Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"
Автор книги: Anuwa Kosnova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 57 страниц)
Северус медленно лег на кровать, раскинув руки за головой. Я увидела, как в полумраке блестят его глаза. Я стала расстегивать пуговицу на его рубашке, и провела рукой по груди, ниже, по животу, еще ниже. Щелкнул ремень на брюках. Моя рука легонько двинулась вдоль молнии, расстегивая ее, медленно-медленно.
Голова Северуса чуть закинута, он смотрит на меня, ждет. Медленно проскальзывая руками, я ласкаю все его тело. Руки движутся вниз. Все ниже и ниже. Моя рука спускается еще ниже.
– Анри, давай не сегодня, – внезапно сказал он.
– Что? – Я остановилась и пристально посмотрела на него.
– Я сильно устал, – уточнил Северус и повернулся на бок.
Я была озадачена таким поведением мужа, его отказ был сродни пощечине. Я бросила на него пронзительный взгляд, швырнула подушку и вышла из спальни.
Найдя в шкафу бутылку огневиски, я распечатала ее и, налив его в стакан, осушила залпом.
Иногда по ночам темнота и тишина тяготят меня. Покой внушает мне страх, а если я что и ненавижу на свете, то это покой. Покой коварен и обманчив. Мне кажется, за ним скрывается ад. Я беспокоюсь за детей. Ведь достаточно одного поступка, чтобы разрушить всё.
Если жить как многие – потребительски и без чувств, то жизнь лишится гармонии, что присуща произведению искусства. Но вряд ли у меня хватит сил оторваться от своего времени. Оторваться от всего…
Задремала я ближе к утру на кресле возле камина. Проснулась я от треска дров в пламени. Солнце уже пробивалась сквозь толстую ткань штор. Опустив босые ноги на холодный пол, я вздрогнула и задела пустую бутылку ногой. Она зазвенела и покатилась.
Потерев виски, я проклинала себя за то, что выпила вчера слишком много. Голова была чугунная.
Добравшись до спальни, я не удивилась, что кровать пустая.
– Боже… прости ее дуру… и меня грешную, – приводя себя в порядок напротив зеркала, сказала я.
Я вошла в Большой зал в темно-зеленом платье с глубоким декольте. Я шла, виляя бедрами. Студенты были шокированы, пожалуй, не меньше, чем когда Северус, забывал, что мы не одни и целовал меня в щеку.
За длинным преподавательским столом сидели все учителя, в том числе и ныне мой муж, во главе этой процессии. С левой его стороны сидела Минерва, справа место пустовало, естественно, ведь оно предназначалось мне.
Подойдя к своему уже законному месту, я любезно поздоровалась со всеми.
– Привет Адрианна, – улыбчиво сказал Джейми, профессор магловедения. – Как спалось?
– Просто великолепно, Джейм, – ответила я, бросив пронзительный взгляд на Северуса, который делал вид, что не слышит наш разговор.
– А где Эми? – спросила я, когда Джейми подал мне чашку с горячим кофе.
– Наверное проспала, – ответил он мне. – А, нет, вон уже бежит.
Эмилия, запыхавшись, с грохотом уселась между нами.
– Салютик, я ничего не пропустила? – наивно захлопав длинными ресницами, спросила она.
– Да нет, – ответила я в тот момент, когда ко мне подошел Персиваль.
Он склонился и поцеловал мою руку. От неожиданности я и выговорить ничего не смогла.
– Добрый день, Адрианна, – любезно произнес Персиваль, опуская мою руку. – Доброе утро, Эмилия, Джейми. – Он пожал ему руку. – Хорошего дня, директор, – обратился он уже к Северусу.
Северус прищурился и кивнул ему.
– Адрианна, вы не могли бы сегодня мне помочь? – спросил Персиваль как бы
невзначай. – Если вы, конечно, не заняты?
– С превеликим удовольствием, – ответила я и улыбнулась.
– Ну тогда я не прощаюсь, – ответил он.
– Что это? – прохрипел Снейп, когда Персиваль вышел из зала. Он был удивлен.
– Ты о чем, Севви? – сказала я, растягивая слова.
Северус изогнул бровь и выглядел хуже любого ночного кошмара.
