Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)
– Прихожан волнует демон, которого Вы пригрели в этом замке.
«И в своей постели, верно, Эрик? Ты только там его и видишь. Всегда под тобой, горячий и шепчущий твое имя».
– И после того, как Вы поступили с недовольными, многие считают, что он завладел Вашим разумом. Вы вовсе не похожи на того доброго и разумного короля, каким представлялись.
– С чего им считать, что я буду добрым королем? – не глядя на инквизитора, спросил Эрик тихим грубым голосом. – Я не знал ничего, кроме войны, и они тоже. Так пусть помнят, как поступают с предателями и дезертирами в наше время.
– Они не винят Вас в этом. Вы сын своего отца…
«Мой любимый цепной песик».
– Я сын короля Восточных земель. Единственный законный правитель Инвернеса. Ему я был лишь принцем, которого ему не смогла родить ни одна шлюха во всем королевстве.
«Жестоко ты отзываешься о женщинах твоих земель. И твой любимый замок у холодных вод давно стал частью моего королевства. Сколько бы ты ни сидел на троне, этого не изменить».
– Замолчи, – едва слышно прошептал Эрик и покосился в темный угол, где отчетливо видел силуэт Шоу и, даже не видя его лица, чувствовал усмешку бывшего короля.
– Что, простите? – вновь подал голос Страйкер.
– Не Вам указывать мне, как править этими землями. Ваше дело успокоить людей, боящихся демона, чтобы они снова не теряли свои жизни, поддавшись суеверным страхам.
– Но как я могу вселять в их сердца надежду и спокойствие, когда сам испытываю страх перед той тварью, что так свободно расхаживает по замку?
– Желаешь так же, как и те люди, стать изменником? – похожим на треск костра голосом спросил Эрик и наконец-то посмотрел на Страйкера холодными, как сталь, глазами, а лицо его исказила болезненная улыбка. – Даже если взбунтуются все твои монахи, им не совладать с армией. А воины верят в меня больше, чем в молитвы.
– Я вовсе не выказываю недоверия, мой король, – заверил его Страйкер, но Эрик лишь усмехнулся.
– Тебе все не дает покоя Чарльз, но ты же знаешь, что не получишь его, пока я жив. Так успокой свою паству. Вели им жить, пока еще есть время. Заверь, что демон в моей власти.
– Даже если это так и слух о том, что демон взял под контроль Ваш разум, – лишь сплетни, Вы же знаете, как часто люди к нам приходят, говоря о дьявольском влиянии. Вся эта злоба и разврат, мор урожая и непогода. Он сам ведет смерть вслед за собой и губит земли, по которым ступает.
– Губит, – Эрик хрипло рассмеялся и услышал, как его смеху вторит Шоу, стоящий в тени его трона.
«Скажи ему. Пусть успокоится. Скажи, что весь запал и похоть твоего бесенка даны лишь тебе одному. Старик хотел бы знать, что король, который еще и прежде не обладал сильной верой, теперь удовлетворяет демона каждую ночь и правит лишь на основе его видений. Прекрасно же звучит, не правда ли, малыш мой Эрик».
– Заткнись. Заткнись, ублюдок… – Эрик зажмурился и начал массировать виски, в которых уже стучала боль. – Тому причиной их страхи, а не Чарльз.
– Откуда Вы это знаете? Он не человек, его возможности куда обширнее.
– Он мой. И под моим контролем, – прорычал Эрик, грозно глядя на Страйкера. – И если это все, что ты хотел спросить, то выметайся, пока я не пришел в ярость.
