Текст книги "Песнь о Гамаюне (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Чарльз думал, что найти выход будет сложно, что монастырские подвалы запутаннее любого из лабиринтов, но стоило ему только подойти к очередной развилке, как демоны, по-звериному хрипя, принимались принюхиваться и пернатыми тенями вели его к выходу, взяв в кольцо. Поворот за поворотом, темные коридоры, в которых лишь иногда горели несколько факелов, видимо, для охраны, которая стояла у дверей темницы Ксавьера. Но где все остальные? Чарльз чувствовал тревогу, и сердце тяжело билось в груди, замедляя его шаг. Слишком долго никого нет. Они просто идут по коридорам? Никаких инквизиторов и боевых монахов?

Пронзительный крик. Один из гамаюнов ощетинился, словно пес, и перья его встали дыбом, а за дверью перед ними Чарльз наконец-то услышал голоса.

– Люди.

– Мясо.

– Мучители.

– Пахнет огнем.

– Они резали нас. Снова. Снова. Не отпуская.

– Дверь заперта, – хрипло сказал один из демонов, дергая засов, и за дверью в ответ послышались голоса охраны.

– Так все же там кто-то есть? – удивился Чарльз, скорее невольно, чем ожидая получить ответ. Хотя, возможно, Маркус намеренно не взял много охраны, чтобы провести свой ритуал… при минимальных свидетелях. Что бы сказали другие инквизиторы, слыша, как их начальник насилует демона в подвалах? Молчали бы они или донесли? Или сами бы избавились от неверного?

Это уже не волновало Чарльза. Он обеими руками впился в рукоять меча и стиснул зубы, чувствуя, как холод с новой силой потек по его венам, обжигая глаза. Этот Тодд, омерзительная жаба, его склизкие руки и прикосновения, улыбки и голос… Чарльз чуть слышно зарычал и, едва отворился тяжелый засов на двери, и в проходе появился силуэт инквизитора, Ксавьер, не думая, словно стрела, выпущенная из лука, бросился на него и с удивительной легкостью вогнал меч в живот монаха. Свет бился за его спиной, делая человека похожим на черный силуэт в темноте подвалов, но его было достаточно, чтобы Чарльз различил полное бородатое лицо инквизитора и его округлившиеся от шока и боли глаза, из которых ускользала жизнь. Его тело начало заваливаться, падая в сторожевую комнату. Мгновение. Всего лишь удар сердца, за который все погрузилось в мертвую тишину, словно звуки вовсе престали существовать. Чарльз ощутил, как в его душе словно поднимается огромная волна невообразимой силы, и все вокруг стало таким податливым и слабым. Таким очевидным.

Труп охранника рухнул на деревянный пол, и юноша вырвал из его груди окровавленный клинок, пока остальные гамаюны с переливчатым рычанием, отдающимся эхом, бросились в атаку на пост охраны монастыря. Ксавьер неспешно встал, звуки сражения и крики людей перед ним впервые в жизни не пугали его, а придавали сил. Он стоял у дверей и смотрел, как освобожденные им демоны кидаются на людей, словно не чувствуя боли, когда те пронзали их пернатые тела мечами. Отчаянно, безумно сражались, разрывая своих противников когтями. А один так вовсе, повалив монаха, впился зубами в его лицо и с довольным рычанием принялся отрывать от него куски, пока тот орал от боли и страха, пытаясь скинуть с себя кровожадную тварь.

Звон тетивы. Чарльз сам не понял, как ему удалось услышать это в нарастающем безумном шуме. Сердце сжалось, а темная сила внутри него хищно взревела, переполняя юношу, и Чарльз инстинктивно поднял руку, и стрела зависла прямо в воздухе всего в паре сантиметров от его ладони, а вокруг нее появился уже ставший знакомым, черный дым. Ксавьер отбросил стрелу в сторону и встретился взглядом со стрелявшим монахом, который уже почти добрался до выхода с другой стороны.

