Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)
Такие истории слышал в детстве Чарльз, и он сильно сомневался, что детям из Змеиного царства или самого Альт Клута хоть когда-то говорили, что все они жители проклятой земли и были обречены от рождения.
Карету тряхнуло на очередном ухабе, а затем дорога началась на удивление гладкая, словно бархатная, а снаружи послышались голоса и приглушенный шум.
– Добро пожаловать в столицу, маленький демон, – весело поприветствовал Эрик, заметив, как Чарльз напряженно прислушивался к новым звукам.
– Это не ваша столица, а наш Альт Клут. Родина птиц и место зарождения великого Ирия прошлого, – скорее, себе, чем Эрику, напомнил Ксавьер, чувствуя, как от волнения начали холодеть пальцы.
– Только не ляпни это за Змеиным хребтом.
***
Самого города Чарльз так и не увидел, но старательно прислушивался к звукам, доносившимся снаружи. Он закрыл глаза и расслабился, позволяя окружающим звукам напитать его сознание и стать образами. Привычно, почти повседневно. Он слишком долго притворялся слепым, и теперь темнота была уютной и родной, а звуки четкими и острыми, и порой они могли рассказать куда больше, чем образы, которые он увидел бы глазами. С каждым вдохом он старался как можно точнее различить все запахи, привыкнуть к ним и понять. Он был хорош в этом и легко бы справился, если бы не странный озноб и усиливающееся с каждой минутой ощущение. Странное и поначалу незаметное. Ксавьер не мог понять его или точно описать, но, если бы потребовалось, он бы сказал, что это походило на оставляемые легким ветром на его теле маслянистые росчерки и на вязкую жидкость, по капле стекающую по коже и впитывающуюся в нее.
Пыль, пот, вонь рыбы и навоза, аромат цветов и свежей выпечки. Запахи смешивались и казались густыми, наполняли жизнь, словно приветствуя столицу, а звуки усиливались, и вот уже за обычным шумом раздавались радостные возгласы и приветствия. Много, так невероятно много!
Чарльз вжался в сидение и плотнее натянул капюшон на глаза, словно пытаясь оградиться от всего вокруг, но жизнь богатого города обрушилась на него и сдавливала со всех сторон.
Раньше Чарльз думал, что давно привык к толпе, но теперь понимал, что никогда по-настоящему ее не видел. Все те рыночные площади и кочевые группы бегущих от войны людей, все деревеньки, городки и села – все это и в сравнение не шло с густой и бурлящей жизнью здесь. Словно дрейфуя по холодному морю из страха, боли и отчаяния, Чарльз вдруг наткнулся на твердую землю, где было спокойно и безмятежно. И пусть на самом деле жизнь здесь вовсе не была такой, какой казалась, но именно таким было первое впечатление Чарльза, и ему захотелось от него укрыться, спрятаться в привычной серости, боясь оказаться у всех на виду, а сейчас он даже с закрытыми глазами, под прикрытием стен крытой повозки, чувствовал сотни устремленных на него взглядов. И это пугало до барабанной дроби в груди и гула в ушах.
Тихий смешок.
Чарльз ощутил движение воздуха и шорох одежды, а затем рядом с ним сел Эрик, и юноша приоткрыл глаза и подозрительно посмотрел на своего покровителя.
– Так шумно, потому что мы минули проездные ворота и попали на главную дорогу, а впереди нас знаменосцы. Не волнуйся, здесь принято так встречать воинов.
– Шумно, – Чарльз даже хотел закрыть уши руками, но вместе с тем так непривычно было слышать свист и ликование, восторженные крики и аплодисменты. Они казались неправильными и неуместными, когда его родную страну только что окончательно разорвали на части, а семью сожгли вместе с другими безымянными людьми, отказавшимися покориться Змеиному королю и его вере. Он слишком живо помнил поля, усеянные трупами, и костры из тел, пустые мертвые дома и звон сражений, чтобы вот так легко принять ликование тех, кто прятался за стенами и просто жил.
– Нельзя, чтобы хоть кто-то увидел твои глаза, пока мы будем добираться до моих покоев. Так что лучше вовсе закрой их и склони голову, я проведу тебя быстро.
