Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

– Эрик… Ты привел к королю полоумного идиота?! Ты же знаешь, как Шоу не любит решать такие вопросы лично, на кой черт нужно было просить его? Ты и так названый принц, поймал его на поле боя и можешь считать своим рабом…

– Он из Ирия. Без дозволения Церкви он вообще не может находиться на нашей земле. А без дозволения Шоу я не смогу его защитить.

– А зачем тебе его защищать? – девушка насторожилась, посмотрела на Эрика и даже побледнела от волнения. – Бог мой… Только не говори, что это все Шоу… Это продолжалось слишком долго, и вот уже твоя душа в смятении… Ты знаешь, что должен сделать. И делай, а не бери на поруки пленных.

– Он нужен мне. А еще нужно, чтобы ты подыграла и убедила в этом Шоу и Страйкера.

– С ума сошел!

– Просто сделай, – приказал Эрик, грозно глядя на женщину и чувствуя, как гнев закипал в жилах. Но он не успел разгореться, его спугнуло ласковое прикосновение, от которого Леншерр едва не вздрогнул, а обернувшись, увидел, что Чарльз больше не играл с камином – он вновь стоял позади Эрика и водил кончиком указательного пальца по его руке, словно очерчивая на ней какие-то только ему видимые линии.

– Он, правда, так важен? – с сомнением спросила Эмма.

Эрик уже хотел было ответить, но не успел. Из соседней комнаты, в которую вела небольшая узкая дверь, появился Шоу, и все самообладание пришлось направить на то, чтобы сохранить спокойствие.

– Ваше Величество.

– Эрик, возлюбленный мой сын, – Шоу оскалился в некоем подобии улыбки, отчего его бледная кожа стала казаться еще более тонкой и натянутой, а морщины в уголках губ и возле глаз прорезались глубже. Он был уже стар. Настолько, что Эрик поражался его долголетию, но еще больше его удивляло, что сил в его старом теле оставалось столько же, сколько и в любом молодом мужчине, пусть при этом он походил на саму смерть. Которой он и являлся для всего, к чему прикасался. От него пахло алкоголем и табаком, и от этого запаха у Эрика побежали мурашки по коже, а в горле пересохло. Одного этого запаха было достаточно, чтобы вновь мысленно оказаться в подвалах этого замка, скованным цепями, истощенным и измученным, на краю смерти. И только звук его голоса и насмешливо ласковые прикосновения к плечам и волосам, словно одобряющая ласка для некогда непокорного пса.

И вот сейчас он так же раскинул объятия, и Эрик через силу шагнул навстречу, чувствуя, как задеревенели его мышцы, готовый позволить схватить себя, но этого так и не произошло.

Тихий рык отвлек Шоу, и только теперь он заметил Чарльза, а Эрик едва успел схватить юношу, боясь, что тот, чего доброго, еще попытается укусить короля.

– Приветствую, отец Уильям, – Эмма сделала реверанс, приветствуя главу инквизиции, вошедшего через ту же дверь, что и сам Шоу.

– Приветствую, дитя мое, – Страйкер ступил к Эмме, коснулся ее плеча, поцеловал девушку в лоб и явно задержался дольше положенного, наслаждаясь ее близостью. И Эрик знал, что Эмме это так же неприятно, как ему ненавистны все проявления насмешливой заботы Шоу.

– Что это за существо, Эрик? – Шоу с любопытством и брезгливостью смотрел на Чарльза, а тот в свою очередь теперь вовсе замер и глядел на него в ответ, не мигая.

Огонь в камине мягко потрескивал, Эмма почти бесшумно отошла к королю, а Страйкер устроился в удобном мягком кресле, изучая Чарльза с явным пренебрежением.

– Я нашел его в церкви после боя. Он из народа Ирия, но желает отречься от всего.

– Он умеет говорить? – с сомнением спросил Шоу, но не спешил подходить к опасной зверюшке, которую привел его названый сын, а Эрик впился в руку Чарльза, в любой момент ожидая, что тот сорвется с места и набросится на кого-нибудь. Не обязательно на Шоу, сейчас он был сам не свой и скользил взглядом по всем собравшимся.