Мгновение, и Чарльз так остро ощутил его страх и панику, что захотелось смеяться, и он не выдержал этой отстраненности в пылу сражения и бросился на жертву. Лицо монаха исказилось от страха, однако он успел схватиться за свой меч и замахнуться, но поздно. Чарльз не знал, то ли он стал таким быстрым, что ему казалось, будто он парит, то ли все остальное вокруг стало медленнее, но это было не важно. Все движения были такими простыми, а кожу так приятно покалывала сладостная боль, он чувствовал, как тьме внутри него тесно, как она ищет выход, как меняет его тело. Он легко сжал запястье монаха, не позволяя ему нанести удар мечом, а свободной рукой впился в его горло, и когти его были столь длинными и тонкими, что одного легкого прикосновения хватило, чтобы разорвать человеческую плоть. Кровь брызнула фонтаном, и Чарльз с трудом успел уклониться, но все же горячие капли обрушились на его плечо и левую руку, впитываясь в одежду и окропляя черные перья, отросшие на руках юноши.

Чарльз медленно выровнял дыхание и обернулся лишь для того, чтобы увидеть, что остальные демоны тоже успели закончить со своими сражениями. Небольшая овальная комната была похожа на перевернутую вверх дном лавку мясника, лишь только туши здесь были человеческие, и пол липкий от крови. Двое гамаюнов лежали мертвыми телами среди своих противников, но Чарльзу казалось, что эта участь была им по душе после стольких лет заточения. А один все еще продолжал остервенело срывать зубами плоть с трупа монаха, лицо которого уже было полностью сорвано, обнажая склизкий череп.

– Веди.

– Веди нас.

– Господин.

– Прекрасен.

– Он видит тебя.

– Найдет тебя.

Словно нестройное эхо, шептали гамаюны, и глаза их светились бешеным огнем. Чарльз слегка нахмурился и посмотрел на труп самого маленького из демонов. Он лежал с проломленной грудиной на окровавленном полу, его лицо успели наискось порезать, но даже после смерти в его пустых глазах слабо мерцал голубой свет.

– Возьмите оружие, дальше их будет только больше, – распорядился Ксавьер и невольно подумал об Эрике. Такой была его жизнь? Как бы он поступил сейчас?

Наверняка так же.

***

Тревожный раскатистый звон колокола разносился по всей территории монастыря, и Эмма, прервав свою речь, обернулась к дверям часовни.

– Это же… военный звон? – она встала с лавки и прижала руки к груди.

– Да. Он самый, – кивнул юный священник. – Вам стоит укрыться в безопасном месте, идемте за мной.

– В этот замок не могли вторгнуться, это невозможно! – чуть дрогнувшим голосом произнесла девушка, пока следовала за Хэнком.

– Я боюсь, что это вовсе не атака на стены, – юноша пропустил ее вперед и сам выскочил во двор, где уже царила настоящая паника среди прихожан и инквизиторов. Хэнк смотрел, как монахи, вооруженные арбалетами и мечами, несутся к приходу, а послушники пытаются успокоить людей.

– Идите к остальным, леди Фрост, – распорядился Хэнк и бросился к одному из инквизиторов.

– Что произошло?

– Демон, – коротко ответил бледный как полотно инквизитор и впился в свое оружие покрепче, намотав на руку цепочку с распятием в надежде, что вера спасет его в этом сражении.

– Чарльз… – прошептал Хэнк и посмотрел на громадное здание монастыря. Сердце его сжалось от боли, но он не смог бы найти в себе сил пойти сражаться с тем, кого сам помог заточить.

– Прошу, сохраняйте спокойствие. К выходу!

– Проходите.

– Быстрее.

– Что там происходит?

– Этот звон!

– На нас напали?

– Войска из Харлоу дошли до стен?!

– Воины уже на улицах города!

– Они идут за нами…

Голоса сменялись вскриками, но даже они слились с диким ревом взрыва и вырвавшегося на свободу пламени. Хэнк инстинктивно пригнулся и ощутил, как спину обдало жаром, а когда он обернулся, то увидел, как двери монастыря, огромные прочные шестиметровые створки, которые выдержали бы удары и самого мощного тарана, разлетелись в щепки, которые теперь повсюду разносили пламя. Крики и плач людей, запах горящей плоти, молитвы и гул набата.

Бом-м! Бом-м! Бом-м!

