Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
Чарльз пробежал мимо Эрика, словно не замечая его, склонился над мертвым телом, стараясь не думать, не пропускать через себя происходящее и даже не смотреть, когда впился в рукоять и выдернул кинжал из мертвого тела.
– Назад, – захрипел Эрик, подталкивая Чарльза ко все еще целой части лагеря, где уже удалось справиться с пламенем и сдержать нападавших.
– Воды! Быстрее, нужно затушить пламя!
– Мы заняли берег, Ваше Высочество!
Крики. Голоса роились вокруг его сознания, а Чарльз видел, лишь как стекает горячая кровь с лезвия кинжала и сильные руки Эрика, удерживающие и направляющие его. Он вновь натянул на него капюшон, и сердце юноши забилось на удивление спокойно, словно все это было лишь сном, и он это прекрасно осознавал.
– Мы взяли зачинщиков в плен, Алекс с остальными тушат пламя.
И, хоть он так и сказал, Чарльзу казалось, что от искр загорается само небо. Все случилось так быстро. Слишком быстро. Юноша заозирался по сторонам, все еще не веря, что бой закончился, но вокруг, и правда, все словно вздохнуло спокойнее.
– Их было не больше трех десятков, мы ждали их появления по Вашему приказу, но поджог нас отвлек. А охрана у берега не сразу заметила людей, которые сумели пересечь бурное течение.
– Хорошо. Разберись с остальным, и чтобы подобного не повторилось.
– Да, Ваше Высочество.
– Как ты? – уже тише и ласковей спросил Эрик, встав ближе к Чарльзу. Юноша все еще крепко сжимал окровавленный кинжал и косился на танцующие языки пламени, в свете которых отчетливо виднелся труп человека, которого он убил, и туши тех, кого почти играючи смог остановить Эрик. Он и сейчас не убрал свой меч, держал его, а рубиновые капли стекали по острию, омывали гарду и касались руки Леншерра. Словно кровь должна была объединить его с оружием в одно целое…
– Я в порядке.
– Ты дрожишь, – не согласился Эрик, убирая меч в ножны, и принялся растирать плечи Чарльза, словно пытаясь согреть его.
– Я в порядке, – вновь повторил юноша и поднял взгляд на Леншерра, да так и замер, настолько серьезным и даже встревоженным выглядел его король.
– Ты… – начал было Эрик, но не стал продолжать, на его лице промелькнула странная тень эмоций, которые Чарльз не смог понять, а затем Леншерр крепче сжал пальцы Чарльза на клинке и произнес очень тихо. – Спасибо.
– Ты сохранил мне жизнь. Я последую за тобой. Что бы ни произошло, – тихо пояснил Ксавьер, хотя не был уверен, что именно поэтому он так поступил. Просто… Он не мог допустить, чтобы Эрик был ранен или… хуже. – Мне стоит уйти в шатер. Не хочу, чтобы кто-то заметил меня.
– Да. Я отведу, – кивнул Эрик и не отходил от Чарльза ни на шаг, пока не оставил его в безопасности под усиленной охраной.
Что только что произошло? Нападение? Его Чарльз видел и был готов. Так почему все тело словно ватное, и мысли путаются? Он все еще не выпускал окровавленное оружие из пальцев и коснулся серебристого кулона на шее, чувствуя, как лишь прикосновение к символу морского дракона его успокаивает. Теперь это его место. Его новый дом. Рядом с Эриком. В боях и под прикрытием стен.
А затем и у трона законного короля.
Он видел это так же отчетливо, как и сражение, которое только что прошло, и вот теперь, стоило ему опуститься на кровать, как в сознании снова встал хор голосов, и, закрывая глаза, Чарльз ощутил запах ладана и душный воздух. Он едва слышно шептал, вторя хору в своей голове, чувствуя приближение этого момента.
– All hail, Lehnsherr…– и эта мантра унимала дрожь.
***
Хотя вся отчаянная атака мятежников длилась не дольше получаса, они сумели нанести существенный урон лагерю, не говоря уже о людях, которые пострадали от огня. Кроме того, они умудрились перебить ноги нескольким лошадям, а часть спустили с привязи. И это при том, что люди были готовы к подобному. До сих пор в это было сложно поверить, но вместе с тем все, что видел Чарльз, сбылось в точности, и к Эрику в душу невольно закрался вопрос, а если бы его люди знали, что дополнительный караул – это не просто его приказ, навеянный предчувствием, а предупреждение от демона, тогда они бы сработали лучше? Были бы более подготовленными? Или испуганными.
