Текст книги "Встречи во мраке (Сборник)"

Автор книги: Ян Флеминг

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Уильям Айриш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

– Мистер Верд просит вас вернуться,– задыхаясь, проговорила она.– Скорей!

Верд как раз опорожнил бокал виски.

– Закройте дверь,– растерянно попросил он и бессильно упал в кресло.– Теперь вы, наконец, достигли своей цели,—укоризненно сказал он.—Насколько я понимаю, добились. У, меня появился страх. Панический страх.

– Вы просто стали благоразумны, мистер Верд. Наконец стали благоразумны.

– Сколько времени осталось у нас?

– Достаточно.

Верд вытер рукой пот со лба.

– Бог мой, если только с ней что-нибудь случится...

– С ней ничего не случится, если вы доверитесь мне. Вы можете, наконец, проводить меня к ней?

– Конечно. Мы можем сейчас же пойти.

В дверях он снова остановился.

– Разве совершенно необходимо посвятить ее в тайну? Нужно ли, на самом деле, ей все знать? Я всегда старался отстранять ее от всех проблем, насколько эго было возможно.

– Мы будем предельно тактичны,– сказал Камерон.

Это был скромный особняк. Уютный, ухоженный дом с фасадом из известняка и окнами на верхнем этаже, занавешенными очень милыми гардинами и украшенными прекрасными цветами в ящиках.

Им открыла дверь женщина, на вид лет пятидесяти, с мягкими чертами лица. Вероятно, она была служанкой или компаньонкой, хотя ни по ее платью, ни по манере держаться этого нельзя было определить.

– Мистер Верд! – радостно воскликнула она.—Вот Мартина обрадуется!

– Это Камерон, мой друг,—представил спутника Верд, немного нервничая.– Миссис Бахман.

– Входите и раздевайтесь.

Она взяла у них пальто.

– Вы, вероятно, останетесь здесь обедать?

– Я еще не знаю...– неуверенно сказал Верд и вопросительно взглянул на Камерона.

– Подождите, я быстренько сбегаю -наверх, чтобы сообщить ей.

– Нет, оставайтесь здесь, миссис Бахман. Я сам поднимусь туда. Я хочу появиться неожиданно.

– Хорошо, тогда я дам распоряжения повару. Сейчас около двенадцати часов, вы обязательно должны покушать.

Мужчины поднялись вверх по лестнице. Верд постучал в дверь.

– Войдите,—ответил нежный звонкий голос.

Когда Верд открыл дверь, Камерон застыл в изумлении,

Она сидела на подоконнике, освещенная яркими лучами солнца. Лицо ее было обращено к ним. Ее красота была изумительна. Не бросающаяся в глаза, экзотическая красота. Это была картина молодости и чистоты. Особенно очаровательным был ее взгляд, словно соединяющий в себе нежность и невинность юности.

Оба мужчины стояли рядом. Ее взор был обращен только на Верда.

– Ты хочешь что-то сообщить мне?–тихо спросила она.

Она была слепой.

Камерон обстоятельно докладывал шефу, какие меры уже были приняты.

– Четверо людей находятся в ее доме. Они работают по двое в две смены, так что обеспечивают круглосуточное наблюдение. Один из них работает истопником. Того, кто занимался этим раньше, я отстранил. Все дверные замки в доме заменены. Установлена электрическая сигнализация. Никакие поставщики в дом не допускаются. Никто не может войти без моего личного разрешения, за исключением мистера Верда. Но и его посещения ограничены.

Он ожидал похвалы от шефа, но тот только сказал:

– Это все?

– Не совсем. Со стороны улицы дом находится под наблюдением. Мы следим за всеми проезжающими вблизи машинами. К сожалению, я не смог разместить своих людей в соседних домах, так как их жильцы не пускают постояльцев. Все же я поставил двух человек на крышах противоположных домов. Оттуда они могут обозревать всю улицу. У них – радиопередатчики, так что в любое время могут связаться с нами.

– Мы взяли под контроль все покупаемые продукты и вещи. Вспомните случай с Гаррисоном. Гак же мы будем просматривать почтовые отправления. Они могут содержать взрывчатые вещества.

