Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"
Автор книги: Anuwa Kosnova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 57 страниц)
Малфой кичились своей чистокровностью; другими словами, любого человека магловского происхождения считали второсортным. Однако в присутствии министра магии он не осмелился ничего сказать по этому поводу. Малфой насмешливо кивнул мне и продолжил путь к своим местам. Драко послал Гарри, Рону и Гермионе презрительный взгляд и уселся между отцом и матерью.
– Глисты с поволокой, – прошептал Рон, когда я прошла мимо него и улыбнулась.
Я села рядом с министром магии, поглядела вокруг, Крауча не было видно. На его месте сидел домовой эльф Крауча. Сам Барти отсутствовал весь матч.
А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.
– Все готовы? – пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно представить себе взволнованный сыр. – Министр, начинать?
– По твоей команде, Людо, – с удовольствием отвечал Фадж.
Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:
– «Сонорус»!
И с этого мгновения его голос превратился в громовой рев, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун.
– Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!
Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление – Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, – и зажглись слова: БОЛГАРИЯ – НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ – НОЛЬ.
– А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!
Правая часть трибун, сплошь в красных флагах, одобряюще заревела.
– Интересно, что же они привезли? – пробормотал мистер Уизли, наклоняясь вперед. – А-а-а-а! – Он спешно сдернул с себя очки и принялся протирать их. – Вейлы!
На арене выбежала сотня женщин – самых прекрасных женщин, каких мне только приходилось видеть… Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми.
Вейлы пустились в пляс и отплясывали все быстрее, все зажигательней. Трибуны взорвались недовольными криками – зрители не хотели отпускать вейл.
– А теперь, – загрохотал голос Людо Бэгмена, – в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки… Перед нами талисманы сборной Ирландии!
В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.
Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя.
Присмотревшись, я разобрала, что летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе.
– Лепреконы! – попытался перекричать громовые аплодисменты толпы мистер Уизли; многие еще рыскали и толкались под креслами, собирая золото.
Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле – на противоположную сторону от вейл – и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч.
– А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем – болгарская национальная сборная по квиддичу! Представляю вам – Димитров!
Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие аплодисменты болгарских болельщиков.
– Иванова!
Подлетел второй игрок в красной мантии.
– Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и – Крам!
– Вот он, вот он! – завопил Рон, уставившись на Крама в омнинокль.
Гарри, торопясь, настроил свой.
Виктор Крам был худым, темноволосым, с лицом землистого цвета, внушительным крючковатым носом и густыми черными бровями. Он походил на большую хищную птицу. С трудом верилось, что ему всего восемнадцать.
– А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! – надсаживался Бэгмен. – Представляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и – Линч!
Семь зеленых вихрей вырвались на поле. Гарри лихорадочно крутил регулятор на боку своего омнинокля и замедлил движение игроков до такой степени, что мог прочитать слова «Молния» на каждом помеле и видеть их имена, серебром вышитые на спинах.
– А также из самого Египта – наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!
Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с усами, одетый в мантию цвета чистого золота под стать стадиону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных размеров плетеную корзину, в другой – метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку корзины – в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и крошечный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами.
– На-а-а-ачинаем! – взвыл Бэгмен. – Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!
Скорость игроков была невероятной – охотники перебрасывали друг другу квоффл так быстро, что Бэгмен едва успевал называть их имена. Три ирландских охотника пролетают плечом к плечу – в центре, чуть впереди Трой, справа и слева Маллет и Моран, – преодолевая защиту болгар. «Финт Порскова» – загорелся следующий комментарий, когда Трой сделал вид, будто собирался рвануться что было сил наверх, отвлекая болгарского охотника Иванову, а сам швырнул квоффл вниз. Один из болгарских загонщиков, Волков, поравнявшись с бладжером, с молодецкого размаха своей небольшой битой выбил его прямо перед Моран. Та, уклоняясь от бладжера, взяла круто вниз и выронила квоффл, а Левски, шедший ниже, подхватил его.
– Трой открывает счет! – взревел Бэгмен, и стадион задрожал от грома оваций и криков восторга. – Десять – ноль в пользу Ирландии!
