Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"
Автор книги: Anuwa Kosnova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 57 страниц)
– Здравствуйте, – вежливо сказала я ему. – Много работы, профессор.
– Ах да, конечно, – сказал Слизнорт. – Адрианна, – послышался громкий голос Слизнорта. —Вы запрятали свой дар в перебирании бумаг в Министерстве. Хотя у вас прирожденный талант по части зельеварения! – сказал Слизнорт, взирая на меня благожелательными, хотя и несколько воспаленными глазами.
– Ну, перестаньте, профессор, – улыбнулась я. – Есть куда талантливее меня.
– За всю мою жизнь было не так много учеников, которые меня удивляли, – ответил он. – Вам это удалось, моя дорогая.
– Ну, я смотрю, вы пополнили свою коллекцию, – усмехнулась я и посмотрела в сторону Поттера, который о чем-то разговаривал с профессором Трелони.
– Да, он совсем как его матушка! На моей памяти учеников с такими способностями раз-два и обчелся. Я вам говорю, Адрианна, даже Северус…
И тут Слизнорт протянул руку и невесть откуда подтащил к себе Снейпа.
– Бросьте дуться, идите к нам, Северус! – Слизнорт жизнерадостно икнул. – Я тут рассказываю об исключительных способностях Гарри к зельеварению! Разумеется, нужно и вам отдать должное, ведь вы учили Гарри целых пять лет!
Попавшись в захват Слизнорта, который обнимал его за плечи, Снейп посмотрел на Поттера сверху вниз прищуренными черными глазами.
– Забавно, у меня как-то не было впечатления, что я хоть чему-нибудь сумел научить Поттера.
– В таком случае это у него от природы! – воскликнул Слизнорт. – Видели бы вы, что он сотворил у меня на самом первом уроке! Напиток живой смерти. Еще никто из учеников не добивался такого великолепного результата с первой же попытки. Я думаю, даже вы, Северус…
– Да неужели? – тихо сказал Северус, ввинчиваясь взглядом в глаза Поттера, который уже подошел к нам, даже мне стало от этого сильно не по себе.
– Гарри, – позвал его Слизнорт. – Напомните-ка мне, по каким еще предметам вы продолжаете занятия? – спросил Слизнорт.
– Защита от Темных искусств, заклинания, трансфигурация, травология…
– Короче говоря, все предметы, необходимые для того, чтобы сделаться мракоборцем, – сказал Северус, чуть заметно скривив губы.
– Ну да, я этого хочу, – ответил Поттер с вызовом.
– Из вас получится выдающийся мракоборец! – прогудел Слизнорт.
– По-моему, тебе не следует становиться мракоборцем, Гарри, – неожиданно вмешалась в наш разговор ученица, если мне не изменяет память, ее зовут Полумна. Все посмотрели на нее. – Мракоборцы участвуют в заговоре Гнилозубов; я думала, все об этом знают. Они стремятся подорвать Министерство магии изнутри при помощи Темной магии и болезни десен.
У меня от смеха медовуха попала в нос. Я откашлялась. В этот самый момент Аргус Филч за ухо тащил к нам Драко Малфоя.
– Профессор Слизнорт, – засипел Филч, тряся брылями, с маниакальным дисциплинарным огнем в выпученных глазах, – я поймал этого ученика, когда он шнырял по коридору на одном из верхних этажей. Он утверждает, что приглашен на вашу вечеринку и только немного опоздал. Вы его приглашали?
Разъяренный Малфой вырвался из рук Филча.
– Ну ладно, меня не приглашали! – сердито выпалил он. – Я хотел пройти без приглашения, вы довольны?
– Нет, не доволен! – сказал Филч, хотя этому явно противоречило выражение его лица. – Уж теперь вы у меня получите! Разве директор не говорил, что в вечернее время шататься по коридорам запрещается, не говорил разве, а?
– Все нормально, Аргус, все нормально, – сказал Слизнорт, махнув рукой. – Сейчас, как-никак, Рождество, и это совсем не преступление, если кому-то хочется попасть на праздник. На один разочек забудем о наказаниях. Можете остаться, Драко.
Я посмотрела на Северуса, который смотрел на Малфоя с таким гневом и – может ли это быть? – со страхом?