– К оружию!

– Не стой столбом, инквизитор, – кто-то вложил в руки Хэнка меч и потянул ошарашенного юношу к монастырю, где уже собрались, образовывая линию обороны, монахи. Но Хэнк слышал только крики и плач людей. И этот чертов колокол.

– Мы не можем выпустить его!

– Боже, спаси и сохрани.

Хэнк прищурился от резкого порыва холодного воздуха и вместе с остальными инквизиторами всматривался в открывшийся проход, в котором появилась одинокая фигура в светлой одежде. Хэнк пригляделся, но никак не мог узнать в этом существе Чарльза. А когда из тьмы коридора монастыря за ним выползло два демона, которые, словно звери, передвигались на четвереньках и издавали оглушительный протяжный вой, то все разом замерли, словно этот звук лишал воли.

– Их всего трое!

– Остановим их!

Монахи, обнажив оружие, бросились в атаку, а Хэнк так и остался стоять на месте, словно примерз к холодной земле.

От ярких вспышек перед глазами все поплыло, и вновь жар едва не плавил молодого монаха. Крики. Приглушенные, словно откуда-то издалека. Зрение медленно приходило в норму, и вот он уже видел, как искры пламени, что плясали на пристройках и щепках от двери, взвились яростными кострами, а тень, стоявшая в дверях, ринулась в атаку. Свет от костра упал на существо из монастыря, и Хэнк выронил меч, который все равно не знал, как правильно держать.

Он не мог узнать Ксавьера. Не хотел верить, что это тот самый юноша, с которым он провел столько времени за книгами и разговорами. Тогда он с трудом верил, что Чарльз на самом деле мог быть демоном, но сейчас… в этом не было ни малейшего сомнения.

Он видел его слишком отчетливо, и этот образ теперь будет мучить его до конца жизни. Этот хищный оскал и черные глаза, мертвенно-белая кожа со вздутыми тонкими венками, по которым текло что-то черное, как сама ночь, но точно не человеческая кровь, и перьями, длинными и острыми, покрывающими его шею и руки. Они походили на тонкие черные лезвия. Он видел, как быстро и плавно двигался демон, и не было ни в едином его жесте ни капли человеческого, лишь звериная грация и дьявольская ловкость. Ему даже не нужно было подходить к своим противникам – один лишь взгляд и взмах когтистой руки, и монахи падали, хватаясь кто за шею, кто за сердце. Падали один за другим, не в силах даже ранить взбешенную адскую тварь. И Хэнк не выдержал, он сорвался с места и побежал прочь, как можно дальше от этого ночного кошмара, едва не споткнувшись о пернатый труп второго демона, который явно оказался слишком слаб в сравнении со своим господином, но умер с окровавленной улыбкой на белом лице.

***

Азазель с трудом слышал своих подчиненных и не мог унять волнение, то и дело впивался пальцами в рукоять меча. Он бросил взгляд на своих людей, которые обступили труп огромного пернатого монстра, на лекарей, которые помогали раненым, на слуг, оттаскивавших трупы и тушивших огонь, на послушников и пожилых монахов, читавших молитвы, и не мог поверить, что все это происходит на самом деле, а не является каким-то страшным сном.

– Что такое? Вы ожидали чего-то другого от демона нашего короля? – с ухмылкой спокойно спросил Страйкер, который появился словно из ниоткуда, и вот он уже стоял рядом с Азазелем и наблюдал за происходящим вокруг.

– Он поручил мне защищать его, – вместо ответа процедил сквозь стиснутые зубы воин.

– Но Вы сделали правильный выбор, примкнув к нам.

– Вы не оставили мне этого выбора! – Азазель гневно посмотрел на старого инквизитора и впился пальцами в рукоять меча, но не решался достать оружие, и этот жест не скрылся от взора Страйкера.

– Ваша возлюбленная в безопасности. Но еще придется немало бесед провести, прежде чем мы искореним всю ересь из ее сознания. Она слишком долго общалась с этим исчадием ада.

– Вы обещали отпустить ее, если я отзову охрану!

– Но несколько стражников все равно были на постах, – пожал плечами Страйкер.