– Это важно? Он из язычников Ирия. Ваше Величество, поверьте, все эти безбожники, поклоняющиеся ветру и воде, именно так и выглядят, – подал голос Страйкер.

– Но моему сыну он чем-то приглянулся, – теперь Шоу ухмылялся и смотрел только на Эрика, и этот взгляд Леншерр с трудом мог вынести. Он словно ледяными металлическими клещами копошился в его мозгах, разрывая их на части.

– Война с Ирием окончена. Я нашел его, когда хотел помолиться о будущем мире наших земель. И счел это знаком, – как можно спокойнее ответил Эрик.

– Знаком взять больного на голову язычника? По что тебе подобная ноша, Эрик? На тебе нет таких грехов, чтобы искуплять их заботой о больном, – вновь сказал Страйкер, а Шоу тем временем отвлекся на Эмму, которая поднесла ему бокал вина.

– Ваше Величество, этот юноша может быть символом всего того, с чем Вы боролись столько поколений. И чем не лучшее напоминание о великой победе, чем смиренный язычник подле Вашего сына? – тихо спросила она.

– Он не похож на смиренного. Он рычал, – напомнил Шоу, но ситуация его скорее забавляла, на что Эрик и надеялся. Но все равно он не мог расслабиться.

– Отец, – это было физически больно произносить, все внутри передергивало, но Эрик знал, как оно льстило Шоу. – Он меня забавляет. И я не желаю, чтобы он попал на показательные бои перед турниром или был сожжен на забаву толпе и во славу Церкви и инквизиции. Прошу, отдай его жизнь мне.

– Он язычник! – теперь голос Страйкера звучал гневно, и он даже поднялся с места, разрушив хрупкое спокойствие библиотеки. Этого не заметил только Чарльз, изучающий корешки книг на полках, забыв обо всем вокруг, и что-то тихо напевал себе под нос. – На наших священных землях не место этим дикарям!

– Спокойно, Уильям, – Шоу кивнул и нахмурился, посмотрел на Чарльза, который, почти касаясь книг тонкими пальцами, водил над самыми корешками, будто читая названия. – Не думал, что тебе нужен личный шут. Да и не вижу в нем ничего забавного. Полоумный юноша.

– Это мое желание и мое решение. Я прошу твоего дозволения, – не сдавался Эрик.

– Себастьян. Если Эрик так хочет держать напоминание о пройденной войне, что в этом плохого? Да и все, кто будет видеть это, будут смотреть на него не как на дурного паренька при твоем сыне, а как на символ поверженного Ирия, покорно следующего за Эриком. Это ли не прекрасно? – Эмма тихо мечтательно вздохнула, но Страйкер явно не разделял ее взглядов.

– Я не позволю язычнику осквернять дворцы и храмы своим присутствием!

– А если он не будет язычником? – Эрик с легкой ухмылкой посмотрел на главу инквизиции. – Я уже говорил Вам ранее, святой отец, что он готов принять нашу веру. А разве Вы не заботитесь о каждом праведно верующем наших земель?

Повисло молчание, и Эрик видел, как напряглось лицо Страйкера. Видимо, когда они встретились у повозки, глава инквизиции не особенно придал значения словам Леншерра, если вообще слушал его, раз теперь так долго молчал и косился на Чарльза.

– Хочешь крестить полоумного дурачка из Ирия?

– Возможно, это поможет спасти его душу. Не просто так же он прятался в церкви. Пути Господни…

– Пусть это будет моим тебе подарком, – с приторной мягкостью и холодным взглядом снизошел до решения Шоу, но Эрик знал, что теперь за ним должок. Так всегда было с Шоу, старый Змей ничего не делал просто так. Но этого сейчас было достаточно. – Тогда сделаем все официально? Эмма, – Шоу погладил ее по плечу и слегка кивнул. Девушка поклонилась и плавной походкой отправилась к выходу, даже не взглянув на Эрика. Сейчас это не нужно, а благодарность свою он сможет высказать ей позже. Сейчас главное – закончить, пока Чарльз все еще более или менее был похож на нормального человека.

Страйкер проводил Эмму далеко не праведным взглядом, не замеченным Шоу, и, стоило Фрост выйти, как глава инквизиции брезгливо поморщился.