– Вы сами не видите себя со стороны, мой господин. Ваш демон истощает Вашу душу. А Вы верите его иллюзиям. Он порочное создание, что прячется по темным углам. И Вы отказываетесь в это верить, а затем к моим людям приходят слуги, невинные девушки, рыдающие о том, что демон опорочил их, мужчины, стыдливо признающие, что чары беса не знают предела. Он внушает желание и жажду крови. А они лишь видят его в коридорах. Вы же держите его при себе, – все же оставил за собой последнее слово Страйкер, и его шаги гулким эхом отдавались от огромных стен мрачного зала, когда он покидал помещение. Эрик проводил его взглядом, уже начиная забывать, о чем именно говорил инквизитор. Все его речи были одинаковыми, словно бесконечный круговорот одних и тех же слов, а говорил он лишь о Чарльзе, подтверждая свою одержимость гамаюном. И пусть он видел в нем порождение Ада, Эрик не обращал внимания на это, ведь таким Чарльз был почти для всех. Но вот его слова о том, как Чарльз влияет на других…
«Он так сладко стонет под тобой, но ты не видишь его почти сутками. Как думаешь, к тебе ли одному он забирается в постель? Он может развлекаться, как пожелает, в этом месте он твой слуга, и власть его огромна. Ты думаешь, он, правда, лишь читает? Потому что так говорит охрана? Все слуги лгут. Ты так не считаешь? А ты не думал, что библиотека пуста, и раз бесу так пришлось по вкусу твое тело, то он может проводить время и со своей охраной, которая не отходит от него ни на шаг?» – Шоу тихо рассмеялся, и Эрик крепче сжал челюсти, пытаясь не обращать внимания на иллюзию его больного разума, но все равно слышал его. «Когда ты был еще ребенком, я позаботился о том, чтобы ты успел познать веру. Пусть ты ее и утратил, но знаешь все о демонах не хуже остальных. Он делает то, что тебе нужно. Чувствует, что ты одинок, и потому делит это одиночество с тобой. Знает, что ты никому не доверяешь, и стал тем, кому ты можешь верить. Он даже чувствует, что после всего, что было, в тебе нет тяги к девушкам. Как долго ты это скрывал даже от самого себя? Думал, что это неважно. Но с ним ты ненасытен. Или ты думал, что демоны будут походить на монстров с церковных фресок? Ох, нет, малыш Эрик. Это не так. И твой Чарльз прекрасный тому пример. Он проник в твою израненную жизнь и занял каждую пустую нишу, сломив все твои барьеры. И что же ты? Ты этого не видишь и жизнь отдашь за него. Уж я-то это знаю. Ты можешь быть предан странным вещам и людям. Тебя достаточно лишь приласкать. Потому ты так долго не позволял этого никому сделать? А он казался таким невинным и чистым. Таким беззащитным. И теперь ты в его власти, но до сих пор не веришь в это? Глупый-глупый Эрик»..
Леншерр едва не зарычал в бессилии, чувствуя, как пульсирует кровь в висках, он хотел взреветь, как раненый зверь, и броситься на Шоу, убить его снова и убивать каждый раз, пока его голос наконец-то не смолкнет навек, но он знал, что его там нет, а он уже достаточно раз срывался, чтобы люди нашали шептаться о его безумии. Так же, как было и с Шоу…
– Сколько можно чистить меч? – прорычал Эрик, вставая с трона, и подошел к слуге, который от испуга согнулся еще ниже, почти уткнувшись носом в пол. Мальчишка побледнел и с ужасом смотрел на лезвие, начищенное до зеркального блеска, и забормотал, что все готово, но руки его дрожали, когда он передал смертоносное оружие в руки короля.
Эрик уверенным хватом взялся за рукоять и поднял лезвие, чтобы лучше рассмотреть его. В блеклом свете десятка свечей он видел собственное отражение в холодном металле. Бледное лицо, больше похожее на маску, медленно закрывала густая, медленно стекающая по острию кровь, а сам меч весь был покрыт следами уже успевшей запечься крови, и Эрик чувствовал едва уловимый смрад мертвечины, который словно впитался в оружие.
– Ты даже меч очистить не можешь, так что забыл при дворе такой, как ты? – зашипел Эрик и оттолкнул мальчишку, который уже было открыл рот, чтобы начать оправдываться, но король не желал его слушать. – Уведите его прочь, – приказал он оставшимся слугам и упругим хищным шагом направился прочь из тронного зала.
