Текст книги "Классическая проза Дальнего Востока"

Автор книги: Юань-мин Тао

Соавторы: Сайкаку Ихара,Гань Бао,Сикибу Мурасаки,Тун-чжи Юй,Сянь Го,Сигён Отшельник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 64 страниц)

Особняком стоит в книге последняя новелла – "Рассказ о Ха О Лое", где чудо (рождение героя от духа и смертной женщины и подарок даоса – прекрасный голос) играет как бы роль "первотолчка", а все остальное – так часто встречающуюся в самых разных литературах историю искусного соблазнителя – можно легко себе представить, даже если бы герой был простым смертным и от природы наделен сладостным голосом. В новелле точно очерчены характеры и ситуации, и стихи в ней являются органичным элементом, а не "вставным номером".

"Рассказ о Ха О Лое" как бы приводит нас к следующей книге – "Сочиненьям, оставленным государем Тхань Тонгом из дома Ле". Не касаясь здесь вопроса об истинном авторстве короля Ле Тхань Тонга, отметим, что перед нами, несомненно, произведенья, принадлежащие к жанру формирующейся уже литературной новеллы. Автор свободно строит сюжет, искусно пользуется сменою ритма, диалоги его естественны и точны. Но самое главное – чудо у него становится как бы элементом повествования, задуманного автором, отводящим "чудесному" определенное место и роль. У Ли Те Сюйена духи являются людям только во сне, у Ву Куиня и Киеу Фу и те и другие встречаются уже наяву, но они лишь соприкасаются, как бы "сосуществуют". У Ле Тхань Тонга же духи и люди действуют на равных, причем, могущество и превосходство духов вовсе не так уж бесспорны. Интересно проследить эволюцию сюжета о сватовстве Духа гор и Духа вод, имеющегося во всех трех упомянутых книгах. У Ли Те Сюйена скупая запись о том, как оба духа явились к государю Хунг, он испытал их силу и обещал выдать дочь за того, кто первым доставит свадебные дары; первым был Дух гор, а опоздавший Дух вод разъярился, поднял воды, попытался отнять невесту; с тех пор каждый год бывают наводнения, это духи сводят свои счеты. У Ву Куиня и Киеу Фу повторяется то же, но рассказ более детален и по-другому описаны чудеса. У Ле Тхань Тонга же ярко выведены образы обоих духов – хвастунов и честолюбцев, превосходно написана демонстрация чудотворной мощи духов и простодушное восхищение Самодержца Нефрита (здесь отец невесты не государь Хунг, а сам Повелитель Неба); но совершенно неожидан финал – появляется человек, простой смертный, посрамляет обоих духов и получает в жены принцессу. В новеллах Ле Тхань Тонга много выдумки и юмора; но, пожалуй, самая запоминающаяся их черта – высокий лирический настрой чувств, любовь и верность в любви для него одна из самых главных человеческих ценностей. Государь нередко сам появляется на страницах своих новелл, и прием этот придает им какую-то особенную художественную достоверность. Любопытно, что среди новелл Ле Тхань Тонга, в общем-то, за редким исключением, достаточно отвлеченных от конкретной действительности, мы среди недобрых духов, скрывающихся от наказанья, вдруг находим Ван Туна, китайского военачальника, которому адресовал свои письма Нгуен Чай, и Хуан Фу, минского вельможу, покончившего с собой после того, как его войска были разбиты на земле Дай-виета. Так в изящную мелодию волшебного вымысла вторгаются вдруг грозные отзвуки истории.