– Неужели герой войны так легко и быстро сможет пройти? – удивился Чарльз. Если их так встречал обычный народ, то наверняка и в самом Черном замке поднимут шумиху.
– Да. И я распорядился. Ингредиенты для твоего варева будут у меня в спальне, так что ты сможешь подготовиться к встрече с Шоу. Надеюсь, оно действует быстро.
– Довольно быстро. Хотя я слишком давно его пил… – Чарльз нервно заломил руки, ощущая приступ тошноты. Желудок противно крутило, и в горле пересохло от волнения. И не столько от того, что он предстанет перед главой инквизиции и самим королем, которых любой из Ирия проклинал и мечтал убить, но и потому что вскоре он переступит порог первого замка древних Королей. Тетушка Джин так много о нем рассказывала, что теперь волнение только усиливалось. И ему было легче думать о каменных стенах и их истории, чем о том, что ждало его там. Так было проще и немного внушало ему ощущение того, что хоть что-то идет по плану, а не того, что он поднимался на эшафот, дабы сгореть в «священном пламени» на потеху толпе и во славу их местного Бога.
Они еще долго ехали по ровным улочкам, и шум толпы постепенно остался позади. Один раз они остановились, прежде чем их пропустили за внутреннюю стену, а затем поехали совершенно по другой части города. Тут дышалось легче, и воздух казался прохладным. Но ощущение маслянистости на коже усилилось. Чарльзу показалось, что с солнечной поляны они внезапно въехали в стену холодного немого тумана. И запахи здесь были совсем другие, большинство из них Чарльз не знал вовсе, а на улицах было тревожно тихо, и то и дело слышался чеканный шаг стражи. Это место понравилось Чарльзу еще меньше предыдущего, и он уже начал тихо, почти беззвучно молиться Дварокс, чтобы в замке не оказалось и того хуже.
Он не знал, как долго они ехали, но, когда повозка остановилась, он был уверен, что его вывернет наизнанку, и только благодаря силе воли и дрожащему в груди волнению пополам со страхом он смог сдержаться. Ксавьер слышал, как спешивался их конвой и как тихо переговаривались воины Эрика со стражей замка. Слышал шаги, приближающиеся к их повозке, ровные и звонкие…
– Сиди здесь, – распорядился Эрик и открыл дверь, вышел наружу.
– Не стоило встречать нас лично, святой отец.
– Брось эти глупости, Эрик. Пусть я не был с вами в бою, но молился каждый день о вашей победе и ничуть не меньше граждан рад вашему возвращению.
От этого голоса мурашки побежали по коже, и Чарльз прикусил губу, зажмурился, вжимаясь в сидение, пытаясь притвориться, что его не было вовсе, но именно сейчас сидеть тихо оказалось почти невозможно. Легкие начало резать холодом, и тошнота спазмами сводила живот. Чарльз прижал руки ко рту и запрокинул голову, стараясь глубоко, но тихо дышать, пока Эрик беседовал со священником, но с каждым словом этого человека, пусть даже Чарльз не мог понять их значения, дышать становилось все сложнее, и перед глазами начал расплываться сизый туман.
«Нет, нет, нет, нет! Только не сейчас!» – в панике подумал Ксавьер, чувствуя, как его начало трясти, а маслянистость с кожи пропитывала все его тело, проникая внутрь и заполняя все вокруг этим мерзким ощущением.
«Во славу Короля! Во имя Короны!» – прогудел хор незнакомых голосов в сознании Чарльза, а туман начал сворачиваться в образы, но словно делал это неохотно и с боем. Запах ладана и горящего воска. Чарльз ощутил, как ему давили на грудь, все глубже и глубже погружая в холодную воду, и вот он уже не мог дышать и отчаянно нуждался во вздохе, легкие горели все сильнее, а тошнота медленно убивала.
Он с трудом вырвался из подступающего видения и согнулся пополам, тело заломило от боли и спазмов, и юноша не смог с собой справиться. Живот сдавило новым приступом боли, и горло обожгло.