– Они подчиняются лично королю и не принимают приказов от меня. Кроме того, насколько мне известно, они не остановили Ваших людей. Так в чем Вы меня обвиняете? Верните ее.

– Пока еще нет. Боюсь, Вашей милейшей Рейвен еще нужно замаливать грехи. А мне необходимо знать, что Вы и Ваши люди не смените сторону, как только вернется наш дорогой король.

– Мы все его люди и на его стороне.

– Непременно. Но, я боюсь, что стоит ему вернуться сюда, он пожелает увидеть демона. И сохранить ему жизнь. Влияние этой твари слишком сильно, но, я надеюсь, мы смогли ослабить его достаточно, чтобы король сам смог бы спасти свое королевство от этой угрозы. Своими руками.

– Думаете, он убьет его?

– Молюсь об этом. Тогда он освободит свою душу и вернет спокойствие в умы людей. Но если он не сможет сделать верный выбор… Что ж. Тогда нам придется действовать, – Страйкер проводил взглядом слуг, оттаскивающих тела погибших, и тяжело вздохнул.

– Вы говорите, что ослабили его, но разве это так? Я видел, как эта тварь одним мановением руки останавливала стрелы в воздухе, как поджигала здания и заставляла людей падать замертво одним лишь взглядом. Он не человек, даже близко не человек. И уж куда сильнее того демона, что удалось убить моим людям. Вы думаете, пускать короля к нему разумно? Он же и его убьет, – зашептал Азазель, схватив Страйкера выше локтя.

– Тогда наш дорогой король погибнет, защищая свое королевство. Разве это не достойнейшая из смертей? – с легкой улыбкой произнес инквизитор и, высвободившись из рук воина, направился к монастырю.

***

Чарльз забился в угол и обхватил голову руками.

Он едва помнил, как добрался сюда. Словно ветер нес его, с каждым шагом делая все легче, придавая все больше сил, и управлять ими становилось так… Естественно. Он помнил, как останавливал бег крови в венах стражи, как стрелы замирали в воздухе, как пламя факелов взмывало ввысь на гобелены и стоящих рядом людей, и это вызывало лишь довольную улыбку. Он мог их остановить так просто, вот только тело все сильнее кололо от боли, а под кожей словно текла не горячая кровь, а студеная вода. Он продирался сквозь знакомые коридоры к единственному месту, которое всегда было для него безопасным, даже если теперь это было не так. Но стоило приблизиться к коридору, ведущему к башне, как Чарльз ощутил это. Словно что-то схватило его под ребра и потянуло вверх, пытаясь вырвать дух из тела, и все вокруг начало расплываться. Это было лишь отдаленно похоже на то, что он испытывал, когда видел будущее. Только тогда он мог контролировать видение и знал, что это не реально. Сейчас же его словно тянула злобная хищная сила, забирая его из этого мира куда-то, откуда веяло холодом, и все окутывала немая тишина. Он должен был остановиться. Чарльз знал это. Замереть на месте и ничего не делать, дать стихнуть невероятному потоку силы внутри себя, чтобы он не унес его вовсе. Но за ним все еще была погоня.

И вот он здесь в их с Эриком покоях, сидел на полу и тяжело дышал. Юноша в очередной раз вытянул руки перед собой и тихо вздохнул. Кожа была все еще бледная, но перья, которые покрывали его кожу, исчезли, оставив лишь след из черных вен по всему телу, да и те побледнели, стоило лишь успокоить свой разум и сердце.

А погоня…

Чарльз точно не знал что сделал. Словно неведомая сила направляла его и подсказывала все невероятные возможности того, что он может сотворить. Один взмах рукой, и он увидел толстую линию, поперек пересекшею коридор. От нее поднялся черный туман, и воздух словно замер. А затем… Он бросился к двери, и знал, что никто из людей не сможет переступить ту черту. Успокаиваясь теперь, вновь принимая человеческий облик, он ощущал, что та черта, что защищает его от вторжения, все еще питается его силой, словно между ними была тонкая невидимая нить, благодаря которой Чарльз удерживал эту темную магию.

