Текст книги "Новые небеса (СИ)"

Автор книги: Яна Завацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

   – Детка моя. Детка, как я люблю тебя.

   – Ивик, – крикнул Марк из соседней комнаты, – иди сюда! Мы тут думаем, может, прогуляться пойти! Ты как?

   Ивик оторвалась от Миари, взъерошила ей волосы, и улыбнувшись, вышла в гостиную.

   Мельком подумав, что нормальной, человеческой дейтрийской жизни ей осталась – всего неделя.

   Secunda

   Ивик, жена бригадира, за годы жизни незаметно для себя нахваталась знаний об отделке помещений и даже – практических навыков.

   Неожиданно это умение пригодилось ей теперь – небольшую квартирку в многоэтажнике, снятую с помощью миграционного центра, пришлось обустраивать самостоятельно. Ивик купила на скудное первичное пособие самых дешевых обоев, дрель, замазку, краску и кисти, прочие необходимые для ремонта мелочи, повязала на голову косыночку – и взялась за дело.

   Это было даже забавно – она еще не успела толком изучить обстановку, и ремонт оказался ее первым серьезным предприятием в Дарайе. Ивик не проходила серьезной адаптации – ее просто бросили в холодную воду; уже сегодня ей предстояла встреча с резидентом, а значит – начало агентурной работы. На Триме людей кондиционировали годами.

   Здесь в этом просто для меня нет необходимости, понимала Ивик. Она тщательно прокрашивала валиком стены небольшой кухни, подмешав зеленую краску к белой в небольшой пропорции. Получался приятный нежно-салатовый цвет. Темно-зеленые кухонные шкафчики и приборы достались ей вместе с квартирой; на время покраски Ивик завесила мебель полиэтиленовой пленкой. Адаптация на Триме нужна, потому что там мы работаем под триманцев; мы должны выглядеть, как свои. Здесь же Ивик была собой – Ивенной, эмигранткой с Дейтроса, и жила в обычном эмигрантском районе – тивеле. Только имя сена ей изменили – Ивенна иль Мар.

   Позади был полугодовой курс переподготовки на Дейтросе.

   Позади были 3 месяца жизни в миграционном лагере; "приемных комиссий", унизительных проверок, обследования психологического профиля, длительные беседы в разных дарайских учреждениях, в том числе, и в атрайде. Ивик выдавала себя за бывшую медар, работавшую в Дейтросе якобы воспитательницей начальной школы, вирсена. Легенду Ивик сочинила сама, и утвердила с начальством. По легенде у нее было трое детей (как и в жизни), уже взрослых и работающих; ее муж якобы стал невинной жертвой Верса и умер в лагере; Ивик давно испытывала отвращение к дейтрийской идеологии и наконец решилась на побег. Легенда должна быть как можно более реалистичной и твердо заученной. Ведь в миграционном центре с ней работали изощренные в мелочах дарайские психологи, постоянно подвергали явным и скрытым проверкам, гоняли на разных детекторах лжи.

   Но на курсах переподготовки Ивик научилась выдерживать все эти проверки. Все прошло гладко. Чиновники миграционного центра убедилиась, что она – настоящая дейтрийская эмигрантка; ей выдали первичное пособие и помогли поселиться в дешевом квартале – тивеле, где уже проживало множество таких беглецов.

   Ивик придирчиво оглядела выкрашенную стену и осталась собой довольна. Марк сделал бы лучше и намного быстрее, но для непрофессионала и так отлично. Взглянула на часы, прикинула – автобус отходит через полчаса, идти до остановки минут семь... Чайку выпить уже не получится. Ну и ладно.

   Ивик вышла в комнату. Всего одна комната, зато просторная; из мебели пока один матрас на полу, в углу свалены рюкзак и пакеты с покупками. В маленькой прихожей – дверь в санузел, и вот это помещение было здесь выше всяких похвал. Ивик ежевечерне принимала ванну, по утрам – душ в круглой герметичной душевой кабинке. Они с Марком все еще жили в доме, где одна ванна приходилась на четыре семьи; на Триме ванна у Ивик была старая, желтая, страшная. А здесь – сияющая голубоватая сантехника, унитаз с автоматическим сливом, синяя плитка пола и стен. Друзья Марка языки бы проглотили от зависти. Да и по размеру санузел можно сравнить с их семейной спальней...

