Текст книги "Колдун из Салема"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)

На лице Лоримара отразилась внутренняя борьба. Его губы дрожали, а на лбу появились капельки пота. Медленно, словно не по своей, а по чьей-то, более сильной воле, он повернулся и поплелся прочь, еле переставляя ноги. Другие матросы последовали за ним.

Баннерманн тяжело вздохнул. Он и я были, пожалуй, единственными, кто, хотя и слышал произнесенные наставительным тоном слова Андары, все же не полностью подчинились его воле.

– Как… вы это сделали? – пролепетал Баннерманн. – Я знаю Лоримара. Горячая голова, очень горячая, а уж если почувствует, что берет верх, то тут его и десятью лошадьми не удержишь.

Андара улыбнулся.

– Так, небольшой фокус-покус, – сказал он, – не более того. На самом деле матросы вовсе не хотели убивать меня, капитан. Они просто слегка струхнули.

Баннерманн сглотнул.

– Но вы… – он замолк на полуслове, покачал в растерянности головой и беспомощно посмотрел по сторонам. Это… это вы говорили серьезно, да? Вы бы пожертвовали собой, если бы это нас спасло?

Андара не ответил.

– Но это бы нас не спасло, – добавил Баннерманн.

– Нет, – сказал Андара тихо. – Существо, преследующее нас, никогда не оставит в покое жертву, которую оно учуяло.

Я ожидал, что Баннерманн спросит, что же это за существо, но он этого не сделал. И тут мне пришла в голову мысль о том, что никто из судовой команды почему-то не задал этот вопрос. Даже я лишь с трудом мог заставить себя думать о чудовище, как будто в моей голове был установлен некий барьер, не позволяющий думать о нем.

– Измените курс, капитан, – сказал Андара серьезно. – И подбодрите своих матросов, если хотите их спасти. Я не знаю, сколько еще времени смогу защищать всех нас.

Баннерманн кивнул. Это движение было отрывистым, каким-то судорожным.

– Мне… нужно заняться мертвецами, – сказал он сдержанно. – Нужно организовать достойное погребение.

– На это нет времени, – возразил Андара, покачав головой. – Пусть где-нибудь полежат, пока мы не достигнем берега. Если судно пойдет на дно, это и будет для них весьма достойной могилой.

Казалось, он был абсолютно уверен, что «Владычица тумана» уже никогда не достигнет порта. Но если у Баннерманна этот мрачный прогноз и вызвал страх, по нему этого не было видно. Он лишь кивнул, резко повернулся и удалился. Я посмотрел ему вслед. Несколько матросов уже начали заворачивать трупы Мэннингса и Бартона в белую парусину. Я перевел взгляд на нос судна. Возле разломанных поручней лежали еще пять трупов, уже завернутые в парусину. Это были матросы, ставшие жертвой первого нападения жуткого существа. Я содрогнулся. Сколько же еще людей погибнет, прежде чем этот кошмар наконец-то закончится?

– Я спасу их, Роберт, – тихо сказал Андара. – Обещаю.

Лишь с трудом я смог оторвать взгляд от мертвецов.

– Вы читаете мои мысли? – спросил я, не глядя на него, и сам испугался холодного тона, каким был задан вопрос.

Андара покачал головой:

– Нет. Однако нетрудно догадаться, какие чувства ты испытываешь, мальчик. И я не обижусь, если ты меня ненавидишь.

Теперь я посмотрел на него.

– Ненавижу? Вовсе нет. Я…

Больше я ничего не сказал. Мне было очень трудно разобраться в своих чувствах.

– Возможно, ты теперь понимаешь, что я тогда имел в виду, – продолжал он тихо. – То, что происходит здесь, происходило со мной всегда. Всегда и везде, – он печально улыбнулся.

– Да? – спросил я. Мне было трудно говорить. – Так Лоримар был прав? Вы действительно приносите смерть?

То, как Андара отреагировал на мои слова, поразило меня. В его глазах появилась боль, для меня абсолютно неожиданная.

– Пошли со мной, – вдруг сказал он.

Я повернулся, чтобы идти в нашу каюту, однако Андара движением головы указал наверх, на ют.

