Текст книги "Колдун из Салема"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)

Тем не менее, Макмадок ответил.

– Я толком не знаю, что, собственно, произошло, – сказал он. – В городе все словно с ума посходили. Да и эти странные события… – он запнулся, несколько секунд помолчал, а затем посмотрел на Говарда в упор. – Я лично сожалею, что все так получилось.

Говард улыбнулся.

– Я вам верю, Лон, – сказал он. – Многие люди в Дернессе будут сожалеть о случившемся, когда они очнутся и осознают, что натворили.

–  Еслиони это осознают, – сказал Макмадок. – Черт возьми, что же, собственно, произошло? Еще пару-тройку дней назад здесь была тишь да гладь, а затем…

– А затем в городе появились мы, и неожиданно начали происходить всякие странные события, да? – договорил за него Говард. – Кое-кто умер, а еще в тумане стали появляться и затем исчезать какие-то призраки, а еще раздавался колокольный звон несуществующих колоколов… – Говард печально улыбнулся. – В конце концов, погибли люди. Можно ли после этого обвинять ваших земляков в том, что они стали искать того, кто во всем этом виноват, – своего рода козла отпущения? – он вздохнул, посмотрел мимо Макмадока куда-то в пустоту и неожиданно сменил тему. – Думаю, что на некоторое время мы оказались в безопасности. Однако здесь довольно холодно. А нельзя ли как-то развести огонь?

Макмадок кивнул, повернулся и показал жестом на камин, расположенный у южной стены комнаты. Камни камина были совсем черными, а внутри его лежала куча мелкого серого пепла высотой с полметра.

– Запросто, – сказал он. – Он в рабочем состоянии, да и дров достаточно.

– Он в рабочем состоянии? – недоверчиво переспросил Говард.

– Да, – ответил Макмадок. – В этой хижине, хотя она уже и превратилась в развалину, время от времени кто-нибудь останавливался, – он рассмеялся. – Некоторые молодые парни из города ночевали здесь, когда у них возникали нелады с родителями.

Некоторые молодые парни из города…

Мне показалось, что эти слова в моем сознании шепотом повторил чей-то голос. И они при этом приобрели новое, какое-то жуткое значение. Я внутренне содрогнулся.

…парни из города, мысленно повторил я его слова… поворот на Беттихилл, сказала тогда миссис Уинден.

– Говард, – выпалил я. – Это тот самый дом.

Мои руки вдруг начали дрожать.

Говард посмотрел на меня и нахмурился.

–  Какой именнодом? – выразительно спросил он.

– Гордон, – медленно ответил я. – Вспомни слова Гордона, Говард. Когда ты его спросил, где он взял книгу. Он сказал, что они шли по лесу по какому-то следу, а затем они…

– …натолкнулись на дом, недалеко от поворота на Беттихилл, – договорил Говард за меня. Его лицо сильно побледнело. Секунду – показавшуюся мне бесконечно долгой – он смотрел на меня широко раскрытыми от страха глазами, а затем повернулся и так поспешно сделал шаг к Макмадоку, что тот испуганно отпрянул.

– В этом лесу больше нет других домов? – спросил Говард. – Какой-нибудь хижины, сарая или чего-нибудь в этом роде?

– Нет… в радиусе десяти миль нет, – ответил Макмадок растерянно. – А что?

– Вы уверены?

– Абсолютно, – сказал Макмадок. – А что?

– Это точно тот самый дом, – сказал я.

Мое сердце начало бешено колотиться. Мне вдруг показалось, что я слышу шорохи, а еще шепот и хихиканье чьих-то злых голосов и чьи-то шаги, а еще шуршание, как будто что-то огромное и бесформенное подползало к нам.

Я с трудом смог отогнать наваждение. В доме действительнораздавались какие-то звуки, но это были всего лишь обычные шорохи старого дома, обдуваемого ветром и поливаемого дождем, не более того.

– Черт побери, что это все означает? – пробурчал Макмадок. – Если я уж взялся вам помогать, то, может быть, мне хоть кто-нибудь объяснит, что, собственно говоря, происходит?

Говард нерешительно посмотрел на него.