Совсем иным предстает перед нами Ле Тхань Тонг в другой своей книге – "Десять заповедей о неприкаянных душах", без сомненья, вышедшей из-под его кисти. Это первое из дошедших до нас прозаических произведений, написанное по-вьетнамски, и тем не менее поражает совершенством формы (заповеди написаны ритмической прозой, и каждая завершается стихотворным нравоучением). Оно выдержано в жанре "увещеваний", обращенных, якобы к душам усопших, не нашедшим успокоения; но на самом деле государь обращается к живым – их хочет он устыдить и предостеречь от дурных поступков. Заповеди обращены к десяти "сословиям" и "разрядам" тогдашнего общества: буддистам, даосам, чиновникам, конфуцианцам, астрологам и геомантам, врачевателям, военачальникам, певицам и лицедейкам, торговцам, бродягам и дармоедам. Добрые слова он находит лишь для военачальников, чиновников и конфуцианцев; прочие же погрязли в невежестве, алчности и лжи. И, по всему судя, автор не очень-то верит в возможность их исправления...

Должно быть, не больше пятидесяти лет лежит между прозой Ле Тхань Тонга и книгой Нгуен Зы "Пространные записи рассказов об удивительном". Опочил Святой и благодетельный государь Ле Тхань Тонг, а через семь лет, в 1504 году умер и его сын Ле Хиен Тонг, которому еще как-то удавалось продолжать политику отца. И началось тяжкое безвременье. Заговорщики "делали" королей, свергали и убивали их спустя месяцы, а иной раз – и дни. Те же, кто продержались на троне подольше, вроде Ле Уи Мука (1505-1509) или Ле Тыонг Зыка (1510-1516), прославились бессмысленными кровопролитиями, порчею нравов и страстью к возведению новых дворцов. Правителям не было никакого дела до поддержанья плотин, каналов и дамб. Поля пустели и приходили в упадок. Летописцы чуть ли не под каждым годом выводили: "Голод"... "Неурожай"... "Засуха"... Повсюду вспыхивали крестьянские восстания. Жалкие государи и алчные временщики не терпели даже книжных аллегорических упоминаний о пользе народа, справедливости и чести. Многие литераторы и ученые, среди них и бывшие Ле Тхань Тонговы "светила словесности", были казнены или изгнаны. В 1527 году военачальник Мак Данг Зунг захватил трон. Многие чиновники и ученые оставили службу, другие благоразумно сочетали верность конфуцианским "основам" со служением узурпатору, третьи бросали обвиненья в лицо самозванцу, расплачиваясь за это жизнью. Считается, что Нгуен Зы в то время вышел в отставку, прослужив всего лишь год в должности правителя уезда, и возвратился навсегда в родную деревню. Кроме этого, нам известно лишь имя его отца Ле Тыонг Фиеу, дослужившегося до должности главы Королевского казначейства, и имя его учителя – Нгуен Бинь Кхием (!). По некоторым косвенным данным можно предположить, что Нгуен Зы родился в самом конце XV века. Вот и все – если не считать, конечно, написанной им книги, которая снискала ему восхищение современников и еще при узурпаторах Маках (а они пали в 1592 г.) была с вэньяна пересказана и истолкована по-вьетнамски.

Между новеллами Ле Тхань Тонга и Нгуен Зы много общего и в выборе тем, и в лирической взволнованности чувств, и в том значении, которое оба придавали стихам, украшающим их прозу. У Нгуен Зы мы, кстати, впервые находим новеллу, герои которой – реально существовавшие литераторы и поэты, и их устами пальму поэтического первенства Нгуен Зы присуждает Нгуен Чаю и Ле Тхань Тонгу! Но от новелл Ле Тхань Тонга книгу Нгуен Зы отличает грустноватый сумеречный колорит – знамение времени! В ней мало счастливых стечений обстоятельств, героев его преследует рок. Но только ли рок виновен в людских несчастьях? Нет, писатель с недвусмысленной ясностью обвиняет в людских бедах алчных и несправедливых государей и их временщиков – всех, кто употребляет во зло данную им власть. Причем, это не абстрактные обвиненья и сетованья, многие личности здесь узнаваемы, и реченья персонажей Нгуен Зы весьма близки к оценкам, содержащимся в исторических документах. Обличительный пафос его имеет явно сатирическое звучание. И это произошло впервые во вьетнамской литературе, где социальные мотивы звучали прежде достаточно отвлеченно и общо. "Чудо" же для Нгуен Зы, как и для Ле Тхань Тонга, а возможно, и в большей степени, чем для Ле Тхань Тонга, – литературный прием, долженствующий, по традиции, привлечь читательское внимание. Ли Те Сюйен, а потом и Киеу Фу с Ву Куинем как бы не ставили в конце своих книг точку, приглашая желающих продолжить их труды. Но ни Ле Тхань Тонг, ни Нгуен Зы уже не делают этого, ибо сознают себя создателями самостоятельных художественных ценностей и, как явствует из завершающих новеллы нравоучений, мечтают именно в такой, ими самими задуманной, форме донести свой труд до потомков...

