Текст книги "Все и побыстрее"
Автор книги: Жаклин Брискин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
Глава 36
Гидеон работал в кабинете до самого вечера. Было двадцать минут девятого, когда Кристал, переодевшись к обеду, постучалась к нему.
– Мне надо закончить работу, – тоном, не допускающим возражений, ответил Гидеон на ее просьбу спуститься вниз. Мягкий свет канделябра падал на его уставшее лицо. «Он выглядит больным», – подумала Кристал, и хотя ее беспокойство относительно подозрений Гидеона понемногу улеглось, его вид снова встревожил ее. Гидеон был ее хозяином, ее путеводной звездой; он обожал ее, дарил дорогие подарки, не давал ни одному волоску упасть с ее золотистой головки. И пусть она не любила его, но была ему многим обязана и с ужасом думала, что настанет день, когда смерть разлучит их.
– Тебе принести что-нибудь? – спросила Кристал.
– Я сам могу позаботиться о себе и прошу только, чтобы мне не мешали.
Спустившись вниз, Кристал вышла на террасу, где обычно перед обедом собиралась вся семья.
Навстречу Кристал поднялся Падрик Митчел, высокий молодой человек с мертвенно-бледным лицом и выступающими вперед верхними зубами. Митчел был странным человеком, но необыкновенно преданным служащим. В свои тридцать пять он не имел ни жены, ни детей и служил Гидеону верой и правдой. Умный, но лишенный амбиций, он, где мог, отстаивал интересы Талботта. Он отвечал на самые важные письма и телефонные звонки, сопровождал Гидеона в деловых поездках и вообще был его правой рукой. Митчел получал самую высокую зарплату, и под его началом были еще три помощника Талботта. Но дело было даже не в зарплате и не в его положении, просто с тех пор, как ушел Курт Айвари, Митчел стал первым человеком, который знал все не только о делах, но и о самом хозяине.
Митчел наливал Кристал ее обычное компари, и она небрежно ему улыбнулась. Он был ее рабом, и она это знала. Однако она не знала, что служила для него возбуждающим фактором – он часто подсматривал за ней через открытую дверь ее спальни в Сан-Франциско и мастурбировал.
Потягивая аперитив, Кристал как бы между прочим заметила:
– Гидеон не выйдет к столу. Он работает. Вы работали с ним сегодня, Митчел?
– Только рано утром, миссис Талботт. Я ушел от него в десять пятнадцать. Больше он меня не звал.
– Я тоже видела его утром, и он показался мне немного усталым. Как он чувствовал себя в Египте?
– Однажды ночью у него был ужасный приступ боли в желудке. Как потом объяснил египетский врач – несварение желудка, но на следующий день он чувствовал себя хорошо. Мистер Талботт действительно плохо выглядит, но я считаю, что он просто устал. У нас было много встреч и переговоров. Сам президент Насер и его супруга устроили прием в его честь.
– Эти поездки его очень утомляют, – вздохнула Кристал.
На террасе появились Александр и Гид – оба в синих блейзерах и бледно-серых слаксах. На первом костюм сидел элегантно, на втором – как мешок.
– Победа! – закричал Гид, поднимая сжатую в кулак руку. – Мой шедевр закончен! А где папа?
– Он работает, – ответила Кристал.
– Но уже половина девятого, – заметил Александр, – да к тому же нам надо отпраздновать победу Гида.
– Пойду позову его хотя бы на пять минут, – сказал Гид, направляясь к двери.
Александр принес бокалы и три из них наполнил шабли, затем, посмотрев на мать, открыл бутылку виски.
Вернулся Гид. Лицо его было встревоженным.
– Мам, отец ведет себя как-то непонятно. Он не впустил меня в кабинет и закричал, чтобы я не мешал ему работать. Но в его кабинете нет света, да и голос у него очень странный. Такое впечатление, что он задыхается.
Волнение Гида передалось Кристал.
– Пойду посмотрю, что с ним, – сказала она, поднимаясь.
Не постучав, она вошла в кабинет. Кислый запах ударил ей в ноздри.
– Мне все надо закончить к завтрашнему утру, – она с трудом узнала голос Гидеона.
Кристал зажгла свет, и из ее груди вырвался крик. Гидеон лежал, распластавшись на кресле. По его лицу тек холодный пот, рубашка была мокрой, галстук сдвинут в сторону. Правой рукой он держался за сердце.