   Ивик сняла косынку, тряхнула отросшими густыми волосами перед зеркалом – зеркало во всю стену над раковиной, под ним, на кафельной полочке – всяческие умывальные мелочи. Ивик отскребла ногтем несколько капелек краски, попавших на лицо. Причесалась.

   Кстати, она еще очень даже ничего. Не девочка, но далеко еще не старая. Женщина в самом расцвете. Ивик заразительно улыбнулась себе самой, полюбовалась ямочкой на левой щеке. Особенно хороши ее карие глаза, не то, чтобы большие, но светящиеся, живые, выразительные. И брови темным полукругом, как у Миари.

   Вернувшись в комнату, Ивик переоделась. "Ремонтный" спортивный костюм – бесплатный из ящика со старой одеждой, сменила на синие брюки и светлый пуловер грубой вязки. Все это – очень дешево, из лавки подержанных вещей. С барахлом тут у них хорошо, ничего не скажешь...

   Три дня назад встретилась с агентом обеспечения, живущей в соседнем тивеле. Ивик знала только здешнее агентурное имя девушки – Шела (тоже дейтрийское имя, ведь и та жила под легендой эмигрантки). Шела передала ей все необходимое для работы оборудование, сложенное пока в одном из больших пакетов под тряпками. Назначила время и место встречи с резидентом. Ивик предстояла довольно простая, но и довольно опасная работа – связь. Выходить в Медиану и передавать сообщения по радио, через цепь передатчиков, непосредственно в Дейтрийскую зону, а оттуда дежурные перенесут на Твердь.

   Внедрение в дарайские структуры для дейтринов очень сложно. Расовый тип в обоих мирах слишком явно выражен. Дейтрин не может выдать себя за дарайца, исключение – помеси, полукровки, случайно похожие на местный тип. Им можно сделать фальшивые документы, адаптировать по-настоящему, и они, насколько знала Ивик, иногда внедряются в дарайское Министерство Обороны, управление внешней разведки или даже правительство, не говоря о центрах разработки оружия и атрайдах.

   Но это редкость.

   Обычный дейтрин может выдать себя только за перебежчика, а таких ведь никто не возьмет работать в силовые структуры. Кажется, единственным исключением за всю историю был чистокровный дейтрин Вэйн, отец Кейты, который открыто сделал здесь неплохую военную карьеру.

   Ивик с ее дейтрийскими скулами, глазами, носом – смуглым с темными веснушками – никакая карьера не светила. Ну и ладно, подумала она, складывая в наплечную сумку маленький эйтрон, точнее – компьютер местного дарайского производства. Это открытый предмет, ничего подозрительного, интеллигентная дейтра вполне может приобрести для себя лично такую штуку. Правда, дороговато по ее нынешним средствам, но мало ли? На самом деле в эйтрон было напихано множество надежных и полезных для разведчика устройств, от чувствительного микрофона, позволяющего записывать хоть шепот в известном радиусе, до радиотелефона.

   А внешне – простенькая игрушка, чтобы коротать время за чтением или примитивными компьютерными играми, выходить в местную сеть.

   Телефон – также внешне простой и дешевый, внутри – навороченный, выданный агентом обеспечения – Ивик положила в задний карман брюк. Невольно провела левой рукой по поясу, словно пытаясь нащупать шлинг. Никакого оружия на себе – к этому так трудно привыкнуть. Даже на Триме шлинг и пистолет всегда были при себе. Но здесь оружие носить нельзя.

   Ивик побежала вниз по ступенькам, не пользуясь лифтом. Многоэтажное здание напоминало ей Триму, но там, в Питере, подъезд был темный, загаженный, стены исписаны разнообразными криками души на русском, английском и русском матерном.

   Здесь же – пристойно, чисто и хорошо отремонтировано, свет льется из широких окон. Климат не питерский. Лас-Маан, самый крупный город материка (даже в каком-то смысле – столица) расположен в южных широтах. Снег бывает редко, хочешь покататься на лыжах – поезжай в горы, да и там искусственные снежные спуски.

