Текст книги "Все и побыстрее"
Автор книги: Жаклин Брискин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)
Глава 68
В это время Джоселин ничком лежала на кровати и рыдала. Ее лицо распухло от слез, перед глазами стоял туман. Даже в худшие дни своего несчастного замужества и горькие месяцы после смерти Малькольма она не рыдала так отчаянно, как сейчас. Слезы лились потоком, и она не могла остановить их. «Поцелуй смерти, – всплыло из глубин ее памяти, – это я. Все, к чему я ни прикасаюсь, обречено на гибель». Теперь ей было совершенно ясно, что лежало в основе свидетельских показаний Фиша и какую роль она в этом сыграла. Ведь это она, и никто другой, уговорила Гонору повлиять на мужа, чтобы он отправил Малькольма в эту маленькую арабскую страну. Только благодаря ее дружбе с Фуадом состоялось знакомство Малькольма и Халида. Это она привела в движение силы зла, которые сейчас обрушились на голову Курта Айвари. Во всем виновата она одна. Как жить с таким грузом на душе?
Размазывая по щекам слезы, Джоселин медленно подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Улица внизу была пустынна. Всего восемь этажей отделяло от нее Джоселин. Как просто – один шаг, и тебя нет. Нет этой жгучей боли внутри, нет терзающих душу мыслей. Всего один шаг.
Никогда раньше, даже в самые трудные минуты жизни, мысль о самоубийстве не приходила Джоселин в голову. Смерть представлялась ей чем-то далеким, связанным с глубокой старостью или тяжелой болезнью, когда уход желанен, так как несет с собой избавление от мук.
Джоселин смотрела на блестящий асфальт, и мысли о самоубийстве вихрем проносились у нее в голове, как носятся облака по грозовому небу. Открыть окно, сделать шаг – и конец.
Неведомая сила заставила Джоселин отступить в глубину комнаты. Она закрыла лицо руками и зарыдала еще горше.
Чувство страшной вины не покинуло Джоселин и на следующий день. Едва дождавшись перерыва между утренним и дневным заседаниями, она уговорила Гонору и Курта немного прогуляться, а сама закрылась в одной из приемных, обхватила голову руками и задумалась о своей горькой судьбе. В сущности, она всегда была одинока. Одинока в детстве, одинока в своей короткой замужней жизни, да, собственно, так и должно быть – она, как прокаженная, как вечный источник инфекции, несет гибель всем, кого любит.
Время приближалось к двум часам дня. Скоро начнется дневное заседание подкомитета. Джоселин медленно поднялась и направилась в туалет. Там никого не было. Воспаленный мозг Джоселин фиксировал мелочи – в одном углу стоят ведро и швабра, на дверцах двух кабинок висят бумажки с надписью «Засор». Потоптавшись у двери, Джоселин подошла к раковине и открыла холодную воду. Сунув руки под сильную струю, она стояла, пытаясь собраться с мыслями.
* * *
Семья Талботт вышла из лифта и сразу попала в руки журналистов. Гид шел первым, стараясь защитить жену от натиска толпы. Энни следовала за ним, придерживая руками огромный живот.
– Остановись, Гид, – попросила она.
– Тебе плохо? – встревоженно спросил Гид.
– Нет, все хорошо, – с улыбкой ответила Энни, – просто наш наследник сучит ногами и руками. Похоже, я переела за ленчем в Белом доме, и это ему не нравится.
Ленч состоял из простой и добротной пищи: жареные цыплята с аспарагусом и десерт. Кроме семьи Талботт, на ленче присутствовали известный кардиолог из Алабамы, овеянный славой продюсер голливудской компании «Золотой век», увешанная драгоценностями жена мексиканского миллиардера. Энни впервые так близко видела президента и его супругу и поначалу растерялась, но очень быстро освоилась и развлекала присутствующих рассказами из жизни аборигенов Новой Гвинеи, чем вызвала всеобщий восторг.
