Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"
Автор книги: Anuwa Kosnova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 57 страниц)
– Дамблдор! – воскликнул Фадж, оторопев от изумления. – Вы… здесь… Я… я…
Он обвел диким взглядом рядом стоящих с собой мракоборцев, и стало яснее ясного, что с его губ вот-вот сорвется возглас: «Хватайте его!»
– Я готов сразиться с вашими людьми, Корнелиус, и вновь победить их! – прогремел Дамблдор. – Но несколько минут назад вы собственными глазами видели доказательство того, что весь последний год я говорил вам правду. Лорд Волан-де-Морт возродился, вы много месяцев гонялись не за тем человеком, и пора вам наконец внять голосу рассудка!
– Я… не… то есть… – пролепетал Фадж, озираясь точно в надежде, что ему подскажут, как действовать дальше. Но все молчали, и он был вынужден продолжать: – Ну хорошо… Адрианна! Идите в Отдел тайн и проверьте… А вы, Дамблдор, – вы должны рассказать мне во всех подробностях… Фонтан Волшебного братства… Да что здесь случилось? – плачущим голосом спросил он, глядя на золотые останки статуй волшебницы, чародея и кентавра.
На утро новый выпуск «Пророка» гремел своим заголовком:
ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ
«В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое.
„К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, – вы понимаете, кого я имею в виду, – возродился и снова находится среди нас, – сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам. – Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда.
Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник ‚Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны‘; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу“.
Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением – ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что „упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы“.
Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства.
Альбус Дамблдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства
„Хогвартс“, а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем Мальчик, Который Выжил…»
– Дементоры ушли из Азкабана, – спокойно заметила я. – Мы и глазом не успеем моргнуть, как Люциус с друзьями окажется на свободе.
После я уже узнала от Кингсли, что когда Гарри Поттер в гневе погнался за Беллатрисой, только что убившей Сириуса, Тёмный Лорд подсчитал уместным вмешаться. Видимо, он устал ждать, когда же ему принесут Пророчество, да и битва грозила обернуться для Пожирателей провалом. Но на помощь своему любимому ученику поспешил Альбус Дамблдор.
Эта битва привела к смерти Сириуса Блэка. Поверить в это я просто не могла, в голове не укладывалось.
Иногда очень сложно выразить словами то, что творится у тебя внутри. У кого-то получается найти этим словам адекватную замену, а за кого-то лучше слов говорят поступки, а кто-то просто стоит мокрый в центре огромного города и не знает, что делать дальше. Вот и я тогда стояла и не знала, что мне делать.
Купив пару бутылок огневиски, я засела у себя в убежище и пару дней убивала себя этой обжигающей жидкостью.
Конечно, я не испытывала каких-то серьезных чувств к Сириусу, но мне было невыносимо больно от самой ситуации и того, что я, как бы того не хотела, стала одной из слуг темного Лорда.
Хотя Том так и не получил запись того самого пророчества, ради чего всё это и затевалось. Более того, мной же были арестованы и отправлены в Азкабан одиннадцать из тринадцати посланных на задание Пожирателей.
Вынужденный «засветиться» Волан-де-Морт поставил волшебное сообщество перед фактом своего возрождения.
Дамблдору вернули все отобранные ранее посты и доброе имя. Его и Гарри Поттера перестали обзывать в прессе лгунами. К мнению Дамблдора вновь стали прислушиваться не только друзья и сторонники, но и министерские чиновники.
Меня же никто даже и не заподозрил в связи с заварушкой в Отделе Тайн. Дежурный сообщил, что его оглушил мужчина в капюшоне, и больше он ничего не помнил.
Так что меня даже на допрос не вызывали, хотя я думаю, тут подсуетился мой отец.
Позже Корнелиус Фадж был смещён с должности министра магии. Это место занял более энергичный Руфус Скримджер. Долорес Амбридж была уволена из Хогвартса, а занимаемый ею пост Генерального Инспектора упразднён, также были отменены изданные по её инициативе Декреты об образовании.