Он не знал, слышали ли снаружи, как он давился, но, как бы тихо он ни старался себя вести, вряд ли такое осталось незамеченным. А он без сил упирался дрожащими руками в грязный деревянный пол, и перед глазами все троилось, зато маслянистость пропала, и остался только холод.
– Кто-то не привык к долгим часам в повозках? – тихо рассмеялся священник, и у Чарльза на мгновение от страха замерло сердце.
– Это мой боевой трофей, все никак не придет в себя. Да и захворал в дороге, – на удивление спокойно сказал Эрик, но это только сильнее напугало Чарльза.
– Господь милосердный, и Вы с ним в таком состоянии проехали весь этот путь? Советую помолиться о своем здоровье и сходить к Маркусу, он посоветует хорошего лекаря. Или сам проверит, не подцепили ли Вы чего от бесовского отродья. Зачем вообще безбожника следовало вести отдельно от пленных?
– Он мне приглянулся, – Эрик был все так же спокоен. – Не желаете познакомиться?
Чарльз в ужасе посмотрел на закрытую дверь, и в одно мгновение до него дошла устрашающая правда. Не было никакого плана у Эрика, никакого заговора против Шоу. Лишь пустая болтовня, чтобы отвлечь его, спокойно довезти, да так, чтобы никто не прознал, а затем продать священникам, словно породистую лошадь!
– Гамот, – тихо выдохнул Чарльз, ощутив, как боль пронзила его сердце, а на глазах от злости выступили слезы. И он был готов ринуться на дверь, вырваться наружу и перерезать горло Эрику или разорвать его собственными зубами! Но именно в этот момент глава инквизиции брезгливо ответил:
– Пожалуй, нет. Все равно к вечеру ты его представишь, но тогда хотя бы приведешь в порядок своего дикого кота. Тем более в твоем донесении я видел, что он согласен отречься от глупых демонов и духов, так что я еще увижу это отродье, а сейчас мне хватает тех, которых Маркус готовит к завтрашнему торжеству.
– Это всегда интереснее, верно? – со смешком сказал Эрик. – А теперь позвольте, мне нужно привести и себя в порядок, да приказать отмыть моего больного прислужника, чтобы его не стыдно было вечером показать королю.
– Себастьян будет рад, что ты хоть что-то с этой войны решил взять себе. Пусть я и удивлен, что ты решил оставить какого-то бродяжку.
– Я бы и не взял. Но нашел его в церкви уже после боя. Он был словно благословенным подарком и так молил меня о пощаде, отрекаясь от целого мира, что я смилостивился.
Чарльз возмущенно фыркнул, но тут же притих, чувствуя, как гнев понемногу отступал. Он все еще был готов сражаться, если Эрик решил отдать его церковнику прямо сейчас.
– Не думал, что ты можешь быть милосерден.
– Я давно утратил веру и не мог найти к ней путь. Этот мальчишка помог мне вспомнить, что порой не все потеряно.
– А еще становишься сентиментальным, – рассмеялся Страйкер. – Что ж, встретимся позже, сын мой. Ступай.
– Благодарю.
Шаги удалились, и дверь повозки скрипнула, отворяясь. Чарльз уставился в пол, но если бы мог пойти на поводу у своих чувств, то набросился бы на Эрика с упреками, пусть даже понимал, что тот только что спас его в очередной раз.
– Идти сможешь?
– Да, – сипло ответил Чарльз и оперся о протянутую руку Эрика, позволил ему помочь себе встать и, низко опустив голову, поплелся за ним на дрожащих ногах, видя перед собой дорогую мощеную дорожку, ведущую к замку. Ему так хотелось поднять голову и разглядеть величие черных стен, но Чарльз только зажмурился и впился в руку Эрика еще сильнее, надеясь, что тот все же чувствовал боль.