– Давай поговорим там, наверху, – сказал но. – Будет лучше, если я останусь на палубе.

Не сказав ни слова, я последовал за ним на ют. Мы были одни. Баннерманн находился где-то в носовой части судна, и лишь теперь я заметил, как тихо было здесь, на корме. Матросы держались от нас подальше. Андара сломил их волю, и они все еще продолжали выполнять отданные им распоряжения. Однако инстинктивный страх, который они, по всей видимости, испытывали перед ним, Андара развеять не мог. Впрочем, наверное, он к этому и не стремился.

Андара быстрыми шагами подошел к кормовой оконечности палубы, облокотился на поручни и достал из кармана сигару. Я стал рядом с ним. Ветер, казалось, стал холоднее, и я поймал себя на том, что поневоле смотрю на север и ищу глазами мощный темный контур под поверхностью воды. Его уже не было видно, однако я знал, что он все еще где-то там, совсем недалеко от нас.

Андара зажег сигару, глубоко затянулся и выпустил облачко дыма.

– Ты спрашивал меня, правы ли эти матросы, – начал он. – Действительно ли я приношу смерть. Боюсь, что они правы, Роберт. Но, возможно, скоро это закончится, – он еще раз затянулся и посмотрел на меня. – У меня были совсем другие планы. Мне казалось, что все пройдет без сучка без задоринки. Я рассчитывал на тебя, а теперь, к сожалению, все происходит так быстро! Помнишь книгу, которую я тебе показывал? И мою болезнь?

От его слов у меня по спине побежали мурашки. Он говорил очень спокойно, как будто ничего вообще не произошло, как будто он уже забыл о трупах, лежащих внизу, на палубе.

– Да, – ответил я сдержанно. – Однако какое это имеет отношение к чудовищу?

– Самое прямое, – ответил он. – Возможно, это даже и хорошо, что у тебя не было возможности прочесть книгу. Но я, по крайней мере, расскажу тебе, о чем в ней написано. Эта книга – летопись моей родины, история города, в котором я родился, где все началось. Летопись Иерусалимского Лота.

– Иерусалимского Лота? – спросил я. – А что это?

– Ты когда-нибудь слышал о Салеме? – спросил Андара, отвечая вопросом на вопрос.

Я кивнул.

– Поселение ведьм, – продолжал он. – Деревня, жители которой продали свои души дьяволу. Так, по крайней мере, утверждают люди. Уже прошло более ста лет, и об этом почти все забыли. На самом же деле жители Салема никогда не служили дьяволу, однако они владели приемами черной магии. Как и я.

– Их ведь… убили, – сказал я, запинаясь.

Я вспомнил, что действительно уже слышал о Салеме, слышал то, что обычно рассказывают о такого рода вещах. Конечно же, я никогда в это не верил, наоборот, относился к таким россказням иронически. Но сейчас слова Андары оказали на меня какое-то странное неприятное воздействие. Как будто они разбудили во мне воспоминания. Воспоминания, которых у меня не могло быть…

– Их убили, – подтвердил он. – Во всяком случае, большинство из них погибло. Люди из близлежащих селений боялись их, Роберт. Хотя они, в общем-то, не были злодеями. Они не служили ни дьяволу, ни другим темным силам, они лишь сохранили в себе кое-какие знания, которые большинство обычных людей давно утратили. Знания такие же древние, как сам род человеческий, знания о вещах, существовавших испокон веку. Однако люди из окрестных селений считали, что они заключили союз с дьяволом, и однажды собрались вместе и убили их всех в течение одной-единственной кровавой ночи.

Он ненадолго замолчал, чувство какого-то непонятного страха усилилось во мне. Я пытался подавить его, но оно не исчезало. На мгновение мне даже показалось, что я слышу крики. Над морем словно сверкнули багровые молнии, а к запаху соленой воды примешалось тошнотворное зловоние. Затем это видение исчезло.

– Но умерли не все, – продолжал Андара. – Некоторые из них сумели скрыться. Эти немногие поселились на новом месте, за тысячи миль от своего родного селения, не замеченные своими преследователями. Наследие Салема не погибло.