С десяток мятежников взяли в плен, негоже было возвращаться в столицу без трофеев, да и нужно было чем-то позабавить местную знать и показать, что последние деньги казны не зря тратятся на оборонительные походы. А хуже всего, что среди пленных были бывшие советники армии Инвернеса. Тяжело видеть тех, кто когда-то был приближенным тогда еще короля земель Морского дракона, кому доверял отец Эрика, за решеткой, похожих на грязных оборванцев, лишенных последних крупиц здравого смысла. Леншерр так и не подошел к ним, хотя и чувствовал, что должен. Но спасти их он был не в силах, не сейчас, когда он близок к цели и в видениях Чарльза уже отнял жизнь Шоу. Нужно быть осторожнее, не хватало загреметь в казематы королевства за эту минутную слабость и лишиться всего.
Грязь чавкала под тяжелыми сапогами, и лицо было влажным от слоя грязи и копоти. Эрик провел по нему рукой, но лишь размазал грязь и недовольно захрипел. Он направился к реке, чувствуя тянущую усталость в мышцах. Он прошел мимо своих людей, игнорируя их привычные приветствия, и смотрел только на холодную воду, которая блестела в серебристом лунном свете.
Подойдя к самому берегу, он принялся снимать с себя легкие доспехи, оставил их на земле и начал расшнуровывать свои сапоги. Если он и нуждался сейчас в чем-то – то в прохладе дикой воды. Это должно привести мысли в порядок, но он не надеялся, что это избавит его от ощущения, что он на полной скорости несется прямо в распахнутую зловонную пасть самого Ада.
Леншерр остался только в белых легких подштанниках и вначале присел на корточки, чтобы умыть лицо. Он тихо отфыркался и потряс головой, словно пес, но этого было недостаточно. Он зашел в неспокойную реку, чувствуя каменистое дно под ногами, и даже не заметил стоящего в тени Чарльза.
Юноша должен был хоть как-то выдать свое присутствие, но не стал этого делать. Он ведь пришел сюда раньше и все еще ощущал холод воды, смывшей кровь с его рук и тяжесть клинка на своем бедре, а затем… он просто не захотел возвращаться так быстро. Да и выйти из шатра оказалось так на удивление просто. Ведь для всех он просто бесполезный слуга, которого наследный король взял лишь из прихоти или развлечения ради, потому никто не следил за ним и не обращал внимания. На мгновение Чарльз почти почувствовал себя обычным человеком. Всего на мгновение.
Он заметил Эрика, еще когда тот только спускался к берегу, хотел его окликнуть, но затем Леншерр принялся раздеваться и казался полностью погруженным в свои мысли. И Чарльз так и не окликнул его. Затаив дыхание, он смотрел, как обнажается сильное тело воина, как он входит в воду…
Ксавьер уже видел Эрика таким. Практически обнаженным, но все же… Это было больше, чем любопытство. Что-то куда более неуместное и смущающее, от чего щеки горели адскими пламенем.
Он смотрел на выпирающие лопатки своего будущего короля, на косые шрамы, пересекающие его тело, и хотел коснуться их. Ощутить рубцы на коже, неровности и впадинки… Почувствовать биение чужого сердца в груди. Тепло тела. Такое запретное недосягаемое желание, которое он всю жизнь подавлял, но прежде не испытывал так сильно. И оно шипело в его душе, словно змей на раскаленной сковороде, ведь эти чувства вызывал лишь Эрик. Даже полуобнаженная служанка в замке и ее навязчивые ласки не будили таких чувств. Но он мог позволить себе хотя бы быть рядом и смотреть. Вот только мысли, опьяненные и свободные, порочно пылали в сознании, пытаясь вообразить куда более острые образы…
Юноша поежился и хотел было отвести взгляд, а лучше и вовсе уйти, но остался на месте. Он просто… посмотрит. Не так часто прежде ему доводилось видеть хоть что-то своими глазами, а этот образ он хотел бы запомнить. И, глядя на то, как Эрик выныривает из реки и вода потоками стекает по его испещренному шрамами телу, Ксавьер задумчиво прикоснулся к своему кулону, думая, что морское чудовище весьма подходило Эрику как символ его дома. Ведь он и сам был столь же силен и устрашающ. А в воде смотрелся до того притягательно…
Лунный свет серебрился на неспокойной глади реки и играл на полуобнаженном теле Леншерра, а Чарльз невольно вспоминал прикосновение его грубых рук и неожиданно нежные губы, касающиеся его запястий.