   Детская же площадка во дворе длинного многоэтажника поражала скудостью. В Дейтросе "полигоны" для детей строят куда более тщательно – cложные резные городки, разнообразные снаряды для лазанья. Впрочем, и детей – в выходные – гораздо больше. Здесь – убогая железная горка, качели, песочница, на лавочке – две молодые мамы, кажется, тоже дейтры, в песке возятся двое малышей; у горки – небольшая стайка ребятишек постарше.

   Рядом расположилась огромная автостоянка, и еще машины были запаркованы вдоль всего тротуара. Глянцевые, как леденец, цветные, с прозрачным верхом. В основном старые, верх полукруглый, но есть и современные, дорогие, каплевидные. Ивик с интересом присматривалась к машинам. Надо будет тоже купить себе, например, в кредит можно... На Триме она научилась водить. Здесь, конечно, система управления другая, да и все равно придется проходить курсы, чтобы получить соответствующий документ.

   Это потом. Когда она начнет работать. Сейчас придется обходиться общественным транспортом. Автобус в центр идет по расписанию – один раз в час.

   Встреча была назначена на площади перед торговым пассажем, самым крупным в Маане. У древнего фонтана с недавно отреставрированными скульптурами. Ситуация, правда, осложнилась: в честь предстоящих празднеств Дней Демократии, на площади расположился гигантский веселый рынок. Ларьки, прилавки, детские карусели, закусочные, многоцветье товаров, толпы галдящих покупателей. У бортика фонтана приткнуться некуда – дамочки оживленно перепаковывают и обсуждают свои приобретения, молодежь курит, детишки носятся друг за другом, обзор очень плохой, если точнее сказать – никакого. А фонтан большой, по периметру метров сто. Ивик волновалась, медленно фланируя вдоль бортика. Она пришла раньше на 10 минут, хотя старалась двигаться потише, рассматривала витрины. Так вышло из-за расписания автобусов, будь оно неладно. В Дейтросе автобусы тоже ходят кое-как, но там это почему-то не раздражает.

   Мысли Ивик текли сразу в трех направлениях. Во-первых, она работала: ненавязчиво высматривала среди толпы нужного ей человека. Резидент должен держать в руках "Маанский курьер", вот и все, что Ивик было известно. Дальше – пароли. "Вы не подскажете, как пройти к Регистратуре?" – "Регистратура – розовое здание с часами на той стороне квартала, но в это время, уважаемая дама, она всегда закрыта". Во-вторых, Ивик ругала себя. Ну что она за разведчик? Все-таки, мучил Ивик комплекс неполноценности, никакой она разведчик, хреновый. Несмотря на опыт, несмотря на поощрения начальства и вроде бы какие-то успехи. Настоящий талантливый агент энергичен и любознателен, как собака-ищейка, он давно бы уже все вынюхал здесь и все знал – и что рынок сегодня, и кто резидент, хотя бы – мужчина или женщина, дейтрин по внешности или маскируется под дарайца. Ивик даже не догадалась у Шелы об этом спросить. Вот и болтайся тут вслепую, подозрительно вглядываясь в каждого встречного и вздрагивая при виде газет в чьих-то руках.

   В-третьих, Ивик просто с любопытством разглядывала народ. Дарайский народ. Забавно, что все они белокурые. Это красиво, приятно. И уже не кажутся на одно лицо, хотя и похожи, конечно, по типу. Детишки – маленькие, беленькие, как ангелочки; девушки и дамы-блондинки, все натуральные, не крашенные; статные белокурые красавцы-мужчины. Может, завести роман с каким-нибудь дарайцем, подумала Ивик. Тьфу ты, совсем уже докатилась! Полный разврат в голове. Но ведь правда, какие красавцы! Все сплошь высокие, мощные... правда, у большинства эта мощь явно от излишества жировой ткани, а не мышечной. Но все равно. От природы, то есть от генного манипулирования и евгеники, фигуры у них – одно загляденье, крепкие, широкоплечие. Светлые волосы и глаза. Приятно было бы пройтись с таким по улице, посидеть в кафе. Приятно и лестно. Ивик бы хорошо смотрелась с таким красавцем... вон хоть с тем, в зеленом свитере. Или голубоглазым парнем с яркими пакетами в руках... кстати, из одного пакета торчит газетка... Ивик пригляделась – нет, не "Курьер". А жаль... Идиотка, одернула она себя. Ты что, уже готова лечь в постель с кем попало? А ведь у них тут никаких заигрываний, никакого флирта "просто так" не бывает. Флирт они воспринимают однозначно, даже самый невинный – ты хочешь с ними переспать.