– Из всех возможных вариантов ты выбрал язычника из Ирия. Хочешь себе необычного раба? Да еще и причастить его к нашей вере? Смотрю, война и правда повлияла на тебя, сын мой.

– Вы против моего желания? – Леншерр и не ждал, что все пройдет совсем гладко, но Шоу уже был согласен, а при таком раскладе Страйкер не был помехой, да и не видел причин препятствовать, кроме своего упрямства.

– Ты только представь, – Шоу задумчиво смотрел на карту королевства, висящую на стене. На ней уже успели перекрасить бывшие границы Ирия, и Стратклайд теперь казался поистине огромным. Но взгляд короля был устремлен за черту границы его владений, где еще оставались мирные королевства, а затем холодные воды и новые земли бывших союзников, которые давно с опаской относились к Змеиному царству. И Эрик знал этот взгляд. – Когда они увидят нас и нашу армию. Узнают, что все люди некогда мистического и могучего Ирия, этой проклятой земли Семи Королей, о которых слышал весь мир, которых боялись по всему свету, пали к нашим ногам, а один из них стал ручной зверюшкой моего сына по доброй воле, так просто отринув свою веру… Как долго они смогут сражаться, зная это? – он тихо рассмеялся, и Эрик ощутил это. Оно звучало в голосе Шоу, отдавалось дрожью в худых руках и темным блеском в его пустеющих глазах. Он знал, как выглядело безумие короля, видел его с детства, и именно оно было истинным лицом монстра, который никогда не насытится кровью. Видя его снова и снова, Эрик убеждался в правильности своего выбора. Сделать лишь шаг. Один удар. И освободить столь многих…

– Хорошо, – Страйкер встал рядом с Шоу и кивнул, давая согласие. – Да будет увидено и услышано, принято и исполнено каждое слово твое, великий государь.

Шоу выжидающе посмотрел на своего названого сына, а сам Эрик мягко подвел к себе Чарльза, выглядевшего теперь пустым и потерянным, он озирался по сторонам, словно не знал, где оказался, и тихо, по-кошачьи зашипел, когда Эрик надавил на его плечи, пытаясь опустить его на колени.

– Непокорный звереныш, – рассмеялся Шоу.

– Чарльз, – едва слышно произнес Эрик, но смог заставить Ксавьера преклонить колени только после того, как с минуту пристально смотрел в его пустые глаза. Вот только вместо того, чтобы повернуться к королю, Чарльз устроился у самых ног Эрика, почти прижимаясь к нему всем своим гибким телом, и смотрел на него снизу-вверх, будто ожидая, что и Эрик сейчас опустится на пол к нему.

– Он точно понимает, что происходит? – с насмешкой спросил Шоу.

– Да. Он просто растерян, – легко пояснил Эрик и нагнулся, чтобы объяснить Чарльзу, что нужно было делать, но стоило ему оказаться достаточно близко, как юноша вновь потянул к нему руки, но на этот раз легко коснулся груди, медленно повел бледными пальцами по складкам темной одежды вниз. – Повернись, – шикнул Эрик, но все же ему пришлось помочь Чарльзу.

– Как правитель всех освобожденных народов, властитель всех вольных и праведных людей наших земель и хозяин их жизней, я передаю этого юношу под власть и добрую волю моего сына – Эрика. И будет его жизнь отныне и вовек в его власти, от первого вздоха и до конца его жизни.

– Я принимаю его жизнь, – коротко ответил Эрик и мельком посмотрел, как Чарльз поглаживал ковер.

– Услышано, – закончил официальную часть Страйкер, но Эрик не смог спокойно выдохнуть даже после этого.

***

– Кто он? – Эмма не унималась, а вино придавало ей настойчивости.

– Он тот, кто поможет мне и приведет к победе.

– Нет, хватит с меня этого. Ты присылаешь шифровки с гонцом, просишь все для какого-то варева, потом приводишь этого полоумного и ничего не объясняешь!

