Текст книги "Все и побыстрее"

Автор книги: Жаклин Брискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Глава 51

Оставив Лиззи с мисс Мак-Иван, сестры отправились в рыбный ресторан, который размещался в старинном здании времен Диккенса.

Они расположились на третьем этаже, где из-за раннего часа пока еще не было посетителей.

Как только они сели за столик, Гонора спросила:

– Как ты узнала, что мы в Лондоне? Кто дал тебе адрес?

Еще в самолете Джоселин обдумала ответ на этот вопрос: она беспокоится о Лиззи и хочет, чтобы у ребенка были отец и мать. Надо было подойти к этому разговору тактично – нажимом тут ничего не добьешься. И, чтобы выиграть время, она ответила:

– Давай сначала что-нибудь закажем. Я ужасно проголодалась. Может быть, мы закажем бутылочку вина?

Гонора молча кивнула, и Джоселин, подозвав официанта, заказала бутылочку «Либфраумильх».

Как только официант, разлив вино по бокалам, отошел, Гонора повторила свой вопрос:

– Как ты нашла нас?

Джоселин отпила из бокала и ответила:

– Курт сказал мне.

– Так он знает?

– Не будь дурой, Гонора. Он богатый и всесильный человек и может узнать все, что угодно.

– Но как? Через мисс Мак-Иван?

– Я не знаю, но могу сказать тебе только одно – ты сошла с ума. Что заставило тебя уйти от него и жить в такой трущобе?

– Я не хочу больше жить с ним.

– Но почему, Гонора? Почему?

Гонора опустила глаза. Голодную и уставшую Джоселин разозлило упорное молчание сестры.

– Ну хорошо, – сказала она резко, – не хочешь, не говори, но при чем здесь я? Почему ты не написала мне? Что я сделала тебе плохого?

– Я боялась, что ты расскажешь Курту.

– Зачем мне это? И кроме того, он не отвечал на мои телефонные звонки.

Гонора выглядела удивленной.

– Ради Бога, Гонора! – Джоселин залпом выпила вино. – Он умирает.

– Умирает? Что ты хочешь этим сказать?

– Ты что, не понимаешь значения этого слова? На него просто страшно смотреть.

Гонора опустила голову, и упавшие волосы скрыли выражение ее лица. Помолчав, она спросила:

– Это он прислал тебя сюда?

Заметив, что Джоселин колеблется, Гонора снова повторила вопрос:

– Так это он прислал тебя?

– В общем-то, да.

– И что ты собираешься делать? Уговаривать меня вернуться домой?

– Курт очень беспокоится о тебе.

– Я вполне здорова, и ему нечего беспокоиться.

– Тогда почему ты так меня встретила? – спросила Джоселин с раздражением. – И почему Курт не должен беспокоиться о тебе и Лиззи? Может, ты забыла, что она и его дочь? Я только потому и отдала ее вам, чтобы Курт был ей отцом!

Гонора нервно рассмеялась.

– Не вижу здесь ничего смешного. Что с тобой, Гонора? Я всегда была ведьмой, но ты…

Подошел официант и поставил перед каждой тарелку португальских устриц. Джоселин ела их с хреном и маленькими кусочками намазанного маслом хлеба. Гонора даже не притронулась к устрицам. Она молча сидела, барабаня пальцами по бокалу, ее бриллиантовое кольцо лучилось и играло.

Джоселин стало жаль сестру.

– Гонора, попробуй устрицы – они великолепны.

– Мне следовало написать тебе, Джосс.

– Не терзай себя. Я прекрасно понимаю, как тебе плохо.

– Да, мне очень тяжело.

– Тогда почему бы тебе не выговориться. Ты можешь рассказать мне все без утайки. Нет такой вещи, которую я не могла бы понять. Одному Богу известно, через что я прошла с Малькольмом!

– Ты все еще вспоминаешь его?

– Постоянно. Послушай, Курт – потрясающий мужчина. Что страшного в том, что он погулял на стороне?

Гонора внимательно посмотрела на сестру.

– Почему ты это говоришь? Ты что-нибудь знаешь?