***
Коридоры извивающимися лентами сплетались в громоздком теле Черного замка. Эрик не был здесь несколько лет и, оказавшись теперь, все еще ощущал себя на вражеской территории. В этом месте никогда не было спокойно или безопасно, и всегда казалось, что кто-то наблюдал за каждым его шагом. Не говоря уже о самой постройке. Архитекторы и строители словно намеренно избегали чрезмерно прямых линий, и даже для человека, который до этого побывал в сотне замков, это место было бы новым и пугающим. Высокие своды, резьба на стенах и полу, казалось, тут почти не было полностью гладкого камня, будто узоры вырывались из стен и вновь скрывались за ними, чтобы всплыть снова. И все это стремилось ввысь, к огромным потолкам или остроконечным башням, похожим на клыки невиданного монстра. Эрик всегда считал это место уродливым и не принадлежащим этому миру. Так же, как и остальные шесть замков древних Королей. Но Шоу нравилось восседать на троне с богатой историей, а не на новоделе, украшенном только что добытыми самоцветами.
Эрик крепко впился в руку Чарльза и лично вел его до самых покоев, не обращая внимания на взгляды слуг и стражи-сопровождения. Но, даже оказавшись за прочной запертой дверью своих покоев, он не мог расслабиться.
– Мне больно! – Чарльз дернулся, пытаясь вырваться из хватки Леншерра, и тот не сразу, но все же отпустил его и обошел просторную комнату, пока не нашел на столике небольшой флакон. Рядом стояли графин с водой, ступа с лежащими внутри аккуратным мешочком и пестиком, а рядом неподвижно стояли тонкие изящные весы с серебристыми грузиками, возле которых находилась прочная жестяная миска. Эрик посмотрел на столик и одобрительно хмыкнул. Она все же справилась и выполнила все его поручения, пусть и в своей вычурной манере, всегда служившей Эмме подписью.
– Это все, что тебе нужно? – спросил Эрик, указав на столик. Юноша не ответил, медленно подошел, и на мгновение в свете потрескивающего огня в камине он показался похожим на серую тень, возникшую из ниоткуда. Чарльз задумчиво раскрыл мешочек, изучил ступу и проверил на свет содержимое флакона, отливающее багрянцем, задумчиво нахмурился.
– Да, – тихо ответил он и снял свою серую мешковатую мантию, по-хозяйски откинул ее на деревянный стул, стоявший рядом, и закатал просторные рукава грязной рубахи. Эрик удивленно изогнул бровь, с любопытством наблюдая за странным преображением вечно напряженного и нервного Ксавьера. Весь страх словно ветром сдуло. Лицо юноши стало серьезным и сосредоточенным. А без своего балахона Чарльз оказался очень худым и гибким. Грязная, серая с черным ткань оплетала его тело и во многих местах была залатана не раз, но почему-то сейчас Эрику казалось, что этот голубоглазый юноша перед ним выглядел достойнее многих дворян, которых ему доводилось видеть.
Чарльз игнорировал пристальный взгляд Эрика и даже не обернулся, когда тот подошел ближе. Казалось, он вовсе не замечал, что в комнате есть кто-то, кроме него. Он ловко и быстро растер в порошок точно взвешенное количество семян мака, добавил в воду раствор из пузырька. Смешал его с мутной водой, несколько раз все взбалтывал и переливал из одной миски в другую, а затем подхватил свечу и поднял миску выше, поднес к ее основанию трепетный огонек и не сводил сияющего в сером дневном свете взгляда с получившегося варева, от которого потянулся странный горьковатый запах.
– Отойди, – приказал Чарльз, когда Эрик слегка приблизился. Леншерр хотел было возмутиться, но у него и правда начал чесаться нос и зарезало глаза, так что он хмыкнул и отошел ближе к окну, но продолжал наблюдать, как Чарльз теперь осторожно дул на жидкость в миске, а затем, убедившись, что она достаточно остыла, перелил ее обратно в тонкий пузырек и закупорил его. Стенки изнутри тут же покрылись белесым паром, а юноша вздохнул с облегчением.
– Готово. Но лучше выпить это перед тем, как мы пойдем к королю. Не хочу и лишней минуты быть под его действием, – Чарльз нахмурился, и его глаза стали немного ярче, на мгновение он отстранился от мира вокруг, чтобы убедиться окончательно, и смог это увидеть. Всего на мгновение, подобно солнечному зайчику, только темно-бордового цвета дымчатый дух мелькнул возле пузырька, а затем исчез в подкорке миров. – Определенно готово, – заключил Чарльз и поморщился.
