Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)
Она нашла его в казармах недалеко от часовни.
Эрик стоял, прислонившись спиной к каменной стене, смотрел на серое небо, сквозь которое пробивался болезненно-бледный свет, и вслушивался в крики толпы.
– Еще пару недель назад они боялись, что война дойдет и до их стен. Боялись крови и звона мечей. А сейчас кричат и радуются крови, пролитой ради забавы. Порой мне кажется, что безумие Шоу расползается, подобно берегам слишком широкой реки, и затапливает всех окружающих, – тихо произнес Эрик, точно зная, что тут их никто не услышит. Он сам об этом позаботился.
– Шоу тут ни при чем, такова людская натура, – пожала плечами Эмма, кутаясь в мягкую меховую накидку. – Ты хотел поговорить?
– Страйкер, правда, поймал гамаюнов? – все так же глядя на небо, спросил Эрик и скрестил руки на груди.
– Нет, конечно. Наверняка просто парочку перепуганных горожан, которым не повезло родиться с голубыми глазами. Такая малость. Но для него этого достаточно, чтобы срывать с них кожу, словно из-за этого их тело будет свободно от демонов, или что от боли бедняги смогут прочесть те книги.
– Значит, все же кого-то они поймали, – кивнул Леншерр.
– Почему тебя это вдруг стало беспокоить?
– Тот юноша, – Эрик перевел на нее взгляд, и Эмма подошла ближе, ожидая ответа. – Он настоящий. И он не демон.
– В смысле? – едва слышно с ужасом спросила Эмма, и ее и без того бледное лицо побелело от страха.
– Я был рядом, когда он видел будущее. И он сделает это вновь для меня, – теперь Эрик едва заметно улыбнулся, глядя на перепуганную женщину.
– Ты уверен?
– Да.
– И что?..
– Я смогу. Пусть все пошло не по плану. Он видел это.
– Он хорошо охраняется? – сразу перешла на деловой тон Эмма, забыв о страхе, и стала той девушкой, какой всегда была рядом с Эриком, – той, на кого можно положиться в этом неустойчивом мире.
– Не более чем любой обычный слуга в этом замке.
– Ты с ума сошел… Стой. Это тот паренек, которого ты приводил к Шоу? Полудурок?
– Именно. Он не всегда такой. Это скорее было побочное действие. Зато даже Страйкер не заподозрил его.
– А сейчас он… приличный демон? – Эмма сама хмыкнула, с трудом веря в свои слова, но руки у нее задрожали отнюдь не от холода, стоило только осознать, что она видела одного из одержимых людей и не тех, которых крестит инквизиция, а самого что ни на есть настоящего. Другого бы Эрик даже не решился покрывать.
– Такой, о котором Страйкер всю жизнь мечтал и о котором говорил в своих проповедях, чтобы запугать народ.
– Я… Признаться, всегда считала, что это просто сказки, – слегка нахмурилась Эмма.
– Знаю. Поэтому ты должна его увидеть, – Эрик усмехнулся и прищурился от солнечного света, который начал слепить глаза. Вой толпы продолжался, но теперь их жажда крови волновала его немного меньше. Ведь если он справится, то новое поколение вовсе не будет знать войн, а нынешнее найдет покой в мирной жизни. А он вернется на родину и уже не покинет стен возле Холодного серого моря.
***
Чарльз пристально смотрел на каменную стену, давно утратив счет времени. Его глаза сияли, пронизывая пелену времени, но он видел одну лишь стену и больше ничего. А когда он рассказал о своем видении Леншерру, надеясь, что хотя бы он поверит в то существо, которое Чарльз видел в церкви, Эрик с сожалением посмотрел на него и ободряюще сжал плечо юноши. Он не верил в проклятье. Не верил в тысячи сердцебиений под кожей камня, не говоря уже о духе, бродящем в крепостных стенах. «Всего лишь эффект твоего пойла», – вот как он это назвал и велел отдыхать, распорядился принести еды, а сам отправился на празднование в честь окончания войны.