Мы очень часто идём напролом, пытаясь изменить сценарий, написанный нам жизнью. Мы пыхтим, трудимся, напрягаемся, пытаясь безрезультатно угнаться за призраком нашего самолюбия. Но стоит только отпустить ситуацию, как жизнь преподносит нам неожиданный сюрприз. Более настырно продолжаем бороться со всем миром, но в конце концов понимаем, что пытаемся победить лишь самих себя. Но пройдя через все трудности и препятствия, неожиданно для себя понимаем, что прошлого уже не вернуть, и нужно начинать жизнь с чистого листа.
Комментарий к Глава LI. Отдел тайн
Автор будет благодарен за оставленный вами комментарий и можете оценить нашу обложку на: http://vk.com/wall-41267752_1108
========== Глава LII. Очередной апперкот ==========
Июль—август 1996 года.
Самый лучший способ быть обманутым – это считать, что ты перехитрил всех. Но иногда обман может быть во благо – когда он делает людей счастливыми и всё возвращает на круги своя. Ведь как говорят умные люди: «Ложь во благо – это хорошо. Но хорошо только тому, в чьё благо она совершалась».
Мы ничего не получаем бесплатно. За улыбку платим слезами. За радость – грустью. За сладость – горечью. За веру – отчаяньем. За любовь – одиночеством. У жизни свои расценки. Остается только надеяться, что каждому из нас посчастливится почаще попадать на дни скидок. Скидки – это обычное везение. Оказаться в нужном месте в нужный час…
Бывает, мы так ослеплены эмоциями, что не видим нитей, за которые дёргает ловкая рука кукловода. Иногда нами управляют наши слабости, а порой ты, сам того не желая, превращаешь человека в марионетку. Но важно помнить, что кукловод и марионетка связаны одной нитью, а значит каждый из нас может за неё дёрнуть.
… значит, мы беспомощные куклы? Нет, поворотный момент наступит, его нельзя предотвратить. Важно, что ты сделаешь после этого, и тогда узнаешь, кто ты на самом деле.
Мне пришлось появиться у Тома после того, как я отправила в Азкабан одиннадцать задержанных в Министерстве Пожирателей, только Беллатриса смогла ускользнуть. Все остальные были сразу же арестованы и доставлены в тюрьму за нападение на Министерство и попытку похищения пророчества. Карьера Люциуса рухнула с треском.
Перед дверьми стоял оборотень. Крупный, поджарый мужчина с всклокоченной седой шевелюрой и усами, чёрная мантия Пожирателя смерти была ему тесновата.
Такого голоса, как у него, мне слышать ещё не доводилось: не голос, а скрипучий лай. Я ощутила исходивший от мужчины густой запах грязи, пота и, сомневаться не приходилось, крови. Пальцы его нечистых рук украшали длинные, жёлтые ногти.
– Даже не думай! – предупредила я оборотня, когда он оскалился. – Мне нужен твой хозяин.
– Хозяин занят, – сквозь зубы сообщил он. – Он велел никого не впускать.
– Да мне плевать, что он там велел, – взревела я и одним движением палочки освободила себе путь.
Оборотень с таким грохотом снес дверь, что все присутствующие в зале обернулись.
Том стоял возле мальчишки лет пятнадцати, это был сын Люциуса, мальчик – копия отца. Так же в зале была Нарцисса и Беллатриса, все замолчали, когда увидели меня.
– А вот и она, – Том раскинул руки в стороны и слегка поклонился. – Наш верный соратник!
– Твоя охрана, Том, впечатляет, но, думаю, её поставили не для меня.
– Верно, Арианрода, для того, кто гораздо сильнее тебя.
– О, я слышала. Безумный зверь силится доказать, что он всё ещё человек. В каком же ты отчаянии, что призвал столь убогие создания на свою защиту?
