Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)
Наутро солнечный свет горел так ярко, что Эрик не мог на него смотреть, и в этом ярком белом мареве прошло все утро. И только прикосновения рук Чарльза помогали сохранять спокойствие. Слуги суетились вокруг, помогая собраться. Эрик не помнил, как приказал им это делать, хотя воспоминание об этом приказе было в его сознании. Он смотрел на то, как молодая девушка в сером платье, дрожа от страха, помогает Чарльзу разобраться с его новой одеждой, которую подготовила Эмма для совета. Почти такая же богатая и церемониальная, какая была на священниках в день коронации Эрика. И Чарльз явно чувствовал себя в ней не в своей тарелке. А может, дело было в самом совете, на котором он должен был присутствовать. Хоть он не спорил, когда Эрик приказал ему подготовиться, юноша явно хотел бы держаться как можно дальше от знати и правящего дворянства, ровно, как и от их советов.
Большой совет проводили в тронном зале и, очутившись в нем, Чарльз ощутил, как холодок прошелся по его коже. Столько людей в одном месте. Они были повсюду и смотрели только на них, прибывшего короля и его свиту, но он чувствовал, что каждый из собравшихся не сводит взгляда именно с него. А его король весь день был словно не здесь. Чарльз видел это по его болезненной улыбке и вновь покрасневшим глазам. В его походке и отстраненности, словно Эрик мог слышать лишь часть того, что ему говорили. И это начинало пугать.
– Наш дорогой возлюбленный король, – с помпезностью громко произнес Страйкер, выходя вперед перед остальными не дождавшись, пока Эрик опустится на свой трон, а Чарльз тем временем встал позади него, чувствуя, что его начинает подташнивать от волнения. – Вы все же вывели из заточения то чудо, о котором все мы столько слышали. Вы говорили, что он явит нам свои чудеса. И вот все мы можем видеть Вашего ручного де…
– Я не давал тебе права говорить, – перебил Эрик, развалившись на троне с видом сытого хищника, и взгляд его переменился, а от холода его тона не по себе стало даже Чарльзу, который думал, что уже не сможет испытать страх перед королем, не после всего, что произошло.
– Я собрал вас всех здесь, потому что грязные слухи и сплетни рождают недовольство и тревожность в разумах и сердцах. А за ними идут сомнения и страх, которые приведут лишь к новым кровопролитиям. Мой народ уже шепчет по углам о демонах, что поселились в королевстве, а Церковь молчит, потому что, по их словам, король прячет демона. И потому он здесь, – Эрик усмехнулся, глядя прямо на Страйкера таким взглядом, каким дикий зверь смотрит на выбранную им жертву.
– Он настоящий демон? – раздался голос из толпы.
– Он выглядит, как человек.
– Нет ни чешуи, ни рогов.
– Только глаза…
– Глаза…
– Пусть облик его вас не обманывает! – вступился Страйкер. – Он демон, куда более хитрый, чем те, что нам встречались раньше.
– Чарльз… – Эрик поднял руку и поманил к себе Ксавьера, и тот немного напряженно вышел из-за трона и встал с правой стороны от Эрика, подойдя так близко, как только мог.
– Я нашел его в церкви после падения Ирия. Нашел его, когда молил о помощи в войне для наших земель. Он здесь, чтобы вернуть силы нашему королевству. Предвидя беды, что лишь будут нам грозить. Он полностью мне подвластен и отринул веру в духов. Был крещен в этих стенах с Вашего же позволения, верно, святой отец? – Эрик слегка прищурился, а Страйкер побледнел на мгновение, прежде чем на щеках его не появились пятна гнева.
– Он, словно змей, изворотлив и смог скрыть свою натуру.
– Неверно. Он подвластен мне. И сила его принадлежит мне, – не согласился Эрик, а Чарльз заметил, как удивленно заблестели глаза инквизитора, будто тот понял слишком много из короткой фразы Леншерра. – И эта сила на страже нашего мира.
– Он не может быть помощью!
– Дьявольское отродье.
– Это безумие.
– Хотите пригреть демона? Никто не сможет его контролировать.
– Малыш Эрик, не можешь справиться, верно? Куда проще было на поле боя, когда слова неважны, а руки по локоть в крови. Такие переговоры тебе привычнее?
Эрик вздрогнул и приподнялся, уже не слыша остальных голосов и лихорадочно вглядываясь в лица недовольной толпы, снова и снова выискивая его. Шоу. Его голос среди дворян. Он ни с кем его не спутает.