И теперь он был заперт в башне. И даже не готов был думать о том, что делать дальше, а какая-то его часть все еще омерзительно надеялась на Эрика. Который оставил его. Бросил, когда был нужнее всего. И все его слова о защите и безопасности оказались пустым звуком. Ждать его? Надеяться, что он каким-то невероятным образом сможет спасти Чарльза? Ох, юноша почти ненавидел себя за то, что подобные мысли еще звенели в его голове.

Он прижался лбом к согнутым коленям и тяжело вздохнул.

Полагаться на Эрика нельзя. И строить план лишь в надежде на него не выйдет. Он должен полагаться на себя. На свои силы.

Вот только хватит ли их, чтобы прорваться через всю военную мощь столицы и всех инквизиторов Стратклайда? Достаточно пропустить всего одну стрелу, не уследить за единственным мечом или атакой кого-то из них… Чарльз откинулся на стену и запрокинул голову, решив хотя бы попробовать увидеть свое будущее. Он ведь делал это всю жизнь, и все всегда сбывалось. И сейчас он должен знать…

Боль под ребрами и сильная тяжесть. Голова закружилась, и Чарльз ощутил, как на него уже готова была обрушиться та же пустота, в которую его затягивало во время боя, и резко оборвал не начавшееся видение, вскочил на ноги и отошел от стены, словно она была виновата в том, что происходит. Сердце бешено стучало в груди, и юноша нервно облизнул губы. И больше не решился добровольно бросаться в ту тьму, что так жаждала его поглотить.

***

Голос Чарльза продолжал звать его, звучал тихо в глубине его сознания, заставляя Эрика идти без остановки ночью и днем, не позволяя прерваться на сон и отдых. Он уже не помнил ни о сражении у Харлоу, ни мертвецов, что окружали его. Он забыл страх перед Шоу и о долге короля.

Был лишь образ окровавленного Чарльза. И страх потерять его был куда сильнее всего остального.

Королевская охрана нашла его на полпути к Стратклайду, когда Эрик уже едва держался на ногах, но продолжал идти. Его пытались остановить, но он отбивался от своих же людей и шаг за шагом приближался к цели, пока усталость не сломила его. Остаток пути он почти не помнил. Провел его в повозке и понимал, что так гораздо быстрее, что он может восстановить силы. Он отправил гонца вперед, чтобы распорядиться о вызволении Чарльза, лично собирался убить и сжечь каждого, кто был причастен к этому, любого, кто мог помочь его ангелу, но отвернулся от него, хотя понимал, что раз Ксавьера схватили в его отсутствие, то и не отпустят по одному лишь указу. И не было сомнений в том, кто истязал и пытал его.

– Страйкер! – сил на крик хватило, и Эрик выхватил меч, едва вошел в замок, но сразу понял, что здесь произошел какой-то переполох. Слуги бросились перед королем ниц, восхваляя Бога за то, что тот вернул им короля, который утихомирит демона, а сам Эрик не мог понять, что происходит. Он рывком поднял на ноги одну из служанок и приказал говорить. Она рыдала и цеплялась за руку Эрика, но из ее несвязной речи он понял, что демон вырвался из монастыря, убив множество людей своими силами, и теперь заперся в покоях короля, защитив себя дьявольской магией.

– Я направляюсь к нему, а вы – приведите мне Страйкера, – приказал Эрик и бросился к своим покоям, молясь Богу и духам и любому высшему созданию, что могло бы его услышать, чтобы Чарльз был еще жив и разум его был ясным. Он слишком хорошо знал, на что способны церковники, а Чарльз был в их лапах больше двух недель. Целая вечность для столь невинного и светлого создания.

– Ваше Величество! – стража выровнялась и подобрала оружие, едва он вбежал в коридор.

– С дороги.

– Вы не сможете туда пройти, – предупредил его один из охранников, и Эрик гневно бросился на воина, который должен был защищать Чарльза, пригвоздил его к стене и надавил острием меча на его бок, незащищенный кольчугой.

– Ты должен был защищать его! И теперь смеешь мне говорить, что я не могу его увидеть? Ты, верно, хочешь умереть здесь и сейчас?

– Нет, господин, прошу! Там заклятье…

– Что?

