Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"
Автор книги: Anuwa Kosnova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 57 страниц)
– Если ты обвиняешь моего эльфа, ты обвиняешь меня, Диггори! – не унимался мистер Крауч. – У кого еще домовой эльф мог научиться колдовству?
– Она… она могла… да где угодно она могла этого нахвататься…
– Вот именно, Амос, – вмешался мистер Уизли. – «Она могла нахвататься где угодно»… Винки, – доброжелательно обратился он к эльфу, но та вздрогнула, будто он тоже закричал на нее, – где точно ты нашла палочку Гарри?
Винки так отчаянно крутила край своего чайного полотенца, что казалось, оно сейчас разорвется под ее пальцами.
– Я… я находить… находить ее здесь, – прошептала она, – здесь… под деревьями, сэр…
– Видишь, Амос? Кто бы ни создал Черную Метку, он трансгрессировал сразу, как только закончил, а палочку бросил. Разумный ход – своя собственная могла бы его выдать. А Винки имела несчастье подобрать ее мгновеньем позже.
– Но тогда, значит, она находилась в футе от настоящего преступника! – с нетерпением проговорил мистер Диггори. – Эльф! Ты кого-нибудь видела?
Винки затрясло еще сильнее, чем прежде. Ее огромные глаза перебежали с мистера Диггори на Людо Бэгмена и дальше – на мистера Крауча. Она сглотнула и с трудом вымолвила:
– Я никого не видеть, сэр… никого…
– Амос, – отрывисто произнес мистер Крауч. – Я прекрасно понимаю, что ты должен установленным порядком забрать Винки к себе в отдел для допроса. Однако я прошу разрешить мне самому ею заняться.
Было ясно, что мистер Диггори не в восторге от подобного предложения, но отказать мистеру Краучу у него не хватало духу – тот был слишком видной персоной в Министерстве.
– Можешь быть совершенно спокоен, она будет наказана, – холодно добавил мистер Крауч.
– Х-х-хозяин, – запинаясь, пролепетала Винки, глядя на мистера Крауча снизу вверх, ее глаза до краев были наполнены слезами. – Х-х-хозяин, пожалуйста…
Но лицо мистера Крауча каждой своей черточкой выражало непреклонную суровость, во взгляде не было ни капли сострадания.
– Сегодня вечером Винки повела себя так, как я считаю недопустимым, – медленно произнес он. – Я велел ей оставаться в палатке, пока буду разбираться с неприятностями. Винки ослушалась меня. Это значит, что она получит одежду.
– Нет! – истошно взвыла Винки, падая ниц. – Нет, хозяин! Не надо одежда, не надо одежда!
Было жалко смотреть, как Винки вцепилась в свое полотенце, рыдая у ног мистера Крауча.
– Но она же боялась! – не выдержав, вспылила я. – Ваш эльф был напуган высотой и теми волшебниками в масках, которые подняли людей в воздух! Вы не можете винить ее за то, что она хотела убежать от них!
Мистер Крауч отступил от Винки, как будто боялся испачкать об нее свои сверкающие ботинки.
– Мне не нужен домовой эльф, не исполняющий моих распоряжений, – процедил он ледяным тоном, глядя на меня. – Я не нуждаюсь в слуге, который забывает о своем долге и не дорожит репутацией хозяина.
Винки рыдала с такой силой, что эти звуки эхом отдавались по всей поляне.
Наступило тягостное молчание. Нарушил его мистер Уизли, тихо сказавший:
– Ну, я, пожалуй, заберу свою команду и пойду обратно в лагерь, если никто не возражает. Амос, эта палочка рассказала нам, что могла. Если можно вернуть ее Гарри, то, пожалуйста…
Мистер Диггори протянул палочку Гарри, и тот убрал ее в карман.
– Пойдемте, – кивнул им мистер Уизли.
На опушке леса мне пришлось задержаться. Тут собралась целая толпа перепуганных волшебников и колдуний, многие из которых, завидев меня, кинулись мне навстречу: «Что там творится?» -«Кто это наколдовал?» – «Мисс, это… не он?».
