Текст книги "Забытая жизнь (СИ)"
Автор книги: Anuwa Kosnova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 57 страниц)
– Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, – сказал он. – Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению – для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.
После ужина я осталась в школе, мы пили чай с Альбусом в его кабинете,
и я заснула в его кресле. Утром проснулась на своем уже любимом диване Альбуса.
Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день.
Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк, Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.
– Кубок огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, – он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно были прикованы к Кубку, кое-кто поглядывал на часы…
Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.
Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:
– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам.
Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.
Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.
– Браво, Виктор! Браво! – перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. – Я знал, в тебе есть дерзание!
Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять было приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.
– Чемпион Шармбатона – Флер Делакур! – возвестил Дамблдор.
Девушка, так похожая на вейлу, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя.
Две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось, осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!
Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:
– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори.
Взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:
– Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг – оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…
Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.
Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая, протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:
– Гарри Поттер.
Я сидела как громом пораженная. Я, верно, ослышалась…
Преподаватели и ученики – все устремили на него изумленные взгляды.
Никаких аплодисментов, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчел. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть приросшего к стулу Гарри.
Профессор МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился.
Все гриффиндорцы глядели на него, разинув рты.
Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.
– Гарри Поттер, – сказал он, – подойдите, пожалуйста, сюда.
Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрел к преподавательскому столу. Слева и справа – столы Гриффиндора и Пуффендуя. Жужжание становилось громче, взоры всех сопровождали его, как лучи прожекторов. И вот наконец он смотрел прямо в глаза Дамблдора, под взглядами всех сидящих за столом.
– Тебе в ту дверь, Гарри, – без улыбки произнес директор.
Гарри двинулся вдоль стола. Прошел мимо Хагрида, тот не подбодрил его, не подмигнул. Он был потрясен не меньше самого Гарри и смотрел, как все, с недоумением. Гарри отворил дверь и вошел в комнату.
========== Глава XXXII. После драки руками не машут ==========
Я через пару секунд встала из-за стола и прошла вслед за Людо и Барти в комнату, где сейчас были все четверо участников турнира.
В комнату вбежал Людо Бэгмен:
– Невероятно! – воскликнул он, схватив руку Поттера. – Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, – обратился он к чемпионам, таща Поттера к камину. – Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!
Виктор Крам расправил плечи, оглядел Поттера с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Что до Флер, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:
– О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!
– Шутка! – Бэгмен еще не пришел в себя. – Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.
Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флер нахмурилась.
– Это ошибка. – В голосе ее звучало презрение. – Он не может соревноваться. Он ошшень маленький.
– Да, но случилось чудо. – Бэгмен потер гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. – Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… А Гарри придется приложить все усилия.
Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, я, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов.
– Мадам Максим! – негодующе воскликнула Флер. – Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.
Безмолвное изумление Поттера сменилось гневом. «Маленький мальчик!» – крутилась у меня в голове.
Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.
– Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? – властно промолвила она.
– Я тоже хотел бы это знать! – поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. – Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа – хозяйка Турнира – когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? – С его губ слетел ехидный смешок.
– Импоссиблъ. – Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. – ‘Огваʼгтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть спʼгаведливо.
– Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. – Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. – Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.
– Каркаров, это все проделки Поттера, – вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза зло поблескивали. – Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила.
– Благодарю, Северус, – отчеканил Дамблдор.
Я стукнула его локтем, Снейп умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры.
Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков. Я встала за Дамблдором и тоже невзначай кинула свой взор на Гарри, мои глаза нехотя сами впились в его и я ворвалась в его сознания.
– Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя?
– Нет, – под прицелом всех взглядов ответил Поттер. Снейп ехидно хмыкнул, выразив недоверие части присутствующих.
– Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя?
– Нет, – твердо ответил он.
Поттер и правду не врал, ни одного намека на счет кубка. Было подозрительно, кому понадобилось кидать в кубок его имя.
– Он говорит неправда! – воскликнула мадам Максим.
Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка.
– Гарри не мог бы пересечь запретную линию, – вмешалась МакГонагалл. – Даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения.
– Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, – пожала плечами мадам Максим.
– Наверное, ошибся, – согласился Дамблдор.
– Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, – вспыхнула МакГонагалл. – Все это глупости. Гарри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно! – и она смерила Снейпа презрительным взглядом.
– Мистер Крауч, мистер Бэгмен и мисс Монфор-лʼАмори, – в голосе у Каркарова появились льстивые нотки, – вы – наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира?
Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном.
– Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.
– Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! – просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен.
– Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. – Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. – Зажгите его еще раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно!
– Поймите, Каркаров, это невозможно, – возразила я. – Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира.
– Которому мы объявим бойкот! – взорвался Каркаров. – После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить все и уехать.