– Иерусалимский Лот?

Андара кивнул.

– Да. Они выбрали это название, потому что они знали людей и знали, как их легко ввести в заблуждение. Внешне они были верующими людьми, мужьями и женами, ежедневно ходившими на богослужения, они воспитывали своих детей в христианской вере. Но они никогда не забывали о том, что некогда пережили.

– А вы… один из них?

Андара снисходительно улыбнулся.

– Нет, Роберт. Никого из тех, кто сумел спастись бегством из Салема, уже нет в живых. Последним из них был… мой дедушка. Он был одним из тех немногих, кто избежал смерти. Один из горстки мужчин и женщин. У него родился сын – мой отец, которому он передал тайные знания, а мой отец передал их мне, – он потупил взгляд, а когда снова заговорил, в его голосе звучали горестные нотки. – Люди жестокие, Роберт, более жестокие, чем ты можешь себе представить. Целое столетие никто не нарушал спокойствия Иерусалимского Лота, а затем история повторилась. Мы были предусмотрительными, но, видимо, недостаточно. Мало-помалу люди из близлежащих селений начали осознавать, что жители нашей маленькой деревушки совсем не такие, как они, и все повторилось.

– Они их… убили? – спросил я, запинаясь.

– Не сразу, – ответил Андара. – Сперва они стали их бояться. Затем ненавидеть. Я был одним из немногих, кто почувствовал опасность, я и четверо других, мастерски владевших колдовской силой. Я предупреждал их, но они не хотели меня слушать. И в конце концов я ушел от них, потому что знал, что произойдет, – он вздохнул. – Мне не следовало этого делать. Я предал их, Роберт. Я бросил их на произвол судьбы и убежал, как трус, – он снова замолчал. Его руки сжались в кулаки, он стал быстро и тяжело дышать. – Они пришли вскоре после того, как я ушел. Все произошло так, как в Салеме, вернее, еще ужаснее, намного ужаснее. Люди из близлежащих селений собрались вместе и напали на Иерусалимский Лот, убивая его жителей и поджигая строения. Погибли невинные мужчины, женщины и дети.

– Но что вы смогли бы сделать? – спросил я в недоумении. – Вас тоже убили бы и…

– Может быть, и так, – перебил меня Андара. – Но, может быть, я смог бы их спасти. Нас было пятеро, Роберт, пять колдунов. Быть может, наших объединенных усилий хватило бы, чтобы сдержать толпу. Мы бы выиграли время, и наши люди смогли бы спастись бегством. Они погибли, потому что меня там не было. Но осталось их проклятие, которое действует до сих пор. Они были колдунами, такими же, как и я, а провозглашенное колдуном проклятие не умирает вместе с ним. Их проклятие действует уже лет двадцать, даже больше. Поэтому я все время в бегах.

– Вы скрываетесь от смерти? – выпалил я.

– От их проклятия, – ответил Андара. – С их точки зрения, я – отщепенец. Возможно, они в чем-то и правы, и, быть может, моей судьбой было остаться вместе с ними и с ними погибнуть. Но я вообразил, что смогу этого избежать, – он пронзительно засмеялся. – Когда я лежал внизу, в каюте, а все думали, что я болен, на самом деле я пытался замести следы. Какой же я глупец!

– Но двадцать лет…

– Что значит время, если речь идет о проклятии, наложенном великими колдунами? – перебил он меня возбужденно. – Я воображал, что я достаточно силен, но это оказалось совсем не так, – он обернулся и посмотрел на север. – Господи, каким же я был глупцом! Быть может, своими усилиями я как раз и навел его на наш след. Я чувствовал себя уверенно, Роберт. Будучи за три тысячи миль от Иерусалимского Лота, по прошествии уже двадцати лет я был полностью уверен, что смогу преодолеть это проклятие. Но оно меня все-таки настигло.

– Оно?

Андара указал на север.

– Существо, которое они натравили на меня, чтобы поквитаться со мной. Орудие их мести. Йог-Сотхотх, ужаснейшее существо ДОИСТОРИЧЕСКИХ ВРЕМЕН! Вот дурни! Как же они, должно быть, меня ненавидели, если додумались воскресить из глубин вечности это чудище лишь для того, чтобы уничтожить меня.