Но не успела я разобраться в своих впечатлениях, как Филч уже поплелся прочь, шаркая ногами и бормоча что-то себе под нос. Малфой изобразил улыбку и стал благодарить Слизнорта за великодушие, а лицо Северуса снова сделалось абсолютно непроницаемым.
– Не за что, не за что, – отмахнулся от Малфоя Слизнорт. – В конце концов, я знавал вашего дедушку…
– Он всегда отзывался о вас с большим уважением, сэр, – поспешно ввернул Малфой. – Говорил, что не знает лучшего мастера зельеварения…
Меня удивило, что Малфой выглядел больным. Под глазами у него залегли темные тени, а кожа приобрела явственно сероватый оттенок.
– Я хотел бы с вами поговорить, Драко, – внезапно сказал Северус.
– Ну что вы, Северус. – Слизнорт снова икнул. – Сейчас Рождество, не будьте к нему слишком строги…
– Я – декан его факультета, мне решать, строгим с ним быть или не строгим, – отрезал Северус. – Следуйте за мной, Драко.
Они вышли из кабинета. Северус шагал впереди, Малфой – за ним с недовольным видом.
Выпив остаток медовухи, я тоже вышла из кабинета, в коридоре никого не было.
Я прошлась по нему и уже хотела спуститься, как в темном углу коридора послышались голоса.
– Не имеете права допускать ошибки, Драко, потому что, если вас исключат из школы…
– Я тут ни при чем, ясно?
– Надеюсь, что вы говорите правду, поскольку все это было не только неумело, но и попросту глупо. Вас уже подозревают в соучастии.
– Кто меня подозревает? – сердито спросил Малфой. – В последний раз повторяю: я этого не делал, понятно? Наверное, у этой Белл есть враги, о которых никто не знает… Не надо на меня так смотреть! Я знаю, что вы делаете, я не такой тупой, только ничего у вас не выйдет! Я могу вам помешать!
Наступила пауза, потом Северус тихо сказал:
– Ага… вижу, тетя Беллатриса учила вас окклюменции. Какие же мысли вы стараетесь скрыть от своего хозяина, Драко?
– От него я ничего не скрываю, я только не хочу, чтобы вы лезли не в свое дело!
Я остановилась и внимательно прислушалась к их разговору.
– Так вот почему вы избегаете меня с начала учебного года? Боитесь моего вмешательства? А понимаете ли вы, что если бы кто-нибудь другой посмел не явиться ко мне в кабинет после того, как я несколько раз вызывал его…
– Ну оставьте меня после уроков! Наябедничайте на меня Дамблдору! – с издевкой предложил Малфой.
Снова наступила тишина. Наконец Северус сказал:
– Вы прекрасно знаете, что я не намерен делать ни того, ни другого.
– Ну так и прекратите вызывать меня к себе в кабинет!
– Послушайте меня, – сказал Северус так тихо, что мне пришлось изо всех сил напрячь уши, чтобы расслышать его слова. – Я стараюсь помочь вам. Я обещал вашей матушке защитить вас. Я принес Непреложный Обет, Драко…
– Значит, придется вам его нарушить, потому что я не нуждаюсь в вашей помощи! Это мое задание, он поручил это мне, и я это сделаю. У меня есть план, и он сработает, просто получается немножко дольше, чем я рассчитывал!
– Что за план?
– Не ваше дело!
– Если вы расскажете мне, что вы собираетесь делать, я смогу помочь вам…
– Спасибо, мне уже помогают! Не думайте, я не один!
– Во всяком случае, вы были одни сегодня вечером, и это в высшей степени глупо – бродить по коридорам без провожатых и без дозорных, которые могли бы поднять тревогу. Элементарные ошибки…
– Я взял бы с собой Крэбба и Гойла, если бы вы не оставили их после уроков!
– Говорите тише! – словно выплюнул Северус, поскольку Малфой, войдя в раж, повысил голос. – Если ваши приятели, Крэбб и Гойл, хотят в этом году все-таки сдать СОВ по защите от Темных искусств, они должны заниматься чуточку старательнее, чем в настоящее…
– Да кому это нужно? – процедил Малфой. – Защита от Темных искусств – это же все не на самом деле, сплошное притворство, правда? Как будто кому-то из нас нужно защищаться от Темных искусств!