– Что я должна знать? Просто не вижу никакой другой причины.

– У него есть сын, – сказала Гонора вдруг охрипшим голосом.

Джоселин выронила вилку.

– Что?

– В Марракеше я встретилась с младшим сыном Кристал…

– Ты познакомилась с сыном нашей сестры?

– Да. Его зовут Александр Талботт. Мы случайно столкнулись в старом городе. Нас с Лиззи напугал укротитель змей, и Александр выручил нас. Мы очень подружились с ним. Потом он мне кое-что рассказал.

– Не хочешь ли ты сказать… – Джоселин боялась закончить фразу.

Гонора вздохнула и кивнула головой.

– Александр Талботт – сын Курта.

– Курт и Кристал! – Джоселин подавилась и закашлялась. Официант подбежал к ней со стаканом воды. Джоселин продолжала кашлять, из ее глаз текли слезы.

– Курт подтвердил это? – спросила она наконец.

– Не сразу. Сначала он очень разозлился, обзывал Александра лжецом и негодяем, но затем, поразмыслив, согласился, что это возможно. – Гонора прикрыла рукой глаза. – У Александра его глаза. Точная копия.

– Но как он мог?

– Джосс, мне трудно говорить об этом. Мне становится плохо каждый раз, когда я представляю их вместе.

– Кристал ничуть не меняется, – с горечью заметила Джоселин. – Она всегда думает только о себе. – Она дотронулась до руки сестры. – Гонора, их роман еще продолжается?

– Он сказал, что все произошло случайно. – Гонора передернула плечами. – Послушай, это было бы смешно, если бы не было так печально. Меня тошнит, когда я представляю их вместе. Я бы могла простить ему кого угодно, но Кристал… Я знаю, что он спал с Имоджин, и это меня совсем не трогало.

– С Имоджин?

– Джосс, ты тогда была совсем маленькой и ничего не понимала. Курт был страшным повесой. Теперь я начинаю понимать Гидеона.

– Очевидно, Гидеон ни о чем не догадывался, иначе бы он выгнал Кристал.

– Я всегда испытывала к ней противоречивые чувства: любила и ненавидела ее. Снова любила и снова ненавидела. Мы как бы соревновались – если выигрывала она, то я теряла, и так было всегда.

Джоселин улыбнулась.

– Хорошо сказано.

– Слава Богу, мы перестали поддерживать отношения, и я решила, что моя зависимость от Кристал исчезла.

– Как все-таки странно: вы всегда были так привязаны друг к другу и так друг о друге заботились.

– Кристал никогда не заботилась обо мне.

– Неужели ты пришла к выводу, что между нами не существовало ничего, кроме соперничества?

– Это не относится к тебе, Джосс. Тебя я всегда искренне любила. Никогда не питала к тебе ни чувства ненависти, ни ревности.

– Как только Кристал могла?

– Джосс, у меня больше нет сил… Теперь ты понимаешь, почему я не могла оставаться с Куртом?

– Пожалуй, да.

– Если он хочет получить развод, я согласна. Скажи ему об этом. Сама я не в состоянии.

Официант посмотрел на нетронутую тарелку Гоноры, и она покачала головой, показывая, что не хочет есть.

Подали клубнику. Джоселин попробовала и закатила глаза от удовольствия.

– Каковы твои дальнейшие планы? – спросила она.

Гонора покраснела.

– Я ходила в агентство по найму. Они предложили мне работу по озеленению города. Я работаю с очень талантливой женщиной. Ты даже не представляешь, какие чудеса она делает!

– А как обстоят дела с деньгами? Сможешь ли ты обеспечить себя?

– Да.

– Тебе предстоят большие расходы, – заметила Джоселин, вспомнив о непрактичности сестры.

– Мне придется отказаться от услуг мисс Мак-Иван. Я уже сказала ей об этом.

– Хорошо, но ведь ты работаешь, и кто-то должен помогать тебе.

– Ко мне приедет Ви. Помнишь ее? Она потеряла мужа и очень скучает. Она с радостью приедет в Лондон. Муж оставил ей состояние, и она может позволить себе не работать. Ви будет присматривать за Лиззи.