Йог-Сотхотх…Это имя несколько раз эхом отозвалось в моем мозгу, и снова, причем сильнее, чем раньше, меня охватило чувство, что я вспоминаю о чем-то, чего со мной в реальной жизни не происходило, – о чем-то древнем и ужасном. В моем сознании всплывали какие-то видения, такие страшные, что простому смертному лучше было бы ничего такого не знать. У меня внутри все похолодело.

– А вы можете его… уничтожить? – спросил я, запинаясь.

Андара горько засмеялся.

– Уничтожить? Уничтожить Йог-Сотхотха? Нет, не могу. Да и никто не может, мой мальчик. Устроить лесной пожар способен и ребенок, но он не сумеет погасить его голыми руками. Силы четырех колдунов вполне хватило на то, чтобы открыть врата, но закрыть их не смогут и четыре тысячи колдунов, – он указал гневным жестом в сторону моря. – Это чудовище убьет меня так или иначе, Роберт, куда бы я от него ни убегал. Моей силы, наверное, хватит на то, чтобы сдерживать его в течение одного-двух часов. Быть может, за это время ты и команда успеете покинуть судно. Затем это чудовище доберется до меня. И я не смогу от него убежать.

– Но это же безумие! – вырвалось у меня. – Это… это существо бессильно на суше. Мы можем сесть в шлюпку и…

– Я послужил причиной слишком многих смертей, Роберт, – мягко перебил меня Андара. – Умерло уже достаточно много невинных людей, и лишь потому, что я когда-то струсил. Я тогда сбежал, и вот восемь человек погибли сегодня по моей вине. Никто больше не должен умереть. Ты должен жить.

– Я? Но что я?..

– Йог-Сотхотх не исчезнет, – перебил он меня. – Он будет жить и после того, как убьет меня. Кроме того, он не будет больше ничем связан. Быть может, не только он, но и другие, пришедшие вместе с ним. Должен остаться кто-то, кто продолжит эту борьбу. В Лондоне есть кое-кто, кто обладает силой и знаниями, необходимыми для победы в этой борьбе, но ему нужна помощь. Твояпомощь.

– Но почему я? – спросил я в растерянности. – Почему именно я? Я ведь не колдун, как вы. И ничего не понимаю ни в черной магии, ни в колдовстве.

– Но ты – наследник колдовской силы, так же как и я, – сказал Андара серьезно. – Ты этого не знаешь, но у тебя есть дар. Я это почувствовал еще тогда, когда увидел тебя в первый раз. Человек, к которому ты попадешь, поможет тебе разобраться в твоих способностях и научит их правильно применять.

– Я?.. – у меня перехватило дух. – Я стану колдуном? Вы… Вы с ума сошли.

В тот самый момент, когда я произнес эти слова, я почувствовал, что он прав. Он ведь не случайно взял меня в это путешествие. Он искал меня, точнее, такого, как я. Моя способность в любой ситуации распознавать, обманывают меня или нет, мой талант оказываться в нужное время в нужном месте, мое инстинктивное умение делать как раз то, что нужно, – все то, чему мои товарищи всегда завидовали, – не было простой случайностью…

Андара улыбнулся, поднял руку и коснулся зигзагообразной, похожей на застывшую молнию пряди белоснежных седых волос, начинавшейся над его правым глазом и тянувшейся до затылка.

– У тебя такие же способности, как и у меня, – мягко сказал он. – И скоро ты будешь носить знак власти.

Я вперил в него взгляд и открыл было рот, но так ничего и не сказал.

– Жаль, что все так как-то… – прошептал Андара. – Мне хотелось бы поведать тебе об этом при других обстоятельствах. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

Но его последних слов я уже не слышал. Отчаянный крик вот-вот мог сорваться с моих губ, я развернулся и кинулся прочь так быстро, как только мог.