– Близлежащая почта получила указание оставлять у себя все отправления до особого распоряжения. Повар до конца месяца отстранен, хотя он служил у нее много лет. Теперь один наш человек исполняет обязанности повара и покупает все продукты.

– А как обстоит дело с компаньонкой. Этой миссис Бахман? Мисс Йенсен, видимо, очень к ней привязана, не правда ли?

– Миссис Б, как ее называет Мартина,– единственная персона, которая оставлена в доме.

– Можете ли вы поручиться за нее?

– Целиком и полностью. Я поручил целому батальону людей проверить ее прошлое, ее прежние места работы, ее происхождение и родственников. Ее муж умер вскоре после их свадьбы в Сингапуре от желтой лихорадки. Она живет под одной крышей с мисс Йенсен со времени, когда та была еще ребенком. Мы обсуждали это с мистером Вердом и пришли к общему выводу, что эта женщина является прежде всего фактором безопасности для мисс Йенсен. Они очень любят друг друга, и можно скорее положиться на миссис Бахман, чем на кого-нибудь из наших людей, находящихся там.

– Хорошо. Теперь все?

– Да, это все,– закончил Камерон свое сообщение.– Этот дом, как крепость. Никто не сможет ворваться в него.

– Очень хорошо,– сказал шеф в заключение.– Но не забудьте, что крепости только тогда сохраняются, когда их защитники не спят.

И с этим напутствием он отпустил Камерона,

Утром Верд проснулся, как обычно, в восемь часов. Он еще не знал, что будет делать,– решение пришло несколько позже.

Он побрился, принял душ и оделся.

Его завтрак был уже готов, жена сидела за столом. Утренняя газета как всегда лежала возле его тарелок. Он послал жене воздушный поцелуй и перекинулся с ней несколькими фразами. Их разговор долго не продолжался, они никогда не надоедали друг другу.

Он встал, намереваясь отправиться в свое бюро, взял с собой газету и портфель.

– До свидания, Луиза! – крикнул он из передней.

Его машина стояла у дверей. Он сел на заднее сиденье, и шофер повез его в бюро.

Он развернул газету, посмотрел на число – осталось только шестнадцать дней. Завтра останется пятнадцать. Почему же он должен сидеть сложа руки и ждать, что что-то случится? Мир достаточно велик, чтобы найти в нем убежище.

И вот тогда-то впервые ему стало ясно, что нужно делать.

Он постучал в стекло, и шофер остановил машину. Он встал и вышел.

– Спасибо,– коротко сказал он.– Можете не ожидать меня.

Машина была только препятствием. Он хорошо понимал, что даже сейчас, в данный момент, за ним могут следить.

Шофер был очень удивлен, но ничего не сказал и поехал дальше.

Верд нанял такси и приказал отвезти себя к своему банку. Он сошел вниз к отделению сейфов. После предъявления на контроль личной подписи его впустили. Оставшись один в маленькой кабине, он начал торопливо, скрупулезно просматривать содержимое сейфа. Драгоценности Луизы – они не были ему нужны. Акции «Дженерал Моторе» продавать – долгая история. Акции различных американских компаний – «Гудьир Тайр энд Раббер», «Дженерал Электрик» – он отодвинул в сторону. Он пробежал глазами полис на 570 тысяч долларов на имя его жены Луизы, и его бросило в дрожь. Затем из-под самого низа он вынул облигации государственного займа США. Собственно, которые он и искал. Их было на сумму пятнадцать тысяч долларов, и они могли быть в любое время реализованы. Он положил их в портфель.

Поднявшись наверх, он зашел в кабинет директора банка.

Десять минут спустя он покинул банк с аккредитивом на пятнадцать тысяч долларов в кармане. Итак, осталось пятнадцать дней, в течение которых весь мир мог быть для него и нее убежищем от смерти.

Он взял такси и отправился в бюро путешествий.

Там он дал служащему пятнадцать долларов и пообещал столько же, если он купит ему проездные билеты без указания его имени и адреса. Служащий по фамилии Брейер согласился взять их на свое имя. Верд обещал зайти за ними на следующий день.

Затем поехал в свое бюро. Там отменил все деловые встречи на сегодняшний день. Он занялся только самыми важнейшими из уже начатых дел, которые нельзя было закончить без его участия.