– Несварение… – чуть слышно прошептал он, – вчерашний обед, слишком много специй…
Кристал подошла к столу и набрала номер местного врача, услугами которого пользовалась их семья.
Всю ночь Митчел сидел у телефона, ожидая, когда его соединят с Римом, Джиддой, Сан-Франциско. Все переговоры были отменены. В шесть часов утра вертолет доставил больного и его семью в аэропорт Катании, где их уже ждал частный самолет с необходимой аппаратурой и кардиологом.
Когда они приземлились в Сан-Франциско, Гидеону стало немного лучше и он наотрез отказался ехать в больницу.
– Это врачам там хорошо, – сказал он, – а мне будет лучше дома.
Услышав знакомые твердые нотки в голосе мужа, Кристал успокоилась.
– Ты совершенно прав, дорогой, – она пожала его вялую руку.
– Скоро Новый год. Только идиоты могут проводить его в больнице, в обществе врачей. Пусть уж лучше они приезжают к тебе на дом.
Одна из комнат в доме была переоборудована под больничную палату, в которой разместили специальную медицинскую аппаратуру. По холлу сновали сестры и техники, в комнатах совещались врачи.
Не успели завять цветы, присланные со всех концов света, как Гидеон снова приступил к работе. Преодолев сопротивление врачей, он распорядился, чтобы Митчел и его штат переселились в гостевые комнаты дома, и работа началась. Полулежа на специальной кровати, Гидеон Талботт снова управлял своей империей.
Он принял предложение Кристал быть его глазами, ушами и даже ногами. Она слетала с неофициальным визитом в Колорадо, где планировалась разработка рудников для медедобывающей компании «Анаконда»; зачитала речь мужа на совете директоров, присутствовала на заседании консорциума, занимающегося исследованием Аляски.
Сумасшедшая гонка из аэропорта на очередное совещание, грубые голоса мужчин, в чьих руках находятся судьбы многих тысяч служащих и их семей, грандиозность проектов – все это сделало жизнь Кристал увлекательной и интересной. Она наслаждалась каждой ее минутой.
Но как бы Кристал ни была занята в эти дни, она всегда находила время, если Гидеону требовался ее совет. Сидя у мужа на кровати, Кристал изучала вместе с ним чертежи будущего аэропорта.
– Как ты думаешь, где нам лучше расположить магазины? – спросил Гидеон.
– Сразу за паспортным контролем, – ответила Кристал и провела длинным, накрашенным модным серебряным лаком ногтем по чертежу. – Вот здесь. Видишь? И еще вот здесь, у коридоров, ведущих на летное поле. Ну и, конечно, надо найти место для магазинов, свободных от уплаты пошлины.
– Я просил тебя посоветовать, где лучше всего расположить торговый зал, – нетерпеливо прервал ее Гидеон.
– Во всех трех местах, что я назвала, дорогой.
– У нас только одна свободная площадь.
– Гидеон, ты забываешь, что это международный аэропорт. Иногда люди томятся там часами, и они охотно потратят свою валюту. Как правило, все откладывают на последнюю минуту покупку подарков и сувениров. Ты сам мне не раз говорил, как это удобно, что все можно купить в аэропорту.
Гидеон беззвучно жевал губами. Ноготь Кристал продолжал двигаться по карте.
– Ты можешь сократить площадь залов ожидания и расположить вокруг них множество маленьких магазинчиков. Гидеон, неужели ты не понимаешь, что твои доходы возрастут за счет комиссионного сбора?
На лице Гидеона появилось подобие улыбки.
– Если бы у моих высокооплачиваемых служащих были такие мозги, как у тебя.
Друзья Кристал очень жалели ее: нельзя же так изматывать себя работой и проводить все время у постели больного. Представляете, Гидеон заставляет ее работать! – говорили они и наперебой приглашали Кристал на приемы, обеды, коктейли, но она неизменно отказывалась.
На уик-энд из Менло приезжали мальчики. Александр, который заметно изменился после болезни отца, часами сидел у его постели, читая или наблюдая за его работой.
В феврале Гидеон настолько окреп, что уже мог проводить по нескольку часов в день в своем офисе на Мейден-стрит, который, по настоянию Кристал, был заново отделан.
Гидеон купил для Кристал бриллиантовое с сапфирами колье, принадлежавшее когда-то императрице Юджин.
– Оно достойно тебя, – сказал Гидеон, надевая колье на ее белую шейку. Колье было необыкновенно красиво, и Кристал чувствовала себя счастливейшей из женщин.