За последние полчаса еле видневшаяся на горизонте серая полоска превратилась сначала в четкую линию, затем в неровную, устремленную ввысь стену скал высотой футов двести. Основание стены скрывалось за облаком белой, очевидно состоящей из мельчайших частичек воды играющей пены. Волны вовсю резвились перед берегом, создавая коварные водовороты, между которыми то там, то здесь прорисовывались черные, блестящие от воды скалы. «Владычица тумана» неслась к берегу. К берегу и преграждавшим к нему путь рифам, которые, спрятавшись у самой поверхности воды, поджидали суда, неблагоразумно приближавшиеся к ним. Линия берега перед нашими взорами то вздымалась вверх, то падала вниз по мере того, как нос судна взбирался на гребень волны или нырял во впадину между волнами. Завывания ветра, обрушивающегося на угловатые выступы береговых скал, были отчетливо слышны более чем за милю, они звучали в моих ушах, как сатанинский смех.

– Безумие, – пробормотал Баннерманн. Он стоял рядом со мной. Его голос звучал невероятно твердо, однако лицо капитана было мертвенно-бледным. – Это какое-то безумие, – снова забубнил он, не дождавшись моей реакции. – Если бы часа два назад кто-нибудь сказал мне, что я добровольно направлю свое судно на рифы, я бы счел его сумасшедшим.

Он уставился на меня, и я почувствовал, что он ждет ответа.

Но я молчал, тщетно пытаясь собраться с мыслями. В моих мозгах бушевал ураган смешавшихся мыслей и ощущений. В глубине души я осознавал, что сказанное Андарой – правда, он был прав буквально во всем. Теперь, когда я уже все знал, мне вдруг вспомнились тысячи мелких подробностей моей прежней жизни, на которые я теперь смотрел совсем другими глазами. Я обладал тем талантом, о котором говорил Андара. И я – хотя толком и не понимал, что к чему, – знал об этом всегда, задолго до того, как познакомился с Андарой.

Но мне совсем не хотелось этого знать. Мне совсем не хотелось иметь какое-либо отношение ко всем этим колдунам, демонам, волшебникам, чудовищам из доисторических времен. Я закрыл глаза, сжал в бессильном гневе кулаки и прислонился лбом к влажному дереву мачты.

Баннерманн истолковал эти проявления моих чувств по-своему.

– Побережье не так опасно, как кажется, – сказал он, пытаясь меня успокоить. – Рифы находятся достаточно глубоко под поверхностью воды, и сейчас прилив. Если нам повезет, то волна перенесет нас через рифы. А если нет, то мы все равно выплывем. Вы же умеете плавать?

– Дело совсем не в этом, – пробормотал я.

Баннерманн нахмурился и вопросительно посмотрел на меня, и в какой-то момент я уже готов был ему все рассказать.

Но, конечно же, я этого не сделал. Некоторое время спустя Баннерманн понял, что не вытянет из меня ни слова, и, молча пожав плечами, удалился.

Я посмотрел ему вслед, затем стал искать глазами Андару. Он стоял спиной ко мне там же, где я его покинул, и всматривался в море. Я попытался представить, какая же невидимая борьба происходит в его душе, но не смог. Он сказал, что будет удерживать Йог-Сотхотха до тех пор, пока судно и его команда не окажутся в безопасности, и я был уверен, что это ему по силам. Но мне совсем не хотелось знать, как он это делает.

Судно тяжело поднялось на гребень волны, вибрируя, задержалось там на какой-то миг и затем нырнуло футов на десять-двадцать вниз, в промежуток между волнами. Парусник сильно тряхнуло, а меня швырнуло на мачту. Я изо всех сил вцепился в нее, подождал, пока палуба под моими ногами перестанет ходить ходуном, и затем направился на нос судна.

Берег стал еще ближе. Судно с фантастической скоростью неслось к линии прибоя и, следовательно, полосе рифов. До них оставалось лишь несколько минут хода. Я беззвучно помолился, страстно желая, чтобы слова Баннерманна оказались правдой, а не всего лишь невинной ложью, которой он пытался меня успокоить. Я ничего не смыслил в мореплавании, но его слова мне кое-что прояснили: на море было волнение, и ветер, сила которого в течение последнего получаса все возрастала, гнал волны высотой футов двадцать. Если «Владычица тумана» достигнет линии подводных рифов в нужный момент, и если одна из мощных волн окажется у нее под корпусом и поднимет ее…

Если, если, если… Слишком много «если»… Вполне возможно, что судно развалится на части, как ореховая скорлупа, если прилив швырнет его на зубчатую стену, скрывающуюся под поверхностью воды на ничтожной глубине.