– Хотите, чтобы сам Бог от Вас отвернулся?
– Мы не пойдем на поводу у видений демона.
– Как Вы собираетесь его контролировать?
– Демон, я думал, это всего лишь сплетни.
– Никто не последует за ложным королем, за спиной которого стоит порочный демон. Ты думаешь, он только твой, но это не так. Взгляни на него. Он лишь выглядит невинным, но ты знаешь, что кроется за этим, – тихий шепот был громче выкриков, и Эрик впился в подлокотник трона, заозирался, чувствуя, как сбился ритм сердца.
– Где ты? Покажись! – крикнул Леншерр, забыв обо всем, слыша лишь тихий смех Шоу.
– Малыш Эрик. Что с тобой происходит? Не можешь отличить правду от вымысла? Не можешь проститься со мной и отпустить?
– Ваше Величество?
– Что с ним?
– Это все проделки демона?
– Эри-и-ик.
– Он не в себе.
– Он одержим.
– Замолчите все! – взревел, словно раненый зверь, король, и в зале повисла тишина, такая густая, что слышно было дыхание людей и треск огня в факелах.
– Мой король, – тихо прошептал Чарльз, и Эрик обернулся к нему, только теперь начиная понимать, что он только что сделал. – Их голоса тревожат Вас, позвольте мне говорить за себя самому.
– Да, – тихо выдохнул Эрик и лишь на мгновение заметил худой силуэт Шоу, стоящий среди дворян. Его одежда была залита кровью, а горло вспорото, но это не мешало ему смотреть с все той же насмешкой, что будет преследовать Эрика до конца его дней. – Мой демон в моей власти. И он разумнее каждого из вас. Вы можете спросить его сами.
Чарльз кивнул и неспешно вышел в центр, стараясь дышать спокойно, пока Эрик медленно опустился на свой трон, но взглядом все еще искал кого-то в толпе.
– Я служу лишь моему королю, его стране и его народу.
– Ох, а демон умеет говорить, – заметил Страйкер и усмехнулся.
– И не только, – Чарльз постарался улыбнуться мягко, а затем вздохнул, прежде чем двинуться к рядам собравшихся дворян. Все отступали перед ним, но не бежали прочь, и даже Страйкер помалкивал, внимательно наблюдая за тем, что сделает демон короля. Чарльз медленно выдохнул, стараясь очистить свои мысли, позволить им быть ясными и свободными, забыв о взглядах и запахах. Забыв об этом месте и ненависти со страхом, что пропитали воздух.
Его глаза затопило синее свечение, стерев границы белков, радужки и зрачков. Лишь чистый густой свет, за которым в сознании Ксавьера роились вспышками видения. Но сквозь их туман он слышал шепоток людей, и в нем уже был не только страх, но и алчное любопытство. Сердце тяжело колотилось в груди, а в сознании где-то на самом его краю был лишь образ Эрика. Его бледное лицо и страх в его голосе, боль в его взгляде. Все собрание уже шло не по плану, и он не мог себе позволить провалить свой выход. Не имел права ошибиться хоть в чем-то.
Серые образы танцующим дымом свивались в гористые земли, омытые дождем. Он стоял на склоне и, оглянувшись, увидел город, в котором шла стройка. Отбросив все свои мысли, он лишь старался сосредоточиться, уже чувствуя головную боль. Эти земли слишком далекие от замка, коснуться их будущего было так сложно, что образ пропадал, исчезал, словно вода, утекающая сквозь пальцы, а видение быстро сменилось селениями близ Стратклайда. Рыночная площадь, переполненная прилавками и толпами людей, а совсем недалеко возводилась новая церковь. Вновь резкая боль, и на мгновение Чарльз услышал протяжный птичий крик, похожий на ястреба, схватившего свою добычу. Туман сгустился, и из него вырос берег у бескрайнего моря. На мгновение Чарльз потерял контроль, едва не задохнувшись от восторга, решив, что он оказался в Инвернесе, и от его эмоций видение вновь начало ускользать, а осмотревшись, он заметил, что город вокруг лишь строится и флаги ему незнакомы… Он выдохнул и позволил видениям течь сквозь свое сознание, чувствуя, как образы становятся все ближе и ближе к их реальности. Строительство и бунты, огонь восстаний, бескрайние поля с работниками, пасущиеся овцы, делегации из других стран. Он видел знамена и дрожащие образы загорелых людей из далеких стран, дорогие яркие ткани и мешки специй. А затем все снова поглощал ревущий, словно дикий зверь, туман. Чарльз с трудом дышал, чувствовал, что его переполняет изнутри темная пустота, которая раздувалась в нем все сильнее, стягивала внутренности и давила на горло тошнотой, а нос снова разъедал запах гари. Он слышал звон мечей и отдаленные крики, а все тело содрогалось от боли и размякало от слабости. Он оказался во дворе замка, вот только все вокруг было размыто, и он мог лишь слышать эхо сражения.