Снизу донесся приглушенный шум, говоривший о том, что пир шел своим чередом, раз даже уже прочные толстые стены не могли заглушить крики. Но Эрик с любимицей короля недолго были на громком торжестве, так же, как и не собирались расслабляться, наблюдая за турнирами и показными сражениями. Эрику всего этого хватило на войне, игрища его не забавляли, а Эмма так и вовсе не любила вид крови и размозженных голов в непосредственной близости от своих белых одежд, и составлять компанию благородным графам и рыцарям она сочла бы недостаточно важным, когда единственная ее забота – Шоу.

– Он важен.

– И знать, почему, мне, видимо, не положено? – Эмма едва ли не закипала от ярости и бросила взгляд на Чарльза, тихо спавшего на кровати Эрика. Стоило его только увести из библиотеки, как юноша начал слабеть, что-то неразборчиво бормотал и по-звериному фыркал, а придя в покои Эрика, сразу направился к кровати и по-хозяйски в ней устроился, скинув тяжелый плащ. – Зато, смотрю, ты ему приглянулся.

– Я жизнь ему спас, нет ничего удивительного в том, что он мне благодарен.

– Удивительно, что ты вообще это сделал. Ты совершенно не на это должен был тратить свое время.

– Ты прекрасно знаешь, что произошло, – прорычал Эрик, и Эмма тут же напряглась, а Чарльз нахмурился во сне. – Теперь придется ждать новой войны, чтобы выманить его из замка.

– Не думаю, что ждать придется долго, – Эмма задумчиво начала водить указательным пальцем по кромке своего бокала, и Эрик ей не ответил. Прекрасно понимал, что она была права, но, когда Шоу развяжет новую войну, уже будет слишком поздно, и идея устроить все в замке начинала обретать новый смысл. Он посмотрел на Чарльза и слегка нахмурился. Нужно, чтобы он скорее пришел в себя.

– Я сделаю все, что могу, – пусть в ее глазах все еще искрились злость и любопытство, Эмма смогла сдержать их и отложила расспросы о таинственном юноше, внезапно ставшим таким важным для стального Эрика, на потом. – Мне нужно появиться в главном зале. Увидимся завтра, – она допила вино, поставила бокал на столик и, тихо шурша своим белоснежным платьем, словно призрак, выскользнула из покоев Эрика, оставив названого наследника Стратклайда одного.

И он был благодарен ей за это. Потому что сам не знал, как объяснить ей всю его задумку. И пусть самого его также ждали на праздничном пиру, он меньше всего хотел бы сейчас оказаться в окружении толпы. И его все еще не покидало ощущение пустого взгляда серых глаз опоенного Чарльза. Было в нем что-то пугающее и потустороннее, и даже сейчас, когда юноша спал, Эрику казалось, что он за ним наблюдал. Леншерр поднялся с места и неспешно подошел к кровати, какое-то время просто смотрел на своего демона, не зная, что именно он хотел с ним сделать и зачем подошел, а затем осторожно присел рядом. Чарльз ежился, прижимал ноги к груди, сжимался в комок, словно огромный белый домашний кот, и Эрик с тихим вздохом укрыл его теплым пледом. Замер, глядя на дрожащие тени от пламени в камине, скользящие по бледному лицу Чарльза. По его грязной, но изящной шее и плечам… И только сейчас он заметил какой-то шнурок на шее юноши. Даже удивительно, как Эрик не разглядел его раньше, когда Чарльз переодевался. Леншерр осторожно потянул за него, вызволяя из-под мягкой ткани рубашки, и вытащил обычный медный кулон. Простой потертый круг, на котором был выбит гамаюн. Такой же, как на гербе и флагах Ирия в дни его могущества. Небольшая птица, сложившая крылья, смотрела с кулона своим тонким человеческим лицом, словно зная все ответы этого мира. И Эрик надеялся, что так оно и было. Он снял кулон с шеи Чарльза и, поддавшись какому-то странному чувству, бережно погладил осиротевшего юношу по мягким волосам.

Завтра ему снова придется пережить этот пьяный сон, стирающий цвет с его глаз. Нужно было договориться о крещении и все подготовить. Только бы в церкви Чарльз вел себя так же спокойно, как и сегодня на встрече с королем.