– Это притворство, Драко, необходимо для нашего успеха! – возразил Северус. – Где бы, по-вашему, я был все эти годы, если бы не умел притворяться? А теперь послушайте меня! Вы ведете себя неосмотрительно, бродите по коридорам ночью, позволяете себя поймать, а если вы полагаетесь на таких помощничков, как Крэбб и Гойл…
– Не только на них! На моей стороне есть еще другие люди, получше!
– Так расскажите же мне о них, и я смогу…
– Знаю, чего вы добиваетесь! Хотите украсть у меня славу!
Снова пауза и холодный голос Северуса:
– Вы ведете себя как ребенок. Я понимаю, что вы расстроены арестом отца, но…
У меня было не больше секунды, чтобы спрятаться за колонну: я услышала шаги и
отскочила в сторону как раз в тот момент, когда Малфой быстро зашагал по коридору, прошел мимо колонны и скрылся за углом.
Я вышла из-за колонны и облокотилась на нее:
– Браво, Северус, – я зааплодировала ему.
– А что ты здесь делаешь? – с непроницаемым лицом ответил Северус.
– На тебя смотрю.
– Насмотрелась? Никогда не видела лицемера?
– Просто интересно, на что ты рассчитывал? – поинтересовалась я. – Ты что, думал, что он тебе все на блюдечке выложит?
– Он боится, пытается скрыть страх, – ответил Северус. – Это очевидно.
– Том выбрал его, и он дал тебе понять, что ему не нужна твоя помощь.
– Я поклялся защищать его, – отрезал Северус. – А он ведет себя…
– Всем его поступками есть только одно объяснение, – перебила я его. – Он ослеплен своим геройством. Слава, которую ему пообещал Том, вскружила ему голову, но это была слабая попытка… Можно сказать, безрассудная.
– А ты бы смогла убить в его возрасте?
– В его возрасте бы смогла, – ответила я. – Сейчас мне это сделать куда труднее. Что не сказать про тебя.
– Ты позлорадствовать пришла?
– Нет, просто мимо проходила, – ухмыльнулась я.
– Значит следила, – уточнил он.
– Ты ведешь грязную игру, Северус, – возмутилась я.
– Не лезь не в свое дело, Анри, – Северус подошел ко мне и навис надо мной.
Я посмотрела на него:
– Северус, я тебе когда-нибудь говорила, что ты наглый, надменный и невыносимый тип?
– Раз двадцать. Но если это доставит тебе удовольствие – можешь повторить еще разок, я охотно послушаю!
Северус слегка прижал меня к колонне и поцеловал в губы.
Поцелуй. Медленный и долгий, горячий и сильный. Язык, скользнул гладко и ровно, атаковал и ретировал.
«За этот поцелуй можно было бы умереть», – взволнованно подумала я, пытаясь заполучить его язык целиком как можно глубже, не отпуская его нижнюю губу, когда он с легким смешком отстранялся. Не в состоянии больше сдерживаться, я укусила его за губу.
– Черт возьми, Анри, ты в своем уме? Смерти моей хочешь? – с тихим грубым смешком воскликнул Северус.
– Я? Это ты постоянно издеваешься надо мной….
Северус прервал меня, поцелуем. Посасывая, кусая, целуя уголки моего рта, медленно заглатывая мою нижнюю губу. Снова крепкий, глубокий поцелуй – и опять пауза. Пытки продолжались.
«Он целует меня так, как может целовать только бессмертный», – осознала я. Так мог целовать лишь тот, у кого в распоряжении была вечность, – неспешно, но настойчиво, наслаждаясь каждым мельчайшим оттенком удовольствия, добывая его по кусочкам и растягивая. В мире Северуса не тикали часы, не убегали минуты. Как будто он был бессмертен и не ведал, что такое спешка, и этот бесконечный поцелуй сводил меня с ума. Меня захлестнули эмоции. Я ощущала его губы своими губами, его твердую выпуклость, которая упиралась в меня, жар большой руки у себя между ног.
Будто сдерживая себя, он немного опустил голову и посмотрел на меня долгим глубоким взглядом. Ноздри расширены, напряженные челюсти сжаты…. В этот момент он напомнил мне воина, который медленно наслаждается победой, неторопливо любуясь завоеванной добычей. Его взгляд как будто проверял мои слова, убеждаясь, что я сдалась окончательно, по своей воле, преклонив колени перед сильнейшим.