Сердце забилось чуть быстрее, и юноша, облизнув губы, смотрел, как Эрик выходит на берег, а некогда свободная ткань подштанников, пропитанная водой, липла к его телу, облегая его слишком рельефно, словно и не пытаясь скрыть тела. А сам Эрик явно не собирался сразу одеваться. По крайней мере, пока не заметил силуэт в тени.
– Чарльз? Что ты тут делаешь? Тебе не следует выходить из шатра, – в его голосе слышались нотки тревоги, но юноша лишь улыбнулся.
– Никто не обращает на меня внимания, Ваше Высочество, а разве слуге не положено быть рядом со своим господином?
– Положено, – согласился Леншерр и подошел к Ксавьеру, мягкая тень от уцелевшей, но пустующей палатки накрыла их, словно черное бархатное покрывало.
– Мне нужно было привести себя в порядок, – тихо пояснил Ксавьер, и мгновение его взгляд блуждал по почти обнаженному телу Эрика, а затем юноша уставился на свои руки, пытаясь успокоиться и скрыть смущение, красным румянцем горящее на его щеках. Но, видимо, Эрик воспринял это иначе и подошел еще ближе, словно не замечая ветра со стороны реки и не чувствуя холода, бережно взял Чарльза за руку.
– Я сделаю все, чтобы впредь тебе не нужно было убивать. Никогда, – пообещал он, и юноша слегка растерянно посмотрел на решительное лицо своего благодетеля.
– Пока я рядом с тобой? – уточнил Ксавьер и чуть нервно усмехнулся, но ни капли веселья не было в его голосе. Он напряженно смотрел на Эрика, а когда тот ступил еще ближе, почти прижимая Чарльза к стволу дерева, возле которого была установлена палатка, то и вовсе забыл, как дышать, и ощутил, как пульсирует его сердце в груди и отдается эхом в венах и паху.
– Да, – коротко ответил Эрик и свободной рукой провел по лицу Чарльза, глядя в его синие глаза, вновь вспоминая ту решительность, с которой юноша требовал оружие, и свист смертоносной стали, которая пролетела так близко от его головы и в то же время спасла ему жизнь. Чарльз, его Чарльз прожил жизнь в страхе, но оставался чистым и безгрешным, и стоило ему лишь приблизиться к Эрику, как теперь на его руках была кровь, а в глазах решимость, какая бывает только во время сражений. И Леншерр был готов взять на себя каждый из его грехов, хоть его мысли были далеко не праведными.
Его рука скользнула с лица Чарльза на его затылок, он несильно сжал мягкие пряди каштановых волос, чувствуя, как быстрее забилось собственное сердце, и все ждал, что Чарльз попробует его оттолкнуть, но тот лишь положил руку ему на грудь и замер, глядя на него с немым вопросом.
Холодный ветер ударил во влажную спину, пробирая до костей, и Эрик укрыл своим телом Чарльза, прижавшись к нему вплотную, чуть крепче сжал его волосы и почти касался губами его алых губ. Еще не поцелуй, но на самой грани, так что дыхание скользило по лицу, а сердце стучало где-то в горле.
Такой чистый. Нетронутый. Невозможный…
Поцелуй вышел легким, почти робким. Эрик словно боялся спугнуть Чарльза и, лишь когда ощутил, как тот впился короткими ногтями в его обнаженную грудь, позволил себе разомкнуть его губы и проникнуть в рот языком, медленно лаская его нёбо и распаляясь с каждой секундой, пока, забывшись всего на мгновение, он не вжал Чарльза в дерево, а рука его уже не целомудренно поглаживала пальцы юноши, а скользнула ему на талию.