– Ой, кажется ноготь сломала! А, нет!
– Миссис Снейп… – больше ему ничего выговорить не удалось.
– Да? – невинно уставилась я на него.
Джейми уже ржал чуть ли не в голос. Северус молча смотрел на меня, не зная что и сказать.
– Милый, налей мне сока, – произнесла я.
– Чего?
– Севви, ну будь джентльменом, – попросила я, демонстративно подав ему стакан.
Северус машинально налил в стакан сок из кувшина и выпил сам.
– Что это за спектакль? – наконец пришел он в себя.
– О чем ты, дорогой?
– Миссис Снейп, вы не представляете, насколько тонка грань моего терпения, – шипел Северус, сбоку раздавалось приглушенное хихиканье Джейми и Эми.
Весь Большой зал косо подглядывал на нас.
– Не злись, Севви, я всего лишь попросила сок, – невинно улыбнулась я. – Ладно я сама, джентльмены, видать, вымерли.
Я наклонилась, протягивая руку за кувшином, ведь это движение была основной целью демонстрации аппетитного декольте. Благо, этим меня наградила природа.
Пришедший в себя Северус задержал взгляд на моей груди намного дольше положенного, кажется, мой муж был уже на грани бешенства. Но меня это не остановило, я пошатнулась и, пытаясь избежать искусственного падения, положила руку на его ногу, чуть выше колена.
– Извини, – сказала я сев на стул.
– Адрианна, ты просто нечто, – выдавил сквозь смех Эми.
– Миссис Снейп, вы в своем уме? Что все это такое? – медленно, с расстановкой на каждом слове, поинтересовался Северус.
– Это? – Я сунула ему под нос руку, демонстрируя обручальное кольцо с изумрудным камушком в огранке. – Вот, выпал! Вот тут! Купишь новое?
– Миссис Снейп! – взревел взбешенный Северус.
– Ну, Севви!
– Хватит! – Северус подскочил с места, схватив меня за запястье, сдернул со стула и на глазах у всей школы поволок прочь из Большого зала.
Студенты зашушукались, учителя тоже.
Выйдя из зала, я отдернула его.
– Отпусти мне больно!
– Я не ожидал такого эффекта, – взревел Северус. – Ты так хотела меня вывести?
– Не плохо получилось, дорогой, – сказала я, – не правда ли?
– За свои сорок пять лет таких ненормальных девиц я все-таки не встречал. Тем более никогда не думал, что с такой свяжу себя узами брака.
– Ну и не связывался бы, – уточнила я.
– Я тебе удушу, если ты не перестанешь надо мной издеваться!
– Ты мне уже лет двадцать обещаешь, – напомнила я. – Может, стоит уже сменить пластинку?
– Я директор школы, – взревел он. – Ты выставляешь не только себя, но и меня на посмешище!
– Я выставляю…
Меня прервали дети, которые только что выбежали из холла.
– Мама, мамочка. – Эйлин подбежала ко мне.
Я взяла ее на руки и спросила:
– Что случилось, радость моя?
– Алекс опять пугает меня, – испуганно сказала она.
– А давай мы сейчас пойдем на кухню и попросим эльфа приготовить твои любимые пирожные. Хорошо? – шепнула я на ухо испуганной Эйлин, но та трясла головой, прижимаясь ко мне.
– Эйлин, пойдем с папой, – сказал Северус, взяв нежно дочь и поцеловав ее.
Раздался смех в коридоре, когда Алекс выбежал из холла весь в снегу, крича что-то.
Я повернулась и усмехнулась:
– Алекс, ну сколько можно пугать сестру?
– Мамочка, я всего лишь хотел ей показать магловского снеговика.
– Все, ладно, пошли, – сказала я ему. – У меня скоро начнется урок.
========== Глава LX. Падение Министерства ==========
1 августа 1997 года.
В дверь моего кабинета постучались.
– Войдите, – сказала я, не отвлекаясь от бумаг.
– Мисс Монфор-лʼАмори. – Скримджер стоял в проходе двери.
– Министр. – Увидев его в дверях, я привстала. —Проходите, – указав на кресло, предложила я.
– Простите, я не задержу вас надолго, – сказал министр, видя, что я смотрю на часы.