Чарльз тихо вздохнул и потянулся к подносу, на котором стояла большая миска с остывшей гречкой и мясом, нарезанными кусками свежего хлеба и сыра, но не прикоснулся к еде, взял деревянную кружку и допил остатки вина. Тело пропитывала слабость, и очень хотелось спать, но Ксавьер боялся сомкнуть глаза, почти уверенный в том, что стоит только погрузиться в сон, как темный дух, обитавший в этом замке, нападет на него. А он был уверен в том, что видел. Пусть даже не только не встречался ни с чем подобным, но и в местах, где жили короли, не бывал. Все духи, которых он видел прежде, были безобидными и крохотными, напоминали светлячков или солнечные блики, только двигались по собственной воле, и у каждого были свои излюбленные места. Кого-то тянуло к огню, кого-то к воде, были даже такие, которые слетались на похороны и поля боев, но люди их не замечали, не могли увидеть или почувствовать, даже если бы прошли сквозь потустороннее существо. Но этот…
От одного воспоминания о смолянистом создании у Чарльза сжималось сердце, а тело бил озноб.
Это самое сильное существо, которое он только видел в жизни, и оно было соткано из тьмы. Пропитано ей. И если что и могло породить подобную мерзость, так это сила древних Королей. Поэтому Чарльз был уверен в том, что он впервые в жизни видел настоящее темное проклятье. Он осмотрел высокие огромные стены спальни Эрика, словно ждал, что они с ним заговорят, но вокруг была лишь тишина, которую нарушал шум праздничного турнира, доносящийся из окна. Чарльз уже давно слышал его, но не спешил подняться и посмотреть. Он знал, что увидит. Еще больше сражений, только теперь на потеху толпе. Еще больше казней и сожжений, только под свист и аплодисменты, а заправлял всем этим проклятым торжеством сам Шоу. Вот только и сидеть на месте становилось невыносимо. Он соскользнул с кровати и, словно нервный зверь, начал ходить по огромной комнате, чувствуя босыми ногами мягкий ворс ковра.
Это его теперь ждет? Быть запертым в дорогой комнате, но все же быть под замком и зависеть полностью и целиком от расположения Эрика? Чарльз уже понял, что не сможет тягаться с ним силой, а от его видений не было никакого толка в бою и сражении, он даже не сможет с их помощью проработать план побега, потому что эти чертовы картинки в его голове идут без дат и времени и настолько обрывочные, что часто трудно понять, к чему они относятся. Даже то видение с коронацией Эрика было размытым, а от образа парящей стаи галок явно не было проку. Если бы только тетушка Джин еще была жива… Она наверняка бы смогла придумать способ сосредоточиться, подсказала, как развеять туман и заставить видения идти последовательно. Если бы она была рядом… Чарльз привычным жестом потянулся к старенькому медальону, который подарила ему тетушка. Он порой сам не замечал, как делал это, но, просто коснувшись медного кругляшка с гербом Ирия, он мог успокоиться и дышать спокойно, а именно этого чувства сейчас не хватало так сильно. Но вместо знакомого металла под пальцами он лишь коснулся своей груди, где висел крохотный серебряный крестик, который на него повесили при крещении. Чарльз резко замер посреди комнаты, чувствуя, как тело пробила холодная дрожь волнения. Он резко опустил голову, и принялся искать на шее шнурок кулона, и, даже не найдя его, все еще отказывался верить в происходящее, а сердце холодело и сжималось все сильнее с каждой секундой.
– Гамот! Нет-нет-нет-нет! – Чарльз закрутился на месте, часто дыша, словно думая, что это поможет найти пропажу, или кулон, будто по волшебству, вдруг выпадет из складок его новой одежды, но ничего не происходило. Чарльз едва не рухнул на пол от внезапного приступа паники. Казалось, с пропажей этой простой безделушки у него выбило почву из-под ног, и больше не было ни неба, ни пола, ни стен.
Все исчезло, а он полетел в черную бездну, оставшись совершенно один во всем этом мире, без единого шанса на спасение или помощь. И не сразу Чарльз осознал, что темнота вокруг него стала реальной. Она, подобно черному туману, заполнила комнату и поглотила шум торжества снаружи.