Лепреконы, наблюдавшие за игрой из-за боковой линии, вновь поднялись в воздух и образовали гигантский мерцающий трилистник. С другой стороны арены на них мрачно смотрели вейлы.
В течение десяти минут Ирландия забила еще дважды, упрочив свое лидерство до тридцати – ноль, чем вызвала шквал оглушительного рева и аплодисментов со стороны украшенных зеленым болельщиков.
Игра пошла еще быстрее, но стала жестче. Волков и Волчанов, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в ирландских охотников, и старались помешать им применить их коронные приемы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыграла вратаря Райана и забила первый болгарский гол.
Спустя несколько секунд Болгария вновь владела квоффлом.
– Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! – кричал Бэгмен.
Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов – Крам и Линч – спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолета без парашютов. В самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Линч ударился о землю с глухим стуком, слышным по всему стадиону. С ирландских трибун раздался чудовищный стон.
– Вот дурачок! – покачал головой мистер Уизли. – Это же был обманный ход Крама!
– Тайм-аут! – объявил Бэгмен. – Подождем, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча!
Крам кружил высоко над Линчем, которого приводили в чувство медики со склянками зелий. Пока Линч приходил в себя, Крам, пользуясь случаем, без помех отыскивал снитч.
Наконец Линч поднялся на ноги, к буйной радости бурлящих зеленым трибун, уселся на свою «Молнию» и оторвался от земли. Его воскрешение, похоже, вселило в ирландцев второе дыхание. Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, ирландские охотники бросились в бой, демонстрируя немыслимые чудеса мастерства.
Пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Ирландия вырвалась вперед еще на десять голов – теперь они вели со счетом сто тридцать – десять, и игра стала откровенно грязной.
Когда Маллет в очередной раз помчалась к голевым шестам, крепко прижимая к себе квоффл, болгарский вратарь Зогров рванулся ей навстречу. Все произошло настолько быстро, что я не успела ничего уловить, но дружный вопль гнева ирландских болельщиков и долгий, пронзительный свисток Мустафы возвестили о нарушении правил.
– Мустафа разбирается с болгарским вратарем относительно нанесения удара – запрещенный толчок локтем! – сообщил Бэгмен распаленным зрителям. – Так… Да, Ирландия пробьет пенальти!
Лепреконы, в злости поднявшиеся в воздух, словно рой сверкающих ос, когда Маллет была неправильно атакована, теперь, слетевшись вместе, образовали слова: «ХА-ХА-ХА». На другой стороне поля прелестницы вейлы разом вскочили на ноги, яростно распушили волосы и вновь с жаром заплясали.
Я посмотрела вниз, на поле. Хасан Мустафа приземлился прямо перед танцующими вейлами и вытворял действительно что-то очень странное – картинно напрягал мышцы и залихватски подкручивал усы.
– Так, это уже чересчур! – заявил Бэгмен, хотя в его голосе звучало изрядное веселье. – Кто-нибудь, тряхните судью!
Врач-волшебник, заткнув пальцами уши, стремглав промчался через поле и с силой пнул Мустафу в голень. Судья как будто пришел в себя – он выглядит до крайней степени смущенным и что-то кричал на девушек, которые прервали танец и всем своим видом выражали негодование.
– Если я не слишком ошибаюсь, Мустафа пытается удалить с поля талисманы болгарской команды! – комментировал Бэгмен. – Такого мы еще не видели… Ох, это может принять плохой оборот…
И верно, болгарские загонщики, Волков и Волчанов, приземлившись по обе стороны от Мустафы, затеяли с ним ожесточенный спор, указывая на лепреконов, которые теперь радостно сгруппировались в слова «ХИ-ХИ-ХИ». Болгарские аргументы, однако, не произвели впечатления на Мустафу – он тыкал пальцем в небо, явно приказывая им вновь подняться в воздух, и, когда они отказались, дал две короткие трели из своего свистка.
– Ирландия пробивает уже два пенальти! – гаркнул Бэгмен, и болгарские трибуны отчаянно взвыли. – А Волкову и Волчанову лучше бы вернуться к своим метлам… Да… они улетают… Трой берет квоффл…
Теперь уровень жестокости в матче перешагнул все пределы. Загонщики обеих команд действовали без всякой жалости – Волков и Волчанов особенно усердствовали, неистово молотя битами и не разбирая, бладжер или человек попался им под удар. Димитров налетел прямо на Моран, которая владела квоффлом, и едва не сбил ее с метлы.