– Я тоже хочу быстрее с этим покончить. Так что собирайся, – после небольшой паузы сказал Эрик и бросил быстрый взгляд на кровать. Тут все было сделано так, как он просил: поверх золотистого покрывала лежала дорогая одежда. Неизбежно белого цвета. Порой Эрик думал, что она просто была не в состоянии различать другие цвета, поэтому всегда предпочитала белые оттенки, даже когда одежду подбирала не для себя. И этот раз не стал исключением. – Сама невинность, – усмехнулся Леншерр, глядя на одежду.
– Кто? – немного растерянно спросил Ксавьер и даже огляделся, словно ожидая увидеть еще кого-то.
– Неважно, ты еще ее встретишь, – Эрик принялся снимать с себя легкий походный доспех, он не шел ни в какое сравнение с полым металлическим панцирем, который носили рыцари и многие воины, и его легко можно было снять самостоятельно. То, что было нужно, Эрик бы не допустил даже вероятности того, чтобы застрять в металлических тисках. И пусть его защита была не такой прочной, зато не тянула к земле и не стесняла движений, а скорость он ценил выше дополнительной брони. – Переодевайся.
– Прямо сейчас? – Чарльз казался напуганным и стоял на месте, не зная, что делать.
– Да. Чем быстрее – тем лучше. Если поползут слухи о том, кто ты, то мы так просто от Страйкера не отвертимся, а если сейчас же уладим все формальности с Шоу, то я смогу тебя защитить, – кожаный с металлическими вставками нагрудник со звоном рухнул на пол, и Эрик решительно направился к широкому шкафу из красного дерева. Особо не выбирая, взял первую попавшуюся одежду и, ничуть не стесняясь, принялся переодеваться.
– Поторапливайся, – прикрикнул он на замершего Чарльза. Юноша молча кивнул, пораженно глядя, как бледный свет из окна касался обнаженной широкой спины Эрика, подчеркивая множество глубоких и неровных шрамов, от одного только вида которых перехватывало дух. На мгновение Чарльз словно смог услышать звон мечей и рев сражений, в которых побывал Эрик, и увидеть каждый удар, который приняло на себя его тело. Должно быть, он и правда был очень живучим.
– Да, – тихо сказал Ксавьер и наконец-то отвел взгляд, торопливо подошел к кровати и с удивлением уставился на белый льняной костюм, который был ему приготовлен.
– Мужчины у вас такое носят? – с сомнением уточнил он, заметив, что сам Эрик облачался в куда более грубые черные одежды, совсем не похожие на нежную льняную ткань, которая словно текла между пальцами Чарльза.
– Да, – как-то странно ответил Эрик и тихо рассмеялся.
– И как это понимать?!
– Она любит белый. Прости, сейчас нет времени искать тебе другую приличную одежду, а моя тебе будет слишком велика. Одевайся и не ной.
– И кто же эта «она»? – недовольно проворчал Чарльз, но все же стал снимать свои пропахшие потом и пропитанные грязью серые лохмотья. На бледной коже виднелись разводы от въевшейся пыли, воды и Дварокс знает, чего еще, и внезапно Чарльз отчетливо осознал, насколько он грязный, но просить воды, чтобы привести себя в порядок, не стал, надеясь, что это ждало его впереди.
Эрик туже затягивал ремни на сменных сапогах, дорожные уже было впору выкидывать, но эти еще немного жали. Лишь малое из тех неудобств, которые ему предстояло испытать в этом месте. Он поднялся и посмотрел на своего голубоглазого демона, который, путаясь в тканях дорогих одежд, пытался запаковать себя в узкую рубаху. Со штанами и ботинками он справился быстро и теперь боролся с остатками одежды.
– Тише, стой на месте, – с легкой усмешкой произнес Эрик и подошел к Чарльзу, положил руку ему на плечо, ощутил, как тот напрягся. – Я помогу, – едва слышно за треском огня в камине произнес он и неспешно начал помогать Чарльзу протиснуть руки в рукава и застегнуть плотный запах спереди. Грудь Ксавьера быстро вздымалась, а когда Эрик касался его кожи, то мог ощутить, как быстро стучало сердце в груди его гамаюна.