***
Он так и не спросил его. Пытался, даже начал разговор, но глядя на Эрика, Чарльз так и не решился заговорить о его прошлом. И успокаивал себя тем, что если бы Леншерр хотел, то рассказал бы сам. Но он совсем не стремился вдаваться в ностальгию и скорее предпочел бы вовсе забыть те дни, чем обсуждать их снова и снова. И потому в день восстания недовольных, Чарльз тихо проскользнул в их спальню и застал Эрика стоящим возле окна. Он не двигался и смотрел куда-то вдаль, казалось, во взгляде его вовсе не было мыслей, лишь чернота, снедающая его изнутри. И делать ему еще хуже… Чарльз не был так жесток. И потому в тот день, как и во все другие, он просто был рядом со своим королем, всеми силами пытаясь облегчить его боль. Но уже не знал, может ли он помочь, когда каждую ночь Эрик шептал что-то неразборчивое и просыпался в холодном поту, а то и вовсе вскакивал с постели и хватался за меч, успокаивался, лишь когда Чарльз обнимал его со спины и шептал, что все это был лишь сон, хоть сам Ксавьер почти не верил в свои слова. И потому так важно было знать, как победить ту тварь, что играла с разумом его короля.
– Это сложно, Вы же понимаете, – вновь оправдывался Хэнк, как и во все предыдущие их встречи в библиотеке.
– Я понимаю. Но если ты не можешь этого сделать, то мне придется самому…
– Нет, прошу, дайте мне еще немного времени! – священник впился в столешницу бледными пальцами, а Чарльз лишь устало на него посмотрел. – Тем более, даже если Вы обратитесь к королю, он не имеет власти над монастырем и не сможет забрать их книги, если только не пойдет за ними с боем. Мы все еще можем избежать этого.
– Я не уверен, что на мирный путь у нас еще остается время.
– Прошу, всего лишь несколько дней.
– У тебя есть еще пара дней, не больше, – Чарльз захлопнул книгу, понимая, что все равно не может ее читать сейчас.
– Спасибо Вам! – Хэнк сложил руки в молитвенном жесте и немного успокоившись, сел на лавку рядом с Чарльзом. – Могу я задать вопрос?
– Давай, – кивнул Ксавьер, хоть мыслями он все еще был в малом саду дворца. Это уже начинало входить в хорошую привычку, а девушка, с которой он познакомился, оказалась очень простой и веселой. Сама все детство провела в деревнях и еще помнила военные походы и страх, пропитывающий сознание людей, но при этом с улыбкой смотрела в будущее и всем сердцем верила в магию. Пусть даже ее вера была больше основана на сказках и выдумках, но все это, по настоянию мужа, она держала при себе, и Чарльз был благодарен этому рыцарю. Он сам жил в Стратклайде не так давно, но прекрасно понимал, что подобные увлечения – прямая дорога на костер. Но Рейвен слушалась мужа и помалкивала, а встретив Чарльза, она словно взорвалась от радости и говорила без умолку, а ее любознательность и азарт не могли не вызывать улыбку. Хоть она и немного расстроилась, узнав, что Чарльз не умеет создавать светящиеся фонарики из воздуха. Зато как светились ее глаза, когда Чарльз показал ей парочку фокусов с монеткой, хоть сам юноша считал их слишком простыми. Приятно было провести время в столь непринужденной и задорной обстановке в тени деревьев рядом с фонтаном, тем более когда помимо этого его ждали лишь пыльный зал библиотеки и просторные покои, где Эрик метался словно раненый зверь, пока не впивался в Чарльза, ища покоя в его объятиях. И пусть к нему Ксавьер сам стремился, но знал, что до вечера Эрика не будет в покоях, а Рейвен… Она могла отвлечь и помочь забыться хоть на время. А вчера он так вовсе позволил себе вольность, о которой и не мечтал прежде. Рейвен сама просила его пару недель, ходила за ним по пятам в саду и упрашивала, словно это было самым захватывающим приключением в ее жизни, показать, как развлекается народ Ирия. В начале она, поддавшись церковным преданиям, была уверена, что все жители раздевались донага, заплетали в волосы венки и ветки на манер рогов и дышали парами сожженных трав, пока их разум не растворялся в природном естестве, а затем все они, подобно животным, бегали на четвереньках, устраивая содомию во славу духов.