– Пустая угроза, Каркаров, – прохрипел голос у двери. – Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире. Что, не согласен?
В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым правой ногой.
– Согласен? – переспросил Каркаров. – Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм.
Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки.
– Неужели? – спокойно продолжал Грюм. – Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится.
– Значит, мсье успешно помог ‘Огваʼгтсу откусить от одного яблока два раза, – подытожила мадам Максим.
– Полностью с вами согласен, – кивнул Каркаров. – И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов…
– Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Поттеру, – прохрипел Грюм. – Но смешно сказать, я еще и слова от него не слышал.
– Ему чего делать пʼготест! – топнула ножкой Флер Делакур. – Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц тʼгудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь!
– А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь. – Грюм явно силился придать голосу мягкость.
После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание:
– Грюм, старина, что вы такое говорите?!
– Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. – Каркаров перешел к прямым оскорблениям. – Ему всюду мерещится опасность. Небось и студентам то же внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее.
– Мне мерещится? – вновь захрипел Грюм. – Фантазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой!
– А доказательства, мсье? – Мадам Максим всплеснула ручищами.
– Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие «Конфундус» могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвертой школы.
– Сдается мне, ты очень много об этом думал, – холодно заметил Каркаров. – Занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову – Ха-ха! – что один из подарков, которые ты получил в день рождения, – хитроумно замаскированное яйцо василиска. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез…
– Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона. – В голосе Грюма прозвучала угроза. – Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить…
– Аластор! – предупреждающе остановил Грюма Дамблдор.
Грюм прикусил язык, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова.
– Нам неизвестно, как это могло произойти, – обратился Дамблдор к присутствующим. – Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И им ничего не остается…
– Но Дамблёдорр…
– Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать.
Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снейп был готов лопнуть от ярости, Каркаров злился не меньше. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением.
– Ну что ж, – потер он руки и улыбнулся. – Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?
– Да, да… Инструкции, – очнулся Крауч от своих мыслей. – Первый тур…
Он подошел к камину. И я только тут заметила какую-то растерянность Барти, что не было похоже на него. Возможно, он устал, вокруг глаз залегли глубокие тени. Тонкую, как папиросная бумага, кожу избороздили морщины. На Кубке мира он выглядел куда лучше.
– Первый тур проверит вашу смекалку, – принялся за объяснения Крауч. – Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона – волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? – повернулся Крауч к Дамблдору.
– Да, все. – Директор Хогвартса взглянул на Крауча с легким беспокойством. – Может, Барти, вы переночуете в замке?
– Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена. Вместо меня остается молодой Уэзерби… большой энтузиаст… по правде говоря, даже слишком большой…
– Ну хотя бы выпейте на дорогу – предложил Дамблдор.
– Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! – радостно возвестил Бэгмен. – В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе.
– Нет, Людо, не могу, – в обычной категорической манере отказался Крауч. – Адрианна, думаю, сможет справиться здесь и без меня.
– Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь?
Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти.
– Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, – улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. – Не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и веселое столпотворение.
Гарри глянул на Седрика, тот кивнул, и оба двинулись к двери.
Мы сидели в кабинете Альбуса, я уселась на стол и попивала прекрасное вино, Минерва вместе с Людо уже покинули нас, Северус вместе с Грюмом стояли возле камина.
– Так больше продолжаться не может, Альбус! – заявила я. – Сначала Черная метка, теперь это!
– Что ты предлагаешь, Адрианна? – поинтересовался Альбус.
– Положить этому конец! – отрезала я. – Запретить Поттеру участвовать в турнире.
– Ты лучше меня знаешь, что правила непреложны.
– Да наплевать на эти правила, – возмутилась я. – С каких это пор ты потакаешь Министерству?!
– Директор, я тоже не верю, что это простое совпадение, я в этом убежден, – раздался голос Северуса. – Но тем не менее, если мы действительно хотим понять смысл этих событий, то, может быть, стоит какое-то время… лучше не вмешиваться.
– Что? – удивилась я. – Бездействовать? Использовать его как приманку? Поттер – мальчик, а не кусок мяса!
– Я согласен с Северусом, – ответил Альбус. – Аластор присмотри за Гарри, пожалуйста.
– С удовольствием.
– Только незаметно, – уточнил Альбус. – Он и без того сильно напуган, зная, что его ждет впереди. Можно сказать, что мы все напуганы.
Грюм с Северусом вышли из кабинета, оставив нас наедине.
– До меня доходят тревожные слухи. В последнее время Пожиратели смерти очень оживились, – сообщила я. – Подтверждение этому – Чемпионат мира по квиддичу. Кто-то послал в небо Черную Метку. И еще…. исчезновении одной ведьмы из Министерства – Берты Джоркинс! Она пропала где-то в Албании. По слухам, именно там находилось последнее убежище Тома. А ведь она знала, что готовится Турнир Трех Волшебников.