Скримджер опустился в кресло, а как только уселся, сказал:
– У меня имеется пара вопросов к вам, и, думаю, их лучше задать с глазу на глаз.
–Ну, тогда я вас слушаю, министр, – ответила я. – Меня пригласили на одно мероприятие, не хотелось бы его пропустить.
Скримджер смерил меня холодным оценивающим взглядом. Мне показалось, что министр прикидывает, стоит ли обострять разговор с самого начала.
– Может быть, чашку травяного чая? – любезно спросила я. – У меня есть чудный Индийский чай.
– Вы очень любезны, мисс. – Министр не успел и сказать, как на моем рабочем столе появился поднос с сервизом.
– Я внимательно слушаю вас, министр. – Я подала ему чашку с горячим чаем.
Взяв чашку, министр сделал глоток и ответил:
– Это касается завещания Альбуса Дамблдора.
Я удивленно посмотрела на него, но промолчала.
– Похоже, вы удивлены. Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое-что?
– Мне? – спросила я.
– Да, мисс Монфор-лʼАмори. Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Адрианна? – спросил Скримджер. Его вопрос меня озадачил.
– Я? Нет…
– Если вы не были близки с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своем завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности – библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности – оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете?
– Я… не знаю, – сделав глоток чая, я поставила чашку на стол и встала с кресла. —Мы не были близки, он просто хорошо ко мне относился…
– Не скромничайте, мисс, – сказал министр. – Дамблдор все время защищал вас, вы всегда были под его покровительством.
А вот это уже было обвинением, да еще и чрезмерным.
Однако я спросила его:
– Дамблдор погиб больше месяца назад. Почему только сейчас вы решили мне об этом сообщить? – Встав с кресла, я подошла к шкафу.
– Министерство проводило проверку того, что он оставил.
И, повернувшись к Скримджеру, я сказала дрогнувшим голосом:
– Вы не имели на это никакого права!
– Прав у меня предостаточно, – отмахнулся от меня Скримджер. – Закон об оправданной конфискации наделяет министра властью конфисковать завещанное…
– Этот закон принят для того, чтобы помешать чародеям передавать по наследству Темные артефакты, – сказала я. – А вы же наложили арест на собственность усопшего, и это должно иметь серьезные доказательства незаконности ее составляющих! Вы хотите уверить меня, будто Дамблдор пытался передать мне нечто зловредное?
Скримджер скользнул по мне глазами и отвел их в сторону, а я продолжила:
– Так почему вы все-таки решили именно сейчас сообщить мне о завещании? Не сумели придумать предлога, который позволял бы и дальше удерживать его?
Однако Скримджер сунул руку под мантию и извлек оттуда пергаментный свиток, Скримджер развернул его и начал читать вслух:
– «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… да, вот здесь… «Арианроде Монфор-лʼАмори я оставляю в банке Грингосттс сейф № 713 со всем его содержимым, которое переходи в ее владения».
– Почему он оставил вам сейф в банке Грингосттс? – сказал Скримджер, не сводя с меня глаз.
В совершенном недоумении я покачала головой.
– У Дамблдора были тысячи учеников, не меньше, – настаивал Скримджер. – И из всех них он упомянул в завещании только вас и трех учеников. Почему? И как вы намерены располагаться таким наследством, мисс?
– На что вы намекаете министр? – возмутилась я. – Вы прекрасно знаете, что и без этого у меня достаточно денег!
По-видимому, и у Скримджера идей на этот счет не было. Несколько секунд он, прищурясь, вглядывался в меня, а затем снова прочел последние слова в завещание Дамблдора.
– Я думаю, мы оба прекрасно знаем, мисс Монфор-лʼАмори, почему именно вы указаны в завещании.
– Понятия не имею, – сказала я.
– То есть вы полагаете, что это щедрый подарок чисто символический?
– Наверное, – ответила я. – Каким же еще он может быть?
– Вопросы задаю я, – сказал Скримджер и поднялся с кресла. – Если я не ошибаюсь, вы незаконнорожденная, – сказал Скримджер, – но вы, разумеется, знаете, кто ваш отец?