– Этого я сделать не могу, – сказал он. – Но, возможно, мы попали из огня да в полымя, – он резко повернулся ко мне. – Нам нужно обыскать дом. Причем немедленно.

– И что нужно искать? – недоверчиво спросил Макмадок.

– Все, что покажется необычным для этого места, – ответил Говард серьезным тоном. – Более конкретно я вам сказать не могу. Сколько здесь комнат?

– Три, – ответил Макмадок. – Вместе с этой. А еще чердак.

– Погреба нет?

Не знаю почему, но я облегченно вздохнул, когда Макмадок отрицательно покачал головой.

– Тогда давайте приступим, – сказал Говард.

Он вдруг стал необычайно деятельным. Повернувшись, он поочередно указал на две двери в южной стене комнаты, а затем посмотрел на меня и на Макмадока. – Ты осмотришь правую комнату, я – левую. А вы, Макмадок, поднимитесь наверх. Только быстро. Вы, миссис Уинден, оставайтесь здесь. Ну все, пошли.

Макмадок бросил на меня вопросительный взгляд, но я сделал вид, что этого не заметил. Подняв с пола оторванную ножку стула, я обмотал ее конец тряпьем, а затем поднес к огню керосиновой лампы. Импровизированный факел горел на удивление ровным пламенем, и после небольших колебаний Говард и Макмадок последовали моему примеру.

Когда я открыл правую дверь и поднял свой факел так, чтобы он осветил по возможности всю комнату, я почувствовал, что нервничаю намного больше, чем ожидал. Эта комната была намного меньше той, из которой я сюда вошел, и, должно быть, когда-то использовалась как кладовая, потому что три из четырех ее стен занимали высокие – до самого потолка – полки, которые, впрочем, почти развалились. Весь пол был усыпан всякой всячиной, главным образом обломками мебели и мусором, а в воздухе жутко пахло гнилью и протухшими продуктами.

Прошло несколько секунд, прежде я заметил одно странное обстоятельство: запах гнили был необычайно сильным, однако в комнате я не видел ничего такого, что могло бы издавать этот запах. Абсолютно ничего.

Пыльные полки были пустыми, а на полу валялся лишь мусор да окаменевшие от старости деревянные предметы. Не было ничего такого, что соответствовало бы этому запаху: ни гниющих листьев, ни плесени, ни остатков пищи, ничего. В этой комнате вообще не было ничего органического. В этом отношении она была, можно сказать, стерильной.

Я почувствовал, как внутри меня все похолодело от страха. Сделав шаг внутрь комнаты, я испуганно остановился и хотел уже повернуться, чтобы выйти отсюда, но тут что-то на полу блеснуло в свете моего факела. Раздираемый, с одной стороны, желанием побыстрее выйти из этой комнаты, а с другой – природным любопытством, я остался в комнате и присел на корточки, правда, быстро оглянулся перед этим, чтобы убедиться, что дверь все еще открыта и что в случае необходимости я смогу одним прыжком выскочить из комнаты.

На полу виднелся какой-то след. Он был немного шире большой мужской руки и вился сложными, как-то странно расположенными петлями, влево и вправо от двери, через всю комнату, при этом он захватывал все четыре стены. Стенки и стоящие возле них полки. Как будто кто-то тщательно осмотрел – или даже обыскал – комнату. В поисках чего-нибудь съестного.

Чувствуя, как колотится мое сердце, я выпрямился, подошел к одной из полок и поднял свой факел повыше. Мне еще раз бросилось в глаза то, что полки были абсолютно пустыми. На них не было даже пыли. Они были чистыми. Чистыми и такими гладкими, как будто они…

…как будто они были полированными.

Или тщательно обглоданными.

Точно так же, как деревья в лесу.

Точно так же, как грунт возле того места, где застряла наша повозка.

Точно так же, как…

И тут ход моих мыслей был неожиданно прерван криком, причем таким душераздирающим, какого я еще никогда в жизни не слышал.