– Ты больная на всю голову? Кто сказал тебе подобный бред?! – возмутился Чарльз и какое-то время вовсе не хотел говорить с девушкой, но после долгих уговоров все же согласился научить ее паре праздничных песен и танцев. И, хоть сам Чарльз плохо их знал, потому что на праздниках всегда был с завязанными глазами, но его любопытство было достаточно велико, чтобы он умудрился что-то подсмотреть или расспросить селян о движениях. Так что он с гордостью истинного ученого мужа рассказывал Рейвен, как должно двигаться ее тело и звучать голос, и только после подготовки они вместе танцевали в саду, а Чарльз поправлял Рейвен, обучая ее словам своего древнего грубоватого и рычащего языка. Лишь услышав, как Рейвен, пусть и коверкая слова, поет песни его народа, которые он знал еще с детства, его словно накрыло волной осознания всего произошедшего и невыносимой тоской о потерянном мире. Том, где молились духам и прислушивались к природе, где верили в лучший мир. Где воины были в первую очередь охотниками и защитниками, а не захватчиками. Где все жили в согласии долгие годы… Тот мир, который сгорел на костре инквизиции, погиб на острие мечей воинов Стратклайда под змеиными знаменами…
– Я слышал, Вы завели дружбу с Рейвен Даркхолм.
– А? – Чарльз удивленно изогнул бровь, вовсе забыв, что он в библиотеке с Хэнком, а не в саду с девушкой. – Ох, Рейвен, да. Она милая, и мы нашли с ней общий язык. Не все же мне проводить время за книгами, – он вновь потер запястья и попытался улыбнуться.
– Она… может быть немного назойлива, но прошу, будьте к ней снисходительны. Среди прочих придворных дам, она одна никогда не была дворянкой и даже не знала богатства, для нее все это в новинку, и друзей у нее совсем нет.
– Кроме тебя? – с улыбкой заметил Чарльз.
– Меня? Ох, я не знаю, считает ли она меня другом, но мы много общаемся. Она не очень любит монахов Страйкера и их приход при дворе. Но со мной общается и исповедуется мне.
– Ты бы не стал спрашивать о той, о ком не заботишься, – пожал плечами Ксавьер.
– Просто… Она добрая и веселая. И любит сказки. И я уверен, что Вы ее не пугаете, а вызываете интерес.
– Да, я заметил, – хмыкнул Чарльз, поднимаясь с места. – Я вернусь к себе, если что-то узнаешь или сможешь добыть книгу, то приходи в любое время. Я предупредил охрану, – и, тихо попрощавшись, Чарльз вышел из библиотеки, оставив Хэнка в напряженной тишине вдыхать запах книжной пыли.
***
Только в пылу сражения Эрик мог ни о чем не думать, словно все его тревоги тонули в природных инстинктах, в звериной тяге выжить и атаковать. Тело слишком хорошо знало каждое движение, а мечи всегда были металлической частью его собственного тела. Они рычали, соприкасаясь с копьями и щитами, звенели, ударяясь о другие клинки, и все тело было напряжено, сосредоточено только на сражении. Вот только в бою не чувствовалось огня и страха, адреналин не обжигал и не пьянил его сознание. Не было ровным счетом ничего, а его противники один за другим складывали оружие, едва вступив в тренировочный бой.
– Это все, на что вы способны?! – гаркнул Эрик на своих солдат, и те взволнованно переглянулись, отступив от тренировочной площадки казарм.
– Ты думаешь, хоть один из них осмелится биться с тобой так, словно намерен убить? – голос Эммы теперь вызывал лишь раздражение.
– Свободны, – приказал Эрик, и солдаты охотно выполнили приказ. – Если ты здесь не для того, чтобы прибрать в казармах, то делать женщине здесь нечего.
– Я искала тебя.
– Чтобы снова нашептывать мне о том, как Чарльз нас всех погубит? – усмехнулся Леншерр, убирая клинки в ножны.