Книга Нгуен Зы близка к сочинению китайского новеллиста минской эпохи Цюй Ю, чьи "Новые рассказы у догорающей лампы" относятся к 1378 году. Можно найти при желании китайские аналоги и для других рассмотренных нами книг. Влияние китайской словесности и культуры на культуру Вьетнама, несомненно, было долгим и значительным. Но это вопрос специального исследования. И все же формальное заимствование, близость или сходство еще не определяют всей ценности и значимости художественного произведения; ибо сама по себе форма, не заполненная живым дыханием жизни, не оплодотворенная воплотившимся в ней творческим духом, мертва.

* * *

Быть может, вьетнамская средневековая литература не самая обильная книгами. Цифры, как говорится, упрямая вещь, и с ними не спорят. Но и то, что каждая из этих книг прожила столь долгую жизнь, а говоря точнее – выжила, есть несомненное чудо. Потому что вторгавшиеся в Дай-виет из Срединного государства «просвещенные» воинства воевали с книгами, как с людьми, – их рубили, и жгли, и забирали в плен (поименные списки плененных и вывезенных на чужбину книг можно найти во вьетнамских летописях). И часто люди ценой своей жизни сохраняли жизнь книгам. Вот почему сегодня так дороги для потомков эти бесценные книги – живое подтверждение слов великого Нгуен Чая:

 
Издревле наша держава, Дай-виет,
Твореньями слова, талантами взыскана щедро...
 

И знакомство с талантами этими снова и снова дарит нам радость.

М. Ткачев

Из книги «Собрание чудес и таинств земли Виет» [51]51
  Ли Те Сюйен
  Из сохранившихся восьми вариантов книги, насчитывающих вместе с поздними добавлениями от тридцати до восьмидесяти восьми рассказов на вэньяне, был переведен на вьетнамский, очевидно, наиболее старый из них, хранящийся в Научной библиотеке Ханоя под номером А. 751. Этот перевод, выполненный Чинь Динь Жы (с предисловием Динь Зиа Кханя) вышел в 1960 году в издательстве "Ван хоа" (Ханой). В 1972 году в издательстве "Ван хаук" вышло второе издание перевода, исправленное и отредактированное Динь Зиа Кханем. По этой книге, снабженной научным аппаратом, сделаны новые русские переводы, включенные в настоящее издание. Старые переводы тринадцати новелл из книги Ли Те Сюйена и более поздних добавлений, сделанные М. Ткачевым, издавались в книге "Повелитель демонов ночи. Старинная вьетнамская проза. Перевод с вьетнамского М. Ткачева, М., "Художественная литература", 1969.
  Автор примечаний выражает глубокую признательность вьетнамским ученым Данг Тхай Маю и Хоай Тханю, писателям Нгуен Туану, Суан Зиеу и Доан Зиою и советским ученым Д. В. Деопику, Б. Л. Рифтину и А. М. Карапетянцу за ценные советы и помощь в работе над переводом и примечаниями.