Факелы светились в ночной темноте островками бледного красноватого света. За последние полчаса дождь стал заметно слабее, буря мало-помалу утихала и перемещалась в сторону моря, все еще продолжая бушевать где-то там, у побережья. Здесь же, под защитой лесной листвы, дождь был почти незаметным, превратившись в ледяную морось. Тем не менее, едущие верхом по лесу двенадцать человек насквозь промокли, хотя они предусмотрительно надели черные непромокаемые плащи, а шляпы глубоко натянули на глаза. Никто из них уже не сидел в седле прямо. Бессонная ночь и напряжение предыдущих дней – а некоторые из них помогали тушить пожар в порту – явно сказывались. Да и лошади, устало шлепавшие копытами по земле, покрытой грязевой жижей, с каждой милей все более изнемогали и двигались все медленней и медленней. Однако никто из всадников и не пытался подгонять лошадей. Только непреклонная решимость едущего во главе всей этой кавалькады человека не позволила многим из них уже давным-давно повернуть назад.

Глубоко за полночь всадники доехали до развилки и остановились. Человек, ехавший во главе кавалькады, нерешительно посмотрел направо и налево, подняв при этом факел повыше, чтобы лучше было видно. Впрочем, толку от этого было мало: дождь смог бы скрыть и отступление целой армии.

Один из его спутников указал направо.

– Быть может, они поехали этой дорогой, – сказал он. – Это более короткий путь на Беттихилл, Фрэдди.

– А кто тебе сказал, что они направляются именно в Беттихилл? – пробурчал старший. – Эти свиньи исхитрятся на что угодно и назло нам поедут самой маловероятной дорогой.

Он некоторое время молча размышлял, а затем повернулся в седле и скользнул взглядом по усталым фигурам всадников, маячившим позади него.

– Мы разделимся, – наконец сказал он. – Ты возьмешь Пита, Сина, Лероя, Фрэда и Норберта и поедешь направо, а я с остальными поеду налево.

– Но там ведь ничего нет, – возразил его спутник. – Только лес, а за ним побережье. При такой погоде там не проехать.

– А эти парни и не ищут нормальных путей, – заявил Фрэд. – Они вообще сейчас, возможно, сидят где-нибудь в лесу и смеются над нами, пока мы рыщем по дорогам. В общем, мы разделимся.

– Но…

– Никаких «но»! – вспылил Фрэд. – Если ты боишься, то можешь поворачивать назад.

– Я не боюсь, – возразил его спутник, однако его голос звучал устало, а язык заплетался. – Но в этом больше нет никакого смысла. Главная дорога на Беттихилл перекрыта, а если они действительно прячутся в лесу, то при таком собачьем холоде они все равно там подохнут.

– А миссис Уинден? – спросил Фрэд. – А Макмадок? Про них ты забыл? Черт побери, эти парни силком увезли с собой женщину, а Лона они, наверное, уже убили, и после всего этого ты предлагаешь, чтобы мы прекратили поиски? – его лицо исказилось от гнева. – Я этих проклятых дьяволов из-под земли достану, даже если мне придется разыскивать их одному. И они заплатят за все, что сотворили. За пожар, за погибших людей и за Лона. А сейчас – поехали вперед!

Его спутник некоторое время смотрел на него с упрямым выражением лица, а затем пожал плечами, устало поднял руку и указал направо. Фрэд молча наблюдал, как его собеседник и половина всадников исчезли в темноте в восточном направлении, а затем повернул лошадь и, дернув ее за уздцы, поехал налево, вглубь леса.

Никто из тех, кто ехал за ним, не заметил, что на его губах появилась легкая самодовольная улыбка. То, что группа разделилась именно так, не было случайностью. Бреннан знал, что лес перед ними – совсем не такой необитаемый, как думало большинство из сопровождавших его людей. А еще он догадывался, где сейчас могут скрываться те трое. Однако надо было действовать наверняка. Он уже давно для себя решил, от кого из его спутников было бы хорошо избавиться, и сделал это при первой представившейся возможности, хотя внешне все выглядело так, как будто он называл имена наобум. В конце концов, не все из тех, кто поехал с ним, чтобы нагнать сбежавших колдунов, горели желанием участвовать в этом мероприятии. После взрыва насилия и ненависти, к которому вчера вечером привел накопившийся страх толпы, многие из жителей города вдруг засомневались в причинах всего этого и стало раздаваться все больше голосов, спрашивающих, а действительно ли стоило убивать этих чужаков.