Он стоял посреди поля и мог различить невысокую влажную траву у своих ног и очертания чего-то громадного вдали. По телу стекала холодная вода, и, подняв голову, Чарльз ощутил, как на его лицо падают капли дождя с серого неба, во чреве которого, бесшумно рыча, сверкали свирепые молнии. Он нервно сглотнул, стараясь успокоиться, и мысленно повторял себе, что это просто видение. Лишь образ. Он переволновался, был слишком напуган, такое бывает. Нужно только успокоиться, лишь выдохнуть и унять биение сердца, и тогда все исчезнет, и он сможет вернуться в реальность. Сможет. Он сможет.
Но страх не отпускал, и Ксавьер чувствовал, как по его спине скользит чей-то хищный взгляд, но когда резко обернулся, то увидел лишь лениво клубящийся черный туман и ощутил прохладу в своей правой руке. Чарльз медленно опустил взгляд и увидел, что держит медальон с оборванным кожаным ремешком. Но не свой медный, а серебряный. Он медленно выдохнул и перевернул его, чтобы различить символ, выбитый на украшении, и с ужасом увидел нацарапанный рисунок морского дракона, который хищно оскалил пасть и смотрел куда-то вдаль, на лишь ему видимых врагов. Чарльз испуганно отступил и выронил кулон из рук, и он, прорезая черный туман, с тихим шлепком упал на влажную от дождя землю и начал медленно тонуть в кровавой грязи. Чарльз вновь услышал крики галок, но не смотрел на птиц. Лишь на кровавые потоки, стекающие откуда-то с холма, который стал виден сквозь туман. Он только подумал о том, чтобы подняться туда, и уже оказался на месте, среди сотен палаток и черных силуэтов людей, а затем его словно затянуло в шатер, стоявший у самого берега реки.
Эрик склонился над кроватью и медленно обернулся, чтобы взглянуть на Чарльза, юноша в ужасе застыл, не в силах даже вскрикнуть при виде распластавшегося на кровати Шоу с перерезанным горлом. Но куда страшнее сейчас был Эрик. Его глаза словно затопила чернота, и, когда очертания вокруг начали растворяться, Ксавьер с ужасом видел, как менялся Эрик. Его черты становились острее, лицо бледнее, шрамы глубже и ярче, и с каждым мгновением все меньше и меньше человеческого оставалось в его образе. Зато на его голове Ксавьер отчетливо увидел дымчатый силуэт короны…
– Чарльз!
Ксавьер вздрогнул от легкого похлопывания по лицу и словно вынырнул из ледяной воды, но, когда он увидел лицо Эрика, из его груди вырвался испуганный вскрик. Он все еще видел дымчатую темноту в его глазах и призрачную корону, а воздух казался могильно холодным. Юноша вывернулся из рук Леншерра и отполз подальше, тяжело дышал и лишь через несколько секунд осознал, что морок видения уже спал, а в комнату вошел не только Эрик, но и девушка в белом, которая смотрела на него широко распахнутыми, полными ужаса и восхищения глазами.
– Нет! Что… Что она здесь делает? Она не должна меня видеть! – в ужасе вскрикнул Чарльз и неуклюже начал подниматься на ноги, но Эрик тут же подскочил на помощь и поднял его с пола, крепко сжимая руку выше локтя, чтобы гамаюн не вырвался или не попытался сбежать.
– Что ты видел? – прохрипел Леншерр, и его дыхание сбилось.
– Ничего. Я ничего не видел.
– Врешь!
– Нет!
– Отвечай! – Эрик схватил юношу за ворот его и без того тугой одежды и встряхнул, повернул, заставляя его смотреть себе прямо в глаза, но, вопреки ожиданиям Ксавьера, Чарльз не увидел в них ни черноты, ни безумия, только волнение. Леншерр слегка ослабил хватку, когда заметил, что ворот слишком сильно впился в шею юноши, хотя сам гамаюн, казалось, и не обратил на это внимания. Взгляд его сияющих глаз метнулся к женщине в белом.
– Это Эмма. Она со мной. Ты можешь ей доверять.
– Неужели?