– Нарушение! – разом взревели ирландские болельщики, поднявшись единой зеленой волной.
– Нарушение правил, – эхом отозвался магически усиленный голос Бэгмена. – Димитров толкает Моран – умышленный толчок с налета, – сейчас должно быть еще одно пенальти… Да, звучит свисток!
Лепреконы опять взвились в небо и на сей раз изобразили гигантскую руку, делавшую очень неприличный жест в направлении вейл. Но те уже окончательно вышли из себя. Они бросились через поле и принялись швырять в лепреконов горстями что-то огненное.
Волшебники Министерства высыпали на арену, чтобы разнять сцепившихся вейл и лепреконов, но куда там! Впрочем, сражение на поле было сущим пустяком по сравнению с тем, что творилось в воздухе. Подняв голову, я увидела, как квоффл пулей перелетает из рук в руки.
– Левски… Димитров… Моран… Трой… Маллет… Иванова… Снова Моран… Моран… Моран… МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!
Однако ликующие возгласы ирландских болельщиков были едва слышны за воплями вейл, которых теперь бомбили из своих волшебных палочек сотрудники Министерства, и криками разъяренных болгар. Игра немедленно продолжилась – квоффлом завладел Левски, за ним – Димитров.
Ирландский загонщик Куигли, круто развернувшись у пролетавшего бладжера, мощнейшим, как из пушки, броском направил его прямо в Крама – тот не успел вовремя нагнуться и получил удар в лицо.
Весь стадион протяжно охнул. По-видимому, у Крама был сломан нос, он был весь в крови, но Хасан Мустафа не давал свистка. Ему было не до того, какая-то вейла метнула в него пригоршню огня и подожгла судейскую метлу.
– Он увидел снитч! Он видит его! Следи за ним!
Не менее половины зрителей сообразили, что происходит; ирландские болельщики встали зеленой стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте. Как он разбирал, куда лететь, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воздухе его след, он поравнялся с Линчем, и вот уже оба вновь неслись к земле.
Во второй раз Линч грохнулся о землю со страшной силой и тут же исчез под ордой разбушевавшихся вейл.
– Снитч, где снитч? – на всю ложу заорал Чарли – сын мистера Уизли.
– Он поймал его! Крам его поймал! Все кончено! – воскликнул Гарри.
Крам, в красной, пропитанной кровью мантии, неторопливо поднялся в воздух – в его высоко поднятой руке искрилось золото.
На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ – СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ – СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сразу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все громче, громче и взорвался громовым воплем ликования.
– Ирландия победила! – надрывался Бэгмен, который, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожиданным окончанием матча. – Крам ловит снитч, но побеждает Ирландия! Бог ты мой, кто мог такое ожидать!
Все команды собрались внизу, пожали друг другу руки. А неподалеку ирландские игроки плясали от радости, осыпаемые золотом слетевшихся к ним бородатых талисманов; по всему стадиону развевались флаги, отовсюду гремел ирландский гимн. Вейлы опять вернулись к своему прежнему очаровательному облику, но вид у них был удрученный и печальный.
– Что ж, они храбро сражались, – послышался мрачный голос позади Гарри. Он оглянулся – это был болгарский министр магии.
– Вы говорите по-английски! – возмущенно воскликнул Фадж. – И вы весь день смотрели, как я объясняюсь жестами!
– Ну, это было очень забавно, – пожал плечами болгарин.
– Ирландская сборная выполняет круг почета в сопровождении своих талисманов, а Кубок мира по квиддичу вносят в верхнюю ложу! – объявил Бэгмен.
Два взмокших волшебников внесли увесистую золотую чашу, которую и передали Корнелиусу Фаджу, все еще рассерженному из-за того, что весь день понапрасну растрачивал свои способности на язык жестов.
– Давайте громко поаплодируем доблестным проигравшим – Болгарии! – громогласно предложил Бэгмен.