– Да, но вряд ли она вдруг взяла и отправилась прямо к Тому! – возразил мне Альбус.
– Я хорошо знаю Берту. Любопытная, ее проще простого заманить в ловушку, – сообщила я. – Тем более здесь Каркаров, а он был Пожирателем смерти!
– Адрианна! Причем тут Каркаров? – удивился Альбус.
– Он сидел в Азкабане, но его выпустили. Даю голову на отсечение, потому ты и пригласил в этом году в Хогвартс Мракоборца Грюма, чтобы он глаз с него не спускал. Грюм раскрыл Каркарова и отправил в Азкабан.
– Вижу, ты зря время не теряешь, – лукаво улыбнулся он.
– Ну, я не зря работаю в Министерстве, – предупредила я его. – А там только дерни за одного, такое выплывет.
– Каркаров пошел на сделку с Министерством магии, – нахмурилась я. – Сказал, что раскаивается. И готов назвать несколько имен. Многие оказались в Азкабане по его милости. Там его ненавидят, я это знаю. С тех пор он преподает в Дурмстранге, учит своих учеников темным искусствам. Так что нужно быть осторожнее с его чемпионом.
– Ты думаешь, это Каркаров бросил имя Гарри в Кубок? – недоумевал Альбус.
– Но тогда он классный актер. Он взбеленился, услыхав, что будет четвертый участник. Требовал, чтобы еще раз зажгли Кубок.
– Да, его актерский талант известен. Удалось же ему убедить Министерство в искреннем раскаянии. Не знаю… Уж чего не знаю… Каркаров, похоже, человек, который мог бы снова перекинуться к Тому, но при одном условии: если у того опять будут сила и влияние.
– Но кто бы ни подложил в Кубок имя Гарри, у него были на то причины, – уточнила я. – По-моему, Турнир – самый подходящий способ уничтожить Поттера и списать все на несчастный случай.
========== Глава XXXIII. Драконы ==========
Перед первым туром нужна была проверка палочек чемпионов. Поэтому пришлось пригласить специалиста в этой области, мистера Олливандера, для церемонии проверки палочек.
Необходимо было проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это главный инструмент в соревнованиях. Вместе с Альбусом и мистером Олливандером мы как раз спустились из кабинета директора в класс, где уже собрались все чемпионы. Их уже атаковала Рита Скитер.
Дверь отворилась, в проеме стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортера «Пророка». Я пропустила мистера Олливандера и внимательно посмотрела на Риту Скитер.
Рита Скитер – привлекательная блондинка сорока трёх лет. Её острое перо проткнуло немало раздутых репутаций… Рита имеет вьющиеся, странно жёсткие, светлые волосы. У неё тяжелая челюсть, скорректированные брови, три золотых зуба и большие мужские руки, c острыми, подобно когтям, ногтями, которые покрыты пунцовым лаком. На Рите всегда яркая мантия и сумочка из крокодиловой кожи, в которой она держит своё незаменимое Прытко-пишущее перо. Она носит очки, оправа которых усыпана мелкими фальшивыми драгоценными камешками.
Эта весьма юркая особа готова на все ради эксклюзивного материала для своих статей. Одним из орудий добычи интимной информации служил ее анимаг. Она превращалась в жука и без особых усилий могла проникнуть туда, куда ей нужно.
Рита была готова пойти на любой обман и ложь в своих работах, возможно, это для привлечения внимания, а возможно, и способ поквитаться.
– Дамблдор! – возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. – Как поживаете? – Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. – Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов?
– Отменно омерзительна, – блеснул очками Дамблдор. – Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна.
Рита Скитер нисколько не смутилась.
– Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники…
– Был бы счастлив, узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, – сказал Дамблдор, – но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек.
– О, мисс Монфор-лʼАмори! – заметила меня Рита. – Вы так и не дали мне интервью! Вы ведь у нас тоже загадочная личность.
– Я так не думаю, – возразила я. – Сейчас не самое подходящее место для интервью. Может, в следующий раз, – наврала я ей, лишь бы она от меня отстала.
Чемпионы сидели на стульях у двери. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу, вынула из сумки начатую статью, разгладила ее на колене и, пососав кончик Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент.
– Позвольте представить вам мистера Олливандера, – обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. – Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.
Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами.
– Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. – Мистер Олливандер вышел на середину класса.
Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку.
– Хм-м, – протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах, как дирижерскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. – Ясно, – сказал он спокойно. – Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит…
– Волос с головы вейлы, моей гран-маман.
– Да… да, – сказал Олливандер. – Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит…
Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.
– «Орхидеус»! – воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер.