– Что ты видел? – на этот раз спросила сама Эмма, она словно вышла из ступора и теперь готова была вспыхнуть от восторга и любопытства. Чарльз слегка замялся на месте, думая, стоит говорить или нет и как много можно сказать, но отпираться было бы глупо. Если они нашли его во время видения, он мог что-то говорить, как в прошлый раз, а что именно, он не знал. Да и если он не станет отвечать на вопрос, то его могут заставить. Он не сомневался, что эти покои и своего рода забота Эрика всего лишь «пряник» в их общении, но кнут всегда был где-то рядом, и, стоит только оступиться, – и Чарльз узнает, какая может быть обратная сторона их отношений.
– Я видел… – Чарльз перевел взгляд с бледной Эммы на Эрика, все же сомневаясь, но не видя другого пути. – Смерть Змеиного короля.
– Смерть? – Эмма пошатнулась, но устояла на ногах, Чарльз видел, как ее затрясло, а хватка Эрика на его руке стала сильнее и отчего-то вызывала смутные воспоминания. Это чувство… Сильные грубые руки, сжимающие его так крепко почти на грани боли… Он ощущал их, когда сознание было в тумане. Он помнил их, хотя не чувствовал прежде именно так, как в видении. И сейчас, глядя на длинные пальцы Эрика, ему стало не по себе, и он нервно облизнул губы, не зная, что и думать, а перед мысленным взором вновь предстал тот монстр, совсем не похожий на Леншерра, склонившийся над трупом Шоу. Этот образ, должно быть, побочное действие пойла, которое он делал. Прежде никогда не доводилось так часто его пить, и вот теперь даже в его видениях проскальзывал какой-то бред, искажающий образы. Но вот кровь, дождь и кулон… Чарльз резко вздохнул и резко прижал руку к груди, вспомнив, из-за чего его сознание поглотило видение.
– Как это было? – тихо спросил Эрик, но Чарльз сам кинулся на него, цепляясь за черную одежду, и яростно зашипел:
– Где мой кулон? Я очнулся, а его нет, где он? Это все, что у меня оставалось, куда ты дел его?!
– Тише, тише, – Эрик отстранил от себя Чарльза и посмотрел в его влажные от переизбытка чувств глаза. – Прости, я снял его, когда пришла Энджел, не хотел, чтобы она видела на тебе клеймо Ирия.
– Он не клеймо! Это был подарок!
– Мне жаль, – теперь голос стал холоден, как сталь, и Чарльз вновь отступил, ощущая холодную боль под ребрами. – В столице и в этом замке ты не можешь и не будешь его носить.
– Но… – Чарльз так и не продолжил и внезапно ощутил такую пустоту в душе, что все эмоции разом испарились, и все, что он мог, так это издать тихий сдавленный смешок.
– Ох, бедняжка, все будет хорошо, – с сочувствием произнесла Эмма и уже хотела было его обнять, но Чарльз ударил ее протянутую руку, не позволяя прикоснуться к себе.
– Не будет, – прошипел он и все еще продолжал улыбаться и давиться от смеха, который должен был быть всхлипами. – С того дня в церкви я вижу лишь огонь, кровь и сражения. Я вижу черный туман и таких существ, которых вообще не должно существовать в этом мире. И я видел это после смерти Шоу. Так что же изменится? Разве что один король закончит жизнь посреди ночи у холодной реки с перерезанным горлом, когда другой займет его место! – он тяжело дышал и уже не мог даже смеяться, не знал, что чувствовать и как себя вести, но не стал сопротивляться, когда Эрик вновь взял его под руку и повел к постели, на которой все еще стоял поднос с нетронутой едой. Эмма следовала за ними, словно белоснежный бесшумный призрак, хмурилась и нервно заламывала руки, а Эрик с волнением смотрел на Чарльза.
– Отдохни.
– Я не устал! – огрызнулся Чарльз и гневно посмотрел на своего псевдоспасителя. – Тебе разве важно это? Нужно лишь знать, что я вижу. Если бы ты мог узнать это без меня, просто заполучив мой дар, ты бы еще в той церкви вырезал мне глаза, а тело мое выкинул к горе других покойников моего народа! Не притворяйся, выходит паршиво, – прорычал Ксавьер, гневно глядя на Леншерра, но тот на удивление не смутился.