– Ваш дем… Ваш слуга, мы не знаем, как, но никто не может пройти.

Эрик еще несколько секунд держал его, а затем швырнул в сторону, словно мешок, и решительно направился по коридору, но словно уперся в невидимую стену.

– Что за чертовщина? – Эрик недоуменно посмотрел на проход и вновь попытался прорваться, но снова неудачно. – Как давно он там заперт?

– Уже три дня, Ваше Величество.

– Три дня?!

– С тех пор как вырвался. Он не выходил оттуда. Мы постоянно здесь.

– Чарльз! – голос Эрика раскатистым эхом пронесся по коридору, а сам он старался подавить панику. Три дня. Да, три дня в их покоях лучше, чем три дня в подвалах монастыря, но тем не менее. Чарльз, должно быть, ранен и истекает кровью. За это время с ним могло случиться все что угодно. И была ли вода и еда в их спальне? Эрик не мог этого вспомнить, а разум уже рисовал образы бледного мертвого Ксавьера на полу их спальни, в которую он больше не сможет войти. – Чарльз! Чарльз, впусти меня!

Эрик попытался с разбега прорваться в коридор, но преграда была все столь же прочной. Ее не брали ни сила, ни сталь, и только голос короля отражался от стен.

Дверь в другом конце коридора, ведущего в башню, приоткрылась с тихим скрипом, и вся охрана тут же встрепенулась и схватилась за оружие.

– Отставить, – зарычал Эрик, оборачиваясь к своим людям, – я лично убью любого, кто попробует на него напасть. Убрать оружие, – приказал король. Воины переглянулись и нерешительно, настороженно опустили оружие, а Эрик услышал тихие шаги за своей спиной. Короткий звук раздался и исчез, а обернувшись, он увидел Чарльза, замершего у самой двери.

– Ох, ангел мой, – с болью и лишь толикой облегчения произнес Леншерр, глядя на Чарльза. Он казался еще худее, чем обычно. Совсем хрупким и мертвецки бледным в серой монашеской одежде и серой накидке. Его волосы отросли еще сильнее, были спутанными и растрепанными, а взгляд холодным и настороженным. – Позволь мне пройти.

Чарльз ответил не сразу, смерил Эрика оценивающим взглядом, и на одно ужасное мгновение Эрик был уверен, что Чарльз вовсе не узнал его.

– Это я…

– Знаю, – перебил его Ксавьер и оказался у невидимой преграды так быстро, что охрана потянулась к оружию.

– Стоять, – приказал Эрик и обернулся лишь на мгновение, а затем едва не задохнулся, когда сильные пальцы сжали его горло.

Чарльз оказался невероятно сильным, втянул его в коридор и швырнул на пол, придавливая горло сильнее, и склонился над Эриком, глядя на него черными, как смоль, глазами.

– Ваше Величество!

– Защищать короля!

– Тихо, – по-змеиному зашипел Чарльз и обернулся на стражу, бросившуюся в коридор. Эрик не мог поверить, что это правда происходит, но лишь слов Чарльза и его взгляда хватило, чтобы все воины замерли, словно статуи, не в силах пошевелиться, а хватка Чарльза на горле Эрика стала сильнее. Вот только Леншерр лежал спокойно и неподвижно, ожидая, когда Чарльз успокоится.

– Прости, что так долго, – коротко произнес Эрик, а Чарльз смотрел на него, как гневный загнанный зверь. Его глаза… Такие черные. Словно вся тьма этого мира скрывалась в них. Живая и разгневанная. Этот взгляд завораживал и заставлял лежать неподвижно, чувствовать каждой клеточкой своего тела опасность, исходящую от Чарльза. И Эрик должен был быть напуган, но мог испытывать лишь восхищение и радость от того, что его Чарльз не только жив, но и полон сил.

– Ты обещал, что этого не произойдет, – с яростью напомнил Чарльз, все еще не отпуская свою жертву. И Эрик невольно вспомнил, как он так же лежал в постели, а Чарльз прижимал кинжал к его горлу. Вот только тогда Леншерр не сомневался, что Чарльз не сможет его убить, сейчас же, глядя на своего ангела, он видел, что перед ним истинный воин небес, и его рука не дрогнет, если он решит прервать его жизнь.

