Текст книги "Встречи во мраке (Сборник)"

Автор книги: Ян Флеминг

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Уильям Айриш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Время шло, площадь пустела, люди расходились. Никто не посмотрел на него, уходя. Никто не знал, когда он ушел и куда.

На следующее утро, когда взошло солнце, угол возле драгстера был пуст. Никто там не стоял. Вечером тоже там никого не было, как и в последующие вечера.

Только сторож Фридгофского кладбища мог бы кое-что рассказать, если бы его спросили. Но никто не поинтересовался и никто его не спросил. На следующее утро на одной могиле лежал свежий венок из цветов. Он был тайно положен в ту ночь первого июня.

Положен перед наполовину уже выветрившимся надгробным камнем, на котором была надпись:

ДОРОТИ,

я жду тебя.

 Глава 5
Четвертая встреча

Холл отеля «Карлтон» был излюбленным местом встреч молодых людей. Это стало традицией. Здесь все договаривались встречаться, независимо от дальнейших намерений.

Девушки были в приподнятом настроении, молодые мужчины были холеные и разодетые. Они вели себя различно, в зависимости от темперамента. Скептики беспокойно расхаживали взад и вперед, нетерпеливо поглядывая на ручные часы и сверяя их со стенными, висевшими в холле. Оптимисты же терпеливо стояли в одном углу, уверенно ожидали, ни разу не взглянув на часы, кроме тех случаев, когда хотели убедиться, что сами явились вовремя.

Молодой человек, небрежно прислонившийся к мраморной колонне и перелистывавший вечернюю газету, принадлежал, без сомнения, к оптимистам. Это был симпатичный юноша. Один из тех, которых отцы охотно устраивают на работу на свои предприятия. Один из тех, за которых матери, не задумываясь, выдают,замуж своих дочерей.

Ему было около двадцати лет. Он был хорошо одет и имел спортивный вид.

Увлекшись чтением, он пропустил момент, когда его девушка вошла сквозь вращающуюся дверь.

Затем вошел мужчина. Он шел так близко к ней, что его можно было принять за ее спутника. Окинув ее быстрым взглядом, он проследовал дальше к газетному киоску. Там он перелистал внимательно какой-то журнал, но не купил. Видимо, был разборчивым покупателем.

Она приближалась к юноше, который ее ожидал. Увидев ее, юноша пошел навстречу, и они встретились на полпути, посредине холла.

Все молодые девушки, явившиеся сюда на свидания, казались возле нее поблекшими. В ее длинные черные волосы был воткнут цветок. У нее были светло-карие глаза, в которых иногда вспыхивали серебристые искорки. Она была еще очень молода. Самое большее, ей можно было дать восемнадцать лет, а то даже и меньше.

Их встреча была очень бурной в предвкушении предстоящего вечера, который они собирались провести вместе,

– Хелло!

– Хелло!

– Я опоздала?

Она не стала ждать ответа.

– У тебя есть билеты?

– Да, они зарезервированы в кассе.

– Так чего же мы ждем?—весело сказала она. —Давай пойдем?

Они взялись за руки и покинули «Карлтон».

Из-за газетного киоска выглянул мужчина. Он так и не решился купить никакой газеты и тоже покинул «Карлтон».

Они вдвоем сели в такси и отъехали от отеля.

Мужчина взял другое, следом подъехавшее такси и последовал за ними.

Они вышли перед театром, отпустив такси. Следующая за ними машина осталась стоять. И еще много, много за ней. Многие посетители театра подъезжали на такси.

Молодой человек направился к кассе за билетами. Девушка пошла к входу в зрительный зал.

Мужчина, преследовавший их, без особого труда взял в кассе билет на стоячее место.

После театра они отправились в китайский ресторан. Там была хорошая кухня с американскими и изысканными китайскими блюдами. К тому же можно было и потанцевать.

Их посадили в маленькую ложу возле стены. С их места нельзя было видеть, кто входит или выходит из ресторана.

Тот самый мужчина, всюду ходивший за ними, тоже вошел в ресторан, направился к бару и заказал мартини. Он стоял спиной к залу.

Юноша с девушкой встали и пошли танцевать.

Им поставили еду, и они вернулись за свой столик, ели рис, фу-уинг и многие другие экзотические блюда, названия которых ни разу не слышали.