– Эмма, выйди, – приказал он, и девушка уже хотела было возмутиться. – Я сказал выйди, – его голос стал тише, но зазвучал так, что даже Чарльзу стало не по себе, и он нервно сглотнул, не сказав и слова, пока Эмма выходила из покоев, а Эрик запирал за ней дверь.
Сердце колотилось, как безумное, и Чарльз с ужасом понял, какую глупость он только что сказал! Даже если все это правда, у него нет козырей против Леншерра, и если тот решит наказать непокорного гамаюна, то в праве это сделать. В конце концов, Чарльз нужен ему живой, но руки и ноги не нужны, чтобы видеть будущее, как, впрочем, и еще многие части тела…
– Я не… – тихо выдохнул Ксавьер уже совсем другим тоном, когда Эрик встал перед ним, возвышаясь, подобно огромному темному утесу, рядом с маленьким, сидящим на кровати Чарльзом.
– Ты прав, – все тем же леденящим душу мертвым и равнодушным тоном произнес Леншерр, и Чарльз невольно поежился. – Ты нужен мне. Нужен твой дар. Но я ждал подобной возможности не для того, чтобы выбивать каждое слово из тебя, вырезать его часть за частью из твоего тела или вырывать из горла. Я знаю, каково это – потерять свой народ, и пусть мои земли не уничтожены, но они во власти Шоу и его поганых прихвостней, умирают от голода и тирании. А я беспомощен. Пока жив Шоу. И ты это исправишь. Поможешь мне. Хочешь того или нет. Тебе ясно?
– Да… – кивнул Чарльз, глядя на мягкое покрывало, выдохнул, хоть все еще ожидал удара и готовился к боли и, словно это могло помочь, тихо добавил, – Ваше Высочество.
– Хорошо, – кивнул Эрик и запустил руку в карман, Чарльз тут же дернулся, но остался на месте, с удивлением смотрел на серебряный кулон в руке Эрика и узнавал тот самый медальон с морским драконом из своего видения. Он не двинулся, когда Эрик повязывал украшение на его шею, но мысленно он вновь видел то грозовое небо и исцарапанное украшение в своей руке.
– Посмотри на меня, – попросил, а не приказал Эрик, и Чарльз повиновался и был рад увидеть, что стальная маска исчезла с лица будущего короля. – Пока ты на моей стороне, тебе нечего бояться, – он провел кончиком пальца по серебряному дракону, а затем прикоснулся к лицу Чарльза. – Запомни это. И не сомневайся.
Чарльз кивнул и немного успокоился, но тревога на сердце осталась, только теперь к ней примешался жгучий стыд, который запылал румянцем на его щеках.
И, чтобы вновь не вызвать недовольство Эрика, Чарльз не стал сопротивляться, когда тот принялся снимать бинты с его раненых рук, чтобы сменить повязку.
– Я сам могу…
– Знаю, – прервал его Леншерр. Конечно, он знал. Лично распорядился подготовить и сам принес все в покои: на столике лежала чистая ткань и миска с водой, а рядом небольшая чаша с целебной мазью, которую приготовил его личный лекарь. Кожа Чарльза заживала хорошо, пусть следы еще были влажные и яркие, но пальцы гнулись легко, и юноша почти не испытывал боли. Эрик отложил старую повязку в сторону и задумчиво посмотрел на руку Чарльза, для верности погладил тыльную сторону его ладони и ощутил, как вздрогнул Ксавьер от прикосновения к слишком нежной и еще не полностью зажившей коже.
– Прости, – Эрик тихо вздохнул и продолжил обрабатывать руки своего демона. – А теперь расскажи подробнее о том, что ты видел, – Эрик сел рядом, и Чарльз грустно усмехнулся.
– Полевой лагерь. Река. Палатка. Ночь… Ты перережешь ему горло, пока он будет спать, – на удивление спокойно и лаконично ответил Чарльз и посмотрел на хмурого Эрика, уже не чувствуя страха. – Но ведь все сражения закончились, – с ноткой сомнения произнес Ксавьер.
– В этой стране они никогда не заканчиваются.