Почувствовав, что у меня подгибаются ноги, столь велика была исходящая от него сила, я медленно опустила взгляд, признавая полную власть стоящего передо мной мужчины.
Приподняв мое лицо, он едва ощутимо прикоснулся своими губами к моим. Затем его
палец, лаская, прошелся по подбородку, слегка надавил, заставляя мой рот приоткрыться, и он поцеловал меня вновь, но уже более страстно, горячо.
Мысли в моей голове исчезли. Растворились в горячем тумане нахлынувших ощущений.
Как же я соскучилась по его губам, рукам, сильному телу. Я неосознанно прижималась к нему, словно ища поддержки, одобрения, защиты…. Мне хотелось, чтобы он никогда не отрывался от меня, укрыл своей нежностью и заботой, заслонил от всех бед, заставил забыть обо всем.
Я гладила мощную шею и плечи, ласкала пальцами затылок, терлась о жесткую щетину.
Его запах сводил меня с ума, губы подчиняли мою волю… Страсть, подобно лесному
пожару, разгоралась внутри.
Через некоторое время он, словно нехотя оторвался от моих губ и, наклонив голову,
медленно потерся о лицо щекой.
Я плавилась, словно воск. Мечтала о нем, страдала, едва не плакала от его нежности.
– Когда-то, – прошептала я, – ты хотел, чтобы я стала твоей…
– Не стоит об этом… – Его губы почти касались моего уха. Он гладил мой затылок, нежно перебирая волосы.
– Почему? – Я не могла не спросить.
Северус молчал, продолжая гладить меня.
– Но потом все изменилось…
– Не говори ничего.
– А не тянет обратно?
– Плохой вопрос. – Северус чуть сильнее сжал мой затылок. Дыхание его было тяжелым. Мощная грудь вздымалась и опускалась.
– Я предупредил.
Но я уже не могла остановиться:
– Я стала тебе безразлична?
Он резко приподнял мое лицо за подбородок. На мгновенье его взгляд снова стал
жестким:
– Куда меня должно тянуть?
Тон его был ровным, но мне все равно стало не по себе.
– В огромную бездну страстей?
– Тянет страшно. Как-нибудь вместе сходим, – он снова смягчился, заставив меня облегченно вздохнуть. На какой-то момент я запаниковала, что он решит наказать меня за эти вопросы холодностью или безразличием.
А этого мне было не пережить. Пусть лучше он молчит. Пусть у меня есть только интуиция и смутные догадки.
Лишь бы он не отталкивал от себя. Позволял хоть изредка прикасаться, быть рядом.
Мне этого достаточно.
– Приятно видеть чувствительного и эмоционального тебя. Тебе идет.
– Ты можешь помолчать хоть секунду, – прохрипел Северус и поцеловал меня.
– А! Я поверила, что ты изменился, – усмехнулась я и обвила свои руки вокруг его шеи.
– Расслабь немного хватку, Анри, – попросил он. – А то задушишь.
– Может ты и прав, – пробормотала я ему в губы.
– Значит, ты ошибалась.
– Я этого не говорила, – возразила я и посмотрела на Северуса.
– Но это же единственный логичный вывод, дорогая, – возразил он.
– Тем не менее, я этого не говорила, – отрезала я. – Я что, похожа на сумасшедшую?
– Честно говоря, да. Поэтому я и спрашиваю, – усмехнулся Северус.
– Негодяй, – я стукнула его по груди. – Ты всегда это делаешь, Северус, думаешь, что ничего не заслуживаешь, и поэтому разрушаешь это. Но я не позволю тебе это сделать. Я настолько верю, что все это по-настоящему. Я буду любить тебя и после того, как все закончится. Северус будь человеком со мной. Мы можем быть вместе, состариться вместе…
– Анри, я могу понять, что ты устала убегать и готова встретить неизбежное. Но только не в одиночестве.
– Нет. Только не в одиночестве, – шепотом повторила я и уткнулась лицом в его грудь.
– Но ради всего святого, – Северус приподнял мое лицо и посмотрел мне в глаза, – я еще раз тебя предупреждаю, не суй туда свой носик. – Он поцеловал кончик моего носа и отстранился от меня.