Ему пришлось заниматься этим весь обеденный перерыв. Около трех часов дня он окончательно обессилел и вынужден был прекратить работу.

Оставив неубранными документы, он заперся в своем кабинете и включил магнитофон. Объяснил своему партнеру причину своего отъезда, передал в его распоряжение свою долю в деле и проинформировал о состоянии всех дел.

В три пятнадцать он покинул свое бюро.

Он трижды менял такси и менял маршруты поездок, направляясь то к церкви, то к жилым домам. Действовал как преступник, старавшийся замести свои следы. Во время поездок портфель прятал под сиденье. Он ехал к Мартине, стараясь по-возможности не выдавать свою тревогу, хотя был уверен, что за ним следят.

Миссис Бахман приняла его с обычной экзальтированностью. Он знаком попросил ее приблизиться и прошептал:

– Я должен обязательно побыть наедине с Мартиной. Мне нужно сказать ей нечто очень важное. Постойте здесь внизу у лестницы и последите, чтобы нам никто не помешал.

Она кивнула. Она всегда была готова оберегать их покой.

Мартина читала книгу для слепых, слегка повернув голову в сторону. На ней было надето желтое платье, украшенное черной каймой.

– Аллен! – воскликнула она, услышав его шаги.

Ее лицо засияло.

– Моя маленькая Марти,—нежно приветствовал ее Верд.

Он обнял ее и долго держал в своих объятиях. Одним только этим дал ей понять, что не все в порядке.

– Аллен, что с тобой? – взволнованно спросила она.– Что случилось?

Она приложила его пальцы к своему лицу.

– Я должен тебя немного испугать.

Она снова села в кресло лицом к нему. Наклонившись, он приблизился, к ней так, что они могли очень тихо разговаривать.

– Ты хочешь меня оставить? Мне придется жить во мраке одинокой?

– Никогда. Нет, пока я жив. Я поклялся в этом много лет назад и верен своей клятве.

– Что же тогда?

– Это значит, что кто-то хочет отнять тебя у меня.

– Но как? Как это ему удастся?

– Для этого имеется только один путь...

– Это смерть,– вырвалось у нее почти беззвучно.

– Да, смерть.

Она прижала его лицо к своей груди, подняв ворот* ник своего платья и желая прижать его поближе к себе, словно пыталась найти защиту возле него. Дыхание ее участилось, она задрожала.

– Никогда, никогда,– повторял он, крепко обнимая ее.– Никогда, Марти.

Это было вроде разговора с ребенком.

– Даже в темноте жизнь для меня еще прекрасна, Так почему же хотят лишить меня этого немногого?

– Никогда, никогда,– все еще повторял он.

– Разве я когда-нибудь кого-то обидела?

– Не ты, а я кого-то чем-то обидел. Чем точно, я не знаю, но...

– Кто он? – вдруг спросила она.

– Не знаю. И полиция этого тоже не знает. Никто его не видел. Невидимый убийца, который мстит невинным...

Она немного успокоилась. Он на мгновение отстранился от нее, и Мартина услышала, как Верд вынимает пробку из бутылки.

– Выпей один глоток, а потом внимательно выслушай меня.

– Что это?

– Только небольшой глоток бренди.

Он поднес бокал к ее губам.

Теперь слушай меня хорошенько. Я буду говорить тихо, чтобы никто не мог подслушать. Подожди, я сначала запру дверь.

Подойдя к двери, он повернул ключ, затем сунул уголок своего носового платка в замочную скважину.

Потом он сел возле нее на корточки и объяснил свой план. Он говорил так тихо, что только можно было разобрать открывки отдельных фраз.

– Наш единственный шанс... Никто... Ии слова об этом... Никому, даже миссис Б...

Наконец он поцеловал ее в лоб, в глаза, потом в губы, словно желая подтвердить свои намерения.

– Это им не удастся, любимая,– с уверенностью сказал он.– Они не причинят тебе страданий. Я положу между ними и нами целый мир.

Миссис Бахман приготовила для Мартины на сегодня черное платье. Свои платья она различала по структуре ткани. Только цвета не могла определить. В этом ей помогала миссис Бахман. Мартина сама приглаживала щеткой и причесывала волосы. По привычке она делала это перед зеркалом.