***
Празднование великой победы проходило по всему Стратклайду и докатилось до Инвернеса. Пусть даже этот балаган с трудом можно было назвать полноценным праздником. Если бы не море рядом, люди бы давно познали настоящий голод, а так еще держались, а горящие вокруг праздничные костры и дикий звон музыки позволяли забыть обо всех невзгодах. На время.
Логан нервно ходил по небольшому тронному залу, словно раненый зверь, запертый в клетке. Сколько бы раз он ни повторял, что дипломатия не его конек и что место ему на поле боя или в казарме, это не переубедило Леншерра. Этот проклятый сын морского утеса и так мог доверять слишком ограниченному числу людей, которых можно было бы пересчитать по пальцам одной руки калеки-плотника, но оставлять Логана на посту правителя даже для него было отчаянным шагом. Тем более когда в город прибыли люди Страйкера во главе с Маркусом Тоддом – омерзительным высокопоставленным инквизитором и правой рукой самого Страйкера. Логан же находил его лишь жалкой лягушкой-переростком с вечно влажной, натянутой на худом теле кожей и лоснящимся лицом, но власти у этого типа было столько, что он спокойно мог спорить хоть с верховным, хоть с малым советом Инвернеса, да хоть с самим наместником.
– Они не найдут его, – тихий девичий голос заставил Логана напрячься, но всего на мгновение. Он прекрасно знал, что Мари рядом, просто тихо наблюдает за ним из тени и переживает.
– Эрик уже должен был вернуться. Это его замок. Его трон. И его народ. А я повеситься готов от всех интриг, которые плетет здесь малый совет с приспешниками Шоу, и вынужден играть по их правилам, – огрызнулся воин, глядя на то, как на свет медленно вышла его жена. Она смотрела на него с мягкой улыбкой и поправила белую прядь своих волос, не спешила говорить, прекрасно зная, что ее мужу нужно несколько секунд тишины, чтобы успокоиться.
– Он предупреждал об этом.
– Нет! Он не дал мне выбора!
– Он вернется.
– Откуда тебе знать?
– Думаю, мы бы узнали, если бы наследник Стратклайда погиб в бою или был брошен в темницу.
– Ты так в этом уверена?
– Да, – просто ответила девушка и плавно подошла к Логану, осторожно, бережно прикоснулась рукой, затянутой в шелковую перчатку из нежнейшего шелка, к его лицу. – Дай ему время.
– У нас его нет, – уже спокойнее ответил Логан и обхватил хрупкую руку Мари, прижался к ней губами.
Но даже ласка и теплота в ее голосе не успокаивали мрачного тревожного ощущения в груди. Логан еще не чувствовал запах дыма и звон мечей, не слышал рычание сбившихся в стаю людей, прогрызающихся с боем сквозь городскую стражу и остатки израненной армии Инвернеса. Прочь от надежных стен, трубя о продолжении войны в давно смиренном цепями и голодом городе окровавленной страны.
***
Третий день подряд не смолкали праздничные горны и песнопения. Третий день шли турниры и кровавые представления. Третий день пылали костры, треск которых, вместе с предсмертными воплями язычников, заглушали свист и крики перевозбужденной пьяной толпы.
Празднования.
Эрик и был бы рад избежать их, но был вынужден находиться рядом с Шоу и Страйкером. Каждый день восходить на трибуну и присутствовать на великом пире. Стены огромного замка начинали давить на него, а сердце все больше рвалось к свободе. К родному Инвернесу с его холодными ветрами и крепкими стенами. Подальше от всего этого безумия. Но этой мечте слишком давно не было суждено сбыться. Начинало казаться, что его родина не реальнее любой выдуманной сказочной страны. И только возвращаясь в спальню, где в тени просторных стен на него сияющими глазами смотрел последний демон этого мира, Эрик понимал, как тонка грань между сказками и реальностью. От этого начинало казаться, что уже нет ничего невозможного, и на душе становилось спокойнее.
Они мало говорили, он видел, что Чарльз сторонится его и держится напряженно. И даже когда он тихо спрашивал о том, что было во время очередного торжества, в его любопытстве было больше тревоги и боли за родной народ, чем искреннего желания узнать хоть что-то из того, что происходит за пределами высоких стен из белого камня. Как-то Чарльз тихо бормотал, что этот замок, и правда, похож на змея. Снаружи – старая черная чешуя, а под ней – белый камень живой плоти.