– А как же школа?

– Я уже устроила ее в очень хорошую школу. Учителя там носят специальные микрофоны, а дети наушники. Я наблюдала за ними. Лиззи уже различает некоторые слова.

– Не может быть! Это же просто чудо! Но школа с таким оборудованием должна быть очень дорогой.

– Я сумею оплатить ее. К тому же Ви возьмет на себя часть расходов по дому.

– Зачем такие трудности? Я уверена, что Курт даст тебе все необходимое. К тому же ты имеешь право на часть его состояния.

– Я ничего не возьму от него.

Джоселин больше не обвиняла Гонору в том, что она ушла от Курта. Понимала она и причину, по которой сестра не хочет, чтобы Курт заботился о ней. Во всем виновата Кристал. То, что произошло, просто чудовищно. У Джоселин и самой было много претензий к Кристал, не имевшей никакого образования и ни дня не работавшей, но возглавлявшей одну из крупнейших компаний страны.

Помолчав, она сказала:

– Я буду платить за обучение Лиззи.

Гонора покачала головой.

– Спасибо, Джосс, но я не хочу.

Джоселин швырнула на стол салфетку.

– Ты забываешь, что я ей все-таки не посторонняя.

– Джосс, я все должна делать сама.

– Но я ее мать.

– Мы обе ее матери. Ну хорошо, Джосс, я подумаю.

Сестры вышли на улицу и решили немного прогуляться.

Расставаясь с Джоселин, Гонора сказала:

– Пожалуй, ты права, Джосс. Курт – отец Лиззи, и я не возражаю, чтобы они иногда встречались. Он может взять ее на школьные каникулы. Скажи ему об этом.

– Обязательно.

Сестры поцеловались, и Гонора спустилась в метро.

Глава 52

На следующий день Джоселин улетела в Вашингтон. Она спала, когда зазвонил телефон. Привыкшая к ночным звонкам с работы, Джоселин зажгла свет, надела очки, приготовила блокнот и сняла трубку.

– Ты вернулась? – услышала она голос Курта.

– Два часа назад, – ответила Джоселин. – Я решила, что ты в Лос-Анджелесе, и оставила там для тебя информацию.

– Разве тебе не сказали, что я все еще в Вашингтоне?

– Секретарь что-то говорила, но я ничего не поняла. Ты же знаешь, что я не сильна в испанском.

– Я скоро буду у тебя.

Джоселин встала с постели, налила воды в чайник и отправилась в ванную умываться. Она чистила зубы, когда в дверь позвонили. Джоселин не торопясь продолжала чистить зубы. В дверь забарабанили. Не вытерев лицо, она бросилась к двери. На пороге стоял Курт.

– Ты что, решил вышибить мне дверь? Я не ожидала тебя так скоро.

– Я звонил из телефонной будки рядом с домом. У нас не все в порядке с эскалатором на одной из станций метро.

– Осел грунт? – встревожилась Джоселин.

– Нет, ослаб трос. Мещерский укрепил его, но мне кажется, этого недостаточно.

У Джоселин отлегло от сердца.

– Мне необходимо выпить кофе, без этого я не могу думать.

Джоселин варила кофе, а Курт вовсю поносил Эндрю Мещерского, своего вице-президента, ответственного за строительство метро.

Джоселин сердцем чувствовала, что работа здесь ни при чем, и когда Курт замолчал, спросила:

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о Гоноре?

Курт безразлично пожал плечами, всем своим видом стараясь показать, что это ему неинтересно, но по его глазам Джоселин видела, что он ждет ответа.

– Как Лиззи? – небрежно спросил он.

– Радуется новым впечатлениям и сходит с ума от молочного крема. Она шлет тебе привет. – Джоселин изобразила воздушный поцелуй.

Наступила тишина. Было слышно, как заработал холодильник.

Курт молчал, но чувствовалось, что он ждет продолжения рассказа.

– Да, Гонора совершенно оправилась от той марокканской болезни, так что можешь не беспокоиться.

– Рад это слышать, – ответил Курт холодно.

– Курт, мне хотелось бы быть беспристрастной, но я не могу. Гонора не вернется к тебе, и я ее вполне понимаю.