   Так низко она все же не пала! Никакие разочарования в церковном опыте, никакие проблемы с духовностью или с обрядами все же не должны доводить до того, чтобы грешить напропалую. Мы же все-таки христиане. Этим и отличаемся от дарайцев. Если жить как попало, не задумываясь о заповедях, то какой смысл вообще бороться...

   Ивик вдруг замерла. О Господи!

   Так не бывает.

   Газету в его руках – нарочито поднятую, с черным жирным заголовком – она разглядела позже. И даже не отметила в сознании. И даже не вспомнила, что это она – она! – должна первой подойти к резиденту.

   Она отходила от удара. Не болезненного, просто оглушающего. Как будто на голову вылили ведро холодной воды или треснули подушкой. И ведь это второй раз уже такой удар, связанный с...

   И два раза такое не бывает. Но тут же она осознавала – что вот, бывает-таки, и понимала почему-то, что иначе и быть не могло, что жизнь не могла не столкнуть их снова, пусть опять совершенно невероятным образом. Ну в самом деле, мало ли в Дарайе агентов, почему же именно он... она... они должны встретиться.

   Именно невероятность поражала. И в то же время казалась правильной и неизбежной. Неизбежность чуда. Сюжет ее жизни продолжался, снова становился логичным, снова обретал остроту и будущее.

   Кельм, тем временем, уже сам двигался в ее сторону, поглядывая с ободряющей улыбкой – чего ты мол, давай, начинай. Он-то, конечно, не был в шоке. Он настоящий разведчик, сразу опомнился и вообще не волновался даже. А может, Ивик ему давно глубоко безразлична, и волноваться просто не с чего. А может – скорее всего – он заранее знал, что это будет она.

   Кельм почти не изменился. Выглядел похуже дарайских красавцев, которых Ивик только что разглядывала – пониже ростом, не такой мощный, просто очень жилистый. Не постарел – если раньше выглядел старше своего возраста, то теперь, пожалуй, больше соответствовал ему: седина смотрелась органично. Шрамы уже совершенно не были видны, а глаза – серые странные его глаза так и светились.

   Он уже стоял рядом, и молчать было бы дико. Ивик с трудом разлепила губы, подавляя простецкое "привет". Она на работе!

   – Вы не подскажете, как пройти к Регистратуре? – ее голос предательски задрожал.

   Кельм поощрительно улыбнулся и свободно ответил, что мол, Регистратура – розовое здание с часами на той стороне квартала, но в это время, уважаемая дама, она всегда закрыта.

   – Это плохо, – вспомнила Ивик продолжение, – мне надо сегодня подать документы. Даже не знаю, что делать.

   – Вы нездешняя, – играл дальше Кельм, – не дарайка. Кажется, вы из Дейтроса...

   – Да, я недавно бежала оттуда.

   На этом обмен условностями был закончен. Кельм сказал.

   – Знаешь, и я тоже. Но я здесь уже несколько лет. Если хочешь, пройдемся немного?

   Они пошли рядом вдоль ларьков. Соблюдая дистанцию. Ивик ощущала, как все дрожит внутри. Страх, неловкость, восторг (она так давно его не видела, а он – такой чудесный, самый лучший, как вообще можно было жить, не видя его, это была не жизнь, а существование... оказывается, никуда ее чувства не делись), понимание, что он-то ее давно забыл, и она ему не нужна, ну это и неважно, зато они будут вместе работать, можно будет просто с ним видеться, так даже лучше... или хуже, зачем такие потрясения, ведь как больно уже заранее оттого, что он к ней абсолютно безразличен – и это после всего; и она ведь сама виновата, сама тогда его послала... Всего этого Ивик додумать не успевала. Неясно ей было, радость это или ужас.