Затем снова пошли танцевать. Они возбужденно беседовали друг с другом и, видимо, получали большое удовольствие.

Возле их ложи был свободен столик на четыре персоны.

Мужчина у бара выпил еще бокал мартини, затем встал и сделал знак рукой официанту.

– Я хотел бы заказать еду, Не могли бы вы подать ее мне вон туда? В ложу, которая как раз свободна?

– Она предназначена для четверых, сэр. Я могу предложить вам место возле танцплощадки...

– Я хочу в ложу,– нетерпеливо перебил его мужчина.– Я уплачу за четыре места.

Он незаметно сунул что-то официанту в руку.

– О’кей, сэр,– неохотно согласился официант.

Мужчина разместился в ложе. Он сел спиной к находившейся по соседству парочке, которую он так усердно пас, и внимательно вслушивался.

– ...Это место мне особенно понравилось, когда он ей сказал...

– Это все же было приспособлено для сцены...

Ему принесли еду, но его больше интересовало, о чем говорили за соседним столиком юноша с девушкой.

– ...конечно, мне больше нравится с тобой, чем с Чарли Никерсоном. Я танцевала с тобой не меньше, чем с ним.

– Да? А на приеме у Бэтти, две недели назад, ты чаще танцевала с ним, нежели со мной...

– Понятно, потому что ты не умеешь танцевать румбу... Сидел, как цветок в горшке. Кроме того...

Рассчитавшись почти одновременно, трое – юноша с девушкой и тот мужчина, который всюду стремился быть рядом с ними,– вышли.

Двое стояли, ожидая такси. Третий остановился немного в стороне и стал завязывать шнурок на ботинке.

Подошло такси, и они уехали.

Он взял подъехавшую вскоре машину и последовал за ними.

Первое такси остановилось перед большим особняком на окраине города. Юноша с девушкой вышли и исчезли в темноте.

Он остановил машину, не доезжая до дома, и стал ждать.

Ему пришлось ждать минут десять или пятнадцать. За окном, казалось, ничего не происходило.

Наконец из темноты показалась фигура. Дверца машины захлопнулась, и она двинулась в путь.

Второе такси последовало за ней.

Проехав часть пути на север, повернули на восток. Первое такси остановилось возле многоквартирного дома. Юноша расплатился, вышел и исчез в темноте.

Мужчина доехал до угла улицы, расплатился и отпустил такси. Он перешел на другую сторону улицы и до-

шел до дома, в котором скрылся юноша. Затем стал смотреть на окна.

Одно окно засветилось. Оно было на четвертом этаже, на правой стороне здания.

Мужчина перешел улицу и вошел в подъезд дома. Он недолго постоял перед почтовыми ящиками с фамилиями жильцов. Особое внимание он обратил на ящик квартиры, находящейся на четвертом этаже с правой стороны дома. На нем было написано:

4. МОРРИСЕЙ Б.

Он открыл входную дверь и быстро удалился.

Это происходило уже. следующим вечером на том же месте.

Тот же мужчина теперь был вместе с другим. Они стояли у темного входа в подвал, откуда можно было наблюдать за входной дверью дома. От другого мужчины пахло дешевым виски. Он очень нервничал и хотел закурить сигарету.

Первый мужчина выбил ее из его руки.

– Ты что, спятил? – Разве ты не понимаешь, что этим мы выдадим себя?

Стоявший рядом нагнулся, поднял сигарету и положил ее снова в карман.

– Ну а если он опять приедет в такси? – хриплым голосом спросил он.

– Он приезжает в такси, только когда проводит вечер с девушкой. А он только вчера проводил с ней время. Сегодня он этого делать не будет.

– А если он погонится за мной и меня задержат?

Ты должен нанести приличный удар в живот,—

нетерпеливо ответил первый мужчина.– После этого он уже не сможет встать. Тебе, как бывшему боксеру, не составит труда сделать это.

– Очень хорошо, очень хорошо. Он сложится пополам, как перочинный нож.

– Только смотри, раздобудь его бумажник.

– Слушай, я же не новичок. Только сегодня я впервые работаю не для себя, а для кого-то другого. В этом единственная разница.

На углу улицы показался слабый свет: там остановился автобус. Из него вышли трое – девушка и двое мужчин.