[Закрыть]

Высокородные и победоносные воительницы Чынг [52]52
  Высокородные и победоносные воительницы Чынг
  386. ... старшую сестру нарекли Чак, младшую – Ни. – Некоторые источники выводят имена сестер из названий коконов шелкопряда: Тяк (Чак) – твердый кокон, Ни – мягкий.
  ... были они из рода Лак...– Принадлежность к «лакам» – указание на древность и знатность рода. Есть упоминания о том, что сестры были из царского рода Хунг.
  Зиао-тяу(китайск. Цзяочжоу). -Здесь: наименование области, где жили предки вьетнамцев (лак-виеты) и родственные им нам-виеты.
  Фаунг-тяу– один из главных районов расселения предков вьетнамцев в Северном Вьетнаме; происхождение из Фаунг-тяу – указание на древность рода.
  Су Динпроводил в Зиао-тяу (34-40 гг.) жестокую политику ассимиляции, казнил многих вьетнамских вельмож, в том числе и Тхи Шатя, упомянутого в летописях.
  ... Чак, тотчас вместе с младшей сестрою подняла войска.– Восстание началось весной 40 г.
  Округа Нят-нам, Кыу-тян и Хоп-фо.– Нят-нам и Кыу-тян – области в Северном Вьетнаме, к югу от Ханоя, Хоп-фо находился на юге современной китайской провинции Гуандун. Население их также восстало против ханьского владычества.
  Наньхай(по-китайски – Южное море) – земли в Китае, на побережье Южно-Китайского моря.
  Император Гуанъуди– ханьский император (25-56 гг.).
  Даньэр– местность на китайском острове Хайнань.
  ... отправил Ма Юаня и Лю Луна с превеликим войском.– Ханьская армия, вторгшаяся в 42 г. в Зиао-тяу, насчитывала двадцать тысяч человек. Ма Юань действовал с крайней жестокостью, но ему с трудом удалось разбить войско сестер Чынг у озера Ланг-бак (около Ханоя) и в ущелье Кэмхе. По китайским источникам, Ма Юань казнил их и головы отправил в Китай. По вьетнамским источникам, сестры Чынг утопились в реке Хат-зианг; есть сведения, будто старшей сестре Чак удалось спастись. Часть повстанцев отошла в Кыу-тян и продержалась еще около полугода (43 г.).
  387. Ли Ань Тонг– король, правил с 1138 по 1175 г.
  Тинь Зиой(Блаженный предел) -патриарх одной из ветвей вьетнамского буддизма, был близок ко двору (ум. в 1207 г.).
  Цветы фу зунг. – Фу зунг – гибискус изменчивый; цветы его утром белого, а вечером розового цвета; в старой литературе символ женской красоты.
  ... государь послал подновить и изукрасить храм...– Сохранились Два храма (дена) сестер Чынг: в Ханое (один из самых древних и почитаемых храмов столицы) и в деревне Хат-мон (провинция Ха-тэй, ДРВ), возле предполагаемого места их гибели.
  Четвертый год «Многократного процветания»– 1289 г.; «Многократное процветание» – один из девизов царствования короля Чан Нян Тонга (1285– 1293); тогда было отражено третье вторжение в Дай-виет войск монгольской династии Юань и праздновалась победа; духам, помогавшим, как считалось в борьбе с врагом, присваивались почетные звания.
  В двадцать первый год «Возвышения и изобилия»-1314 г.; «Возвышение и изобилие» – девиз царствования Чан Ань Тонга (1293-1314); тогда отмечалась победа над Тямпой и были пожалованы звания духам.


[Закрыть]

Ли Те Сюйен

Сказано в летописях: старшую сестру нарекли Чак, младшую – Ни; были они из рода Лак – дочери властителя земель в Зиао-тяу, выходца из Ме-линя, что в округе Фуанг-тяу (Горный край).

Достопочтенная старшая сестра сочеталась браком с господином Тхи Шатем, выходцем из Тю-зиена (земли Красного коршуна). Славился Шать отвагой и силой и был за доблесть свою почитаем и любим всеми.