– Причем тут моя родословная? – удивилась я его наглому допросу. – Это не имеет никого отношения к Дамблдору.
– А я так не уверен, – возразил Скримджер. – Здесь еще есть пару строк, но Дамблдор, который, при всех его недостатках, был изумительным магом, мог заколдовать эти строки так, чтобы они открывались только для вас.
Теперь мое сердце билось намного быстрее. В правоте Скримджера я не сомневалась.
– Вы молчите, – продолжал Скримджер. – Возможно, вы уже знаете, что кроется в этих строках?
– Нет, – решительно ответила я.
– Но мне уже и без них все понятно, – негромко сказал Скримджер.
Я взглянула в желтые глаза министра и поняла, что он или догадывается, или смог как-то прочитать эти заколдованные строки.
– Вы уже ушли или у меня галлюцинации?! – спросила я, подходя к двери.
– Не совсем, – ответил Скримджер, теперь уже разозлившийся по-настоящему. – Дамблдор оставил вам еще одну вещь, мисс.
– Какую? – спросила я, и волнение разгорелось во мне с новой силой, так что я сжала палочку в своем кармане мантии.
На сей раз Скримджер читать по завещанию не стал.
– Свою фамилию, – ответил он.
И я замерла.
И Скримджер, пристально вглядываясь в меня, почесал плохо выбритую щеку:
– Как вы думаете, почему?
– Возможно из-за чувства жалости? – стараясь сдержать гнев, спросила я. – Возможно, он полагал, что его фамилия будем созвучна с моим именем.
– Это не шутка, мисс Монфор-лʼАмори! – рявкнул Скримджер. – Может быть, Дамблдор и сошел с ума, оставив вам все свое имущество, но я еще в своем уме! Или вы единственная его наследница и именно вы достойны носить его фамилию, так как вы его дочь?
– Интересная теория, министр, – сказала я. – Думаю, Министерству стоило бы выделить несколько человек для полного изучения этой теории, вместо того чтобы тратить время на старания скрыть побег из Азкабана. Так вот чем вы занимались, министр, запершись в своем кабинете, – пытались вскрыть тайну Дамблдора? Люди гибнут, Волан-де-Морт убил Грозного Глаза Грюма, а от Министерства никто не услышал об этом ни слова, не так ли? И вы все еще надеетесь, что я стану вам помогать?
– Вы заходите слишком далеко! – закричал, вставая, Скримджер.
Я захлопнула дверь и встала, держа палочку в кармане наготове.
Скримджер, прихрамывая, подступил ко мне и наставил на меня свою палочку.
– Мне не нравятся ваши методы, – сказала я.
– Жаль, что вы не цените протянутую руку дружбы, – имел наглость заявить Скримджер.
– Произнёс тот, кто в первую нашу встречу предложить шпионить, быть шестеркой! – не удержалась и поддела я.
– Не забывайте, что я министр, понятно? – сказал Скримджер, тяжело дыша. – Не забывайте, что я не Дамблдор, который прощал вам наглость и неподчинение. Вы можете скрывать свое происхождение, однако не вам указывать мне, как я должен исполнять свою работу! Пора бы вам научиться проявлять уважение к людям!
– Пора бы и вам заслужить его! – ответила я.
Нет ничего проще, чем, стоя на месте, пережёвывать прошлое и аргументировать это тем, что, дескать, анализирую, набираюсь опыта… Паршивый самообман и элементарная трусость… Надо сделать не один шаг вперёд, а сколько потребуется. Спросите во имя чего, кого? Самой себя. Прежде всего, мы нужны самим себе.
– Вам не удастся скрыть свое происхождение, – махая палочкой, сообщил министр. – Как только…
– …да, ведь на чужой рот пуговицы не нашьешь, – вытащив свою палочку, перебила я его. – У каждого из нас есть свой секрет.
– Вы мне угрожаете! – завопил министр. – Как вы смеете?! Я засуну вас в Азкабан!
– Где все прогнило, а сбежать оттуда не стоит труда? – полюбопытствовала я. – Извини, министр, но эти действия весьма не убедительны, чтобы ими хвалиться!
– Тогда мне придется вас убить! – воскликнул он и решительно наставил на меня свою палочку.