– Отдыхай, – будто Чарльз мог его слышать. Эрик похлопал его по плечу и поднялся с места. Нужно было все подготовить и расправиться с самой главной угрозой – Страйкером. Не хватало, чтобы этот фанатик прихоти ради забрал Чарльза «властью данной ему Богом». А уже приняв их веру и после распоряжения Шоу, Чарльз целиком и полностью будет под опекой и защитой Эрика.

***

Чарльзу снились странные сны. Их было так много, словно он нырнул в бурную реку из событий, протекающих сквозь него так быстро, что их невозможно было рассмотреть, но каждое из них оставляло после себя какое-то острое ощущение. Боль пронизывала все тело и тут же отступала приливной волной. Сменялась ласковыми прикосновениями теплых рук и жаром дыхания на шее. Холод сковывал мышцы, а легкие горели от нехватки воздуха. От страха все внутри съеживалось, а затем накатывало безмерное ощущение силы и свободы, словно за спиной выросли огромные сильные крылья, и все вокруг пропахло дымом, а в ушах стоял шорох дождя.

Чарльз ворочался во сне, чувствуя, как снова и снова через его разум проходил водоворот событий, и старался отстраниться. Пусть это были просто сны, которые его не касались. Главным было выпутаться из них и очнуться в реальном мире. Он знал, что он рядом. Слышны были тихие шаги и отдаленные голоса. Треск огня в камине. И ставший знакомым запах…

***

Подготовка заняла весь остаток дня. Главной проблемой было найти священника, которому можно было бы доверять, и, слава Богу, сам Страйкер не был заинтересован в том, чтобы проводить обряд с полоумным язычником. Среди всех оставшихся Эрик решил выбрать самого простого и неприметного и нашел его к ночи в церковной библиотеке. Еще совсем молодой юноша, немногим старше самого Чарльза, корпел над книгами в гордом одиночестве и очень перепугался, увидев Эрика, он так заикался от волнения, что это почти раздражало. Но он подходил идеально, да еще и казался слишком замкнутым и нелюдимым, чтобы оказаться одним из церковных шпионов, а у Эрика на них уже был нюх. Вряд ли кто-то хватится этого книжного червя, который большую часть жизни провел за книгами и молитвами, а он был и рад разнообразия ради провести крещение, а узнав, кого нужно будет причастить, так и вовсе пришел в странный восторг, но Эрику было не до рассуждений паренька о народе Ирия.

Вернувшись в замок, он еще видел хмельных дворян и кучу усталой прислуги, которой было не до сна, а патрульные с явной завистью посматривали на них. Им и завтра не перепадет радости всеобщего ликования, когда и сам город начнет отмечать конец войны, им все так же нужно будет нести свою службу.

Поднявшись по мраморным черным лестницам с видневшимися, словно вены, белыми разводами, Эрик добрался до своих покоев, мечтая рухнуть в постель и наконец-то избавиться от тяжести этого дня и головной боли, но у запертой двери обнаружил полуобнаженную служанку, которая сидела на полу и, видимо, дремала, пока не услышала шагов Леншерра.

– Господин, – чуть сипло произнесла она и поднялась на ноги, поправила свои черные волосы и кокетливо улыбнулась.

– Мне не нужны твои услуги, можешь идти, – пренебрежительно отослал ее Эрик. Пусть даже вряд ли это было распоряжение Шоу, а если и было, то девушку выбирала Эмма, Эрик с детства презирал подобные «подарки» короля. Начиная с той ночи в катакомбах, когда у него уже не было сил рваться в цепях и надеяться выбраться из своей клетки… Он даже не помнил сейчас, сколько лет ему тогда было, но он был слишком наивен. И когда к нему начала приходить служанка с глупыми россказнями о желании помочь и обещаниями, что король ничего не узнает, он ей верил. Глупо. По-детски. Решив, что она его шанс на спасение, а может, и больше… Всего лишь шлюха короля, которая прилежно докладывала ему о каждом слове и задумке Эрика.

– Но госпожа просила меня остаться, – не унималась девушка и даже заволновалась.

– Фрост? Так передай ей, что мне не нужны ее подачки.

– Может, я смогу сделать хоть что-то?

Эрик уже хотел войти в свои покои, но замер, раздумывая. Чарльз должен был очнуться еще нескоро. Лучше сейчас, чем когда он будет нормальным.