– Который в распахнутом плаще – это он,– убежденно сказал мужчина,

– Девушка, к счастью, идет в другом направлении, но второй парень идет следом за ним, по той же стороне улицы. Он сможет ему помочь, а с двумя мне не справиться.

– Подожди немного,—сказал мужчина возбужденно.– Возможно, он войдет в один из ближайших домов. Если же нет, то придется отложить это на завтра.

Двое мужчин шли от остановки близко друг за другом. Вдруг один из них вошел в подъезд дома. Моррисей продолжал свой путь.

– Пошел! —зашипел мужчина у входа в подвал и толкнул своего спутника.– Надо его настигнуть, пока он не дошел до двери дома.

Тот покинул свое убежище, подошел к Моррисею и заговорил с ним тоном попрошайки.

Моррисей схватился было за карман, затем помедлил и покачал головой.

– Ничего нет,– недружелюбно ответил он.– Ты, видно, старый мошенник.

Он направился к двери дома.

Незнакомец ребром ладони нанес юноше удар ниже затылка. Когда тот пошатнулся, он повернул его другой рукой к себе лицом и жестоко ударил коленом в нижнюю часть живота. Моррисей застонал и упал на тротуар. Нападавший ловко залез к нему в карман и натренированным движением руки вытащил бумажник, после чего поспешно убежал.

Мужчина, затаившийся у входа в подвал, поспешил к лишившемуся чувств юноше. Подойдя, он с участием склонился над ним и спросил:

– Что случилось? Что он с вами сделал?

Моррисей лежал беспомощно на земле, держался обеими руками за живот и стонал.

– Задержите его... мой бумажник,– задыхаясь, пробормотал он.

Мужчина не пустился в преследование. Он завернул за ближайший угол улицы. Никого уже не было видно. Он прошел вдоль всего дома и снова завернул за угол. Пройдя еще немного, он внезапно исчез в темном входе в подвал.

– О’кей,– прошептал он, запыхавшись.– Дай мне бумажник.

– Вот он. И не забудь про наш уговор.

– Сейчас получишь остальные десять долларов.

Мужчина вынул деньги из собственного бумажника.

– А теперь смывайся. И побыстрее.

Он подтолкнул его.

Оставшись один, дернул себя за галстук, вымазал ладони красной кирпичной пылью и провел ими себе по лицу и по воротнику своего пальто.

Когда он шел к Моррисею, то сдвинул набок шляпу и выглядел так, словно только что участвовал в драке.

Юноше тем временем удалось подняться. Он стоял, бессильно прислонившись к стене, с опущенной вниз головой.

– Он ускользнул от вас? – спросил он слабым голосом.

– Я настиг его на боковой улице, попытался задержать, но безуспешно. Я приложил все усилия, но он в конце концов удрал от меня. Все же во время нашей непродолжительной схватки он выронил бумажник. Вот он.

Он стал демонстративно стряхивать пыль с воротника и ощупал свою челюсть.

– Мне все еще очень плохо,– простонал Моррисей.– Большое спасибо, что вы мне помогли.

Он взял бумажник и пересчитал деньги.

– Он что-нибудь стянул?—спросил мужчина.

– Нет. Все цело. Там было всего семь долларов.

– Вы себя лучше чувствуете? – заботливо поинтересовался мужчина.

– Спасибо, мне уже лучше. Я только еще плохо держусь на ногах. Боже мой, какое счастье, что вы так неожиданно...

– Это вполне естественно. Каждый поступил бы так же, как я. Не мог же я, в конце концов, стоять и просто глядеть...

– Ни одного полицейского поблизости, когда это нужно,– с досадой проговорил юноша.

– Верно,– согласился мужчина.– Вы все еще бледны. Не хотите ли пойти в аптеку? Там вам посоветуют принять какое-нибудь лекарство.

Нет, в этом нет нужды. Мне уже значительно лучше.

– Как вы насчет того, чтобы выпить? Это неплохо было бы для вас. Я бы тоже не отказался.

Он взглянул вдоль улицы, как бы высматривая подходящее заведение.

– Превосходная идея,– дружелюбно согласился юноша.– Неподалеку есть славный ресторанчик.

Он дружески протянул незнакомцу руку и представился;

– Билл Моррисей.

Незнакомец потряс его руку,

– Меня зовут Джек Мунсон.