Видя такое, Су Дин, ханьский наместник в Зиао-тяу, прибегнув к коварству, возвел на Тхи Шатя ложное обвиненье и погубил его.

Гневом воспылала достопочтенная Чак, тотчас вместе с младшей сестрою подняла войска, изгнала Су Дина и захватила Зиао-тяу. Тут уж и округа Нят-нам, Кыу-тян и Хоп-фо, узнав обо всем, покорно примкнули к ним. Они взяли более шестидесяти пяти городов в пределах земли Линь-нам, объявили себя государынями страны Виет, обосновались со своим двором в Тю-зиене и приняли имя Чынг.

Тем временем Су Дин бежал на Север, в Наньхай. Услыхав об этом, император Гуанъу-ди разгневался, разжаловал Су Дина и сослал в Даньэр, а против обеих сестер отправил Ма Юаня и Лю Луна с превеликим войском. Когда ханьская рать достигла Волнистого озера – Ланг-бак, достопочтенные сестры заступили ей путь; однако войско их было малочисленно и не могло долго противиться неприятелю. Пришлось достопочтенным сестрам отступить в Красивое ущелье – Кэм-кхе; войско их день ото дня редело. И сестры, оставшись с малою силой, погибли в бою.

Оплакивая обеих, тамошний люд воздвиг в их честь ден – храм поминовенья, и было там много чудес и знамений. Ныне тот храм стоит в уезде Ан-хат.

Во времена государя Ли Ань Тонга случилось великое бездождие, и преподобный муж по прозванью Тинъ Зиой (Средоточие блаженства) был послан государем в храм сестер Чынг вознести моление о дожде; само собою, тотчас же хлынул дождь и опустилась прохлада. Государь, обрадованный, прилег отдохнуть, и вдруг явились ему во сне две незнакомые девицы. Лики их были подобны цветам фу зунг, брови – как листья ивы. Они ехали верхом на железных конях; на девицах были красные шапки, зеленые рубахи и красные юбки, стянутые дорогими поясами. Следуя за падающим дождем, они подъехали поклониться государю. Государь, изумившись, стал расспрашивать их, и они отвечали:

– Мы, сестры из рода Чынг, выполнив волю Повелителя Неба, сотворили дождь.

Восстав ото сна, государь, растрогавшись, тотчас послал подновить и изукрасить храм и велел собрать подобающие дары для жертвоприношенья. Затем он отправил послов – торжественно доставить святыни на Север, в престольный град, где воздвигнут был храм Подательниц дождя.

Потом достопочтенные сестры снова явились во сне государю и попросили поставить им храм в Ко-лай (?). Государь внял их просьбе и особою грамотой пожаловал обеим звание: Целомудренные и чудотворные жены.

В четвертый год "Многократного процветания" достопочтенным сестрам пожаловано было звание Победоносных воительниц, а в двадцать первый год "Возвышения и изобилия" почтительно присовокуплены были к званию достопочтенной старшей сестры еще два слова: Чистая и непорочная, а к званию достопочтенной младшей сестры – слова: Охраняющая и мягкосердая. Чудотворная их святость несомненна с давних времен.

Жена верная и неизменно следующая истинною стезей, целомудренная и доблестная, постоянная и грозная [53]53
  Жена Верная и неизменно следующая истинною стезей, Целомудренная и доблестная, Постоянная и грозная
  387. Ша Дэу– вьетнамская транслитерация имени тямского короля Джайя Симхавармана II (1042-1044), но он не пал в бою, а был убит приближенными.
  388. Ли Тхай Тонг– король (1028-1054); выдающийся правитель и полководец; был седьмым патриархом одной из ветвей вьетнамского буддизма.
  Я ведь жена варвара...– Последователи Конфуция считали иноземцев, незнакомых с его учением, варварами.
  ... увидав на берегу храм...– Ден Ми Е сохранился в деревне Ли-нян (провинция Нам-ха, ДРВ).
  Желтый источник– метафорическое обозначение подземных вод и всего Подземного (загробного) царства.
  389. Первый год «Многократного процветания».– Здесь – 1285 г. когда было отбито первое нашествие войск Юаньской династии. Празднуя победу, король жаловал звания духам-чудотворцам.