– Хватит-хватит… – шептал Ксавьер, пытаясь выбраться из собственного видения, но оно не выпускало его. Все вокруг накрыло огромной тенью, и Чарльз ощутил его… Замер, словно несчастный кролик, оказавшейся на пути у огромного оголодавшего медведя, чувствуя приближающуюся смерть. Он ощущал на себе его взгляд и не мог пошевелиться, боялся обернуться и с трудом дышал…
– Чарльз! Смотри на меня, открой глаза, – хриплый голос Эрика вернул его в реальность, словно спасательный трос, брошенный утопающему в последнюю секунду. Короткие удары по лицу, и вот Ксавьер раскрыл глаза, чувствуя все ту же слабость в теле и сухость с неприятным привкусом во рту.
– И все, что он сказал… правда? – послышался тихий голос откуда-то сверху.
– Он гамаюн. Пророчества этих тварей не лгут.
– И он может это повторить?
– Может сказать, когда именно это произойдет?
– Лучше подробнее описать сделку с заморскими королевствами. Он видел суда?
– И те товары…
– Да черт с ними, с товарами, он говорил об обрушении шахт!
– Всем молчать! – прорычал Эрик, и Чарльз только теперь понял, что король поднял его с пола, крепко удерживая на ногах своего демона.
– Я потерял сознание? – удивленно прошептал Чарльз.
– Он может это, Ваше Величество.
– Обсудим это позже. Все прочь, – приказал Леншерр, и на мгновение повисло молчание, в котором словно звенели десятки невысказанных вопросов. А затем все как один поклонились и повиновались воле короля.
– Контролируешь его? – тихо спросил Страйкер, когда все остальные уже почти покинули зал. – Да ты угробишь своего жалкого беса, – он медленно подошел ближе, не боясь короля вовсе, и презрительно посмотрел на Чарльза, который вцепился в руку Эрика, чтобы вновь не рухнуть. – Крещеный демон, искупанный в святой воде, который ежедневно читает священные тексты и молится в моленной? Как долго ты так продержишься?
– Столько, сколько пожелает мой король, – с едва заметной ухмылкой ответил Чарльз. Он не вполне понимал, насколько хорошо ему удалось показать себя перед дворянами, но, судя по виду Страйкера, прошло все даже слишком хорошо.
– Я приказал покинуть зал или мне показать, что бывает с теми, кто ослушивается моей воли?
– Ни в коем случае, Ваше Величество, – Страйкер даже склонил голову, но взгляд его был полон ненависти. – Кто посмеет перечить королю, который даже демона смог посадить на цепь?
Его шаги эхом отдавались от пустых огромных стен, Эрик проводил его взглядом до самых дверей и успокоился, лишь когда те плотно закрылись за инквизитором.
– Иди сюда, – Эрик подвел Чарльза к своему трону и, несмотря на вялые протесты своего бесенка, усадил его на свое законное место, наклонился к юноше, обхватил его лицо руками и оскалился в своем подобии улыбки. – Чарльз-Чарльз-Чарльз, – прошептал Леншерр и прижался губами ко лбу бледного юноши. – Я думал, ты лишь скажешь, что будет завтра или как пройдет ближайшей совет. Но торговые сделки с Сах-Этом, спорные стройки, восстановление городов, набеги из Селковии, обвалы шахт! Да эти алчные змеи теперь скорее захлебнутся собственным ядом, чем слово скажут против того, кто предскажет все их беды и предупредит о лучшей доле. Вернувшись в свои земли, они будут опираться на твои слова, и в их же интересах будет говорить о том, что если ты и демон, то во власти короля и на службе его воли.