– Нос нельзя винить! – фыркнула я ему вслед.
========== Глава LVI. Принц-полукровка ==========
Январь 1997 года.
Попивая огневиски за столиком бара «Три метлы», я наблюдала за посетителями.
– Уйти? Как я могу уйти и бросить Северуса – единственного человека на земле, про которого я точно знаю, что люблю?
Тогда я сама себя приговорила к такой жизни. Ведь все старания Тома подчинить меня заканчивались кровавыми потеками на каменном полу после заклятия «Круцио».
Когда я отказала ему в убийстве Альбуса, он пытал меня почти всю ночь. Я думала, что после этого я сойду с ума, лучше бы сразу убил.
– Разве ты хочешь их потерять? – приподняв мое тело с каменного пола, припомнил Том мне наше соглашения. – А всего лишь нужно подчиниться, Арианрода, ради наших чувств!
– Чтобы ты и это получил, ты итак сжёг мое сердце дотла, – прорычала я от боли, после «Круцио». – Ты ничего не чувствуешь… И знаешь, какая между нами разница?
– Какая?
– Ты хочешь, чтобы я стала твоей не только телом…
– Ты совершенно права, любовь моя, – согласился Том и в очередной раз кинул в меня заклятие.
Я опять забилась на полу в конвульсиях от боли.
Ему это только доставляло удовольствие, выворачивать меня наизнанку, слушать мои крики от пыток, хотя я никогда не молила его о пощаде.
– Можешь избить меня до полусмерти, – прохрипела я, судорожно поднимаясь с пола. – Но лучше убей!.. Я никогда не преклонюсь перед тобой.
– Большинство людей просят сохранить им жизнь, а ты просишь забрать твою.
– Почему ты меня просто не убьешь? – выкрикнула я.
– Ты не боишься смерти, ты её жаждешь, любовь моя, – прохрипел Том. – Твоё наказание должно быть более жестоким.
– Станешь пытать?
– Да. Но не твоё тело, а твою душу. – И в меня опять полетели заклинания.
Почему я бегу? Почему я хочу жить? Если умру, мои страдания прекратятся. Но моя смерть никого не спасет. Я все еще хочу жить! Пусть свет всего лишь иллюзия. Я хочу жить! Пусть будущее наполнено отчаянием. Я хочу жить!
Два с половиной до моего падения
Смотрит мне в спину гневно с презрением.
Ему наплевать на мои обстоятельства.
Думает он – это предательство.
Ровно 2:20 – до приступа бешенства.
В зале столкнулась с «Вашем Святейшеством».
И невдомек ему, что этим все кончится.
Самое лучшее взяли и сбросили.
Ровно минута до брошенных заклятий,
Только как будто прошлое вымыто.
Бегство по лезвию – боль запредельная;
Хлопнула дверца, и я – безоружная.
Оправдания! Зря плести презрений кружево.
И вот, на полу в беспомощности. Выслана…
За сто первый километр, зря, душа грешная;
Но это и есть жизнь моя!
На мое спасение прибыл Северус и тайно меня переправил в Хогвартс. Я, наверное, буду благодарна ему всю свою отставшую жизнь. Ведь только его зелья восстанавливали меня каждый раз, когда я возвращалась от Тома.
Каждый необдуманный поступок в нашей жизни – это бумеранг, который неизменно возвращается и больно врезается в лоб, пытаясь вбить в нас житейскую мудрость. Но даже после этого мы зачастую не делаем выводов. Мы встаем, потираем ушиб и запускаем бесконечные стаи бумерангов снова и снова.
Я не могу бегать от самой себя. Я должна признать правду, взять на себя ответственность. Только так я смогу все изменить. Только так смогу вернуть свою жизнь.
Моя жизнь лишилась всякого смысла, стала пустой. Поэтому, если есть хоть малейший шанс спастись, нужно бороться изо всех сил. Правда, бывает и так, что сделать уже ничего нельзя… Тогда просто нужно жить дальше.
Правое дело не представлялось мне священным, а война – чем-то возвышенным. Для меня это было нечто досадно вторгшееся в жизнь, стоившее много денег, бессмысленно сеявшее смерть и делавшее труднодоступным то, что услаждает бытие.