– Что сейчас творится в Министерстве, любовь моя? – настойчиво поинтересовался Том.
– Ну, видать, я тебе только для этого нужна, – фыркнула я.
В этот момент оборотень очнулся, поднялся с пола и оскалил зубы.
– Сивый, – скомандовал Том. – Это наша гостья, будь с ней любезнее.
Оборотень покорно прекратил рычать и, склонив голову, вышел из зала.
– Не стану скрывать, настроение в Министерстве подавленное, – ответила наконец я. – И зачем тебе понадобилась Амелии Боунс?
– Кто?
– Амелии Боунс. Она руководила Отделом обеспечения магического правопорядка.
– Любовь моя, ты меня ревнуешь, – саркастично произнес Том.
– Что за глупость? – возмутилась я.
– Когда ты о ней говоришь, в твоем голосе столько яда!
– Больше я не скажу о ней ни слова, – отчеканила я.
– Она не стоит и твоего мизинца, любовь моя, – уточнил он. – Нам нужны сторонники в Министерстве.
– Пий Толстоватый, – удивилась я. – Как тебе это удалось?
– Яксли наложил заклятие «Империус» на него, – ответил Том. – Не надо быть гением, чтобы это все провернуть.
– Но надо быть кучей дебилов, чтобы думать, что вы с ними справитесь, Том, – отрезала я. – Твои Пожиратели сидят в Азкабане!
– Я хотел свернуть тебе шею, – он бросил ненавистный взгляд на меня. – Когда узнал, что именно ты арестовала их!
– Ух. Тебя жжёт изнутри, ты почти подошёл к цели. К обладанию, к силе… неизмеримой силе. А ради чего? Поделиться её огоньком со своими шавками. И вдруг тебе напомнили, что такое сила на самом деле.
– Все этот старый маразматик Дамблдор! – воскликнул Том. – Везде сует свой нос! Но настанет день, когда он мне не сможет помешать!
– К чему ты клонишь, Том? – спросила я.
– Я убью его, любовь моя! – И его глаза загорелись еще сильнее. – Я уничтожу всех, кто станет на моем пути! – гневно орал он. – Я заполучу власть и все Министерство! Они будут стоять передо мной на коленях и умолять о пощаде!
– Тебе его не достать. – В моей груди все сжалось. – И ты прекрасно это знаешь. Или… – в голове стало проясняться, – ты решил руками этого юнца убить величайшего волшебника? Ты точно рехнулся, – процедила я сквозь зубы. – Это безумие!
– Нет, это политика, Арианрода!
– Значит Брокдейлский мост не сам рухнул. Полагаю, что и ураган на юго-западе тоже твоих рук? – спросила я, с каждым шагом все больше свирепея. Я была вне себя. – Ты собрался действовать в открытую?
– А ты до сих пор не поняла это, Арианрода? – усмехнулся Том. – Ведь ты мудрая особа!
– Только не говори, что это война, – недоумевающе сказала я.
– Это война, любовь моя, – величественно произнес Том. – Начало уже положено!
– Война – это не триумфальное шествие, Том, – заявила я. – А страдания и грязь!
– Ты удивительная, Арианрода. Ты знаешь больше, чем всем это кажется, но меньше, чем хотела бы знать.
– Ты грозишь миру войной, крадёшь неподвластную тебе силу, говоришь о мире и убиваешь ради забавы. Ты втянул меня туда, откуда назад дороги нет.
– У тебя был выбор, дорогая моя, – уточнил Том. – Но ты подвела меня!
– Том, не будь таким глупым. Я собиралась, но ты появился сам! – горячо возразила я. – Это было невозможно, я могла оказаться в тюрьме. Что я должна была делать? Пойти в схватку вместе с твоими Пожирателями? Я не могла так поступить, я занимаю достойное положение в обществе. Ты хоть представляешь, что делает тюрьма с человеком? Ну разумеется, нет. Тебе было приятно думать о том, что я могу быть рядом с ними? Это отвратительно с твоей стороны, упрекать меня!