Тщательно одевшись, она тотчас вышла из комнаты. Она уверенно подошла к столу с завтраком, который миссис Бахман уже приготовила для нее, и нашла свой стул.

Она как всегда непринужденно болтала со своей компаньонкой, потом та читала ей вслух газету.

Часы пробили десять. Она точно посчитала удары.

– Я бы охотно пошла погулять,– сказала она вскользь миссис Бахман, словно эта идея только что пришла ей в голову.– Я хочу подышать свежим воздухом. Мне не хочется дожидаться нашей послеобеденной прогулки.

– Ну конечно, моя милая,– с готовностью согласилась миссис Бахман.

Она бросила взгляд в окно и после краткой паузы добавила:

– Сегодня чудесный солнечный день.

– Я знаю,– отозвалась Мартина.– Я чувствую это.

Она одна пошла в спальню, чтобы сделать необходимые приготовления. Открыв свой шкаф, она вынула шкатулку с драгоценностями. Одно кольцо она завернула в носовой платок и убрала в сумочку. Жемчужное ожерелье, которое он ей подарил, надела на шею. Воротник платья прикрыл его. Остальные драгоценности – несколько сережек, брошки и браслет —оставила в шкатулке. Она еще нашла время написать пару строчек на листке бумаги: «Эти драгоценности для тебя, Эдит. Тщательно сохрани эту бумажку, это своего рода завещание».

Положив записку в шкатулку, она заперла ее и убрала обратно в шкаф.

Обе женщины вышли из дома и отправились на прогулку, держа друг друга под руку. Две хорошо одетые дамы, одна молодая, другая намного старше. Никто не мог бы подумать, что младшая была слепой.

– Где мы сейчас находимся?– вдруг спросила Мартина.

– Мы идем вокруг дома.

– Мне хочется, чтобы мы пошли куда-нибудь, где есть немного зелени. Прогуляемся вдоль парка. От Семнадцатой улицы по направлению к центру города.

Миссис Бахман не возражала против этого.

Вскоре Мартина опять спросила:

– Мы уже там?

И, не дожидаясь ответа, сказала:

– Конечно, мы уже там. Я чувствую, как пахнет тра-< ва и листья деревьев. Чудесный запах, не правда ли?

Миссис Бахман глубоко вдохнула воздух,

Мартина слегка понизила голос:

– Они все еще охраняют нас?

Наступила короткая пауза. Миссис Бахман оглянулась.

– Да, они идут следом. Это их обязанность.

– Да, я знаю,– коротко отозвалась Мартина и через некоторое время сказала: – Скажи мне, пожалуйста, когда мы подойдем к памятнику Лафайету.

– Мы уже близко от него.

– Мы действительно идем по направлению к городу? По той самой улице?

– Ну, конечно, моя милая,– весело ответила миссис Бахман.– К чему мне вести тебя другим путем?

– Сейчас уже есть двенадцать часов? – задала Мартина следующий вопрос.

– Будет через три минуты,– после короткой паузы ответила миссис Бахман.

– Здесь должен быть этот памятник,– сказала Мартина.

– Мы стоим сейчас прямо против него,– продолжала она.– Дорога здесь изменилась, стала ровнее. Кругом постамента все выложено плитками.

Вдруг Мартина предложила:

– Давай пройдемся вдоль бортового камня.

– Это рискованно, моя любимая. Машины проезжают так близко, что могут задеть нас.

– Ах, оставь это. Прошу тебя!

Перед этим «прошу тебя» миссис Бахман не устояла.

Они подошли к проезжей части улицы. Мартина встала на бортовой камень тротуара. Миссис Бахман была вынуждена оглянуться.

– Они предупреждают нас отойти от края,– сообщила она.

Мартина крепко сжала ей руку и сказала заговорщическим тоном:

– Давай сделаем вид, будто мы не понимаем. Они не могут принуждать нас против нашего желания, правда?

– Конечно, не могут,– робко ответила миссис Бахман.– Но почему бы нам не отойти от проезжей части?

– Я хочу кое-что попробовать,– сказала Мартина.– Когда я была маленькой девочкой, то любила ходить по бортовому камню. Протяну руки в стороны и иду вдоль улицы, стараясь сохранить равновесие и не оступиться. Это была своего рода игра в ловкость.