   Господи, ну зачем, зачем, за что? К чему такие потрясения? Как только Кельм заговорил, ей стало гораздо легче. Отношения устанавливались. Нормальные, деловые. С Кельмом вообще все легко. Жить легко. Никаких проблем не возникает.

   – Меня зовут, кстати, Тилл. Тилл иль Кэр.

   – Меня – Ивенна иль Мар, – представилась она. Кельм чуть заметно кивнул.

   – Хорошо, Ивик. Значит, будем работать. Смотри, какие чудные штучки! – они подошли к прилавку с поделками из разноцветного камня. Кельм перебирал вещицы, спрашивал о цене. Ивик почти ничего не видела, хотя поделки и вправду были чудные. Кельм оторвался от разглядывания.

   – Знаешь что, может, присядем, выпьем чего-нибудь? Так удобнее.

   – Давай, конечно.

   Он повел Ивик в близлежащую закусочную под открытым небом. Длинные деревянные столы с лавками были в основном не заняты – время еще не пик, народу на рынке не так уж много. Кельм взял себе и совершенно одуревшей Ивик по пиву, взял тарелку орешков, прямиком направился к краевому столу, расположенному весьма удобно – у глухой, даже лишенной окон стены здания. С трех других сторон были незанятые столы. Ивик пришлось сесть спиной к прилавку, но Кельм устроившись у стены, контролировал взглядом окружающее пространство.

   Он-то знал, конечно, о рынке, заранее присмотрел и удобное место для разговоров. Теоретически здесь их могли прослушать только одним способом – если микрофон встроен в стол.

   Пиво было вкусное, легкое. Орешки – соленые и хрустящие. Кельм неторопливо, негромко объяснял ситуацию.

   – Я работаю в Виине, в Центре разработки виртуального оружия – Лиаре. У нас там интернат для одаренных подростков... ну ты в курсе, как это делается. Я был гэйном, пять лет назад попал в плен. Согласился на сотрудничество.

   Ивик передернуло.

   – Господи, как же ты...

   Она поймала взгляд Кельма. Замерший, непонятный.

   – Это было трудно, – согласился он, – но иного варианта не было. Года полтора я разрабатывал оружие. Потом стало сложновато, перестало получаться. Меня перевели на другую работу. Сейчас я занимаюсь обучением подростков, без боевого опыта они мало что могут... Вангалов также обучаю по договору. Консультирую.

   До сих пор они не сказали ничего подозрительного для потенциальной контрразведки. Взгляды не в счет.

   – Давай-ка выпьем, Ивик, – энергично сказал Кельм, – за нашу встречу!

   Они торжественно чокнулись бокалами.

   – А ты, значит...

   – Я эмигрантка из Дейтроса. Здесь всего 4 месяца, проходила проверки. Прошла успешно, – с гордостью подчеркнула она, – теперь вот живу в Кул-Риане. Всего несколько дней... В Дейтросе я была медар, воспитательницей в вирсене в Шим-Варте. Сейчас уже нашла работу, мне повезло сразу – в Латане, в "Колыбели"...

   – В Колыбели? – брови Кельма поднялись домиком, -ничего себе работка... не завидую.

   – Тебе тоже не позавидуешь, – осмелилась Ивик.

   – Надеюсь, ты выдержишь. Это тяжело. Но работу действительно искать трудно, выбор у нас небольшой. Дейтрийские эмигранты обычно либо безработные, либо на самых непривлекательных местах.

   – Я знаю, мне уже говорили. Если не считать таких, как ты...

   – Да. Если не считать предателей.

   Ивик чуть вздрогнула.

   – Все эмигранты в какой-то мере...

   – Но в разной. Да, в разной. Но неважно. Значит, так. У тебя с техникой все в порядке? Тебе какая-нибудь помощь нужна?

   – Нет, все нормально.

   – Хорошо. Тогда вот – это тебе.

   Кельм выложил на стол бумажник, раскрыл, вытащил карточку с встроенной флешкой. Передал Ивик. Вроде бы визитная карточка. На вид – знакомятся люди...

   Ивик молча положила карточку в карман.