– Нет… – рявкнул Том. – Пророчество… то, ради чего всё затевалось, ради чего положено столько усилий и времени, пропало.
– Ты просил меня лишь провести твоих Упивающих в Отдел тайн, – ответила я, стараясь не показывать свое отвращение. – Я не виновата в том, что они ни на что не годятся, Люциус и твоя безмозглая команда позволили победить себя школьникам и горстке фениксовцев.
– Не лги мне, Арианрода! Фальшь я всегда отличу! Ты жалеешь, что вернулась ко мне. Я внушаю тебе отвращение. Вижу, как тебя передергивает, когда ты смотришь на меня, я чувствую твою дрожь…
– Ты у меня не вызываешь никаких эмоций…
– А что вызываю?
– Рвотный рефлекс, – раздраженно ответила я.
– Любовь моя, ты ничем не лучше меня, – засмеялся Том. – Вся жизнь твоя пропитана сочащейся кровью, и ты думаешь, спасение того, кто ничем не лучше тебя, что-то изменит?! Это вульгарная сентиментальность! Жалкие детские моления! Убожества! Ты лжешь и убиваешь на службе у лжецов и убийц. Делаешь вид, что сама по себе, что у тебя свои правила, которые скрасят весь этот кошмар. Только… Это часть тебя. И ты никогда от этого не избавишься…
Мне хотелось ему возразить, но в чем-то он был прав. Я развернулась и молча пошла прочь. Все, что нужно, я уже и так узнала.
Реддл начинает действовать в открытую. Он угрожает Фаджу массовым убийством маглов, если тот не отойдет в сторону. Министр не поддался на шантаж, но окончательно потерял контроль над ситуацией, когда Пожиратели смерти уже не скрывались и «творили невесть что».
После возвращения Тома внешний вид Косого переулка резко изменился. Волшебники и ведьмы, находясь в общественных местах, больше не чувствовали себя в безопасности. Когда-то переполненные улицы стали практически пустыми, в Косом переулке можно было увидеть лишь редких покупателей. На когда-то оштукатуренных красочных фасадах магазинов и лавок появились многочисленные плакаты с движущимися фотографиями пожирателей смерти и надписями «Особо опасен».
Пестрые сверкающие витрины с выставленными на них книгами заклинаний, котлами и ингредиентами для волшебных зелий были наглухо заклеены плакатами Министерства магии. На большей части этих мрачных темно-фиолетовых плакатов были размещены движущиеся черно-белые фотографии известных Пожирателей смерти, скрывающихся от поимки. С витрины ближайшей аптеки кривила губы в презрительной усмешке Беллатриса Лестрейндж.
Несколько окон были заколочены досками, в том числе витрина кафе-мороженого Флориана Фортескью. Зато по всей улице, как грибы после дождя, высыпали обшарпанного вида лотки и палатки. У ближайшего лотка возле входа в книжный магазин «Флориш и Блоттс» к полосатому тенту был приколот кусок картона с надписью: «Высокоэффективные амулеты против оборотней, дементоров и инферналов».
Я усмехнулась и пошла дальше. После нападения пожирателей «Лавка Олливандера» была закрыта, а его владелец, Гаррик Олливандер, был похищен Томом, тогда я еще и не подозревала о его планах.
Я вошла в магазин, внутри все было перевернуто верх дном, то и дело под ноги попадались обломки палочек.
Что-то позади меня хрустнуло, и я моментально развернулась. Передо мной стоял высокий человек в капюшоне. Я наставила свою палочку прямо на него и приняла боевую стойку.
Он приподнял свой капюшон, и я остановилась. Это был Северус, его лицо было твердо, все эмоции под железным контролем. Но его глаза всегда меня притягивали, они, как бездна, затягивали, обволакивали меня, мгновение мы смотрели друг на друга. Затем его губы дернулись вниз в одном уголке в сардонической улыбке, которую я так хорошо знала и боялась.