– Я рада, что ты запомнил хоть эту часть моих слов, – Эмма решительно подошла к нему ближе и огляделась, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. За вход она могла быть спокойной, там все очистила ее личная стража, а солдаты Эрика, должно быть, уже сбежали куда подальше от кровавого короля, боясь, что стоит лишь его прогневать, как уже их тела будут полыхать на площади. – Ты совсем из ума выжил? Мало того, что со Страйкером ты даже не пытаешься наладить связи, так ты еще… – она поджала губы и гневно свела брови. – Ты знаешь, достаточно и того, что ты благосклонен к демону, но тебе этого мало, верно? Решил и грех мужеложства к этому добавить? Из всех мужчин и женщин королевства, из всех них, ты, Эрик, выбрал чертового демона, на которого ополчилась вся инквизиция и весь твой народ!
– А ты хотела бы оказаться на его месте? – Эрик хищно улыбнулся и начал медленно обходить ее по кругу, словно оценивая.
– Это тут при чем? Я лишь пытаюсь вразумить тебя, пока еще не поздно, хоть не уверена, что даже смерть твоего демона успокоит народ.
– Тогда их успокою я, – Эрик замер прямо перед женщиной, глядя ей в глаза, и его улыбка исчезла, уступая место холодной решимости. – Одного за другим я лично снесу им головы, если хоть кто-то пойдет против Чарльза. Если они попробуют пойти против меня. Я по кровавому пути взошел на этот трон, и если это цена мира – я утоплю в ней все эти земли.
– Ты слышишь себя? Ты говоришь, словно безумец!
– Это королевство – зверь, – тихо произнес Эрик и коснулся лица Эммы испачканными грязью пальцами. Видимо, король успел провести сражения не только на мечах, но и в рукопашную, и кому-то даже удалось повалить его на землю. Должно быть, это было последнее, что удалось сделать тому воину. – Я справлюсь с ними. Со всеми ними. И сделаю этот мир лучшим. Для него…
– Для твоего демона? – не веря, спросила Эмма, а Эрик тихо рассмеялся.
– Он заслужил спокойствия. Но он не воин. А я всю жизнь провел в сражениях, и даже сейчас, взойдя на трон, ох, Эмма, если бы ты знала. Мой разум полон скорпионов, и я вижу врагов в каждой из теней. Но не позволю им и близко подобраться.
– Ты болен, Эрик. Тебе нужен покой и уединение…
– Покой и уединение? – внезапно зашипел Эрик, гневно глядя на побледневшую Фрост, а затем он снова рассмеялся. – О-о да, покой и уединение. Ты хочешь меня, подобно предкам Шоу, отправить в монастырь, замаливать грехи во имя славы и процветания королевства? Такого будущего ты для меня желаешь? Приходишь вновь и вновь, повторяя о том, что я иду не по тому пути, и предлагаешь отказаться от того единственного, кто до сих пор поддерживает меня и заставляет быть в своем уме, а сама давно уже спелась со Страйкером. Думаешь, я не знаю, что этот похотливый урод хочет от тебя?
– Замолчи, – гневно зашептала Эмма и замахнулась, почти ударила Эрика по лицу, но его рефлексы оказались быстрее. Он схватил тонкое запястье, а свободной рукой впился Эмме в горло, сжимая его, почти полностью перекрывая кислород перепуганной женщине, растерявшей все свое напускное спокойствие.
– Здесь я король, а ты – моя прислуга. Лишь женщина при дворе, и не думай, что ты имеешь какое-то особое значение. Я уничтожу тебя, лишь встанешь на моем пути, – предупредил ее Леншерр, и, только когда Эмма едва заметно кивнула, показывая, что поняла его слова, он отпустил ее и оттолкнул, не обращая внимания на то, как жадно она хватала ртом воздух. Он смотрел на нее и видел угрозу. Теперь так ясно, как никогда прежде. А все проблемы нужно было решать сразу же, пока они не дали корни и не оплели его могильным плющом.
– Сгинь. И чтобы я не видел тебя больше рядом с Чарльзом.
***
Хэнк старался идти как можно тише, ведь каждый его торопливый шаг отдавался бы от высоких монастырских стен глубоким эхом. Священник прижимал к груди стопку небольших книг и все еще не верил, что у него, правда, получилось. И пусть совесть его теперь будет мучить до конца времен, он был уверен, что поступил правильно и это никому не навредит. Все равно, кроме Чарльза, никто не сможет их прочесть. А он наконец-то узнает то, что так давно жаждал узнать. Все, что можно об этом мире и магии, скрытой в нем, о древних Королях, о демонах, про которых не принято говорить, о настоящей истории их страны. Лишь бы Ксавьер рассказал о том, что он может прочитать на страницах этих книг! И тогда Хэнк готов был жизнь отдать за летописи, даже если потом их признают еретическими.