– Скорее, вы погибнете здесь и заберете мою тайну с собой, – предупредила я.
В жизни мы иногда не все замечаем. Не знаем, куда движемся, начинаем торопиться. Быстрее, быстро, быстро. Даже не оглядываемся назад, а потом падаем. Бывает, что человеку и не выбраться из ямы. Вот и я тогда попала в яму, которую вырыла сама, а может быть, Том был прав насчет клетки, которую я создала своими же силами.
– «Экспеллиармус»!
Палочка министра отлетела в сторону. Скримджер обезоружен.
Я хотел воспользоваться этим моментом для исправления ситуации, в которой я застряла. Убить двух зайцев одном ударом или типа того.
Иногда всё может поменяться в считанные секунды: человек, собравшийся в путь, легко может передумать и никуда не уехать. А тот, кто сомневался в своём решении, вскоре поймёт, что всё сделал правильно. А для кого-то главное – сделать шаг в нужную сторону.
Это так сложно, не правда ли? Забирать жизнь. Чувствовать бремя ответственности за все годы, которые прожил убитый человек. Все яркие моменты его жизни. Мечты, к которым он стремился, исчезли. Из-за тебя. Я хочу вам кое-что сказать. Одну важную вещь, которую я узнала. Чем чаще это делаешь, тем легче становится.
И, подняв палочку на министра, я выкрикнула:
– «Авада Кедавра»!
Полыхнула вспышка слепящего зеленого цвета, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, лицо Скримджера окаменело, мгновенно он упал на спину и больше не шелохнулся.
Я подошла к нему и, найдя завещание Дамблдора, запихнула его себе в потайной карман мантии.
Невидимая сильная рука стиснула и сердце, и горло, и крепло осознание: исправить уже ничего нельзя! Нельзя опомниться, скакнуть назад на пару минут назад, быстренько изменить прошлое… Уже все случилось… Смерть – почти единственная ошибка, которую нельзя исправить.
– Простите, но так нужно, – прошептала я.
Пол дрогнул, из-за двери донеслись торопливые шаги, дверь распахнулась – и в нее влетел Сивый.
– Ха! Немного поздновато, Сивый, – сказала я ему, смотря на бездыханное тело министра.
– Проклятье! Какого чёрта?! – За ним зашел Долохов.
– Она его убила. Или он позволил убить, – ответил Сивый.
– В этом «или» заключается большая разница, – заявила я. – Скажите вашему «хозяину», что Скримджер убит и больше не будет мешаться под ногами!
Есть раны, которые не заживают никогда. Бывает, ты чувствуешь боль не сразу. Какое-то время ты живешь по инерции – тебе кажется, что ничего не изменилось. И все, что произошло, только сон, летучая греза. Вот сейчас ты проснешься – и все будет как прежде. Но проходит время, а тягучий кошмар продолжается, и в один прекрасный день ты, наконец, всем сердцем, всем разумом, всем существом своим осознаешь свои действия. Ты понимаешь, что ты совершила преступление, ты убила человека. От этой мысли тебе захочется колотить кулаками о стены, захочется бежать, куда глаза глядят, но ты знаешь: убежать от этого невозможно, ничто не сможет избавить тебя от этой боли. И теперь тебе с этим жить.
Оказалось, что пока я бурно общалась с министром, произошла битва между мракоборцами и пожирателями в здании Министерства магии. Пожиратели смерти встретили сильное, но непродолжительное сопротивление. Большинство сотрудников министерства присягнуло новой власти либо по своей воле, либо благодаря заклятию «Империус». Так что битва больше походила на переворот. Руфус Скримджер был убит. Хотя Реддл припомнит мне его смерть парой брошенных заклятий «Круцио», он хотел узнать у бывшего министра, где прячется Поттер, но я его убила до этого.
Несколько домов, принадлежавших членам Ордена Феникса или членам их семей, были надёжно защищены как силами самих орденцев, так и министерской защитой. В одном из этих домов должен был скрываться Поттер, за которым с особой страстью охотился Реддл. Как только Министерство пало, пала и его защита.
Воспользовавшись суматохой в Министерстве, я аппарировала на свадьбу Флёр и Билла.
Снаружи уже наступили настоящие сумерки, шатер возносился над живой изгородью белым призраком.