– Какая удача, – медленно и четко произнес Северус. – Сама мисс Монфор-лʼАмори, собственной персоной.
– К чему такой пафос?
– Ты появляешься в самых неожиданных местах, Анри, – промолвил он.
«Он смеется надо мной, а мне все равно. Мне на все наплевать». Я слышала биение своего сердца.
Наверное, человек – самое безжалостное существо на планете. Только человек может оставить того, кого всем сердцем хочет сохранить. Какие инстинкты нами движут? Что заставляет нас врать, завидовать, предавать? Только люди делают больно тому, кого любят. И, как правило, чем больше любовь, тем сильнее боль. Может быть, мы рано возомнили себя венцом природы?
– Какого Мерлина ты здесь оказался? – сумела я наконец спросить.
– Я не смог удержаться от любопытства, – начал он говорить, и на лице его появилось прежнее насмешливое выражение.
– Как ты меня нашел? – поинтересовалась я.
– Шел на горький запах высокомерия. – Северус изучающе посмотрел на меня.
– Ты следил за мной.
– Анри, что ты тут делаешь?
– Ты что, не видишь? На метле летаю! – огрызнулась я. – Никогда больше ко мне не подкрадывайся, понял?
– Я подкрадывался? – Он изогнул свою бровь.
– Прекрати держать меня за идиотку, – отрезала я.
– Никто тебя за идиотку не держит, это полностью твоя инициатива, – спокойно ответил Северус.
– Ну ты и скотина… – лишь успела сказать я, как вдруг Северус схватил меня и потащил в темный угол, где стоял высокий массивный деревянный шкаф.
– Ты мне руку сломаешь, Северус Снейп! – заорала я и стала бить его.
– Какого черта ты здесь забыла? – схватил он меня за плечи и стал трясти.
– Ничего божьего, я тут по своим делам, – выкрикнула я. – Отстань от меня!
– Слушай, я столько сил на тебя потратил, всем пожертвовал, -прохрипел Северус над моим ухом.
– Чем ты пожертвовал? Чем? – Я расширила глаза в невинном непонимании.
– Да всем!
– Только попробуй сейчас сказать, что ты это все делаешь ради меня!
– А ты представь!
– Пусти меня! – я отдернула его руку. – Дай мне пройти!
Но Северус как будто не слышал меня, он только сильнее прижал меня к шкафу.
Я ощущала тепло его руки на своей талии. Неосознанно я наслаждалась исходившей от него силой, но так же машинально сопротивлялась полному контролю над собой, тут же, впрочем, вспоминая чувства, которые зарождал во мне Северус, как будоражил мою кровь, только он мог доставить мне блаженство, в котором мне все чаще хотелось утонуть.
Мой голос был торопливым и чарующим, когда я заговорила:
– Северус. У нас все равно бы ничего не получилось.
– Повторяй себе это почаще, дорогая, – удивился Северус. – Ты сама сделала выбор, вот твой выбор!
Бывают моменты, когда мы отчаянно злимся на самих себя из-за поступков которые мы совершили. Из-за людей, которые счастливы без нас… Из-за слов, которые сказали не подумав… А может, пора перестать себя ненавидеть? И попытаться что-то исправить? Хотя бы попытаться!
– Ты всегда будешь относиться ко мне с любовью. В твоих глазах я воплощение всех тех грехов, которые у тебя не хватает смелости совершить, – сообщила я. – Не делай вид, что ты потрясен! Если ты разлюбил меня, это не значит, что я разлюбила тебя. Ты себя этим успокаиваешь? – дрожащим голосом спросила я. – Святой Годрик, даже в кошмаре я не могла представить себе, что признаюсь мужчине в любви, заранее зная, что он мне ответит, но иногда, стоит быть откровенной…
Эта была исповедь. И после неё я словно чего-то лишилась. Никогда не следует выражать свои чувства словами.