Курт подошел к окну.

– Итак, она тебе все рассказала?

– Курт, ты очень оскорбил ее. Ты же знаешь, как Гонора хотела иметь детей. Я думаю, что в глубине души она обвиняет Кристал в случившемся с ней несчастьем. У нее есть неоспоримые доказательства…

– Да, глаза Александра. Она руководствуется чисто женской интуицией, а я предпочитаю факты.

– Ты разговаривал с Кристал?

– Кажется, теперь между нашими компаниями появилось связующее звено. – Курт неприятно засмеялся.

Итак, невозможное стало правдой. Отец Александра – Курт.

Джоселин налила себе кофе.

– Гонора просила передать, что ты можешь взять Лиззи на каникулы.

– Как-нибудь, – ответил Курт безразлично, словно речь шла не о дочери, которую он обожал.

Стоя у окна, спиной к Джоселин, он произнес:

– Но давай вернемся к нашим баранам. Миссис Айвари собирается развестись со мной?

Джоселин вспомнила, как часто Курт жаловался, что Гоноре неинтересно делать подарки: она ко всему относилась со спокойным равнодушием, будь то меха, драгоценности или машины. Одним словом, престижные вещи мало что значили для нее.

Джоселин молчала, и Курт принял ее молчание за согласие.

– Она собирается делить банковский счет? – спросил он.

Джоселин увидела перед собой бледное лицо сестры, ее дрожащие пальцы.

– У нее нет адвоката. Она сама не будет подавать на развод. Хочешь кофе?

– Нет.

Джоселин добавила в кофе сухих сливок.

– Уверен? – спросила она.

– Иди ты к черту со своим кофе! – Лицо Курта сделалось красным.

– Что она хочет получить от меня?

– Ничего.

– Ничего? – В голосе Курта слышалась полная растерянность.

На что он надеялся? Удержать Гонору деньгами?

– Ты же знаешь Гонору. Она не меркантильна.

– Она что же, решила вернуться к своей старой работе? Ты сказала ей, что сейчас невозможно прожить на чаевые?

– Она получила работу, но, откровенно говоря, я не очень поняла, что это такое. Что-то связанное с озеленением. Да, кстати, Ви собирается жить с ней.

– Решили вспомнить старые времена? – Курт опять недобро рассмеялся. – А как же Лиззи? Она что, будет ходить в обычную школу?

– Гонора определила ее в очень хорошую школу с необходимым для глухих оборудованием. Курт, кажется, Лиззи начинает слышать! Во всяком случае, она этому учится.

В глазах Курта мелькнул интерес, но голос продолжал оставаться бесстрастным.

– Ну что ж, хорошо. Я рад за них. Когда будешь писать Гоноре, передай, что я желаю им всяческих успехов.

«Мерзавец», – подумала Джоселин.

– Курт, она переживает не меньше тебя.

– А кто тебе сказал, что я переживаю? – спросил Курт с напускным равнодушием и, усевшись на стул, вернулся к разговору об эскалаторе.

На следующий день, придя на работу, Джоселин узнала, что Курт улетел в Лалархейн, где компания «Айвари» контролировала строительство нового города недалеко от пятой насосной станции, где когда-то работал Малькольм. Продажа нефти принесла большие деньги маленькой стране, и она начала преобразовываться. Теперь там был и водопровод, и прекрасные дороги. Даралам из захолустной дыры превратился в чудесный город с новыми отелями «Шератон» и «Хилтон». С улиц исчезли нищие, а старые колониальные дома англичан уступили место мраморным дворцам местной знати. Аэропорт, построенный по проекту Айвари в 1971 году, был настоящим городом с гостиницами, сетью магазинов, просторными залами ожидания и даже плавательными бассейнами.

Через несколько недель до Джоселин дошли слухи, что Курт улетел в Венесуэлу, а затем последовала череда стран и городов – Кения, Бангкок, Габон, Айдахо, Аляска. Курт облетел почти весь земной шар.