Войдя в шатер, я наткнулась на ряды хрупких золоченых стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатер, были увиты белыми и золотистыми цветами.
Целая орда официантов в белых мантиях путались под ногами.
Все стояли под навесом, державшимся на золотистых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах.
Повсюду вдруг засновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с тыквенным соком, сливочным пивом и огненным виски или лежали груды пирожков и бутербродов.
Моя мантия была разорвана, уж и не вспомнить, где и кто мне ее порвал.
Я не знала, с чего начать, впрочем, начинать было поздно. Все лица и так обратились ко мне, а люди, оказавшиеся ближе всего, нелепо застыли, не завершив танцевальных па.
– Адрианна, что случилось? – подлетел ко мне Артур и встряхнул.
Отдышавшись, я сообщила:
– Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.
Тут же поднялась суматоха, шум, крики, вся свадьба превратилась в большой хаос.
За шатром промелькнули несколько человек верхом на метлах.
Раздался чудовищный взрыв. Шатер содрогнулась от грохота, посыпались щепки, бумажки и всякий мусор, поднялась густая белая пыль. Я прикрывала голову руками от падающих обломков. От пыли было не продохнуть и почти ничего не видно вокруг.
Накинув капюшон, я стала отбиваться вместе с остальными членами Ордена.
Заметив бегущего Поттера, я остановила его.
– Джинни, – кричал он. – Джинни!
– Поттер, бегите! – встряхнула я его. – Бегите!
Толкнув его в сторону, я кинула заклятие в Пожирателя, который напал на Джинни.
Официально было объявлено, что Скримджер ушёл в отставку. Министром магии сал Пий Толстоватый, подчинённый «Империусом» слуга Реддла. Ключевые посты в министерстве занимали Пожиратели и люди, добровольно поддерживающие новые порядки.
Под началом Пия Толстоватого в Министерстве магии происходили кардинальные перемены в соответствии с идеологией, которую проповедовал Лорд Волан-де-Морт.
Весна 2006 года.
На днях выпустили Люциуса. Если честно, я его не видела, но Северус сказал, что он очень в плохом состоянии и пару недель проведет в больнице Святого Мунго.
Вечером, как всегда, мы попивали чай в учительской и бурно беседовали.
Все учителя, как-то незаметно, ближе к сумеркам, разошлись, в учительской остались я и Персиваль.
– Как же я устала, – прошептала я. – Скорее бы каникулы.
– Вы не бережете себя, свет очей моих, – ответил Персиваль.
– Вы так заигрываете? – спросила я и усмехнулась. – Или это ваше воспитание?
– А что, если и заигрываю? – сообщил Персиваль, встал с кресла и подошел ко мне.
– Думаю, что это неприемлемо, – подняла я свою голову и посмотрела на него.
От резкого движения в шее что-то щелкнула, и я стала ее разминать.
– Говорю же, не бережете, – повторился он и, встав за спинку кресла и положив свои руки на мои плечи, стал массировать и разминать мне позвоночник.
Я закрыла глаза и расслабилась. Уроки, вечные переживания за детей, да и отношения с Северусом были на волоске.
– О боже, – протянула я. – Ваши руки творят чудеса. Вы где-то…
– Кх-кх, – прервал меня кто-то.
Руки Персиваля я перестала ощущать на плечах и открыла глаза. В дверях учительской стоял Северус.
– Директор, – слегка удивленно произнес Персиваль. – Добрый вечер.
– И вам всего хорошего, – ответил Северус, давая понять, что тому следовало бы уйти.
Персиваль учтиво поклонился и молча вышел из комнаты.
– Значит вот так моя жена проводит свободное время, – ядовито произнес он, не отрывая от меня своего прищуренного взгляда.
– Все в рамках приличия, – ответила я ему тем же ядовитым тоном.
– Я полагал, что приличие и ты – вещи несовместимые, – в той же манере уточнил Северус. – Ты нахальная, упрямая девица, которая не имеет зачатков элементарного нравственности! Какого дьявола ты здесь устроила? – И он скрестил руки на груди.