И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семеро потерпевших поражение болгарских игроков. На трибунах прокатилась волна благодарных рукоплесканий. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их министр, а затем – Фадж. Крам, шедший последним, выглядел очень неважно: вокруг глаз залегли черные тени, на лице запеклась кровь; он все еще сжимал снитч. У Крама было плоскостопие, и он заметно сутулился. Но стоило прозвучать его имени, как весь стадион разразился громоподобным, разрывающим уши ревом.
Потом появилась ирландская команда. Эйдана Линча вели под руки Моран и Конолли; второе падение явно не прошло для него бесследно, парень основательно окосел, но все равно улыбался от счастья, когда Трой и Куигли высоко подняли Кубок, а трибуны под ними бушевали от восторга. И наконец, когда ирландская сборная покинула ложу, чтобы сделать еще один круг почета на своих метлах (Эйдан Линч сидел позади Конолли, крепко обхватив его за талию и по-прежнему ошалело улыбаясь), Бэгмен направил волшебную палочку на собственное горло и произнес:
– «Квиетус»! Они будут обсуждать это годами, – прохрипел он. – Вот уж действительно неожиданный поворот… Жаль, что так быстро закончилось… Ах да… я же вам должен… сколько там?
Фред и Джордж перелезли через кресла и уже стояли перед Людо Бэгменом с радостными улыбками и протянутыми руками.
========== Глава XXIX. Черная метка ==========
Ирландцы веселились всю ночь, да и не только они одни. Я, слава Мерлину, не дежурила в эту ночь и, пройдя еще раз периметр лагеря, собиралась трангрессировать, как в свете немногих еще горевших костров я увидела людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним через поле, выпуская странные огни и гремя чем-то наподобие выстрелов. До меня донеслись громкий издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зеленого света, осветившая всю сцену.
Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. Я присмотрелась, мне показалось, что у них не было лиц, но тут я разобрала, что их головы были скрыты капюшонами, а лица – масками. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами, а люди над ними – марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы.
Новые волшебники, присоединяющиеся к марширующей группе, хохотали, указывая на извивающиеся в небе тела. Палатки сминались и падали под наступающими шеренгами. Раз или два я видела, как кто-то из марширующих сносил волшебной палочкой тенты у себя на пути; некоторые загорались, и крики усиливались.
Одна из горящих палаток неожиданно осветила людей наверху, и я узнала одного – мистера Робертса, управляющего лагерем. Остальные трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из шедших в строю своей волшебной палочкой перевернул миссис Робертс вверх ногами; ее ночная рубашка слетела вниз, открыв взорам необъятные панталоны, она силилась прикрыться, как могла, а толпа внизу вопила и улюлюкала.
– Это безумие, – пробормотала я, глядя, как малыша-магла закрутило волчком в шестидесяти футах над землей, его голова безжизненно болталась из стороны в сторону. – Это настоящее безумие…
Я побежала к наступающей колонне, мистер Уизли оказался рядом. Со всех сторон к источнику неприятностей мчались сотрудники Министерства. Бесчинствующая толпа подступила совсем близко. Толпа стала больше, мы стали пытаться пробиться к центру, к людям в капюшонах, но нам пришлось туго, естественно, мы опасались пустить в ход заклинания – семья Робертсов могла упасть.
Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; темные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе.
Тут с другого края леса раздался грохот, какого мы еще не слышали; некоторые вокруг вскрикнули. От неожиданности я оглянулась. И тут, без всякого предупреждения, тишину разорвал голос, и издал он отнюдь не панический вопль, а выкрикнул нечто похожее на заклинание:
– «Мортмордре»!
Что-то громадное, зеленое, сверкающее вырвалось из того пятна мрака, оно пронеслось над верхушками деревьев и взлетело в небо.
– Что за… – охнул мистер Уизли, уставясь на появившуюся диковину.
На какую-то долю секунды мне подумалось, что это еще одна композиция, выстроенная лепреконами, но тут я разобрала, что она изображала колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звезд, со змеей, высунувшейся изо рта, словно язык. Сияющий оскал поднимался все выше и выше, пылая в облаке зеленоватой дымки и выделяясь на черном небе, будто новое созвездие.
Лес вокруг взорвался криками. Я не понимала, в чем причина – неужели из-за черепа? Тот взлетел уже настолько высоко, что мог бы осветить весь лес, словно жуткая неоновая вывеска.