Чарльз слабо кивнул и улыбнулся, но сам почти не слышал слов Эрика, смотрел то на его покрасневшие глаза, то на обод короны, и от вида этого золота и драгоценных камней его пробил озноб. На мгновение ему показалось, что он чувствует в короне что-то древнее и почти живое…
– Мне нужно отдохнуть. Прошу…
– Да, идем.
– Ты не должен…
– Я не позволю охране вести тебя в наши покои, – зашипел Эрик и помог Чарльзу подняться, повел его прочь из тронного зала. Юноша осторожно ступал и все еще не мог поверить, что все прошло успешно. Вот только этот взгляд… Он все еще жег его спину, и, глядя на тени, скользящие по полу и цепляющиеся за стены замка, Ксавьер вспоминал то чувство из видения… Использовать дар становилось все опаснее, он понимал это отчетливо. Словно дух, живущий в замке, был слеп ко всему вокруг, но стоило Чарльзу погрузиться в марево будущего, как Гамот видел его так отчетливо, будто юноша попадал в свет пламени посреди кромешной ночи. И он не знал, как долго он сможет прятаться.
***
Дни начали течь вяло и насторожено, словно все вокруг затаилось, в предчувствии чего-то… большего. Нового. После совета прошло не больше двух недель, но Ксавьер был уверен, что прошло уже несколько месяцев, такими долгими стали для него дни. Единственным спасением для него оставались ночи и раннее утро, которое он мог провести с Эриком. И он видел, что и сам король цепляется за эти краткие часы с все большей болью. Он больше не просил Чарльза о помощи и не говорил о голосах, что мучили его сознание, но Чарльз словно мог их ощущать и видел, как они истощают Эрика, делая его все более нервным и агрессивным.
– Хочешь сыграть еще партию? – тихо спросил Чарльз, глядя на шахматную доску, стоящую на столе, окутанном холодным лунным светом. Юноша лежал в постели, нежась на смятых простынях, а его возлюбленный король лежал рядом, прижавшись к своему гамаюну, прикрыв глаза, пока тот небрежно поглаживал его по волосам. Так редко можно было застать Леншерра столь спокойным и умиротворенным, и они оба наслаждались этим мгновением.
– Нет. Не сейчас, – коротко ответил Эрик и неохотно открыл глаза. Он задумчиво смотрел на Чарльза, словно решая заговорить с ним или сохранить уютное молчание, но все же шипящий смех в его сознании не позволял ему ни на час остаться в полной тишине. – Чарльз…
– Да, мой король? – промурчал юноша и перевел взгляд с темного окна башни на Леншерра, ласково погладил его лицо, чувствуя, как пальцы приятно покалывает рыжая борода Эрика. Леншерр невольно улыбнулся, не в состоянии сдержать растекающееся тепло в груди лишь от того, как Чарльз обращался к нему. От его доброго и искреннего голоса, который оседал лечебной пеленой на его сердце.
– Ты когда-нибудь видел… наше будущее? – он покосился на своего бесенка, но тот лишь задумчиво нахмурился, и грудь его тяжело поднялась. Эрик приподнялся и сел в постели, уже чувствуя легкую тревогу лишь от взгляда Чарльза.
– Не смотри на меня так, – с мягкой улыбкой попросил Ксавьер, и его глаза тепло замерцали, ничуть не уступая пламени десятка свечей, горевших в спальне. – Я вижу будущее не по датам, а лишь отрывками. Это… словно управлять кораблем в шторм. Я могу примерно выбрать направление, и если буду стараться, то увижу то, что нужно. Но… Я всегда вижу все со стороны. Мне прежде не доводилось видеть что-то о самом себе. Это что-то вроде моей слепой зоны. А ты всегда рядом… – Чарльз пожал плечами и опустился на подушку.
– Ни разу?