Я беспокойно следила за его глазами:
«Он готов был убить меня», – подумала я, и это опасение вызвало странную дрожь.
– Анри, тебе никогда не приходило в голову, что даже самая бессмертная любовь может износиться?.. Вот и моя износилась… Приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что я любил тебя так, как только может мужчина любить женщину? Любил многие годы, прежде чем добился тебя? Во время возрождения Темного Лорда я пытался забыть тебя, но не мог… Я любил тебя, но не мог дать тебе это понять. Ты так жестока с тем, кто любит тебя, Анри. Ты принимаешь любовь и держишь её хлыстом над головой человека.
Я не знаю, где я оступилась, в чём мое упущение. Не перематываю плёнку назад, чтобы поймать тот самый момент иссушающего равнодушия, разглядеть ту самую первую трещинку – с неё всё и началось. В мои глаза попали осколки ледяного зеркала, и кольнуло в сердце. В какой-то момент, в момент всплеска боли, я не могла посмотреть в глаза Северуса.
– Ах, дорогой Северус, все пути ведут к одному, – выдохнула я.
– К чему же?
– К разочарованию, – ответила я.
– Это не пройдет, Анри, – предупредил меня он.
– Что ты имеешь в виду?
– Все это. Ни пылкое объяснение, ни невинное непонимание. Ты знаешь, что не можешь солгать мне.
Северус взял меня рукой за подбородок, повернул лицо в неровный яркий свет от щели из заколоченного окна. Неожиданно он поцеловал меня, затем обнял и крепко прижал к себе.
– Это снова произошло, – сказал он. – Моя дорогая, темпераментная, упрямая, замечательная, разъяренная Анри, не кажется ли тебе, что мы уже проходили через это раньше? Упущенные знаки, упущенные шансы, недопонимания, которые лучше бы вовсе не случались. Нам надо прекратить. Я слишком устал для всей этой драмы, которая между нами.
Простые слова – но как они страшны! От них никуда не уйдешь. Как они ясны, неотразимо сильны и жестоки! И вместе с тем – какое в них таится коварное очарование.
Северус спрятал свои губы и смех в локонах моих волос, я закрыла глаза и склонилась к его широкой груди. В безопасности объятий Северуса я могу позволить себе отдохнуть и расслабиться.
Я уже и не помню, как долго мы так стояли, пока бархатный голос Северуса раздался в тишине:
– Я провожу тебя.
– Смотря куда, – съязвила я. – Кстати, здесь рядом есть обалденная кондитерская.
– Я не имел в виду кафе!
– Ах, ну да, я совсем забыла, – вспомнила я. – Период ухаживаний у нас уже был, много лет назад. Хотя не долгий и не такой головокружительный, как мечталось, по правде говоря.
– Анри, опять ты за свое, – мягко произнес Северус. – Скажи, ты специально мне мстишь?
– А есть за что? – удивилась я. – Хотя, знаешь, ты прав. К черту кафе, мы взрослые люди, давай сразу перейдем к основной программе. К тебе или все же ко мне? М-м-м?
– Невыносимая, – фыркнул он и пропустил меня вперед на выход.
Я накинула на себя капюшон.
– Жаль, ты лишил меня удовольствия.
Северус слегка усмехнулся, и мы разошлись в разные стороны.
Сразу же я аппарировала в Хогсмид, а потом под покровом ночи пробралась в Хогвартс.
– Пожиратели смерти устроили налёт на Косой переулок, откуда по приказу, я так полагаю, Тома похитили мастера волшебных палочек Гаррика Олливандера, Флориан Фортескью, и разрушившийся мост Брокдейлский его рук дела, – влетела я в кабинет Альбуса и остановилась сразу же от увиденного. – Полагаю, ты уже в курсе, – увидев Северуса, промолвила я.