***
Вокруг него собралось так много последователей и тех, кто клялся в вечной верности, целуя ему руку, и столь же много тех, кто грезил его смертью. А тем временем, все чаще с границ Харлоу приходили вести о мелких бунтах, устроенных то местными верующими, то плененными жителями бывшего Ирия.
– Ты выглядишь встревоженным, – заметил Чарльз, и Эрик поднял взгляд от шахматной доски, уже видя на этом игровом поле равнины его земель и сражения, которые ему еще только придется провести. – И растерян. Ладью подставил, – заметил Ксавьер и легко сбил своим конем ладью Эрика, убирая поверженную фигуру с поля.
– Я задумался. Прости, – ответил Эрик и попытался улыбнуться, но ему не удалось провести Чарльза. Юноша многозначительно поднял бровь и покосился на меч, который вместо любимого сторожевого пса лежал на ковре рядом с королем.
– А под подушкой у тебя кинжал, – словно мимоходом напомнил Чарльз и почесал нос.
– Это для безопасности. Твоей, в первую очередь.
– Мне это льстит, но было бы лучше, если бы ты хотя бы здесь переставал об этом тревожиться, – юноша сел, скрестив ноги, удобнее устраиваясь на мягком ковре, и улыбнулся, а глаза его загорелись ярче свечей, окружавших их. Лунный свет, необычайно яркий для этих мест, сегодня давал куда больше света, чем любой огонь, и серебристой пеленой окутывал всю их спальню.
– Чарльз, – Эрик взял своего коня, решаясь сделать ход, – чем ты занят весь день? – Эрик старался задать этот вопрос небрежно, но тон вышел строгий, почти обвиняющий, и он даже не смог заставить себя улыбнуться, чтобы смягчить свой вопрос, на который он и без того знал ответ. Ему уже доложили о новой подруге Чарльза и о том, как хорошо они поладили. И пусть даже охрана и шпионы, которых Чарльз наверняка даже не замечал, говорили, что не видели их близость, Эрик ощущал ее, лишь представив, как его галчонок смеется с кем-то другим, как он улыбается той девчонке и играет с ней. И ни на секунду не сомневался, что она уже полностью в его власти, завороженная его добрым взглядом и нежным голосом, и каждый раз, танцуя с ним, она ищет его прикосновений, и лишь от этих мыслей Эрик хотел наброситься на нее и разорвать в клочья голыми руками, позволить испить крови своему дикому зверю, который не был готов делить Чарльза ни с кем на этом свете и даже во тьме после.
– М? – Чарльз на мгновение стал похож на нахохлившегося галчонка, а затем задумчиво прикусил губу. – Я думал, тебе докладывают.
– Да. Но я хочу знать это от тебя.
– Я в основном провожу время в библиотеке и моленной. Последнее время мне нравится малый сад во внутренней части замка. Я познакомился там с одной девушкой…
– Какой? – перебил его Эрик и поднял на Ксавьера ревнивый взгляд.
– Эрик, это просто девушка. Она жена кого-то из твоих рыцарей, – он хотел было сказать «не надо на меня так смотреть», но вместо этого тихо вздохнул и подался вперед, уперся руками по краям от доски и оказался почти нос к носу с королем, видя, как ревность в его взгляде сменяется озадаченностью. – Я знаю, что говорят обо мне в замке. Но надеялся, что ты-то знаешь, что это просто слухи.
– Да, – кивнул Эрик, стараясь хотя бы в глазах Ксавьера не выглядеть ревнивцем, которым он был на самом деле.