– Это Черная Метка, мистер Уизли! Знак Сами-Знаете-Кого! – сообщила я и меня всю передернуло.
– Волан-де-Морта? – воскликнул он.
Метка спугнула Пожирателей смерти. Они все трансгрессировали, едва ее увидели. Мы не сумели сорвать маску ни с одного, а Робертсов подхватили у самой земли.
Послышалась целая серия хлопков, и человек двадцать волшебников, возникнув прямо из воздуха, окружили кого-то, и мы направились в их сторону. Кто-то заорал: «Ложись!», бросился и повалил их на землю.
– Окаменей! – проревели двадцать голосов.
Ударила слепящая канонада вспышек, они вылетали из волшебных палочек, ударялись о стволы деревьев и рикошетом уносились во тьму.
– Стой! – загремел мистер Уизли. – Прекратите! Это мой сын!
Стоявший перед ним волшебник опустил палочку. Я повернулась и увидела мистера Уизли, испуганно спешившего к ним.
– Рон… Гарри… – его голос дрожал. – Гермиона… С вами все в порядке?
– Отойди с дороги, Артур, – раздался холодный резкий голос.
Это был мистер Крауч. Он подошел вместе с остальными волшебниками из Министерства.
Гарри поднялся ему навстречу. Лицо мистера Крауча окаменело от ярости.
– Кто из вас это сделал? – зарычал он. Его колючий взгляд обежал троих друзей. – Кто из вас наколдовал Черную Метку?
– Мы этого не делали! – выпалил Гарри.
– Мы вообще ничего не делали! – гневно добавил Рон, потирая локоть и с негодованием глядя на отца. – Почему вы на нас напали?
– Не лгите, сэр! – каркнул мистер Крауч. Его волшебная палочка по-прежнему смотрела на Рона, а глаза были выпучены – похоже, начальник Отдела сотрудничества был слегка не в себе. – Вас застигли на месте преступления!
– Барти, – шепнула я. – Это же дети, Барти, они бы никогда такого не…
– Кто из вас троих видел, откуда появилась Черная Метка? – перебил меня мистер Уизли.
– Вон оттуда, – с дрожью сказала Гермиона, указывая на то место, откуда они слышали голос. – Там кто-то был за деревьями… прокричал какие-то слова… какое-то заклинание…
– Так, значит, вон там он стоял, я правильно понял? – Выкаченные глаза мистера Крауча теперь впились в Гермиону, все его лицо выражало недоверие. – Значит, выкрикнул заклинание? Что-то, мисс, вы подозрительно много знаете о том, как появилась Метка.
Но, похоже, за исключением мистера Крауча, никто из министерских волшебников уже не верил сомнительному предположению, что это Гарри, Рон и Гермиона своим колдовством вызвали череп; напротив, после слов Гермионы они опять подняли волшебные палочки и прицелились в том направлении, которое она указала, вглядываясь в темноту за деревьями.
– Мы опоздали, – уточнила я. – Они уже трансгрессировали.
– Я так не думаю, – возразил волшебник с косматой каштановой бородой – это оказался Амос Диггори, отец Седрика. – Наши парализующие заклятия накрыли те деревья – вполне вероятно, что мы их достали.
– Амос, осторожно! – раздались тревожные голоса, когда мистер Диггори расправил плечи, поднял палочку, пересек поляну и скрылся в темноте.
Спустя несколько секунд из зарослей раздался возглас:
– Есть! Мы их взяли! Один здесь! Без сознания! Это… но… ах, чтоб тебя…
– Ты кого-то поймал? – недоверчиво отозвался мистер Крауч. – Кого? Кто это?
Хруст веток, шорох листьев, звук шагов – и мистер Диггори вновь появился из-за деревьев. В руках он нес какое-то маленькое обмякшее тело. Гарри тотчас узнал приметное чайное полотенце. Это была Винки, домовой эльф мистера Крауча.
Мистер Крауч не шелохнулся и не проронил ни слова, когда мистер Диггори положил эльфа у его ног. Несколько мгновений он пребывал в оцепенении, по лицу разлилась страшная бледность, горящий взгляд был устремлен на Винки; затем к нему снова вернулось самообладание.