– Нет, – Чарльз смог соврать, убедив себя, что говорит правду. Он не видел их будущего, а ведь именно об этом спрашивал Эрик. Все, что было в его видениях, – лишь демон, ищущий его в каждой из комнат замка, и удушающий дым. И Чарльз не знал, можно ли им верить. Уж слишком они отличались от других и слишком походили на то, что он испытывал при чтении той злосчастной страницы с письменами. Он никогда еще так остро не понимал, что не знает совершенно ничего ни о самом себе, ни о своих способностях. И хотя для Эрика Чарльз все еще улыбался и сохранял спокойствие, в душе он все больше боялся сам себя. И каждый день, спускаясь в библиотеку к Хэнку, чтобы узнать о его пока что безуспешном задании, Чарльз видел статуи пернатых монстров и знал, что такая же тварь следит за ним. – Раз ты уже почти поднялся, – с лукавой улыбкой произнес Ксавьер и гибко потянулся к Эрику, словно горностай, прогнувшись, прильнул к его обнаженному телу, медленно касаясь сильных, некогда израненных в сражениях, рук, невесомо поглаживая их, словно пока еще не решившись на настоящие прикосновения. Но вся невинность этого движения пропадала, стоило только взглянуть в глаза Ксавьера, которые быстро успели потемнеть от желания, которое лишь нарастало в его теле. – Или ты предпочтешь партию в шахматы? – с наигранной невинностью спросил Ксавьер и победно улыбнулся, когда Эрик впился мертвой хваткой в его чуть отросшие мягкие волосы, потянул за пряди, заставляя Чарльза подставить горло под его горячие губы. И только поле этого Чарльз сам оседлал его бедра и впился в широкие плечи. Он всего мгновение смотрел в высокий потолок, израненный тенями, а затем прикрыл глаза, едва слышно вздыхая от наслаждения, позволяя своей голове опустеть, а телу поддаться воле Эрика.
***
Очередное утро. Чарльз при всем желании не смог бы назвать ни месяца, ни дня недели, а когда он открыл глаза, то увидел Эрика, стоящего в дверях. Он с кем-то тихо говорил, и тон его был далеко не добрый. Ксавьер нахмурился и уткнулся лицом в подушку.
– Они решили, что им все дозволено? Или за столь краткий срок забыли страх перед войной? – прохрипел Эрик, и теперь Чарльз насторожился, он уже хотел было спросить, что происходит, но решил не привлекать внимание того, с кем говорил Эрик. – Подготовь коня, я сам расправлюсь с ними, – разгневанно распорядился Эрик и решительной походкой дошел до стола, поверх которого лежал его плащ.
– Что произошло? – тихо спросил Чарльз и сел в постели.
– Отдыхай. Ничего важного.
– Ничего? Ты только что войско приказал снарядить.
– Не войско снарядить, а лишь подготовить мне коня, – поправил его Эрик, но понял, что Чарльз и без того уловил тревожность его настроения. – В городе за стеной крестьяне подняли бунт.
– Из-за чего? – удивился Чарльз. Пусть он больше не присутствовал на совете, но по обрывкам их разговоров с Эриком он понял, что состояние в стране пока только налаживается.
– Неважно, – после паузы ответил Эрик и подхватил свой меч.
– Эрик, – с легкой строгостью окликнул его Чарльз и сам встал с кровати, не стесняясь наготы. Лишь тяжелый кулон по-прежнему украшал его шею, на которой теперь темными пятнами расцвели следы от несдержанных поцелуев Эрика.
– Тебе не о чем беспокоиться, – заверил его Леншерр и подошел вплотную, положил руку на затылок Чарльза, прижался губами к его лбу.
– Это связано со мной, – и без пояснений догадался Чарльз, и по тому, что Эрик не нашелся, что ему ответить, он сразу понял, что прав.
– Один из священников за стеной поднял паству на бунт, решив, что вся столица во власти демонических сил. И теперь они, вооружившись распятиями и святой водой, хотят очистить это место. Всего лишь группка фанатиков. Их не больше пары десятков. Но я сделаю все, чтобы подобного не повторилось.
– Как? – тихо спросил Чарльз, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. Ничего не вышло. Глупо было даже надеяться на то, что обычный верующий люд этих земель сможет хотя бы попытаться понять…
– Я знаю способ, – оскалившись, произнес Эрик, и взгляд его стал холодным и решительным, на мгновение Ксавьер даже порадовался тому, что Леншерр не стал объяснять, что именно он намерен сделать, а лишь скользнул за дверь, оставив его одного в огромных покоях. Чарльз поежился, а кожа его покрылась мурашками. Он только теперь почувствовал легкий сквозняк и холод, стелющийся по полу, и, тихо вздохнув, юноша взял легкий халат Эрика, накинул его, прежде чем начать собираться. Хотя сейчас Чарльз всерьез думал о том, чтобы вовсе не покидать спальни и распорядиться, чтобы слуги принесли обед сразу сюда, а не в библиотеку. Он так и не решил, как стоит провести этот день, но едва он дошел до ванной комнаты, как входная дверь тихо скрипнула.