– Все пройдет хорошо. Успокойся. Когда мы закончим, это делать будут слуги, – он провел пальцами по ключице вверх к шее, застегивая крючки на ткани, ощутил, как нервно дернулся кадык под его пальцами, когда он застегнул высокий ворот, и пристально посмотрел в сияющие синие глаза своей последней надежды. – Не говори, если не спросят, – предупредил он и к его удивлению Чарльз нервно хихикнул.
– Я не уверен, что вообще смогу говорить.
– Что это значит?
– Я плохо чувствую себя от… этого, – он кивнул на флакончик на тумбочке и облизал губы.
Чарльз едва заметно побледнел и постарался не смотреть на Эрика, а только на пузырек с отравой, который ждал его. Пусть в последний раз он пил его так давно, но все равно помнил эффект, и, если бы не ситуация, он бы ни за что не согласился снова испытать подобное. Если это и было лучше выжженных глаз, то ненамного.
– Чарльз, – Эрик коснулся его лица, заставляя смотреть прямо на себя. – Ты должен запомнить: когда мы будем перед Шоу, то будь почтителен. Соглашайся со всем, что я скажу, и не встречайся взглядом ни с ним, ни со Страйкером.
– Можешь не переживать об этом, – с легкой горечью произнес Ксавьер и убрал от себя горячую руку Эрика, не желая больше ощущать его властных прикосновений, сам решительно направился к столику, на котором стоял флакон, и хотел было уже залпом осушить его, но поднял и замер, глядя на жидкость внутри.
– Что-то не так? – уточнил Эрик, следя за Чарльзом и невольно скользя взглядом по его фигуре. Без бесформенных лохмотьев, весь окутанный белыми, почти кремовыми тканями, он словно преобразился. Оказался таким изящным и грациозным, что, если бы Эрик сейчас увидел его впервые, то принял бы за одного из благородных дворян или хозяина столичного дома страсти. Пусть о нем и мало что было известно, теперь Эрик понимал, как бы выглядели «фавориты» оттуда. А учитывая любовь Эммы к подобным заведениям, выбор одежды стал более понятным. Только не хватало, чтобы Страйкер, взглянув на Ксавьера, принял его за одного из таких «падших юношей». Эрик отвел взгляд от Чарльза и достал одну из накидок из своего шкафа, из светлых был только достаточно тяжелый плащ, но он все же был в состоянии скрыть тело Чарльза от подозрительного взгляда Страйкера. Может, оно было и к лучшему. Пока он будет вынюхивать возможные грехи Чарльза, то и думать не станет, что этот юноша может быть и не человеком вовсе.
– Я жизнь тебе вверяю, – тихо произнес Ксавьер, откупоривая пузырек, и почти не вздрогнул, когда его плечи укрыл плотный плащ.
– И я сохраню ее, – пообещал Эрик, застегивая громоздкую застежку. Он на мгновение встретился взглядом с Чарльзом, и ему показалось, словно юноша проник в его разум и смог заглянуть в каждый закуток памяти, увидеть все его мысли. Его взгляд пробирал до костей, но Эрик его выдержал. И, видимо, юноше этого было достаточно.
– Расскажешь, как все пройдет, – все с той же грустной усмешкой произнес Чарльз и отсалютовал флаконом, а затем залпом осушил его.
Первые несколько секунд ничего не происходило, и Эрик отошел на пару шагов назад, взволнованно глядя на Чарльза, глаза которого горели так же ярко, если не ярче.
Сердце гулко билось, и вот уже казалось, что снадобье не подействовало вовсе, и сознание пронзили сотни мыслей. Что делать теперь? Встреча через несколько минут, если они увидят Чарльза, если только заметят, даже если выжечь глаза прямо сейчас…
Звон стекла легкими переливами разнесся по огромной спальне. Чарльз тяжело вздохнул и пошатнулся. Эрик тут же бросился к нему и успел подхватить ослабшего юношу, но стоило взглянуть в его бледное лицо, как Леншерр увидел это.