Альбус сидел в своем высоком кресле за письменным столом, завалившись на бок. Похоже, он в полубессознательном состоянии. Его правая рука, почерневшая и обугленная, бессильно повисла. Северус бормотал заклинания, направляя палочку на запястье Альбуса, а левой рукой вливал ему в горло густой золотой напиток.
– Что здесь… Отец, что с твоей… – Я замерла в дверях.
Спустя несколько мгновений веки Альбуса дрогнули и приоткрылись, он посмотрел на меня.
– Зачем? – сказал Северус без всяких предисловий. – Зачем вы надели это кольцо? На него наложено заклятие, вы не могли этого не знать… Зачем вам вообще понадобилось его трогать?
Я подошла к отцу и посмотрела сначала на его обугленную руку, потом на некое кольцо, которое лежало на столе перед Альбусом. Оно было разбито. Рядом лежал меч Гриффиндора.
Альбус поморщился:
– Я… сделал глупость. Не устоял перед искушением…
– Каким искушением?
Альбус не ответил.
– Чудо, что вам удалось вернуться сюда! – в голосе Северуса звучало бешенство. – На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, – это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку.
– Где ты его нашел? – спросила я, внимательно рассматривая кольцо.
– Я давно его ищу. Это кольцо Марволо Мракса – реликвия, хранившаяся в семье Мраксов: золотое кольцо с простым камнем, на котором была выбита печать Певереллов. После смерти Марволо кольцо перешло к его сыну, Морфину, у которого и было похищено летом 1943 года. Убивший перед этим всю семью своего отца, Волан-де-Морт сделал из кольца крестраж.
– Крестраж? – переспросила я.
– Крестражи – это спрятанные обломки души Волан-де-Морта, без уничтожения которых невозможно победить его. Найдя Кольцо Марволо Мракса, я обнаружил, что камень в перстне – это воскрешающий камень, который я искал когда-то. Не удержавшись от соблазна, я надевал кольцо… Я совершенно потерял голову. Именно этот Дар я хотел иметь больше всего. Я, забыв, что реликвия теперь превратилась в крестраж, попытался вернуть из небытия Кэтлин.
– Для чего, отец?
– Ну, хотя бы для того, чтобы попросить у неё прощение…
– Попросил? – взревела я. – Чем ты только думал, отец?
– Прошу, Адрианна, – попросил Альбус. Успокойся, все уже в прошлом.
– Успокойся? – удивленно произнесла я. – Ты оказался на пороге смерти. Если бы не Северус…
– Я смог лишь заключить проклятие Кольца в кисть правой руки, – ответил Северус, – но я не смог убрать проклятие полностью. Директор, вам никогда не вылечить почерневшую руку, более того, смерть будет медленно подкрадываться…
Отец приподнял свою почерневшую, ни на что уже не годную руку и осмотрел ее с таким выражением, как будто ему показали любопытнейший экспонат.
– Вы отлично справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы думаете?
Альбус говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды. После недолгого колебания Северус ответил:
– Не могу сказать. Может быть, год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Постепенно они начнут распространяться, это из тех заклятий, которые со временем только усиливаются.
На мое удивление, Альбус улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остается меньше года.
– Как мне повезло, как невероятно повезло, что у меня есть вы, Северус.
– Если б только вы позвали меня чуть раньше, я, возможно, мог бы сделать больше, выиграть для вас больше времени, – с болью сказал Северус. Он посмотрел на разбитое кольцо и на меч. – Вы что, думали, что, разбив кольцо, вы разобьете чары?
– Что-то в этом духе… Я, видимо, был просто не в себе… – сказал Альбус, с усилием выпрямляясь в кресле. – Ну что ж, это сильно упрощает дело.
Северус и я посмотрели на него в полном недоумении. Альбус улыбнулся:
– Я имею в виду тот план, который выстроил вокруг меня лорд Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня.