– Ты что-то забыл? – немного удивился Чарльз, но, обернувшись, тихо охнул и поспешил запахнуть халат. – Доброе утро… Эмма, – лишь на мгновение запнувшись, поприветствовал Чарльз женщину в белом. Он хотел спросить, что она тут делает и как прошла охрану, но вслед за ней в спальню прошли три девушки, несущие свертки с одеждой, и одна с подносом, от которого аппетитно пахло жареными яйцами и хлебом.
– Спасибо, дальше я сама, – Эмма небрежно махнула рукой, и девушки торопливо вышли. Чарльз видел, как они боязливо косились на него, а одна, случайно встретившись с ним взглядом, едва ли не подпрыгнула и прибавила шагу, видимо, с трудом сдержавшись, чтобы не выбежать из спальни короля с холодящим душу воплем.
– Чем обязан, леди Фрост? – Чарльз улыбнулся, но все же чувствовал себя слишком напряженно, да и то, как женщина окинула его взглядом, не позволяло расслабиться.
– Наш господин позволил мне пройти, чтобы принести Вам завтрак и наконец-то заняться Вашим гардеробом. Насколько я поняла, он недоволен тем, что некоторые из его окружения говорят, что Вы походите на мальчишку из борделя. А может, его смущает, что вся выбранная мной одежда для Вас слишком белая и не подходит такому существу.
– Такому? – Чарльз изогнул бровь, и тон его стал холодным, он в один момент забыл, что на нем один лишь халат и даже не чувствовал холода в босых ногах, неспешно подошел к Эмме, ступив на дорогой ковер с коротким ворсом. – Мне казалось, что ты не подвержена религиозным предрассудкам. Или так же, как и все остальные, считаешь меня исчадием тьмы и воплощением порока?
Эмма усмехнулась, словно услышала в словах Ксавьер что-то знакомое и лишь отчасти забавное.
– Я так не считаю. Но, если ты, – забыв об официальном тоне, раз и Чарльз решил его не придерживаться, произнесла Фрост, – и дальше будешь поминать Дварокс и Тьму с Гамотом, вместо Бога и Дьявола, боюсь, никто не поверит, что ты встал на путь исправления.
Зрачки Чарльза слегка расширились, а сердце тяжело ударилось о грудную клетку. Всего секундный укол страха, но юноша и не замечал, как легко проскальзывают у него подобные словечки.
– Это же вполне естественно. Я всю жизнь провел в селах и лесах язычников. Что-то вошло в привычку. Но я быстро учусь.
– Чему же? – Эмма явно его не боялась и обошла Ксавьера, задумчиво осмотрела спальню Эрика, и ее взгляд задержался на смятых простынях кровати. – Ох, Боже… он не может быть настолько глуп, – прошептала Эмма, и Чарльз заметил, как крепко она сжала кулаки, словно сдерживая настоящую бурю эмоций. Юноша нервно сглотнул, но решил не подавать виду и действовать так, словно она все поняла неверно, но рука невольно потянулась к шее. Синяки на его коже, должно быть, не заметил бы только слепой.
– Гамот, – на выдохе выругался Чарльз, но все же решил сохранять спокойствие. – Ты говорила, мой господин велел принести мне новую одежду? Мне как раз нужно подготовиться. Я смотрю, твои служанки все оставили на софе. Думаю, я вполне справлюсь сам.
– Нет, – решительно, едва ли не приказным тоном произнесла Эмма и плавным шагом отправилась к сверткам с одеждой. – Я помогу тебе собраться, здесь одежда, достойная королей и принцев, не думаю, что ты так быстро разберешься с ней.
– Я вполне способен справиться, – прошипел Ксавьер, уже начиная злиться, и его глаза засияли немного ярче, чем обычно.
– Встань ровно! – приказала Эмма, едва Чарльз подошел к ней, и грозно посмотрела на юношу. – Я помогу тебе собраться.
– Я сам…
– Мне нужно поговорить с тобой. Хотя бы чтобы ты просто выслушал, пока Эрик еще дает мне такую возможность. С тех пор, как он заполучил корону, он сам не свой и опекает тебя, словно ты все, что важно в этом мире. Думаю, еще день-два, и уже ни я, ни слуги, ни стража, никто не сможет и близко к тебе подойти.
– И ты думаешь, что это из-за каких-то демонических чар, что я наложил на него? – гневно спросил Ксавьер.