Войдя в ресторан, Мунсон направился в бар и заказал один мартини. В ресторане не было ничего китайского, кроме официантов. Оркестр играл блюз.

На этот раз Мунсон сел лицом к помещению. Он нарочно глядел в нишу, где сидел Моррисей»

Юноша сразу узнал его и поклонился,

Мунсон ответил.

Юноша жестом пригласил его к своему столику.

Мунсон взял бокал и лениво побрел к ложе. Напротив юноши сидела девушка. Та, рядом с которой все другие девушки казались поблекшими. Ее длинные черные волосы были украшены бриллиантовой пряжкой. У нее были светло-карие глаза, в которых иногда вспыхивали серебристые искорки.

– Хелло, Джек!—сердечно приветствовал его юноша.– Что привело вас сюда, к тому же совсем одного?

Девушка оглядела его. Она проявила к нему интерес лишь из вежливости.

– Хелло, Билл,– ответил он.

Они с первой встречи обращались на ты.

– Маделина, это Джек Мунсон, мой хороший друг, Джек, это мисс Дрю.

Они из вежливости обменялись пустыми фразами.

– – Ты в самом деле здесь совсем один, Джек? – спросил Моррисей.– Присаживайся к нам в ложу. Здесь очень хорошее место.

– Благодарю, но я не хочу вам мешать.

Он выжидающе смотрел на девушку, не желая сесть без ее согласия.

– Пожалуйста,– дружелюбно предложила она.

Он сел.

Снова отель «Карлтон».

Они вдвоем ожидали своих девушек.

– Что я должен тебе за билеты? – осведомился Моррисей.– Я хочу заплатить тебе, пока не забыл.

– Хочешь сказать, пока не разорился,– пошутил Мунсон.

Оба рассмеялись.

– Вот они уже идут.'

Она привела с собой подругу, как они договорились. Не столь привлекательную, не столь сияющую, как она сама, но достаточно красивую в своем роде.

Они взаимно представились, затем вышли. Моррисей с Маделиной, Мунсон с мисс Филипс.

Они взяли такси и поехали в театр.

После спектакля они вместе вышли в фойе.

– Не пойти ли нам снова в Бэмби-грайв? – предложила Маделина.

– Давайте пойдем, мы давно облюбовали это заведение,– сказал Моррисей, обращаясь скорее к ней, чем к остальным.

Мунсон танцевал сначала с мисс Филипс.

Когда оркестр заиграл следующий танец, они обменялись партнершами. Мунсон танцевал'с Маделиной, Моррисей с другой девушкой.

– Как вам нравится Генриетта? спросила Маделина.

Он ответил ей улыбкой. Он видел только ее.

Больше они не разговаривали во время танцев.

Она тихо напевала мелодию. Не очень внятно, почти непроизвольно.

Затем танцы закончились.

Он танцевал сначала с мисс Филипс, затем пригласил Маделину.

Она вдруг подняла на него глаза:

– Почему вы такой молчаливый, Джек? За сегодняшний вечер вы не проронили ни слова. В прошльге вечера вы были более веселым собеседником.

– Разве я обязан всегда быть веселым? – с горечью спросил он.

– Генриетта недовольна – вы не обращаете на нее внимания. Только что в театре она говорила мне, что лучше бы ей совсем не приходить. Вы должны быть к ней более внимательным, Джек. Она обиделась.

– Сегодня вечером я совсем не обращал на нее внимания,—признался он.

Она укоризненно поглядела на него.

– Но ведь вы же пока ее кавалер. Поэтому вы должны, потому что иначе...– она не закончила фразы.

Он замолчал и пристально посмотрел ей в глаза.

Больше вопросов она не задавала.

Танцы закончились.

Моррисей ожидал в холле отеля «Карлтон». Большинство молодых пар уже разошлось. Он начал беспокоиться, что опоздают на спектакль. Решил встать у входа, чтобы она сразу его увидела, затем передумал и вернулся на прежнее место. Потом снова пошел к входу и опять вернулся. Он часто посматривал то на стенные часы, то на ручные. Минуты тянулись.

Он выкурил пачку сигарет и купил другую. Курил одну сигарету за другой, бросая едва начатые. Он нервничал.

Он видел, что многие другие молодые были в таком же состоянии. Но эго не успокаивало его: такое с ним случилось в первый раз.