Сияние затухало, пряталось на дне ярких глаз Ксавьера, пока юноша жадно пытался вздохнуть и цеплялся за Эрика. Все меньше и меньше демонического света, и вот глаза уже просто синие, а затем голубые, и дышать Чарльзу становилось легче, дрожь отпускала, но глаза продолжали затухать, пока не стали блеклыми и серыми, а взгляд пустым и бездумным, словно вместе с небесным сиянием из взгляда исчезла сама душа и сознание Чарльза, и на мгновение Эрик испугался, что Чарльз умер. Он встряхнул юношу, и тот с трудом поднял голову, издал тихий, похожий на звериный рык, хрип.
– Ох, черт. Это будет сложнее, чем я думал, – выругался Эрик и осторожно повел за собой Чарльза, который ступал так, словно шел по корабельной палубе в шторм, и, к ужасу Эрика, начал тихо хихикать. Но звук этот отдавался от стен и звучал слишком жутко и хищно, от него мурашки бежали по спине, а взгляд серых пустых глаз сейчас пугал его куда больше, чем сияющие глаза Чарльза.
– Идем. Нас ждет король, – напомнил Леншерр и в ответ услышал лишь змеиное шипение, а Чарльз до боли вцепился в его руку, словно собираясь сломать ее.
========== Глава 3: Видения серых глаз ==========
Чарльз пил это варево один раз, но на всю жизнь запомнил, как затормаживались его мысли и путалось сознание, как все внутри будто немело и упрощалось до околоживотного состояния, а мир казался тусклым и враждебным. А еще зрение становилось совсем слабым и размытым, все вокруг превращалось в силуэты, и приходилось, словно животному, ориентироваться на запахи и звуки. Он годами жил, помня и страшась этого ощущения, и вот теперь оно накрыло его с новой силой.
Он не помнил, кто он такой, даже не сразу бы смог назвать свое имя. Шел по коридору, тихо хихикая, когда стены изгибались, пытаясь сдавить его между своими каменными змеистыми телами, но Чарльз был ловким и уклонялся. А еще ведущий его мужчина держал крепко и не дал бы в обиду. От него резко пахло потом, но почему-то Чарльз только принюхался и фыркнул, оценивающе глядя на суровое чуть размытое лицо, и с трудом поборол желание коснуться мягкой рыжей бороды.
Он знал его. Откуда он его знал? Было такое чувство, что этот мужчина чем-то важен. Знаком ему. За ним нужно было идти. Это тоже важно, но Чарльз не помнил, почему. Юноша не сводил взгляда с лица мужчины и словно плыл рядом с ним, не замечая богатого убранства вокруг себя. Сейчас стены замка волновали его меньше всего, но тревожное чувство в груди так и царапалось. Он знал ответ, он скребся в горле, крутился на самом кончике языка, но Чарльз никак не мог его ухватить и, пройдя, казалось бы, несметное количество извилистых дышащих коридоров, из стен которых сочился черный дым и стелился по холодному влажному полу, не смог упустить свой шанс: потянулся к лицу мужчины, будто прикосновение позволило бы похитить его мысли и узнать все жизненно необходимые ответы.
– Чарльз? – тихо и настороженно спросил Эрик и впервые, глядя в лицо своему найденышу, по-настоящему испугался. Эти серые, отстраненные, почти пустые глаза куда больше походили на глаза какой-то потусторонней нечисти, чем на сияющие теплой синевой очи. Но не только они изменились. Чарльз странно, поверхностно дышал, покачивался и всю дорогу то вздыхал, то тихо рычал, а теперь и вовсе замер и медленно, очень плавно, с чарующей грациозностью потянул руки к его лицу, но не касался его, словно от тела Леншерра исходил непреодолимый жар. Эрик, затаив дыхание, смотрел, как подрагивали руки Чарльза, как медленно он наклонял голову и беззвучно шевелил бледными губами, и сейчас он больше всего на свете хотел быстрее покончить с этим и избавиться от тягучего ощущения, которое он вдруг начал испытывать рядом с опоенным гамаюном. Он с трудом бы смог описать его… Он будто чувствовал рядом с собой нечто необъятно огромное, хищное и безумное. Опасное. Должно быть, именно так себя чувствует кролик, над которым нависает оголодавший хищник…
– Прекрати! – Эрик ударил Чарльза по рукам и строго посмотрел на него, поправил плащ, пытаясь заставить юношу спрятаться в ткани и больше не поднимать рук.