– Но только не здесь, Мартина.

– Нет, здесь. Я должна еще раз испытать это приятное чувство, хочу почувствовать себя ребенком. Что может со мной случиться? Видишь, я могу даже держать тебя за руку.

Вдруг они услышали позади мужской голос:

– Что вы здесь делаете?

Один из охранявших ее детективов счел нужным подойти к ним.

У миссис Бахман тотчас пробудился материнский инстинкт.

– Неужели не можете оставить ее в покое на некоторое время? – укоризненно спросила она.– Разве вы должны наблюдать за каждым ее шагом, как за преступницей?

– Отошли его,– попросила по-детски Мартина.

– Идите обратно к вашему другу,– недружелюбно посоветовала миссис Бахман.– И послушайте, наконец, оставьте нас в покое.

Резкий запах табачного дыма, который ощущала Мартина, улетучился. Она поняла, что они снова одни.

– Уже есть двенадцать? Точно двенадцать, хочу я сказать,– спросила она.

– Как маленький ребенок,– тихо проворчала миссис Бахман.– Без одной минуты двенадцать...

– До сих пор я только один раз потеряла равновесие,– торжествовала Мартина.– Я еще могу это очень хорошо делать после стольких лет. И к тому же теперь я хожу на высоких каблуках и без...

Она не закончила фразы. Она больше не произносила слова «глаза».

– У тебя рука дрожит, моя милая,– озабоченно заметила миссис Бахман.

– Это оттого, что я стараюсь сохранить равновесие. Должно быть, сейчас ровно двенадцать.

Внезапно она перевела разговор совсем на другую тему:

– Я очень вам признательна, миссис Б. Вы были для меня как мать. Всегда буду благодарна вам. Я вами очень довольна.

– Боже, защити вас! – воскликнула глубоко растроганная сентиментальная миссис Бахман.

Она на минутку отпустила руку Мартины, чтобы вынуть из сумочки носовой платок и вытереть выступившие слезы.

У бортового камня зашуршали покрышки затормозившей машины. Темная фигура вынырнула из нее, схватила Мартину за талию и подняла. Поднятая на воздух, Мартина испытала неясное чувство. Затем ее перенесли в машину и усадили на мягкое сиденье. Дверца машины захлопнулась. С секунду у нее кружилась голова, когда машина тронулась, набирая бешеную скорость. Снаружи, где-то позади них, послышался отчаянный крик миссис Бахман.

На момент в машине воцарилась тишина. Она почувствовала, как автомобиль все больше набирал скорость.

Она протянула свою дрожащую руку и прикоснулась к щеке сидящего рядом мужчины. Она ощупывала кончиками пальцев, провела ими по губам, чтобы узнать их очертания.

Губы раздвинулись и легко, почти незаметно поцеловали ее пальцы.

Она облегченно вздохнула.

– Слава Богу, это ты,– пробормотала она.– На какой-то момент я не совсем была уверена...

Гнев шефа был ужасен, хотя он, как правило, не был подвержен приступам бешенства. Он высоко поднял свой стул и с силой грохнул его об пол, так, что отломилась ножка. Затем швырнул об стену телефон.

– Какой идиот! – ревел он.– Какая безмозглая башка! Какой неописуемый дурак! Он прямым путем отправил ее на погибель! Мы так старались спасти ее жизнь, неделями подготовляли все, что было в человеческих силах, для ее защиты, а он схватил ее у нас из-под носа и на высшей скорости отправил ее на погибель! Она и одного часа не проживет без нас! У нее нет ни малейшего шанса! Бог мой, если бы только этот идиот проклятый был сейчас передо мной...

Он схватился за крышку стола с такой силой, что суставы пальцев побелели.

Он не только освободил от занимаемых должностей двух детективов ее личной охраны, которые в критический момент несли службу, но даже поставил вопрос об их полной отставке. Только благодаря вмешательству Камерона он не выгнал их с побоями.

Тогда обратил он весь свой гнев на самого Камерона.

– И вы хороши! – кричал он, обернувшись к нему.– Что вы наделали! Позволили ему выхватить из-под носа СЛЕПУЮ женщину! СЛЕПУЮ женщину среди бела дня! В двенадцать часов дня! Это у вас нет на лбу глаз! Вы должны были предупредить нас, что вам требуется собака-поводырь. Я смог бы вам это устроить.