Фрэд Бреннан не испытывал подобных сомнений, и сейчас он осознанно подобрал себе людей, которые будут беспрекословно выполнять его распоряжения. Во время пожара в порту был серьезно ранен его родной брат, поэтому теперь он готов сделать все возможное и невозможное, чтобы те трое, которые навлекли на город столько бед, ответили за свои деяния. Даже если ему придется при этом сложить голову.

Его лошадь неожиданно споткнулась и чуть не упала, лишь в самый последний момент все-таки сумев удержать равновесие. Она вдруг зафыркала и начала нервно топтаться на месте, и Бреннану пришлось напрячь все свои силы, чтобы удержать лошадь.

– У тебя все в порядке? – спросил один из его спутников.

– Все нормально, – ответил Бреннан. – Лошади, похоже, нервничают, но это ерунда.

Он еще раз дернул за поводья, изо всех сил сжал ногами туловище лошади и наклонил факел поближе к земле. Мерцающий свет факела высветил участок покрытой грязевой жижей дороги. В грязи кое-где виднелось что-то темное и блестящее.

– Черт возьми, – пробормотал Бреннан. – Это что такое?

Поколебавшись пару секунд, он все же соскочил с лошади и сделал пару шагов по дороге. Под подошвами его сапог грязь издавала хлюпающие звуки, но под ней чувствовалось что-то плотное и пружинящее. Он наклонился, потыкал пальцем в грунт и нахмурился.

Под доходившим до щиколотки слоем глины и превратившейся в жижу земли повсюду были видны тонкие черно-коричневые корни, переплетенные друг с другом и чем-то напоминающие пальцы иссохших жилистых рук. Все это походило на гигантскую паутину, опутавшую землю, и Бреннан, осознав это, содрогнулся.

– Что там случилось, Фрэд? – спросил один из всадников.

Бреннан небрежно махнул рукой.

– Ничего, – сказал он, но как-то уж слишком поспешно. – Какие-то корни, – он пожал плечами. – Должно быть, это дождь их оголил. Поосторожнее, когда будете здесь ехать.

Он выпрямился и хотел было уже вернуться к своей лошади, но вдруг снова остановился, увидев, что в свете его факела на земле что-то блеснуло. Он с любопытством наклонился и поднял из грязи что-то металлическое.

– Что это у тебя? – спросил один из его спутников. Бреннан снова пожал плечами.

– Какой-то стопорный болт, – пробормотал он. – Похоже, отвалился от повозки.

– От их повозки?

– Наверно, – нерешительно ответил Бреннан. – Если он и вправду от их повозки, то они далеко отсюда не уедут. Эта штуковина удерживает колесо на оси.

Он выбросил болт, опустил факел пониже и сделал еще пару шагов по дороге.

Ему удалось найти и другие металлические детали: несколько болтов, гвозди, несколько заклепок, обычно используемых для соединения кожаных ремней упряжи. Все выглядело так, как будто целая повозка развалилась здесь на составные части. И везде были все те же черные, блестящие корни. Кое-где они выпирали из почвы на высоту лодыжки, образуя маленькие грибовидные узлы, из которых во все стороны тянулись тоненькие побеги, уходящие затем под землю или переплетающиеся друг с другом.

Он постарался больше не думать об этом, подошел к своей лошади и помахал факелом.

– Мы едем дальше, – распорядился он. – Одному черту известно, что это тут такое. Поехали.

– Ландерса нет, – сказал один из всадников.

Бреннан неохотно повернулся в седле и уже открыл было рот, чтобы произнести что-то резкое, но ограничился лишь недовольной гримасой: он увидел только четырех всадников.

– Что значит «нет»? – все же спросил он.

– Он исчез, – ответил один из мужчин. – Должно быть, отстал где-то по дороге. Может, я его поищу?

Бреннан недовольно фыркнул.

– Нет, – сказал он. – Пусть убирается ко всем чертям. Если он оказался трусом, то он мне не нужен.

– Не нравится мне все это, – задумчиво произнес мужчина. – Если бы он решил поехать назад, он сказал бы мне об этом.