Эрик с трудом оборвал поцелуй, только сейчас понимая, что ему не хватало воздуха, но это не шло ни в какое сравнение с Чарльзом, который и вовсе запыхался и теперь стоял растерянно, не то не понимая, что это было, не то не зная, почему все прекратилось. Холод исчез, и Эрик ощутил, как его полувставший член упирается во влажную ткань подштанников.
– Что ты… – пробормотал Ксавьер, но Эрик не дал ему договорить.
– Сегодня ты спас мою жизнь. Сражался рядом, когда я обещал, что тебе не придется этого делать.
– Я должен был, – тихо ответил Ксавьер, все еще не убирая рук с груди Эрика, чувствуя биение его сердца, и поднял на него взгляд. – Сейчас у меня нет никого, кроме тебя. И я готов… – «сражаться», это слово так и не соскользнуло с его губ, взгляд стал чуть яснее, и Ксавьер внезапно ярко не то увидел, не то вспомнил Эрика, склонившегося над мертвым королем, но теперь точно видел оружие в его руках, а где-то далеко в его сознании трубили горны и появлялся силуэт королевского эскорта, въезжающего в полусожженный лагерь.
– Что с тобой, что ты видишь?
Чарльз медленно опустил руки и открепил ножны с пояса, вложил кинжал в руки Эрика, все еще ощущая жар во всем теле и видя окровавленный изогнутый клинок в своем видении.
– Что произойдет? – Эрик напрягся и все еще не отступал от своего демона.
– Король прибудет сюда еще до наступления следующих сумерек. И тебе он будет нужнее, чем мне.
========== Глава 6: All hail, Lehnsherr ==========
– Король прибудет к вечеру.
Если и было еще хоть что-то важное в словах взмыленного гонца, то Эрик не обратил на это внимания. Пусть даже он знал это от Чарльза. О, он знал куда больше, чем просто о приезде Шоу. Но все равно, каждый раз, когда слова его голубоглазого демона сбывались, в груди странно щемило. Словно он все еще не до конца верил, что такое возможно, но, слово за словом, все, что тихо нашептывал Ксавьер, непременно сбывалось.
– Мы достойно встретим его, – кивнул Леншерр и распорядился, чтобы гонца накормили и дали место для отдыха, пусть даже в полусгоревшем лагере это было непросто.
– Король снова выезжает из замка. Все же он не может долго оставаться за стенами, – заметил Азазель, шагая рядом с Эриком.
– Он не выезжает с нами на поле боя, он смотрит издалека, а затем приходит поглазеть на трупы и лично заняться пытками пленных. В этом нет ни храбрости, ни благородства и уж тем более ничего, чем следовало бы восхищаться.
– Его появление поддерживает боевой дух. Кроме того, посмотри, что сделала его семья. За шесть сотен лет из маленького северного государства мы стали величайшей из стран. А теперь, когда воевать больше не с кем, самое время вкусить настоящего мира.
– Ты веришь, что он возможен с Шоу?
– Конечно.
– Боже, храни короля, – Эрик бы хотел, чтобы это прозвучало хотя бы отдаленно похоже на искренность, но слова были слишком тяжелыми и грубыми. – Ступай. Подготовь все для встречи моего отца.
– Как скажете, – с легким поклоном произнес Азазель и направился к изможденным воинам.
– Порой мне кажется, что ты и на пару минут не можешь оставить меня одного, – Чарльз сидел на низкой, поврежденной огнем кровати с почерневшими деревянными подпорками поверх запачканного покрывала, скрестив ноги, и подбрасывал в руке небольшой метательный ножик, который Эрик дал ему взамен подаренного ранее кинжала. Причем кидал, на удивление, умело, и, глядя, как ловко юноша ловил смертоносное, хоть и такое хрупкое на вид оружие, Эрик невольно вспомнил, как мимо его виска пролетела голодная сталь клинка и впилась в глазницу нападавшего воина.
– Мне нужно отдохнуть перед приездом короля, а еще, если ты начал забывать, мы живем в одном шатре.
– Я прекрасно это помню.
– Где ты этому научился? – Леншерр кивнул на ножик, и юноша сначала не понял его, а затем тихо усмехнулся и убрал оружие за пояс.