– Вообще-то, можешь, – он пропустил ее в спальню и, зайдя следом, запер дверь. – Как твое имя?

– Энджел.

– Подготовь воду и полотенца, – распорядился Эрик и указал на дверь в конце комнаты, где было все необходимое, а сам пересек спальню, направившись к кровати. Чарльз все так же спал и хмурился во сне, и Эрик легко подхватил его на руки, перенес на широкую удобную софу, бережно уложил юношу и убрал прядь мягких волос с его лица, но в этот раз долго смотреть на него не стал, а направился к постели, чтобы наконец-то отдохнуть, принялся раздеваться, когда вернулась Энджел с тазом воды и полотенцами.

– Господин Леншерр, – с легким придыханием произнесла девушка, почти что неприкрытым жадным взглядом скользя по полуобнаженному мужчине.

– Раздень его и омой. Приведи в порядок, – Эрик кивнул на Чарльза, но сам ложиться не спешил. Он налил себе немного вина, оставшегося после визита Эммы, и подошел к тяжелому широкому столу, на котором лежали книги, бумаги и расправленная карта материка, испещренная пометками боевых действий, бунтов и восстаний, со смещенными границами. Все то, чем он жил почти всю свою жизнь. Кто-то из слуг принес стопку свитков. Скорее всего, ничего не значащие записи, но Эрик все же решил за них взяться, боясь, что найдет там плохие вести с родного Инвернеса.

Энджел устроилась возле Чарльза и начала медленно расстегивать его рубашку, встревожено покосилась на Эрика.

– Простите, господин. Он, что, без сознания?

– Почти. Ему тяжело дался этот день. Продолжай, – даже не обернувшись, ответил Эрик, но девушка все же рискнула задать еще один вопрос.

– Он кто-то из графов-командующих? Ваш боевой товарищ?

– Нет, он мой раб, – уже с долей раздражения ответил Леншерр, и девушка поняла, что его лучше не отвлекать, вернулась к работе.

Какое-то время в огромной комнате было совсем тихо, лишь треск огня в камине да шорох страниц, сменявшийся тихим плеском воды, когда Энджел смачивала полотенце.

Она работала неспешно и тщательно, аккуратно сложила рубашку и осторожно принялась снимать с Чарльза сапоги и штаны. В тусклом свете он казался призрачно белым, и это ощущалось еще сильнее, когда Энджел прикасалась к нему. Прекрасная смуглая девушка прежде не видела таких слуг, не говоря уже о рабах. Обветренная, но белая кожа, тонкие изящные линии тела и красивое лицо. Он походил на прекрасного принца из детских сказок и обладал какой-то странной притягательностью. Девушка обернулась убедиться, что Эрик уже заканчивал с бумагами и ложился спать. Она знала, что названый принц не имел привычки засыпать, пока слуги были в спальне, но у нее все же была возможность. И пусть между комнатой и спальней Эрика не было дверей, часть стены все же отгораживала ее от взора наследного короля. Она медленно омывала тело юноши и невольно прикусила губу.

Если он личный слуга Леншерра, то власти у этого юноши будет больше, чем у смотрителей замка. Куда лучше заблудших вояк или охраны. А он здесь новенький, и, раз уж сам Леншерр от нее отказался, то был шанс добиться расположения хотя бы его слуги. Не мог же он спать настолько крепко.

Энджел еще какое-то время смывала грязные разводы и въевшуюся пыль с тела юноши. Медленно проводила жесткой тканью по нежной коже, наблюдала, как по телу юноши стекала мутная вода. Капля за каплей. От вздымающейся груди по бокам, по линии чуть выступающих ребер. Провела по мягкому животу, бережно и тщательно очищая его от пыли дорог.

В свете огня его кожа казалась матовой, прозрачной, слегка блестела от влаги, так и манила прикоснуться к ней, обласкать, ощутить…

Девушка отложила полотенце и принялась поглаживать худое тело слуги будущего короля, внимательно наблюдая за его реакцией, и склонилась, чтобы коснуться губами его выступающей ключицы. Юноша глубоко вздохнул, а когда Энджел скользнула рукой по его телу ниже, погладив бедра, провела кончиками пальцев по тонкой дорожке волос, тянущейся от пупка к паху, с губ юноши сорвался тихий стон. Довольная собой Энджел уже хотела продолжить, но стоило ей коснуться небольшого полувставшего члена, как юноша в ее руках так и взвился.