Он немного помолчал, а затем немного приподнялся в седле и покрутил головой в разные стороны, вглядываясь в лес. Судя по выражению его лица, ему было явно не по себе.

– Не нравится мне весь этот чертов лес, – сказал он еще раз. – В нем что-то не так. Лошади сильно нервничают, а еще эти штуковины в земле… Поехали назад, Фрэд.

Бреннан бросил на него гневный взгляд.

– Я скажу тебе, что здесь не так, Мэтт, – прошипел он. – Это – ты сам. Если ты от страха наделал в штаны, то катись отсюда. Езжай вслед за Ландерсом и поплачься ему в жилетку. Или же закрой свою пасть и поехали дальше, ты, трус!

– Я не трус! – возразил Мэтт.

У Бреннана на губах появилась нехорошая улыбка.

– Вот и прекрасно, – сказал он. – Тогда поехали дальше.

Он резко повернул лошадь, дернув за поводья, и снова поехал впереди маленькой группы всадников.

Позади них темная завеса ночи скрыла тот участок дороги. Если бы они задержались там еще ненадолго, они, возможно, заметили бы, как черная паутина из корней зашевелилась. Не просто зашевелилась – она запульсировала, хотя и очень медленно. А еще она начала расти. Тоже медленно. Но неудержимо.

Мне потребовалась лишь пара секунд, чтобы выскочить из комнаты, но, тем не менее, я добежал до чердака самым последним. Миссис Уинден и Макмадок (он стоял с широко открытыми от удивления глазами, застыв на месте) уже находились у двери, а Говард, высоко подняв факел над головой и вытянув руку в сторону Макмадока и миссис Уинден, запрещая им приближаться, осторожно подходил к большому, покрытому пылью письменному столу.

– Что случилось? – спросил я.

Мое сердце колотилось, а в ушах все еще слышался отзвук того жуткого крика. Крика Макмадока…

Говард остановился, неохотно повернул голову и жестами показал, чтобы я подошел к нему, а остальные оставались там, где стояли.

Я нерешительно протиснулся между Макмадоком и миссис Уинден, поднял свой факел чуть-чуть повыше и – замер.

Моему взору открылась жуткая картина.

С противоположной стороны письменного стола сидел труп – человеческий труп. По крайней мере, частично человеческий.

От головы до пояса это было человеческое тело. Его кожа и волосы приобрели матово-серый цвет, словно их покрывала пыль, скапливавшаяся десятилетиями, а глаза были похожи на глаза слепого. Его лицо как-то странно перекосилось, словно сухожилия уже не удерживали мышцы. Но, тем не менее, это был человек.

До пояса.

А ниже пояса находилось какое-то серое дряблое существо, похожее на огромную слизистую разбухшую амебу, растекшуюся по стулу и полу под ним. От этой амебы под письменный стол и во все другие стороны – насколько позволял видеть свет наших факелов – тянулись тонкие дряблые щупальца.

– Что… что это… Говард? – спросил я, запинаясь.

Я, чувствуя, что к моему горлу подступил ком, подошел еще на шаг и наклонился, чтобы в мерцающем свете факела получше рассмотреть все это.

Говард резким движением тут же оттолкнул меня назад.

– Это Шоггот, – спокойно сказал он.

Прямой удар в лицо, наверное, произвел бы на меня меньшее впечатление. Мне тут же вспомнилась моя первая встреча с этим ужасным созданием из протоплазмы. Тогда я оказался буквально на волосок от смерти. Если бы в самый критический момент не появились Говард и Рольф, чтобы спасти меня от этого монстра, то… «Да уж, – подумал я, – сейчас я стою тут и смотрю на то, что могло бы случиться и со мной…»

– А он?.. – начал было я, но Говард тут же отрицательно покачал головой и сказал:

– Он мертв. Однако не подходи к нему близко. Эти создания непредсказуемы.

– Что… что это все означает, Говард? – прохрипел Макмадок. Он подошел поближе, и я увидел, что на его лбу блестит пот. Голос Макмадока дрожал, а лицо было очень бледным. – Вы… Вы хотите сказать, что этот… это существо – живое?

Говард некоторое время помолчал.

