Текст книги "Все и побыстрее"

Автор книги: Жаклин Брискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Кристал. 1966 год

Глава 34

Последняя неделя декабря 1966 года была в Италии по-летнему теплой. Кристал, одетая в белое бикини, лежала на спине у бассейна. Ее глаза были прикрыты темными матерчатыми очками, одна нога согнута, руки широко раскинуты. Тело блестело от крема, изготовленного специально для нее известным дерматологом из Цюриха. Он также составил ей график приема солнечных ванн с учетом интенсивности солнечного излучения в этом месте Италии: ей требовался легкий янтарный загар, который бы оттенял золото ее волос и голубизну глаз.

Бассейн располагался у подножия утеса, на котором стояла крытая черепицей просторная вилла. Высокие ступени, вырубленные в скале еще римлянами, соединяли бассейн с домом, но последнее время все пользовались недавно построенным стеклянным лифтом.

Загудел таймер. Кристал накинула пляжный халат и ушла под навес, откуда открывался самый прекрасный вид во всей Италии, а может, даже и во всей Европе или во всем мире: город Таормина тянулся до самого Ионического моря, сбегая по уступам высокого холма как пестрая, сияющая на солнце река. Красочное сочетание розовых домов под красными черепичными крышами, коричневого цвета обнаженной породы, серого камня замков крестоносцев, серебряных шпилей соборов походило на шедевр кисти великого мастера. Город Таормина был знаменит древними руинами греко-романского амфитеатра. Кристал посмотрела направо и увидела заснеженную вершину вулкана Этна, над которой вился легкий дымок.

«Только бы простояла хорошая погода до приезда арабов», – подумала Кристал. Талботты пригласили представителей одной из компаний Саудовской Аравии, с которой у них намечался совместный бизнес, провести с ними уик-энд в начале января.

Вилла на острове Сицилия была гордостью Кристал. Благодаря своей красоте и обходительности Кристал легко привлекала на свою сторону нужных людей, что давало компании «Талботт» неоспоримые преимущества перед конкурентами. Год назад Кристал решила, что два их дома в Америке слишком мрачны и официальны, чтобы принимать в них представителей иностранных компаний, поэтому, когда она узнала от Имоджин, что в городе Таормина на Сицилии продается прекрасная вилла, она немедленно вылетела туда, чтобы посмотреть ее. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это именно то, что им нужно. Вилла восемнадцатого века, оснащенная всеми современными удобствами, красота пейзажа и особенно вид, открывающийся с вершины утеса, несомненно, привлекут самых перспективных клиентов. Гидеон, как всегда, сначала возражал против приобретения дома в таком отдаленном от Америки месте, но затем поддался доводам жены, благодаря которой его компания имела заказы даже в самые трудные времена, и согласился на покупку. Пустив в ход все свое очарование, Кристал сумела снизить цену, и за десять месяцев владения виллой их затраты на нее окупились вдвойне: гостившие на вилле представители египетской компании поручили Талботту строительство новой дамбы. Три дня назад Гидеон прилетел из Египта, где он знакомился с местом будущей стройки.

Кристал услышала громкий смех своих сыновей, и вскоре на террасе появились Александр и Гид. Их мокрые загорелые тела блестели на солнце, в руках они несли ласты, подводные ружья и маски.

С возрастом Гид стал еще больше похож на своего отца: тот же короткий сильный торс и крепкие ноги, вьющиеся каштановые волосы, круглые карие глаза и тяжелая нижняя челюсть. Однако сходство с отцом было чисто внешним. В мальчике не было самоуверенности и твердости Гидеона. Добродушный от природы, он обладал хорошим чувством юмора. Его плечи были слегка ссутулены, как будто на них лежала вся тяжесть мировых проблем. Сейчас он шел к Кристал, сияя ослепительной улыбкой, обнажавшей крепкие белые зубы, – единственное, что он унаследовал от матери.