   – Далее. О порядке встреч. Нам с тобой надо видеться не реже раза в неделю. Иногда два раза или даже три. Чтобы не вызывать подозрений, необходимо установить официальные отношения.

   Он помолчал.

   – Варианты следующие. Первый – родственная связь. Мы родственники в Дейтросе, например, ты моя кузина. Естественно, что иногда мы можем встречаться и вспоминать прошлое.

   Ивик кивнула.

   – Второй вариант – работа. Он получше. Тебе уже подобрали место работы, но там очень мало платят, и ты для подкрепления бюджета работаешь на меня. Я могу тебе платить, правда, немного... например, будешь у меня уборщицей или тексты перепечатывать...

   – Ясно. Действительно, это более... правдоподобно.

   – Третий вариант – общее хобби. Я занимаюсь горными лыжами в Туре. Ты записываешься в наш клуб, там будем встречаться.

   Ивик вздохнула. Лыжи она ненавидела с времен квенсена. Но с другой стороны, тоже неплохой вариант, и в клубе встречаться удобно.

   – Четвертый вариант, – сказал Кельм, – любовная связь. Мы изображаем любовников.

   Он испытующе, внимательно посмотрел на нее. У Ивик пересохло во рту.

   – Четвертый вариант, – не задумавшись, сказала она, – я выбираю четвертый. Если можно.

   – Можно, – тихо сказал Кельм и накрыл ладонью ее руку, лежащую на столе.

   Теперь они смотрели друг другу в глаза долго и внимательно.

   – Тогда пошли, – он встал. Бокалы уже были пусты. Ивик поднялась вслед за ним.

   – Это хороший вариант, – говорил он деловито и быстро, – все остальные хуже. Лыжи – подозрительно, что ты еще не устроившись, начинаешь тратить деньги и время на хобби, да и дорогое это хобби. Родство – все равно непонятны частые и регулярные встречи. Работа – получше, но гораздо сложнее встречаться в неформальной обстановке. Этот же вариант просто идеален. Мы можем делать все, что угодно, так часто, как необходимо. Уединяться, ездить на природу и так далее. Я надеялся, – подчеркнул он, – очень надеялся, что ты согласишься на этот вариант.

   Ивик жалко улыбнулась.

   – В конце концов, мы с тобой уже даже были женаты...

   – Конечно, иногда придется все равно держать заочную связь. Шела тебе должна была передать карту.

   – Да, я знаю.

   Ивик выучила наизусть четыре точки, тайники, которые следовало регулярно проверять.

   – Тогда, раз такие дела, давай зайдем сюда...

   Они вошли в небольшую палатку, где на длинных столах, на черном, малиновом, синем бархате была разложена бижутерия. Ивик почти ничего не замечала, смотрела на украшения только для вида, что-то говорила, кивала и делала вид, что приходит в восторг, что оценивает... Она никаких украшений не видела. И вообще ничего не видела вокруг, одного только Кельма. Разведчица из нее – никакая. Если сейчас за ними идет хвост, ее могут брать прямо тепленькой – она никого и ничего не видит вокруг.

   Кельм же видел все прекрасно. Он придирчиво перебирал украшения, что-то спрашивал у полненькой, кудрявой продавщицы. Та отвечала вежливо и оживленно, хотя и видела, что перед ней всего лишь чужак, дейтрин. Дринская рожа. Но Кельм расположил ее к себе, разглядывал самые дорогие украшения, клал на ладонь, смотрел на просвет. Прикидывал на Ивик. Наконец выбрал колье из синих бусин, к нему – браслет и сережки. Расплатился. Тут же надел колье Ивик на шею. Она нацепила сережки, посмотрела на себя в зеркало.

   Сейчас каждый шаг, каждый жест имел множество значений, каждое слово – невообразимую глубину. Синие бусины сверкали, оттеняя темные глаза Ивик, она себе нравилась в этом колье. Она знала, что сохранит вещицу надолго, что это – талисман, это – на память, навсегда, что эти украшения будут для нее дорогими, как подаренный в детстве молитвенник...

   – Ты очень красивая, – сказал Кельм серьезно. Он уже начал "изображать любовную связь". Ведь это необходимо для дела!