– Нет, – наконец сказал он, не глядя на Макмадока. – Я бы не сказал, что оно живое – в нашем понимании этого слова – однако оно так или иначе существует, и при этом представляет опасность.

В подтверждение своих слов он отступил на полшага назад, затем шумно вздохнул и указал на мертвеца:

– А вы знали этого человека?

Макмадок сглотнул. Было видно, что ему пришлось напрячь всю силу воли, чтобы решиться приблизиться к письменному столу с сидящим за ним трупом и всмотреться в его неподвижное лицо.

– О господи, – прошептал Макмадок. – Это же…

– Вы знали его? – спросил Говард.

Макмадок медленно кивнул.

– Думаю… что да, – пробормотал он. – Но он так… так изменился.

– Бенсен, – сказал Говард.

– Бенсен? – я с удивлением еще раз всмотрелся в лицо мертвеца. Оно показалось мне немного знакомым, хотя…

– Я не был в этом уверен, – продолжал Говард. – Я видел его лишь два раза, да и то мимолетно.

– Да, это он, – подтвердил Макмадок. Его губы дрожали. – О господи, что… что с ним произошло? Кто… кто все это сделал?

– Та же сила, которая виновата в том, что произошло в вашем родном городе, Макмадок, – сказал Говард серьезным тоном. – Вы до сих пор еще полагаете, что мы ваши враги? – он указал на застывшую серую массу. – Вы действительно полагаете, что мы можем быть на стороне таких вот созданий?

Макмадок ничего не ответил, но его взгляд был весьма выразительным.

– Спускайтесь вниз, – тихо сказал Говард. – И уведите с собой миссис Уинден. Мы тоже скоро спустимся.

Макмадок тут же повиновался. Было видно, что он и сам рад побыстрее уйти с чердака.

– Что здесь произошло? – спросил я, оставшись вдвоем с Говардом.

Говард явно отослал Макмадока и миссис Уинден не только из благородных побуждений, но и с определенной целью.

Говард нечего не ответил. Он подошел к письменному столу, показал мне жестом, чтобы я последовал за ним, а затем указал рукой на крышку стола. На потрескавшейся древесине лежала пыль толщиной почти в палец, но она не была абсолютно нетронутой. В мягкой серой пыли были отчетливо видны контуры чего-то большого, прямоугольной формы, лежавшего здесь, по-видимому, еще совсем недавно.

– Ты был прав, – сказал Говард. – Это именно тот дом. Книга лежала вот здесь.

– И что все это значит? – нерешительно спросил я, отчетливо чувствуя, что Говард о чем-то умалчивает.

– Есть только три экземпляра Некрономикона, – пояснил Говард. – Во всяком случае, насколько я знаю. Одним из них все еще владеет Альхазред.

– Кто?

Говард слегка улыбнулся.

– Абдул Аль Альхазред, – сказал он. – Человек, который ее написал. Вторая такая книга лежит под надежной охраной в сейфе Маскатонического университета в Штатах, а третья…

– Была у моего отца, – договорил я за него. – Она лежала в его сундуке, да?

Говард с серьезным видом кивнул, но ничего больше не сказал.

– И это означает, – продолжал я мрачно, – что книга, которую мы забрали у Тремейна, была одной из книг моего отца. Где же тогда остальные?

Говард, вздохнув, пожал плечами.

– Быть может, они все еще здесь, – пробормотал он. По интонации его голоса было понятно, что он и сам в это не очень верит. – Мы должны их найти.

Он указал кивком головы на две керосиновые лампы, стоящие на столе.

– Проверь, может, ими еще можно воспользоваться, – сказал он. – А то этими факелами мы, чего доброго, еще подпалим дом.

Я занялся лампами. Они обе были покрыты толстым слоем пыли, а их стекла заляпаны грязью. Однако емкости для керосина были полными, и после того как я рукавом протер стекла, лампы стали излучать свет.

Нам не потребовалось много времени, чтобы обыскать чердак. Он был почти пуст, не считая кое-какого хлама и нескольких упавших элементов кровли. Так же, как и в кладовой, Шогготсожрал здесь все органическое.

Книг на чердаке не было.