Кристал, невыспавшаяся и занятая мыслями о предстоящем слушании, тем не менее оценила успех своей невестки, и в ней проснулось теплое чувство к ней. Заметив, что Энни остановилась и держится за живот, она не на шутку встревожилась.
– Энни, дорогая, вам с Гидом лучше вернуться домой. Мы прекрасно обойдемся без вас.
– Я прекрасно себя чувствую, – с улыбкой ответила Энни.
Защелкали фотокамеры, и Кристал отвернулась. Ее взгляд упал на смуглого молодого человека, который вышел из боковой комнаты и быстро смешался с толпой. «Странно, что у него нет карточки представителя прессы», – промелькнула мысль.
– Гид, встретимся в зале, – сказал Александр, беря мать под руку, – мне надо поговорить с мамой.
Кристал шла рядом с сыном, стараясь разобраться в путанице мыслей: «Неужели Александр сам изготовил эту фальшивку? Неужели это грязное дело затеял мой сын? Неужели Господь допустит, чтобы он так поступил с Куртом? Мне не вынести больше упрекающего взгляда Гоноры! Почему нам нельзя опять быть вместе, как в детстве? Что значит для нее Курт, ведь она сама оставила его? Господи, дай мне сил!»
Кристал почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Цепляясь за руку сына, она громко застонала.
– Что с тобой, мама? – спросил Александр. – Ты всегда была мужественной женщиной. Разве тебе не хочется насладиться победой? Мужайся, моя дорогая, мужайся.
– Ничего, я выдержу, – твердо ответила Кристал.
– Ну вот и прекрасно. Соберись с силами – наш враг идет нам навстречу.
Кристал посмотрела вперед и увидела Гонору и Курта. Они шли, крепко держась за руки. Голова Гоноры почти лежала на плече мужа. С первого взгляда Кристал поняла, что их опять связывает большое чувство. Жалость к сестре мгновенно покинула ее, и на смену пришли злость и раздражение. Какое право имеют эти двое так терзать ее сына? Они виноваты в том, что он опустился до подлога. Эта парочка наслала на Александра демонов, которые терзают его душу.
С гордо поднятой головой Кристал шла навстречу своим врагам. Ее внимание привлек чей-то горящий взгляд. Ах да, это тот смуглый молодой человек, которого она видела несколько минут назад. Но почему он так смотрит на Александра. Впрочем, кто на него не смотрит, ведь он герой дня.
Две пары встретились и остановились. Гонора еле слышно поздоровалась.
– Добрый день, тетя Гонора, – весело ответил Александр. – Мистер Айвари… или мне лучше называть вас дядей?
«Отцом», – мгновенно подумали все четверо.
Вокруг них кружили журналисты, жужжали кинокамеры, щелкали фотоаппараты, и снова смуглое лицо с горящим взглядом. Сейчас молодой человек был почти рядом с Александром. Кристал отчетливо видела его лицо и изящную фигуру в поношенном синтетическом костюме коричневого цвета, белой рубашке с давно вышедшим из моды черным узким галстуком. «Впрочем, обычный молодой человек, – решила она про себя, – таких тысячи». Но что же привлекает ее внимание? Все-таки в нем есть что-то необычное, что выделяет его из толпы журналистов. Но что? Возможно, хорошо натренированные мышцы, которые не мог скрыть тонкий синтетический костюм, смуглая блестящая кожа и, конечно, этот горящий взгляд слегка выпуклых глаз.
Кристал потянула к себе сына. Страх парализовал ее. Как завороженная смотрела она на смуглого человека. Он медленно сунул руку под пиджак, быстрым движением выхватил оттуда пистолет. «Как в кино, – подумала Кристал. – К чему вся эта охрана и детекторы. Боже, он целится в Александра! Он хочет убить Александра!»
Позже, гораздо позже Кристал будет ломать голову над вопросом, почему, предвидя ход событий, она не закричала, не защитила сына.
Чье-то тело метнулось закрыть Александра. Кристал не сразу сообразила, что это Курт. Прозвучал выстрел, запахло дымом. Курт, как пластиковая кукла, качнулся из стороны в сторону, затем взад-вперед и рухнул на пол, широко раскинув руки.