– Разумеется, это не он, – устало ответила я. – Неизвестно, кто это был, они трансгрессировали. А сейчас, извините, я хочу пойти и лечь спать.
Я протиснулась сквозь толпу и продолжила путь в лагерь. Здесь все затихло, лишь дымились несколько сгоревших палаток.
========== Глава XXX. В преддверии Турнира Трех Волшебников ==========
Естественно, какой сон мог быть, я стразу же трансгрессировала в Хогсмид и прогулялась по дороге к замку Хогвартс.
– И ее не было видно тринадцать лет, – негромко добавил Альбус. – Немудрено, что людей охватила паника… Все равно как если бы Вы-Знаете-Кто вернулся вновь.
– Ты знаешь, что Том и его сподвижники запускали Черную Метку всякий раз, когда убивали кого-нибудь, – сказала я. – Ужас, который она внушала… – я болезненно сморщилась. – Все опасались худшего… самого худшего…
На минуту воцарилась тишина. Альбус сказал:
– Ну, той ночью это только помешало, кто бы ее ни наколдовал. Метка спугнула Пожирателей смерти. Они все трансгрессировали, едва ее увидели. Точнее те, кто еще уцелел – те немногие, кто каким-то путем сумел избежать Азкабана.
– У нас нет доказательств, что это были они, – покачала я головой. – Хотя, скорее всего, так оно и есть, – добавил я безнадежно.
– Но зачем сторонникам Волан-де-Морта, поднимать в воздух маглов? Я имею в виду, в чем тут их цель?
– Цель? – невесело усмехнулась я. – Альбус, они так понимают веселье. В прошлом, когда Реддл еще был в силе, маглов убивали просто так, ради забавы. Думаю, они подвыпили этой ночью и не смогли устоять перед желанием напомнить нам, что их еще немало повсюду. Небольшая вечеринка старых приятелей, – закончила я с отвращением.
– Но если это были Пожиратели смерти, почему они трансгрессировали при виде Черной Метки? – недоумевал Альбус. – Они должны были обрадоваться, заметив ее, ведь так?
– Пошевели мозгами, Альбус, – ответила я. – Если это и впрямь были Пожиратели смерти, им ведь пришлось попотеть, чтобы не попасть в Азкабан, когда Реддл потерял силу, надо было врать на все лады, что это он заставлял их убивать и мучить людей. Уверена, если бы он вернулся, они перепугались бы еще почище нашего. Они бойко отрекались от него, стоило ему лишиться могущества, и возвратились к своей обычной жизни. Вот уж не думаю, что он был бы доволен ими!
– Могу сказать одно: это заклинание было известно только Пожирателям смерти. Наверняка это совершил тот, кто был когда-то одним из них – независимо от того, кто он сейчас… Адрианна, уже очень поздно, тебе нужно поспать!
Я и правду была вымотана, уже три часа утра, я просто завалилась на диван в кабинете Альбуса и вмиг заснула.
На следующий день в Министерстве был полный кошмар. Репортеры не давали проходу.
Я засела у себя в кабинете. Дел было по горло, нужно было подготовить все к Турниру трех волшебников, да еще появление Черной Метки мне не давало покоя.
«Ежедневный Пророк» попался мне случайно, он лежал на столе Крауча, когда я зашла к нему для подписи, опустив глаза, прочитала заголовок «КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДДИЧУ», дополненный мерцающей черно-белой фотографией Черной Метки, зависшей над вершинами деревьев.