Александр был на пятнадцать месяцев младше брата и на голову его выше. Он пошел в породу Силвандер – стройный, легкий и в то же время физически сильный. Александр уверенной походкой шел рядом с братом. У Кристал перехватило дыхание. Ее младший сын был красив, и от этого сердце ее трепетало.

Потемневшие от воды волосы Александра, подстриженные под «битлов», были того же золотистого цвета, что и у нее. Изящный нос, гордая посадка головы, насмешливый взгляд и иронично изогнутые брови – вылитый Курт Айвари, которого она безуспешно пыталась выбросить из головы.

Мальчики были полной противоположностью друг другу не только по внешности, но и по складу характера. Еще в подготовительной школе Менло Гид был членом всех спортивных команд и в зависимости от сезона играл в футбол, волейбол, баскетбол и хоккей. Несмотря на занятия спортом, Гида никогда не оставляли после уроков из-за невыполненного задания, что постоянно происходило с Александром – участником всех уличных драк. Но самым ужасным было то, что мальчик, кажется, уже пробовал наркотики. Гидеон постоянно ругал Александра и часто лишал его карманных денег.

– Мама, – позвал Гид, протягивая Кристал большую, сжатую в кулак ладонь, – отгадай, что я нашел в море? Это для тебя.

– Спасибо, дорогой, – ответила Кристал, приподнявшись на локте. Подарки были ее слабостью, и Гид знал это.

– Ну-ка покажи?

Гид разжал кулак, и Кристал увидела маленький, слегка деформированный диск, покрытый толстым слоем ржавчины.

– Это древнеримский динарий, – сообщил Александр.

– А мне ты сказал, что это просто шиллинг, – возмутился Гид.

– И ты поверил? С такой-то формой и ржавчиной? – Александр ударил брата мокрым полотенцем. – Разуй глаза и посмотри как следует. На монете можно разглядеть даже письмена.

– Древнеримская монета? – недоверчиво переспросил Гид. – Врешь, дурак.

– Гид, – автоматически одернула его Кристал.

– Извини, мама, – Гид покраснел.

– Вовсе не вру, – ответил Александр.

– Тогда почему ты уговаривал меня выбросить ее обратно в море?

– Может, я хотел потом вытащить ее. Тебе это не приходило в голову? – Александр шлепнул брата.

Добродушно улыбаясь, Гид принял боксерскую стойку. Братья начали бороться, с их мокрых тел летели брызги.

– Не могли бы вы это делать в каком-нибудь другом месте? – попросила Кристал.

Гид остановился первым. Взял полотенце и стал тереть монету.

– Я вычищу ее для тебя, мама, – сказал он, улыбаясь.

– Если бы мне разрешили поехать к Монтани, – сказал Александр, – я бы узнал цену этой монеты.

Монтани, известный в Италии нумизмат, часто показывал Александру коллекцию своих монет. Он любил мальчика за то, что тот бегло говорил по-итальянски. Александр вообще легко сходился с людьми.

Углом махровой простыни Гид очистил монету и увидел какую-то надпись.

– Что это? – спросил он брата.

Александр взял монету в руки.

– Цезарь Август, – ответил он.

– Нет, ты представляешь, Александр, какой-то бедный моряк тысячу лет назад потерял в море монету, которую он мог бы на что-нибудь потратить.

– Этой монете гораздо больше лет.

– Сколько?

– Август правил в то время, когда родился Христос.

– Хватит врать, – ответил Гид, хлопнув брата по спине.

– Гид, успокойся, – сказала Кристал, – вам обоим пора одеваться к обеду. – Кристал проводила мальчиков взглядом. «Мои сыновья», – подумала она с гордостью.