Толпа ахнула и замерла. Убийца мог легко скрыться, но вместо этого он широко расставил ноги и, подперев для верности правую руку левой, выстрелил в грудь Александру.
Звук выстрела слился с отчаянным криком Кристал:
– А-а-л-е-е-к-с-а-а-н-д-р…
Глава 69
Гонора не сразу поняла, что произошло.
Пальцы Курта вцепились ей в плечо, разрывая ткань блузки. Она не успела ни удивиться, ни испугаться. Мгновенный рывок, и Курт закрывает собой Александра. Хлопок – Курт качается и падает на пол. Все еще ничего не понимая, Гонора опустилась на колени и попыталась поднять мужа. На левой стороне его груди – маленькая круглая дырочка, и из нее течет кровь. Инстинктивно Гонора закрыла ее пальцем. Она хорошо помнит, как их учили во время войны, – прежде всего надо остановить кровь, иначе раненый человек может умереть от ее потери. Перед ее внутренним взором возникает картина – школьный класс, сестры Красного Креста, показывающие им, маленьким девочкам, как перевязывать раны. Очень давно это было.
«Вот жница, чье имя – смерть…» – всплывают в ее памяти начальные строки какой-то поэмы.
– Гонора, – слышит она шепот мужа.
Гонора смотрит на его лицо, и страх сжимает ей сердце. Почему оно такое бледное? Куда исчез его великолепный загар?
– Гонора, – Курт медленно открывает глаза.
Какие у него красивые глаза, с темными зрачками и светло-коричневой, цвета топаза, радужной оболочкой. Почему она не замечала этого раньше?
– Гонора, – снова шепчет Курт, стараясь привлечь ее внимание.
Гонора пристально смотрит мужу в глаза. Их взгляды сливаются, превращая двух любящих людей в единое целое. Не замечая ничего вокруг, не слыша криков толпы, не ощущая запахов, Гонора продолжает смотреть Курту в глаза, стремясь силой своего взгляда вывести его из того далека, куда он пытается ускользнуть.
Много позже она узнает, что благодаря стараниям трех крепких мужчин из Эн-би-си, которые, взявшись за руки, сдерживали натиск толпы, их не растоптали.
Когда прозвучали выстрелы, Джоселин уже сидела в зале заседаний. Она сразу поняла, что случилось самое худшее. Мгновенно вскочив на ноги, Джоселин бросилась к двери.
В коридоре царило столпотворение. Очевидцы происшедшего бежали к выходной двери, боясь, что и их настигнет пуля. Сидевшие в зале высыпали в коридор, чтобы узнать, что случилось. Шум, крики, треск телекамер, обезумевшие лица людей.
Джоселин бежала к выходу, прокладывая себе путь локтями и кулаками. На экране ближайшей телекамеры она увидела искаженное болью лицо Кристал с широко открытым ртом, откуда вырывался истошный крик. В толпе мелькнуло испуганное лицо Гида. Нещадно расталкивая людей, Джоселин пыталась пробиться к месту происшествия. Над ее ухом звучал голос комментатора, ведущего репортаж с места событий: «Господи, как это ужасно! Все напоминает трагедию с Бобом Кеннеди. Море крови. Неизвестный террорист застрелил Александра Талботта и Курта Айвари. Кажется, оба мертвы».
Отчаянным броском Джоселин вырвалась из толпы и остановилась как вкопанная. Трое мужчин, взявшись за руки, образовали кольцо вокруг лежащего на полу Курта и склоненной над ним Гоноры. Лицо сестры было спокойным, губы крепко сжаты, взгляд темных глаз прикован к лицу мужа.
«Господи, неужели то же самое произошло с моей сестрой», – мелькнуло в голове Джоселин, которая вновь со всей ясностью увидела распростертого на розовом мраморе Малькольма.
«Но почему нет врача?» – подумала Джоселин, оглядываясь по сторонам.