– Мы всего лишь коллеги. Он всего лишь…
Северус перебил меня:
– Всего лишь массировал тебе шею, всего лишь…
Раздосадованная, я решилась на маленькую подлость.
Я встала с кресла и подошла к нему. Поймав взгляд мужа, я предала своему лицу
сладострастное выражение.
– Не угадал. – Голос с эротической хрипотцой заставил Северуса удивленно вскинуть бровь. Я провела по его скованной сюртуком груди пальцами, делая еще несколько шагов в сторону мужа.
Поманив его пальцем, заставляя наклониться.
– Я… – Легкий, почти невесомый поцелуй. – Всего лишь. – Сделала шаг так, что тела плотно соприкоснулись. – Хотела, – произнесла томно, на выдохе. – Тебя подразнить. – Я рассмеялась.
– Ты доведешь меня до состояния близкого к помешательству, – предупредил он.
Встав на цыпочки, я томно прошептала:
– Можем начать прямо здесь, – потом нежно коснулась ладонью гладко выбритой щеки мужа.
– Не возбуждает, – категорично заметил Северус.
– Что? – опешила я.
– Такие плоские приемчики даже я могу распознать. Другое дело, мне не понятен мотив. Очередные женские штучки? Не пытайся мной помыкать, женщина. Тем более таким образом.
– Теряю сноровку, – печально сообщила я.
– Вы коварная женщина, миссис Снейп. – Северус еле сдерживал улыбку.
– А то, – подмигнула я ему. – Я была бы крайне признательна, если бы ты не сверлил меня так взглядом. Ты сейчас во мне дырку просверлишь.
Северус схватил меня за запястье и процедил, скрепя зубами:
– Увижу тебя рядом с этим недоноском…
– Северус, неужели ты меня ревнуешь? – саркастично произнесла я. – Родной мой, мне так приятно.
– Я предупредил тебя, – фыркнул он.
– Мне что, сидеть и крестиком вышивать или печь сухарики с тмином и носить кринолин?
– Попробуй, – сказал он. – Думаю, тебе это будет на пользу. – И вышел из учительской.
После этого случая я старалась избегать Персиваля, чтобы не случилось того, о чем я буду жалеть. Хотя это было трудно – устоять перед таким обольстителем.
На Рождественские каникулы я отправилась с детьми к магловским родственникам.
После войны мы часто гостили у них, кроме Северуса, который не воспринимал их и категорически был против таких родственных отношений.
Я понимала, что только усугублю своим отъездом и так натянутые отношения с Северусом, но мне нужна была передышка.
Я устала от вечных ссор, от скандалов, постоянных колкостей в свой адрес.
Что-то рушилось на моих глазах, и я не знала, как все остановить.
У любви нет золотой середины: она либо цветет, либо увядает. Когда любовь подвергается испытаниям, она не увядает. Продолжает цвести, но утрачивает аромат. Его можно вернуть. Со временем.
Настанет время, когда все будет по-нашему. Когда Судьба отойдет в сторонку и скажет: «Вам достаточно испытаний. Живите спокойно…»
Перед отъездом я спросила у него: «Я думала, что все изменится, но эта гигантская пропасть разделяет нас. И, конечно, постоянные недомолвки еще больше отдаляют друг от друга».
– Это семейная жизнь, дорогая моя.
– С этим переездом и новой жизнью… Не знаю…
Я подняла глаза, когда Северус уже вышел из спальни.
– Твою же… – выругалась я.
Все эти каникулы мы с детьми гуляли по паркам, обошли все магловские магазины. Дети были такие счастливые, что и я позабыла о всех своих внутренних переживаниях.
Если честно, возвращаться не хотелось, но работа. Да и дети скучали по Северусу.
Только мы поднялись по винтовой лестнице и открыли двери в кабинет директора, дети тут же бросились к Северусу, который сидел за письменным столом и разбирал бумаги.
– Папа! – крикнул Алекс, подбежав к нему.
– Папочка, – вслед за ним бежала Эйлин.
Северус отстранил бумаги и подхватил Эйлин. Поцеловав ее в лоб, посадил на свои колени, в то время как Алекс бегал вокруг них и от переполняющих его чувств рассказывал Северусу о путешествии в мир маглов. Для него всегда это было чем-то волшебным.