Кристал любила обоих сыновей, но любовь эта была разной. К Гиду она относилась с простой материнской нежностью, но с Александром ее связывало нечто большее – он был своего рода мостиком между прошлым, когда она была привязана к Гоноре, и настоящим. Глядя на него, она вспоминала свое прошлое. Комплименты, которые окружающие расточали Александру, согревали ей сердце, и она воспринимала их как комплименты себе. Она ругалась с Гидеоном, защищая мальчика, и тайком от него давала Александру деньги на мелкие расходы. Гидеон души не чаял в своих сыновьях, но в целях дисциплины не баловал их деньгами.

Кристал закрыла глаза и стала обдумывать план приема арабов. К сожалению, среди них будет старейший друг Курта Айвари Фуад Абдурахман. Но, может, это даже к лучшему – он станет свидетелем триумфа компании «Талботт».

С опозданием на четыре часа самолет Гидеона приземлился в аэропорту Катании, где его уже ждала машина с шофером-итальянцем. Дорога от аэропорта до Таормины кружила среди гор, и «мерседес» не мог набрать хорошую скорость, поэтому, когда они подъехали к воротам виллы, было уже около двенадцати часов. Кристал, одетая в восточный шелковый халат, встречала мужа на ведущей к дому террасе. Улыбаясь, она наблюдала, как слуги-итальянцы суетятся возле машины, вынимая из нее багаж, и что-то быстро говорят на своем певучем языке.

Гидеон подошел к жене.

– Сколько раз повторять им, что американцев раздражает их пустая болтовня. Если уж им так хочется угодить мне, почему они не делают свою работу молча?

Время, которое остановилось для Кристал, не пощадило Гидеона: он стал еще толще, подбородок свисал на ворот рубашки, модные когда-то бачки побелели.

– В этом отличительная особенность сицилийцев, Гидеон, – заметила Кристал, – много суетни и мало дела. – Она подставила щеку для поцелуя. – Как прошел полет?

– Ох уж эти египтяне! Они даже не могут вовремя от править самолет. Трудно поверить, что именно этот народ построил пирамиды. – Кристал взяла мужа под руку, и они стали медленно подниматься по лестнице.

– Привет, па! – Александр вышел из своей комнаты. Вслед ему неслись звуки рока. Кристал уловила слабый сигаретный запах. Или, может быть, это был запах чего-то другого, более запретного? В целях безопасности она закрыла дверь в комнату сына.

– Привет, сын! Чем занимаешься?

– Зубрю тригонометрию.

На Рождественские каникулы мальчики получили задания на дом: Александр – подтянуться по тригонометрии, а Гид – написать сочинение о гражданской войне.

– Зубришь под этот сумасшедший джаз?

– Мода на джаз уже прошла, па. Это рок.

Из комнаты вышел Гид. Сняв с носа очки, он протер их и, поколебавшись, обнял отца.

– С приездом, па.

Стараясь спрятать свою радость от встречи с сыновьями под напускной строгостью, Гидеон спросил Гида:

– Как твое сочинение, Гид?

– Я трудился над ним всю неделю и завтра закончу.

Гидеон повернулся к Александру.

– Мне кажется, из твоей комнаты пахнет сигаретным дымом. Ты что, курил?

– Курил? – удивился Александр. – Это, должно быть, Мариула, она недавно заправляла постель. Ты же знаешь, что она дымит, как паровозная труба. – Александр улыбнулся. – Па, мама сказала тебе, что старина Гид подарил ей настоящий августинский динарий?

– Монету? Где ты раздобыл ее, Гид? Купил?

– Этому паршивцу повезло, – ответил за брата Александр. – Он нашел ее в море.

– Значит, вы опять ныряли? – Седые брови Гидеона сошлись у переносицы. Он посмотрел на Гида. – Я же запретил вам купаться, пока не выполните домашние задания!

Гид виновато опустил голову.

– Прости, па.

Насупившись, Гидеон прошел к себе в комнату.

Через полчаса семья собралась за столом. Обед Кристал заключался в маленькой чашечке кофе, Гидеон же с аппетитом съел паштет, жареную телятину и салат. Не переставая жевать, он рассказывал жене о египетском проекте. Кристал внимательно слушала, время от времени задавая вопросы. За столом царила приятная семейная атмосфера.