Эрик бы погряз в шуме столицы, если бы не гонец, примчавшийся в ночь на четвертый день. Его появление словно согнало весь дурман и вернуло всех в настоящее, но Леншерр узнал об этом еще до того, как взмыленный конь гонца пересек границы крепостной стены.
Чарльз что-то тихо шептал во сне, и Эрик не мог уснуть. Проклятый чуткий сон, который не раз спасал ему жизнь в лагерях и при внезапных нападениях, сейчас играл с ним злую шутку. Он тихо зарычал от раздражения и встал с кровати, тяжелой поступью дошел до широкой софы, на которой спал Чарльз, закутавшись в мягкий плед, и встряхнул юношу за плечо.
– Проснись, – шикнул он на гамаюна, думая, что ему снится очередной ночной кошмар. Казалось, ничего иного ему и не снилось вовсе. Ночь за ночью тихий шепот, а затем бормотание о том, что он будет вести себя тихо. И этот раз был точно таким же. По крайней мере, Эрику так казалось, пока Чарльз не перевернулся на спину. Его глаза были распахнуты и горели синевой, и он все так же шептал, и на этот раз от этого зрелища по спине Эрика побежал холодок. – Проснись! – крикнул он и рывком усадил Ксавьера, и тот растерянно затряс головой, а затем тихо закряхтел, потирая виски. – Ты в порядке? – Эрик положил руку ему на спину и пристально смотрел в глаза демона, которые стали чуть тусклее, и теперь в них можно было различить зрачки.
– Я… нет… Я видел холмы. И битву… Там были стяги из рваной ткани… Я видел всадника, въезжающего через крепостные ворота… у главного входа? – прошептал Ксавьер и поднял на Леншерра взгляд, глядя так, словно слышал, что тот говорит с ним или слышал его мысли, но так тихо, что нужно было сосредоточиться, чтобы разобрать их, а затем поднял руку, но так и не прикоснулся к будущему королю. – На серых холмах у темной реки… Ты убьешь его там, – в тишине его голос растекался, подобно пятну красного вина на белоснежной скатерти, медленно заполняя все мысли, окрашивая их в алый цвет, и Эрик еще несколько долгих ударов тяжелого сердца осознавал услышанное. Чарльз же, воспользовавшись его заминкой, закутался обратно в плед и улегся на софе, вжимаясь в ее спинку, будто надеясь, что мягкая бархатная обивка поглотит его, пряча от темноты.
Леншерр сидел в темноте и не решался подняться. Хотел верить в слова Чарльза и одновременно не мог. Он стоял на самом краю пропасти, к которой он шел всю жизнь, и только сейчас так внезапно и незаметно для самого себя уже занес одну ногу и почти сделал последний шаг в засасывающую пустоту.
– Ты уверен? – хрипло спросил он у Ксавьера, но маленький демон уже сомкнул глаза и тихо посапывал. И, когда Эрик вернулся к себе в постель, он был почти уверен, что все это было лишь его сном.
А затем на утро Азазель встретил его в коридоре. Бледный, как мел, из-за чего шрамы на его лице казались еще уродливее и глубже. Он ничего не объяснил, лишь сказал, что ночью прибыл гонец из Инвернеса.
И вот Эрик уже стоял в тронном зале, где собрал их король, среди главнокомандующих и приближенных людей Шоу. Но старый Змей словно не видел их. Он опирался своей костлявой рукой о высокую спинку трона, его растрепанные длинные волосы падали на лицо, а глаза словно пылали багрянцем. И Эрик хотел бы верить, что причиной тому бессонные ночи и алкоголь, но знал, что кровавый отблеск во взгляде его проклятого отчима куда глубже и страшнее обычного физического недомогания.
– Они подняли восстание. Спустя пару дней после того, как мы положили конец этой войне, – его голос мягкий, словно нежнейший шелк, но также холоден и опаснее лезвия любого меча. – Жалкие обезумевшие людишки, – Шоу тихо рассмеялся, и звук этот эхом отдавался от огромных вековых стен, исчезал, словно поглощенный камнем.