– Тише, успокойся, – Энджел залезла на софу и ловко скинула лямку своего и без того откровенного платья, позволяя ему соскользнуть с груди. – Я помогу тебе расслабиться…

– Нет! Нет-нет, уйди… прошу, – юноша едва не задыхался, низко склонив голову, чтобы не смотреть ей ни в глаза, ни на ее грудь, и попытался оттолкнуть девушку, но стоило ему коснуться ее обнаженного горячего тела, как он отдернул руку, словно ошпарившись.

– Глупенький, все хорошо, – продолжала успокаивать его Энджел и потянулась, чтобы поцеловать скромника, она подняла его голову за подбородок, но он вывернулся и с грохотом упал с софы на пол, нервно принялся собирать одежду и пытался прикрыться.

– Прошу, не подходи ко мне. Уйди.

– Что тут происходит? – к ним зашел Эрик и сначала, застав почти обнаженную служанку, пытающуюся приласкаться к нагому Чарльзу, он даже улыбнулся, уж больно забавно было видеть, как он вздрагивал от ее прикосновений и боялся смотреть на ее тело, а щеки его горели смущенным румянцем. И он бы остался стоять на месте и понаблюдал бы за попытками Энджел, если бы Чарльз не поднял взгляд. Его глаза разгорались, словно гневное пламя от искры, попавшей на сухую траву. Одно мгновение – серая пустота, а в другое – внутри нее уже горело синее пламя, которое с ревом обратилось лесным пожаром.

Эрик в один удар сердца подоспел к служанке, застывшей в ужасе при взгляде на Чарльза, и, легко ударив ее по затылку, оглушил девушку, поймав ее обмякшее тело.

– Что она… зачем? Почему она здесь? – запинаясь и путаясь в словах, попытался спросить Ксавьер, и щеки его запылали еще сильнее, румянец перекинулся на уши и пополз по шее, а Чарльз смущенно пытался прикрыться и взволнованно дышал.

– Сиди тихо, – приказал Эрик, а сам, чертыхаясь, понес Энджел прочь из спальни.

Чарльз тяжело и прерывисто дышал, крепче сжимал у груди одежду и прижимался обнаженной спиной к софе. Сердце колотилось, как бешеное, а голова кружилась так, что даже от мысли подняться на ноги начинало тошнить. Он все еще чувствовал прикосновение губ этой девушки, тепло ее рук на его обнаженном теле, и от мысли об этом кровь моментально прилила к щекам и члену.

Чарльз тихо зашипел, стыдливо прикрываясь, и провел рукой по влажным волосам, чувствуя, что дрожал не то от слабости в теле, не то от волнения и возбуждения. И надеялся только, что, когда Эрик вернется, он уже сможет успокоиться.

Встать все еще было слишком трудно, казалось, он намертво прилип к полу, а тело не желало униматься. Во рту пересохло, давление в висках усиливалось, и время словно перестало существовать. Оно не то замерло на месте, растягиваясь в бесконечные минуты, не то неслось со стремительной скоростью, иначе Чарльз не мог понять, почему так быстро открылась входная дверь, и в спальню вернулся Эрик. Только теперь Чарльз заметил, что его благодетель готовился ко сну и даже успел почти раздеться, оставив лишь свободные штаны, и от этого юноша еще острее ощутил собственную наготу. Он опустил взгляд и уставился в пол, надеясь, что Эрик оставит его одного, но тот, напротив, подошел ближе, бесшумно ступая по ковру босыми ногами.

– Как ты себя чувствуешь? – серьезно спросил Эрик, и только потому, что не смотрел на него, Чарльз не заметил пугающую ухмылку на лице будущего короля.

– Я в порядке. Слаб, но скоро оправлюсь. Как… как все прошло? – чтобы как можно быстрее увести тему в сторону, спросил Чарльз и не поднял взгляда, даже когда Эрик сел на пол рядом.