– Я знаю. Думал, что это спасет тебя… – с болью раскаивался Эрик и протянул руку к Чарльзу. Юноша настороженно посмотрел на нее и даже впился в горло Эрика так, что тот едва мог дышать, но это было уже неважно, Эрик смотрел на шрам в виде какого-то символа на лбу Ксавьера и проклинал всех инквизиторов этого мира, но больше, чем убить их, он хотел прикоснуться к Чарльзу. Его рука нежно скользнула по щеке Ксавьера, и Эрик с облегчением выдохнул, прикрыл глаза, готовый к любому решению своего ангела.

И хватка на горле ослабла, а юноша резко отстранился от Эрика и поднялся на ноги.

– За мной, – приказал Чарльз, и Леншерр усмехнулся, с сожалением, но все же радуясь, что Чарльз справился и сам. Но не был намерен снова допустить, чтобы тот был под угрозой. Они молча поднялись в покои, и Эрик хотел задать так много вопросов Чарльзу, что они роились, словно улей, в его голове. И, к своему ужасу, среди своих мыслей Эрик снова уловил шепот Шоу.

– Мне нужны имена тех, кто сделал это с тобой, и я лично заживо спущу с них шкуры и сожгу на площади, – произнес Эрик, решив, что расспросы могут и подождать. Будущая безопасность Чарльза важнее.

– Кто? – Чарльз хрипло рассмеялся и развернулся к Эрику. – Тогда впору спалить все это королевство, иначе… – голос юноши звенел от гнева, но стоило ему лишь обернуться к Эрику, как гнев сменился удивлением. Чарльз смотрел на Эрика, словно впервые видел его, рассматривал своего изможденного и окровавленного короля, а тот едва дышал, ожидая, что же скажет его демон. Но Чарльз смотрел только на черный дым, который словно состоял из угольных искр, роем вьющихся вокруг головы Эрика наподобие венца, впиваясь в его голову, проникая под кожу, кружась в его глазах.

– Что это за чертовщина? – тихо проговорил Чарльз и слегка согнулся, словно готовясь к атаке или прыжку.

– О чем ты? – насторожился Эрик и крепче впился в рукоять меча, видимо, решив, что Чарльз узнал, кто кто-то приближается к их временному убежищу.

– Не снаружи, – тихо проговорил Чарльз. – Здесь, – Чарльз указал на голову Эрика, и тот замер, а в глазах его на мгновение промелькнул страх.

– Что ты видишь? – как можно спокойнее спросил Эрик и стоял все так же прямо, когда Чарльз, подобно бесшумной тени, скользнул к нему почти вплотную и потянул руку к черному рою, впивающемуся в голову его дорогого короля. Он долго всматривался в их движение, пытаясь понять систему, по которой они двигались, за какие нити они тянули и что должны были изменить. Такая сложная и запутанная схема, в сравнении с которой то, как он искажал металл и изменял тела людей, казались грубой и топорной работой. Здесь же… До ювелирного выверенная тончайшая материя, целый лабиринт, касающийся лишь разума, но не меняющий тело.

– Твои видения, – прошептал Чарльз, и его глаза округлились, а он взволнованно вздохнул. Теперь Ксавьер видел это так ясно, и ведь он знал еще задолго до коронации, но не мог понять! Он видел этот образ в своих видениях, этот злосчастный дым, остаточный след проклятья, но не понимал, что это. А теперь его пронзала острая боль от осознания, что он с первого же дня мучений Эрика мог бы спасти его рассудок, снять эту ношу с его плеч, но не знал, как ее увидеть.

– Что?

– Проклятье, Эрик. Я говорил тебе, что оно реально. Это вовсе не болезнь. Ты мучился так долго, – прошептал Ксавьер. – Твои мысли. Это просто невероятно, – прошептал Ксавьер и осторожно протянул руку к голове Эрика, но даже не пытался коснуться его. – Позволь мне помочь, – тихо предложил Чарльз, а Леншерр, не моргая, посмотрел на него долгим взглядом, и юноша, к своему удивлению, увидел отблески страха, почти паники в глазах своего короля, а рой вокруг его головы начал двигаться быстрее, впиваясь в мысли, вытягивая самые страшные воспоминания, заставляя ощущения от них быть реальнее.