В ноябре группа Джоселин закончила работу над проектом метрополитена. К этому времени она получила письмо из Австралии, в котором рукой Курта было написано: «Я скоро вернусь в Лос-Анджелес, и мой дом в твоем распоряжении».

Джоселин решила принять предложение Курта.

Чудесные камелии, посаженные Гонорой, были безжалостно срезаны. Комнаты казались огромными и пустыми. Нигде не было цветов, которыми Гонора любовно украшала свой дом.

Однако повсюду валялись книги и журналы по цветоводству с закладками на нужных для Гоноры страницах.

Каждое утро без пятнадцати девять Джоселин уезжала на работу. Новых проектов пока не было, и она отдавала все рабочее время чтению новых журналов по гражданскому строительству.

Промаявшись неделю от безделья, Джоселин заказала билет на самолет в Англию.

Позвонив Гоноре, она, как часто делала это в последнее время, подошла к обсуждению своего визита издалека.

– Хочу немного отдохнуть, – сказала она Гоноре.

– Здесь?

– Я еще не решила.

– Лучше тебе прилететь на Рождество. Лиззи сейчас очень занята в школе, а порядки там строгие. Мы с папой много занимаемся с ней. Боюсь, что она очень устала.

– Как твоя работа?

– Великолепно. Я уже сама оформляю многие участки улиц.

– Значит, твой путь уже усыпан розами?

– Я работаю семь дней в неделю, и это помогает мне забыться.

Джоселин аннулировала заказ на билет.

Она бесцельно бродила по дому, но вскоре ей стало стыдно перед слугами за свое бездарное времяпрепровождение. Джоселин заказала номер с видом на море в маленькой гостинице Санта-Моники.

Как-то в субботу, за обедом в гостиничном ресторане, Джоселин почувствовала вдруг невероятную тоску. Ей не хотелось возвращаться в наскучивший гостиничный номер. Она быстро собрала вещи и расплатилась. В девять она уже была в доме Курта.

Решив, что немного бренди развеет ее тоску, Джоселин направилась в гостиную, где располагался бар.

Она открыла дверь, и свет ослепил ее. Джоселин не сразу заметила два сплетенных обнаженных тела на ковре. «Слуги», – подумала она, отступая назад.

Первой ее заметила женщина. Распущенные по плечам белокурые волосы не скрывали ее роскошной груди. Женщина села и улыбнулась Джоселин. В это время мужчина поднял голову, и она увидела, что это Курт.

Нагота мужа сестры настолько смутила Джоселин, что она застыла на месте, не зная, что делать. В мозгу промелькнула мысль, что его мужские достоинства гораздо лучше, чем у Малькольма.

– Я считал, что ты уехала с друзьями на уик-энд, – заметил Курт со своей всегдашней усмешкой.

– Я только что вернулась, и мне захотелось выпить. А когда ты прилетел?

– Сегодня днем. Будь хорошей девочкой и брось нам одежду.

Джоселин направилась к дивану. В комнате пахло спиртным, потом и сексом. Джоселин, не глядя, бросила им одежду. Женщина поднялась и натянула юбку. У нее были красивые длинные ноги.

– Линда, – сказал Курт, натягивая брюки, – это Джоселин.

– Привет, Джоселин, – сказала Линда, откидывая с лица волосы. Джоселин холодно кивнула. Ей было противно и обидно за Гонору.

– Хочешь выпить? – спросил Курт.

– Я уже раздумала. – Джоселин открыла дверь на террасу. Линда последовала за ней. Джоселин, не оглядываясь, побежала к своему коттеджу и бросилась на кровать.

Ее знобило.

Глава 53

На следующее утро, в воскресенье, Джоселин, стараясь избежать встречи с Куртом и Линдой, рано ушла из дома. Она позавтракала в маленьком кафе в Вествуде, бесцельно поездила по улицам, посмотрела новый фильм «Крестный отец», съела пиццу в пиццерии рядом с кинотеатром и только вечером вернулась домой. Она направлялась к себе, когда голос Курта окликнул ее.

– Добрый вечер, Джосс. – Курт сидел на террасе.

«Не могу же я вечно избегать встречи с ним», – подумала Джоселин и подошла к Курту. Ее тело ныло от напряжения.