– Я не знаю, – уже другим тоном, вымученным и усталым, ответила Эмма и достала из свертка золотистый камзол, расшитый темно-багровым узором и серебристой нитью. На мгновение Чарльз даже забыл о гневе и усомнился в том, что вещи в этой стране не делают из расплавленного золота и драгоценных камней, настолько богатой и изысканной казалась ткань, из которой был сшит костюм, приготовленный Эммой.
– Сначала рубашку и штаны. Они здесь… – словно ни в чем не бывало, сказала Эмма, и Чарльз неохотно принял протянутые ему вещи. Женщина стояла и ждала, а юноша стиснул челюсть, чувствуя, как румянец стыда и смущения загорелся на его щеках. – Что я вижу, демоны могут чего-то стесняться? – холодно спросила Эмма и явно не собиралась отворачиваться, а Чарльз, который уж готов был ее об этом попросить, прикусил язык.
– Я не привык к подобному, – процедил он.
– Не переживай. Я видела множество обнаженных мужчин и сомневаюсь, что ты сможешь меня чем-то удивить. Тем более, после того, как я увидела твои глаза.
– Что ты хотела мне сказать? – сменил тему Чарльз и усмехнулся. – Говори, а то еще пару дней, и охрана уже не пустит тебя ко мне так близко, – Ксавьер принялся надевать штаны из более темной и плотной ткани и, лишь справившись со шнуровкой на поясе, снял халат, стараясь не встречаться с Эммой взглядом.
– Ты уничтожишь его, – негромко произнесла Фрост, и сердце Чарльза замерло. – Я не знаю, как много он тебе говорит, но ты же не дурак. Из-за тебя против него настроены все графства в нашем королевстве. И, хоть Эрик всегда сторонился Церкви, их власть над людьми сейчас сильнее, чем его. Вам удалось убедить торговцев, купцов и вояк в том, что твои пророчества сильны, но где сейчас Эрик? Он лично усмиряет бунт, поднятый замшелым святошей, кричащем о том, что Дьявол захватил столицу. Это лишь начало.
– Он справится. Тебе бы не помешало больше верить в нашего короля, – с упреком в голосе произнес Чарльз и строго посмотрел на Эмму.
– Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти. Что Шоу с ним делал… – прошептала Эмма и подошла ближе, глядя на Чарльза, словно надеясь, что он прочтет ее мысли.
– Он не говорил о своем прошлом, но я знаю его таким, какой он есть сейчас…
– Он слышит его. Голос Шоу.
– Что? Ты… Знаешь? – Чарльз слегка прищурился, и сердце его взволнованно забилось.
– Да. И знаю, что Эрик сильный. Сильнее кого бы то ни было, но не когда этот монстр рядом.
– Шоу мертв, – напомнил Чарльз. – А это лишь… игра его воображения, больное наваждение уставшего разума.
– Но этого достаточно для него. Ты не понимаешь…
– Так объясни мне.
Эмма тяжело вздохнула и едва ли не рухнула на софу, рядом с одеждами, что она принесла Чарльзу. А юноша так и остался стоять, лишь подошел чуть ближе, чтобы слышать ее тихий голос.
– Мы были еще совсем детьми, когда познакомились. Я была служанкой, помогала смотрителю. Выполняла всю работу, какую могла, и мне помогала моя подруга Сюзанна. Она была чуть младше меня. И в то время лишь слышала об Эрике. Принц Инвернеса, захваченный при падении королевства. Тогда это походило на страшную, но романтичную сказку, и мне он представлялся настоящим выжившим героем. О нем говорили лишь шепотом, и все точно знали только о его тренировках в казармах личной охраны короля. И то, что король Шоу крайне доволен своим трофеем и не жалеет, что принял его как сына. И однажды Сьюзи забрали люди короля. Я до сих пор помню, как я завидовала подруге. Думала, что каждый раз ее уводят в богатый и прекрасный мир, о котором можно только мечтать, когда узнала, что ее хотят сделать служанкой самого принца. Но на следующий день она вернулась… Я думала, что она будет светиться от счастья и все мне расскажет, но она и двух слов не могла связать и весь день пролежала в постели, тихо молясь. Так продолжалось несколько дней подряд, пока я не узнала от нее, что отводят ее вовсе не в королевские залы, а в казематы, в которых держат преступников. И тогда… Я волновалась за нее. Хотела знать, что все в порядке… Я подготовилась и даже поменялась с пареньком, который драил камеры, чтобы быть ближе… То место… Если ад есть в этом или ином месте, то он должен выглядеть, как те бесконечные темные коридоры, освещенные лишь редкими факелами. Запах сырости и плесени, едкая вонь гнили, от которой живот сводило… Я не могла понять, почему Сьюзи ведут туда. Зачем… И не смогла пройти весь путь за ней, уж слишком много охраны там было. Но я слышала, как один из охранников сказал, чтобы «девку вели к королевскому щенку».