Говард не очень удивился этому, да и я чувствовал лишь легкое разочарование. Наоборот, мы были бы поражены, если бы вдруг нашли здесь книги.

– Именно этого я и боялся, – сказал Говард. – Некрономикон у нас в руках, но остальные книги…

Он ничего больше не сказал, но в этом не было необходимости. В сундуке, который мы тогда вытащили из обломков «Владычицы тумана», находилась добрая дюжина книг. Из них Некрономикон, безусловно, был самым опасным, но и остальные, попав в руки злонамеренного или даже просто некомпетентного человека, могли бы представлять большую опасность, чем все снаряды и взрывчатые вещества мира, вместе взятые.

– Пошли вниз, – сказал Говард.

– А как же… он? – я указал на сидящего за столом мертвого Шоггота, но Говард в ответ только пожал плечами.

– Он постепенно разложится, – сказа он. – Шогготне сможет долго пребывать в таком состоянии. Он и так долго продержался, мы могли не найти здесь и следа его присутствия.

– А Бенсен?

– Это не Бенсен! – сказал Говард так грубо, что я испуганно вздрогнул.

Говард секунду помолчал, затем сжал в бессильном гневе кулаки и посмотрел в сторону.

– Прости, Роберт, – пробормотал он. – Я не хотел тебе грубить. Но это существо – уже вовсе не Бенсен. Это всего лишь мертвый Шоггот, принявший вид Бенсена. Через несколько дней от него ничего не останется.

Чувствуя глубокое отвращение и даже ненависть к Шогготу, я нерешительно приблизился к столу и при неподвижном желтоватом свете лампы всмотрелся в лицо трупа. Даже теперь, когда я знал, что это существо мертво, от его вида у меня все равно бегали мурашки по коже. Он казался какой-то жуткой карикатурой на живого человека.

– От чего он мог умереть? – прошептал я, как будто боялся, что если буду разговаривать громко, это чудовище может проснуться.

– Он уже выполнил свое предназначение, – ответил Говард. – И теперь он больше не нужен. Его задача состояла в том, чтобы книга попала в руки Тремейну, и он эту задачу выполнил. После этого для него уже не нашлось никакого применения.

Я удивленно посмотрел на него.

– Ты имеешь в виду, что они умирают сами по себе, как только выполнят свою задачу? – спросил я.

– Да, насколько мнеизвестно, – сказал Говард. – А мне известно о них не так уж и мало. Хотя никто досконально не знает, что они реально собой представляют, Роберт, – он вздохнул. – Пойдем вниз. Мне не хочется оставлять Рольфа одного с Макмадоком.

Я удержал Говарда, уже собиравшегося идти вниз.

– Что мы с ним будем делать? – спросил я.

– С Макмадоком? – Говард пожал плечами. – А что мы должны с ним делать? Отпустим на все четыре стороны, как только окажемся в безопасности. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Из-за миссис Уинден, – ответил я. – Ей нельзя возвращаться в Дернесс. Ее там убьют, если выяснится, что она помогала нам, – я опустил глаза и некоторое время смотрел в пол. – Я теперь упрекаю себя, Говард. Мне не следовало заставлять ее помогать нам. Даже если ее не тронут, она уже не сможет жить в этом городе. Там к ней все будут относиться с подозрением.

– Я знаю, – ответил Говард. – Мне это было ясно еще тогда, когда я увидел, что ты приехал вместе с ней. И она это знает. Но мы что-нибудь придумаем. А пока что подождем до рассвета. Нам ведь прежде всего нужно отвезти Рольфа к врачу. А там будет видно, что делать дальше. Пошли.

Он повернулся и вышел из комнаты так быстро, что разговор поневоле пришлось прервать. Свет лампы, которую держал Говард, скрылся за дверью, и затем стал маленькими резкими скачками двигаться вниз по лестнице. Я взглянул еще раз на жуткое существо, сидящее за письменным столом, повернулся и пошел вслед за Говардом.

Когда мы спустились на первый этаж, в камине уже горел огонь, а миссис Уинден и Макмадок пододвинули кровать Рольфа поближе к огню. Макмадок стоял у одного из окон и всматривался в темноту, в то время как миссис Уинден опустилась на колени перед Рольфом и влажной тряпкой вытирала ему лоб.