– Одна из моих тетушек хорошо умела обращаться с оружием. Научила меня, – коротко ответил юноша и странно поежился, глядя на то, как Эрик кинул прямо на землю плащ и устало опустился на него, словно опасаясь подходить к нормальной кровати. Юноша нервно прикусил губу.
– Тебе не обязательно лежать на полу.
– Мне не впервой.
– Я не об этом, – уже серьезно сказал Чарльз и торопливо встал с кровати, а Эрик лишь удивленно приподнял голову и проследил за юношей взглядом, а затем хищно усмехнулся. Он смотрел на нахохлившегося Ксавьера, стоявшего так решительно и отчего-то смущенно, на его яркие невозможные глаза и вдруг вспомнил ту маленькую галку, которую он видел в лагере. Птица так же распушила перья и казалась такой же грозной, даже при своих крохотных размерах. И у нее были такие же невероятно яркие глаза, как у его демона, разве что в них не было такого потустороннего свечения.
– А ты воспитанный, галчонок. Но не утруждай себя, – он снова опустил голову, но казалось, что теперь он хоть немного расслабился, в то время как Чарльз чувствовал себя все более неуютно, словно не зная, куда себя деть, он скрестил руки на груди, глядя на будущего короля, который почти лежал у его ног.
Медовый свет от факелов заполнял темный шатер и светился в его ткани, и сейчас это место напоминало совсем крошечную золотую клетку, окутанную густой смолянистой темнотой. И Чарльз даже не обращал внимания на шум лагеря снаружи.
– Будущему королю не пристало спать на полу.
– Успокойся. Или ты считаешь, что лучше будет, если ты захвораешь? – Эрик перекатился на бок и приподнялся на локте, внимательно глядя на юношу.
– Да за какого неженку ты меня принимаешь? – возмутился Чарльз и забавно фыркнул от негодования, а все его волнение словно улетучилось.
– Я не считаю тебя таким, – медленно и задумчиво произнес Леншерр и поднялся на ноги, будто крадучись подошел к Чарльзу и замер слишком близко от оскорбленного юноши. – Я думаю, что ты очень сильный. Храбрый. И у тебя самый добрый взгляд из всех, что я встречал за всю свою жизнь.
– Может, тебе это лишь кажется, – чуть смущенно пробормотал Ксавьер и нервно сглотнул, чувствуя, как быстрее забилось его сердце. – Мои глаза всегда были завязаны. Может, я просто еще не умею смотреть иначе.
– Повязка тут ни при чем, – Эрик грустно усмехнулся, и Ксавьеру показалось, что он желал его коснуться, но поборол это желание раньше, чем успели дрогнуть его замершие пальцы. Эрик тихо вздохнул, и Чарльз невольно потянулся к нему, но замер на месте, не решаясь придвинуться ближе. Словно и не было того момента у палатки.
– Хочешь, я скажу, как это произойдет? Это сможет успокоить твою душу? – прошептал Ксавьер и коснулся вздымающейся груди Эрика. На мгновение повисла густая тишина. Чарльз с содроганием ждал ответа и, как бы ни страшился вновь наткнуться на того злого духа, готов был рискнуть. Чтобы Эрик не метался по их покоям. Чтобы не походил так на буйного мустанга в загоне, в котором так и билась животная энергия, выходу которой не было места. И он уже готов был разглядеть любую мелочь, каждую деталь, но Эрик только взял его ладонь в свои руки и прижался к ней губами.
– Нет. Ты уже все сказал мне. Нет смысла повторять одно и то же. Сейчас время для меня воплотить твои видения в жизнь, – Эрик даже улыбнулся, и впервые его улыбка не походила на хищный оскал, призванный внушить страх в сердца врагов и трепет приспешников. Теперь в ней чувствовалась сдерживаемая теплота, и Чарльз словно услышал, как звенят цепи, которыми все эти чувства были крепко-накрепко скованы в сердце Эрика до этого момента. И когда Леншерр ласково коснулся подбородка Чарльза, то юноша вновь ощутил то тягучее притяжение, которое все чаще возникало рядом с ним.
– Ты бы сделал это и без меня. Я лишь вижу то, что грядет.