[Закрыть]

Из какого рода происходила благонравная жена, неизвестно; звали ее – Ми Е, жила она в Тямпе и была супругою тямпского короля Ша Дэу.

В царствованье государя нашего Ли Тхай Тонга, Ша Дэу не пожелал платить нам дань и разорвал вассальные узы. Государь тогда самолично повел войско на Юг. Ша Дэу заступил ему путь на реке Возвещенного владычества – Бо-тинь, но был сразу разбит королевским войском. Воины его разбежались, а сам Дэу пал в битве. Жены его и наложницы были захвачены и уведены в плен.

Достигнув на возвратном пути Благодетельной реки (Ли-нян), государь, наслышанный о красоте Ми Е, тайно послал придворного доставить ее для услуг на государеву ладью. Но она в великом негодовании отказалась, вскричав:

– Я ведь жена варвара, я дурно одета и косноязычна! Куда мне до младших жен вашего знаменитого двора! Держава моя погибла, супруг мой убит, и мне, я вижу, нет выхода – кроме смерти. А если меня силой заставят сойтись с государем, боюсь, замараю я плоть благородного дракона!

Тотчас схватила она белое покрывало, завернулась в него и бросилась в реку. Раздался лишь громкий всплеск, и красавица исчезла из глаз. Узнав обо всем, государь в изумлении содрогнулся и, раскаиваясь в содеянном, велел ее спасти, но было уже поздно.

С той поры по ночам, когда умолкали волны и ярко светила луна со звездами, слышался на реке женский голос, горько рыдавший и сетовавший. Деревенский люд, сочтя это чудом, подал прошение, чтоб разрешили поставить в том месте малый храм – миеу для поклоненья духу утопленницы. И тогда лишь слезные жалобы смолкли.

Потом государь Ли Нян Тонг, плывя как-то в своей ладье, достиг Благодетельной реки и, увидав на берегу храм, тотчас стал о нем спрашивать. Ему рассказали все как было. Государь умолкнул надолго, потом сказал:

– Вот уж не думали Мы, что между женщин варварского племени бывает подобная добродетель. Если и впрямь дух ее чудотворен, пусть подаст Нам какой-нибудь знак.

Ночью, в час третьей стражи, вдруг пронесся благоуханный ветер, потом повеяло холодом, и государь увидал некую жену; она кланялась и говорила сквозь слезы:

– Слыхала я: долг супруги – быть верной одному лишь единому мужу. Прежний повелитель моей страны, – пускай и не ровня он вам, величество, – был достойнейшим мужем, чьи дарованья украсили нашу окраину. Я служила ему как могла – всякою малостью, супружеская наша любовь была неомраченной и щедрой. Увы, государство мое разрушено и король мой погиб! Страдая и мучась, я денно и нощно мечтала о мести. Но женщина слабосильна, где уж ей затевать подобное дело. Благо, покойный ваш государь прислал придворного проводить меня к Желтому источнику. Там я свиделась наконец с супругом, и сбылись мои чаянья. Ну, а что до чудесных сил – откуда им быть у меня? И смею ли вам докучать?

Сказала и тотчас исчезла.

Вздрогнув, государь пробудился и понял: это был сон.

Тотчас возлил он, как положено, жертвенное вино и особою грамотой пожаловал Ми Е звание Отважной и преданной сердцем.

С той поры люди из ближних и дальних мест возносили к ней молитвы и всегда обретали просимое.

В первый год "Многократного процветания" пожаловано было ей звание Верная и неизменно следующая истинной стезей, в четвертый год прибавлены были к этому званию еще два слова: Целомудренная и доблестная, и, наконец, в двадцать первый год "Возвышения и изобилия" – почтптельно присовокуплены слова: Постоянная и грозная.