Вдруг во вращающейся двери появилась девушка в легком зеленом пальто с воротничком из меха леопарда, и все было прощено и забыто еще до того, как они начали разговор. Тревожные минуты больше не отсчитывались.

Она пришла одна. Мисс Филипс немного заболела. И из-за этого не пошел Джек.

Ее лицо казалось серьезнее обычного и более бледным. Приветствуя его, она лишь слегка улыбнулась.

– Великий Боже, я уже думал, что ты вообще не придешь! Что случилось?

– Ах, я не знаю,—унылым тоном сказала она. И затем: – Ну, вот я здесь.

Это прозвучало, как «Что тебе еще нужно?»

Он не стал больше расспрашивать.

Девушки порой имеют свои капризы, они иногда оказываются в плену своего настроения.

Занавес был уже поднят, когда они пришли в театр.

– Тебе нравится эта пьеса? —спросил он в антракте.

Она не выявила желания поддержать разговор.

– Очень мило,– безразличным тоном сказала она.

После спектакля он предложил ей снова пойти в Бэмби-грайв.

– Нет, только не сегодня,– отказалась она.– Сегодня у меня нет желания. Лучше я пойду домой.

– Но...

Она резко взглянула на него, и он замолчал. Он подозвал такси.

По пути домой она сказала всего два слова. «Спасибо» и еще раз «спасибо». За сигарету и за зажженную спичку.

Проводив до дверей дома, он захотел ее поцеловать, но она резко отвернулась и стала демонстративно рыться в своей сумочке, делая вид, что ищет ключ. Он был расстроен. Но к поцелуям не принуждают, иначе они теряют свое очарование, свою непосредственность,

– Что случилось, Маделина? – робко спросил он.– Чем я могу тебе помочь?

– Нет, Билл, ты мне не поможешь.—Она посмотрела на него так, будто только теперь осознала, что провела с ним вместе целый вечер.—Уверяю тебя, мне на самом деле ничего не нужно.

– Тогда я не понимаю,.. Сегодня вечером ты была какая-то другая.

Она вставила ключ в замок, словно в настоящий момент это было самое важное для нее дело. Он нежно взял ее за руку, чтобы чуть-чуть задержать.

– Изменилась,—задумчиво сказала она, освобождаясь от его руки.

– Но Маделина, Маделина, ты не должна со мной так поступать. Не уходи так. Скажи что-нибудь...

Она открыла дверь.

– Что я должна тебе сказать?—уныло спросила она.– Что я тебя люблю?

– Разве это не так?

Он вдруг сильно побледнел.

Она только слегка покачала головой, очень медленно. И это вместо пожелания ему спокойной ночи.

Захлопнув за собой дверь, она в унынии поднялась по лестнице.

Сначала прошла в свою комнату, положила пальто и сумочку и обессиленная упала на стул.

Потом поглядела в зеркало, но быстро отвела взгляд, словно стыдясь себя.

Вышла в переднюю и зашла в комнату матери. Зная, что та всегда долго читает после того, как отец укладывается спать.

Ее мать выглядела очень молодо, в тот момент казалась почти ровесницей Маделины.

– Хелло,– тихо сказала Маделина.—Я вернулась.

– Ну, как пьеса?

– Пьеса? Ах, так – очень милая,– рассеянно ответила она.

Мать бросила на нее удивленный взгляд и замолчала.

– Итак, я доложила, что вернулась и иду спать.

Она повернулась и направилась к двери, потом вдруг остановилась и снова подошла к матери,

– Итак, спокойной ночи,– вяло сказала она.

– Спокойной ночи, дитя мое,– ответила мать.

Маделина медлила.

– Ты хочешь еще что-то сказать? – терпеливо спросила мать.

Маделина в нерешительности прикусила губу. Наконец взяла себя в руки.

– Мне... кто-нибудь звонил?

– Да, один молодой человек. К сожалению, он не сказал своего имени. Спросил только, дома ли ты и, прежде чем я поинтересовалась, кто у телефона, положил трубку.—Затем она добавила: – Вероятно, твой знакомый, не так ли?

– Да,– промолвила Маделина.– Вероятно, мой знакомый.

Она схватилась рукой за сердце. Внезапно вся усталость исчезла. Глаза ее заблестели, как у маленькой девочки ранним теплым утром,

– О, да!—воскликнула она.– Один мой знакомый.