Курт поднял бокал.

– Я купил прекрасное «Мозельское». Хочешь попробовать?

– Не откажусь.

Джоселин опустилась в плетеное кресло рядом с ним.

Курт достал из серебряного ведерка бутылку, налил вино, добавил немного льда и протянул бокал ей.

– Прошу прощения за вчерашнюю сцену. Я был уверен, что тебя нет дома. Между прочим, Линда уехала.

Джоселин сделала глоток холодного белого вина и, стараясь казаться беззаботной, ответила:

– Если бы я знала, что ты дома, я бы никогда не вошла в гостиную. Я знаю свое место.

– Не стоит расстраиваться из-за каждой Линды.

Закатное солнце окрашивало все вокруг в красный цвет. Его последние лучи падали на любимое место Гоноры – бельведер. Джоселин задумчиво смотрела в ту сторону.

– Гонора – моя сестра, – ответила она.

– Но уже не моя жена.

– Думаю, у тебя уже было много таких Линд.

– Вчера все произошло очень грубо, и я еще раз прошу меня извинить, но, Джосс, посмотри правде в глаза – теперь я одинокий мужчина, и мне нужна женщина.

Джоселин показалось, что он специально говорит ей об этом, чтобы она передала все Гоноре.

– Уж пусть лучше будет Линда или кто-то еще, чем Кристал, – сказала Джоселин и сразу пожалела о своих словах.

Улыбка исчезла с лица Курта, и оно сразу стало несчастным. Джоселин всегда ненароком обижала людей, о чем потом сожалела. Сейчас она видела, что Курт очень страдает.

– Курт, прости меня. Не знаю, как это вырвалось. Мне очень жаль, что у вас с Гонорой все так получилось. Давай не будем ссориться. Мы же всегда были друзьями.

– Спасибо, Джосс. – Курт задумчиво смотрел на темную воду плавательного бассейна. Его взгляд и поза выражали глубокую печаль.

Джоселин поставила бокал и взяла Курта за руку, слегка пожав ее. Курт не ответил на пожатие, но и не выдернул руки. Джоселин стала тихонько поглаживать его руку.

Курт всю жизнь был для Джоселин идеалом мужчины, но она никогда не позволяла себе думать о нем в сексуальном плане. Он был мужем ее сестры, которая заменила ей мать, и все, связанное с ним, стало для нее табу. Но сейчас, когда он переспал с Кристал, что-то сдвинулось в ее сознании, и ей стало казаться, что она может позволить себе быть немного раскованней с ним. Продолжая нежно гладить руку Курта, Джоселин представила себя его женой.

Из глубины ее тела поднялось желание, которого она не испытывала со дня смерти Малькольма.

– Курт, – прошептала она, опускаясь перед ним на колени. Закрыв глаза, она положила руки ему на плечи. – Ах, Курт…

Ее руки непроизвольно стали ласкать его. Курт напрягся, по его телу пробежала дрожь. Приняв это за ответное возбуждение, Джоселин вплотную приблизила к нему свое лицо. Курт схватил Джоселин за запястья и отбросил ее от себя.

– Курт, я так хочу тебя, – прошептала Джоселин.

– О Господи! – воскликнул Курт. – Неужели у меня недостаточно неприятностей, Джосс, ради всех святых, оставь меня в покое!

Джоселин резко вскочила на ноги, очки свалились и покатились по полу террасы. Кровь прилила к голове. «Так тебе и надо, – подумала она. – Ты, убийца собственного мужа, самая некрасивая из сестер Силвандер, пыталась соблазнить Курта!»

Курт с трудом выдавил улыбку.

– Теперь ты по крайней мере знаешь, почему ко мне пристают женщины.

Только позже Джоселин поняла, что Курт пытался обратить все в шутку, но в тот момент ей хотелось провалиться сквозь землю.

– У меня встреча… – пробормотала Джоселин и бросилась в дом.

Она не помнила, как добежала до гаража, села в свой «порш» и выехала за ворота. Здесь она остановилась. Перед ее глазами стояло полное ужаса лицо Курта. Соображая, куда поехать, Джоселин вдруг вспомнила о маленьком баре, который ей давно хотелось посетить.