Доныне поклоняются ей, и подтвержденья ее святости множатся день ото дня.

Князь начальствующий государевым войском спаситель державы, приближенный совершенномудрого [54]54
  Князь, Начальствующий государевым войском, Спаситель державы, Приближенный Совершенномудрого
  389. Князя из семьи Ле звали Фунг Хиеу...– Выдающийся полководец, рассказ о нем соответствует летописным источникам.
  390. Ли Тхай То(Конг Уан) -король (1010-1028), основатель династии Поздняя Ли (1010-1225); один из самых выдающихся вьетнамских государей. Рожденье его и детство окружены легендами; воспитанник буддийского духовенства, с его помощью взошел на престол. Основал столицу Тханг-лаунг (город Взлетающего дракона) на месте современного Ханоя. Вел большое строительство, заботился о земледелии и ремеслах.
  Ворота Всеозаряющего света(Куанг-зыонг). – Здесь, видимо, неточность, ворота назывались Куанг-фук (Всеобъемлющее счастье) и были северным входом в городскую цитадель.
  ... явился к гробнице Тхай То.– Государь после смерти считался духом-покровителем династии и страны; наследник, восходя на престол, приносил присягу перед гробом покойного короля, гробницы королей почитались, как святыни.
  Дворец Небесного первородства(Кан-нгуен) – место королевских аудиенций.
  ... читая в истории Танского дома о том, как Вэйчи Цзин-дэ помог императору в беде...– Вэйчи Цзин-дэ, полководец танского императора Тайцзуна (626-649), по преданию, вместе с полководцем Цинь Шу-бао ночью стоял в карауле у императорской спальни и прогнал докучавшую тому нечистую силу.
  391. ... замирен враг.– Здесь неточность, так как после мятежа трех принцев, узнав о гибели Ву Дыка, восстал еще один принц -Кхай Куок. Тхай Тонг сам возглавил разгром мятежников и повелел всем вельможам и чиновникам ежегодно присягать в Тханг-лаунге на верность королю, уклонявшихся наказывали палками.
  ... первый год «Небесного озарения и мудрости»...– «Небесное озарение и мудрость» – один из девизов царствования Ли Тхай Тонга (1044-1048).
  Мау– земельная мера, 3600 кв. м.
  ... поставили ден в его честь– До наших дней в провинции Тхань-хоа (ДРВ) сохранилось неподалеку от родных мест Ле Фунг Хиеу десять его поминальных храмов.


[Закрыть]

Князя из семьи Ле звали Фунг Хиеу, и был он уроженцем деревни Чистая гора (Банг-шон), что в округе Тхань-хоа (Светлые превращенья). Некоторые считают его внуком вельможи по имени Ле Динь.

Князь был высок ростом и пригож собою, с прекрасными усами и бородой. Природа наделила его отменной силой. Еще в юные годы его, когда жители Лыонг-зианга затеяли с односельчанами князя спор из-за полевых земель, кичась своей силой и удалью, Фунг Хиеу с корнем вырвал мощный бамбуковый ствол и дал волю гневу, – никто не мог тогда справиться с ним.

В "Дополнениях к истории земли Виет" сказано: в молодые годы Князь отличался великой доблестью и отвагой. Когда две деревни – Ко-би и Дам-са заспорили, где проходить меже, и ополчились друг на друга, Князь, засучив рукава, сказал людям Ко-би:

– Да Мы в одиночку одолеем хоть десять тысяч.

Деревенские старосты на радостях учинили богатый пир; Князь на пиру один опростал котел риса на тридцать едоков, выпил море вина и вышел на бранное поле. Едва нагрянула дружина Дам-са, вырвал Князь с корнем огромное дерево, закрутил над головой и точно вихорь обрушился на врага. Раненым и увечным не было числа, поворотили люди Дам-са вспять и разбежались.