Гидеон насытился и вытер губы салфеткой.

– Отличная еда, – заметил он, – просто отличная. Как раз то, что мне нужно.

– Кофе, дорогой?

– Попозже. – Супруги перешли в гостиную.

– Александр не ябедничал тебе на брата? – спросил Гидеон.

– Гидеон, он никогда этого не делает, и потом, почему ты ограничиваешь их свободу? У них каникулы. Им надо хорошенько познакомиться с Сицилией, тем более что Гид собирается изучать историю.

– В этом плане ты очень похожа на Александра.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Кристал.

– Просто когда я спрашиваю Александра о его делах, он сразу же переводит разговор на Гида.

– Никогда не замечала.

– Да вот хотя бы час назад.

– Александр не отличается хитростью, просто он хотел порадовать тебя, рассказав, что Гиду повезло найти старинную монету.

– Это не первый случай. – Гидеон нахмурился. – Кристал, я их отец, и я люблю мальчиков не меньше тебя, но я должен воспитывать их. А ты их только портишь, особенно Александра.

– Я не порчу его. Я его люблю, и давай не начинать все с начала.

– Я это делаю для пользы Александра, Кристал. Я не хочу, чтобы ты всякий раз выгораживала его. – Гидеон поднялся. В его глазах появилась решимость.

«Он рассердился», – подумала Кристал. Не питая к мужу ни сердечной, ни физической привязанности, Кристал с первых дней их супружества боялась его гнева. Она улыбнулась.

– Давай не будем ссориться. Для этого я слишком устала. – Она плотнее запахнулась в халат, обтянувший ее полные бедра и груди.

Гидеон с жадностью посмотрел на жену. Глаза его засветились.

– Кристал, – хрипло позвал он.

Она сразу поняла, чего он хочет.

– Может, мы отложим это на завтра? Неужели ты не устал?

– Я соскучился по тебе. – Гидеон не спускал глаз с ее груди.

Спальня Кристал, которая когда-то была спальней известной кинозвезды, благодаря наклонному зеркальному потолку производила потрясающее впечатление. Кристал легла на огромную полукруглую кровать, на которой занималось любовью не одно поколение, и Гидеон накинулся на нее. В зеркале на потолке Кристал видела дряблые ягодицы Гидеона и надеялась, что у него и на этот раз ничего не получится, как это бывало уже не однажды в последние два года. Он усиленно пыхтел, мял ее тело, умоляя возбудить его вялый член, но все напрасно. Их общие усилия не привели ни к какому результату. Гидеон, обвинив жену в неумении возбудить его, мрачно удалился в свою спальню.

Пока Гидеон пыхтел на ней, Кристал смотрела в потолок и думала: «Почему он так цепляется к Александру? Неужели он что-то заподозрил?»

Глава 35

Кристал не любила заниматься самоанализом, а также вспоминать неприятные эпизоды своей жизни, приносившие ей беспокойство. Но когда, проснувшись на следующее утро, она услышала доносившийся из соседней комнаты голос Гидеона, что-то диктовавшего своей верной секретарше Мишель, прежние тревоги вернулись к ней. Гидеон часто говорил ей, что она портит Александра, но никогда еще он не был так решительно настроен против нее, как вчера. Неужели он догадался? Эта ужасная мысль болью отдавалась в голове, и она сжала виски руками.

Гидеон становился непреклонным, когда дело касалось плотского греха. Свидетельством тому могли служить Курт, которого он когда-то любил, и Гонора, которой он отказал в нескольких долларах, поскольку был уверен, что она зачала в грехе. «Если он все узнает – мне конец». Тяжело вздохнув, Кристал нажала кнопку звонка, вмонтированного в изголовье кровати.