Внезапно сильное ощущение опасности нарушило ход моих мыслей. Я поднял глаза, затем в замешательстве потер их и с тревогой окинул взглядом судно. Паруса трещали под напором ветра, а корпус парусника кряхтел и стонал под нагрузкой, как живое существо. На реях никого не было: матросы находились на палубе «Владычицы тумана», заранее готовясь к возможному столкновению судна со скалами. Я бросил взгляд на море, туда, где мог скрываться наш невидимый преследователь. Но океан был пуст, и что-то подсказывало мне, что опасность, которую я чувствовал, совсем другого рода.

–  Позади тебя, Роберт!

Голос прозвучал так отчетливо, как если бы говорящий стоял рядом со мной. Это был голос Андары…

Но я был один. Колдун находился на другом конце судна, более чем за сто пятьдесят футов от меня! И его голос звучал в моих мыслях!

–  Оно позади тебя, Роберт! Оно… ради бога! Беги! Беги в безопасное место!

Дальше события развивались стремительно. Все свои действия я совершал практически не думая и – хотя в тот момент я этого и не осознавал – не по своему разумению, а словно по принуждению чужой, необычайно сильной воли. Я отскочил в сторону и, поскользнувшись, шлепнулся на мокрые доски палубы. Над судном раздался крик. Что-то темное, влажное и ужасно сильноевцепилось в мою спину, приподняло меня и попыталось с силой ударить об мачту.

В этот раз я отреагировал инстинктивно. Вместо того чтобы упираться (чего, по-видимому, ожидал от меня тот, кто на меня напал), я, наоборот, сделал молниеносный шаг вперед, забросил руки вверх и назад и ухватился за чью-то волосатую руку. Затем, повернувшись вполоборота, я согнулся и изо всех сил швырнул нападающего через себя. Мои ступни скользнули по мокрой палубе, и я упал. Но, тем не менее, человек, схвативший меня, перелетел через мое согнутое тело и, беспомощно размахивая руками, пролетел три-четыре метра над палубой и ударился о поручни.

Под тяжестью его тела поручни разломались. Он, не теряя скорости, полетел было за борт, однако в последний момент сумел ухватиться за обломки поручней. С огромным усилием, чуть не вырвав руки из суставов, он остановил свое падение и повис с внешней стороны борта.

Вдруг на меня дохнуло холодом.

Из-за борта появилась голова человека с раздробленным черепом. Лицо его было мертвенно-бледным, с широко открытыми немигающими глазами. Это было лицо мертвеца. Лицо Мэннингса – матроса, который на моих глазах разбился насмерть!

–  Роберт! БЕГИ!

Призыв Андары прозвучал слишком поздно. Я отшатнулся назад, резко обернулся и… замер.

Мэннингс был не единственным, кто восстал из мертвых. В двух шагах передо мной стоял Бартон, убийца Мэннингса. При падении на палубу от удара его тело деформировалось, перекосилось, словно все суставы сначала были поломаны, а затем срослись не так, как надо. Между его глазами – там, куда попала пуля Баннерманна, темнело маленькое отверстие. Его неподвижные глаза – глаза мертвеца – смотрели на меня, а дрожащие, изможденные руки были подняты и тянулись ко мне.

Прозвучал выстрел. От поверхности палубы, совсем рядом с Бартоном, отлетели щепки. Затем послышался крик Андары:

– Прекратите стрелять! Вы можете задеть Роберта!

Эти слова вывели меня из оцепенения. Я сделал два-три быстрых шага назад, прижался к мачте и осмотрелся. Кроме Бартона и Мэннингса пока что больше никто не восстал из царства теней, но в тот самый момент, когда я так подумал, я увидел, как зашевелились трупы, завернутые в белую парусину…

И тут «Владычица тумана» содрогнулась от сильнейшего удара!