Эмма тяжело задышала и впилась пальцами в ткань своего чистого белого платья, словно это помогло бы ей очиститься или прогнать воспоминания о том жутком грязном месте.
– Прошло немало времени, прежде чем я смогла устроиться работать в тех подвалах. И от одного вида стражи в той проклятой дыре я привыкла носить с собой кинжал. И в один день мне удалось пройти в часть каземат, куда водили Сьюзи. Ее завели в камеру, едва ли не швырнув на пол, и я слышала звон цепей и смех надзирателей. «Король теряет терпение, это перестает его забавлять. Либо это сделаешь ты, либо он обещал ее нам». Я до сих пор помню голос того охранника, словно он стоит рядом и повторяет это снова и снова. Он долго стоял у двери одной из дальних камер, а затем решил отойти. И тогда я бросилась к решетке… Я не сразу поняла, что он был человеком. Он больше походил на демона, чем ты. Куда больше. И взгляд его был пустым и мертвым. Он был немногим младше нас со Сьюзи, но был куда выше и сильнее. Вот только тело его покрывали свежие раны, а одежда пропиталась потом и грязью. Тогда мне и в голову не пришло, что это и был принц Стратклайда. Я и подумать не могла, что так Шоу играет со своим названым сыном. Не знала, через какие тренировки он протаскивает его день ото дня и в каких условиях держит. Мне казалось, что это, должно быть, ужасный преступник, но, когда я попыталась открыть запертую камеру, Сьюзи меня остановила. Она шептала так быстро, что мне было трудно разобрать ее слова. Король решил, что его сыну негоже быть мальчишкой в его-то годы, и выбрал первую попавшуюся на глаза молоденькую служанку, чтобы она помогла принцу стать мужчиной. Вот только к этому времени… я сомневалась, что Эрик вообще был жив. Возможно, в каком-то плане он и не был. Ведь все, что он видел, – это камера да лучшие воины, пытавшиеся убить его каждый день. Порой короля, проверявшего своего наследника. Считавшего, сколько еще дней парень из земель Морского дракона выдержит эту жизнь. И Сюзанна должна была быть очередной шуткой короля. Вот только Эрик к ней не притрагивался, сколько раз ее ни приводили, и, даже когда ее оставляли обнаженной на каменном полу, он смотрел на нее и словно не видел. Я приходила к его камере. Договорилась с охранником и приносила для него еду, но боялась заговорить, а он и не пытался. Либо лежал на месте, либо обрабатывал раны. И я всегда боялась смотреть в его глаза. А Сюзанна… возможно, пробыла с ним слишком долго. Она шептала, что спасет его, поможет бежать, и, хоть сама словно таяла на глазах, в его клетку заходила добровольно. Просто говорила с ним. Пока королю это не надоело. В тот день меня не было рядом. Слишком много охраны пришло вместе с Шоу. А выходя из подвалов замка, они довольно лыбились и славили короля и его хорошее настроение. В ту ночь Сюзанна не пришла. И я нашла ее лишь на следующий день, вернувшись в подвалы. Ее заперли напротив Эрика и… Я впервые видела, чтобы он прижимался к решетке. Впервые слышала, чтобы он говорил. Он пытался… Он клялся, что убьет каждого из них. Что не позволит этому повториться. Просил ее дышать… Я хотела помочь, но от страха едва чувствовала собственное тело. А затем услышала шаги и… Я спряталась, забилась в угол одной из множества свободных камер и боялась даже всхлипнуть. А все подвалы эхом повторяли проклятья Эрика. Шоу прошел мимо меня, даже не заметив. Он зашел к своему наследнику, едва ли не присвистывая от радости. Я помню его голос, шипящий и… до омерзения ласковый, когда он обращался к Эрику. «Ты все же сделаешь это, малыш Эрик, или тебе понравилось смотреть? Тогда у меня всегда найдется с полдюжины стражников, которые будут рады сделать то, чего ты делать не хочешь».