В сущности, во всех наших невзгодах виноваты мы сами. Многие люди прошли через те же трудности, что и мы, но реагировали они по-другому. Мы же искали самого простого: иной реальности.
От воспоминаний меня отвлек Поттер, который оказался прямо передо мной.
– Мисс Монфор-лʼАмори, – окликнул он меня, – мне нужно с вами поговорить.
Поттер сел за мой столик напротив меня, в его руках была бутылка сливочного пива и учебник «Расширенный курс зельеварения», который он положил на стол.
– Вы помните наш разговор, когда нашли меня в вагоне?
– Я все сообщила мистеру Уизли, Поттер, – тут же ответила я. – Они обыскали дом Малфоев. И не нашли ничего, ни сломанного, ни целого, чему там находиться не следовало.
– Да, я знаю, читал про этот обыск в «Пророке»… Но я о другом… О чем-то более…
И он рассказал мне все, что услышал из разговора Северуса с Малфоем. Я была удивлена и озадачена.
– Больше вы ничего не слышали? – спросила я.
– Нет, мисс Монфор-лʼАмори, – ответил Поттер.
«Уф, – выдохнула я. – Слава Мерлину, он не заметил меня и не слышал наш разговор с Северусом».
– Вам приходило в голову, – сказала я, – что Снейп просто изображал…
– Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? – быстро откликнулся Поттер. – Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка?
– Знать – это не ваше дело, – неожиданно произнесла я. – Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать.
– Но, – возразил Поттер, – допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снейпе…
– Знаете, Поттер, все сводится к тому, доверяете вы суждению Дамблдора или не доверяете. Я доверяю, а потому доверяю и Снейпу.
– Но ведь и Дамблдор может ошибаться, – настаивал Поттер. – Он сам так говорит. А вы… – он заглянул в мои глаза. – Если честно, вам нравится Снейп?
– Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, – ответила я. – Я знаю его еще со школы, Поттер. Когда я поступила в Хогвартс, Снейп уже учился на четвертом курсе.
– Значит, вы и моих родителей знали? – удивленно произнес он.
– Лично я не была знакома с вашими родителями, – ответила я. – Но очень часто сталкивалась с ними в коридорах и Большом Зале в школьные годы.
– Вы учились на на факультете Слизерин ? – спросил Поттер.
– Да, – ответила я. – Моя мать была змееустом, как бы это удивительно ни звучало.
– Вы тоже владеете парселтангом? – удивился он и отпил пиво из бутылки.
– Нет, к сожалению, – печально сообщила я. – Этот дар она унесла с собой в могилу.
– Я сожалею, мисс, – укоризненно произнес Поттер.
– Ничего страшного, Поттер, – подбодрила я его. – Меня воспитали ее родители.
– А ваш отец?
– Я незаконнорожденная, – спокойно ответила я и сделала глоток из стакана.
– Вы его не простили?
– Временами мне кажется, что простила, – ответила я. – Вы ослеплены своей ненавистью, Поттер, – со слабой улыбкой сказала я. – И я вас понимаю: Джеймс – ваш отец, Сириус – крестный, вы унаследовали от них давнее предубеждение.
– Это не правда, – ответил он.
– Правда, – возразила я. – Люди пропадают, Поттер, чуть ли не каждый день, и доверять можно всего лишь паре людей. Если начнем драться друг с другом, нам конец!
Разумеется, вы должны рассказать Дамблдору то, что рассказали мне, но только не ждите, что он с вами согласится. Не ждите даже, что ваш рассказ его удивит. Вполне возможно, что Северус расспрашивал Малфоя по приказу Дамблдора.
И невзначай я обратила свой взор на потрепанный учебник «Расширенный курс зельеварения», который до сих пор лежал на столе.
– Удивительно, – сказала я. – Прошло столько лет, а книги не меняются.
Я взяла учебник и пролистала страницы. Оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какой-то писаниной.
Листая его, я увидела, что на внутренней стороне обложки что-то нацарапано тем же мелким убористым почерком.
«Эта книга является собственностью Принца-полукровки».
Почерк показался мне знакомым, вот только вспомнить не могла, где я его встречала.
– Вам не случалось слышать, чтобы кого-нибудь называли «Принцем-полукровкой»?