– Нет. Без тебя я бы… – Леншерр умолк, словно что-то изнутри встало у него поперек горла, не давая продолжить фразу, и вместо слов он поцеловал Чарльза, на этот раз медленно и осторожно, и почти отстранился, когда юноша слегка вздрогнул от колкого чувства его бороды, но Чарльз сам подался вперед, неуверенно, но явно с желанием, неловко пытаясь продлить поцелуй.
Легкая дрожь прошла вдоль позвоночника Эрика, и он почти до боли впился в предплечья Чарльза, удерживая его на месте и стараясь целовать его так же пылко и нежно, как и до этого. Сдерживая себя и отгоняя стучащее в паху ощущение. Девственник. Чистый и непорочный. Нетронутый. Это ощущение словно текло по жилам Чарльза и сияло под его кожей истинной чистотой, которой обладал этот юноша. Эрик никогда не доверял историям об ангелах и тем более не верил их изображениям, но, глядя на Чарльза, он знал, как должно выглядеть самое светлое создание этого мира и небес. И ему становилось гадко от одной мысли, что ему до дрожи в коленях хочется овладеть им, забрать этот свет, сделать его только своим. Быть первым и единственным, кто возьмет это тело и душу, заклеймит их как свою собственность. Это казалось так просто сделать. Прямо сейчас, когда Чарльз так пылко и очаровательно неловко пытался отвечать на его поцелуй и цеплялся за его одежду так решительно…
Эрик отстранился от Чарльза и строго уставился на запыхавшегося юношу. Его глаза горели еще ярче, чем обычно, словно синее пламя, скрытое в них, обратилось пожаром, способным сжечь все на своем пути, а мягкие губы влажно блестели и покраснели. Сердце сжалось в болезненном предвкушении, а Эрик как-то отстраненно понял, что в жизни своей не видел никого прекраснее ни среди женщин, ни среди мужчин.
Потому что Чарльз никак не мог быть таким же простым человеком, как все остальные…
Эрик осторожно подтолкнул его к кровати, ощутив, как напрягся Чарльз. Чувствовал его волнение и напряжение так, словно оно исходило от юноши волнами и проникало под его кожу, переполняя ощущениями и забирая все мысли до единой, наполняя все изнутри каким-то теплым светом.
Эрик никогда не был религиозным фанатиком, коих были целые полчища в их королевстве. Вскормленная страхом войны, их вера росла и крепла, а Эрик чувствовал себя рядом с ними лишь обычным благоразумным человеком, верящим только в самого себя и свои цели. Но сейчас весь его мир словно треснул по швам… Нет, это случилось раньше, в той самой церкви, где он нашел Чарльза. И будь это, и правда, Божий промысел или другое мистическое явление, сейчас Эрик был готов поверить во все что угодно и внезапно ощутил в себе такой прилив чувств, что в горле встал ком, а тело начало ломить от возбуждения так сильно, что захотелось стонать в голос. Но вместо этого он вновь нежно и пылко поцеловал Чарльза, усаживая его на кровати, прижимая спиной к прочной деревянной спинке, на которой виднелись черные опалины от огня. Он с несвойственной ему осторожностью начал оглаживать тело юноши, сел рядом и потянул его к себе на колени, прижимая как можно ближе, и, не обрывая поцелуя, поглаживал его бедро, а вторую руку вплел в его мягкие растрепанные волосы, пока Чарльз взволнованно цеплялся за его плечи и то и дело проводил рукой по шее, задевая кожу короткими ногтями.
– Тише, галчонок, – усмехнулся Леншерр, опьяненный пылкостью Чарльза, и посмотрел в его оголодавшие пылающие глаза.
Этот взгляд, должно быть, мог испугать многих. Мерцающий даже в янтарном свете, слишком живой и переполненный чувствами, подобный стихийному бедствию, способному уничтожить все на своем пути. И во всем этом читалась такая жажда, которой Леншерр прежде не видел. Поражался, как столько чувств может храниться в одном бледном существе, и был слишком поглощен этим зрелищем.
И когда Чарльз сам припал к его губам, вновь желая почувствовать такую интимную близость, Эрик едва не застонал.
Он удобнее подхватил Ксавьера и прижал так близко, что юноша крепко вжался своим задом в его вставший член, все еще скованный пленом одежды.