Деревня их преисполнилась страхом и уступила земли деревне Ко-би.

В ту пору государь Ли Тхай То набирал в дворцовую стражу мужей, прославленных дородством и силою. Взяли туда и Князя; был он усерден, и оттого доверяли ему многие дела; государь неизменно отзывался о нем с похвалой и, повышая в чине, со временем сделал его Начальником стражи, так что Князь стал вровень с главными военачальниками – Дам Тханом, Куать Тхинь Затом и преподобным Ли Хюйеном.

После смерти государя, согласно его завещанию, на престол возведен был Тхай Тонг. Но Зык Тхань, Ву Дык и Донг Тинь, младшие сыновья Тхай То, стакнувшись, подняли мятеж, двинули войска свои из округов к столице и окружили запретный град, соревнуясь каждый вперед другого ворваться в крепостные ворота. Опасность была весьма велика. Тхай Тонг, растерявшись, не знал, как быть, и, призвав к себе Князя, сказал:

– Как Мы ни бьемся с неприятелем – все тщетно. Отныне вручаем тебе полную власть, сражайся по-своему.

Князь тотчас вывел полк государевой стражи за городские ворота и начал бой. Долгое время неясно было, кто же возьмет верх. Тогда Князь в ярости выхватил меч и бросился к воротам Всеозаряющего света, громко крича Ву Дыку:

– Бесчестные принцы! Как смеете вы посягать на Законного государя! Вы презрели волю Покойного повелителя и нарушили долг подданных! Примите же от Фунг Хиеу добрый удар мечом!

Тотчас очутился он перед конем Ву Дыка, тот не успел и рукой шевельнуть, как голова его скатилась наземь. Войска принцев обратились в бегство; государевы воины гнались за ними, покуда не выловили всех до единого; лишь принцам Донг Тиню и Зык Тханю удалось спастись.

С победною вестью Князь первым делом явился к гробнице Тхай То, а затем и во дворец Небесного первородства – доложить обо всем государю Тхай Тонгу.

– Одна лишь твоя отвага, – сказал Тхай Тонг, – спасла Наше величество и упрочила дело Покойного государя! Прежде, читая в истории Танского дома о том, как Вэйчи Цзин-дэ помог императору в беде, Мы думали, в позднейшие времена вряд ли найдутся столь верные подданные. Но ты – ты преданностью своей и отвагой превзошел самого Цзин-дэ.

Князь поклонился ему и ответил:

– Вы, ваше величество, заботами и помыслами своими обнимаете небо и землю, утверждая незыблемость рубежей. Все и вся поклоняются вам и споспешествуют. Трое принцев решились на подлое дело, и боги и духи обратили на них гнев свой – волею Неба, а не моими усилиями замирен враг.

Государь тотчас произвел его в Главнокомандующие и пожаловал княжеским титулом – хау.

В первый год "Небесного озарения и мудрости" Тхай Тонг пошел походом на Тямпу, и Князь начальствовал передовым войском. Воинство Тямпы было разбито наголову, и молва об этой великой победе облетела подвластные нам страны. Награждая достойнейших, государь повелел отписать в личное имение Князя более тысячи мау доброй земли близ горы Банг-шон и освободил его от ежегодных податей.

Князь служил государю верой и правдой и всегда говорил ему все без утайки. Куда бы ни пришел он со своим войском, всюду одерживал победы. Умер он семидесяти семи лет от роду. После его смерти люди, охваченные скорбью, поставили ден в его честь, и все, кто шел туда с молитвой, обретали просимое.

В первый год "Многократного процветания" пожаловано было ему звание Князя, Начальствующего королевским войском, в четвертый год – к этому званию прибавлены были еще два слова: Спаситель державы; а в двадцать первый год "Возвышения и изобилия" почтительно присовокуплены слова: Приближенный Совершенномудрого. В великолепном его храме по сию пору не угасают огни курений.