   Сеанс связи рекомендовалось проводить спустя какое-то время после встречи с резидентом. Но в первый раз Ивик решила сразу выполнить все, что нужно.

   Cначало следовало установить, где находятся кочующие врата, выходы из Медианы на Твердь. Врата всегда охраняются, а местоположение их может сместиться на десятки километров за день. Сегодня Врата прямо в центре города, а завтра – где-нибудь в загородных рощах. В местности Лас-Маана располагались шесть выходов – безумие, в Дейтросе никогда не строят населенных пунктов там, где поблизости более одного выхода на Твердь. Правда, врата появляются иногда позже, самопроизвольно...

   Поиск врат с Тверди – занятие непростое, можно и засветиться. Из квартиры делать это запрещено. Уложив в рюкзак эйтрон и все нужное оборудование, Ивик отправилась на автобусе в ближайший парк.

   В Маане только еще расцветала золотая осень. А небо нависало над головой серое, влажное и холодное. Ивик дождалась безлюдной лесной остановки, где вместе с ней вышел только один – судя по внешности, вангал, гора мышц и знакомые до боли полуобезьяньи черты, маленькие глазки. Вангал был одет в штатское, в самую дешевку, которую Ивик уже начинала отличать – почти невесомая на теле синтетика, грязные и затертые штаны и футболка.

   Но ему, наверное, это безразлично...

   Ивик проследила взглядом за автобусом – современный, гигантская капля со сверкающим верхом, он совершенно бесшумно и быстро рванул с места по прямому, как стрела, шоссе. Вдали над лесом виднелись взметнувшиеся виадуки – они здесь повсюду, машины почти не ездят там, где ходят люди. Удобно.

   Вангал между тем зашагал по обочине. Ивик направилась в противоположную сторону. Вскоре свернула в лес. А вот здесь уже все привычное, не так, как в городе – нормальная природа, не слишком отличающаяся от дейтрийской или земной.

   На время все переживания, связанные с Кельмом, отодвинулись. Сейчас важно тщательно выполнить задачу.

   Ивик выбирала тропинки поуже и поизвилистей, и в конце концов оказалась в настоящей чаще. Скатилась в небольшой овражек для пущей безопасности. Уселась на камень, раскрыла рюкзак и вытащила эйтрон.

   Настройка потребовала нескольких минут. Врата отыскивались с помощью прибора, сочетавшего медианный маяк и радиолокатор; радиоволны можно запеленговать, отсюда и требования к укрытию для связного. Ивик запустила программу и молча, напряженно ждала, глядя в экран. Наконец монитор высветил план города с сетью медианных врат. Ближайшие располагались в двух километрах отсюда. Значит, никуда больше ехать не надо, решила Ивик. Выходить в Медиану можно прямо здесь.

   Она скрутила шлинг и привычно повесила его на ремень. Надела лямки рюкзака. Закрыла глаза.

   Серый простор отозвался в душе радостью – будто возвращаешься домой. Медиана для гэйна – всегда радость. Медиана – это свобода. Игра, творчество. Могущество. Да, в Медиане опасно – но гэйн здесь ощущает себя уверенно.

   Даже если точно знает, что в паре километров отсюда – вражеский патруль, что с минуты на минуту он будет обнаружен, с Тверди вызовут сразу же большое подкрепление, и возможно, не удастся ни уйти, ни победить в неравном бою...

   Надо спешить. Ивик первым делом поставила вокруг щит невидимости – теперь ее по крайней мере визуально не обнаружить. За две секунды создала себе столик-подставку и установила эйтрон. Запустила передатчик – он также был встроен в компьютер. Затем разломила пластиковую визитку, освободила флешку и вставила в нужное отверстие эйтрона. Техника, к счастью, работала быстро и безотказно. Пока эйтрон искал связь с замаскированным дейтрийским приемником, стоящим где-то на границе зоны. Таких приемников много, целая сеть, дарайцы постоянно их находят, но служба обеспечения ставит новые...

   Ивик нацепила наушник, и тотчас вздрогнула от резкого окрика на дарайском – судя по выговору, это был не вангал. Да и всегда в патрули посылали офицеров с вангалами.