– Злишься? – с отстраненным любопытством Чарльз пристально посмотрел на Эрика своими пустыми глазами.
– Нет, идем, – коротко ответил Леншерр и потянул за собой юношу, но все равно заметил, как переглядывались стражники за его спиной и как косились вслед названому принцу и его странному военному трофею.
Шоу назначил встречу не в тронном зале и даже не в зале малого совета, но, возможно, это было и к лучшему. Чем меньше людей будет знать об этом, тем безопаснее. И вновь Эрик понимал, кого благодарить, и искренне радовался, что она не задавала лишних вопросов.
– Ты бы с собой еще все свое войско привел, – с тихим смешком произнесла девушка в белом, только что приоткрывшая тяжелую резную створку двери.
– Охрана – распоряжение Его Величества. Я не противлюсь его воле, – с привычной покорностью в голосе, но не в душе, ответил Эрик и поклонился Эмме, хотя и видел смешливые искорки в глазах девушки.
– Свободны, – она отправила охрану прочь, но стража сдвинулась с места только после кивка Эрика, подтверждающего ее приказ, и он знал, как это злило Эмму. Сколько бы лет она ни жила в Черном замке и как бы сильно ни разрасталось ее влияние, она все равно оставалась просто женщиной Шоу. Одной из многих, но определенно особенной. Она умела находить нужный подход к людям и умудрилась заручиться расположением даже у Страйкера, хотя оно и было весьма условным. Пока от ее близости зависело расположение духа Шоу, Страйкер закрывал глаза на все ее грехи, но стоило бы Эмме сделать один неверный шаг, как обвинение в покровительстве столичных притонов станет меньшим из того, в чем можно будет обвинить пусть не молодую, но прекрасную белую властительницу Змеиного гнезда.
– Он скоро придет, разговаривает о чем-то с «Его Святейшеством», – чуть понизив голос, сообщила Эмма и пропустила Эрика в небольшую уютную библиотеку, куда меньше церковной или королевской, расположенной в восточном крыле Черного замка. Но она и не была рассчитана на многие тонны книг. Избранное и самое важное для Эммы. То, что не позволяло ей сойти с ума взаперти за прочными стенами.
Чарльз не стал подходить к ней близко, но, словно хорек, повел носом, принюхиваясь к девушке, а затем тихо зарычал. Эмма изумленно вскинула бровь.
– Я рисковала всем ради того, чтобы ты показал Шоу деревенского дурачка? – тихо, но яростно спросила Фрост, едва за ними захлопнулась дверь.
– Он похож на пускающего слюни пастушка? – огрызнулся Эрик и слегка коснулся руки Чарльза, заставляя того встать чуть позади себя, будто защищая его от взгляда Эммы.
– Нет. Но лишь оттого, что я подобрала ему подходящую одежду.
– Одного из своих пареньков. Ты думаешь, Шоу на пару со Страйкером одобрили бы его в таком виде? Старый черт только и ищет поводов людей сослать в церковные казематы или отправить на костер, тем более пленных с земель Ирия. А я привожу не просто язычника, а «грехотворца».
– Ой, да брось! – возмутилась Эмма, и глаза ее стали холодными и злобными. – Тебе-то откуда знать, как выглядят мои мальчики? И поверь, совсем не так. Ты решил это лишь из-за того, что одежду выбирала я.
– Его нужно было одеть просто и скромно, а он в белом….
– Похож на меня? – перебила Эмма с угрозой в тоне.
– Да, и то, как ты выглядишь, одна из причин, почему Шоу пускает тебя в спальню, но не в тронный зал.
– Какая разница. Ты уже укутал своего… Что он делает? – Эмма даже прищурилась, не веря своим глазам. Чарльз явно не слышал их, присел на корточки возле камина. Сначала можно было бы подумать, что он грел замершие руки, вот только приглядевшись, становилось понятно, что его плавные движения были больше похожи на игру с чем-то невидимым, кружащим у огня.