Она обняла мать и стала ее целовать. И при этом она смеялась, смеялась и плакала одновременно. Затем как одержимая выскочила из комнаты, побежала по лестнице и бросилась к телефону. Торопливо набрала номер и стала ждать.

Вскоре отозвался мужской голос.

– Ты звонил мне?

– Да,– ответил мужчина.

– Ох, я знала, знала это!

– Я не хотел звонить. Я долго сдерживал себя. Но в конце концов я просто не мог поступить иначе.

– О, Джек, я не могу больше выдержать! Весь вечер я только о тебе и думала. Кажется, я впервые в жизни безнадежно влюбилась...

Затем спросила смущенно:

– Джек, ты не заставишь меня долго ждать?

– Встретимся в холле «Карлтона»,– предложил он.

– О да, Джек!

Она вне себя от радости.

– Да, да. В любое время, когда ты пожелаешь!

Она спустилась по лестнице, собираясь выйти, и вдруг услышала в библиотеке голоса. Ее отец разговаривал с кем-то посторонним. «Может быть, пришел товарищ по работе?» – подумала она. Подойдя к библиотеке, она бросила быстрый взгляд. Там был мужчина, которого она никогда не видела.

У входной двери ее неожиданно встретила мать. Она была очень взволнована и, видимо, чем-то смущена.

– Отец хочет с тобой поговорить. Ты должна сейчас же пойти к нему.

– Но я собралась уходить, Я условилась. Скажи ему, что я поговорю с ним попозже.

– Речь идет о чем-то важном, Мад. Пожалуйста, не доставляй себе неприятностей.

Вдруг в дверях показался отец.

– Маделина, пожалуйста, иди быстро сюда.

Его лицо было серьезно.

Она его слушалась больше всех других.

Мать хотела последовать за ней.

– Ты не ходи, моя любимая,– строго сказал отец, за» крыв дверь перед ее носом.

Незнакомый мужчина встал.

В чем дело? Кажется, ее отец придает этому большое значение. Он побледнел и все время вытирает пот со лба,

– Моя дочь. Маделина, это инспектор Камерон.

Криминальный работник! Как нарочно! Она была раздосадована тем, что ее задерживают ради каких-то дурацких дел с полицейским.

– Садись,– предложил ей отец.– Речь идет об очень важном деле.

Мужчины переглянулись. Казалось, каждый хотел предоставить другому начать разговор. Наконец заговорил отец.

– Заводила ли ты в последнее время какие-нибудь новые знакомства, Маделина?

Вместо ответа она лишь удивленно подняла брови.

– Это очень простой вопрос, Маделина. Не пытайся ввести нас в заблуждение. Речь идет об очень важном деле.

Инспектор сформулировал вопрос по-другому:

– Не появлялся ли в последнее время кто-нибудь новый в кругу ваших знакомых, мисс Дрю?

Какое-то внутреннее чувство предостерегло ее от правдивого ответа.

– Нет,– категорично ответила она.

– Ты говоришь правду, Маделина? – допытывался отец.—В домах твоих знакомых, на приемах, в ресторанах?

– Или при посредстве третьего лица,—добавил инспектор.– Скажем, кто-то был вам представлен каким-нибудь вашим старым знакомым. Как его друг или...

Она взглянула на инспектора и состроила презрительную мину:

– Ах, разве он должен быть мне представлен? Я обычно завожу свои знакомства прямо на улице.

Удар достиг цели. Он изменился в лице и лишь с трудом овладел собой.

– С кем ты встречаешься сегодня, Маделина? – спросил отец примирительным тоном.

Она уже давно подготовилась к этому, вопросу.

– С одним знакомым, который не был мне представлен. Он просто сидел возле меня, начал болтать, и таким образом мы познакомились.

Инспектор откашлялся и наклонился вперед. Она же забавлялась своей игрой.

– Ах, я забыла вам сказать еще, что мне было пятнадцать лет, а ему шестнадцать. Мы оба тогда учились на первом курсе высшей школы. Это Билл Моррисей.

Она поднялась, намереваясь идти.

Мужчины с явным разочарованием опустились в свои кресла.

Ее отец вопросительно посмотрел на Камерона.

– Можете рассказать ей всю правду, мистер Дрю,– тихо сказал Камерон.