Анина, верная служанка Кристал, принесла ей завтрак и помогла одеться. В соседней комнате наступила тишина – Гидеон кончил диктовать.

Кристал вошла в кабинет мужа. Гидеон в старом махровом халате стоял посреди комнаты и читал какие-то бумаги. Взглянув на Кристал, он тяжело опустился на кожаное кресло. Его лицо было очень бледным. Встревоженная его бледностью, Кристал сказала:

– Гидеон, почему бы тебе не вернуться в постель?

– Я не устал, – отмахнулся он, – и к тому же, пока я отсутствовал, скопилось много срочных бумаг. – Тон его был резким.

Занятая своими мыслями, Кристал забыла, что Гидеон всегда грубил, когда ему намекали на его пошатнувшееся за последнее время здоровье, и приняла резкость на свой счет.

– Не хочешь ли кофе, дорогой?

– Я хочу, чтобы мне не мешали работать, – ответил Гидеон с раздражением и уткнулся в свои бумаги. Кристал молча вышла из кабинета и, перейдя холл, постучала в комнату Александра. Ответа не последовало, и она открыла дверь. Удобная кровать с бронзовыми спинками была тщательно застелена, через открытую дверь ванной можно было видеть сухие полотенца – служанка уже прибрала комнату и ванную. Кристал посмотрела на часы. Было десять, а Александр никогда не вставал раньше одиннадцати.

Кристал вышла и постучала в соседнюю дверь.

– Войдите! – услышала она голос Гида. Старший сын, непричесанный, в расстегнутой полосатой пижаме, сидел за электрической портативной машинкой.

– Доброе утро, мама, – сказал он и, указав на разбросанные по столу листы, добавил: – Битва была трудной, но, кажется, я одержал победу.

– Это чудесно, дорогой, – ответила мать и спросила: – Ты не видел Александра? Его нет в комнате.

Улыбка постепенно сошла с добродушного лица Гида. Помолчав немного, он ответил:

– Александр встал полчаса назад и вышел прогуляться.

Кристал направилась к бассейну. Александр лежал на большой махровой простыне и курил. Увидев мать, выходящую из стеклянной кабины лифта, он быстро затушил сигарету и забросил ее в кусты.

«Он ведет себя неразумно, – подумала Кристал, – и это может плохо кончиться для него и для меня». Она опустилась в кресло и сказала:

– Тебе не следовало бы курить, Александр.

– А что мне остается делать в этой итальянской тюрьме?

Солнцезащитные очки Александра отражали солнце и слепили Кристал. Ей хотелось сказать сыну, что она не одобряет поведения отца, который многое запрещает своим сыновьям, но возникшее у нее в душе беспокойство подсказывало ей, что она должна предупредить сына, защитить его.

– Александр, – начала Кристал, – что касается меня, то я не возражаю против твоего курения. Я сама, когда мне было четырнадцать, не раз держала в руках сигарету, но твой отец…

– Мне плевать на его наказания, – красивые губы Александра изогнулись в усмешке.

– Неужели у тебя мало неприятностей за последнее время?

– Что еще Гидеон Грозный может сделать Александру Великому? Вздернуть на дыбе, подвесить вниз головой или убить без отпущения грехов?

– Зачем ты лезешь на рожон?

– Меня то-шнит от его веч-ных нас-тав-лений, – растягивая слова, ответил Александр. Лицо его помрачнело.

– Он уже не молод, и ему трудно понять мальчика твоего возраста, но он желает тебе только добра.

– Плевал я на него.

– Почему ты так говоришь, Александр?

– Как? Я по-ль-зу-юсь обы-чным юно-ше-ским сло-вар-ным за-па-сом.

– Я хочу сказать, зачем ты растягиваешь слова?

Александр сел и вплотную приблизил лицо к матери, в его дыхании ощущался слабый запах табака с примесью чего-то сладкого.

– А ты сама никогда не пробовала травку, мама? – спросил вдруг Александр.