  – Кто в зоне? Отвечайте! Пароль!

   Ивик выругалась сквозь зубы. Конечно, обнаружили. Дарайя охраняется из Медианы так же, как Дейтрос – все зоны вокруг врат постоянно контролируются, перекрывают друг друга. Без кода-пароля в Медиану не выйдешь, а гражданские лица могут получить код лишь в бюро перемещений.

   Сколько им потребуется, чтобы добраться до Ивик? Минута, две?

   "Связь установлена. Готов к передаче".

   Ивик щелкнула по кнопкам дрожащими пальцами. В небе показались черные точки.

   Спокойно, сказала себе разведчица. Их немного. Лучше не проявлять себя. Они меня не видят. Может быть, не найдут. Вступать в бой крайне нежелательно.

   "Информация отправлена. Перехожу на прием".

   – Немедленно отвечайте!

   Информацию они перехватывают, конечно, но она шифрованная. Но запеленговать ее могут, и с этим ничего не сделаешь. Ивик замерла. Еще немного, совсем немного. Где-то на грани выставленного ею щита бесшумно расцвел огненный шар взрыва – один, другой.

   "Прием завершен".

   Все! Ивик схватила эйтрон и немедленно – по горячему следу – вернулась обратно на Твердь, в осенний парк. Не упаковывая рюкзака, помчалась сквозь лес. Сейчас патрульные могут обнаружить горячий след и преследовать ее дальше на Тверди... Ивик сжимала электронный плоский ящичек под мышкой, пот лился градом, она давно уже не бегала с такой скоростью, да еще по пересеченной местности, сквозь кусты. К счастью, городская роща скоро закончилась. Ивик пошла по аллее парка, здесь навстречу уже попадались люди. Все еще опасно – конечно, если они нашли горячий след и идут за ней. Скорее всего – не нашли, не сообразили. Возможно, ничего и не заподозрили. Ивик завернула в уборную и в кабинке снова упаковала в рюкзак все оборудование и шлинг.

   Кельм просил позвонить ему после сеанса связи – придуманная легенда позволяла и это. Ивик вышла из домика, набирая цифры на плоском квадрате мобильника. Экранчик вспыхнул. В наушнике раздался чуть медлительный, низкий, такой знакомый голос.

   – Иль Кэр слушает.

   – Тилл, это я... у меня все хорошо, мы увидимся?

   Это была условленная кодовая фраза, означающая – информация отправлена, все в порядке.

   – Я думал, ты позвонишь позже, – в голосе Кельма было легкое удивление и нежность, – но я рад, очень рад. У тебя все благополучно? Жить никто не мешает?

   – Ну что ты, я такая незаметная, кому я нужна? Все просто замечательно.

   Он тихо дышал в трубку.

   – Ты умница. Мы еще созвонимся, да?

   – Обязательно.

   Ивик какое-то время шла, не в силах, не в состоянии погасить рвущуюся на лицо счастливую идиотскую улыбку.

   Прозрачно-стальной, разорванный.

   Власть, бесконечный крик.

   Голос, молчаньем сорванный.

   Мужчина, мальчик, старик.

   Пытаясь объять необъятное,

   Горы свернуть в рулон,

   Забрать у себя непонятное,

   И делиться теплом.

   Лучший и сильный. Опытный.

   Любимый. Просто живой.

   Зеркала звон и хлопоты,

   И дорога домой...

   (nelka35)

   Ивик давно уже не писала стихов. И песен не было. Как-то не приходилось. Притом, что с прозой у нее все было в порядке. Стихи, она давно заметила, требуют сильнейшей и более длительной концентрации Огня. У нее, по крайней мере. У других, может быть, иначе.

   Сейчас у нее получалось все.

   Чумная. Сумасшедшая. Она засыпала с улыбкой, просыпалась, понимая, что жизнь полностью изменила течение свое, что теперь-то все будет иначе, будет прекрасно. Уговаривала себя, что это не так. И смутная тревога разгоралась в сердце, Ивик знала, что счастье никогда не бывает долгим. И мучил страх оттого, что за сильную радость придется и платить, так же сильно и даже с процентами. Может быть, лучше никогда не испытывать счастья.