– О чем? – вызывающе поинтересовалась она.

– Тебе грозит опасность, Маделина. От одного мужчины...

– От какого мужчины?

– В том-то и дело, что мы не знаем точно, кто он.

Она разразилась презрительным смехом:

– Если никто не знает, кто он, как же можно тогда уверять меня, что мне грозит опасность от него? И что это вообще за опасность? Это очень похоже на торговлю девушками в плохом фильме.

– Ваша жизнь в опасности, мисс Дрю,–тихо сказал Камерон.

Она сделала мелодраматический жест, закатила глаза и сказала:

– Итак, хорошо, когда я замечу человека в черной широкополой шляпе и он будет все время за мной следить, то я поставлю вас в известность.

– Вы не сможете его узнать, мисс Дрю.

– Что?! Даже если я его увижу своими собственными глазами? В самом деле, инспектор, это...

– Маделина...– начал было отец, но она уже открыла дверь и вышла.

За дверью ее ожидала мать.

– Что они хотели от тебя, Мад? Почему они так скрытничают?

Она должна как можно скорее удрать. Мужчины уже стояли в дверях библиотеки, они могли последовать за ней. Она быстро кивнула матери. У нее не было времени на объяснения. Или просто боялась.

Как только она очутилась на свободе, то затряслась от судорожного смеха, слезы текли по ее щекам. Да, это была очень потешная история. Она смеялась безудержно всю дорогу до места их встречи.

Он вторично наполнил ее бокал.

– Что они еще сказали? – поинтересовался он.

Его это забавляло не меньше, чем ее. Это приятно было слышать. Его настроение ничуть не испортилось. Ведь он был участником этого.

Она хихикала и пролила почти все свое шампанское.

– Они сидели с кислыми лицами.

Она имитировала их серьезные низкие голоса:

– «Заводила ли ты в последнее время какие-либо новые знакомства, Мад?» Скажи по-совести, разве это не звучит точно как в классической драме?

Он кивнул. Он широко ухмылялся, приготовившись слушать дальше.

– «Скажите ей об этом вы, инспектор. Нет, скажите ей вы, мистер Дрю». И с таким вот жеманством они, наконец, задавали вопрос.

Она приложила палец к губам и прыснула:

– Представь себе,, что они совсем не знают, кто он и каков он с виду. Я нипочем его не узнаю, если увижу. Действительно, либо мой отец совершенно лишился рассудка, либо...

Его это так позабавило, что он стал развивать эту тему:

– Пожалуй, они имеют в виду меня. В конце концов, мы с тобой действительно недавно познакомились. На твоем месте я бы стал остерегаться.

Она откинулась на спинку кресла и разразилась смехом. Он прозвучал так звонко и весело, что, вероятно, все в помещении обратили на нее внимание.

Еще никогда ей не было так весело,

Он уже собирался уходить, когда постучали во входную дверь.

Это подействовало на него подобно электрическому разряду. Галстук выскользнул из рук. Два шага, и он был уже у комода. Он выдвинул средний ящик, вынул пистолет и быстро спрятал его в карман брюк, затем подошел к двери.

– Кто там? – спросил он глухим голосом.

– Билл Моррисей.

Он облегченно вздохнул и открыл дверь. Вошел Моррисей. Юноша оглядел его с ног до головы и затем заглянул в комнату.

– Мне очень жаль, Билл, но у меня назначено свидание.

– С девушкой?

Мунсон не ответил, он попытался засмеяться.

– Ты уверен, что не ошибся адресом?—спросил он.

Моррисей пристально посмотрел на него:

– Да, я уверен.

– Хорошо, и что же ты собираешься делать?

– Я пришел, чтобы избить тебя.

– Поступай как хочешь, Билл,– тихо сказал Мунсон.– Давай начинай, если ты полагаешь, что таким способом можешь вернуть ее.

Он снова засмеялся.

Глаза Моррисея сузились.

– Возможно! что этим путем я не верну ее. Но, во всяком случае, я буду чувствовать себя лучше, чем сейчас.

Он прыгнул к двери, повернул ключ и положил его в карман, не спуская глаз с Мунсона.

– Устраиваешь театр. Если ты хочешь меня отколотить, тогда начинай. Ты боишься, что я от тебя убегу?