– Лучше, чем я думал. Осталось только завтрашнее крещение. И ты мой, – от его голоса юноша вздрогнул. Такой тихий, уверенный и властный, будто он один мог держать крепче любых цепей. Чарльз сильнее скомкал одежду и поджал ноги, стараясь дышать тихо и спокойно, но тело все еще горело от смущения и пьянящего возбуждения. – Ты так сильно покраснел. Мне что, следовало дать вам больше времени наедине? – с тихим смешком спросил Эрик, и Чарльз не выдержал, обжег его возмущенным взглядом сияющих глаз, не понимая, что в этой ситуации было веселого.

– Она… Она… Эта девушка могла понять, кто я!

– Думаешь? Она не особо смотрела тебе в глаза, – теперь, казалось, Эрик намеренно над ним издевался, и от этого возбуждение начало растворяться в злости.

– Она бы поняла. И доложила бы в инквизицию!

– Не раньше, чем отсосала бы тебе, – Эрик равнодушно пожал плечами. – Кроме того, моего бы приказа она не ослушалась, и я бы смог заставить ее молчать.

– Ударом по голове? – язвительно фыркнул Чарльз.

– Я думал, она на тебя напала. Грохот и твои крики. Если бы я знал, что она просто работу свою делает, то разобрался бы с ней после, – его спокойствие казалось невозможно глупым, и Чарльз так и ждал, что Эрик сейчас рассмеется и скажет, что понимает, как все было серьезно и что их тайна была на волоске от раскрытия. Но нет. Все то же насмешливое спокойствие. – Да ладно тебе, – видимо, Эрик отчего-то расстроился и потрепал Чарльза по плечу. – Нервный, будто девственник, впервые увидевший голую бабу! – и вот теперь он рассмеялся, а Чарльз ощутил, как щеки вспыхнули от прилившей крови, и, чтобы хоть что-то сделать, попытался подняться и забраться в какой-нибудь темный угол этой огромной богатой спальни, подальше от проклятого Леншерра. Но тело все еще было слабым, и стоило ему подняться, как ноги подкосились, а Эрик оказался на удивление ловким, быстро поднялся на ноги и подхватил Чарльза под руку, помог ему усесться на софу, и та идиотская хищная, похожая на оскал, ухмылка наконец-то пропала с его лица.

– Что?! – Чарльз едва не рычал от злости и проклятого смущения, не отпускавшего его. – Я всю жизнь прожил под опекой тетушек, изображая слепого, и вел себя так, словно я всего лишь тень! Или считаешь, что я все свободное время по подворотням девушек покупал? Увидев меня, они бы или сдали меня страже, или попытались убить, или бежали в ужасе. И даже если бы что-то было, я никогда не остаюсь на месте, а родись ребенок таким же, его и мать сожгли бы ваши проклятые священники! Я не хочу никому причинять такой боли и страданий! – последняя фраза сорвалась на хрип, и Чарльз закашлялся, чувствуя, как заслезились глаза. А Эрик пораженно замер, глядя на юношу рядом. На то, как он пытался прикрыться одеждой, как его трясло… Сколько сдерживаемой боли было в его словах. Он слышал… понимал, что обо всем этом Чарльз думал и не раз, но прежде никогда не говорил, а теперь…

– Прости, – тихо и серьезно сказал Эрик, глядя на Чарльза как на куда более редкое чудо, чем просто на голубоглазого демона, но все же не удержался от вопроса. – Сколько тебе лет?

– Неважно.

– Ответь.

– Я… – Чарльз фыркнул и зажмурился, мечтая, чтобы это унижение поскорее закончилось. – Мне девятнадцать.

Эрик нахмурился и хотел было переспросить, но промолчал. Мужчина. Чарльз был ровесником, а то и старше доброй половины рядовых воинов, которые лет с двенадцати уже владели мечом и рвались в бой. Такой же, как воины в армии Шоу, которые давно уже познали и вкус крови, и страх смерти, и тепло женского тела. Но он совсем на них не походил, и, глядя на Чарльза, Эрик невольно не мог называть его иначе, как юношей. Таким молодым он казался. Слишком бледный и худой. Со слишком точеными чертами лица, не свойственными простым работникам, воинам и крестьянам. Благородство юности.