– Вы хотите сейчас забрать у меня полицейский жетон?– почтительно осведомился Камерон.—Или я должен ждать, пока официально...

Однако и эго не остановило потока оскорбительных тирад.

– Вы не только неспособны, но вдобавок еще хотите теперь уволиться со службы. Самый удобный способ выпутаться из всей этой истории. Вы не только дурак, но вдобавок еще и трус!

– Я не предлагал вместо себя никого другого, сэр...

Шеф продолжал захлебывающимся от гнева голосом:

– Почему вы еще здесь стоите? Хотите получить от меня письменное указание? Что я должен взять вас за руку и показать, где дверь? Те двое уже имеют час и сорок пять минут форы!

Он поднял руки, сжал кулаки и ударил по столу. Эхо от удара разнеслось по коридору.

– Живо отправляйтесь в путь! Догоняйте их, куда бы они не направились! Верните их обратно! Я хочу видеть их здесь иод арестом, и притом раньше тридцать первого мая.

Как нарочно в этот момент Камерон проявил присущую ему слабость характера: свою нерешительность.

– Если они поехали поездом на запад, то я, пожалуй, еще смогу их догнать,– пробормотал он.– Но если они отплыли на пароходе на восток, то я бессилен.

Шеф вдруг бросился к вешалке и стал суетливо теребить свою униформу в поисках кобуры с пистолетом. – Да поможет мне Бог! – воскликнул он, задыхаясь.– Пусть меня посадят на электрический стул, но я убью моего сотрудника в собственном кабинете!

Камерон не стал ждать, когда он выхватит пистолет.

Они сидели в поезде, в купе первого класса. Ехали одни. Мартина потеряла всякую ориентировку. Она не могла сказать, едет она вперед или назад, хотя знала, что он посадил ее лицом по ходу поезда. Единственное, что ощущала,– это качку вагона и стук колес,

Она положила голову ему на плечо.

– Опиши мне ландшафт,– попросила она,

– Кругом все в зелени,– рассказывал он.– Места холмистые. Зелень многочисленных оттенков: иногда темнее, иногда светлее. Там, где луга освещены солнцем, они нежного светло-зеленого цвета.

– Я знаю, знаю. Я как будто вижу все это.

– Сейчас мы приближаемся к маленькому ручью. Он уже промелькнул. Воды не видно, можно только догадываться. Он как тоненькая серебристая полоска, и небо отражается в нем.

– Я помню. В моем детстве ручейки выглядели точно такими же. Они не изменились, не правда ли?

Внезапно раздался стук в дверь купе. Панический страх охватил ее, и она снова вернулась в ту черную ночь, которая окружала ее с момента потери зрения.

Он встал. Она чувствовала, что он стоит возле двери, не открывая ее. Она догадалась, что он держит в руке пистолет.

– Кто там?

– Официант, сэр. Я принес заказанную вами еду.

– Оставьте поднос перед дверью.

Пауза.

– Я поставил, сэр.

– Выходите из коридора и закройте за собой дверь. Погромче хлопните ею, чтобы я мог слышать.

– Ваша сдача, сэр. Вы должны получить обратно пятнадцать долларов.

– Оставьте сдачу себе. Но я хочу услышать, как вы закроете дверь в коридоре.

Только после того открыл он дверь.

Она проснулась. Незнакомые звуки чужого города достигли ее ушей. Она открыла глаза – это было инстинктивное движение. Мрак окружал ее.

Уличный шум, который она слышала, звучал металлически, хрупко. Должно быть, на улице холодно. По грохоту моторов и скрипу тормозов можно было сделать вывод, что окружающая местность была холмистая. Воздух был свежий, живительный. Он . возбуждал энергию, способствовал деятельности человека. Это была идеальная среда для большого города.

Этот большой город был Сан-Франциско, Итак, она познакомилась с Сан-Франциско; возможно, даже не хуже других зрячих. Прохладно, холмисто, свежо.

– Аллен? – тихо позвала она.– Аллен, ты здесь, возле меня?

Ответа не было.