– Быть не может, – выдохнул он. – Нет…
Крауч обошел мистера Диггори и быстрым шагом отправился к тому месту, где была найдена Винки.
– Без толку, мистер Крауч, – сказал ему вслед мистер Диггори. – Там больше никого нет.
Но мистер Крауч остался глух к его словам. Он принялся рыскать, шурша листьями, по кустам вокруг злополучной поляны.
– Н-да, щекотливая ситуация, – мрачно заметил мистер Диггори, поглядывая на неподвижную фигуру Винки. – Домовой эльф Барти Крауча… То есть я хочу сказать…
– Прекрати, Амос, – негромко сказал мистер Уизли. – Не думаешь же ты в самом деле, что это был эльф. Черная Метка – дело рук волшебника. Для этого требуется волшебная палочка.
– Ну да, – ответил мистер Диггори, – у нее и была палочка.
– Что?
– Вот посмотри! – Мистер Диггори вынул и показал мистеру Уизли волшебную палочку. – Была у нее в руке. Так что вот уже для начала нарушение третьего пункта «Закона о применении волшебных палочек»: «Никаким нечеловеческим существам не разрешается ношение или использование волшебной палочки».
Тут последовал еще один хлопок, и рядом с мистером Уизли трансгрессировал Людо Бэгмен. Запыхавшийся и растерянный, он задрал голову, таращась на изумрудно-зеленый череп.
– Черная Метка! – просипел он, вопрошающе повернувшись к коллегам, и едва не наступил на Винки. – Кто это сделал? Вы поймали их? Барти! Что происходит?
Мистер Крауч возвратился с пустыми руками. Лицо его все еще оставалось мертвенно-белым, а руки и несравненные усы щеточкой подергивались.
– Ты где был, Барти? – спросил Бэгмен. – Почему тебя не было на матче? Твой эльф занимал тебе место, сожри меня горгулья! – Бэгмен наконец заметил Винки, лежавшую у его ног. – А с ней-то что?
– Я был занят, Людо, – мистер Крауч отвечал сквозь судорогу, едва шевеля губами. – А мой эльф оглушен заклятием.
– Оглушен? Вами оглушен? Но зачем?
И тут на круглом блестящем лице Бэгмена проступила догадка – он вновь посмотрел вверх, на череп, потом вниз, на Винки, и затем на мистера Крауча.
– Нет! – воскликнул он. – Винки? Наколдовала Черную Метку? Да она не знает, как это делается! И для такого дела, как минимум, нужна палочка!
– Была у нее палочка, – проворчал мистер Диггори. – Я нашел ее с палочкой в руках. Если вы в порядке, мистер Крауч, думаю, нам стоит послушать, что она нам скажет.
Крауч даже бровью не повел в знак того, что слышал мистера Диггори, но тот, очевидно, воспринял это молчание как согласие. Взяв свою собственную палочку, он прикоснулся к Винки и произнес:
– Оживи!
Винки слабо пошевелилась. Открыв громадные карие глаза, она ошеломленно заморгала, дрожа и оглядывая молчащих волшебников, села, уставившись на сапоги мистера Диггори, потом медленно и боязливо подняла взгляд к его лицу и еще медленней посмотрела в небо. Плывущий в вышине череп парно отразился в ее остановившихся глазах. Винки тяжко вздохнула и разразилась бурными рыданиями.
– Эльф! – сурово произнес мистер Диггори. – Ты знаешь, кто я такой? Я член Комиссии по регулированию и контролю за магическими существами!
Винки заерзала по земле, прерывисто дыша.
– Как видишь, эльф, здесь кто-то недавно наколдовал Черную Метку, – продолжал мистер Диггори. – А тебя обнаружили минуту спустя на этом самом месте! Объяснись, будь любезна!
– Я… я… я этого не делать, сэр! – воскликнула Винки. – Я не знать, как это делать, сэр!
– Тебя нашли с палочкой в руках! – рявкнул мистер Диггори, угрожающе потрясая перед ней обнаруженной уликой. На палочку упал зеленоватый свет, заливавший лес, и Гарри неожиданно узнал ее.
– Ой, да это же моя! – охнул он.