Не получив ответа, он приготовился к обороне. Он отступил к комоду и оперся о него локтем.

Моррисей покраснел от гнева и положил свой плащ.

– Ты полагаешь, что можешь так просто отбить ее у меня? Ну хорошо, мы это увидим.

Мунсон сочувственно покачал головой.

– Ть: дурак,– проговорил он.– Ни одна женщина не позволит себя переманить, если сама этого не захочет. Понимаешь ты это или нет?

Юноша набросился на него и замахнулся. Удар свалил Мунсона с ног. Он зашатался и осел на пол,

– Тpycl Вставай!

– Ах, оставь эту возню,– сказал Мунсон, устало отбиваясь.– Ударь еще раз, если тебе это доставляет удовольствие.

Побледневший от ярости юноша новым ударом уложил его на пол, рванул его вверх и снова ударил. Когда Мунсон упал, не будучи в состоянии защищаться, юноша снова замахнулся. Но, не получая отпора, он наконец образумился. Он опустил руки и стоял в растерянности.

– На что мне нужны мои кулаки,– пробормотал он задыхающимся голосом.– Они не вернут мне ее. И никакого другого пути я не знаю.

Словно в трансе пошел он к двери и прислонился к ней на миг, обессиленный и разочарованный. Затем отпер ее и вышел. Дверь осталась открытой.

Мунсон с трудом поднялся. Он вытащил носовой платок, намочил его и стал прикладывать к кровоточащим местам на лице. При этом он улыбался загадочной, едва заметной улыбкой, значение которой было понятно лишь ему одному.

Все еще нетвердо держась на ногах, он закрыл дверь. Затем вынул из кармана пистолет и положил его обратно в комод. Он все время держал его здесь и мог без труда застрелить своего противника. Однако он с самого начала решил этого не делать, ибо эти пули не предназначались Моррисею.

И он еще и еще улыбался.

Сегодня она ожидала его в обычном месте встреч – в холле отеля «Карлтон». Этого ей раньше не приходилось делать. До сих пор всегда только юноша дожидался ее.

Но сегодня все было наоборот.

Она сидела в кресле и, полная нетерпения, смотрела на входную дверь. Множество раз хотела она встать и уйти, но не находила в себе сил. Что-то удерживало ее в кресле. Она чувствовала себя скованной.

Наконец с трудом поднялась. Она не могла более выносить язвительных взглядов присутствующих в холле мужчин.

Казалось, каждый хотел предложить ей себя взамен ее отсутствующего спутника и расценивал свои возможные шансы на успех. Она спряталась за колонной, чтобы укрыться от этих назойливых взглядов.

Открыв пудреницу, она посмотрелась в зеркало. Нет, она выглядела не как девушка, которой может нравиться такое обращение, ей просто надо пересесть на другое место.

Но, несмотря на досаду, унижение и задетую гордость, она не чувствовала ни страха, ни тревоги.

Что же с ним случилось? Может быть, он захотел ее покинуть? Не пожелал с ней встретиться? Этого не могло произойти.

Вдруг она услышала, как мальчик-лифтер зовет ее по имени.

– Мисс Дрю, пожалуйста, к телефону. Мисс Дрю!

Она бросилась через весь холл к юноше.

– Что? Где?

– Вас вызывают. Пожалуйста, в третью кабину.

Лишь с предельным самообладанием удалось ей спокойными шагами пройти остаток пути через холл. Она подняла трубку, от волнения уронила ее и снова подняла дрожащими рукамл.

Голос его звучал подавленно:

– Я так долго заставил тебя ждать... Простишь ли ты меня? Но я никак не мог. Мне помешали.

– Хорошо, это не так уж страшно,– перебила она его.– Что же помешало тебе?

– Меня избили.

От страха у нее захватило дух.

– На тебя напали? Как ты...

– Нет, нет, совсем не так страшно. Один твой друг нанес мне визит.

– Билл Моррисей,– непроизвольно вырвалось у нее.

Он засмеялся, не дав ей прямого ответа.

Она была вне себя от негодования.

– Этого еще не хватало! Теперь конец моему с ним знакомству. Он тебя здорово изувечил? Ты...

– Я мог бы приехать на такси к отелю, но боюсь, что выгляжу не очень привлекательно. Здесь пластырь, там пластырь. Не знаю, захочешь ли ты меня видеть.