– Ты слышишь их сейчас?

– Кого?

– Голос? Или голоса? – Чарльз завороженно смотрел на движение проклятья Леншерра и уже понимал принцип его работы. Нужно всего лишь вернуть мыслям их свободу. Позволить течь по велению Эрика, а не по путям садистского лабиринта, сделанного настоящим демоном.

Леншерр не ответил, покосился на замерших «спасенных», видимо, не желая проявлять слабость перед ними, и Чарльз едва заметно ему кивнул.

Сейчас все, что было важно, – Эрик. Впервые Чарльз не знал, что ждет его в будущем и даже не был уверен, сможет ли он вновь просто видеть его. Пока он не мог увидеть даже туман, а все его попытки лишь усиливали темную силу внутри его души. Юноша не знал, как долго он еще сможет оставаться самим собой, прежде чем вновь будет опьянен той мощью, всепоглощающей силой, что наполнит его до краев и начнет рваться наружу.

Но сейчас он хотел спасти своего дорогого короля.

Чарльз кивнул Эрику, и тот без слов и сомнений преклонил перед ним колено и уставился под ноги своему демону, вверяя себя в его власть.

Это должно быть просто. Чарльз надеялся на это, когда вновь потянулся к Эрику и сосредоточился на образе проклятья, пытаясь развеять его. То же самое, что он делал с цепями и дверями при побеге, только в обратном порядке. Он мог делать это со свечой и с этим справится. Он ухватился за парящий дымчатый образ, и, когда уже понял, как его развеять, голову пронзило острой болью, а дым вокруг головы Эрика стал гуще и словно оскалился острыми шипами, впиваясь в голову Леншерра сильнее. Эрик застонал и согнулся пополам, сжимая виски руками и тяжело дыша, а Чарльз ощущал липкий страх, панику и беспомощность, что пронзили его сознание вместе с иглами проклятья.

– Нет! – голос звучал тихо и почему-то отдавал эхом. Чарльз упал на колени рядом с согнувшимся Леншерром и впился ледяными, бледными как мел пальцами в его голову, заставляя смотреть на себя. – Нет, прошу, не надо… не надо… – зашептал Эрик, и Чарльз с ужасом увидел, как его глаза заблестели от влаги, а черный рой так и кружил вокруг него.

– Прочь, – зашептал Ксавьер и впился в проклятье, сдерживая его холодную хищную мощь, почти чувствуя в нем что-то напоминающее примитивный разум и желания. Лицо, шею и плечи кололо болью, но Чарльз не обращал на это внимания, а древнее проклятье наконец-то подчинилось его воле, начало отпускать разум Эрика, медленно вытаскивая свои иглы из его сознания. Леншерр стал дышать легче, но пот стекал по его бледному лицу, а капилляры в глазах полопались и растеклись тонкими линиями крови. Но, когда казалось, что все уже позади, образ лишь застыл обручем вокруг головы короля, слабо кружась. Спокойный, но все еще опасный. Ждущий, когда Чарльз отпустит его, чтобы он снова мог впиться в разум своей жертвы.

– Ох, ты сделал это, – с нервным смешком произнес Эрик и убрал руки Чарльза со своего лица, потянулся к нему, благодарно целуя неподвижные губы Ксавьера.

– Нет, – Чарльз мягко его отстранил от себя и вновь принялся изучать обод проклятья.

– Но мне гораздо легче. Я чувствую себя здоровым и не слышу…

Чарльз потянул на себя проклятье, вновь пытаясь его снять, но оно ощетинилось острыми зубцами наподобие неровной короны, а Эрик вновь застонал.

– Прости, – прошептал Чарльз, отпуская чужие чары.

– Голоса… ох, это… голоса.

– Что ты слышишь? – допытывался Чарльз, но сердце его уже сжалось, а взгляд метнулся к шкафчику у стены.

– Их так много. Они… Так трудно понять…

– All hail… – прошептал Чарльз и почувствовал на себе удивленный взгляд короля.