– Этого я и опасался, – с горечью произнес Крауч. – «Ошибка Министерства… преступники не задержаны… небрежность службы безопасности… Темным магам удалось скрыться неопознанными… национальный позор…» Кто все это написал? А… Ну разумеется… Рита Скитер… «Если испуганные волшебники и колдуньи, которые, затаив дыхание, ожидали новостей у опушки леса, надеялись на какие-то разъяснения со стороны Министерства магии, то их постигло жестокое разочарование. Официальный представитель Министерства, подошедший некоторое время спустя после появления Черной Метки, ограничился голословным утверждением, что никто не пострадал, и от дальнейших комментариев отказался. Достаточно ли подобного заявления для того, чтобы пресечь слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже, покажет время». Ну, я вам доложу… – раздраженно произнес Крауч, передавая газету мне. – «Никто не пострадал…» А что я должен был им сказать? «Слухи о нескольких телах, вынесенных из леса…»
– Эта их работа, Барти, – пожала плечами и вышла из его кабинета, где столкнулась с Перси.
На следующей неделе я дома почти не бывала. Каждое утро уходила еще до того, как все остальные вставали, и возвращалась поздно вечером после ужина.
– Это полный бедлам. Всю неделю я только и занималась тем, что гасила огонь, люди непрерывно присылают громовещатели, а те, естественно, если их сразу не вскрыть, взрываются. У меня весь стол в подпалинах, а любимое перо сгорело дотла. Все выражают недовольство службой безопасности на Чемпионате мира. Требуя компенсации за испорченное имущество. Наземникус Флетчер предъявил иск об ущербе, нанесенном палатке с двенадцатью ванными комнатами, оборудованными не помню сколькими джакузи, хотя я точно знаю, что на самом деле он спал под мантией, растянутой на колышках.
Они просто завалили меня работой.
Рита Скитер всю неделю вынюхивала, в каких бы еще грехах обвинить Министерство, и вот наткнулась на историю об исчезновении бедной Берты – уж теперь она закатит заголовок в завтрашнем «Пророке». А ведь я давным-давно говорила Бэгмену, что нужно послать кого-нибудь на поиски.
Мы пили чай с мистером Уизли у меня в кабинете после работы, когда к нам ворвался мистер Диггори.
– Соседи-маглы услышали удары и стрельбу и вызвали этих, как ты их называешь, полицейских… Артур, бросай все…
– Сию минуту! – произнесла миссис Уизли.
– Нам еще здорово повезло, что я услышал об этом, – продолжала мистер Диггори. – Мне случилось пораньше зайти в офис, отослать парусов, смотрю – Что за черт? – на выходе вся Комиссия по злоупотреблению магией. Если об этом пронюхает Рита Скитер, Артур…
– А что говорит Грозный Глаз, что там произошло? – спросил мистер Уизли.
– Говорит, что услышал, как кто-то забрался к нему во двор. Вроде бы они собирались залезть в дом, да налетели на его мусорные баки.
– И что же эти баки? – спросила я.
– Подняли адский шум и подожгли весь мусор, насколько я понял, – сказал мистер Диггори, пожав плечами. – Один бак еще скакал и взрывался, когда нагрянули полицейские.
Мистер Уизли застонал:
– А злоумышленник?
– Артур, ты же знаешь Грозного Глаза. Ну кому понадобился его двор глухой ночью? Да скорее всего какая-нибудь чокнутая кошка бродила поблизости и залезла в картофельные очистки. Но если Комиссия по злоупотреблению возьмет Грозного Глаза в оборот, уж ему не поздоровится – вспомни его прошлое. Нам надо провести его по какому-нибудь второстепенному проступку, что-то по твоему отделу – возьми хотя бы эти взрывающиеся баки!
– Тут нужна осмотрительность, – покачал головой мистер Уизли, сдвинув брови. – Грозный Глаз не использовал свою волшебную палочку? Он ни на кого по-настоящему не нападал?
– Держу пари, когда он выпрыгнул из постели, то начал громить колдовством все подряд, до чего смог достать из окна, но им придется попотеть, чтобы доказать это – нет ни одного пострадавшего.
– Ладно, пойдем Амос, – сказал мистер Уизли. – Спасибо за прекрасный чай, мисс Монфор-лʼАмори
– Всегда пожалуйста, мистер Уизли, – улыбнулась я.