Говард поставил свою лампу на каминную плиту, потер руки, поднес их поближе к огню, чтобы хоть немного согреть, а затем подошел к Макмадоку. Я остановился посреди комнаты и стал смотреть на миссис Уинден. Она почувствовала мой взгляд и посмотрела на меня.

– Ему уже лучше, – сказала она. – Он очень сильный и обязательно выздоровеет.

Я кивнул, присел напротив нее на противоположном краю кровати и долго разглядывал лицо Рольфа. Он снова был в бессознательном состоянии, но жар, похоже, начал спадать.

– Миссис Уинден, я… я должен с вами поговорить, – произнес я через некоторое время.

Она посмотрела на меня, но ничего не сказала, и через несколько секунд я продолжил:

– Когда я вчера вечером пришел к вам, я тогда… я тогда еще не знал, что…

– Ничего страшного, мистер Крэйвен, – перебила она меня. – Вы спасли жизнь моей дочери. То, что я сделала, – это просто возвращение долга вам и вашим друзьям.

– Когда все это закончится, вам придется уехать из Дернесса, – сказал я.

Она улыбнулась.

– Из-за Лона? – спросила она тихо, чтобы Макмадок не смог ее услышать. – Не переживайте, мистер Крэйвен. Он про меня ничего не расскажет. Он ведь, в сущности, неплохой человек. И он вам верит.

– Дело не в нем, – возразил я. – Его спутник сбежал и…

– Бреннан? – она кивнула. Выражение ее лица омрачилось. – Да, он – довольно злой человек, мистер Крэйвен…

– Роберт, – перебил я ее. – Пожалуйста, называйте меня Роберт.

– Роберт, – она улыбнулась. – Хорошо. А я – Мэри. «Миссис Уинден» больше подходит пожилой женщине, во всяком случае, мне так кажется.

Она вздохнула, отложила в сторону тряпку, которой вытирала лицо Рольфа, и вдруг стала серьезной.

– Бреннан – изрядный негодяй, Роберт, – сказала она. – Но я с ним как-нибудь справлюсь. Я им всем расскажу, что вы заставили меня поехать с вами.

Ее слова показались мне не очень убедительными, и я почувствовал, что она и сама в глубине души знала, что ей не поверят. Но я почему-то не стал возражать, а лишь молча поднялся и подошел к Говарду и Макмадоку, которые все еще стояли у окна и смотрели в темноту.

– Там, снаружи, что-то не так? – спросил я.

Говард покачал головой.

– Не знаю, – пробормотал он. – Дождь прекратился, но там есть что-то подозрительное.

Нахмурившись, я подошел поближе к окну и посмотрел наружу сквозь щель между досками, которыми окно было заколочено снаружи. В первый момент я не заметил ничего особенного. Дождь действительно прекратился, лес по ту сторону поляны высился темной стеной. Говард, однако, был прав. Что-то вызывало подозрение и у меня. Что-то такое, чего нельзя было ни увидеть, ни услышать. Но я чувствовал это что-то. Причем очень отчетливо.

– А это существо – там, наверху, – неожиданно сказал Макмадок, – оно такое же, как и то, что выжрало просеку в лесу?

Говард удивленно посмотрел на него:

– А вы что, это заметили?

– А вы меня считаете слепым или только дураком? – невозмутимо спросил Макмадок. – Конечно, я это заметил. Оно такое же?

– Надеюсь… надеюсь, что да, – ответил Говард, запинаясь. – А если нет, то…

– Тогда одно из этих чудищ все еще ползает по округе и, наверное, убивает людей, когда не находит себе какое-нибудь дерево, или еще что, да? – спросил Макмадок. – И, наверное, оно затаилось где-нибудь там и дожидается, когда же мы отсюда выйдем, – он отступил на шаг от окна и враждебно посмотрел на нас с Говардом. – Я требую, чтобы вы рассказали мне правду. Я дал вам слово, что буду помогать вам, но я хочу знать, с чем нам приходится иметь дело. Что это за существо? Какой-то бредовый результат опытов таких как вы ученых?