Эрику не нужно было даже слушать Шоу, чтобы знать, чем все это закончится. Его тон и взгляд, его нервные движения и ухмылка… Никогда он еще так не походил на оголодавшего по крови зверя, а ведь мир не продержался и недели.
– Эрик и его люди выдвинутся завтра, все будет подготовлено, а я присоединюсь к ним после. Займемся обороной столицы. И допросом.
– Есть кого допрашивать? – спокойно спросил Эрик, и Шоу лишь тихо снисходительно рассмеялся, и Леншерр отвел взгляд, не желая даже смотреть на короля в таком состоянии.
Если и существовали настоящие демоны, то именно так они выглядели. Безумные и жаждущие боли и крови.
***
Эрик стоял на открытом каменном балконе, выходящем на казармы внутренней охраны, где сейчас собирались его люди, а чуть в отдалении полным ходом шла работа в конюшнях.
– Я слышала, Вы снова покидаете «гнездо Змея», – с легкой грустью произнесла Эмма. Она, как всегда, подобно кошке, бесшумно подкралась и встала рядом, наблюдая за воинами.
– Да. Но на этот раз я сам жду этого сражения.
– Отвык от тепла дома и безопасности столицы?
– Нет. Я бы, напротив, хотел продлить это ощущение. И все для этого сделаю.
– Сразу после боя. Как это похоже на тебя, – усмехнулась женщина в белом.
– За мир нужно сражаться и проливать кровь ради спокойствия.
– Порой мне кажется, что все мужчины в нашем мире давно продали свою душу богу войны.
– Только Страйкеру этого не скажи. Или хочешь оказаться на костре?
– Конечно, нет. И не окажусь там. Просто… Снова ждать, вернешься ты или нет… Я не уверена, что у меня хватит сил…
– Вернусь.
– Ты не можешь знать точно.
– Я знаю, – уверенно сказал Эрик, и глаза Эммы вспыхнули. Попался.
– Так он настоящий?
Эрик не ответил, но в глазах его появился знакомый Эмме азартный блеск, который значил куда больше любых слов. Фрост взволнованно вздохнула, а в ее сознании родились тысячи вопросов, но стоило ей только попытаться задать хоть один из них, как Леншерр прервал ее.
– Мне нужно готовиться, отбываем на рассвете.
– Конечно, Ваше Высочество, – с изящным поклоном произнесла Эмма, все еще не в силах унять волнение и радость, охватившие ее душу. И наконец-то будущее стало казаться светлым. С подобным козырем проиграть было бы невозможно.
***
Эрик не соврал, ему и вправду нужно было подготовиться к отъезду. Вот только он вовсе не собирался выбирать новые доспехи или подбирать боевого коня, а первым же делом направился в свои покои и отпустил стражу. Пусть Эмма считала, что сокровище Леншерра должно охраняться не хуже, чем остатки казны Стратклайда, сам Эрик не хотел привлекать лишнее внимание к своему слуге из-за дополнительной охраны у дверей своей спальни, а он и так вечно отсылал людей Шоу подальше от своих покоев, так что изменять привычкам не было смысла.
Ксавьера он увидел сразу же и на мгновение даже удивился раскрывшейся перед ним картине. Юноша, видимо, совсем начиная сходить с ума от безделья, стащил с полок несколько увесистых фолиантов и разложил их в дрожащем свете огня у камина. Каждая из книг была открыта, Чарльз, видимо, уже успел прочесть немало из каждой, и вот теперь развалился у теплого костра и так увлеченно читал одну из древних летописей, что даже не заметил, как Эрик вошел в комнату.
– Твое видение сбылось. Сегодня прибыл гонец и сообщил о восстании в Инвернесе. Завтра на восходе мы выдвигаемся, – сразу сказал Леншерр, Чарльз наконец-то отвлекся от книги и поднял на него сияющий взор.
– Я знаю. Я же тебе это и сказал, – он небрежно пожал плечами и снова хотел вернуться к чтению, но Эрик забрал книгу у него из рук и хотел было ее отложить, как увидел заглавие.