– Полукровкой?
– Принцем-полукровкой. – Поттер внимательно вглядывался в мое лицо.
– Если я не ошибаюсь, среди волшебников нет принцев, – улыбаясь, сказала я.
– Это учебник волшебника, когда-то учившегося в Хогвартсе, просто мне в руки попал его старый учебник по зельям. И вся эта книга исписана заклинаниями, которые изобрел он сам. Одно из них – «Левикорпус»…
– А, да, во время моей учебы в Хогвартсе оно было в большом ходу, – припомнила я. – Когда я была на втором курсе, никто несколько месяцев и шагу ступить не мог без того, чтобы не взлететь в воздух и не оказаться подвешенным за лодыжку. Это заклинание было очень популярным… Вы и сами знаете, как они вдруг распространяются, а потом о них забывают.
– Но мне казалось, что его изобрели, когда вы учились в школе, – настаивал Поттер.
– Вовсе не обязательно, – сказала я. – Заклинания входят в моду и выходят из нее подобно всему остальному.
– Просто я думал… – Поттер уставился на учебник. – В общем, он очень помог мне на уроках зельеварения, Принц то есть.
– Насколько стара эта книга, Поттер?
– Не знаю, не проверял.
– Что ж, проверьте, может быть, это поможет вам выяснить, давно ли Принц учился в Хогвартсе, – сказала я. – А сейчас вы уж меня простите, но у меня ждут в Министерстве с отчетом!
Выходя из своего кабинета уже за полночь, я столкнулась с новым министром магии.
– Мне давно уже хотелось познакомиться с вами. – Я ощутила на себе взгляд Скримджера. – Вам это известно, мисс Монфор-лʼАмори?
– Нет, – чистосердечно ответила я. – Простите меня, министр, но много работы.
– Да-да, мне все известно. Однако Дамблдор вас так оберегает, – продолжал Скримджер. – Особенно после событий в Министерстве…
Я молчала, и Скримджер заговорил снова:
– Я искал возможности побеседовать с вами с того дня, как занял мой нынешний пост, но Дамблдор… Впрочем, его можно понять… Мне таковой не предоставил.
Я молчала, ожидая, что будет дальше.
– Вам известно, куда Дамблдор исчезает, почему отлучается из Хогвартса?
– Простите министр, но я за ним не слежу, – ответила я.
Я старалась говорить как можно более дружелюбно, тон Скримджера тоже был легким и дружеским, когда он сказал:
– О, конечно, конечно, тут вопрос взаимного доверия.
– Я не вполне понимаю, о чем идет речь, министр.
– Нет, разумеется, для вас это чрезвычайно важно, – с ухмылочкой сказал Скримджер. – Но для волшебного сообщества в целом… Тут ведь все зависит от восприятия, не так ли? От того, верят ли люди в то, что это важно.
– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – медленно ответила я. – Что это значит?
– О, ничего столь уж обременительного, уверяю вас, – сказал Скримджер. – Если бы вы смогли, к примеру, время от времени заглядывать ко мне – естественно так, чтобы вас невидали входящие и выходящие.
– Попросту говоря, – сказала я, как бы стремясь уточнить несколько неясных моментов, -докладывать вам обо всем, что творится в Хогвартсе?
Несколько секунд Скримджер молчал, но выражение его лица изменилось мгновенно.
– Я и не ожидал, что вы меня поймете, – сказал он, с куда меньшим успехом, чем я, скрывая свой гнев. – Времена настали опасные, и они вынуждают нас принимать определенные меры.
«Так, – подумала я, – вот мы и подобрались к настоящей причине появления Скримджера».
– Вы решили сделать из меня ищейку, – заявила я. – Я так не думаю!
Долгое время мы смотрели друг другу в глаза, сурово и холодно. В конце концов, Скримджер уже без напускной теплоты сказал:
– Понятно. Вы предпочитаете, как и Дамблдор, держаться от Министерства подальше?
– Я не хочу, чтобы меня использовали, – ответила я.
– Это ваш долг, мисс Монфор-лʼАмори! – заявил он. – Вы работник Министерства и должны подчиняться непосредственно мне!
– Я глава Отдела международного магического сотрудничества, – выйдя, наконец, из себя, сказала я. – Я не для того ушла из ада, чтобы попасть в другой. И если вы думаете, что я буду идти у вас на поводу, то ошибаетесь, министр!