Гидеон выздоровел, и Кристал вернулась к своим прежним занятиям: играла в гольф, ездила по магазинам, принимала приглашения друзей на бесчисленные завтраки, обеды, коктейли, много и часто говорила по телефону.
Гид часто оставался в школе, так как был голкипером хоккейной команды. Александр приезжал домой на каждый уик-энд. Александр очень вырос за последнее время. Мать и сын проводили вместе все свободное время: ходили в кино, катались верхом в парке «Золотые Ворота». Как-то вечером, перед началом спектакля «Лисички», они обедали в Красной комнате Клифт-клуба.
– Ты вышла замуж за деньги Талботта, не так ли? – неожиданно спросил Александр.
– Дело не в деньгах, – ответила Кристал, которая уже сожалела, что открыла сыну правду, – твой отец – один из самых могущественных людей на земле.
– Я ничего не имею против отца. Я тоже Талботт и когда-нибудь буду заниматься его бизнесом. – Александр помолчал, помешивая коктейль из креветок. – Мне не совсем понятна одна вещь, ма. Со многими своими бывшими конкурентами отец создал консорциум. Но почему туда не вошла компания Курта Айвари?
Рука Кристал застыла на полпути ко рту.
– Видишь ли, – начала она медленно, – когда-то твой отец был очень привязан к Курту Айвари. Он приютил его, дал образование, работу; его дом был всегда открыт для Курта и его друзей. Но Курт отплатил ему черной неблагодарностью. Тогда все мы жили под крышей Гидеона – я и две мои сестры. Курт соблазнил одну из них, твою тетю Гонору, и впоследствии поступил с ней ужасно. Наша семья всегда жила дружно, и мы очень любили друг друга. Курт разлучил нас. Твой отец вправе избегать всяческих контактов с ним, Александр. Этот человек поступил бесчестно. Но давай прекратим этот разговор. Давай лучше поговорим о спектакле. Я прочитала в «Кроникл», что постановка превзошла все ожидания.
Спектакль действительно был прекрасным, и за обедом они делились своими впечатлениями с Гидеоном. После обеда отец отправился спать, а мать с сыном ушли в музыкальную комнату. Мальчик обладал хорошим слухом и неплохо разбирался в музыке. В его фонотеке были пластинки с классикой, которую Кристал находила очень скучной, много церковной музыки и особенно рока, вошедшего в моду в последние годы. Александр поставил на проигрыватель один из последних дисков «Битлз» «Rubber soul» и пригласил мать танцевать. Кристал быстро попала в такт музыки и, подражая сыну, завертелась в быстром роке.
– Послушай, ма, да ты просто гигант! – воскликнул Александр.
– Когда-то я неплохо танцевала, – ответила Кристал, переводя дыхание.
– Что значит когда-то? Тебе что, сто лет? Никто не принимает тебя за мою мать.
– Рассказывай, рассказывай!
– Точно тебе говорю. Ты очень молода.
– Может, тебе надо носить очки, как Гиду? – спросила Кристал, довольная комплиментом.
– Ма, послушай! В следующую субботу у Венгена будет вечеринка. Почему бы тебе не пойти со мной?
– Я испорчу вам весь вечер. Насколько я знаю, ребята не любят, когда присутствует кто-нибудь из родителей.
– Ты пойдешь туда в качестве моей девушки.
– Не говори глупостей, Александр, – ответила, улыбаясь, Кристал.
– Если на тебе не будет косметики и ты наденешь коротенькое платье или майку, то вполне сойдешь за мою девушку. Держу пари на десять долларов.
– Ты проспоришь свои деньги.
– Ма, я говорю вполне серьезно. – Александр явно увлекся идеей.
– Ты хочешь, чтобы твоего отца хватил удар?
– Отец ничего не узнает, ведь он рано ложится спать.
– Хватит, Александр, – ответила Кристал, вспомнив, что она мать.
Однако когда в четверг Кристал встретилась с Имоджин, она не сдержалась и рассказала ей о затее Александра.
– Как тебе это нравится, Имоджин? Пойти на вечеринку тинейджеров.
Имоджин посмотрела на Кристал оценивающим взглядом.
– Ну, может, не за четырнадцатилетнюю, дорогая, но за семнадцатилетнюю ты вполне сойдешь. Сними косметику, распусти волосы и… конечно, не в дневное время, но вечером – вполне. Имоджин подала знак официанту и стала укладывать в сумочку золотой портсигар, очки и другие разбросанные по столу вещи.