Судно тряхнуло так, что все стоявшие на палубе свалились как подкошенные. Падая, я инстинктивно сжался в комок и, покатившись по палубе, оказался как раз под вытянутыми руками Бартона. Матросы начали кричать, корпус судна ужасающе затрещал. Я почувствовал, что в трюме под нами треснули доски, и вода, бурля, хлынула внутрь судна. Парусник вновь содрогнулся. Этот удар был не такой сильный, как первый, но, тем не менее, я снова не удержался на ногах.

Когда я приподнялся, мой взгляд упал на страшное лицо Мэннингса.

Этот мертвец, понукаемый нечеловеческой силой, вскарабкался на палубу и двигался ко мне. Я вскрикнул, отшатнулся назад и попытался убежать от этого страшилища, но Мэннингс оказался проворнее. Он быстро протянул руку вперед, ухватил меня за одежду и с огромной силой потащил к себе. Я снова закричал, обернулся и в безумном страхе ударил его несколько раз по лицу.

У меня было такое ощущение, что я бью теплую мягкую губку. Мэннингс, казалось, вообще не чувствовал моих ударов, а мое сопротивление еще больше разгневало его. Своей левой неповрежденной рукой он схватил меня за лицо и начала выворачивать мою голову, пытаясь свернуть мне шею. Я почувствовал, как давление в моих шейных позвонках становится все более невыносимым. Еще пара секунд – и они сломаются!

Тут «Владычица тумана» уже в третий раз содрогнулась от сильного удара и легла на борт. Мачты над нами затрещали. Куски разломанного дерева и парусина рухнули на палубу. Судно застонало, словно от боли. Кусок реи длиной в руку, падая, ударил Мэннингса. Он запрокинулся и упал на палубу, словно пораженный молнией.

Но это оказалось для меня лишь короткой передышкой. Судно непрерывно тряслось и вибрировало, вокруг нас бушевала вода, а ветер с каждой секундой все усиливался, превращаясь в страшный ураган, рвущий паруса и сгибающий мачты. Однако это бесчинство природы приводило в смятение живых людей, но отнюдь не мертвецов! Краем глаза я заметил, что парусиновые мешки, в которые были зашиты трупы матросов, в конце концов оказались разорванными изнутри. Руки мертвецов уже искали путь наружу, и когда я, вскочив, в отчаянии пытался найти путь для отступления, я увидел, что на меня оскалился один из погибших матросов, – тех, кто оказался в шлюпке в момент нападения Йог-Сотхотха на наше судно.

Я был окружен. Прямо передо мной подымались мертвецы, а путь назад, на ют, был прегражден Мэннингсом и Бартоном. Они пока не нападали, но их намерения были очевидны: оттеснить меня в сторону носовой части судна, прямо в руки других воскресающих мертвецов.

И вдруг в этот самый момент, словно все происходящее было лишь прелюдией настоящего кошмара, море вокруг «Владычицы тумана» вздыбилось единым гигантским фонтаном пены и клокочущей воды, и что-то чудовищное, отвратительное, бесформенное подняло свою жуткую голову над поверхностью воды. Крики матросов, полные ужаса, потонули в раздавшемся реве – реве, подобного которому я никогда еще не слышал, реве, заставившем небосвод содрогнуться, а море – затрепетать. Вокруг судна поднялся целый лес беснующихся, покрытых блестящими зелеными чешуйками щупальцев со смертоносными пастями. Андара прокричал что-то неразборчивое и, словно защищаясь, вытянул руки в сторону чудовища. Казалось, что крошечный, немощный человечек пытается противостоять гиганту, явившемуся сюда из незапамятных времен.

Однако сила колдуна была сопоставима с силой Йог-Сотхотха…

На мгновение мне показалось, что из кончиков пальцев Андары появился яркий, ослепительный свет, пронзивший бесформенное туловище чудовища. Беснующиеся щупальца, словно обжегшись, отшатнулись назад, а чудовище снова издало рев, но на этот раз от боли. Его мощное туловище метнулось назад, а вибрирующие щупальца, которые уже были готовы напасть на судно и находящихся на палубе беспомощных матросов, вдруг замерли. Андара выкрикнул какое-то слово на абсолютно незнакомом мне языке. Мощные щупальца вздрогнули, отшатнулись от палубы, но затем снова придвинулись к ней. Я оказался свидетелем борьбы невидимых, неописуемых сил, схватки между колоссами, неподвластной человеческому восприятию; быть может, в битве сошлись сами истоки творения, Добро и Зло.