Кристал почувствовала, как ее сердце екнуло и опустилось.

– О, Александр… – только и могла вымолвить она. Имоджин часто предлагала ей попробовать то гашиш, то кокаин, но она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать пагубное действие наркотиков, и слишком дорожила своей красотой, чтобы вот так запросто погубить ее. Неужели ее сын пристрастился к наркотикам? Кристал стало страшно.

Александр легко вскочил на ноги и побежал к бассейну.

– Александр! – закричала Кристал. – Вернись! – Но сын уже поднялся на вышку плавательного бассейна, взмахнул руками и, как нож в масло, вошел в воду без единого всплеска. Стилем баттерфляй он проплыл его из конца в конец и вылез.

– Хорошо проясняет голову, – сказал он матери, кивком головы откидывая назад длинные волосы. – Я не хотел огорчать тебя, ма, но попробовать немного травки – это еще не конец света. – Александр надел темные очки и лег на простыню.

– Ты должен мне пообещать никогда больше этого не делать.

– Да почти все вокруг балуются травкой. Скажу тебе по секрету, что даже наш добродетельный Гид не раз пробовал ее.

– Гид? Не может быть? – Кристал была удивлена. – Но даже если это правда, между вами большая разница.

– Престолонаследник вне подозрений?

– Александр, я говорю с тобой серьезно, – голос Кристал срывался. – Между вами большая разница.

– Неужели ты только сейчас это заметила? – спросил Александр с иронией. Темные очки мешали Кристал увидеть выражение глаз сына. Помолчав, он спросил: – Ты чем-то встревожена?

– Да.

– Чем?

«Что делать? – подумала Кристал. – Как высказать сыну свои опасения, не раскрывая правды?» Рассказав ему все, она не облегчит себе душу, зато внесет смятение в его еще по-юношески доверчивое сердце. Она может сломать ему жизнь.

Зеркальные очки слепили ей глаза.

– Ну, – спросил сын, – в чем дело? Я плод греховной любви твоей молодости?

Кристал опешила. Во рту пересохло.

– Не говори глупостей, – еле слышно сказала она.

– Тогда чем ты объяснишь, что мы с Гидом такие разные? И почему ему можно делать одно, а мне другое?

Все возможные объяснения, которые приходили в голову Кристал, были явно нелепыми, и она молча глядела в сторону моря.

– Я всегда подозревал, что есть какая-то причина полной несхожести характеров моего и Талботтов, – продолжал Александр. – Он снял очки и посмотрел матери в глаза. Его взгляд, холодный и властный, был взглядом Курта Айвари. Если даже в душе Александра и было смятение, он не выдал себя ни словом, ни взглядом.

Поразмыслив, Кристал сказала:

– Просто я не хочу, чтобы у него были причины…

– Отречься от меня?

– Да.

– Мама, успокойся. Он ничего не подозревает. Его гнев и недовольство одинаково распространяются и на меня, и на Гида. Ты умная женщина. Понаблюдай за ним и увидишь, что я прав.

У Кристал отлегло от сердца. Ей стало легко, как будто с плеч свалился камень.

– Он, кажется, и вправду рассердился на бедного Гида за то, что тот не написал сочинение, как ты считаешь?

– Он был очень зол, – ответил Александр и, подражая отцу, нахмурил брови.

Кристал засмеялась веселым, беспечным смехом.

– А теперь скажи мне, – продолжал Александр, – чей я мальчик?

Кристал мысленно перенеслась в тот злополучный вечер, когда они с Куртом катались по траве в жестокой схватке, в то время как за стеклянной дверью их ждала китайская делегация.

– Ты его не знаешь, – ответила она.

Александр надел очки.

– Хорошо, в один прекрасный день ты мне обо всем расскажешь. А пока будем хранить наш общий секрет. Я обещаю тебе, что с сегодняшнего дня буду самым послушным мальчиком на свете. – Александр поцеловал мать в лоб.