Эрик гладил Чарльза, словно пытаясь успокоить, а не возбудить, но свободной рукой справился со шнуровкой на его белых штанах и запустил руку под ткань. Едва его грубые пальцы коснулись твердого члена, Чарльз едва не задохнулся, кусая губы, сдержал стон и впился в плечи Эрика, словно намереваясь его оттолкнуть.
– Тише, – едва слышно за завыванием ветра снаружи, произнес Эрик, и Чарльз позволил ему склониться ближе, но все еще был напряжен и зажат, когда Леншерр принялся ласково целовать его шею и неспешно ласкать уже сочащийся смазкой член юноши, который словно только сейчас осознал, что происходит. Его лицо покрылось легким румянцем, а с губ начали слетать несдержанные тихие стоны, от которых кровь Эрика вспыхнула настоящим пламенем, но он стал только увереннее ласкать Ксавьера, обхватил его лицо, чтобы посмотреть на него, увидеть Чарльза именно сейчас. Таким, каким он никогда не был прежде и каким его никто не видел до него. – Ты прекрасен, Боже, как же ты прекрасен, – сам уже будучи на грани, шептал Эрик, ускоряя темп и чувствуя, как Чарльз инстинктивно двигает бедрами, подаваясь ему навстречу, и теперь каждое движение отдавалось влажным тихим звуком. Эрик вцепился в волосы Чарльза и прижался лицом к изгибу его шеи, глубоко вдыхая запах его вздрагивающего тела, а движения его стали резкими и грубыми. Он чувствовал, как Чарльз тихо стонал, цеплялся за него, не зная, куда деться от подступающих ощущений, и ерзал на нем, потираясь задом о член Эрика. Этих складных, жизненно необходимых движений было так мало, чертовски мало. Леншерр почти рычал и больше всего на свете хотел взять Чарльза целиком и полностью, толкаться внутрь его сжимающегося горячего тела так же резко и сильно, как сейчас он двигал рукой по истекающему члену юноши.
Его тихие стоны звенели в голове, а дыхание обжигало лицо и ухо. Чарльз весь сжался и впился в Леншерра с такой силой, словно пытаясь сломать кости, а потом укусил за плечо, стараясь заглушить свой гулкий вибрирующий стон, и Эрик ощутил, как его ладонь наполнилась теплой спермой, но даже после этого не выпускал юношу из рук.
Наоборот, стоило Чарльзу притихнуть, как Эрик обхватил его еще крепче, и даже пусть сам он так и не достиг разрядки, сейчас это было неважно. Он что-то тихо шептал Чарльзу и гладил его по чуть влажным от пота волосам, бережно касался губами его лба и очень неохотно отпустил, когда юноша, тяжело дыша, потянулся к завязкам на штанах, чтобы поправить одежду.
Чарльз лишь раз взглянул на Эрика, а затем уставился в кровать, словно не зная, что теперь делать… Нет. Именно потому, что он не знал…
Эрик посмотрел на кулон с его гербом, висящий на шее Ксавьера, и тихо вздохнул. Пусть Чарльз уже его для всего этого мира, но он не мог… Даже сейчас не смог бы просто взять его, пусть даже его тело все еще пылало. Не так сразу… Не сегодня.
– Отдохни, – Эрик вновь потянулся к Чарльзу, на этот раз коснулся губами его лба и не стал удерживать юношу, когда тот соскользнул с его коленей. Но, стоило Эрику только вытереть руки о ткань для бинтов, как Чарльз сдвинулся к краю кровати, собираясь подняться. Леншерр схватил его за запястье, удерживая крепко, но мягко.
– Что?.. – сипло спросил Чарльз, не решаясь посмотреть на Эрика.
– Кровать достаточно большая. Останься.
– Я… я хотел бы пройтись, – солгал Чарльз, все еще чувствуя вялость в ногах после резкого и слишком сильного оргазма, но сильнее он чувствовал неловкость. Он столько раз думал о том, каким будет этот момент, но ни разу не представлял, что он будет с мужчиной. С будущим королем. И что его тело будет плавиться от его прикосновений, словно воск от близости пламени. И даже от воспоминаний Чарльз ощутил приятную тяжесть, стягивающуюся в напряженный клубок внизу его живота. Он невольно сжал ноги крепче, все еще не решаясь лечь в кровать к Эрику, даже после того, что только что произошло, и нервно прикусил губу.