– Позовите врача! – закричала она. – Срочно нужен врач!
«Ведем репортаж с места событий, – кричал над ухом Джоселин все тот же звонкий голос. – Сейчас мы вам покажем еще один труп – труп террориста. Нам пока не удалось выяснить, кто застрелил его. Возможно, он застрелился сам».
– Вызовите «скорую помощь»! – кричала Джоселин, понимая, что при общей панике всегда забывают об элементарных вещах.
– За зданием Капитолия есть станция «скорой помощи». Умоляю вас, позвоните им.
Нагнувшись, Джоселин пролезла под сцепленными руками мужчин и приложила ладонь к сердцу Курта. Оно слабо билось. Джоселин начала расстегивать пропитанную кровью рубашку, но сильная мужская рука остановила ее.
– Я врач, – сказал мужчина, припадая ухом к груди Курта. – Пока жив.
«Сейчас наша телекамера покажет вам лицо Курта Айвари…»
Только в этот момент Джоселин обратила внимание на бледное, безжизненное лицо Курта. Вскочив на ноги, она закричала:
– Кто-нибудь вызвал эту чертову «скорую помощь»?
В конце коридора показалась бригада «скорой помощи».
– Сюда, быстрее! – кричала Джоселин, размахивая руками.
«Миссис Айвари стоит на коленях, поддерживая голову мужа».
– Сюда! Сюда! – кричала Джоселин.
– Пропустите врачей. Расступитесь! Всем отойти назад!
На лицо Курта наложили кислородную маску.
– Срочно доставьте в капитолийский госпиталь, – последовала чья-то команда.
– Нет, нет, – закричала Джоселин, вспомнив нелестные отзывы об этом госпитале, – только в больницу при университете Джорджа Вашингтона!
– Мадам, мы не довезем его туда. Надо спешить.
– В вашем госпитале он наверняка умрет, – заметил кто-то из толпы, – делайте то, что велит вам эта леди.
«Наш репортаж с места событий. Несколько минут назад были убиты Александр Талботт и Курт Айвари. Прежде чем полиция появилась на месте преступления, неизвестный террорист застрелился!»
«Возможно, Курт Айвари останется в живых, а Александр Талботт уже мертв».
Глава 70
Врачи больницы при университете имени Джорджа Вашингтона боролись за жизнь Курта. Джоселин и Гонора ждали результатов операции. Им отвели большую палату, где они могли отдохнуть и привести себя в порядок. Операция длилась уже семь часов.
Они получили эту палату исключительно благодаря стараниям Джоселин. По ее настоянию возле операционной и поста дежурной сестры была выставлена вооруженная охрана. В зале ожидания на первом этаже больницы дежурили три вице-президента компании «Айвари». Они отвечали на многочисленные звонки журналистов, интересовавшихся ходом операции. Время от времени один из них поднимался наверх, чтобы подбодрить Гонору.
Возбужденная до крайности, Джоселин никак не могла взять себя в руки: она кружила по палате, перекладывала вещи, ерошила себе волосы, одергивала юбку и без конца говорила.
Гонора тихо сидела на стуле, зажав ладони между колен, и раскачивалась из стороны в сторону.
– Гонора, – в очередной раз позвала сестру Джоселин.
Гонора вскинула безучастный взгляд.
– Говорят, что подонок, который стрелял в Курта, был арабом.
– М-м-м.
– Я просто уверена, что он связан с Халидом. Халид и его банда боялись, что Александр расскажет что-то важное, что он посягнет на их веру.
Гонора взглядом умоляла сестру замолчать, но та никак не могла остановиться:
– Похоже, все было хорошо спланировано – обычная одежда террориста, отсутствие охраны. Он должен был сначала убить Александра, а затем покончить с собой.
Джоселин включила телевизор.
«Полиция пока не знает имени убийцы и с какой целью он действовал. При нем не обнаружено никаких документов. Загадочный Гарольд Фиш бесследно исчез. Врачи университетской больницы борются за жизнь Курта Айвари, пытаясь извлечь пулю из его сердца».