Бар был заполнен молодежью, преимущественно цветной. Джоселин села за угловой столик и заказала сразу несколько порций виски. Ей хотелось поскорее забыться, не видеть ужас, застывший в глазах Курта.

– Привет, – услышала она мужской голос.

Джоселин подняла глаза на незнакомца. Перед ней стоял мужчина, одетый в темный деловой костюм и белую рубашку, невысокого роста, с круглым брюшком и морщинистым лицом. Он еще больше не вязался с этим баром, чем она.

Мужчина улыбнулся. Джоселин улыбнулась в ответ.

– Не хотите присоединиться ко мне? – спросила она.

– Только не в этом месте, – ответил он. – Может, мы найдем что-нибудь поспокойнее?

– Что ж, идея неплохая, – ответила Джоселин, вынимая из сумочки кредитную карточку «Америкэн экспресс».

Незнакомец настоял на том, чтобы оплатить ее счет. Обняв шатающуюся Джоселин, он подвел ее к своему «форду», объяснив, что арендовал машину на время.

– Я здесь по делам и остановился в гостинице «Рамада». Может, поедем ко мне?

– Прекрасная идея, – снова повторила Джоселин. «Боже, как я пьяна, – думала она. – Что я делаю? Нет, пусть уж лучше этот толстяк, который хочет меня, чем думать о красавце, который меня не хочет».

– Как тебя зовут? – спросила Джоселин, входя в номер.

– Тед. А тебя?

– Джоселин.

Покачиваясь, Джоселин сняла юбку и посмотрела на Теда. Он быстро разделся.

Его тело было толстым и дряблым, покрытым густыми волосами. Полное отсутствие мускулов даже понравилось Джоселин. Такой человек не отвергнет ее. Они подошли к кровати, и Джоселин, охваченная вызванным вином желанием, плюхнулась на нее. Она представила себе, что играет в одну из игр, придуманных Малькольмом, – любовь с незнакомцем, чье имя Тед, а может, и совсем другое. Они долго занимались любовью. Их тела покрылись потом.

Джоселин сразу заснула и проснулась с сильной головной болью, неприятным вкусом во рту, с воспоминаниями об убитом муже и Курте, который отверг ее.

Джоселин прошла в ванную и стала быстро одеваться. На пороге появился Тед и обнял ее, положив руки ей на грудь.

– Сухие дрова жарче горят, – сказал он. – Как только я увидел тебя в баре, такую тощую, я сразу сказал себе: вот, что тебе надо, Тед. Она даст сто очков вперед всем этим молоденьким шлюхам.

Джоселин выдавила из себя улыбку.

Она вернулась в Бель-Эа, постаравшись не столкнуться с Куртом.

Джоселин вошла в комнату, села за письменный стол, достала из ящика бумагу и принялась обдумывать письмо к Курту. Ей пришлось разорвать четыре листа, прежде чем она нашла правильный тон – не обвиняющий, не самоуничижительный, а просто деловой. Отпечатав письмо на машинке, Джоселин вложила его в конверт и подошла к окну.

При свете утра вода в бассейне была прозрачной, и она ясно увидела плывущего Курта. Он продвигался вперед широкими гребками, как бы стремясь убежать от кого-то или от чего-то, Джоселин, побледнев, следила за ним.

«Он не оставил меня в беде, когда я убила Малькольма», – подумала она.

Вздохнув, она порвала письмо на мелкие кусочки и выбросила его в корзину.

Джоселин вошла в столовую и молча села за стол. Курт, как всегда по утрам, был немногословен и просто спросил:

– Хорошо провела вчера время?

– Великолепно.

Они оба старались не вспоминать о вчерашнем, но каждый раз, когда мысли Джоселин возвращались к этому позорному для нее инциденту, щеки ее заливала краска стыда.

По дороге на работу Джоселин заехала в бюро по недвижимости и сняла для себя недорогую маленькую квартирку.

Когда она вечером вернулась домой, слуги сообщили ей, что Курт уехал из страны и не сказал, когда вернется.