Но тут моя неосмотрительность чуть было не стоила мне жизни.

Увлекшись грандиозным зрелищем борьбы, я на несколько секунд забыл об опасности, угрожавшей непосредственно мне.

Ледяная рука опустилась на мое плечо. Я обернулся, увидел, что кто-то пытается схватить меня за лицо, и инстинктивно уклонился. Жгучая боль обожгла мою щеку. Я отбил в сторону руку, вцепившуюся в меня, и ухватился за колени мертвеца, пытаясь перекинуть его через себя, как мне удалось это сделать с Мэннингсом. Однако ходящая ходуном палуба была плохой опорой для моих ног. Я потерял равновесие, упал на колени и, увидев, что надо мной нависла еще одна тень, защищаясь, поднял руки над головой. На меня обрушился удар, от которого я упал на палубу и почти потерял сознание.

Они были везде. Мэннингс, Бартон и другие мертвецы надвигались на меня со всех сторон, пытаясь ударить меня по лицу и разорвать мою одежду своими закостенелыми, ледяными пальцами.

–  Роберт! Амулет!

Я попытался отыскать взглядом Андару, высматривая его между искаженными ликами мертвецов, однако корма «Владычицы тумана» превратилась в сплошной беснующийся вихрь, в котором мелькали только зеленые тени. Йог-Сотхотх снова и снова нападал с яростным ревом на парусник, и я с ужасом увидел, что его щупальца с каждым разом подбирались чуточку ближе к одинокой фигуре на юте, как будто созданная колдуном вокруг судна невидимая защитная стена постепенно подавалась назад под натиском чудовища.

Сделав глубокий вдох, я схватил одного из мертвецов за ворот и изо всех сил швырнул его на других, буквально на мгновение высвободившись от их захватов.

Но это не помогло. Мертвецы перегородили палубу передо мной, словно движущаяся стена. Позади меня были поручни, до которых оставалось не более трех шагов, а за ними – море и смертоносные рифы. Даже если бы я рискнул прыгнуть в море и мне удалось бы спастись от Йог-Сотхотха, течение все равно швырнуло бы меня на рифы и я разбился бы насмерть.

Словно прочитав мои мысли, мертвецы начали приближаться. Они снова пытались схватить меня, рвали на мне одежду и тыкали пальцами в глаза. Я сбил одного из них с ног, другому вывернул руку и уперся коленкой снизу в его локтевой сустав. Но мой противник не был обычным человеком. Он не почувствовал боли и своей второй рукой тут же ухватился за мою одежду.

–  Роберт! Амулет! ВЫБРОСЬ ЕГО!

Но я уже почти не слышал раздававшийся у меня в голове голос Андары и не понимал смысла сказанного им. Удары, наносимые руками и ногами, непрерывно сыпались на меня со всех сторон, и мое сопротивление все слабело. В голове раздавался глухой, то усиливающийся, то ослабевающий шум, а из-за боли я постепенно впадал в состояние какого-то оцепенения, оно охватывало мое тело, руки и ноги.

–  Амулет! Выбрось его, Роберт, иначе они убьют тебя!

Я опустился на колени, согнулся и попытался вытащить из кармана маленький амулет-звезду, который дал мне Андара. Кто-то ударил меня по голове. Я упал вперед, инстинктивно перевернулся на спину и, теряя силы, пытался защититься от ударов мертвецов. Я почувствовал, что постепенно теряю сознание. Мой рот наполнился кровью, а фигуры нападающих начали исчезать за красной, колышущейся волнами пеленой, появившейся у меня перед глазами. Запихнув руку в карман, я наткнулся на что-то твердое, теплое на ощупь, вытащил его из кармана и зажал в кулаке.