Гонора посмотрела на часы.
– Уже без пяти десять, а они все еще не закончили.
– Гонора, дорогая, это же сердце.
– Я все понимаю… – Гонора закрыла глаза. Джоселин бесцельно кружила по комнате.
В дверь постучали.
– Кто там? – прошептала Гонора.
– Входите! – закричала Джоселин.
В палату вошел Гид.
– Простите, что побеспокоил вас, – сказал он.
– Ничего страшного, Гид, – тихо ответила Гонора. – Проходи.
Глаза Гида были красными, лицо опухло от слез.
– Гид, – позвала Гонора, – мне очень жаль Александра.
Лицо Гида задергалось.
– Мы с ним были очень близки с самого детства. Проводили вместе большую часть времени… – Голос Гида сорвался.
Гонора протянула к Гиду руки, как бы пытаясь обнять его, но они безвольно упали.
– Я понимаю тебя, – сказала она. – Мы с Кристал тоже были очень близки в детстве. Как она?
– Врачи дали ей успокоительное, но она очень плоха.
– Бедная Кристал…
– Спасибо, что зашли навестить нас, – сухо сказала Джоселин.
– Я бесконечно признателен мистеру Айвари за то, что он пытался защитить Александра. Как он?
– Все еще в операционной, – ответила Гонора.
– До сих пор? Мы с Энни очень волнуемся за него. – Лицо Гида озарилось счастливой улыбкой. – Энни сейчас рожает.
– Как, уже?
– На несколько недель раньше срока, но врачи говорят, что это не страшно. Я даже рад, что это произошло в Вашингтоне, а не в Новой Гвинее.
– Я уверена, что роды пройдут нормально, – заметила Гонора, – но тебе лучше быть рядом с ней.
– Она сама отправила меня к вам, чтобы узнать, как себя чувствует мистер Айвари.
Гонора тяжело вздохнула.
– Пока нам ничего не известно.
– Мы с мамой никогда не забудем, что он хотел спасти Александра.
– Он первым увидел пистолет.
– Все говорят, что он вел себя как герой. Я одного не могу понять, почему этот человек хотел убить Александра? Мы с Энни считаем, что он просто был сумасшедшим. Сейчас развелось много психопатов, и никогда не знаешь, чего от них ждать.
– Гид, – Гонора резко вскинула голову, – мы очень признательны вам за беспокойство о Курте, но мне кажется, тебе лучше быть сейчас рядом с женой.
– Да, вы правы, – ответил Гид. – Я зайду позже.
Как только шаги Гида стихли в коридоре, Джоселин засыпала Гонору вопросами. Что заставило Курта рисковать жизнью, защищая человека, который причинил ему столько горя? Как он мог спасать этого проходимца?
Гонора, сжав руки в кулаки, молчала. Лицо ее было очень бледным.
Полчаса спустя в палату вошли главный хирург больницы и его ассистент. У обоих был усталый вид, халаты забрызганы кровью. Они сообщили, что операция прошла успешно: пулю удалось извлечь, сердце работает.
– В каком он сейчас состоянии? – спросила Джоселин.
– В очень тяжелом. Пока рано делать какие-либо прогнозы, – ответил хирург.
– Значит, вы не исключаете летального исхода? – продолжала допрашивать Джоселин.
– Пока мы не можем сказать ничего определенного.
– Когда я могу увидеть его? – спросила Гонора.
– Миссис Айвари, вас просят подняться в отделение интенсивной терапии.
Джоселин и Гонора поднялись на четвертый этаж в отделение интенсивной терапии. Молоденькая сестра, раскладывавшая таблетки по пакетикам, молча кивнула им. В приемной было пусто. В дальнем углу стояла телефонная будка, и в ней на крючке висел кем-то забытый красный пиджак. Гонора подошла к темному окну и застыла в молчании. Джоселин в нервном возбуждении мерила шагами комнату.
Наконец она не выдержала и подошла к Гоноре с очередным вопросом.