– Куда ты так спешишь? – спросила Кристал. – Мы еще не выпили кофе.
– По магазинам. Тебе действительно надо развлечься. За последнее время ты слишком много работала да еще сидела у постели больного.
– Имоджин, ты просто сумасшедшая.
– Ничуть. Доверься мне. На прошлой неделе Милисса, моя племянница, водила меня в магазин юношеской одежды на Тендер-лейн.
Глава 37
Входя в особняк, расположенный на Сант-Френсис-вуд, Кристал предвкушала, как повеселится в компании молодежи. Родители Венгена путешествовали по Японии, и особняк был в полном распоряжении подростков.
Кристал огляделась. Куда она попала? Собравшиеся подростки скорее походили на хиппи, чем на отпрысков лучших семей Сан-Франциско и приятелей Александра по частной школе. Кристал помнила, что, когда школьницей она приехала в Америку, у нее тоже было много друзей и они собирались в компании, ходили в бары, но чтобы такое?
С десяток подростков обоего пола, одетых в обтягивающие джинсы и различного цвета майки, сидели на корточках перед камином в расположенной на цокольном этаже игровой комнате и с жадностью смотрели, как хозяин дома сворачивает в трубочки кусочки бумаги и набивает их марихуаной. Вскоре самокрутки с отравой пошли по кругу. Подростки, закрыв глаза, глубоко затягивались, на лицах их было написано блаженство.
– Моя мать мне уже осточертела, – сказала маленькая девчушка с грязными босыми ногами. – Она мне все уши прожужжала о вреде наркотиков. Лицемерка! Я-то знаю, что в свое время она тоже «сидела на игле».
Сидящий рядом с девочкой мальчик кивнул кудлатой головой в знак согласия.
– Что они понимают в кайфе? Да и к тому же травка совершенно не вредит человеческому организму. Гораздо вреднее то, что они едят, это же сплошная химия. А спиртное, которое они пьют? Сами отравляют свой организм, а потом нам твердят о вреде наркотиков.
Кристал с содроганием смотрела, как они передают друг другу обслюнявленные самокрутки с марихуаной, и не могла понять их блаженства. Она попробовала пропустить свою очередь, но Александр посмотрел на нее и спросил:
– В чем дело, Крисси? Ты что, ребенок?
Его голос дрожал. Что это? Просьба? Мольба? Возможно, она выставляет его в невыгодном свете и это в дальнейшем повредит ему?
Кристал затянулась и изобразила на лице удовольствие. Слава Богу, она ничего не почувствовала. С самого раннего детства она всегда боялась потерять контроль над собой, да и тот случай с Куртом Айвари многому ее научил.
Кто-то поставил пластинку. Музыка напоминала вой ветра, скрежет металла. Рыжеволосая девушка с лицом десятилетнего ребенка быстро сняла с себя видавшую виды майку, обнажив полные, слегка обвислые груди. Она закинула руки за голову, открыв для всеобщего обозрения пучки волос под мышками, и завертелась в бешеном ритме, изгибая туловище так, что, казалось, оно вот-вот оторвется от ног. Ее большие груди болтались из стороны в сторону, а соски походили на вращающиеся глаза какого-то чудовища.
Кристал забилась в уголок пропахшей пылью кушетки. До сего момента разговоры сыновей о сексе казались ей простым ребячеством. Они тоже в юности бравировали своими познаниями. Но этот бесстыдный, вызывающий танец вывел ее из равновесия. Пластинка кончилась, заиграла другая, и эта маленькая полуголая шлюха подошла к ее сыну. Через минуту она и ее сын Александр занялись любовью прямо у нее на глазах.
– Эта травка очень способствует сексу, как ты считаешь, Александр? – спросил глуповатый на вид подросток. – Откуда она? Из Акапулько?
– Из Турции, – ответил Александр, тяжело дыша.
– Из Турции? – удивился хозяин вечеринки. – Просто потрясающе! Ну до чего хороша! Правда, Крисси?
Кристал согласилась. Она явно была здесь белой вороной, но компания приняла ее как подружку Александра Крисси Саундерсон.
Молодежь продолжала веселиться. Гремела музыка, тела извивались в диком роке. Принесли большой поднос с бутербродами, и Кристал из вежливости съела один, сию же минуту пожалев об этом – бутерброд с салями содержал большое количество калорий.