Леншерр отпустил его запястье и теперь, вместо того чтобы насильно удерживать его, касался пальцев Чарльза, которыми он впился в грубую ткань покрывала.
Эти прикосновения.
Чарльз вздрогнул, но вовсе не от них, а от эха воспоминаний, которые пронзили его сознание подобно нарастающим раскатам грома.
Его видение. В церкви и все после. Он чувствовал. Именно эти прикосновения к своему телу и это пока еще робко тлеющее чувство уверенности и защищенности, которое появлялось рядом с Эриком и становилось все сильнее. Он медленно обернулся через плечо, чтобы посмотреть на лицо будущего короля, словно один его взгляд мог бы все прояснить, но Эрик не смотрел на него, лишь ласкал взглядом его спину и руку, не переставая бережно касаться своего ручного демона.
– Я не…
– Все в порядке. Я не прикоснусь к тебе, если ты этого больше не хочешь, – с едва заметной за бородой ухмылкой произнес Эрик и слегка отодвинулся, освобождая для Чарльза больше места. Юноша еще какое-то время колебался, задумчиво потер шею, вновь избегая смотреть Эрику в глаза, но, стоило ему только подумать о том, чтобы выйти из шатра, как в его разуме сразу же возникла картинка холодной пустоты, которая непременно ждала бы его снаружи. А еще в воздухе витал аромат легкого дождя, которому еще только было суждено пролиться, смывая пепел с холодной серой земли.
Чарльз очень медленно устроился в постели, не чувствуя и капли сонливости, хотя тело все еще было вялым и жаждало отдыха. И все же, когда Эрик медленно протянул к нему руку, Чарльз вздрогнул, сам не понимая, от чего именно, но точно зная, что не от страха.
– Тише, – серьезно, без тени улыбки произнес Леншерр и провел кончиками пальцев по своему гербу, висевшему на шее Ксавьера, глядя, как отблески пламени скользят по изгибам мощного тела морского дракона. – Этот символ не просто ради защиты. Не только для того, чтобы в первый день моего правления, едва ты ступишь за порог нашей спальни, люди видели и знали, кому ты принадлежишь. Но чтобы и ты помнил об этом. Всегда, – Эрик посмотрел на Чарльза стальным, полным решимости взглядом, от которого все внутри юноши словно вывернулось наизнанку, и на мгновение он ощутил себя птицей с перебитым крылом, оказавшейся на пути целого дикого табуна.
– Я помню. Это первое, что ты заставил уяснить, как только нашел меня, – кивнул Чарльз и слегка поежился, начиная чувствовать нараставшее напряжение между ними, и вот в горле уже пересохло.
– Ты боишься меня?
– Нет, – тут же ответил Ксавьер, но вопреки своим же словам сел в постели, а Эрик последовал его примеру, вот только движения его были не такими резкими, а плавными и спокойными.
– Ты никогда не должен меня бояться, – голос тихий, но слишком властный, и именно этот тон вызывал приятную тяжесть где-то глубоко в теле юноши. Этот голос и хищные повадки, раны и шрамы, безжалостность и вместе с тем та странная ранимость, которую Чарльз видел в будущем короле совсем недавно, когда Эрик словно подал первые признаки волнения от того, что собирался сделать. – Ты самое невероятное создание из всех, что я видел. И ты принадлежишь мне. Целиком и полностью.
Чарльз нервно сглотнул, чувствуя, как сухой язык отказывается двигаться во рту или, тем более, помогать ему говорить, и потому просто кивнул, невольно вновь вспоминая прикосновения Эрика так четко, словно снова ощущая их на своей коже. Ему следовало бы испытывать стыд и злость, но их не было. И страха он не испытывал. Он лишь был напряжен от неловкости и смущения. От того, насколько ему понравилось находиться в чужих руках. Прикасаться к Эрику и распаляться сильнее, словно вспыхивая от его страсти и напора. Юноша нервно облизнул губы и посмотрел на Эрика с тенью улыбки, сам подался вперед, больше не отстраняясь от него.