И Чарльзу показалось, что Леншерру уже стыдно за внезапную короткую искру недоверия. Юноша вздохнул и отодвинул доску в сторону, понимая, что партию они не доиграют снова, а если бы и продолжили, то он бы победил всего через пару ходов. Он придвинулся к Леншерру и забрал из его пальцев фигурку, отложил ее в сторону и медленно, словно давая королю возможность остановить его, если он того пожелает, стал устраиваться на полу возле короля, полулежа, привалившись к Эрику, удобно устроившись на его ногах, и, когда он посмотрел на Леншерра, то увидел, как тот улыбается. Король, наверное, впервые за долгое время хотя бы немного расслабился и принялся поглаживать Чарльза по мягким отросшим волосам, ощущая, как с каждым прикосновением он чувствует себя все лучше.
– Я лишь пытаюсь защитить тебя, – тихо произнес Эрик, бережно взяв руку Чарльза в свою, переплетая с ним пальцы.
– Знаю, но я не такой хрупкий, как тебе кажется, – с игривой улыбкой произнес Чарльз, не в состоянии больше видеть измученного Эрика, чтобы еще подливать масла в огонь его чувства вины.
– Да, – кивнул король и легко коснулся губами лба своего улыбчивого демона, чувствуя, как в его груди словно расцветает жаркая искра, освещая все теплым светом, заставляя невольно улыбаться лишь от того, что Чарльз рядом с ним, и осторожно приобнял Ксавьера, не желая отстраняться от него. – Чарльз, дай мне совсем немного времени. Ты говорил о восстаниях в Харлоу, и они скоро станут явью. Мне нужно разобраться с этим. А затем, – он прижался губами к макушке Ксавьера, и тот довольно улыбнулся, вовсе не возражая против того, что Эрик почти обвился вокруг него. – Я обещал тебе показать Инвернес. Холодное море и порт. Пляжи и каменного дракона, который…
– …расположен на скале прямо в море. Я читал о нем и видел картинки в книгах, – продолжил за него Чарльз и мечтательно прикрыл глаза. – Но сейчас тебе стоит отдохнуть, – посоветовал юноша и попытался высвободиться из объятий короля, и тот очень неохотно отпустил его. – Я же не сбегу, – мягко усмехнулся Ксавьер и поцеловал Эрика в висок, сам резво поднялся на ноги, пока Леншерр вставал с пола. – Ты разве не должен держать ее в хранилище или церемониальном зале? – вдруг заметил Чарльз, глядя на створчатые дверцы резного шкафа. Одна из них была приоткрыта, и юноша заметил, что там лежит корона.
– Должен, – небрежно ответил Эрик и провел рукой по талии Ксавьера, приглашая его следовать за собой. – Но кому до этого есть дело? Держать ее в хранилище и по каждому официальному случаю гонять туда прислугу, чтобы они видели, что там пустые стены, лишний раз напоминая о состоянии этого королевства? Нет уж, пусть будет под рукой. Это всего лишь корона.
– Всего лишь, – как можно спокойнее ответил Чарльз, хоть и подумал, что это совсем не нормально.
Порой Эрику казалось, что часть его дня просто исчезает из памяти. Растворяется во времени. Вот он только что играл с Чарльзом в шахматы, затем прижимал к себе своего демона, и вот он уже лежит в кровати, а темнота окутывает густой пеленой. Он помнил, что совсем недавно его почти трясло от напряжения, а на губах все еще чувствовалось воспоминание о поцелуях Чарльза, жарких и глубоких. Всего лишь мгновение назад его обнаженный ангел сидел на нем верхом, а Эрик готов был скорее задохнуться, чем отстраниться от его губ. И этот бесенок еще недавно был невинен и не знал, как отвечать на поцелуи! А теперь прикусывает губы и ловко двигает горячим языком, желая быть ближе и сплестись теснее. Эрик посмотрел на спящего Чарльза, устроившегося у него под боком, и приобнял его, начиная бояться, что настанет тот день, когда он вовсе не сможет понимать, что происходит вокруг. Его проклятье, его окутанный тьмой разум. Эрик чувствовал, как путаются его мысли, словно кто-то намеренно переставляет образы в его голове, заставляя чувствовать давно забытый страх или видеть мертвого Шоу. Слышать его голос. Чувствовать его взгляд… Эрик слышал об этом проклятье, но думал, что это лишь оправдание кровожадности династии Шоу. Каждый из правителей, так или иначе, сходил с ума, и Себастьян не был исключением. Но Эрик не думал, что и его постигнет эта же участь.