Это немного испугало ее: она была одна в комнате в ,чужом городе. Но она быстро пришла в себя. Он может вернуться в любой момент, он не мог далеко уйти. Он не может так с ней поступить. Она доверяла ему.

Она нашла свой халат на спинке кровати в ногах, надела его и встала. Затем ногами поискала свои домашние туфли.

Потом начала осторожно обследовать комнату.

Натолкнувшись на дверь, она открыла ее. Снаружи слышался шум: это была входная дверь. Она быстро закрыла ее. Затем нашла дверцу шкафа и рукой нащупала рукав его пальто. Наконец она наткнулась на третью дверь: ее палец скользнул по холодному зеркальному стеклу.

Она предположила, что это должен быть душ, но не стала заходить туда. Это мало чего могло бы ей дать. Здесь все было не как дома, где она знала каждый водяной кран.

Она начала одеваться.

Повернулся ключ, и открылась входная дверь.

– Уже встала, любимая? – спросил он.

Кто-то зашел вместе с ним. Она это ясно почувствовала. Быстро отвернувшись, она повернулась к ним спиной. Он настойчиво внушал ей по-возможности никому не давать заметить, что она ничего не видит. Если посторонние люди узнают о ее слепоте, то ее гораздо легче будет найти.

– Поставьте его там наверх,– сказал он.– Спасибо. Остальное я сделаю сам.

Звякнула монета, дверь закрылась. Они были одни.

– Можешь повернуться, Марти. Он ушел.

Она подошла к нему, и он ее обнял.

– Я принес тебе кофе. Он стоит там, на маленьком столике. Идем!

Они сели. Он протянул ей чашку и сахар. Она услышала, как щелкнула зажигалка, и почувствовала запах дыма его сигареты.

– Я взял билеты,– он понизил голос,– на пароход. Нам не следует здесь долго задерживаться. Сюда ежедневно прибывают всевозможные поезда. Будет лучше, если мы покинем континент. Этот пароход выходит в море в среду утром, но я так устроил, что мы можем уже сегодня вечером, между девятью и десятью, прийти на борт. До наступления темноты мы побудем здесь, в отеле. Наши визы я заказал по телеграфу. Они только что прибыли. В течение дня сюда придет врач, чтобы сделать нам прививку от холеры. Ты не боишься этого?

– Нет, если ты будешь поблизости,– смело сказала она.

Он взял ее за руку.

– Мартина,– сказал он,– я хочу на тебе жениться, когда все это будет позади и мы будем в безопасности. На этот раз ты согласишься? Уже так много лет наша жизнь проходила даром. Луиза не будет препятствовать этому. Она не очень привязана ко мне.

– Да,– тихо ответила она.– На этот раз я тоже хочу этого. Теперь я согласна.– И затем добавила: – Если я останусь жива.

– Конечно, ты будешь жива,– быстро сказал он.– Хотя бы мне пришлось увезти тебя на самый край света. Я никогда не допущу, чтобы кто-нибудь причинил тебе вред.

Около трех часов зазвонил телефон. Они оба испугались. Он помедлил немного, затем взял трубку.

– Хелло? – спросил он, потом прислушался и вздохнул с облегчением.– Ну конечно,– сказал он и положил трубку.

– Врач сейчас придет сюда,– сообщил он ей.

Они стали ожидать, оба очень нервничали.

Когда, наконец, постучали в дверь, она сделала пару торопливых шагов, нашла кресло и упала в него, крепко ухватившись за его ручки.

– Знает он про меня? – поинтересовалась она.—Ты ему сказал?

– Должен был сказать, иначе он не пришел бы. Мы должны были прийти к нему на прием.

Дверь открылась.

– Очень жаль, что я заставил вас ждать,– раздался звучный голос.– Я перепутал этажи.

Она услышала, как Верд резко вздохнул.

– Ах... но вы не тот, кого я ждал.

– Я пришел в качестве заместителя доктора Конроя. К сожалению, он не смог освободиться. Знаете, так занят приемом пациентов! Уйма работы,

Верд промолчал.

Незнакомец, должно быть, заметил смущение на его лице. Он продолжал теперь формальным тоном:

– В отношении прививок я такой же специалист, как и доктор Конрой. Хотите взглянуть на мое врачебное удостоверение? Вот, пожалуйста.