Все, кто был на прогалине, повернулись к нему.
– Прошу прощения? – не веря своим ушам, спросил мистер Диггори.
– Это моя палочка! – объяснил Гарри. – Я где-то выронил ее!
– Выронил? – с недоверием переспросил мистер Диггори. – Это что, признание? Ты ее выбросил после того, как наколдовал Черную Метку?
– Амос, подумай, с кем ты разговариваешь! – сердито одернул его мистер Уизли. – Что, по-твоему, Гарри Поттер способен наколдовать Черную Метку?
– Э-э-э… конечно, нет, – промямлил мистер Диггори. – Извини… продолжай… Значит, ты выронил ее…
– Да, но не здесь. – Гарри показал большим пальцем в сторону той самой купы деревьев, над которой завис череп. – Я хватился ее, как только мы вошли в лес.
– Итак… – Взгляд мистера Диггори снова ожесточился, едва он обратился к Винки, съежившейся у его ног. – Ты нашла эту волшебную палочку, эльф? Ты ее подобрала и задумала с ней поразвлечься, да?
– Я не делать магии с ней, сэр! – взвизгнула Винки, слезы в два ручья обтекали ее нос картошкой. – Я… моя… я просто подняла ее, сэр! Я не делать Черная Метка, сэр, я не знать как!
– Это была не она! – заявила Гермиона. Она волновалась, обращаясь ко всем этим министерским волшебникам, но от этого говорила еще решительней. – У Винки тихий писклявый голос, а тот, что произнес заклинание, был гораздо сильнее! – Гермиона оглянулась за поддержкой к Гарри и Рону. – Он совсем не походил на голос Винки, ведь так?
– Так, – согласился Гарри. – Это определенно был не голос эльфа.
– Да, это был голос человека, – подтвердил Рон.
– Ладно, сейчас мы это выясним, – проворчал мистер Диггори – похоже, друзьям не удалось его убедить. – Очень просто выявить последнее заклинание, произведенное палочкой; эльф, тебе об этом известно?
Винки задрожала и неистово затрясла головой, отчего ее уши захлопали, как крылья, а мистер Диггори приставил свою волшебную палочку концом к концу к палочке Гарри.
– «Приор Инкантато»! – скомандовал он.
Чудовищный змееязыкий череп вырвался из места соединения палочек; Гермиона с ужасом втянула в себя воздух, однако это была лишь тень той зеленой громадины, что нависала над ними; этот череп был словно соткан из густого серого дыма – не более чем призрак ушедшего заклинания.
– «Делетриус»! – приказал мистер Диггори, и дымный череп растаял, как туманное облако. – Ну вот, – сказал мистер Диггори с ноткой свирепого торжества, глядя на судорожно трясущуюся Винки.
– Я не делать этого! – пропищала она, вращая от страха глазами. – Я – нет, моя – нет, я не знать как! Я хороший эльф, я не пользуйся палочка, я не знать как!
– Тебя взяли с поличным, эльф! – проревел мистер Диггори. – Поймали с орудием преступления в руках!
– Амос, – воззвала к его благоразумию я. – Ты вот о чем подумай – считанное число волшебников владеют этим заклинанием… Ну где она могла ему выучиться?
– Может быть, Амос хочет нас убедить, – вдруг заговорил мистер Крауч с холодной злостью в голосе, – что я завел порядок обучать своих слуг вызывать Черную Метку?
Воцарилось очень неприятное молчание. Амос Диггори, похоже, испугался.
– Мистер Крауч… да нет… вовсе нет…
– Ты готов обвинить тех, кто на этой поляне менее всего способен наколдовать Черную Метку, – Гарри Поттера и меня. Полагаю, ты знаком с историей этого мальчика?
– Конечно… это все знают… – пролепетал мистер Диггори, чувствуя себя до крайности неловко.
– И я надеюсь, ты помнишь, что за свою долгую карьеру я много раз доказывал, что ненавижу и презираю Темные Искусства и тех, кто их практикует? – Глаза мистера Крауча снова полезли из орбит.
– Мистер Крауч, я… я никогда и не утверждал, что вы имеете к этому какое-то отношение! – пробормотал Амос Диггори, пунцово краснея за своей косматой бородой.