– Мистер Диггори, ваша очередь.
Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой.
– А-а, узнаю свое изделие, – заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. – Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога – около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно ее чистите?
– Вчера вечером полировал, – улыбнулся Седрик.
Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама.
Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.
– Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно…
Он поднес палочку к глазам и тщательно рассматривал ее, вертя так и этак.
– Да… саксаул и сухожилие дракона? – метнул он взгляд на Крама.
Крам кивнул.
– Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров… «Авис»!
Палочка из саксаула выстрелила, как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.
– Отлично, – сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. – Кто у нас еще остался?.. Поттер!
Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку.
– О! – расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. – Я очень хорошо ее помню.
Мистер Олливандер изучал его палочку дольше всех. Наконец пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии.
– Благодарю всех, – сказал стоящий за судейским столом Дамблдор. – Возвращайтесь на занятия. Хотя, пожалуй, можете идти обедать, урок вот-вот кончится…
– А снимки, Дамблдор, снимки! – заволновался Бэгмен. – Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита?
– Да, конечно. Сначала всех вместе, – она опять впилась взглядом в Гарри, – а потом по отдельности.
Фотографу пришлось-таки изрядно потрудиться. Мадам Максим заслоняла всех, какой ракурс ни возьми, а ему отойти некуда, чтобы великанша попала в кадр. В конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг. Каркаров наматывал на палец козлиную бородку, чтобы получился еще один завиток, Крам, привыкший фотографироваться, занял место позади, не хотел выпячиваться. Фотограф желал выдвинуть на первый план Флер, но Рита опередила его, поместив в центр Гарри. А когда снимок был готов, настояла, чтобы участников Турнира сняли еще и по отдельности. Пришлось попозировать чуть-чуть, главное, чтоб Рита не написала очередную мерзость.
Для первого тура нам пришлось изрядно попотеть, точнее, мне пришлось. Нужно было найти драконов. Как я узнала, сын мистера Уизли, Чарльз, занимался драконами, вот с этого я и начала. Провела переговоры и заключила с ним договор на поставку четырех драконов: венгерского хвосторога, валлийского зеленого обыкновенного, шведского тупорылого, китайского огненного шара в школу Хогвартс. Нам нужны были именно драконихи-наседки.
Драконы прибыли накануне первого тура, самое сложное было разместить их так, чтобы о них не узнала ни одна душа.
По загону, огражденному крепкими брусьями, ходили на задних лапах четыре огромных злобного вида дракона, издавая громоподобный рык, из клыкастых пастей вырывались в темное небо на высоте двадцати метров яркие языки пламени. Серебристо-голубой с длинными острыми рогами скалился на волшебников и щелкал зубами. Зеленый, покрытый гладкой чешуей, извивался и топал могучими задними лапами. У красного шею украшала бахрома из тонких золотых пик, он выдыхал огонь в виде огромных грибов. Был еще гигантский черный, больше других похожий на ящера, он находился совсем рядом.
Не менее тридцати волшебников, семь или восемь на каждого дракона, старались утихомирить их, крепко держа в руках цепи, прикрепленные к толстым кожаным ремням, опоясывающим шеи и лапы драконов. Задрав голову, я как завороженная смотрела в глаза черного дракона, зрачки у него были вертикальные, как у кошки, и выпучены не то от страха, не то от гнева. Чудище изрыгало жуткие, леденящие кровь вопли.
– Назад, мисс Монфор-лʼАмори! – крикнул волшебник у забора, натягивая цепь. – Они стреляют огнем на расстоянии семи метров. А эта хвосторога на все пятнадцать.
– Какая красавица, – ласково проговорила я.
– Не то слово! – крикнул один волшебник. – На счет три – Усыпляющее заклятие!
Все драконоводы вынули волшебные палочки.
– Отключись! – крикнули они, и из палочек огненной ракетой вылетело Усыпляющее заклятие, осыпав звездным дождем чешуйчатые бока драконов.
Ближайший ко мне дракон опасно заколыхался на задних лапах, пасть раскрылась в беззвучном рыке, пламя из ноздрей больше не вырывалось, хотя дым все еще валил. Очень медленно дракон повалился на землю, несколько тонн мышц и чешуи упали с таким стуком, что содрогнулись деревья.
Драконоводы опустили палочки, и подошли к поверженным подопечным. Затянули потуже цепи и, торопясь, привязали к чугунным прутьям, вбитым глубоко в землю с помощью палочек.
– Ну как вам, мисс Монфор-лʼАмори? – начал, еще не отдышавшись, Чарльз. – Они скоро придут в себя. Мы их в дорогу усыпили снотворным, думали, им лучше проснуться глубокой ночью, когда темно и тихо. А видите, что получилось. Они очень недовольны…