К Кристал подошел Венген и крепко прижал к себе. Она стала отбиваться, но его слюнявые губы прижались к ер губам и пахнущий колбасой и марихуаной язык коснулся ее неба. Кристал размахнулась и ударила его. Вокруг засмеялись.
– Сука! – закричал Венген. – Тебя следует проучить!
– Полегче, Венген, – остановил его Александр.
Венген переключился на полуголую шлюшку, а Кристал опять забилась в угол кушетки и стала наблюдать за извивающимися в танце полуголыми телами.
Вскоре к ней подошел Александр.
– Без двадцати двенадцать, Крисси, пора домой.
Трехэтажный особняк Венгенов был построен на склоне холма, и цокольный этаж выходил прямо в сад. На улице было прохладно, в саду квакали лягушки. Кристал глубоко вздохнула холодный ночной воздух. Ветерок приятно обдувал ее разгоряченное лицо.
– Нам сюда, – сказал Александр, подавая ей руку. Они медленно спускались по круглым каменным ступеням. – Ну? – спросил Александр. – Кто оказался прав? С тебя десять долларов. Никто не догадался, что ты моя мать.
– Александр… Мне совсем не понравилась эта компания.
– Брось. Принимай вещи такими, какие они есть. Главное, они признали тебя. Не забудь про десять долларов.
– Что ты все о своем! – закричала Кристал. Она оступилась, старинный ридикюль тети Матильды выпал из ее рук, и содержимое – зеркальце, носовой платок, кошелек – рассыпалось по земле. Александр бросился подбирать вещи.
– Вылитый Курт, – неожиданно сказала Кристал вслух.
Сын разогнулся и приблизил лицо к лицу матери. Кристал увидела его глаза цвета топаза, похожие на глаза льва.
– Курт Айвари? – спросил Александр. – Так, значит, он мой отец?
Та ночь была такой же сырой и туманной, как и эта. Кристал вновь почувствовала ее холод, ее запахи, вспомнила мокрую траву под своим голым телом, их дикую схватку с Куртом, блаженство, впервые испытанное от близости с мужчиной. Неужели это было то, что называют оргазмом, и она испытала его только раз в жизни.
– Значит, я прав, – спокойно сказал Александр. – Осторожней, мама, здесь крутые ступени.
На улице их поджидал лимузин – Имоджин, как и обещала, приехала встречать их вместе со своим новым любовником Максом.
Александр открыл для матери дверцу машины.
– Я выиграл десять баксов! – весело сообщил он. Двое парней попросили у меня телефон Крисси, да и Венген будет приставать, чтобы я их познакомил. Мама была молодцом. Правда, когда она ударила Венгена, я испугался, но она быстро справилась с ситуацией.
Кристал проснулась с сильно бьющимся сердцем. Мысли в голове путались, в висках стучало. Она подняла повыше подушку и закрыла глаза. Как отличить, что сон, а что явь? Неужели Александр спросил ее: «Курт Айвари мой отец?» Или ей это только почудилось?
Анина принесла поднос с завтраком, но Кристал, сославшись на головную боль, отослала ее. Чуть позже снова раздался стук в дверь.
– Мам, это я, – услышала она голос Александра, и сын вошел в комнату. В темном костюме и белой рубашке он был похож на Кристофера Робина.
– Анина сказала мне, что ты заболела. Надеюсь, это не последствие прошлого вечера? – Александр приблизился к кровати.
– Нет, я, должно быть, немного простудилась.
– Слава Богу. А то я боялся, что ты отравилась травкой. Она была высшего качества, правда, немного сильная. Венгену всегда удается раздобыть качественный товар.
Кристал наморщила лоб, припоминая, что слышала, как Венген обещал Александру отсыпать немного марихуаны, но, может, ей это только показалось. Невинный взгляд Александра успокоил ее. Наверное, она ошиблась.
– Если бы я знал, что ты заболеешь, не позволил бы тебе курить ее.
– Со мной все в порядке, Александр.
– Ты уверена?
– Вполне. Все было чудесно. Я уже давно так не веселилась. Конечно, мне бы хотелось, чтобы вы не курили марихуану и не выражались так нецензурно…
– Что еще? – Александр усмехнулся. Лицо его выражало иронию.
– Нет, нет, все хорошо. Прекрасные ребята. – Кристал посмотрела в открытое лицо сына, и ей стало казаться, что она действительно хорошо повеселилась и что этот вечер был не сплошным кошмаром, а одним из лучших вечеров в ее жизни.