– Все-таки мне хотелось бы знать, что заставило Курта так поступить?
Гонора только пожала плечами.
– Нет, ты мне ответь, какого черта он бросился защищать Александра? Я понимаю, что он его отец, но ведь их никогда ничто не связывало. Я не успокоюсь, пока не пойму, что им руководило.
– Это судьба, – не оборачиваясь, ответила Гонора.
– Судьба? Ты что, начала верить в судьбу? Или, может, ты стала последовательницей друидов?
– Я высказала тебе свое мнение.
– Тогда объясни мне, что ты понимаешь под словом «судьба»?
– Судьба связала их.
– Как отца и сына. Это я понимаю.
– Это не просто биология. Здесь все гораздо сложнее. Курт всегда пытался противостоять судьбе, а Александр – нет. Он знал, что рожден для того, чтобы стать Немезидой для Курта.
– Судьба, Немезида, – фыркнула Джоселин, – бред какой-то.
– Помнишь, я рассказывала тебе, что Александр приехал в Марракеш с единственной целью – разлучить нас. У меня тогда создалось впечатление, что он действовал вопреки своей воле. Ты же сама мне говорила, что он всегда пытался отобрать любой контракт у компании «Айвари». А затем эти слушания…
– Здесь может быть простое совпадение.
– Ничего подобного. Курт был уверен, что за всем этим стоит Александр.
– Да, я знаю, но в последнее время Курт очень нервничал и был совершенно измотан. Возможно, ему все это показалось. Какой дурак будет организовывать подобные слушания, понимая, что в любой момент все может обернуться против него самого. Компания «Талботт» вовсе не такая безгрешная, как это пытался представить Александр. Так что мне непонятна твоя теория судьбы-Немезиды.
– Я часто думала, почему Кристал сказала Александру, кто его отец, и пришла к выводу, что это было сделано неспроста. Она открыла тайну, и колесо судьбы завертелось…
Гонора замолчала. В комнату вошел невысокого роста, похожий на подростка человек, снял с крючка в телефонной будке красный пиджак и, бросив беглый взгляд на сестер, исчез.
Джоселин попыталась продолжить разговор, но Гонора молча указала ей на табло: «Не шуметь. Никаких посетителей с 12 ночи до 7 утра».
Джоселин провела ночь, растянувшись на жесткой кушетке в приемной, размышляя над теорией Гоноры, которая так и не сомкнула глаз, сидя в неудобном больничном кресле.
В начале восьмого, когда за окном забрезжил серый рассвет, в приемную вошла сестра и пригласила Гонору пройти к мужу.
Курт лежал на кровати в сплетении проводов и пластиковых трубочек, многочисленные бутылочки были укреплены над его головой. Грудь Курта была туго забинтована, в рот и ноздри вставлены тонкие трубочки. Легкий румянец был похож скорее на слой румян, нанесенный на лицо мертвеца.
– Он еще не пришел в себя после наркоза, – сказала сестра и потрясла Курта за плечо.
– Не беспокойте его, – попросила Гонора, но сестра продолжала трясти Курта за плечо, слегка похлопывая его по щекам.
– Курт, очнитесь. Здесь ваша жена.
Гонора нагнулась и поцеловала мужа в лоб.
– Дорогой, – прошептала она.
Курт захлопал ресницами, его взгляд постепенно становился осмысленным. Гонора взяла его руку, мягкую и вялую.
– Не более четырех минут, миссис Айвари, – сказала сестра, кивнув в сторону висящих на стене часов. – Постарайтесь не утомлять его разговорами. – Сестра вышла из палаты.
Губы Курта зашевелились.
– Операция… – расслышала Гонора.
– Операция прошла успешно, – ответила она. – Врачам удалось извлечь пулю из твоего сердца.
– Пить, – прошептал Курт.
– Сейчас я позову сестру, – ответила Гонора.
– Нет, не уходи…
Сдерживая слезы, Гонора стояла у постели Курта и нежно гладила его руку.