Северус опустился в кресло, где так часто сидела сама я, напротив стола Альбуса. Он сказал хмуро:
– Темный Лорд и не ждет, что Драко добьется успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание.
– Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как, разумеется, и мне, – сказал Альбус. – Ну, а естественный преемник по этому заданию, после провала Драко, будете вы, если я правильно понимаю?
Настала короткая пауза.
– Да, таков, я думаю, план Темного Лорда.
– Да о чем вы, черт возьми, говорите? – теряя терпение, спросила я. – Вы слышите себя?
– Адрианна, дорогая моя, успокойся, обратного пути у нас нету. Лорд Волан-де-Морт полагает, следовательно, что в ближайшем будущем ему больше не нужен будет соглядатай в Хогвартсе?
– Да, он думает, что школа скоро будет в его руках, – ответила я вместо Северуса.
– А если она и вправду окажется в его руках, – сказал отец таким тоном, как будто речь шла о чем-то постороннему. – Вы даете мне слово сделать все, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса?
Северус медленно кивнул.
– Отлично. Теперь вот что, Северус, ваша главная задача сейчас – выяснить, что собирается делать Драко. Напуганный пятнадцатилетний мальчишка опасен и для самого себя, и для окружающих. Предложите ему помощь и руководство, он их, наверное, примет – вы ему очень нравитесь…
– Уже гораздо меньше, с тех пор как его отец вышел из фаворита. Драко осуждает меня, он думает, что я занял место Люциуса.
– И все-таки попробуйте. Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за случайных жертв – мало ли какие планы придут мальчику в голову. Но в конечном счете есть только одно средство, чтобы спасти его от гнева лорда Волан-де-Морта.
Северус хотел что-то сказать, но я опередила его, спросив Альбуса саркастически:
– Ты намерены позволить ему тебя убить?
– Нет, конечно. Меня должен убить Северус.
Наступило долгое молчание. В тишине раздавался лишь странный щелкающий звук: феникс Фоукс клевал скорлупу каракатицы.
– Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? – ироническим тоном спросил Северус. – Или дать еще несколько минут, чтобы составить эпитафию?
– Нет-нет, это не так срочно, – ответил Альбус, улыбаясь. – Я полагаю, случай представится в свое время. С учетом того, что произошло сегодня, – он показал на свою обугленную руку, – можно не сомневаться, что это произойдет в течение года.
– Если вы не против умереть, – резко сказал Северус, – почему бы не предоставить это Драко?
– Душа мальчика еще не настолько повреждена, – сказал Альбус. – Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.
– А моя душа, Дамблдор? Моя?
– Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения, – ответил Альбус. – Я прошу вас об этой великой услуге, Северус, потому что моя смерть – такое же решенное дело, как то, что «Пушки Педдл» займут в этом сезоне последнее место в лиге. Признаюсь, я предпочел бы быстрый, безболезненный конец долгим мукам, которые мне предстоят, если будет задействован, например, Сивый. Я слышал, Волан-де-Морт его завербовал? Или наша милая Беллатриса, которая любит поиграть с мышкой, прежде чем ее съесть.
Он говорил легким тоном, но его синие глаза пронизывали меня насквозь, словно душа собеседника была видна ему как на ладони.
Я коротко кивнула. На лице отца выразилось удовлетворение.
– Спасибо, Северус…
Многих часто терзают сомнения, насколько тебе дорого то, что ты имеешь. Кому-то проще потерять все, чтобы понять, насколько ему было это дорого. Главное ценить то, что у нас есть здесь и сейчас.
Я благодарена за страх, потому что впервые в жизни боюсь, что человек, который рядом со мной, может меня покинуть.
– Адрианна, – позвал меня отец. – Пообещай мне, что ты не станешь ничего предпринимать.
Я медленно обернулась и взглянула на отца с таким выражением, словно не верила своим ушам.
– Ты считаешь, что я смогу смотреть на это спокойно? Ты мой отец!