Мы постояли в молчании, таком же ледяном, как каменный пол под нашими ногами.
– Что там затеял Дамблдор? – отрывисто поинтересовался Скримджер.
– Понятия не имею, – ответила я.
– А и имели бы, так мне бы не сказали, – заметил Скримджер, – ведь так?
– Нет, не сказала бы, – подтвердила я.
– Ну что же, посмотрим, не удастся ли мне отыскать иные средства, чтобы выяснить это.
– Попробуйте, – безразлично сказала я. – Впрочем, вы, похоже, умнее Фаджа, и думаю, его ошибки могли вас кое-чему научить. Он попытался вмешаться в дела Хогвартса. Возможно, вы заметили, что он больше уже не министр, а Дамблдор так и остался директором школы. Я бы на вашем месте его не трогала.
Наступило долгое молчание.
– Ну-с, для меня совершенно ясно, что он прекрасно потрудился над вами, – сказал наконец Скримджер, холодно взирая на меня сквозь очки в проволочной оправе. – Вы целиком и полностью человек Дамблдора, мисс Монфор-лʼАмори, так?
– Да, так, – ответила я. – Рада, что мы это выяснили.
И, повернувшись к министру спиной, я направилась к лифту в конце коридора.
– Тогда о карьере в Министрстве, – выкрикнул мне вслед Скримджер, – можете забыть!
Я летела по коридорам и уже через несколько минут сказала горгулье Дамблдора: «Шоколадные эклеры», и та отскочила, открыв мне путь к винтовой лестнице.
– Войдите, – ответил на стук Альбус. Голос его звучал устало.
Я толкнула дверь. Передо мной был кабинет отца, такой же, как и всегда, только черное небо за окнами было усыпано звездами. В кабинете Альбуса горели все лампы, на портретах тихо похрапывали в своих рамах прежние директора школы, Омут памяти стоял в полной готовности на столе. Ладони отца лежали по сторонам Омута, правая по-прежнему была черна, точно обугленная. Казалось, она нисколько не поправилась.
– Силы благие, Адрианна! – изумился Альбус. – Чем обязан столь позднему сюрпризу?
– У тебя есть что-нибудь выпить? – спросила я, подойдя к шкафу, открыв дверь и посмотрев внутрь шкафа.
– Много сейчас в Министерстве работы?
– Очень, – сказала я. – И ладно бы еще толк от нее был, а то ведь арестовали за последние месяцы троих, но я не уверена, что хотя бы один из них настоящий Пожиратель смерти. Стэн Шанпайк так до сих пор и сидит, – предупредила я.
– Я напрямую обращался к Скримджеру, пытался заступиться за Стэна… Все, кто его допрашивал, согласны с тем, что Пожиратель смерти из него такой же, как из этого мандарина…
– Однако наверху стараются создать видимость хоть каких-то успехов, а «три ареста» выглядят гораздо лучше, чем «три неоправданных ареста с последующим освобождением»… – Найдя бутылку с огневиски, я налила его себе в стакан. – Скримджер поступаете точь-в-точь, как Барти Крауч. Он и его люди так и не научились толково делать свое дело. А мы получаем либо Фаджа, который притворяется, будто все прекрасно, пока у него под носом убивают людей, либо его, который сажает в тюрьму не тех, кого следует, и делает вид, что все просто замечательно!
– Но ты же пришла ко мне не поэтому, – сказал Альбус и протянул мне мандарин. – Что такого случилось, что это не могло подождать до утра?
– Выходя из своего кабинета, я столкнулась с Скримджером, – сообщила я.
– Да? – удивился Альбус. – Он тобой недоволен?
– Он кое-что предложил мне, – вздохнула я и, сделав глоток, взяла у него мандарин. – Впрочем, ты прав, он недоволен мной. Однако я давно уже собиралась уйти из Министерства.
Альбус внезапно спросил:
– И что же он тебе предложил, дорогая моя?
Я усмехнулась:
– Он хотел, чтобы я докладывала ему обо всем, что твориться в Хогвартсе. – Очистив мандарин от кожуры, я съела пару долек. – Но я отказалась, тем самым поставив крест на своей карьере.