Его жизнь превратилась в блуждание меж теней и явью. И остановить это он был не в силах. Лишь Чарльз мог. Каким-то непостижимым образом его прикосновения, его улыбка и смех, одно его присутствие помогали развеять тьму. Но теперь даже это не гарантировало, что разум его всегда будет чист от мрачной чехарды образов. И потому он обнимает Чарльза еще крепче, прижимаясь к его мягким растрепанным волосам, и снова обещает – еще совсем немного, и они уедут в Инвернес.
Краем глаза он заметил легкое движение у стены и уже знал, что это его разум вновь решил продолжить пытку.
«Сейчас он спит в твоих объятиях. И тебе так хорошо с ним. Но неужели ты считаешь, что порождению тьмы и греха достаточно вечно измотанного вояки? Сегодня он был такой пылкий. Ловкий. Умелый. Думаешь, только ты всему этому его научил? О-ох, малыш Эрик. Так глуп, что верит развратному демону, стонущему на его члене. Он двигает бедрами так жадно и ненасытно. Ты думаешь, что он только твой. Не будь так глуп. Его окружают красавицы девушки и мужчины, готовые исполнить каждую его прихоть. Жаждущие прикоснуться к столь редкому и возвышенному созданию».
– Замолчи, – прошептал Эрик и закрыл глаза, пытаясь не слышать и даже не думать о Шоу, но он всегда был рядом, а слова его раз за разом достигали самых темных уголков души Эрика, напоминая ему, как хрупко все, что ему дорого, пробуждая самые скрытые страхи. И вот уже глубоко вдыхая запах волос Чарльза, Эрик не может уснуть, невольно думая о стражниках и служанках, ласкающих его гамаюна, стонущих вместе с ним, и гнев голодным зверем клокочет в груди, прогоняя сон.
***
В этой части замка Чарльз практически не бывал и по дороге то и дело бросал взгляды на огромные фрески с изображением древних сражений, вырезанные прямо в стенах. И среди воинов в глаза бросались огромные фигуры монстров, возвышающиеся над людьми. Все те же пернатые гамаюны, что были и в библиотеке, от вида которых Ксавьер невольно вспоминал облик Гамота, скрытый в демонических письменах.
– Неужели древние Короли и правда были такими огромными? – небрежно спросил он у своей стражи.
– Конечно, нет. Это невозможно. Я считаю, что они вовсе не были похожи на эти изображения. Просто были приспешниками Сатаны, владевшими магией. Наверное, носили маски и пышные плащи, вот люди и принимали их за монстров. А здесь для внушительности еще и больше сделали, – подал голос один из охранников, и Чарльз невольно улыбнулся, понимая, что даже не привык к их голосам, настолько молчаливыми были его сопровождающие.
– Как тебя зовут? – удивленно спросил Ксавьер, понимая, что прежде он даже не задавался этим вопросом.
– Скотт Саммерс, господин, – представился охранник, и, казалось, сам он был удивлен, что его хозяин внезапно заинтересовался его именем. Остальные же стражники шли молча, словно их не было вовсе.
– Хорошо, – кивнул юноша, и еще какое-то время вся их процессия шла молча, и лишь шаги тихим эхом отдавались от высоки стен. Повороты и новые коридоры, куда более низкие и узкие, проход к винтовой лестнице, ведущей во внутренний двор, где располагались казармы охраны замка и тренировочные площадки, на которых вечерами пропадал Эрик.
– Вы оставайтесь у входа, а ты, Скотт, пойдешь со мной. У меня будет для тебя отдельное задание, – с улыбкой сказал Чарльз и вышел на площадку. Здесь было всего с полдюжины тренирующихся воинов и охраны, и, заметив Ксавьера, они сначала начали переглядываться и только потом, сообразив, что к ним пожаловал любимый питомец короля, остановили тренировку и встали смирно, приветствуя Ксавьера. – Вы можете быть свободны, – распорядился юноша и небрежно махнул рукой, отпуская ненужных и мешающихся ему людей. Те думали не дольше пары секунд, прежде чем выполнить прямой приказ, разошлись, складывая оружие на помосты и подставки.