– Вы уж извини, мисс Монфор-лʼАмори, – заговорил мистер Диггори уже более спокойным тоном, – что потревожил вас, но Артур единственный, кто может освободить Грозного Глаза, а тот должен приступить к новой работе сегодня же… Почему нам и пришлось решать прошлой ночью…
– Не беспокойтесь, мистер Диггори, -ответила я.
Как я узнала позже, Грозного Глаза ждала новая работа в Хогвартсе на должности нового преподавателя защиты от Темного искусства.
Дела у меня просто не кончались, ведь от Людо было мало толку, а Барти все время пропадал в Министерстве, вот все и легло на мои хрупкие плечи. Мало того что я все лета без отдыха провела в приготовлении турнира, так еще и в комиссию определили по судейству турнира. Пришлось переключиться с проблем Министерства на заботы школы.
Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели.
Еще ни один преподаватель защиты от темных искусств не продержался у них больше трех семестров.
Альбус как всегда поприветствовал учеников и начал свою речь.
– Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год – они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… – не успел он закончить, как в Большой зал ворвался Грозный Глаз, хромая на одну ногу, он прошел через весь зал к Альбусу. Они пожали друг другу руки.
Аластор «Грозный глаз» Грюм – один из наиболее известных мракоборцев, сражавшихся против Пожирателей Смерти, своеобразная легенда Аврората: половина узников Азкабана поймана лично им. В результате многочисленных схваток с преступниками потерял ногу и глаз, а его лицо обезображено шрамами. Протез ноги Грюма – когтистая лапа, а его волшебный глаз, который он носит взамен утраченного, способен видеть позади себя, сквозь стены, предметы и двери, и даже через Мантию-Невидимку.
Он c грубоватым нравом. Постоянно подозревает опасность и предательство. «Стреляный воробей», он очень осторожен, хотя никто не может упрекнуть его в трусости. Пьет только из своей фляжки и ест собственноручно приготовленную еду. Из-за своего волшебного глаза и чрезвычайной подозрительности, граничащей с паранойей, получил прозвище Шизоглаз.
При одном его только виде становилось не по себе.
– Значит, это новый преподаватель защиты от темных искусств? – спросила я у Альбуса, но тут он решил продолжить в свою речь, не ответив мне.
– Как я и говорил, – Альбус улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму. – В ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства – Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.
– За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, – продолжал Дамблдор, – но, ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.
– Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте – я подчеркиваю это – семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, – Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот – близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, – признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. – Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. – Поэтому настоятельно прошу, не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати.
Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь, уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!
Дамблдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.
– Мистер Уизли попал в газету! – объявил мой секретарь, размахивая номером «Ежедневного Пророка». – Вот только послушайте: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал, на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов».
– Она даже его имя правильно написать не может! – Я эффектным жестом забрала газету и стала читать дальше: – «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т.н. „полицейскими“) из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы „Ежедневного Пророка“ о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю».
К Турниру Трех Волшебников все было готово. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу – 30 октября в шесть часов вечера.
========== Глава XXXI. Чемпионы турнира ==========
30 октября 1994 года.
Когда я вышла из школы с Альбусом, деканы факультетов построили учеников в колонны.
Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.
Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, воскликнул:
– Чует мое сердце, делегация Шармбатона недалеко!
– Где? Где? – обрадовались ребята, вертя головами.
– Вон! – указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.
Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо, огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.
Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.
Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетали по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зрителям явилась ее обладательница. Таких великанш я никогда в жизни не видела. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты!
Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрителей, показалась мне все-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, темные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.
Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.
Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.
– Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!
– Дамблёдорр, – произнесла мадам Максим грудным голосом. – Надеюсь, вы пребываете в добром здʼгавии?
– Спасибо. Я в превосходной форме.
– Мои ученики, – небрежно махнула она назад огромной ручищей на вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати.
Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом, все с испугом поглядывали на замок
– Каʼг-каʼгов уже приехал?
– С минуты на минуту ждем, – сказал Дамблдор. – Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок?
– Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони…
– Наш преподаватель ухода за магическими существами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его… э-э… подопечные требуют повышенного внимания.
– Моим коням нужен сильный конюший. – Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. – Они ошшень кʼгепкие.
– Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работенка по плечу, – улыбнулся Дамблдор.
– Ошшень хоʼгошо! – слегка поклонилась мадам Максим. – Передайте, пожалуйста, мсье ‘Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.
– Непременно передам. – Дамблдор тоже в ответ поклонился.
– Следуйте за мной, – величаво махнула ученикам мадам Максим.
И хогвартцы расступились, пропуская гостей к каменным ступеням.
Холод начал пробирать до костей, я накинула на себя капюшон и нацепила кожаные перчатки, подаренные Альбусом мне в то Рождество. Я поглядывала на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим.
Я просто продрогла, пока лицезрела приезд Шармбатона и Дурмстранга. Северус который последнее время кидал в мня свой пронзительный холодный взгляд, подошел и наслал на меня согревающее заклятие.
– Я могла и сама это сделать, – стуча зубами, произнесла я.
Наши отношения ухудшились еще сильнее. Я не обращала на него внимания, а если и обращала, то обязательно колко отвечала ему. На это Северус естественно тем же мне и отвечал, фыркая и рыча на меня. И это постоянное ощущение его в моей голове просто выводила меня из себя. Северус постоянно пытался войти в мое сознания, лазил в моей голове, как у себя в подземелье.
Возможно, тем самым мы отстранялись друг от друга, хотя меня это мучило еще сильнее. Я боялась себе признаться, что чувствую к Северусу что-то большее, чем простое влечение. Я боялась своих чувств и думала, что и он тщательно скрывал свои, тогда любой неверный наш шаг мог повлечь серьезные последствия.
Но выкинуть его из своей головы не могла, наверное, и из-за этого и злилась на него, скорее всего так и было. Меня тяготила и мучила эта ситуация, в которой оказались мы сами, да и эта еще недосказанность, претензии друг к другу, все копилось и скоро могло выйти наружу. Естественно, я знала, что придется нам все разъяснить, но я отводила этот разговор все дальше и дальше, пока не наступил предел всему.
Откуда-то из темноты донесся престранный звук – громыхание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.
Стоя на возвышении у замка, я отчетливо увидела внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест. Корабельная снасть.
Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль, наконец, весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.
С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и я увидела, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха – гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.
– Дамблдор! – радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. – Как поживаете, любезный друг?
– Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.
Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывала безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул.
– Старый добрый Хогвартс, – смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. – Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…
Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови… Это был Крам.
Было удивительно встретить спустя столько лет Каркарова, ведь после падения Тома мы с ним не сталкивались. Как удивительна, эта вещь судьба!
Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины.
– Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, – наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. – С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!
При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула.
– Официальное открытие Турнира, – как ни в чем не бывало, продолжал Дамблдор, – состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!
Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил.
Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!
Я сидела возле Северуса, уж не знаю почему, ну вот так получилось, и опять ощущение, что в мое сознание, кто-то прорывается.
– Вот же неугомонный! – злилась я. – Может, хватит, Северус? – процедила я ему. – Что ты хочешь там найти?
– Что ты имеешь виду? – удивился он.
Два пустых кресла, наконец, обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим – мистер Крауч.
Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер.
– Торжественный миг приблизился. – Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. – Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, и его заместителя – мисс Монфор-лʼАмори. – Слушатели вежливо похлопали, я в знак приветствия кивнула. – А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.
– Мистер Бэгмен, мистер Крауч и мисс Монфор-лʼАмори, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, – продолжал Дамблдор. – И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.
При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.
– Филч, – улыбнулся он, – ларец сюда, пожалуйста.
Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся.
Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:
– Инструкции к состязаниям уже проверены нашей судейской бригадой. Для каждого тура все готово. Туров – три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.
При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:
– В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик – Кубок огня.
Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного – не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.