Затем прибавил укоризненно:

– Вы знаете, мы, как правило, не делаем прививок на дому. Только при особых обстоятельствах, как в вашем случае, мы можем сделать исключение.

– Я знаю и ценю это,– ответил Верд, переводя разговор на другую тему.– Прошу вас перейти к делу, доктор.

Дверь закрылась. Было слышно, как кто-то сел в кожаное кресло.

– Это дама, о которой идет речь?

Она еще сильнее вцепилась в ручки кресла.

– Да, доктор. Это моя жена.

– Добрый день,– приветствовала она его и взглянула в ту сторону, откуда доносился его голос.

– Могу ли я где-нибудь помыть руки? – спросил врач.

Верд показал ему ванную, затем подошел к Мартине. Он положил ей руку на плечо и прижал к себе, словно хотел придать ей мужества.

– Все хорошо,– прошептала она.– Я не боюсь. Действительно не боюсь.

Врач вернулся из ванной. Верд отошел от нее.

– Я хочу, чтобы вы сначала сделали прививку мне, доктор.

Он обнажил свою руку.

– Как вам угодно,– ответил врач.– Лично я считаю, что мы не должны заставлять ждать вашу жену.

Она не знала, сделал ли Верд какой-либо жест или же кивнул в знак согласия, но только почувствовала, что оба мужчины оказались возле нее.

– Дай мне руку, любимая,– тихо проговорил Верд.

Рукав ее платья был засучен, она ощутила прикосновение к коже холодной влажной ваты, затем непродолжительную колющую боль. Потом снова прикоснулась холодная влажная вата.

– Прижмите ее плотно на минуту,– попросил врач.

Теперь наступила очередь Верда. Она услышала, как он приглушенно вскрикнул.

– Ваша жена держалась более мужественно,– заметил врач.

Она улыбнулась.

– Вот и ваша прививка. Можете отправляться на борт.

Дверь захлопнулась – врач ушел.

Когда прошло минуты две, почему-то страх охватил ее.

Он присел на ручку ее кресла.

– Как ты себя чувствуешь? Ты ощущаешь что-нибудь?

Она не ответила, словно не поняла этих вопросов.

Он схватил ее за руку.

– Мартина! – встревоженно воскликнул он.– Что с тобой? Твоя рука холодна как лед.

Он вскочил и встал как вкопанный, продолжая сжимать ее руку. Холодный пот выступил у него на лбу. Ужасная мысль промелькнула у него.

– Твоя рука такая же холодная,– возразила она.– Я чувствую это.

– Ты подумала о том же, Мартина?

– Я боюсь,– тихо сказала она, всеми силами стараясь не потерять самообладания.– Что это... что это...

– Я тоже этого опасаюсь,– признался он.

Они были на пароходе в открытом море. В океане, который разделял два континента. Воздух имел соленый запах. Время от времени вода плескалась об иллюминаторы. Равномерное покачивание корабля успокаивало и утешало.

Аллен все время был возле нее, редко оставляя ее одну. Каждая миля, которую проходил корабль, приближала безопасность, и Мартина стала мало-помалу увереннее. В один прекрасный день она перестала опасаться.

Они не шли ни на какой риск. Хотя злой рок перестал висеть над ними, хотя этот маленький плавучий мирок был отрезан от других миров и ни один человек не мог ее настичь, они не стали ничем рисковать. Они весь путь проделывали наедине и всеми силами старались не уменьшить ее шансов на спасение из-за какого-нибудь легкомысленного поступка.

Дверь каюты запиралась на всю ночь; она спала в дальней комнатке, а он в ближней к двери на откидной кровати. Около девяти утра раздавался стук в дверь – стюард ставил поднос перед их дверью, В каюту он не входил.

Около одиннадцати снова стучали. На этот раз стучала стюардесса, которая приходила убирать каюту. Она была единственной персоной, которой разрешалось посещать каюту. Но и она не видела Мартину. Лишь по некоторым предметам, находящимся здесь, могла догадаться, что он путешествует вместе с женщиной. Но она не могла описать наружности этой женщины и, конечно, не знала, что та слепая. Никто на всем корабле не знал этого. Он привез ее сюда в темноте, и после этого никто не видел ее лица.