Северус улыбался ему и внимательно слушал.
Я стаяла в дверях и наблюдала за этим, и было в этом что-то теплое, хрупкое и недосягаемое.
Северус внезапно посмотрел на меня и улыбнулся.
– Папа, мы и тебе купили подарок, – сказал Алекс, подбежав ко мне, и выхватил бумажную коробку у меня из рук.
– Думаю, тебе должно понравиться, – добавила я, когда Алекс уже подал коробку Северусу.
Он развернул ее и достал оттуда черный шерстяной шарф.
– Спасибо, дорогая, – поблагодарим Северус и отложил подарок на стол.
Я, взяв сумку, прошла в спальню, закрыв за собой дверь. Кинув мантию и сумку, я подошла к окну.
Тёмно-красное тяжелое солнце склонялось к едва заметной линии горизонта – там, где заканчивался лес. Уставившись в небо, я провожала взглядом этот день.
Дверь в спальню открылась.
Мне казалось, что лучше уже быть не может, как вдруг Северус обнял меня сзади. Его сильные руки так уверенно и спокойно обнимали мою талию.
– Я соскучился, – хрипло выдохнул он.
Он дунул на мою мочку уха, потом осторожно слегка укусил ее, и я почувствовала, как грудь стало покалывать от возбуждения и удовольствия.
Осторожно убрав мои длинные, слегка вьющиеся волосы на бок, Северус покрыл мою шею страстными поцелуями.
И в следующее мгновение он развернул меня к себе, как бы проверяя, правильно ли он догадался, а я весело смотрела в его удивленные глаза.
Я подняла голову. Растерянность и страсть были в его темных глазах, пытливо вглядывавшихся в мое лицо.
– Северус…
Этот отрывистый шепот вырвался у меня непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест.
– Ты остаешься со мной?
– Остаюсь с тобой? Почему? Мы же все время ругаемся, Северус!
– Вот почему! Мы ругаемся! Ты меня называешь самодовольным мерзавцем, я тебя – занозой в моей заднице! Ну и что? Ты такая почти всегда! Я не боюсь тебя обидеть. Ты в две секунды успокоишься и опять начнешь выводить меня из себя!
– Вывод?
– Жизнь будет не легкой, а, наоборот, очень трудной. Придется бороться с этим каждый день, но я буду бороться, потому что ты мне нужна! Я хочу, чтобы ты была со мной, каждый миг, всегда! Я тебя прошу, пожалуйста…
– Не знаю, что и сказать.
– Впервые в жизни, да?
Вдруг он чуть улыбнулся и приблизился к моим губам. Я с удовольствием обняла его за шею и прильнула к нему.
Его губы были приятно горячи и сильны, Северус страстно целовал мои губы, а я ничего не могла поделать.
– Даже спустя двадцать лет с каждым поцелуем я вновь и вновь в тебя влюбляюсь, – прошептал Северус.
Я отдавалась его прикосновениям, ни о чем не думая. Через секунду я уже потерялась в его горячих объятиях и не могла понять, где заканчивается моё тело и начинается его.
Его поцелуи как будто были везде. Я млела, отвечала на его движения как могла и не была способна даже представить, что именно мы сейчас делаем.
Он опьянил меня, а его ласки не давали мне прийти в себя ни на секунду. Я целовала, обнимала и гладила Северуса, но большей частью покорно выгибалась в его руках, плавилась и стонала от удовольствия.
Утром меня разбудили дети, которые прыгали на кровати и кидались подушками.
Август 1997 года.
Я вижу один и тот же сон. Каждую ночь…
Кошмар начался, как и всегда, туманом. Прошло много лет с тех пор, как я видела этот сон в последний раз, но моя бессознательная память вспомнила даже то, как развивается сон, и я стала крутиться, биться, страшась того, что наступит. Затем я опять бежала, стук моего напряженного сердца отдавался у меня в ушах, я прорывалась через плотный белый туман, который окутывал холодными завитушками мою шею, ноги и руки. Мне было холодно, смертельно холодно, и мне было страшно. Сон был все тот же, он всегда был одинаковым, но каждый раз хуже предыдущего, как будто ужас, страх и холод нарастали, становились сильнее.
