопытство – не порок, – покачал головой Дамблдор. – Но его надо держать в узде…

Я уселась на кресло и посмотрела на Альбуса, который стоял вместе с Поттером возле Омута памяти.

Слегка нахмурившись, Альбус коснулся содержимого сосуда волшебной палочкой. Оттуда тотчас выросла фигура пухлой, обиженно нахмурившейся девушки лет шестнадцати и стала медленно вращаться. Ноги ее все время оставались в Омуте, и она не обращала внимания ни на Гарри, ни на профессора Дамблдора.

– Он наложил на меня заклятие, профессор Дамблдор, – вдруг заговорила девушка, голос ее гулко отдавался. – А я ведь только дразнила его, сэр, сказала, что видела, как он в четверг целовался с Флоренс за оранжереей…

– Но зачем, Берта, – печально спросил Дамблдор, глядя на кружащуюся фигурку, – зачем тебе понадобилось следить за ним?

– Берта? – прошептала я, глядя на девочку. – Это… это Берта Джоркинс?

– Да, – кивнул Дамблдор, еще раз помешав палочкой свои мысли. Берта исчезла, и они снова опалово засеребрились. – Такой я помню ее в школе.

Отсветы из Омута памяти озаряли лицо Дамблдора, и я поразилась, как стар мой отец. Я понимала, годы делают свое дело, но почему-то никогда не думала о нем как о старике.

– Ты, Гарри хотел мне что-то сказать, – вдруг тихо промолвил Дамблдор. – До того, как погрузился в мою память.

– Да, хотел, профессор… Я был на уроке предсказания и… э-э… уснул.

Он замолчал, ожидая выговора, но Дамблдор сказал только:

– Понимаю. Продолжай.

– И мне приснился сон. Сон о Лорде Волан-де-Морте. Он мучил Хвоста… Вы ведь знаете, кто такой Хвост…

– Знаю, пожалуйста, продолжай, – поторопил Дамблдор Гарри.

– Волан-де-Морт получил совиной почтой письмо. И сказал, кажется, что ошибка Хвоста исправлена. Прибавил, что кто-то умер. И что он не скормит Хвоста змее… рядом с его креслом была большая змея. А еще сказал… сказал, что вместо него скормит змее меня. Потом наложил на Хвоста заклятие «Круциатус»… и тут у меня заболел шрам. Я сразу проснулся, такая была боль.

Дамблдор молча, взирал на него.

– Вот и все…

– Ясно, – тихо сказал Дамблдор. – Ясно. Скажи, а еще когда-нибудь в этом году шрам у тебя болел, не считая того раза летом?

– Нет… А как вы узнали, что у меня летом болел шрам? – не сдержал Гарри изумления.

– Не ты один переписываешься с Сириусом, – ответил Дамблдор. – Я тоже поддерживаю с ним связь после его побега из Ховартса. Это ведь я предложил ему укрыться в той пещере в горах. Самое безопасное место!

Дамблдор встал и принялся расхаживать за столом. Несколько раз касался виска палочкой, извлекал мысль и стряхивал ее в Омут. Мысли вращались все быстрее, сливаясь в перламутровое пятно – ничего не поймешь.